Дело для Скотленд-Ярда

Глава 7 Дело об одноглазой королеве. Часть 2

Сэр Рональд расхаживал по комнате, сцепив руки за спиной.

— Это скандал, это крах, это пятно на репутации. Меня будут считать не чистым на руку, и ни один джентльмен больше не подаст мне руки. От меня отвернется общество. Вы должны, нет, вы обязаны, инспектор, раскрыть это дело, иначе у меня один исход.

— Я приложу максимум усилий, — спешно заверил хозяина дома Тобинс. — Скажите лучше вот что. Как вы отправляете почту?

Сэр Рональд остановился и с удивлением взглянул на собеседника.

— Затрудняясь сказать, как вам это поможет, но извольте. Почта доставляется с почтамта в Эссексе к обеду. Ее принимает мой дворецкий и сортирует на личную корреспонденцию и прочее. После чего обе стопки оказываются на столе в моем кабинете.

— Как и газеты?

— Именно газеты. Я читаю Таймс ежедневно, и сегодняшнего номера нет, хоть слуги и клянутся, что газета была доставлена.

— А как вы отправляете корреспонденцию?

Сэр Рональд вновь нахмурился.

— Я запечатываю письма, и кладу их на серебряный поднос в холле, откуда их уже забирает почтальон. Если письмо срочное или мне нужно отправить телеграмму, я посылаю на почту своего конюха Алберта. Итак, я рассказал вам все. Надеюсь, это поможет вам в расследовании.

— Безусловно, — улыбнулся Джек. — Не возражаете, если я перекинусь парой слов с вашим дворецким, но прежде осмотрю то место, где хранилась марка?

Хозяин дома пожал плечами.

— Как вам будет угодно, инспектор. Я думал, что вы будете расследовать этот вопиющий случай, чтобы обелить мое имя, а вы занимаетесь этой странной игрой.

— В Элторп Хаусе я служу без малого двадцать лет, сэр. — Артур явился незамедлительно, однако отказался сесть и теперь стоял напротив инспектора, изучая блеклый рисунок на обоях позади его кресла. — Двадцать лет, и еще ни разу я не подводил своего хозяина, был честен и трудолюбив…

— Вас никто ни в чем не обвиняет, Артур, — поспешил успокоить дворецкого инспектор. — Скажите лучше, этот вопиющий карантин, который устроил Мидлтаун, так ли он действенен?

— Он бесполезен, сэр. — Артур уверенно кивнул. — Да, никто не может выйти из здания, но передать что-то через приоткрытое окно вполне возможно.

— Сэр. — в комнату заглянул О’Брайен. — Вам почта. Депеш несколько, сэр, одна из Скотленд-Ярда, две с центрального почтамта, и одна из Доклендского отделения, об аресте.

— Давайте сюда. — Джек принял корреспонденцию, бегло ознакомился и, довольно улыбнувшись, поинтересовался. — Артур, а сегодняшние письма, их уже отправили?

— Нет, сэр, — сухо ответил дворецкий. — Из-за дождя почтальон прибыл с опозданием, а после всей этой суеты, я в первый раз в жизни позабыл отдать ему письма. Надеюсь, я смогу передать их с Артуром, нашим конюхом, сегодня после обеда.

— Уверен, но перед этим принесите их сюда, а заодно сообщите сэру Рональду, что я готов рассказать, куда и как подевалась его драгоценная «Одноглазая королева».

Брови дворецкого взлетели вверх.

— Но там личная корреспонденция сэра Рональда!

— Уверяю вас, читать я ее не буду. — Заверил обеспокоенного дворецкого Тобинс.

В зале собрались все. Сам сэр Рональд с сестрой, дворецкий, и вечно недовольный Мидлтаун. Джек оглядел собравшихся и начал.

— От имени Скотленд-Ярда хочу поблагодарить вас, сэр Бэтлер, за оказанное доверие, и могу с уверенностью заявить, что редкая марка «Одноглазая королева» так и не покинула пределов Элторп Хауса.

— Это совершенно не смешно. — Сэр Роберт сверкнул глазами. Завозился на стуле Мидлтаун. Леди Бэтлер сохранила молчание и невозмутимое выражение лица.

— А я и не шучу, господа. — Джек довольно кивнул. — Прежде чем понять, что произошло с маркой, нужно осознать истоки происшествия, а причиной нашему беспокойству стал Герберт Луис Дженкинс. Вам знакомо это имя, господа.

Тобинс обвел собравшихся взглядом, но ответил ему только страховой агент.

— Герберт Дженкинс очень плохой человек, сэр. Он добывает редкие вещи для тех господ, что не хотят себя называть, порой позволяя себе для достижения цели странные, порочные и крайне нелицеприятные поступки. Однако странно. Последний раз Дженкинс был замечен в Париже, где готовится большой аукцион, и мы, каюсь, не особо опасались, что он прибудет на острова. Дженкинс в Лондоне? Жди беды.

— Ну, на счет него можете не беспокоиться. Из Докледндского отделения пришла телеграмма, что данный субъект арестован. — Джек поднял телеграмму над головой. — Он мухлевал с декларацией, и наши парни схватили его за руку. Теперь ему придется дать ответы на несколько неприятных вопросов. Да, к слову, какой-то ушлый репортеришка приметил его на пирсе, и дал знать в Таймс, где в разделе светских новостей напечатали заметку о его прибытии. Газета была отпечатана следующим утром, и после этого доставлена в Эссекс, где и должна была лечь на стол к почтенным джентльменам.

— Да, моя Таймс. — Сэр Роберт вскочил со стула. — Ее же так и не нашли! В этом доме начинает пропадать буквально все. Еще немного, и нервы мои не выдержат.

— Спокойствие, сэр Роберт. — Джек примирительно выставил руки ладонями вперед. — Еще несколько минут вашего внимания, и дело будет решенным. Что последует за тем, решать вам и почтенной Эссеэкской страховой компании братьев Бик. Я лишь могу сказать следующее. Человек, который устроил это представление, находится в этом доме, и сейчас сидит рядом с нами. Я готов дать ему фору, исключительно из-за уважения. Пусть он встанет и признается сам, иначе я вынужден буду изобличить его, и решить, можно ли усмотреть в его действиях состав преступления.

В комнате наступило гробовое молчание, нарушающееся только сопением О’Брайена, да нервной дробью пальцев сэра Роберта по подлокотнику кресла.

— Как знаете, господа. — Джек развел руками. — Тогда я начну, а вы меня поправьте, если вдруг я где-то ошибусь. Мы с О’Брайеном прибыли в Элторп Хаус сегодня утром, и все без исключения попали под мое подозрение.

В комнате начал нарастать гул недовольных голосов.

— Успокойтесь, господа. Это обычная полицейская процедура. Однако помните, что все невиновны, пока не доказано обратное. Итак, у каждого преступления есть мотив, и тут он очевиден. Дела сэра Рональда в плачевном состоянии, его сестра подтвердила мои подозрения, как и состояние дома.

Сэр Бэтлер скрипнул зубами, да так громко, что инспектор забеспокоился, как бы они не искрошились.

— Однако мотив был не только у нашего радушного хозяина. Заинтересована в краже могла оказаться и леди Элизабет. Дама на выданье, без приданого, не самый радужный вариант. Простите, леди. К преступлению могли быть причастны так же слуги и сам господин Мидлтаун, но все по порядку.

Я изучил дом, осмотрел ставни и пришел к выводу, что покинуть Элтроп Хаус затруднительно, а вот передать что-то через приоткрытую оконную створку, проще простого. Большая часть окон закрыта, но парочка на первом этаже имеет очевидный дефект, из-за чего тут постоянные сквозняки. В щель между створками легко просунуть что-то тонкое, вроде, ну скажем, листка бумаги, или почтовой марки. Это мне подтвердил и дворецкий Артур.

— То есть, вы хотите сказать, что украсть марку мог кто угодно? — подал голос Мидлтаун.

— Именно. — усмехнулся Джек. — Мне бы вообще арестовать всю вашу компанию, за соучастие.

— Да как вы смеете! — Сэр Рональд вскочил, сжав кулаки.

Джек Тобинс сурово взглянул на хозяина дома, сдвинув брови, и начал чеканить слова.

— Марку нельзя уничтожить, ее можно только испортить, но как сделать это не вызвав подозрения, и главное кто за это возьмется? Все очень просто. Это будет делать тот, кто наиболее погряз в долгах. В саквояже пресловутого Дженкинса обнаружена пачка долговых расписок на сумму более ста тысяч фунтов стерлингов, и все эти расписки принадлежат леди Элизабэт. Но я совершенно точно уверен, что не только одна она затеяла эту сложную многоходовую комбинацию. Пятьдесят фунтов долга не закроет даже страховой случай, но может покрыть чья-то влиятельная персона, если только у нее есть интерес, и интерес этот есть у некоего инкогнито в Париже, по поручению которого Дженкинс и прибыл в Великобританию. Родная сестра вашей «Одноглазой королевы» выставлена на аукцион. Марок, о существовании которых доподлинно известно, осталось всего три, и представьте, как возрастет цена лота, если газеты раструбят о пропаже экземпляра сэра Роберта! Леди Элизабет прибыла в Элторп Хаус под предлогом помощи брату в организации предстоящих торжеств, но все это требует немалых вложений, множества слуг, кучу времени и нервов. В доме же пусто, как не найти дров в камине у ирландца. Леди Элизабет знала о том, что продажа марки не состоится, и именно потому не особо торопилась начинать подготовку приема.

— Что же это получается! — Мидлтаун вскочил с кресла, потрясая кулаками над головой. — Мошенничество!

— Успокойтесь, милейший. — Скривился Тобинс. — Вы тоже успели в этом запачкаться. — Чтобы страховой случай наступил, нужно его подтверждение. Готов биться об заклад, что марка будет испорчена, к примеру, штемпелем почтовой службы, и потеряет свою ценность окончательно. Артур, вы принесли неотправленную почту?

— Конечно, сэр. — Недоумевающий дворецкий протянул инспектору пачку запечатанных конвертов. Тот с секунду перебирал корреспонденцию, а после вытащил тонкий серый конверт и поднял его над головой.

— Полюбуйтесь, господа, что вы тут можете увидеть? — Палец Джека указал на изображение в левом углу конверта. — Вот ваша пропажа. И быть бы посему, если бы ваш дворецкий не замешкался, и не смог исполнить свои обязанности надлежащим образом. Но не спешите, прошу вас. Полюбуйтесь, кто указан как адресат! Более того, если наши специалисты возьмутся за дело, то без труда обнаружат отпечатки пальцев. Допустим, на конверте их мог оставить любой, а вот с изнанки, только тот, кто хотел совершить это почтовое отправление.

Мидлтаун побледнел и тяжело опустился в кресло. Изящным женским почерком на бумаге было выведено его имя.

— Порой я удивляюсь изворотливости человеческого ума. — Джек встал и направился к выходу. Ничего не понимающий констебль оглядел молчаливую публику и последовал за начальством. Тобинс остановился в дверях и проронил напоследок. — Удивительный гамбит, разыгранный где-то в Новом Свете. Погасить долги одной расточительной особы, получив при этом страховую премию, и одновременно вздернуть до небес ставки на Парижском аукционе. Я преклоняюсь перед острым отточенным умом этого человека. Жаль только, что весь его дар он растрачивает на эти криминальные интриги. Сколько бы он мог принести пользы, если бы встал на защиту общества и закона.

Коляска отбыла из Элтроп Хаус незамедлительно. Сэр Рональд и остальные члены общества не пожелали провожать гостей, однако Джек не расстроился, он прибывал в отличном настроение. Единственное, что омрачало его победу, это неизвестный противник в Европе. Обладая невероятным чутьем, инспектор понимал, что так просто это ему с рук не сойдет, но был готов и пребывал во всеоружии.

— Эй, парень. — О’Брайен хлопнул по плечу Альберта, конюха сэра Бэтлера, правящего лошадьми. — Поторопись, или мы опоздаем на вечерний поезд до Лондона!

— Слушаюсь, сэр, — конюх присвистнул, и лошади пошли бодрей.

— Я все равно не понимаю сэр. — Не выдержал констебль.

— Что?

— Ну эта марка, газета, как это все связанно?

— Самым прямым образом. — Джек устало потер переносицу. — Лидии Бэтлер встретилась с Дженкинсом, а точнее он встретился с ней и предложил немалую сумму, очевидно способную покрыть ее долги, за простую услугу. Ей только и нужно было, что украсть марку из под колпака, в кабинете брата, и отправить ее на конверте, в Эссекское страховое отделение. Несчастный случай и дурак дворецкий, на которого бы просто свалили всю эту историю. Эту бы версию подтвердил Мидлтаун, на чье имя и должно было уйти письмо, и если бы не суматоха, то дворецкому не избежать тюрьмы. Пропадает один из трех экземпляров, цена остальных двух растет как снежный ком, пущенный под гору. Все в плюсе, все довольны.

— А что газета, сэр? Куда же делась Таймс?

— Дело в том, О’Брайен, что в последнем выпуске Таймс как раз и была заметка о прибытии Дженкинса. Это конечно только теория, но видимо один из заинтересованных господ, знакомый с известной персоной, увидел его имя, и так перепугался, что решил уничтожить заметку. Сама газета почти наверняка сгорела в одном из каминов Элторп Хауса.

Весь оставшийся путь Тобинс провел в молчании.