Демоническое стекло

ГЛАВА 27

Следующие девять дней тянулись точно ириска.

Миссис Каснофф вернулась в «Гекату». На мой взгляд, оно и к лучшему. Ее присутствие в Торне ощущалось как столкновение разных миров.

Я почти не выходила из комнаты — залечивала раны. Смотрела в потолок и думала в основном об Арчере. Я видела его лицо сразу после взрыва. Он был напуган. Потрясен даже, и совсем не в духе «ой, убийство-то сорвалось». Взрыв для него стал полной неожиданностью, а значит, не он подбросил подарок с сюрпризом. Следовательно, кто-то другой пытается меня убить — от этой мысли хотелось забиться в постель и больше никогда не покидать безопасный кокон. Все-таки я решила встретиться с Арчером. Было у меня чувство, что все происходящее каким-то образом взаимосвязано. Ник и Дейзи, покушение на мою жизнь, внезапная бурная деятельность «Ока»… Чем скорее я докопаюсь до правды, тем лучше.

Одно хорошо: с тех пор как из меня чуть не сделали шашлык, Дженна снова начала со мной разговаривать. Наутро после дня рождения она пришла меня проведать и нерешительно остановилась в дверях.

— Ты как себя чувствуешь?

От попытки пожать плечами верхнюю половину туловища прошило болью. Я поморщилась.

— Да так, знаешь. Как будто меня порезали адским стеклышком. Но мне уже лучше.

Дженна приблизилась на пару шагов. Лицо у нее было очень серьезное.

— Тебя могли убить!

— Ну, так не убили же.

Еще два шага — и Дженна присела на краешек кровати.

— Соф… — начала она.

Я ее перебила.

— Слушай, Дженна, давай уже перейдем к той части, где мы с тобой взаимно просим прощения и бросаемся друг другу на шею?

От удивления она засмеялась, и я вдруг заметила у нее в глазах слезы.

— Ага, давай, — сказала она, шмыгая носом, и осторожно меня обняла.

Мы немного посидели обнявшись, а потом я спросила:

— В школу все равно не вернешься?

Дженна хлюпнула носом и помотала головой.

— Не могу!

Когда она отодвинулась, все лицо было залито слезами, и даже розовая прядка словно выцвела.

— Софи, я должна это сделать.

Я молча кивнула; комок в горле мешал говорить.

— Это же не значит, что мы больше никогда не увидимся! — Дженна сжала мою руку. — Ты можешь даже в гости приехать в гнездо на Рождество.

— Гнездо? — удивилась я.

Дженна смущенно дернула плечом.

— Так называется группа вампиров, живущих вместе.

Я старалась придумать ироничный комментарий, — что-нибудь насчет коммун и хиппи, — но мне было слишком грустно, чтобы ехидничать.

От мыслей о возращении в «Гекату» и переживаний по поводу предстоящей встречи с Арчером у меня уже крыша ехала, тут не до занятий магией. Только накануне папиного отъезда я почувствовала в себе силы поработать с гримуаром. Никто, кажется, так и не заметил, что книга пропала, и когда я пошла взглянуть на зачарованный том, который папа оставил для виду в витрине, сразу поняла, почему так. Даже я не смогла бы отличить книгу от настоящей, а чары отвода глаз ощущались совсем слабо — если не знать, не заметишь.

Изучением гримуара мы занимались в той же комнате с зеркалами, где я отрабатывала контроль над магией. От волшебной силы, бьющей из страниц, сердце начинало частить и болела голова, но я все равно уселась на полу рядом с папой перед раскрытой книгой и внимательно слушала его объяснения. Он правду сказал: на этих страницах были записаны невероятно темные чары. Были там смертельные заклинания и ритуалы, позволяющие приковать к себе душу другого человека, сделав его своим рабом. Папа методично, ровным голосом разбирал каждое заклинание, даже самое отвратительное. Только об одном ничего не сказал, и это было странно. Значки заполняли всего половину страницы и с виду казались совсем простыми, но когда папа их увидел, у него дыхание перехватило.

— Что такое? — спросила я, ерзая на холодном мраморном полу. — Вряд ли оно хуже того, насчет младенцев.

— Не в том дело, — сказал папа, поправляя очки. — Просто я не знал, что такое заклинание действительно существует.

— А что оно делает?

Папа, помолчав, придвинул ко мне книгу.

— Дотронься!

Я с опаской сделала, как он велел. Сама не знаю, что мне подсказало прижать ладонь к странице, так что она закрыла почти все знаки. И сразу в груди у меня глухо стукнуло, словно кто-то легонько ткнул в солнечное сплетение.

— Ох! — Я отдернула руку. — Ты мне объяснишь, что я сейчас сделала?

Папа потянул к себе гримуар:

— Нет. Надеюсь, тебе это знать не понадобится.

На этом, судя по всему, разговор был окончен.

Папа закрыл книгу и встал.

— Пора положить ее на место. Понимаю теперь, почему Совет держал ее под замком. — Он смотрел на книгу с омерзением. — Будь моя воля, мы бы ее уничтожили.

— Так уничтожь!

Мы такого поначитались в этой книге, что я была бы рада-радешенька увидеть, как она сгорит дотла. Дрожь пробирала от одной мысли, что такие знания могут попасть в неподходящие руки.

Папа покачал головой.

— Алексей Каснофф хотел, чтобы она хранилась в неприкосновенности, в назидание потомкам.

— Ну да, конечно.

Вставая, я поморщилась, и папа тут же меня подхватил.

— Как ты себя чувствуешь?

— Как ни странно, неплохо. А как твоя рука?

Он рассеянно потер предплечье.

— Побаливает, но могло быть и хуже.

Папа спрятал книгу за пазуху, и мы отправились наверх. Чувствовалось, что его что-то беспокоит, но связано ли это с гримуаром или с происшествием на празднике, я не знала.

Уже в коридоре папа сказал:

— Софи, нужно сообщить маме о случившемся.

Я чуть не застонала вслух. Знала ведь, что так будет, но надеялась потянуть время до папиного возвращения. У меня и так забот куча, не хватало еще всполошить маму.

— Пап, она только зря испугается. Примчится, вы начнете ругаться, а я от стресса стану, как положено, злоупотреблять косметикой и принимать наркотики. Ты этого правда хочешь?

Папа с улыбкой погладил меня по голове. Жест настолько обыденно-отцовский, что я не знала, как и реагировать.

— Пожалуй, можно подождать, пока я приеду, — решил он. — Я еще не готов вернуть тебя маме.

Его голос был полон нежности, и я подумала: неужели можно в буквальном смысле захлебнуться чувством вины? Оно подступило к горлу, обжигающе-горькое, как черный кофе.

Я отвела глаза, надеясь, что папа ничего не заметил.

Спросила:

— Ты куда едешь?

— На север. Поблизости от Йоркшира произошло еще одно нападение.

Можно было не уточнять, кто напал.

— И кстати, — прибавил папа, — мне нужно встретиться с одним волшебником в Линкольншире. Говорят, он занимается исследованиями демонов. Надеюсь, он поможет выяснить, откуда взялись Ник и Дейзи. Тогда, как только я вернусь, можно будет наконец приступить к распутыванию этого дела.

Возможно, когда он вернется, я и сама смогу ему кое-что сообщить насчет Ника и Дейзи. Я, правда, не представляла, как объясню папе, откуда у меня такие сведения. Об этом я старалась не думать, а то сразу начинал болеть живот. Я спросила папу совсем о другом — это тоже давно меня тревожило.

— Пап, а помнишь, как меня на дне рождения ранили?

— Да уж, смутно припоминаю.

— Быть главой Совета — стоит ли оно того? Если на тебя постоянно охотятся, может, лучше передать эту должность кому-нибудь другому? Устроить себе отпуск. Поехать на курорт. Завести роман.

Я думала, в папе снова пробудится мистер Дарси и начнет высокомерно сопеть, но он только невесело улыбнулся.

— Во-первых, я дал торжественную клятву употребить все свои способности на благо Совета. Во-вторых, сейчас обстановка неспокойная, но это ведь не навсегда. Я верю, что ты, Софи, когда-нибудь станешь прекрасным руководителем Совета.

Ага, если только руководителю Совета позволительно спать с врагом. Ну, то есть я же не собираюсь на самом деле… В общем, это просто метафора. Я буду спать с врагом в переносном смысле.

Наверное, мои странные мысли отчасти отразились на лице. Папа прищурился и добавил:

— Что касается романов, это совершенно бессмысленно.

— Почему?

— Потому что я все еще люблю твою маму.

Ух ты. Такого ответа я не ожидала.

Не успела я переварить папины слова, как он поторопился сказать:

— Пожалуйста, не делай далекоидущих выводов. Мы с твоей мамой никогда не сможем быть вместе.

Я махнула рукой.

— Успокойся, пап! Мне не двенадцать лет, и мы с тобой не в фильме «Ловушка для родителей». Просто… приятно это знать. Я думала, вы ненавидите друг друга, и потому мы с мамой без конца переезжаем — чтобы ты нас не нашел.

Он уставился в пространство.

— У мамы есть на то свои причины, — только и сказал.

Потом вздохнул и отвернулся.

— Вся магия мира не в силах разрешить сложности в сердечных делах, — негромко произнес папа, направляясь к себе в кабинет.

— Не то слово, — прошептала я, глядя на его удаляющуюся спину.

Два дня спустя папа уехал в Йоркшир, а я начала готовиться, как я выражалась мысленно, к «экспедиции». Такое название звучало проще и более по-деловому, чем «встреча» или, упаси боже, «свидание». И так я целый день просидела у себя в комнате — боялась, что Кэл и Дженна догадаются по лицу. От волнения я постоянно искрила магией, словно бенгальский огонь.

Спать я даже и не пыталась. Думала, три часа никогда не настанут. Наконец в половине третьего я натянула черную футболку и свободные брюки-карго, надеясь, что такой наряд подходит для встречи с человеком, в которого раньше была влюблена и который теперь стал твоим смертельным врагом.

По дороге к мельнице я старательно внушала себе, что ноющая боль в животе никак не связана с угрызениями совести. Мне стыдиться нечего — я делаю доброе дело. Нет, папа, пожалуй, не поймет… И Дженна не поймет точно, а я… Нет, я не стану сейчас мучиться из-за Дженны!

Арчер, как и в прошлый раз, ждал меня возле ниши итинериса. Он стоял спиной ко мне, в темно-зеленой футболке с длинными рукавами и поношенных джинсах. Меня это удивило. Я думала, он придет весь в черном, как принято в «Оке», а он одет как обычный подросток.

Если не считать огромного меча в руке.

— Это действительно необходимо? — спросила я, заметив еще и кинжал у него на поясе.

Арчер вскинул голову. Мне показалось, у него отлегло от сердца при виде меня. Но он тут же отвернулся и, присев на корточки, выудил что-то из черной спортивной сумки, стоявшей на полу.

— Нужно быть готовым к любым неожиданностям, — изрек Арчер.

— А тебе не кажется, что это уже перебор, когда у тебя и так есть кинжал, а у меня — сверхмогучая магия?

— Сверхмогучая?

Арчер выпрямился. В руке у него болталась золотая цепочка.

— Мерсер, позволь тебе напомнить два слова. «Вредная собака».

Я скорчила гримасу.

— Когда это было! Я сейчас колдую намного лучше.

— Ну, а я не собираюсь рисковать, — заявил он.

Я впервые заметила у него за спиной нечто вроде ножен. Он сунул туда меч, так что из-за плеча торчала только рукоять.

— Кроме того, — прибавил Арчер, — ты могла и не прийти. После того что случилось на празднике… — Он заглянул мне в лицо. — Ты в порядке?

— Буду в порядке, когда меня перестанут без конца об этом спрашивать.

— Ты ведь знаешь, что это не моих рук дело?

— Угу, — ответила я. — Было бы твоих — я бы тебя уже испепелила.

У него дернулся уголок рта.

— Это радует.

Арчер в один шаг преодолел разделяющее нас расстояние и оказался ко мне вплотную.

— Что ты делаешь? — спросила я, отчаянно надеясь, что на самом деле не задыхаюсь так сильно, как мне слышится.

Он протянул руку и удивительно осторожно набросил цепочку нам на шею. Скосив глаза, я разглядела, что цепь состоит из крошечных фигурок, которые держатся за руки. Где-то я уже видела нечто похожее.

— Такое ожерелье надето на шее у ангела с витража в «Гекате»!

— Точно.

Он взял меня за обе руки.

— Кроме того, это мощный охранный талисман, а защита нам понадобится.

Я проглотила комок в горле. Сплетя пальцы, мы сделали шаг к итинерису.

— Почему?

— Потому что мы отправляемся очень далеко.

Я невольно стиснула его руку. В прошлый раз я переместилась всего на пару сотен миль, и то голова чуть не лопнула.

— Куда ты меня ведешь?

— На остров Греймалкин, — ответил Арчер и рывком втащил меня в нишу.