Дескрит

ГЛАВА 13

Утром, как ни странно, никакого волнения по поводу предстоящего дела не было. Обычные такие сборы на работу. Только камеру для установки положила в отдельный кармашек кошелька, чтобы не потерять.

В офисе было все по-прежнему, как будто и не было нападения изкритов. Даже не знаю, чего я ожидала. Повышенных мер безопасности? Если они и были, то совсем незаметные. Камер больше не стало, охраны на входе тоже, пропуск привычно пикнул, срабатывая.

— Евдокия, с выходом из отпуска, — приветствовал меня начальник отдела. — Надеюсь хорошо отдохнули и готовы к работе. Уже скоро финальная сдача проекта, поэтому… — все ожидаемо, нагрузили больше, чем реально можно сделать за рабочий день или даже неделю. Впрягаемся.

До обеда время пролетело мгновенно. Лишь когда в кабинет заглянула Света и позвала в столовую, я посмотрела на часы. Надо пройти мимо двери нужной мне лаборатории, хотя-бы посмотреть, не изменилось ли там что-то, пока я в отпуске была. По коридору мы со Светой шли, как всегда активно болтая и обсуждая то мою поездку, то перескакивая на проказы её маленькой дочки Иришки. Я старалась держать лицо и ничем не выдать своего волнения, которое нарастало по мере приближения к ничем не приметной двери с кодовым замком.

Про камеры наблюдения я знала, хоть они и были малозаметны. Просто одна моя коллега встречалась с охранником и в нарушение всех инструкций пару раз вечером заходила к нему в центр видеонаблюдений. Приятельница была поражена тем, что не только кабинеты, но и вообще все помещения отображались на мониторах. Ну, кроме туалетных кабинок, разумеется. Свой гаджет я положила в карман летнего пиджака, и при необходимости можно было сделать вид, что ищу платок, заколку или ещё что-то. Не нервничать, я лишь пройду мимо и огляжусь. Старательно улыбаясь и стараясь не терять нить разговора с подругой, я все же была слишком напряжена и когда поравнялась с входом в лабораторию, неожиданно оступилась и очень больно подвернула ногу. Громко ойкнув, я невольно прислонилась спиной к чертовой двери и на глазах выступили слезы.

— Дусечка, очень больно? Идти можешь? Вот невезуха, прям на ровном месте. Ты постой, я бегом в медпункт за обезболивающей мазью и повязкой сбегаю, потерпи! — и Светка метнулась дальше по коридору, оставив меня стоять на одной ноге возле лаборатории.

Когда в глазах немного посветлело и перестали от боли мелькать мушки, я сообразила: вот он, мой шанс. Естественней некуда выглядит задержка в этом месте коридора. На камерах видно, что все по-настоящему, не придраться. Взяв себя в руки и помня, что на меня сейчас смотрят очень внимательно молодые мужчины, всхлипывая и постанывая от боли, порылась в карманах не таясь. В правой ладони зажала микрокамеру и маленькое зеркальце, а левой достала бумажный платочек и стала промакивать слезы. Потом лишнее убрала на место в карман, и, облокотившись на нужной высоте правой рукой, левой задрала повыше подол юбки, оглядывая поврежденную ногу так, чтобы было видно бедро и край кружевного белья.

Дуся, спокойно. Прижать камеру посильнее, ещё полминутки дождаться пока она активируется и мимикрирует под поверхность полотна двери. Теперь можно передвинуть руку и незаметно оглядеть место с камерой. Отлично, ничего не видно, вроде все получилось. Теперь только бы на мониторах все выглядело безобидно и естественно. Мне было так страшно, что боли в ноге я уже не чувствовала, колени тряслись и подгибались, ладони вспотели.

В конце коридора показалась Света, быстро сбегала. К сожалению, она была не одна, рядом торопливо шла немолодая женщина в белом халате, наша дежурная медсестра. Вот это очень некстати, это точно привлечет внимание охраны. А если они что-то заподозрят и решат внимательно осмотреть место происшествия? Так, надо отползать отсюда. Вернее, упрыгивать, на одной ноге. Потому что, как только я вспомнила про свою травму, боль вернулась, и стало очевидно, что щиколотка стремительно опухает. Стараясь не искать глазами камеры наблюдения, попрыгала к противоположной стене коридора, продвигаясь навстречу спешащим ко мне женщинам.

— Дусечка, стой на месте, сейчас тебе помогут, — крикнула Светка и я остановилась, мысленно морщась от её обращения. Надо будет ей как-то всё же сказать, что я не люблю, когда ко мне так обращаются. Вот просто до зубовного скрежета, как меня бесит, когда меня Дусей называют посторонние люди.

Медсестра в это время дошла до меня и присела на корточки, щупая поврежденное место. Потом достала из чемоданчика баллончик с лекарством, побрызгала на ногу и, попросив снять туфлю, надела на щиколотку какую-то манжетку. Она неожиданно самостоятельно плотно сжалась на ноге, и на мой удивленный взгляд медик пояснила:

— Фиксирующая повязка плюс охлаждающий и обезболивающий спрей. Вам уже легче? На всякий случай сейчас посетим мой кабинет и просканируем ногу, чтобы исключить перелом или трещину. Потом оформим больничный, вам несколько дней ходить не рекомендую.

После этого она вызвала помощницу с электрокреслом, и они отвезли меня в медкабинет. Свету, все это время причитающую вокруг меня, я уговорила все же пойти в столовую пообедать. В медкабинете мою ногу обследовали и успокоили, что все обошлось лишь сильным растяжением. Мне посветили на припухшее место каким-то прибором и оставили полежать на специальной кушетке, где приподняли нижнюю часть лежанки. Через пару часов я поняла, что опухоль спала и наступать на подвернутую ногу не больно. Но на больничный меня все-таки отправили, да я и не возражала. Как-то страшно было ходить мимо установленного мной прибора. Руслан говорил, что как только код будет получен, камера самоуничтожится. Я представила сразу вспышку, огонь, даже небольшой взрыв, на что дескрит только рассмеялся.

— Ева, у тебя очень устаревшие представления о такой технологии. Прибор просто немного нагреется и постепенно, незаметно распадется на микрочастицы, можно сказать, растворится и исчезнет, — пояснил Руслан, а я только ресницами хлопала, как, оказывается, сейчас все просто.

Домой идти было недалеко, но я решила доехать на такси. Не торопясь шла к выходу, думая, как хорошо, что все уже позади и что у меня буквально гора с плеч свалилась. Здорово я перенервничала.

— Евдокия, будьте так добры, задержитесь ненадолго, — возле проходной остановил меня высокий плечистый мужчина в форме офицера охраны. Всё. Сердце мгновенно упало в пятки, в груди заледенело от ужаса. Из последних сил удержала дрожь в голосе и нашла силы спросить:

— Какие-то проблемы, офицер?

— С вами кое-кто хочет поговорить, пройдемте со мной, пожалуйста. — Мужчина говорил предельно вежливо, но у меня от его тона вымораживало от ужаса всё внутри. Они только заподозрили или точно разглядели, как я камеру устанавливала? Мне конец, сейчас отведут на допрос, а потом я пропаду без вести. Давид уехал, позвонить точно не позволят. Мысли в панике метались, представляя варианты развития событий один безумней другого. Стиснув зубы, старалась не выдать своего волнения и сохранить нейтральное выражение лица.

Мы с охранником прошли в дальний конец коридора на первом этаже, где я бывала редко. Здесь находились кабинеты начальников соседних отделов и их замов, пару разных помещений для презентаций и приемов и несколько неизвестных мне отделов. Вот в одну из таких дверей мы и зашли. Офицер, сопровождающий меня, указал на стол напротив входа, предложил присесть и подождать, после чего вышел. Я с замиранием сердца огляделась. Обычный рабочий кабинет, массивный письменный стол, стулья вдоль стен и два возле стола. На полированной столешнице лишь стопка чистой бумаги и солидный набор пишущих принадлежностей с подставкой из коричневого камня, натурального по виду. Светлые стены, бежевые плотные шторы на окнах раздвинуты, и яркое дневное солнце освещает помещение. Это почему-то успокоило, придало будничности и создало ощущение, что в середине дня ничего плохого со мной случиться не может. Вот если бы вечером, в темноте, или ночью… Додумать сию очень «логичную» мысль я не успела. Дверь кабинета открылась, и в комнату зашел мужчина среднего роста, в обычном деловом костюме, русоволосый, неопределенного возраста и с доброжелательным выражением на лице. Я насторожилась. Мужчина прошел к столу и сел передо мной.

— Евдокия, как я понимаю? — приветливым голосом обратился он ко мне.

— Да. Мне сказали, что вы хотите поговорить? О чем? И кто вы? — спокойным голосом проговорила я.

— Вы ведь присутствовали в большом зале, когда проходило шествие изкритов? — вопросом на вопрос ответил мужчина, проигнорировав мои слова.

— Да, там было много людей, в том числе и я, — решила пока поддержать беседу. — Не понимаю, к чему вы ведете.

— Как показала запись камер наблюдения, именно на вас среагировал и кинулся изкрит. Что, собственно, и спровоцировало беспорядки. Вам известна причина?

Я мысленно с облегчением выдохнула. Значит, к моей сегодняшней установке камеры этот разговор не имеет отношения. Обошлось? Кажется.

— Нет, я не знаю, что послужило толчком к такому поведению изкрита. Если вы видели запись события, то должны были заметить, что вокруг меня было много людей — и мужчин, и женщин. Почему изкрит выбрал меня, не могу сказать, мне это не известно, — очень хотелось ехидно предложить спросить у самого изкрита, но усилием воли удалось сдержаться. Вряд ли такой тон будет уместным, а злить мужчину не хотелось. Интуиция подсказывала, что этот господин опасен и лучше с ним не шутить.

— Евдокия, что с вами произошло потом, когда вы убежали от изкрита? — прищурил глаза мужчина. Вот кто он такой, а? Один из тех, что следили за дескритами? Но ребята сказали, что они от слежки оторвались, и потом все было хорошо. Может, они не заметили? Словно прочитав мои мысли, сотрудник секретной службы, а что это он я уже не сомневалась, добавил:

— И что вам известно о секретной части проекта «Изкрит»?

— Меня подобрали в реке проплывающие мимо на лодке спортсмены, — не моргнув глазом сообщила я. — А про секреты проекта я только слышала слухи, что они есть, эти самые секреты. Об этом писали в прессе, но там были одни намеки. Откуда бы мне знать больше? — подняла я вопросительно бровь.

— Вы только что вернулись из отпуска. Кажется, в Грецию летали? — продолжил он, и я похолодела опять. Что ему известно?

— Не расскажете, кто составил вам компанию? — добил сидящий напротив спецагент.

— Те самые спортсмены, с которыми я познакомилась в тот день.

— Вот как? И что вы можете о них сказать?

— Хорошие ребята, веселые. Мы приятно провели время, посетили несколько экскурсий. А что, с ними что-то не так? Они в чем-то подозреваются?

— Нет-нет, никаких подозрений. — Он немного помолчал и добавил, — Мне сказали, что у вас больничный на два дня из-за травмы. Предлагаю провести их в хорошем санатории, пройти еще дополнительное обследование и лечебные процедуры. Вас сейчас отвезут, — он встал, и я поняла, что это предложение, от которого я не смогу отказаться. Совсем, бесполезно. Поэтому молча встала и направилась к дверям, наблюдая легкое удивление на лице собеседника. Видимо, он приготовился к отказу, возмущению или даже скандалу. А смысл? Если все равно придется подчиниться.

Возле крыльца нас ждала машина, у которой мне сопровождающий мужчина вежливо открыл заднюю дверь и сел рядом со мной. Когда автомобиль тронулся, он сообщил:

— Все необходимое вам выдадут на месте. А завтра мы продолжим наш с вами разговор.

Это он о чем? О вещах? Надеюсь, меня ещё и покормят, на обед-то я не попала. Удивившись своему спокойствию, подумала, что пытать, как Дева его похитители, меня вроде не собираются. Если только какое-то средство выпить заставят, чтобы поразговорчивей была. Вспомнив про дескрита, подумала еще о том, как его нашли. Микрочип, у меня он тоже теперь есть. Рано или поздно парни найдут меня, если я попала надолго и серьезно. Лучше бы рано.

Пытаясь разглядеть в окно, куда мы едем, обнаружила, что изнутри стекла машины непрозрачны. Ну надо же, а снаружи выглядели обычными. Водитель за все время поездки не обернулся и не заговорил. Я только видела его коротко стриженый затылок и иногда нейтральный взгляд глаз в зеркале заднего вида.

Ехали мы довольно долго. Судя по всему, заведение, куда меня везли, находилось за городом. Машина остановилась и, когда сопровождающий вышел и придержал дверь, я увидела в сумерках лишь высокое крыльцо какого-то здания с нависающим длинным козырьком. Оглядеться не позволили, потянув за руку к входной двери. Сопротивляться я не стала. Пройдя небольшой вестибюль, мы поднялись на лифте на несколько этажей и в длинном коридоре, напоминающем скромную гостиницу или студенческое общежитие, меня завели в одну из комнат.

— Располагайтесь, Евдокия, — вежливо предложил мой надсмотрщик, которого я про себя называла «спецагент». — Ужин вам принесут, вещи найдете в шкафу. Если что-то понадобится — поднимите трубку телефона в номере и сообщите. До завтра.

После этого мужчина вышел, а в двери щелкнул замок. Я тяжело вздохнула и стала осматривать помещение. На тюрьму не похоже, конечно, скорее, на дешевый отель, но легче от этого не стало. На душе было тяжело и тревожно. Нервничать сил уже не осталось, я лишь оглядела комнату. Кровать, тумбочка с телефоном, шкаф, еще одна дверь. За ней ожидаемо туалет и душ. Что ж, вода есть, уже хорошо.

Для себя решила, что пить напитки здесь добровольно не буду, мало ли что туда подмешают. Оглядела стены, потолок, углы. Если где и были камеры наблюдения, то я их не видела. Странно, но сумочку у меня не отобрали и даже не обыскали. Достала телефон, подаренный Давидом, нажала кнопку вызова. Тишина. Ну конечно, а что я хотела? Провела ревизию — маленькая дамская сумочка содержала в своих недрах много неожиданных вещей. Кроме необходимой в течение дня косметики обнаружились несколько пластин разных таблеток первой помощи, гигиенические средства, ручка, блокнот, заколки, расческа, пилочка, парочка зерновых батончиков и… отвертка. И откуда она у меня? С металлической ручкой и запасными насадками внутри. Может пригодиться и для побега, и как оружие. Убрала её в потайной карман внутри сумочки.

В шкафу нашелся махровый халат и тапочки, а на полке в ванной новые зубная щетка и паста, на крючках парочка чистых полотенец. В двери раздался щелчок и в комнату зашел незнакомый мужчина устрашающего вида в серых штанах и такой же рубашке. Вот так, без предупреждения? Вдруг я тут переодеваюсь и раздета? В руках он держал поднос с едой, которую молча составил на тумбочку и сразу вышел. По комнате поплыл аппетитный запах и в животе у меня громко заурчало. Конечно, ведь сегодня удалось только позавтракать, а сейчас за окном уже темно. Кстати.

Я подошла к подоконнику и постучала костяшками пальцев в окно. Глухой звук небьющегося стекла и отсутствие ручек на раме, разумеется. Ни штор, ни карнизов. Ладно, что там на ужин. Картошка с мясом, салат из овощей, булочка и напиток в стакане. Очень уж кушать хочется, пожалуй, рискну поесть, а вот пить буду из крана. После еды поняла, что сегодняшний стресс очень утомил организм, и решила, что завтра понадобится ясная голова. Поэтому приняла душ и, добравшись до постели, неожиданно для себя мгновенно уснула.

Утром проснулась от первых лучей солнца, ярко светящих в окно. Не сразу поняла, где нахожусь, потом вспомнила. Прислушалась к себе и порадовалась, что удалось выспаться, и самочувствие было нормальным. Может, меня уже ищут и сегодня придет помощь? Давид вечером наверняка звонил пожелать спокойной ночи, а когда не дозвонился, то поднял тревогу. С такими успокаивающими мыслями я быстро провела все утренние процедуры и оделась в свою одежду, ожидая, что скоро кто-нибудь придет. Посуды с ужина не было уже вчера, видимо забрали, пока я в душе мылась.

Завтрак принес уже другой молчаливый мужик, такой же мрачный и жуткий. Каша, хлеб, сыр, масло, булочка, кофе. Я вдохнула манящий аромат напитка и решительно вылила его в раковину в ванной. Сделала бутерброд с сыром и запила водой. Очень неплохо, голодать не приходится. Немного позже, когда я тоскливо разглядывала пустой двор и высокий забор, видимые мне из окна, в комнате опять открылась дверь. Вчерашний «спецагент».

— Евдокия, вы готовы к продолжению разговора? — надо же, какие мы вежливые. Я пожала плечами и направилась на выход. Как будто если я скажу, что не готова, он не состоится.

В кабинете на первом этаже, очень похожем на тот, в котором мы беседовали вчера, мне предложили сесть возле пустого письменного стола.

— Итак, на чем мы остановились? Ах, да. Ваши спутники в Греции. Ничего не вспомнили? Что-нибудь необычное в их поведении, словах, внешности?

Собеседник говорил вкрадчивым голосом, смотрел пристально в глаза. Мне от его интонаций стало нехорошо, даже затошнило слегка. Или все же в пище что-то было?

— Нет, я ничего необычного не заметила. А что могло быть?

— Расскажите, какие экскурсии вы посетили во время поездки? Где бывали кроме этого? — опять проигнорировав мои вопросы, продолжил мужчина. Ну, я и рассказала, в подробностях, включая ежедневное меню. Кроме происшествия в музее, находки пластины и приезда Фаи, разумеется. А так и про пещеру, и про лабиринт Минотавра с исторической справкой и всеми версиями реальных древних событий, и даже про сиртаки посреди улицы. Мне не жалко, раз человеку интересно, отчего не рассказать.

Мужчина не перебивал, слушал внимательно, видимо, надеясь на оговорки и крупицы полезных сведений. Все время «агент» старательно ловил мой взгляд и, как только ему это удавалось, я чувствовала дурноту. Да он воздействует ментально, наконец поняла я. И поскольку желания откровенничать не появилось, лишнего вроде не наговорила, то гипнотизеру ни черта не удавалось. Поняв это, я повеселела и продолжила щебетать с удвоенным энтузиазмом. А делать это я могу долго, я же женщина. Похоже, сделав какие-то выводы, меня, наконец, остановили.

— Евдокия, вернемся к вопросу о проекте «Изкрит». Кстати, что вы знаете о своем отце?

Я помолчала. И аккуратно подбирая слова ответила:

— Он ушел из семьи, когда я была еще маленькой. С тех пор я ни разу о нем не слышала и где он сейчас не знаю. Да и не хочу знать.

— А что вы знаете… — и так по кругу, повторяя одни и те же вопросы или перефразируя их, внимательно выслушивая ответы и, скорее всего, записывая все скрытой камерой. К обеду у меня уже голова шла кругом, внимание притупилось, и беседа становилась все больше похожа на настоящий допрос. Но отпускать меня или кормить никто не собирался. Железный он что ли, агент этот. Тут мужчина неожиданно встал и вышел из комнаты. Буквально через несколько минут зашел другой, очень похожий на первого, просто как родственник. Сел за стол и, как ни в чём ни бывало, продолжил «беседу».

В какой-то момент я поняла, что мне необходимо удовлетворить некоторые физиологические потребности, я же живой человек. О чем и сказала своему инквизитору. Тот показал рукой на дверь в углу комнаты и разрешил посетить туалет. Хоть на столе и стоял графин с водой, и мне несколько раз предложено было пить, я терпела, и теперь жадно глотала жидкость из крана. Ведь неизвестно, когда опять удастся напиться. Да и есть так меньше хочется. Умывшись, постояла до тех пор, пока настойчиво не постучали в дверь и не предложили вернуться к разговору.

Когда за окном уже начало темнеть, а я с трудом удерживала внимание и следила за речью, то услышала:

— Евдокия, на завтра у вас назначено медицинское обследование. Вы понимаете, что это значит? — «Агент» прищурился и внимательно следил за моей реакцией. — Подумайте. Если решите отказаться от посещения врача, то сообщите утром. Но тогда мы рассчитываем на вашу абсолютную и добровольную откровенность. Вы меня понимаете?

Чего уж тут не понять. Или я говорю все сама, или меня вынудят это сделать после «обследования». Удивляюсь, почему они не поступили так сразу, уже сегодня. Ребята, миленькие, ну где же вы? Усталость и страх смешались в гремучий коктейль, плюс голод и жажда. Когда, наконец, меня отвели назад в комнату, это казалось невероятной удачей и счастьем. Ужин я съела смело, раз все «процедуры» будут завтра, то сегодня хоть поем нормально. Голова после всего гудела, казалось, стоит лечь в кровать, отключусь моментально. Но страшные картины, выдаваемые моей буйной фантазией, никак не хотели оставить меня в покое.

Что будет со мной завтра? Я просто приманка для дескритов или мои тюремщики думают, что я знаю что-то важное? В итоге уснуть удалось лишь под утро, и когда принесли завтрак, я ещё была в постели. Пришлось быстро проделывать все гигиенические процедуры, чтобы успеть перекусить, а то не известно, когда будут кормить в следующий раз. А еще я сунула в карман пиджака свою отвертку. Не дамся просто так, без сопротивления.

Меня отвели опять на первый этаж, только в другой кабинет, и это действительно оказалась медицинская процедурная. Слева от входа стоял стол с небольшими бортиками, уставленный какими-то склянками и пузырьками. Дальше вдоль стены виднелся большой стерилизационный аппарат. Справа еще одна внутренняя дверь и дальше письменный стол с парой стульев. Окно напротив входной двери закрыто жалюзи.

— Садитесь на стул и ждите врача, — сообщил мужчина, сопровождавший меня. Я молча подчинилась, прижимая руку к карману и ощущая в нем свое единственное оружие. Как ни странно, это немного успокаивало.

Ждать пришлось долго. От страха и переживаний тело трясло мелкой дрожью, голова кружилась, видимо от недосыпания. Охранник все это время стоял у двери, безразлично оглядывая комнату. Потом послышался шум в коридоре, и кто-то зашел в соседнее помещение. Вот почему вчера со мной просто беседовали, видимо, медик только что приехал.

Минут через десять, которые показались мне вечностью, внутренняя дверь отворилась и в комнату зашла женщина в белом халате, средних лет, с очень неприятным лицом. Не то, чтобы она была некрасивая, просто брезгливо поджатые губы, мешки под глазами и землистый цвет лица оставлял впечатление желчного, злого человека. Короткая стрижка мышиных с сединой волос тоже её не красила. Она мельком глянула на меня и села за письменный стол. Раскрыла какой-то журнал и молча стала писать. Я тоже молчала, только сердце билось все тревожней, и страх потихоньку все больше заполнял пространство в груди. Женщина встала, приоткрыла дверь, из которой до этого зашла и громко сказала кому-то:

— Подготовь препараты и аппаратуру, скоро начнем.

Я похолодела. Что это значит? Что со мной собираются делать? Там только медсестра или еще суровый амбал, который должен будет пресечь сопротивление? Засунула руку в карман и зажала в кулаке спасительную отвертку. Вряд ли я справлюсь с двумя женщинами, а уж если охранники подоспеют и тем более. Но попытаюсь. Мне приглашающе махнули рукой в соседнее помещение.

За дверью оказалась ещё одна процедурная, посреди которой находилась высокая лежанка с ремнями в изножье и изголовье. Возле неё стоял громоздкий прибор неясного назначения, а слева у стены еще один медицинский стол с лекарствами и инструментами. Под потолком горели яркие плоские светильники, а у входа стоял стул.

— Раздевайтесь, — жестко приказала мне тетка, указывая на сиденье. В комнате, кстати, в пол-оборота у передвижного столика возле окна стояла вторая женщина, явно молодая. Тоже в белом халате, высокая, с пышным бюстом и гладко зачесанными черными волосами. Что-то в ней мне показалось странным, но от переживаний и ужаса я не придала этому значения. Заметила только, что она набирает лекарство в шприц.

— Раздевайтесь до белья и ложитесь, — ещё раз повторила мерзкая врачиха. Я застыла у двери, а она подошла к стеллажу с лекарствами и стала что-то не торопясь делать. Адреналин у меня в крови зашкаливал, сердце норовило пробить грудную клетку, пальцы правой руки сжали отвертку изо всех сил. Еще секунда и…

В этот момент молодая помощница мягко и беззвучно приблизилась к врачихе сзади, знакомо подмигнула мне и воткнула сбоку в шею тетке шприц, впрыскивая лекарство. От неожиданности я превратилась в соляной столб, осознавая происходящее. А в это время «медсестра» придержала оседающую беззвучно врачиху, уложила её на пол и, скидывая халат, развернулась ко мне.

— Фая? — только и смогла выдохнуть я, ошарашенно разглядывая лицо незнакомой девушки, лишь отдаленно напоминающее высокомерную дескритку. Гладко зачесанные волосы и абсолютное отсутствие косметики на лице сделали её совсем другим человеком. Вернее, дескриткой. И лишь задорное подмигивание вызвало проблеск узнавания. Фая приложила палец к губам, призывая к молчанию, и потянула меня за руку в коридор, предварительно выглянув приоткрытую дверь. Мы быстро и по возможности тихо пробежали в конец коридора, завернули за угол. Здесь был небольшой закуток с окном, выходящим на задний двор здания. К счастью, это окно открывалось, а то, что оно находилось на первом этаже, оказалось сказочной удачей. Выбравшись наружу, мы помчались к высокому забору, и я заметила, как Фая нажимает кнопку на браслете левой руки. В это время в ограде, к которой мы бежали, засветился большой овальный неровный контур и к тому времени, как мы приблизились, это уже была дыра. С разгону, не задумываясь, нырнули в неё, и я почувствовала, как меня схватили сильные руки.

— Ева, с тобой все в порядке? — услышала я встревоженный, такой родной, такой знакомый голос Дева.

— Да, все хорошо, — выдохнула я, сильно запыхавшись после бега, и меня подхватили на руки. Невдалеке стояла машина и, как только мы оказались внутри, она резко стартанула, быстро набирая скорость.

Эмоции зашкаливали, меня мелко трясло после всего пережитого. В голове не укладывалось, что только что я едва избежала чего-то страшного. И еще страшнее было от своих мыслей и готовности воспользоваться отвёрткой, которая теперь, казалось, жгла карман изнутри. Как доберёмся в безопасное место, выкину её куда подальше. И Давид — он действительно примчался за мной! В груди потеплело.