Депорнографизация

*3.

Жираф внушал мечты о приключениях и авантюрах с первого шага по его палубе. По крайней мере, Гвен сразу же подумала, что непременно посмотрит на океан с верхней площадки туна-тауэр – когда берега исчезнут за горизонтом. Эта мысль так отчетливо отразилась в ее мимике, что Хью ответил, будто на вопрос, заданный вслух.

— Ты насмотришься оттуда, обещаю. Пока осваивайся в каюте. Это в носовом отсеке.

— Тут что, одна каюта? – спросила она.

— А зачем мне больше? Когда гости, я отлично могу спать на диване в кают-компании. Места тут более чем достаточно. Увы: ходить ночью в гальюн или в душ тебе придется почти мимо меня, а я храплю, — он почесал свое аккуратное и умеренное пузо, частично поросшее рыжей шерстью, звонко щелкнул резинкой на шортах-бермудах, и изобразил артистично-мелодичное хрюканье (видимо поясняя, как именно происходит храп).

— Я переживу, — Гвен улыбнулась, — но спасибо, что предупредил.

— Всегда пожалуйста. Впрочем, если тебе принципиально захочется не проходить мимо храпящего меня, то ты можешь вылезти из каюты на открытую палубу через окно-люк, имеющийся в потолке. А теперь имей в виду: пока ты осваиваешься, я буду отходить от причала и ложиться на курс вниз по реке. Возможна качка при маневрах.

— Это я тоже переживу, — уверенно сказала Гвен.

…

Гвен успела переодеться из уличного костюмчика в спортивный бикини, и запихнуть дорожную сумку под широкую койку, когда кораблик почти бесшумно пополз вперед. Только едва заметная качка стала капельку сильнее, а плеск воды за бортом – капельку громче. Звук будто от весел, как если бы Жираф был гребной галерой. При случае надо спросить: какой мотор, просто для эрудиции, — решила она и двинулась на капитанский мостик. Там, благодаря отличному остеклению, можно было разглядывать хаотичную, преимущественно одноэтажную промзону на левом берегу и густые низкорослые ярко-зеленые джунгли на правом. Плюс всякие посудины, попадающиеся навстречу.

— И как тебе каюта? – спросил Хью, не оборачиваясь. Тут, при ширине реки 200 метров, рулевому надо было внимательно отслеживать обстановку и реагировать на помехи.

— Стиль спартанский, но все нужное есть, — сказала она.

…

От Нийв-Никкери до Пограничного залива всего 4 километра, и даже малым ходом за несколько минут Жираф вышел на большую воду.

— Что дальше? – спросила Гвен, когда берега будто разбежались по сторонам, а впереди открылась волнистое серо-синее полотно Атлантики, уходящее за горизонт.

— Дальше? – отозвался Хью отпустил штурвал и рявкнул, — Робокэп!

— Слушаю, сэр! – последовал ответ из динамика на пульте.

— Робокэп, прими управление, курс норд-ост, ход круизный.

— Принято, сэр! Курс 45 градусов, ход 18 узлов.

— Хью, мне показалось или на твоей лодке необычный мотор? – спросила Гвен, как раз воспользовавшись удобным случаем.

— Точнее: не совсем обычный движитель, — поправил он, — вместо гребного винта у меня установлен тартлингер, один из видов кинематической бионики, моделирующий ласты морской черепахи. Очень экономично примерно до 35 километров в час, но на высокой скорости никуда не годится. Вот почему я скомандовал робокэпу 18 узлов.

Гвен внимательно прислушалась и через полминуты объявила:

— Вроде бы я поняла. Интересно, а где ты нашел этот… Э…

— …Тартлингер, — подсказал он, — ты будешь смеяться: я купил его по бросовой цене на великой свалке в Нью-Орлеане. Потом, в Нйив-Никкери, ребята на лодочно-ремонтной станции привели эту штуку в функционирующее состояние.

— Каким ветром тебя занесло на великую свалку Нью-Орлеана? – удивилась Гвен.

— Так я родом из Билокси, штат Миссисипи. Оттуда до Нью-Орлеана 100 километров, а великая свалка — почти такая же диковина, как Аквариум Америка и как Супер-Купол. Представь горы всякой всячины, не разобранные со времен ураганов Катрина и Ида. А директор логистики великой свалки мой приятель по университету. В общем, когда он позвонил и предложил мне слегка поломанный тартлингер, я сказал, что покупаю. Так получилось, что лодку я подобрал, когда приехал за движителем.

— Хью, ты хочешь сказать, что Жираф тоже с великой свалки?

Он утвердительно кивнул и пояснил:

— Это рыбацкая лодка семейства «Rybovich», придуманного почти сразу после Первой Мировой войны. У них оказался удачный несложный дизайн, поэтому их производили сотнями до 2005-го, когда ураган Катрина подкосил город. Большинство из них затем попали на великую свалку, и я взял там маленький 30-футовый вариант, поскольку уже купил движитель, не рассчитанный на большую лодку.

— Чудеса! — прокомментировала Гвен, — Надо же: не движок подбирать к лодке, а лодку к движку. Кстати, почему мы идем именно на норд-ост?

— Потому, что некоторые соображения указывают, что шримпшарк там появится.

— Соображения? – переспросила она, — А там это где?

— Это в 104-м квадрате. Мы доберемся примерно к закату. А пока можно расслабиться. Хочешь кофе с пирожками?

— Пожалуй, да.

— В таком случае, идем в кают-компанию.

Они уселись на диван за столом, и тут случился сюрприз.

— Абракадабра. Два кофе и четыре пирожка, — нейтральным тоном произнес Хью.

— Приступаю, — отозвалась нежным женским голосом оранжевая статуэтка около метра ростом, ловко вырулила из нижней ячейки этажерки и покатилась к уголку-камбузу.

Гвэн сразу припомнила фразу Бекки: «кибернетическая абракадабра вроде оранжевого пластикового пингвина на колесиках. В быту оно заменяет женщину, плюс-минус».

— Похоже, тебе уже рассказали про эту милашку, — заметил Хью.

— Рассказали… Но… Неужели оно правда еще и для секса?

— Да, а что такого?

— О, черт! Хью! Заниматься любовью с оранжевым роликовым пингвином…

— Гвен, а, по-твоему, с роликовым пингвином какого цвета это было бы лучше?

— О, черт! Тебе не кажется, что мужчине как-то более свойственно заниматься сексом с женщиной?

— Так и есть, — невозмутимо согласился он, — но с женщиной, как и с любым человеком, слишком много бытовой мороки. Можно сказать, что по тривиальному комплексному критерию трудоемкость-качество в быту, пингвиноид выигрывает.

— О, черт… — в третий раз сказала Гвен, — …Где ты вообще нашел такое киберсоздание? Только не говори, что тоже на великой свалке в Нью-Орлеане.

— Вот! – Хью многозначительно прицелился указательным пальцем в потолок, — Я очень простой парень, поэтому ты уже угадываешь ключевые моменты моей жизни.

— Знаешь, если ты простой парень, то я Майское дерево! – съязвила она.

— Непохожа! — коротко возразил он, демонстративно ощупав ее взглядом.

К столу подкатилась Абракадабра, держа в механических конечностях – поднос, где, в соответствии с заданием, находились две чашки кофе и четыре пирожка на тарелке. С достойной аккуратностью, поднос был водружен на стол.

— Спасибо, Абракадабра! — поблагодарил Хью, будто имел дело с живой горничной.

— Я просто делаю свою работу, босс! — последовал ответ.

— Отлично. Сейчас проверь, все ли нормально в трюме. Убери там мусор, если найдешь. Если там какие-то проблемы — то сообщи мне. Если там нет проблем — то возвращайся в ячейку и ожидай новых заданий.

— Ясно, босс! – отреагировало пингвиноподобное создание, и поехало, схватив по пути комплект из швабры и совка.

Гвен задумчиво погладила свой затылок, глотнула кофе, и поинтересовалась:

— Ты что, действительно нашел это среди мусора?

— Да, причем совершенно случайно. Представь: полуразвалившийся картонный ящик, в котором пластиковые мешки с мусором, типичным для выставок хай-тех, и в одном из мешков — прототип робота-няньки для реабилитационных клиник. Видимо эта машинка делалась как одноразовый экспонат. Так или иначе, она попала на свалку, а я решил не оставлять ее там. Можно сказать: случилась ностальгия по школе и клубу самодельных роботов. Сделать из той машинки — Абракадабру было непросто, но чертовски весело…

Хью замолчал, улыбнулся своим мыслям, и занялся поеданием пирожков. Гвен решила последовать его примеру (между прочим, она еще не завтракала). В ее голове вертелись гипотезы: о шримпшарк и о знаниях Хью Рэнкина насчет этой твари. Идея бармена что, будто бы, Хью «вычислил всякое про шримпшарк» не выглядела совсем наивной, ведь существуют самообучающиеся алгоритмы для прогноза поведения животных. Но есть нюанс: такому алгоритму требуется объем входных данных явно больший, чем то, что публиковалось в открытых источниках о действиях шримпшарк. Даже если добавить к этому хаотичные рассказы рыбаков — не хватит. А если добавить рассказы бразильских подводников? Рассказы, которые Хью, вероятно, услышал от них по свежим следам, во время эвакуации с борта субмарины, потерявшей ход и аварийно-всплывшей…

…Доев второй пирожок и запив глотком кофе, она будто невзначай спросила:

— Интересно, как тут уместились 17 бразильских моряков?

— Как в африканском автобусе, — пошутил Хью, — кто успел, тот сидит в салоне, а прочие сидят на крыше. Жираф просел на полфута от круизной нормы, но это не проблема. По случаю еще раньше на Жирафе была тусовка из примерно такого же числа студентов, и ничего не случилось. Лодки такого типа допускают сильный перегруз, хотя, снижается ходкость из-за роста подводного сечения.

— Ясно. А что тот водолаз, который встретился со шримпшарк?

— Тоже не проблема. Обыкновенный стресс с элементами шока 1-й степени. Так сказал бразильский судовой медик. Впрочем, опять же, со слов медика: реакция получилась на порядок тяжелее, чем от встречи с крупной агрессивной акулой. Не только потому, что каждый водолаз со стажем в тропическом поясе уже имеет опыт встреч с акулами, но и потому, что атака крупной акулы не фатальна, если водолаз действует четко. Иное дело существа вроде шримпшарк или кембрийского аномалокариса. Тебе доводилось видеть атакующую креветку-богомола или обычное насекомое-богомола?

— Да на оба вопроса, — ответила Гвен, — и я поняла, о чем ты. Если это увеличить до трех метров, то получится самоходная живая сдвоенная гильотина с оптическим прицелом.

— Поэтичная метафора, отражающая суть дела, — оценил он.

— Хью, а почему ты не боишься приближаться к этому? – поинтересовалась она.

— Гвен, а почему ты не боишься приближаться к автостраде? Любая машина, которая там движется, может, сменив курс на пару румбов, превратить тебя в фарш раньше, чем ты успеешь как-либо отреагировать на опасность.

— Ну-у… — протянула она, — …Весь опыт подсказывает, что вероятность таких действий водителя ниже порога допустимого риска, к которому я привыкла в обыденной жизни. Значит, ты изучил поведение шримпшарк, как правила дорожного движения, да?

Хью загадочно улыбнулся и медленно покачал головой.

— Есть то, что достаточно услышать, а есть то, что лучше увидеть. Но, поскольку через полчаса у меня начнется семинар, и было бы антигуманно оставить тебя без подсказки, сообщаю: в позапрошлом году Университет Западной Фландрии и Морской институт Фландрии проводили студенческий командный конкурс «Кембрийский взрыв» на тему эволюционной биологии и компьютерной бионики. Наш филиал Политехникума тоже участвовал и наша команда попала в призовую десятку. По такому случаю произошла тусовка студентов на Жирафе, о чем я уже упоминал.

— А-а… — протянула Гвен, — …Какое отношение это имеет к поведению шримпшарк?

— Посмотри в интернете отчет о конкурсе, и легко найдешь ответ. Пока я тут провожу дистанционный семинар, ты можешь обосноваться на любой внешней площадке или в каюте, как тебе удобнее.

— Я бы выбрала каюту, если тебя не смутит, что я подслушаю твой семинар.

— Не смутит, — ответил он.

…