Демон пучины

Глава 14

Тебе не кажется, моя красавица, что цена немного возросла? — отвратительный слащавый голос заполнил гудящую голову, как тухлый сироп. — Этот мерзавец уложил десяток моих парней. Где я возьму им замену? Не жадничай, я же вижу, как он тебе нужен.

Конан пошевелился, чувствуя, как крепко впились в тело веревки, и открыл глаза. Он лежал на палубе, лицом вниз. Первое, что он увидел, были изящные женские ступни, перетянутые тонкими ремешками сандалий. Одна нога нетерпеливо постукивала по залитым кровью доскам. Аккуратные маленькие ноготки были небесно-голубого цвета.

— Не смей со мной торговаться, пес — Женский голос напоминал звенящие удары клинком по льду. — Твои молодцы сами виноваты, я предупреждала, что он очень опасен.

— Спокойней, спокойней, милашка. Уж ты-то будешь не опасней своего бешеного приятеля. Мы люди мирные, — послышался глухой смешок, и Конан узнал в говорившем главаря пиратов. — Но если моих ребят сильно рассердить, их не остановит и скала. Я бы не поручился тогда за твою безопасность. К тому же они так давно не видели женщин…

Неудобная поза не позволяла Конану рассмотреть собеседницу Сансельмо, но от ее смеха между лопатками киммерийца пробежали мурашки:

— У вас бы сказали, — заговорила она, сделав ударение на первых словах, — что ты играешь с огнем. В данном случае это полная бессмыслица, поэтому я просто предупреждаю тебя: вы должны повиноваться мне, иначе даже те из вас, кому когда-нибудь повезет увидеть женщину, не испытает при этом никакого удовольствия.

— Не надо, не надо, — издевательски продолжал пират, — мне уже страшно. Может, хочешь, чтобы я сам построил своих ребят, и ты попробуешь выполнить свои угрозы?

— Приготовь шлюпку и помоги мне погрузить пленного, — не слушая Сансельмо, приказала женщина.

— Сию минуту, моя госпожа. — В голосе главаря послышались стальные ноты. — Пикар! Болет! Швырните-ка этого мясника за борт, а красотку доставьте ко мне в каюту! Мне надоело с ней пререкаться!

Конану удалось, наконец, перевернуться на бок, поэтому все произошедшее далее он увидел. Два дюжих молодца двинулись к стоявшей рядом с ним девушке. Лица ее киммериец разглядеть не смог, увидел только короткую голубую тунику и то, что она совершенно безоружна. Разбойникам оставалось сделать три шага, когда девушка вдруг вскинула руки, ладонями вперед. Страшный вопль потряс весь пиратский галеон. Вся нижняя часть туловища обоих мужчин превратилась в кусок омерзительного студня, тут же растекшегося по палубе. С жутким хлюпом два торса погрузились в это месиво. Несколько мгновений их руки еще скребли по доскам, потом вопли затихли, и оба ничком упали в белесую слизь.

— У тебя еще есть вопросы? — спокойно спросила она, опуская руки.

— О-о-о… — Только и смог выдавить из себя Сансельмо. Ноги его подгибались от страха.

— Не заставляй меня потерять терпение, — теперь она говорила почти ласково. — Ты помнишь, что надо делать?

Главарь несколько раз кивнул и знаком подозвал матросов. Видно, голос его не слушался. Ни один человек не тронулся с места. Десятка два перепуганных пиратов жались друг к другу, как перепуганные дети. Срывающимся голосом Сансельмо закричал на них:

— Живо, придурки! Шлюпку!

Стараясь не смотреть на то, что осталось от их товарищей, несколько человек подошли к Конану и неловко, причиняя сильную боль в связанных руках, поволокли по палубе.

Перед тем, как сесть в шлюпку, девушка обернулась. Увидев, что она вновь поднимает руку, Сансельмо, почти падая в обморок от ужаса, упал на колени и, размазывая слезы по щекам, взмолился:

— Пощадите, госпожа, это я по-дурости, клянусь, не буду больше убивать и грабить!

— Да ну, тебя, дурак, — презрительно бросила девушка, — мне до этого нет никакого дела.

Конан неловко сидел в шлюпке. Наконец-то он увидел лицо его странной спасительницы.

— Узнал? — равнодушно спросила она, садясь напротив.

— Впервые вижу, как мираж расправляется с пиратами, — не отвечая прямо на ее вопрос, заметил киммериец. Это была та самая загадочная девушка, которую он видел в Саусалье и на балу у Эстепонато.

— Ну, какой же я мираж? — тем же ледяным голосом спросила она, притрагиваясь к щеке Конана. Он тут же вспомнил двух изуродованных пиратов, и лицо его непроизвольно дернулось.

На галеоне слышались истерические крики, но раньше, чем пираты подняли паруса, шлюпка, в которой сидели Конан с девушкой, сама, словно влекомая сильным течением, начала удаляться от корабля. Киммериец успел подумать о судьбе «Праведного пути», когда девушка принялась развязывать ему руки. Он поморщился, растирая затекшие кисти и, вполголоса ругаясь, принялся сам распутывать ноги. Ни разговаривать, ни расспрашивать о чем-то не хотелось. Когда Конан поднял голову, пиратский галеон почти скрылся за горизонтом. Море вокруг незаметно изменилось. Оно было как раньше, чистым и прозрачным, густо-синим в глубине. Далеко впереди, у самого горизонта спокойная гладь незаметно переходила в бледно-голубое небо. Темная стая каких-то рыб прошла под самым дном. Солнце немилосердно пекло и без того гудящую голову.

Конан с удовольствием бы искупался, но лодка быстро двигалась, а просить о чем-либо сидящую напротив совершенно не хотелось. На мгновение родилась безумная догадка, не сам ли Демон Од'О прикинулся девушкой, рука инстинктивно потянулась за кинжалом, но тут он вспомнил, что совершенно безоружен, кидаться же голыми руками в утлой лодке на повелителя воды было чистейшим безумием.

— Может, все-таки, объяснишь что-нибудь? — решился на вопрос киммериец, с ненавистью глядя на девушку. Несмотря на необычную и яркую красоту, она вызывала в нем только отвращение.

— Не думаю, что ты настолько глуп, чтобы не понять, куда мы направляемся, — нехотя ответила девушка, неприятно скривив рот. Она, несомненно, тоже не чувствовала симпатии к Конану. Почему-то это его задело.

— Тогда, может, ответишь, что от меня понадобилось вашему водяному царьку?

— Не смей так говорить об отце, — прошипела она. — Ты вместе со своим убогим королевством не стоишь и пучка водорослей со дна океана!

— Тогда к чему такая трогательная забота о моей персоне? — К Конану возвращалась его прежняя решительность, он не боялся этой горящей ненавистью красавицы, которая, к тому же, оказалась в близком родстве с Од'О. На языке вертелась подходящая по случаю гадость по поводу Демона и его детей, но киммериец решил придержать ее до лучших времен, ему совершенно не хотелось вступать в перебранку с девицей, пусть даже могущественной колдуньей. Он лишь бросил на нее презрительный взгляд, которым, обычно, с легкостью приводил в бешенство и ставил на место важных господ. И на этот раз подействовало великолепно. Ее лицо исказилось, красиво очерченные губы скривились, произнеся какие-то невнятные слова, видно, какое-то специальное морское ругательство. После этого вся она как-то изогнулась, вскинула руки и с нечеловеческой грацией выскользнула из лодки. Темный силуэт мелькнул в воде, и девушка пропала.

Конан почувствовал и облегчение, и раздражение. Спутником она была, прямо скажем, не самым приятным, но это было все же лучше, чем остаться одному в легкой шлюпке посреди открытого моря. Он огляделся по сторонам, вокруг до самого горизонта, еле различимого в дымке, была только вода. Стало прохладней, хотя солнце потускневшим шаром по-прежнему высоко стояло на небе. Какие-то неуловимые изменения стали происходить с морем. Оно стало совершенно прозрачным, лодка будто парила над песчаным дном, тишина, окружавшая Конана, не нарушаемая ни единым звуком, давила на уши, трудно было даже определить, движется ли лодка. От долгого однообразного плавания Конана потянуло в сон. Тяжелые веки закрывались сами собой, виски ломило, он несколько раз широко зевнул. Трудно сказать, сколько прошло времени, но когда, наконец, устав бороться с дремотой, киммериец решил немного освежиться, он с удивлением обнаружил, что воды за бортом нет.

«Я сплю», — подумал Конан, с силой ущипнув себя за руку. Ничего не изменилось. Лодка по-прежнему висела в каком-то полупрозрачном тумане. Где-то вверху, в светящемся размазанном пятне угадывалось солнце, но ни по сторонам, ни внизу что-либо различить было невозможно. Снова разгоревшаяся злость на выходки Демона океана, — а киммериец не сомневался, что это его рук дело, — моментально согнала сон. На всякий случай, он крепко взялся за борт, опасаясь, что такими уловками враг пытается усыпить его бдительность.

Легкий толчок заставил Конана вздрогнуть, лодка словно ткнулась носом в невидимую преграду. Теперь уже ясно было видно, что она стоит на твердом. «Приехали», — с издевкой подумал киммериец, осторожно ступая на песок. Его все еще мучили подозрения, не очередной ли это мираж повелителя океана. Все тело было странно скованным, но мысли лихорадочно вертелись в голове. Где он находится, что делать дальше, куда ему, безоружному, теперь идти? Конан неожиданно представил себе Зубника, который, оказавшись в таком странном месте, наверняка свернулся бы калачиком на дне лодки и заплакал. Ничего ужасного или угрожающего вокруг не было. Честно говоря, не было просто ничего. Единственным предметом, на котором останавливался взгляд, была привезшая его сюда шлюпка. Конан, не привыкший долго раздумывать, сделал то, что казалось ему самым верным: он пошел в ту сторону, куда указывал нос лодки. Затекшие ноги плохо повиновались, все еще болели руки, на которых остались багровые следы веревок. Плохо себе представляя, куда он идет и где вообще находится, киммериец вначале не обратил внимания на легкое движение справа, а когда, наконец разглядел, то некоторое время просто не мог двигаться. Он остолбенел.

Мимо Конана, чуть не задевая его ухо нежными розовыми хвостами, чинно проплыла стая рыб.

Первым инстинктивным движением киммериец потрогал одежду. Она была совершенно сухая. Не следа влаги не ощущалось вокруг, дышалось легко, но после того, как еще несколько морских обитателей пронеслись мимо, стало очевидным, что он стоит на дне океана. Когда прошло первое изумление, Конана даже позабавило его новое приключение, и, с любопытством озираясь, он двинулся дальше, уже не думая, куда.

Мир вокруг становился все разнообразней, появились водоросли, кое-где из-под песка виднелись камни с прилепившимися ракушками, вскоре справа, невиданным безлиственным лесом стали коралловые заросли. На некоторое время мальчишеский восторг захватил Конана при виде такого сказочного зрелища. С удивительной грацией мимо проплыла огромная рыба с длинным гибким телом и чешуей, которая при движении переливалась всеми цветами радуги. Стайка любопытных мальков, словно мошкара, резвилась перед глазами, киммериец махнул рукой, они кинулись врассыпную, но скоро вновь собрались и принялись назойливо вертеться, норовя залезть в ухо. Большой темный силуэт показался невдалеке. Вначале Конану показалось, что это просто скала, но, подойдя поближе, он различил форштевень, потом облепленный мелкими ракушками борт, ряды обломанных весел, и, наконец, вся затонувшая трирема предстала его взору.

Корабль лежал на боку, несколько больших пробоин в бортах давно стали дверями в новом обиталище морских тварей, которые с хлопотливым видом шастали туда-сюда.

С опаской заглянув в одну из дыр, Конан увидел во мраке несколько скелетов, дочиста объеденных рыбами. Медленно обходя погибший корабль, он вдруг заметил на бэкдеке какой-то знакомо блеснувший предмет. Не веря своим глазам, он вскарабкался по прогнившим доскам, несильно ободрав руки об острые края ракушек, и без труда вытащил застрявший меч. Странно, но разрушающие силы моря почти не тронули великолепное оружие. Клинок не потускнел, рукоять пришлась по руке, сразу придав уверенности. Даже не потрудившись удивиться столь странным обстоятельствам, позволившим ему вооружиться, Конан лишь бросил благодарный взгляд на останки триремы и отправился дальше.

Под ногами появлялось все больше камней, а вскоре и целая скала преградила дорогу киммерийцу. Он решил обойти ее справа, где среди густых зарослей неприятного вида мохнатых водорослей виднелся проход. Внимательно глядя под ноги, Конан чуть не стукнулся головой о нависающий камень. Это его и спасло. Подняв глаза, он в тот же момент резко отшатнулся: из круглой темной дыры в скале прямо к нему тянулось жуткое щупальце. Фиолетово-черное, усеянное двумя рядами лиловых присосок, оно почти коснулось плеча киммерийца. Его реакцию нельзя было назвать мгновенной, рука с мечом словно продиралась сквозь вязкий сироп, но и этой скорости оказалось достаточно, чтобы омерзительная конечность, выпустив облако голубоватой крови, упала на песок. Конан быстро отступил, ожидая нового нападения. Трудно было представить, что обладатель симпатичного щупальца так просто смирится с этой потерей. Некоторое время ничего не происходило, потом из той же дыры на киммерийца уставился круглый черный глаз. Конан мог поклясться, что в этом нечеловеческом взгляде ясно читалось огромное удивление. Наверное, так могла бы смотреть кошка на пойманную мышь, которая внезапно откусила ей лапу. Стараясь не думать о мести кошки, киммериец отступил на несколько шагов назад. Ему показалось, что из скалы начала выливаться густая черная жидкость. Неторопливо, даже торжественно, потревоженный обитатель выбирался из своей норы. Еще несколько мгновений он принимал нужную форму, а затем, уже безо всякого выражения, вперив в Конана взгляд единственного глаза, двинулся на него. У киммерийца не было опыта борьбы с морскими чудовищами, тем более, стоя рядом с ними на дне, поэтому он сразу начал с ошибки: крепко сжав рукоять меча, Конан с силой погрузил его в отвратительно податливое тело. Судя по всему, никакого заметного вреда этот удар одноглазому не причинил, а клинок тут же завяз. Сразу же холодные щупальца обвились вокруг ног человека, вокруг потемнело, темная масса наваливалась на него, гипнотизируя взглядом. Какая-нибудь безмозглая рыба уже давно бы, мысленно попрощавшись с родными, смирилась со своей судьбой, но противник Конана явно нечасто общался с людьми. Не выпуская из правой руки меча, киммериец протянул левую вперед и железной хваткой, содрогаясь от отвращения, схватил круглый глаз чудовища. Успев еще заметить треугольный безгубый рот, он с силой рванул на себя.

Ощущение было такое, будто его на мгновение окунули и тут же вынули из ледяной проруби. Видимо, это было последним предсмертным объятием чудовища. Издав низкий ухающий звук, оно выпустило черное облако и медленно осело на дно. Конан брезгливо выпустил плотный скользкий глаз и, стараясь не поскользнуться, выбрался на чистый песок. Грязное облако клубилось над черной кляксой поверженного монстра, и только теперь киммериец смог оценить размеры своего противника. Он и не знал, что в океане есть такие огромные создания, хотя среди моряков ходит немало легенд о жутких чудовищах, обитающих в глубине. «Ну вот, с одним мне уже посчастливилось познакомиться», — подумал он, рассматривая меч. Все ещё непривычно было сознавать, что находишься под водой, поэтому Конан немного удивился, убедившись, что клинок совершенно чистый. Ни на руках, ни на одежде не осталось ни малейшего следа только что произошедшей схватки. На всякий случай он еще раз обернулся перед тем, как уйти, чтобы убедиться, что одноглазое чудовище ему не приснилось. Нет, у самой скалы, раскидав пятнистые щупальца, действительно лежала бесформенная груда.

Конан почувствовал сильную усталость. Вокруг не стало темнее, по-прежнему ровный рассеянный свет, не дающий теней, позволял хорошо видеть на несколько сотен локтей. Сколько прошло времени с того, земного утра, когда он проснулся на борту «Праведного пути»? Как долго еще нужно идти? Киммериец задумался об отдыхе, но при мысли о том, чтобы заснуть у какой-нибудь столь же гостеприимной скалы, его кинуло в дрожь. Вложив меч в ножны, он медленно двинулся дальше.

Несмотря на усталость, голова работала четко. Заманив его в океан, мерзкий старик, — а Конан даже в мыслях старался наградить Демона Од'О самыми обидными эпитетами, — наверняка, захотел устроить еще несколько проверок, надеясь, видно, что суровый незнакомый мир быстро укротит грозного короля. «Ждешь, что я приползу к тебе побитой собакой? Этого ты от меня никогда не дождешься!» Своим хитрым изворотливым умом Конан понимал, что идти дальше без отдыха — это верный путь угодить в какую-нибудь очередную ловушку. Но что же придумать? На земле можно было бы забраться на дерево или развести костер, чтобы отпугивать диких зверей… Киммериец усмехнулся. И тут же нахмурился. Диких зверей?

Уже через мгновение Конан решительно возвращался к месту недавней схватки. Наверняка, все окрестные обитатели прекрасно знают грозного хозяина этой скалы и в ближайшее время не станут проверять, как он поживает. Наступая прямо на мягко пружинящее тело чудовища, киммериец, ловко цепляясь за выступы скалы, забрался в темную нору. Он впервые оценил преимущества жизни под водой: ни запаха, ни грязи не было в просторном жилище. Только в углу, видно, на память, одноглазый хозяин сваливал выжатые останки своих жертв. Сдавленные нечеловеческой силой, они были похожи на обрывки тканей или ковров. Еще раз усмехнувшись, Конан нашел выступ поудобней, сел, привалившись к камню, и погрузился в сон.