Дело Белки

Глава тридцать первая

Все-таки нейролингвистическое программирование — это великая сила. Вот привык я с детских лет считать, что Винни-Пух — положительный персонаж, и все — не волнует меня больше, что этот нехороший медведь собирался обокрасть трудолюбивых лесных пчел, а потом еще и сожрал мед, который сам же хотел подарить другу Ослу.

И Кот в сапогах мне кажется вполне симпатичным. Хотя если проследить за его действиями, то кто он, если не профессиональный кидала?! Причем непрерывно прогрессирующий! Начинает ведь котяра довольно скромно — с безобидной разводки на пожрать и одеться. Зато в финале предстает уже законченным аферистом, который не только участвует в операции по присвоению чужой загородной недвижимости, но еще и лично расправляется с ее законным владельцем.

В русских народных сказках герои тоже, прямо скажем, не ангелы. Взять, к примеру, Емелю. Вот с какого перепугу он положительный? С того, что на щуку полагался? Или потому, что, не вставая, на печке лежал? Ведь ровным счетом ничего же сам не сделал. Разве что пинками до проруби его догнали, чтобы воды набрать. А уж там этот образец для подражания себя показал — выловил по случаю реликтовую говорящую рыбу и, шантажируя ее превращением в уху, заставил выполнять свои бредовые фантазии.

В общем, куда ни кинь, кого ни проанализируй, у всех сказочных героев рыльце очень даже в пушку! Но это, конечно, если головой думать! А если по-простому, на рефлексах, то ничего не могу с собой поделать. Как прописалось во мне с младых ногтей, что Василиса Прекрасная и Серый Волк все из себя хорошие, так никуда мне от этого ощущения до сих пор и не деться.

Догадывалась ли царевна об этой особенности моей психики или и впрямь считала, что ее дело правое, не скажу. Разговор у нас с нею получился бурный, но короткий! Хорошо еще, что проходил он не у Перунова шатра, а уже в расположении личной, выделенной Велесу дружины, потому как тихо убеждать в своей правоте Премудрая явно не умела.

— Ну ради чего, скажи мне, пожалуйста, Велесу нас предавать?! — орала на меня расставшаяся с обликом лягушки царевна. — Ну пораскинь ты своими комариными мозгами, что он от этого выигрывает?!

— А я откуда знаю? Власть!

— Не смеши! Ты видел, какую ему Перун дружину дал? Вот и властью он также поделится!

Дружина и впрямь была что надо. Рота таджикского стройбата — и то смотрелась бы более устрашающе. Но не для того я стал параноиком, чтобы так легко выздоравливать.

— Хорошо! Пусть не власть! Тогда деньги!

— Еще лучше! Лев, ты хоть знаешь, богом чего именно был наш шеф?!

Я знал, вернее, вспомнил. То ли кот, то ли узбек рассказывали мне, что в давние времена Велес отвечал за богатство. Так что соблазнять его деньгами было так же целесообразно, как приглашать гинеколога на бесплатное шоу в стриптиз-баре. Оставалось испробовать последний аргумент.

— А как он отнесется к положению живого бога на земле?

— А сейчас он какой бог? Мертвый?!

— Да, но храмов-то в его честь уже никто не строит!

— И хорошо, что не строят! Ты хоть представляешь, какой у божества шум в башке стоит, когда ему непрерывно молятся?! Он что, по-твоему, поп-звезда?! Разик показался, автографы раздал и сгинул! Действующий бог — это сущность в постоянном он-лайне. Каждую просьбу тех, кто в него верит, слышит, через себя пропускает.

— Что ж тогда вы с Серым за ним гонялись, могли бы и просто ему помолиться.

— Не могли! Мы в него не верим — мы его знаем! Понимаешь разницу?

— Нет, — честно признался я.

Василиса задумалась. Похоже, разница между верой и знанием и впрямь существовала, но объяснить ее было непросто.

— Ну хорошо. Попробуем так… — заговорила наконец Премудрая. — Ты сколько женат был?

— Три года!

— Годится! — удовлетворенно кивнула царевна. — И как часто вы со своей милой под конец трахались? Только честно!

Я опешил. Во-первых, какая связь? А во-вторых, как прикажешь честно отвечать на такой вопрос красивой и не так чтобы очень близко знакомой женщине? С подробностями о своем семейном разладе? Не хочется. Без подробностей? Ущерб имиджу. А это, сами понимаете, неприятно. Я теперь, конечно, может, и комар, но все-таки самец комара.

— Ладно, не пыжься! — прервала мой мыслительный процесс Премудрая. — Думаю, не чаще пары раз в неделю. Угадала?

«А то ж! Конечно, угадала!» — подумал я и тут же внес корректировку:

— Три-четыре! Иногда пять!

— Ладно, пусть будет пять! — усмехнулась Василиса. — И как вы к этому делу приступали?

Час от часу не легче. Ей что, на ночь эротических рассказов захотелось?

— Ну как… В душ шли и приступали. Иногда кино перед этим какое-нибудь смотрели!

— Понятно! Верх романтики!

Вот тут уже я обиделся:

— Ну извините! Разочаровал. У вас, наверное, с Иваном все было по-другому! А я тогда каждый день в семь утра на работу вставал. И до победы. А по вечерам еще сам в квартире ремонт делал. А по выходным к мамаше ее на дачу таскался грядки копать!

Ивана я, пожалуй, помянул зря. Никаких личных обид наносить Прекрасной я не собирался. Впрочем, если это бестактное замечание ее и задело, внешне царевна осталась абсолютно спокойной.

— Иными словами, — резюмировала она, — быт одержал победу над супружеским долгом!

— Ну уж нет! Только не у меня! Это Олька, чуть что, на больную голову жаловалась.

— А зачем же ты на ней, такой болезненной, женился?

— Смеетесь?! До свадьбы-то все было иначе! Встретишься, на последние деньги в кафе сходишь и в киношку — в заднем ряду обниматься. Или в парк — гулять и целоваться, целоваться и гулять. А однажды мне друг ключи от квартиры оставил, так мы…

— Стоп!

Окрик Премудрой подействовал, как холодный душ. Незаметно для самого себя я вдруг и впрямь проникся классными денечками своего жениховства, когда, только-только познакомившись с Олей, вдруг понял, что она стала для меня самым прекрасным, самым любимым человеком на свете — центром единой и неделимой вращающейся вокруг нее вселенной. В первый месяц наших отношений у меня в голове и вовсе существовало не более трех мыслей: как я люблю эту девушку; как я хочу эту девушку; как я мечтаю о том, чтобы она тоже меня полюбила и захотела.

— Ну вот! — удовлетворенно заметила Василиса. — Ты и подобрался к тому, что я пыталась тебе растолковать! Пока ты не знаешь, обломится тебе что-нибудь или нет, ты весь горишь, жаждешь, желаешь. Именно твоя неудовлетворенность создает то силовое поле любви, страсти и обольщения, на которое, если повезет, отреагирует твоя женщина. А вот когда ты с ней уже переспал, более того, с того светлого момента, когда желание ложиться с тобой в постель ты считаешь ее супружеским долгом, тогда и поле твое неумолимо слабеет. Иными словами, чем доступней контакт, тем слабей связь! Понял?!

— Ну да. Наверное, так и есть! Но ведь я же не один такой. В миллионах семей так случается!

— А при чем тут семьи?! — удивилась Премудрая. — Семьи нам с тобой сейчас по фигу. Я просто пыталась тебе объяснить, почему тот, кто верит в Бога, может до него достучаться, а тот, кто с ним лично знаком, — нет!

— А-а-а… — глупо протянул я, чувствуя, что длительное пребывание в теле комара явно не добавляет мне умственных способностей. Меня настолько увлек разговор о моих терках с Ольгой, что я действительно не сразу вспомнил о том, для чего вообще поднималась эта тема.

— Ну ладно, — согласился с царевной. — Вы знаете Велеса. Он знает вас. В результате МТС не срабатывает…

— Что не срабатывает? — не поняла Прекрасная.

— МТС — молитвенные телесистемы! Но тогда почему он сам ничего не почувствовал?

— То есть как это «не почувствовал»! Ты бы видел, каким мы его в Джайпуре застали! И сам весь извелся, и наших всех извел!

Вероятно, Василиса привела бы другие подробности того, как нервничал ее любимый шеф, но тут я наконец вспомнил, где слышал это экзотическое название «Джайпур». Его упоминала одна моя обожающая колесить по свету подруга — чудная девушка, которая раз и навсегда перепутала земную ось со своим персональным шилом в заднице.

— Минуточку, Премудрая, вы хотите сказать, что нашли Велеса в Индии?

— Да! А что тебя так удивляет? Мы с самого начала знали, что он там! Или ты про расстояние? Ну так в потусторонней географии шесть тысяч верст не крюк.

Я подлетел к собеседнице и, зависнув сантиметрах в пятидесяти от ее лица, пристально, со значением посмотрел ей в глаза — сначала в правый, а потом, чуть-чуть передвинувшись, в левый. Похоже, царевна не играла, а в самом деле искренне не могла понять, что в ее словах показалось мне столь подозрительным. А не понимая, она очень быстро начинала раздражаться.

— Слушай, Лев, кончай уже перед носом летать. Сил нет, как хочется в ладоши хлопнуть.

— Пожалуйста! Хлопайте! Но тогда вы так и не узнаете один весьма интересный факт.

— Идет!

Я еще только осмысливал, что же такое произнесла Василиса, а ее безжалостная рука уже мелькнула в воздухе и мигом заграбастала меня в плотно сжатый кулак.

«Упс! Кажется, довыпендривался!» — с явным опозданием сообразил я и попытался прикинуть, велики ли шансы на то, что царевна меня хочет именно раздавить, а не попугать. С одной стороны, Премудрая меня явно особо не жаловала, а тут такая возможность: я — комар, она — человек, и вокруг ни единого свидетеля. А с другой стороны, хоть я и комар, но она же все-таки человек… Уж не знаю, чем бы все это закончилось, но внезапно в шатер кто-то вошел.

— Прекрасная! И ты, Серый! — услышал я сквозь кулак голос Велеса. — Имейте в виду: в покоях у Перуна был «жучок». Не вэчекистский. Сработан грубо. Под комара. Но башка человеческая. Братцу-то я глаза от него отвел, но и сам перехватить не успел. Короче говоря, будьте начеку. Если не сам комар, то тот, кто его послал, может быть нам как опасен, так и полезен.

— Не может! — ответила Василиса и, разжав кулак, поднесла мою помятую тушку к светлым очам шефа.

— Ты чего тут с ним делала! — воскликнул оказавшийся подле Велеса волк. — Он из твоего живота и то целее выбрался.

— Воспитывала! — нехотя процедила Прекрасная.

А я в очередной раз подумал: что же могло так испортить характер этой умной и красивой женщины, которая не только разменяла как минимум пятую сотню лет, но может и дальше спокойно наслаждаться жизнью, ничуть не страшась ни бедности, ни целлюлита?

Между тем Велес покончил с предварительным осмотром и без особых церемоний перекатил меня ногтем указательного пальца с ладони Премудрой на свою собственную.

— Вот он, значит, какой — ваш рекрут! Ну иди сюда, Лев! Познакомимся.

— Здравствуйте, — нехотя пискнул я, от души жалея, что любой протест с таким тембром голоса будет звучать в лучшем случае неубедительно. А протестовать хотелось. Велес обращался со мной как с последней букашкой, и даже тот факт, что я именно ею и был, не служил ему ни малейшим оправданием. В довершение всего он тоже попытался зажать меня в кулаке. Правда, сделал это несколько медленнее Василисы, благодаря чему я все-таки успел вырваться.

— Так я и думал, — разочарованно проговорил бог. — Не то! Слишком везуч для Облома.

Теоретически я должен был бы обрадоваться. Хоть кто-то из новых знакомых не стал с ходу определять меня в законченные неудачники. Однако, судя по интонации божества, я понял, что эти вроде бы приятные слова являются не более чем констатацией моего очередного недостатка.

«А может, ну его на фиг! — обиженно подумал я. — Вылечу отсюда, да и рвану себе, как планировал, за море! Василиса сейчас человек — не поймает! Старпер этот тем более!»

— Ну рвани, рвани! — вслух откликнулся на мои мысли Велес. — Только имей в виду, обратно человеком тебя это не сделает!

Я невольно завис. В прямом смысле слова, разумеется. Что и говорить, шеф Общества знал, как привлечь к себе внимание. И добился этого вовсе не чтением моих мыслей. Немного покрутившись среди богов, духов, ведьм и прочей колдовской братии, я уже смирился с мыслью, что для большинства из них заглянуть в мою голову так же просто, как начинающему хакеру влезть в компьютер с отключенным файерволом. Соответственно, и Велесу не составило труда вытащить из моей подкорки самый животрепещущий для меня вопрос. Теперь же я ждал, сможет ли он с той же легкостью дать на него ответ.

— Обещать не буду! — заявил бог. — Сначала придется у тебя в башке покопаться, узнать, как именно ты себя колданул, а заодно, конечно, и прочие новости. Позволишь?

Не знаю почему, но я был уверен: «прочие новости» занимают Велеса куда больше, чем желание вернуть мне человеческий облик. И все же меня удивил сам факт его просьбы.

— Чего это вы вдруг стали разрешения спрашивать? Вы ж уже и так у меня в мозгах хозяйничаете.

— Ошибаешься! Я пока только по верхам прошелся. Глянул на всякий случай, на чьей ты стороне, и все!

— И что, достоин я оказался вашего доверия?

— Разбежался! Достоин ты будешь, когда первые десять лет в Обществе отработаешь. Впрочем, комары столько не живут. Две-три недели максимум!

Это был неприкрытый шантаж, и мы с Велесом оба это знали, но, как говорится, лучше умереть комаром, чем жить на коленях.

— Нет! — принял решение я. — Не разрешаю! Мой мозг — моя крепость!

— Лев! — возмущенно воскликнула Василиса.

Она бы наверняка сказала еще что-нибудь, но резкий взмах божественной руки оборвал ее на полуслове. Сам Велес при этом продолжал внимательно смотреть на меня.

— Норовистый, — констатировал он и вдруг усмехнулся: — Это хорошо. Уж больно много нынче среди вашего брата-человека покладистых.

— Значит, одобряете, что мы его взяли? — осторожно поинтересовалась у божества Прекрасная, и я отметил, что, пожалуй, в первый раз слышу, чтобы царевна обращалась к кому-либо с таким почтением.

— Нет! — отрезал Велес. — Но об этом я с тобой и Ванькой позже поговорю. А сейчас… — Бог снова повернулся ко мне. — Ладно, Лев. Раз ты такой упертый, пойдем длинным путем. Я задаю вопросы. Ты отвечаешь. Коротко. Внятно. Своих суждений не выдаешь. Только то, что сам видел или слышал. Готов?

— Да!

— Начали! По чьему заданию ты пробрался в шатер Перуна?

Признаться, я до самого конца не верил в то, что руководитель Общества отступился от мысли расковырять мое сознание. Однако Велес и впрямь больше не возвращался к этой теме. Он терпеливо выслушивал мои местами сбивчивые ответы, не давя, не комментируя и лишь изредка задавая те или иные наводящие вопросы. Волк тоже с интересом вникал в подробности описываемых событий. Зато Василисе явно не сиделось на месте. Она вроде бы ничего и не говорила. Но всем своим видом выражала раздражение: ходила из стороны в сторону по палатке, фыркала, если мне не удавалось вспомнить ту или иную интересовавшую Велеса деталь, а уж когда я признался, что воспользовался просроченным зельем, и вовсе зааплодировала. Наконец даже ее шеф не выдержал.

— Прекрасная, вон! — коротко приказал бог, и мое отношение к нему резко улучшилось.

Царевна возражать не стала. Ограничилась только полным ярости взглядом, нарочито медленно прошествовала через палатку, и тут же снаружи раздался ее гневный окрик, адресованный какому-то невезучему Босоркуну.

— Стерва, — обреченно вздохнул бог и, разведя руками, добавил: — Но… незаменимый работник! Ладно, Лев, давай дальше. Ты остановился на том, как сбросил Дурака с печи. Где?

Вопрос, что и говорить, был очень важный. Ведь кто знает, может, Ивана еще удалось бы спасти. Вот только как объяснить, в каком месте это произошло? И тут я понял, что у меня просто нет другого выхода, как пустить бога покопаться под моей черепной коробкой.

— Сканируйте! — пискнул я жалким комариным голоском и склонил перед Велесом свою миниатюрную голову.

Шеф Общества не стал выяснять причин моего переменившегося настроения.

— Ляг на мою руку, закрой глаза и постарайся расслабиться, — просто попросил он.

Я кивнул и, выполнив первую часть его пожелания, постарался сосредоточиться на второй. Это было непросто. Я и в кресле стоматолога не могу отключиться от ожидания того, когда врач начнет внедряться в мой зуб. А здесь некто должен был проникнуть куда глубже — прямо ко мне в мозг!

— Не должен, а уже проник! — прошелестел у меня в голове голос Велеса. — Перестань трястись, картинка расплывается!

— Вам хорошо говорить, — огрызнулся я, злясь на себя за дурацкий порыв, повинуясь которому допустил в свое сознание бесцеремонное божество.

— Ничего подобного! Мне плохо! — ответил непонятно каким образом подключившийся к нам волк.

— Серый? Ты что, тоже в моей голове?! — не то изумился, не то возмутился я.

— Нет! Это ты в моей! — обиженно возразил зверь. — На, смотри!

Я не сразу понял, что он имеет в виду, а потом до меня дошло, что я уже не лежу на ладони у начальника Общества. Вернее, не так. Я все еще лежу, но при этом вижу эту сцену чуть снизу и сбоку, то есть оттуда, где перед началом сканирования сидел волк.

— Секунду! Серый! — заорал я. — Что происходит?

— Ничего! Наверное, ты сильно шефу мешал. Вот он часть тебя в меня и пересадил.

— Какую часть? — не понял я.

— Видимо, большую, раз ты еще рассуждаешь и меня помнишь!

— А я что, должен чего-то не помнить?

Уже задавая этот вопрос, я знал ответ. Да, безусловно, я чего-то не помню. Например, что это за палатка, я знал, а как в нее попал, нет. То, что древнего деда, склонившегося над лежащим на его ладони комаром, зовут Велес и то, что он является ни больше ни меньше чем древнеславянским божеством богатства, мне тоже было известно. А вот с каких это пор я общаюсь с богами и разговариваю с волками, я вспомнить не мог.

— Мама дорогая! Помогите! У меня крыша съехала! — завопил я.

— Все в порядке с твоей крышей. Это она у меня сейчас от твоего ора съедет! — взвыл зверь, и то, что я услышал этот голос, послужило лишним подтверждением плачевности моего психического здоровья.

— Бред, бред, у меня бред! — ошалев от ужаса, повторял я. — Наверное, у меня солнечный удар. Или тяжелая форма гриппа. А может… Может, у меня просто «белочка». Тогда надо бросить пить! Это вариант. Кстати, о «белочках»… Между прочим, теперь я знаю, где прячут нашего волшебного грызуна. Интересно, а собирается ли Велес рассказать про нее остальным защитникам? Секунду, а откуда я про это знаю? Знаю, потому что помню! Сам же в шатре Перуна и слышал. Ух ты! Помню! Как это здорово — помнить! Серый, ты слышишь?!

Волк почему-то не отозвался. Я открыл глаза и увидел нависшее надо мной лицо Велеса.

— Ну ты как, оклемался? — без особого сочувствия, а скорее, просто чтобы узнать, насколько я дееспособен, поинтересовался бог.

Его деловой голос окончательно поставил все на свое место. Итак, сканирование закончилось, и мне снова вернули память.

— В первый и в последний раз на это согласился! — срывающимся голосом предупредил я своего мучителя и взвился в воздух, не желая больше ни секунды соприкасаться с бесчеловечным божеством.

— Как скажешь, — все с тем же равнодушием принял мою вспышку Велес и повернулся к волку: — Зови Василису. Благодаря Льву наши планы сильно меняются!

Волк вскочил и, как-то странно вильнув задницей, помчался разыскивать Прекрасную.

«Что это с ним? — подумал я. — Наверное, пытался отдать честь хвостом. Кстати, хороший способ. С одной стороны, выполняешь уставное приветствие старшего по званию, а с другой — ненароком посылаешь этого старшего туда, где ему самое место!»

— Лев! — сердито блеснув очами, подозвал меня Велес. Соберись! Ты думаешь, с чего ты себя таким лихим почувствовал? С каждой минутой, проведенной в этом теле, ты превращаешься в безмозглое пищащее насекомое.

— Подумаешь! — бодро ответил я и, взвившись под купол палатки, последовательно исполнил бочку, мертвую петлю и, наконец войдя в штопор, спикировал на своего начальника. К сожалению, эффектного выхода из пике не вышло. Шеф выставил мне навстречу ладонь, в которую я и врезался. Зато этот чувствительный удар неожиданно привел меня в чувство. «Кошмар! — испугался я. — Что же это со мной такое происходит? Неужто и впрямь тупею!»

— Что, угомонился, наконец?! Чкалов фигов! — хмыкнул мой божественный начальник. — Теперь слушай! Приключений тебе досталось, мама не горюй. Но справляешься ты неплохо…

— А как же?! — браво отреагировал я, мигом преисполнившись чувством законной гордости и буйной кипящей радостью.

— Тихо-тихо! — остудил меня Велес, и я понял, что безрассудная комариная составляющая снова попыталась взять верх. — Я это не к тому говорю, чтобы ты новые фортели стал выкидывать, а чтобы в решающий момент у тебя сомнений не было.

— Какие сомнения?! Откуда им взяться, шеф?! — усмехнулся я, но тут же сумел распознать вторгшуюся в мои мысли комариную фальшь. — Нет! Чушь. Сомнений у меня полно!

— Знаю! Не может не быть! Слишком много всего непонятного с тобой случилось. Я же тебе только про себя скажу. Помнишь, ты Василису спрашивал, почему я сам беду не учуял, а если учуял, то отчего сюда не примчался?

— Помню, конечно, но вы-то откуда об этом знаете?

— Лев, ау! Я только что все твои мозги вдоль и поперек прошел!

— Ах, ну да!

— Короче, даже старые боги, забытые, слабосильные, вроде меня, — это все еще величина! Нельзя нам просто так по миру бездумно путешествовать! Поэтому, если мне приспичило в Индию попасть, то равное мне божество должно занять мое место здесь!

— Кубера! — воскликнул я. — Вы о нем говорите?

— Верно! Чем хочешь поклясться могу, нету у меня с ним сговора. Наоборот, я потому и задержался, что ждал, когда меня известят, что он в обратный путь тронется.

— А кто же ему тогда про Белку рассказал? Он ведь ее с самого начала искал.

— Не знаю. Может, на банкете в нашу честь кто-то проболтался, что есть у Общества такое сокровище. А может, и сам он ее учуял, когда в наши края попал.

— Учуял?

— А ты как думал? Мы же боги богатства! Что камни, что золото, что серебро с платиной — для нас запах имеют. Ты не представляешь, как тяжко мне в Москве приходится. Мимо ювелирных магазинов хожу, слюнки пускаю, как ребенок возле кондитерской. Пахнет… С ума сойти!

— Получается, что вы и к Перуну в шатер не просто так напросились?

— Молодец, Левка! Не до конца, выходит, мозги прожужжал! Изумруды под шатром я видел, а теперь благодаря тебе еще и слова знаю, чтобы тайник открыть.

— Зачем? — насторожился я.

— Погодь. Сейчас Василиса с Серым придут, и сам все узнаешь!

— И как мне обратно человеком стать, тоже скажете?

Велес замялся. В первый раз за все время нашего общения я увидел на лице божества нечто напоминающее неуверенность и смущение.

— Рад бы, Лев. Но не могу! Что-то странное с этим зельем. Но ты не печалься. Если выживем завтра, то и с твоей бедой разберемся.

— А если у меня к тому времени окончательно башню сорвет?

— Не сорвет! — с деланым воодушевлением пообещал Велес, и, даже не обладая его способностью читать мысли, я понял: божество врет. Оставалось утешаться тем, что вскоре я наконец обрету хоть какую-то отличительную черту, которая будет ярко выделять меня среди всех остальных людей. А именно: известно, что у каждого человека на земле имеются в голове «свои тараканы». И только у меня одного будут и «свои тараканы», и «свои комары».

— Велес, мы пришли! — раздался позади меня голос Прекрасной.

Я развернулся и увидел входящих в палатку царевну и волка. Наступило время забыть о своей несчастной судьбе и узнать, как бог собирается спасать мир.