Декалог 1: Загадка

Ванесса Бишоп Соломинка, сломившая спину верблюду

— Вы… что-то в этом понимаете? Я даже и не знал, что существуют такие организации.

Морис был потрясён и растерян, но явно изо всех сил пытался переварить информацию. Поняв это, Доктор взял с полки на спинке скамьи фотокопию буклета с гимнами, перевернул её, вынул ручку, и что-то нарисовал. Завершённый рисунок — худого человечка с непропорционально большими головой и глазами — он протянул Морису. По лицу старика священника Доктор понял, что смог его убедить.

— Пройдёмте лучше в мой кабинет, — сказал священник, понизив голос почти до шёпота. — Там нам никто не помешает.

В тускло освещённом коридоре рядом с кабинетом священника кто-то стоял у двери и заглядывал вовнутрь сквозь щель. Разговор было хорошо слышно, и безмолвный наблюдатель внимательно слушал, стараясь дышать не слишком громко…

— Это случилось две недели назад, — Морис прикрыл глаза и мысленно воссоздал, как всё выглядело. — Я тогда был в церкви.

Отче наш, сущий на небесах!

Да святится имя Твоё…

Сложив в молитве руки, преподобный Морис Бёрридж начал произносить строки, которые его губы произносили уже тысячи раз. Он сидел, склонившись — опрятный седовласый мужчина, которому было за шестьдесят. Его спокойное лицо с трудом можно было различить в темноте тихой, пустой церкви.

Да приидет Царствие Твоё;

Да будет воля Твоя…

Его отвлёк раздавшийся снаружи выстрел обратной вспышки в автомобиле. Он снова закрыл глаза и продолжил:

и на земле, как на небе…

Холодный свежий воздух подчёркивал естественный каменистый аромат церкви. Он касался шеи Мориса, словно чьё-то холодное дыхание. Натягивая на себя шерстяную кофту, старик корил себя за то, что отвлекается.

Хлеб наш насущный дай нам на сей день…

Кофта. Её связала ему Пегги, когда у неё была фаза увлечения вязанием, сменившаяся затем гончарной фазой. Дорогая забавная Пегги. Надо будет ей позвонить. Завтра… Завтра он ей позвонит, и договорится встретиться где-нибудь на выходные.

Он вернулся к молитве. Это была первая из выученных им молитв, и из всех, которые ему доводилось читать, она до сих пор была его любимой.

и прости нам долги наши,

как и мы прощаем должникам нашим…

Прищурившись, он посмотрел на белый циферблат наручных часов, и с удивлением понял, что уже наступило утро.

и не введи нас в искушение,

но избавь нас от лукавого…

Он зацепил локтем пачку свежих фотокопий буклетов, и они посыпались на пол. Поднимая их, он смахивал пыль с чёрно-белых обложек, на которых неровными буквами было написано «Методистская церковь Милтон Брэдбери, избранные гимны». Положив буклеты на полку, с которой они свалились, он снова сомкнул руки, чтобы закончить молитву.

Яркий свет. Внезапный яркий свет. Он посмотрел вверх. Увидев витражное окно, он замер, поражённый, всё ещё автоматически произнося слова молитвы. Пучок света двигался по окрашенным стёклам, медленно смещаясь от рубиново-красного к изумрудно-зелёному, а затем — к сапфирово-голубому.

Ибо Твоё есть Царство и сила и слава во веки…

С божественной красотой, от которой Морис не мог оторвать взгляд, лучи осветили сцену распятия. И даже когда свет опустился по фигуре Христа и исчез, священник продолжал сидеть и смотреть на окно, словно в трансе. Неужели это оно? Духовный опыт, о котором говорили другие, но который так никогда и не случался с ним?

Внезапно снова раздался хлопок — к церкви подъезжала машина. У старика ёкнуло сердце, он резко пришёл в себя. Затем послышался звук колёс, ехавших по крупному гравию. Уже не раз при таком плохом освещении какой-нибудь автомобиль оказывался перевёрнутым набок. Подняв своё дрожащее тело со скамьи, Морис направился к выходу. Вглядевшись во мрак сельской дороги, проходившей мимо двора церкви, он заметил сияющие фары. Фары метались из стороны в сторону, но никто не пострадал. Морис проводил их взглядом, пока они не исчезли.

Бригадир Элистер Летбридж-Стюарт молча сидел в своём кабинете, уперев локти в стол и подперев голову руками, подбирая слова к рапорту, который, как он надеялся, не придётся подшивать к делу. Он совсем недавно зашёл в кабинет, с нетерпением ожидая звонка, который мог подтвердить его подозрения. Звонок был принят, подозрения подтверждены. Теперь он не знал, что делать. Идеи, предположения, обвинения, все те размышления, которые до этого он держал глубоко в себе, теперь вырвались на волю, умоляя его прислушаться к ним. Он резко встал, оттолкнув ногой стул. Он вспомнил военное училище: «Рациональное мышление поможет вам лучше разобраться в ситуации», — примерно так его учили. Впрочем, он всегда был склонен рассуждать логически, и был человеком действия. Но сейчас это ему почему-то не помогало.

У него с Доктором всегда было взаимопонимание, взаимное уважение. Да, они не всегда сходились во взглядах, и большинство аргументов Доктора были ему непонятны, но он всегда открыто поддерживал этого эксцентричного научного консультанта, считая это своим долгом. Поэтому, с его точки зрения, у него были все основания быть недовольным абсолютным нежеланием Доктора посвящать его в свои дела. Он знал, что Доктор любит делать всё по-своему, но раньше он никогда не вёл себя так… бригадир пытался подобрать слово помягче, но подходило только «подозрительно». Было такое впечатление, что каждый раз, когда он хотел поговорить с Доктором, тому именно в этот момент пора было куда-то идти. Не удивительно, что в приступе обиды он велел сержанту Первису проследить за Доктором.

Шпионить за ним. Теперь это звучало довольно гнусно, но кто мог подумать, что Первису это так понравится. При написании рапорта он сожалел, что приходится признавать это. Тем не менее, на тот момент это казалось единственным способом узнать что происходит. И теперь, когда он узнал, как это всё понимать? Его мозги снова заработали. Что он вообще знал о Докторе? Какие у него были доказательства того, что растрёпанный человечек, которого он впервые встретил в Лондонском метро, был тем же, что и заносчивый тип, который доставляет столько хлопот сейчас?

Легенда Доктора не выдерживала никакой проверки. Все объяснения казались нелепыми и притянутыми за уши; все эти разговоры о двух сердцах и о рождении на другой планете… Фикция, просто фикция, выдуманная с целью добавить интриги характеру Доктора, чтобы его осведомлённость сделала его включение в команду UNIT обоснованным. Если задуматься, то во время случая с автонами бригадиру некогда было рассуждать логически, и он сам не заметил, как некий незнакомец был зачислен в UNIT. Незнакомец, который постоянно требовал то одно, то другое, то третье, которому прощались вольности и причуды, которому предоставлялось самое разнообразное оборудование, половину из которого после этого больше никогда не видели.

Мистификация. Какая-то сложная мистификация. Возможно, крупная шпионская операция. И они оба в ней задействованы, два Доктора, два разных человека? Бригадир никогда полностью не верил в какую-то там регенерацию. Для того, чтобы это казалось правдоподобным и убедительным, их должна быть целая организация: медицинский персонал больницы Эшбридж Коттедж, технический персонал, даже проверенные члены UNIT. Шпионский заговор пугающих масштабов, который он, бригадир, открыто поддержал. Он вспомнил сколько раз он подписывал важные документы со словами «Да поможет нам Доктор Джон Смит», и почувствовал себя идиотом.

Агент. Работающий на кого-то другого. Это многое бы объяснило. Многие действия Доктора, которые бригадир считал «бессмысленными», возможно, были объяснимы, если исходить из другого мотива. В конце концов, тот собирался из каких-то собственных соображений выдать планы UNIT силурианам. Что, если эти соображения были стремлением к власти? Ему достаточно лишь раз добиться успеха, чтобы стать серьёзной угрозой международного масштаба. Но откуда он родом? Кажется, он нёс об этом какую-то чушь. На кого именно работал Доктор?

Аккуратно напечатанный рапорт Первиса лежал на столе перед бригадиром, словно насмешка. Он снова прочёл эти разоблачающие слова:

Вначале, как и в предыдущий раз, подозреваемый действовал как отчаявшийся человек. Но его интерес привлекло место примерно в двадцати метрах от его припаркованной машины. Через пять минут, тщательно осмотрев это место, он вернулся к машине и взял в ней небольшую коробку, размером не больше коробки для печенья. Он принёс её на заинтересовавшее его место, положил на траву, и сел рядом. Через десять минут подозреваемый встал и огляделся, меня при этом не заметив. Присев на колени возле коробки, он выдвинул антенну длиной около двух метров. Он просидел там ещё час, иногда что-то делая с коробкой, но чаще просто рассматривая свои туфли. Затем он собрал антенну, отнёс коробку обратно в машину, и уехал. При обследовании этого места ничего не было обнаружено.

Бригадир перевернул рапорт, словно этим он стирал все слова и всё, что из них следовало. Доктор явно занимался чем-то, о чём не хотел говорить, а для научного консультанта UNIT такое поведение было недопустимо. Нужно предпринять какие-то меры, но какие? Мысли бригадира были прерваны — кто-то обратился к нему по имени. Он резко обернулся, и обнаружил, что он не один.

Разочарование Лиз Шо росло: она трясла дверьми стоявшей в углу лаборатории ТАРДИС, пытаясь их открыть. Это у неё уже вошло в привычку. Оставаясь в лаборатории одна, она всегда пыталась открыть двери, надеясь, что Доктор забыл их запереть. Она знала, что полицейская будка вела себя не так, как обычный шкаф. Это стало более чем очевидно в тот день, когда она увидела, как Доктор выкатил оттуда какую-то аппаратуру, которую он называл «консоль».

— Что он там делает? — бормотала она, возвращаясь к лабораторному столу.

Она вспомнила, как застала бригадира врасплох.

— Вас что, стучать не учили, мисс Шо? — рявкнул он.

Она ответила, что стучала дважды, и поинтересовалось, всё ли у него в порядке.

— Нет, мисс Шо, не всё в порядке. Присядьте, пожалуйста. Я хотел бы узнать ваше мнение кое о чём.

Лиз была заинтригована. Бригадир редко интересовался мнением других людей, а уж тем более женщин.

— В последнее время у вас не возникало беспокойства по поводу Доктора?

— Вы о его самочувствии? Или…

— Нет, мисс Шо, вы меня не поняли, — резко перебил он. — Я говорю о его поведении. Вы не находите, что оно странное… может быть, даже скрытное?

Лиз медленно кивнула головой. Даже сейчас, вспоминая этот разговор, она сделала то же самое.

— Да… раз уж вы подняли эту тему, он действительно скрытный. Но не более странный, чем всегда. Вы же знаете Доктора.

— Думал, что знаю. А он ничего… не говорил такого, о чём мне следовало бы знать? — он внезапно рассердился. — Крайне важно, чтобы вы мне это рассказали!

— Ничего такого. Я в таком же неведении, как и вы, бригадир. Куда он направляется и чем занимается во время своих отлучек, можно только догадываться.

— Я должен знать, чем он занимается. Постарайтесь выяснить это, мисс Шо. Я был бы очень вам за это признателен. Доктор доверяет вам больше, чем кому-либо.

Он умоляюще посмотрел на неё, отчаянно пытаясь одновременно не потерять ту армейскую выдержку, которой был знаменит. Лиз оставила бригадира в таком же задумчивом состоянии, в каком он был до её прихода.

Раздался кашель:

— Вы что-то хотели?

От неожиданности у Лиз перехватило дыхание. Обернувшись, она увидела, что в дверях ТАРДИС стоит Доктор. По её выражению лица он понял, что подловил её, и теперь наслаждался её реакцией.

— О… Доктор. Вы вернулись. А я думала, что вы куда-то ушли.

— Я так и понял.

Он вышел из ТАРДИС и, многозначительно посмотрев на Лиз, подчёркнутыми движениями закрыл и запер двери, не оставляя сомнений в том, что он был в курсе того, что она пыталась сделать. Он завершил это представление имитацией того, как она трясла дверь ТАРДИС.

— Вам что-то было нужно, Лиз?

Она взяла себя в руки и посмотрела на него не менее пристальным взглядом:

— Где вы были, Доктор?

Он вынул свой носовой платок и протёр им линзу окуляра.

— Гулял, — небрежно сказал он.

Она снизила голос:

— Бригадир задавал вопросы.

— Лиз, бригадир всегда задаёт вопросы.

— Нет, вопросы о… вас.

Доктор резко поднял взгляд на неё:

— Какие вопросы? Что вы ему сказали? Полагаю, он хочет, чтобы вы за мной шпионили, в этом дело?

Лиз рассердилась. Доктор иногда был просто невыносимым, и при этом чертовски точным.

— Вы обо мне очень плохого мнения, Доктор. Он просто хочет знать, чем вы занимаетесь.

Доктор, потеряв интерес, повернулся, чтобы уйти, и она крикнула ему вслед:

— И я, честно говоря, тоже. Что вы скрываете? Я хочу знать, и я не сойду с этого места, пока вы мне не объясните.

Доктор остановился и повернулся к ней. Лицо у него было немного виноватое, словно ему было стыдно за то, что он обвинил её в выполнении грязной работы для бригадира.

— Хорошо, Лиз. Кое-что происходит. Но у меня есть основания не вовлекать в это бригадира, и вас я прошу о том же.

Он вёл себя так же гадко, как и бригадир… Он снова сделал её крайней. Как обычно: игра в выбивного, и она посредине. Но пока что она это спустит ему с рук.

— Даю вам слово, Доктор. Так куда именно вы ездите во время этих своих прогулок?

Доктор почесал затылок, словно размышляя, с чего начать.

— Ну…

Он не смог начать. Дверь в лабораторию резко распахнулась, и в неё зашёл бригадир. Лиз расстроенно закатила глаза. Момент был невероятно неудачный. Ему удалось успешно помешать выполнению своего же поручения, идеальный шанс был утерян.

— Я хотел бы поговорить с вами, Доктор, — начал он.

Но Доктор уже надевал свой плащ, словно прибытие бригадира было сигналом к отъезду:

— Простите, бригадир. Я как раз собрался уходить.

— Снова путешествовать по округе?

Доктор мило улыбнулся:

— Путешествовать? По округе? О, бригадир, у вас просто талант читать мысли. Вы можете в цирке выступать.

Лиз стала у Доктора на пути.

— А как же наш разговор? Вы уже забыли? — она многозначительно посмотрела на него.

— Простите, Лиз. Как-нибудь в другой раз.

И он ушёл. Лиз посмотрела на бригадира так, что многие из его подчинённых стали бы по стойке смирно. Сам же бригадир лишь немного удивился.

— Что-то не так, мисс Шо? — спросил он.

— Момент вашего появления! — грубо отрезала она. — Ещё несколько минут, и он бы мне всё рассказал. Но нет — вам надо было прийти и всё испортить!

Когда бригадир понял, что он сделал, он разозлился ещё сильнее.

— Я вас уже предупреждал о ваших манерах, мисс Шо, — возмутился он. — Позвольте напомнить, что вы моя подчинённая. Держите свои чувства при себе и обращайтесь ко мне с подобающим уважением! Я ясно выражаюсь?

— Абсолютно! — ответила Лиз с такой же злостью.

— Отлично. В таком случае, через пятнадцать минут мы с вами тоже поедем путешествовать по округе.

— Поедем?

— Да, поедем.

— И куда, позвольте спросить, мы поедем?

— В Милтон Брэдбери, — сказал бригадир, — вслед за Доктором.

Доктор ударил кулаком по рулю Бесси и даже не извинился за это. Не веря своим глазам, он смотрел на заброшенный железнодорожный путь, который теперь был усыпан знаками UNIT и огорожен жёлтой лентой. Он направил свою злость на ближайшего солдата, стоявшего возле ограждения:

— Капрал!

Молодой человек обернулся на голос и, узнав Доктора, приготовился к худшему.

— Я хочу знать, что здесь происходит!

— Простите, сэр, но вам придётся спросить у…

— Бригадира, — закончил за него Доктор. — О, да… Кто же ещё может стоять за этим. Этот пронырливый интриган… Что, уже ничего святого не осталось?

Внимание Доктора привлёк раздавшийся за его спиной шум мотора. Он обернулся и увидел подъезжающую машину бригадира. Солдат UNIT, на которого он излил свой гнев, переглянулся с другим солдатом, ожидая, что будет дальше. Доктор расправил плечи и сложил руки на груди. Этой театральной позой он часто пользовался: драматическая фигура в развивающемся на холодном осеннем ветру чёрном плаще.

— Как мило, — с издёвкой сказал он, когда из машины вышли бригадир и Лиз. — Как это мило. Мне следовало догадаться, что вы не сможете не сунуть сюда свой длинный нос, — сказал он, указывая пальцем на бригадира. — А вы, Лиз… Вы меня разочаровали.

— Минуточку…

— Я считал вас другом, преданным другом.

— Я не потерплю…

— От вас я такого не ожидал.

— Я не потерплю, чтобы меня обвиняли…

— Позвольте мне разобраться с этим, мисс Шо.

— Да, Лиз, позвольте бригадиру.

— Доктор, поскольку вы являетесь членом…

— Да, мы все знаем, как бригадир предпочитает разбираться с проблемами. Ваша военная тактика решит всё, не так ли? Вы уже окружили всё колючей проволокой? Не сомневаюсь, что первого же кролика и крота, который высунет голову, разнесут в клочья. Здесь нет мишеней, на которых вы могли бы попрактиковаться в стрельбе. Вообще-то, тут для вас вообще ничего нет, так что можете забирать своих людей и свои знамёна в какое-нибудь другое место.

— А вот для вас, Доктор, похоже, тут много интересного.

— И позвольте узнать, как вы узнали о том, где находится «тут»?

— Мне сообщила мисс Шо.

— Неправда.

— Я ему не говорила!

— Я ей об этом не рассказал. Не ожидал, что вы можете лгать мне.

— Ладно, я…

— Да, бригадир?

— Я посылал следить за вами. Три раза.

— Следить? Лиз?

— Я ничего не знала об этом.

— Три раза, и каждый раз вы были в радиусе тридцати миль от этого места.

— Следить? То есть, вы шпионили за мной? Зачем? С какой целью?

— Ваши действия перестали быть подотчётными. Вы ведёте себя… подозрительно. Мне кажется, я больше не смогу вас терпеть.

— Вы? Терпеть меня? Я к вашей юбке не привязан. Мне не нужно одобрение каждого моего шага. Когда вам нужна была помощь, я вам её оказывал. Вот уж не ожидал, что в благодарность вы и ваши клоуны в сапогах будете совать нос в мои личные дела.

— Не переступайте черту, Доктор. Вы можете попасть под трибунал. Я не потерплю такое поведение от члена UNIT. И, как член UNIT, каким бы эксцентричным и капризным вы ни были, вы должны действовать на моих условиях, и только так.

— Либо я буду действовать на собственных условиях, либо не буду действовать вообще! — Доктор развернулся и ушёл к самому дальнему углу ограждения.

Бригадир со злостью ударил по бедру жезлом.

— Что же, если он так этого добивается, — прорычал он сквозь зубы.

Лиз неожиданно взяла его за руку:

— Дайте мне поговорить с ним наедине.

Бригадир, всё ещё красный от злости, не знал, что делать.

— Пожалуйста, — тихо сказала она.

Он секунду поразмыслил и, немного успокоившись, кивнул:

— Хорошо. Но это его последний шанс.

Лиз оставила его и, выбирая дорогу между оборудованием UNIT, пошла к Доктору.

— Доктор?

Он стоял к ней спиной.

— Что? — его ворчливый, обиженный тон напомнил Лиз капризного ребёнка.

Несмотря на его грубость, ей было жалко его. Он выглядел потерянным, словно сражался в одиночку в заведомо проигрышной битве.

— Вы сам на себя не похожи.

Он всё ещё стоял к ней спиной.

— Значит, теперь я стал такой.

Какое-то время он помолчал, а затем послышалось какое-то неразборчивое ворчание.

— Мне надоело, — Доктор обернулся в её сторону. — Мне надоело. Надоело всё это. Надоели военные операции. Надоело, что я не могу что-то сделать так, как сам считаю нужным. И он мне надоел, — он кивнул в направлении бригадира.

— Я знаю, что он умеет вас довести… Бог свидетель, я временами чувствую то же самое. Но он всего лишь выполняет свою работу, — она посмотрела ему в глаза. — А вам, Доктор, разве нечего делать?

Доктор задумчиво потёр подбородок и, не сказав ни слова, пошёл обратно. Пройдя несколько шагов, он обернулся:

— Вы идёте, Лиз?

— Так вы, значит, именно сюда ездили последние несколько недель? — Лиз повернулась в сторону Доктора. Её светлые волосы ветром задувало ей в глаза, когда Бесси набирала скорость по извилистой сельской дороге.

— Нет, не совсем. Я побывал в разных местах.

— Но во всех с одной и той же целью?

Он кивнул:

— Да. Понимаете, Лиз, я уже несколько месяцев провожу своё собственное исследование.

— Внутри ТАРДИС?

— Да, внутри ТАРДИС. Подальше от бри… — он замолчал. — Подальше от людей, задающих вопросы и мешающих в тот момент, когда я пытаюсь сосредоточиться.

— Возможно, я могла помочь вам, — она была расстроена, что он отстранился от неё, но сейчас лучше было это не показывать.

— У вас была своя работа.

— Вы могли бы и спросить.

Доктор раздражённо нахмурился:

— Так вы будете слушать, или нет?

И, не успела она ответить, как он продолжил:

— Хорошо. Молчите и слушайте. Понимаете, я проводил исследование…

— При помощи консоли?

Доктор издал продолжительный театральный вздох, и Лиз прикусила губу, обещая себе, что больше она его перебивать не будет.

— Для этих исследований мне удалось собрать довольно хитроумное устройство наблюдения.

Лиз сама не заметила, как нарушила своё обещание:

— Как, ещё одно? И что оно делает?

— Наблюдает! — ехидно парировал Доктор. — Но это не просто монитор. То, что я собрал (позволю себе заметить, проявив незаурядное умение), это высокочувствительный высокочастотный усилитель, способный улавливать сигналы, которые не обнаруживаются даже самыми современными громоздкими приборами UNIT.

Заметив на её лице интерес, он продолжил хвастаться:

— И это серьёзное достижение, Лиз. Хотя оборудование UNIT и высокочувствительное… — и он начал говорить о том же самом, пока Лиз не вмешалась.

— Я полагаю, вам удалось зарегистрировать один из таких сигналов?

Довольный собой, он улыбнулся ей.

— Доктор… вы чудо!

— Да, полагаю, что да!

Дружелюбно помахав водителю тарахтящего трактора, который его жёлтый автомобиль только что обогнал, он добавил:

— Этим я тут и занимался.

После чего, неожиданно для Лиз, Доктор замолк.

И это всё? Больше он ей ничего не расскажет? Он же так ничего, по сути, и не рассказал, за исключением того, что собрал какое-то устройство, и того, какой он умный. Ни в том, ни в другом не было ничего необычного.

По прошествии десяти минут молчания Лиз сказала:

— А подробнее не расскажете, Доктор?

Она надеялась, что он не заметил тонкую связь с разговором, который он сам ранее прекратил. Доктор посмотрел на её решительное лицо, и понял, что она от него не отстанет. Он снова заговорил:

— Ладно. Точность моего оборудования позволила мне с погрешностью порядка тридцати миль локализовать место, в котором имело смысл искать признаки активности. Это должна была быть какая-то неприметная местность, чтобы туда сразу не вызвали UNIT. Итак, мне удалось составить краткий список возможных… — Доктор запнулся, понимая, что следующие его слова вызовут определённую реакцию, — возможных мест посадки…

Её реакция была именно такой, какую он ожидал, но он не дал ей ничего сказать, тут же продолжив:

— И вычёркивать их, одно за другим, посещая каждое. Я думал, что делаю это один.

— И теперь вы его обнаружили?

— Да, Лиз. Боюсь, в данный момент солдаты ходят по нему туда-сюда возле железнодорожных путей, — его голос напрягся, словно сам себя подбадривал. — Впрочем, я нашёл несколько обломков, которые внимательно изучил. Но их должно было быть больше. Гораздо больше.

Они свернули на главную улицу и шли мимо почтового отделения Милтон Брэдбери.

— Мне следовало действовать быстрее. Я хотел избежать всего этого.

— Так это может быть что-то вроде корабля? Мы корабль ищем?

— Не совсем, Лиз. Я знаю точно и тип корабля, и что в нём за пилот. Как я уже говорил, мне следовало действовать быстрее. Теперь ни того, ни другого нет, их кто-то забрал, и я знаю, что это не UNIT.

— Есть ещё какие-то специалисты? — предположила она.

— Нет, определённо нет. Я же нашёл несколько пропущенных ими обломков, вы забыли? А корабль… его легко увезти, он не больше, чем… боковая коляска мотоцикла. И его явно тащили — большие куски дёрна вывернуты. Нет, это были не профессионалы.

— И они в опасности?

— Да.

— Из-за пилота?

— Нет. Нет… скорее из-за самих себя.

В ярких лучах солнечного света, падавших в его кабинет сквозь окно, Морис Бёридж сосредоточенно читал, усевшись в любимом кресле и перелистывая страницы лежавшей у него на коленях большой тяжёлой книги в кожаном переплёте. Шорох тонких страниц был единственным звуком во всём здании, он продолжался до тех пор, пока рука не остановилась на одной из глав. Поправив очки, уже натиравшие ему переносицу, он прочёл слова «Вера, надежда, любовь» и какое-то время молча сидел. Затем снова начал листать страницы. Слова и фразы кружились в его голове, и он знал, куда листать, какие отрывки читать, какие строки искать; но даже эта древняя книга не могла сказать ему то, в чём он нуждался. Он растерянно закрыл её и положил на стол. Дело не в том, что она неверна, — подумал он, —

Он направился в кухню, но по пути почувствовал нечто, что про себя называл «звуком» — гулкое завывание, которое действовало больше на его живот, чем на голову и сердце. Ему не нравилась мысль о том, что нужно пойти в спальню для гостей, он не знал, как ему поступить. Эта спальня вызывала у него странное ощущение отстранённости; как будто бы то ли его тело, то ли его сознание отделяются. Но ему нужно было идти, это был его долг. Кроме него это некому было сделать. Он тихо открыл дверь спальни. Комнатушка была маленькая. Окно тоже было маленькое, сквозь него проходило так мало света, что голубая штора почти никогда не была востребована. Он пытался сделать интерьер этой комнаты в голубых тонах, но ему это не удалось: её безмятежность нарушалась присутствием красной корзины для мусора и ярко зелёной настольной лампы. Как и комната, оба этих предмета были маленькими. Лампа стояла на маленькой тумбочке, тумбочка — рядом с небольшой кроватью. А на кровати, под старым вязаным одеялом, лежало оно.

Морис в сотый раз пытался смириться с реальностью присутствия этого существа. Всё, во что он верил, отрицало это, говорило, что он видит невозможное. Он снова задумался. Нет, дело не в том, что она неверна, просто она не дописана. Он мысленно пошутил, что ему нужно написать следующий том. Подойдя ближе к кровати, он опустился на колени и сочувственно посмотрел на своего гостя — существо ростом не больше 120 сантиметров. Если не считать связанное Пегги одеяло, существо было голым, кожа была местами бесцветная, а в других местах, особенно на груди, молочно-жёлтая. Голова была на тончайшей шее и казалась уязвимой, как надувной шарик. Маленькое отверстие без губ на том месте, где у шарика был бы узел, показалось Морису ртом. Понять где нос и уши не удавалось. У существа однозначно были глаза, и в раскрытом состоянии они наверняка занимали треть его гладкого лица. Но они, вопреки надежде Мориса, не были открыты. Как и раньше, они представляли собой лишь длинные чёрные щели. Быть может, когда они откроются, они оба получат лучший способ общения, чем обмен непонятными друг для друга звуками.

Через несколько минут в комнате вновь стало тихо, глаза снова крепко закрылись. Морис ещё раз взглянул на существо и тихо вышел.

Доктор и Лиз вышли из таверны «У Форрестера» и пошли дальше по дороге.

— Не много нам это дало, — вздохнула Лиз. — Интересно, тут всегда так тихо? — она посмотрела на Доктора. — У нас есть хоть какие-то успехи?

— Дорогая Лиз, за исключением того, чтобы опросить всех жителей, пабы — наша главная надежда. Осталось попытать счастье ещё в двух или трёх, — с оптимизмом сказал он.

Они шли молча, Доктор изучал карту этой местности, а Лиз размышляла о том, что он ей рассказал о загадочном пропавшем корабле. Она снова пришла к выводу, что он ей почти ничего не рассказал.

— Доктор!

— Хм? — он не оторвал взгляд от карты.

— А какого именно… — она на секунду запнулась, подбирая слово, — пилота мы ищем?

— Разумный гуманоид. Невысокий, примерно вот такой, — он показал рост рукой, подняв её примерно на уровень своего пояса. — Его правильное название — эрисцент.

Доктор сложил карту и положил её в карман пиджака.

— Больше всего, Лиз, меня расстраивает то, что всё могло быть так просто: найти существо, починить корабль, и отправить обратно в космос так, чтобы никто ничего и не заметил. Ни шума, ни проблем, ничего — никого бы не пришлось вовлекать. А теперь UNIT решил побряцать оружием и всё испортил. Так же, как это было с силурианами. Так же, как это было всегда, вообще-то. Они лишь усугубляют ситуацию, которую без них можно было бы решить быстрее и проще. Типичная операция Летбридж-Стюарта.

— Помяни чёрта…

К ним по дороге тяжёлым шагом направлялись бригадир и двое его подчинённых. Подойдя почти вплотную, военные вызывающе стали поперёк тротуара шеренгой, загородив им путь. Бригадир холодно посмотрел на Доктора:

— Так вот, значит, где вы прячетесь? Вернуться и извиниться было слишком сложно, я полагаю?

— Ха! Мне? Извиниться перед вами? За что? Кстати, забыл вам сказать: я нашёл очаровательное место, где вы сможете попрактиковаться в стрельбе. Надо же, извиниться! С вашей стороны это просто издевательство. Идёмте, Лиз.

В тот же момент солдаты угрожающе подняли ружья. Лиз видела, что Доктор шокирован этим, но продолжал держать лицо.

— Скажите своим марионеткам, чтобы убрали свои игрушки, бригадир, — потребовал Доктор.

— О, нет. В этот раз вы никуда не уйдёте. Теперь на повестке дня нечто большее, чем ваши вопиющие нарушения принципов UNIT. Есть жертва, погибшая при подозрительных обстоятельствах. Немедленно сообщите мне всё, что вам известно.

— Жертва? Кто? — спросила Лиз.

— Местный житель. Пенсионер по имени Джордж Палмер. Он и его собака погибли, когда он выгуливал её в лесу за церковью. Его жена говорит, что они шли втроём, всё было как обычно, и вдруг собака бросилась на неё, укусила, а затем упала в каком-то припадке. Её муж начал кричать и вопить, схватился за голову, словно обезумев, и ускользнул от неё, она не успела его задержать. Он упал со склона и разбил голову.

Лиз изменилась в лице:

— Какой ужас!

— Да, весьма неприятно, — согласился Доктор. — Боюсь, однако, что не могу вам помочь.

— У вас нет права выбора, Доктор.

— Я сожалею о смерти этого старика и его собаки — весьма прискорбно — но лучшее, что вы можете сделать, как я вам уже говорил — собрать своих людей и уехать. Потому что, даю вам слово, чем дольше вы тут остаётесь и вмешиваетесь в то, чего не понимаете, тем больше будет жертв. И будут ещё жертвы, бригадир, помяните мои слова.

— Я вижу, что вам явно всё об этом известно. Я так и думал. Вы тут корчите из себя учёного, но есть жертва, и есть обещание других жертв. И вы рассчитываете, что я это проигнорирую и уеду? Мой долг — защищать людей. Это моя работа, вы что, не понимаете? Нет, куда уж вам это понять. Не думаю, что вы за своими личными интересами можете разглядеть интересы большинства.

— Погодите, бригадир…

— Помолчите, мисс Шо! Вообще-то, чем больше я о вас узнаю, Доктор… — бригадир иронично засмеялся. — Это была шутка, я ничего о вас не знаю… Всё, что я знаю: вы высокомерный, эгоцентричный…

— Ах, значит, я высокомерный? Эгоцентричный, значит? А как бы вы описали себя, бригадир? Как бы вы назвали того, кто готов из-за своей несговорчивости позволить погибать невинным людям?

После долгой паузы бригадир снова заговорил. Его голос был холоден и сух:

— Ваша служба в UNIT завершена, Доктор. Вы для нас позор, обуза, ваша позиция просто жалкая. Считайте, что вы уволены.

Первая прореагировала Лиз. Она сквозь зубы сказала:

— Бригадир! Подумайте, что вы делаете! UNIT нуждается в…

— Не утруждайте себя, Лиз, — Доктор протолкнулся мимо бригадира и его подчинённых. — Я в любом случае больше не хочу иметь дело с этой кучкой недалёких неучей. Пускай пытаются, посмотрим, что у них выйдет. А у меня своих дел полно.

И он пошёл дальше по улице. Лиз в отчаянии смотрела на своего начальника:

— Поверить не могу, что вы это сделали! И что вы теперь собираетесь делать без него?

— Мы справлялись без него раньше — справимся и теперь. А что касается вашей демонстрации верности…

— Вы без него в тупике, и вы это знаете!

— Вы испытываете пределы моего терпения, мисс Шо…

— Какой же вы… — она не могла подобрать слова.

Оставив ошарашенного бригадира, Лиз пошла за Доктором.

Потребовалось несколько секунд на то, чтобы кремового цвета веки полностью раскрылись. Когда они раскрылись, абсолютно чёрные глаза устало осмотрели комнату и несколько раз моргнули. Воспоминания о том, как оно сюда попало были очень расплывчатыми, запомнилась лишь сильная боль и беловолосое существо, которое забрало его оттуда. Опираясь на две худые ручки, которые выглядели так, словно любое усилие может их сломать, существо поднялось и смогло оценить процесс восстановления. Конечности были ещё слабые, но боль и холодное оцепенение прошли, структура тела успешно восстанавливалась. Аккуратно спустив ноги с кровати, оно ступнями без пальцев коснулось на удивление мягкого пола и, опираясь на руку, встало в полный рост. Несмотря на дрожь в ногах, существо почувствовало гордость. Следующим вызовом для него была наполовину открытая дверь; шаркая, словно идя на лыжах, существо пошло к ней. Это короткое путешествие завершилось наверху небольшой лестницы. Хватаясь за перила похожей на лапу рукой, существо начало спускаться, ступенька за ступенькой.

Запыхавшись и вспотев, Вэл Джолли поставила свою тяжёлую сумку с покупками на первую лавку. Полная и выглядевшая старше своих 34 лет, она была женщиной, которой в пору была одежда самых крупных размеров. Она несла из мини-маркета сумку с консервами, и это её утомило. Сняв с себя синий макинтош, на котором недоставало пуговиц, она немного перевела дыхание, а затем размотала бумагу, в которой было несколько букетов свежесрезанных, сильно пахнущих хризантем. Они с Фредой Ричардс по очереди украшали церковь цветами раз в две недели, по пятницам. Она посмотрела на наручные часы, убедившись, что ещё полно времени до того, как нужно будет забрать детей у их бабушки. Взяв пухлыми руками цветы, она пошла к кабинету священника, рассчитывая найти там чистые вазы.

За шумом потока воды из крана она услышала какой-то приглушённый звук.

— Добрый вечер, преподобный Бёрридж, — громко сказала она. — Я скоро закончу. Наполню вазы и подойду к вам. У меня с собой фотографии с экскурсии воскресной школы, можете посмотреть.

Ответа не последовало; может быть, это было радио? Пожав широкими плечами, она двумя руками взяла одну из ваз и понесла букет розовых, пурпурных, и солнечно-жёлтых цветов обратно в церковь.

Она заметила тень, длинной косой диагональю пересёкшую малиновый ковёр, почти сразу, и резко повернулась. Её объёмное подношение из цветов упало на пол с оглушающим грохотом, а сама Вэл Джолли смотрела в огромные чёрные глаза, которые в тот же миг загорелись миллионом цветов.

Несколько минут спустя Доктор чуть не столкнулся с обезумевшей женщиной, которая неслась навстречу, не глядя под ноги. Её пухлое лицо было нездорового красного цвета, а дыхание превратилось в какофонию хрипов и свистов.

— Да что это вы… — вырвалось у него, когда она грубо зацепила его руку.

Но гневный взгляд на здание, из которого она появилась, его преобразил.

— Ну конечно! Как же я сразу об этом не подумал?

— О чём? — Лиз слушала его краем уха, провожая охваченную паникой женщину, которая теперь врезалась в бригадира.

— Церковь. Вот так способности к дедукции! Да, если подумать, это вполне логично.

Лиз раскрыла рот, чтобы резко ответить, но Доктор приложил палец к её губам:

— Подумайте, Лиз. Пойдёмте.

Гомон в таверне «У Форрестера» умолк, когда в дверь ворвалась Вэл Джолли. Её лицо было мокрым от пота, дыхание было хриплым, с присвистом. Она опёрлась руками на один из круглых столиков.

— Вы плохо себя чувствуете? — обратилась к ней хозяйка заведения. — Присядьте, подышите немного.

Вэл успела сказать «Церковь», но потом боль свела ей грудь и руки. Её сердце остановилось. Она свалилась на пол, опрокинув за собой столик и стоявшие на нём два стакана с недопитым пивом.

Проснувшись, Морис Бёрридж заморгал, пытаясь разглядеть кабинет. Какое-то время назад он заснул, сам того не заметив, о чём свидетельствовала кружка с остывшим недопитым чаем у его ног и несвежий привкус во рту. Он не мог понять что могло его разбудить. Кажется, он услышал громкий удар… Наверное, просто приснилось. Стук входной двери окончательно привёл его в чувства. Это, должно быть, Вэл пришла, чтобы расставить цветы. Поставив кружку на стол, он пошёл по коридору в церковь, с трудом не наступая на рассыпанные хризантемы. Он недоумённо оглядывался по сторонам, пока его внимание не привлёк чей-то кашель:

— Простите, преподобный.

— Вам чем-то помочь?

— Да, мне кажется, что вы можете нам помочь.

Морис подозрительно смотрел на двух приближавшихся незнакомцев: мужчину, одетого в скорее театральный костюм, на фоне гигантского роста которого невысокий священник почувствовал себя карликом, и молодая светловолосая женщина. Мужчина снова заговорил:

— Я только что встретил на улице женщину, которая плохо себя чувствовала. Она выбежала из церкви, явно в состоянии шока. Вы, случайно, не знаете, что с ней случилось?

Побледнев, Морис старался сдержать волнение в голосе:

— Она что-нибудь сказала?

— Она не успела, она очень быстро бежала, — лаконично объяснил мужчина; он посмотрел Морису прямо в глаза, его взгляд был очень серьёзный. — Мне кажется, что вы знаете, что она увидела, преподобный. Вы должны всё нам рассказать. Я могу вам помочь. У нас мало времени.

Мориса озадачила осведомлённость незнакомца… Неужели он действительно разбирался в том, о чём говорил?

— Да чем же вы можете мне помочь? — наконец, ответил он. — Я даже не знаю, кто вы.

Мужчина вздохнул — он не любил формальности, тем более такие несвоевременные. Вместо него заговорила девушка:

— Это Доктор, а я Элизабет Шо. Мы оба представляем… — она покосилась на Доктора, — UNIT.

Морис нахмурился:

— Простите… UNIT?

— Оперативная группа объединённых наций, — объяснил Доктор, привычно протараторив давно заученные слова. — Инопланетные формы жизни, паранормальные явления…

Он внимательно следил за лицом старика, ожидая реакции на свои слова. Реакция не заставила себя долго ждать.

— Вы… что-то в этом понимаете? Я даже и не знал, что существуют такие организации.

Пытаясь переварить происходящее, Морис растерянно смотрел за тем, как Доктор взял одну из фотокопий с гимнами и начал на ней рисовать. В горле у священника пересохло: он узнал в наброске знакомую овальную голову, большие глаза, и худенькое, как прутик, тело.

— Пройдёмте лучше в мой кабинет, — прошептал он. — Там нам никто не помешает.

— Я тогда был в церкви… — и Морис начал свой рассказ. Иногда он смущался, иногда путался. — И вот тогда я его и увидел, сквозь ветви деревьев. На старом железнодорожном пути. Я всегда был любопытным, вот и решил подойти и взглянуть поближе, — он немного помолчал. — Я просто не верил тому, что там обнаружил. Мне было страшно… Я увидел его…

— Существо? — спросил Доктор.

— Да. Я видел, что оно лежит внутри корабля. Я думал, что оно погибло, но… Мне удалось его вынуть, оно было ранено, понимаете… Завернул его в кофту и да, принёс его сюда… Я правильно сделал? Вы что-нибудь в этом понимаете?

— Да, — кивнул Доктор.

— Почему вы не обратились в полицию? — спросила Лиз.

— Не знаю. Почему-то мне это показалось не нужным.

Морис продолжал свой сбивчивый рассказ:

— Я промыл его раны тёплой водой… Это правильно? — снова спросил он.

— А что с кораблём? — спросила Лиз.

— Я сразу же вернулся за ним. Даже и не знаю, как смог его дотащить сюда. Он не был тяжёлый, просто тяжело его было по лесу тащить.

— И где он сейчас?

— В сарае. Я подобрал много отвалившихся частей. Я сложил их в мешки от удобрений.

— Хорошо. О нём пока можно не волноваться. Скажите, преподобный, эрисцент не пытался с вами как-то общаться?

— Эрисцент? — переспросил священник.

Доктор снова показал на свой рисунок:

— Эрисцент, — подтвердил он, сложил рисунок пополам и спрятал его себе в карман. — Оно не пыталось как-нибудь общаться с вами? — повторил он.

Морис уверенно покачал головой:

— Не пыталось. Я сам пытался…

— Не нужно это делать! — резко прервал его Доктор.

Лиз и Морис посмотрели на него, ожидая объяснений.

— Ни при каких обстоятельствах не пытайтесь это делать, — продолжил он, делая ударение на каждом слове. — Если вам это удастся, вы подвергните себя огромной опасности. Я не только знаю, что это за существо, но также знаю его способности. Мы с ним какое-то время общались. Оно страдало, оно заблудилось, ему нужна была помощь. Я направил его на Землю, чтобы предоставить эту помощь. За время нашего с ним общения я узнал о его странной особенности. Оно предупредило меня о ней, оно очень беспокоилось о том уроне, который может нанести. Вам исключительно повезло. Если бы вы хоть раз взглянули в его раскрытые глаза, оно попыталось бы прочесть ваши мысли и вы, преподобный, были бы уже мертвы, — Доктор рассказывал об этом с холодной прямотой. — Какая жалость, вообще-то, — продолжил он. — Довольно оригинальный метод общения. Разумеется, он абсолютно безопасен для эрисцентов, но при попытке общения с другими формами жизни, у тех мозг необратимо повреждается, отчего жертва обычно либо сходит с ума, или испытывает припадки, похожие на эпилепсию.

— Так вот что случилось с той женщиной на улице? — Лиз начала понимать происходящее.

— Да… И с тем стариком с собакой.

Стоявший за дверью человек мрачно кивнул. Из подслушанного разговора он узнал всё, что ему было нужно. Держа наготове пистолет, бригадир начал подниматься вверх по лестнице.

Его охватил азарт охотника. Он выбрал ближайшую дверь, которая была слегка приоткрыта. Толкнув её стволом револьвера, он осторожно опустил взгляд. Несмотря на вселяющую уверенность тяжесть оружия в руке, он был настороже. Его настороженность была вызвана непонятностью ситуации; когда он мельком увидел бледное, как призрак, тело, лежащее на кровати в углу, частично прикрытое одеялом, то с трудом сохранил самообладание. Сильнее, до боли сжав пистолет, он сделал ещё один шаг к кровати. Существо молчало, но бригадир чувствовал на себе его взгляд. Он чувствовал себя не в своей тарелке: вместо того, чтобы горланить существу приказы, ему приходилось молча красться. Он остановился возле кровати и, намеренно не глядя на свернувшееся тельце, угрожающе ткнул револьвером в одеяло. Внезапная реакция лежавшего под одеялом существа застала бригадира врасплох: выцветшее одеяло полетело ему в лицо. Бригадир выпутался из одеяла, небрежно бросил его на пол, но в комнате к этому моменту уже никого не было.

Ещё не поднявшись до конца лестницы, Доктор, Лиз, и Морис услышали голоса. Открыв дверь спальни, они увидели стоявшего к ним спиной человека. Он был одет в хаки, на голове берет; он решительно что-то говорил в рацию.

— Бригадир!

Военный резко обернулся, и, предугадывая вопрос Доктора, сказал:

— Его нет. Сбежало, — его голос был спокойный. — Я хотел поймать его… — он сделал паузу, сверкнул глазами, и добавил голосу напыщенности. — Ради общего блага…

— Но оно от вас ускользнуло, — насмешливо сказал Доктор. — Слабое инопланетное существо размером с семилетнего ребёнка, и вы позволили ему ускользнуть от вас. Отличная работа, бригадир. Просто превосходно. Вы вообще понимаете, что вы сделали?

— Как же его теперь найти! — вскрикнул Морис.

— Вот именно! Если оно доберётся до города, такое начнётся! Полагаю, вы подслушали наш разговор внизу?

Лиз показалось, что на лице бригадира пробежала тень смущения.

— Да.

— Да… Действия исподтишка — ваш конёк. Когда-нибудь слышали о верблюде и о соломинке, сломавшей ему спину?

— Всего этого могло бы не быть, если бы…

Их спор прекратил чей-то хриплый голос:

— Сэр! Сэр! Вы ещё там? Оно в лесу, сэр!..

Доктор выбежал первый.

— Преподобный, оставайтесь тут, на случай если оно вернётся, — приказал он. — Лиз, — он кивком головы велел идти за ним.

В любой другой момент она бы это не спустила ему с рук. Но в этот раз, учитывая сложившиеся обстоятельства, она послушалась.

Сержант Митчелл брёл вдоль старого железнодорожного пути. Он громко шмыгнул носом, утёр его тыльной стороной руки и посмотрел на часы. Уже темнело, ветер усиливался; скоро его смена закончится. Он опустил руку в карман, надеясь найти там завалявшиеся мятные леденцы. Роясь в кусках бумаги и монетках, он нащупал смятый пакетик, но замёрзшие пальцы тут же выронили его в густую некошеную траву.

— Чёрт возьми! — он начал прощупывать мокрую зелень. — Чёрт возьми!

Шагнув назад, он услышал хруст пакетика под своим армейским сапогом.

— Да чтоб тебя! — и он со злостью затоптал остатки пакетика в землю.

Он услышал приближающиеся к нему шаги.

Митчелл пошатнулся, схватился за голову, и, скорчившись, упал в грязь и мокрую траву. Затем, приложив неимоверные усилия, он встал на ноги и, волоча тяжёлые ботинки по гравию, побрёл в направлении своих растерянных товарищей из UNIT. Они побежали ему навстречу, и Митчелл свалился им под ноги.

Его дом превратился в дозорную башню. Морис Бёрридж не покидал свой пост у окна спальни; по мере того, как за окном темнело, в стекле всё более ясно проступало его отражение. Нетерпеливо барабаня пальцами по подоконнику, он уже в третий раз за несколько минут посмотрел на часы. Уже почти сорок пять минут, как оно ушло. Оно же должно попытаться вернуться? Но всё, что ему было сверху видно — строй солдат, обосновавшихся внизу. Их строй напоминал ряды могильных камней, к которым они проявляли так мало уважения. Он устало уткнулся лбом в холодное стекло.

— Что бы об этом всём сказала Пегги?

— Никак не могу перестать думать о его глазах.

Доктор кивнул; его руки лежали на руле машины, в которой они сидели.

— Да, бедолага. По словам того молодого солдата, всё произошло очень быстро. Но я должен был быть там, Лиз. Мне нужно было быть быстрее. А теперь всё, что мы можем сделать — ждать ещё одну встречу, ещё одну смерть. Несчастное существо.

Лиз вслед за Доктором вышла из машины и направилась через газон на территории церкви к огороженной территории с пометками «UNIT», куда также пытались пройти несколько местных жителей.

— Доктор! Для человека, который не хочет больше иметь с нами дело, вы очень часто возвращаетесь, — не удержался бригадир.

Теперь, когда солдаты официально взяли контроль над ситуацией, бригадир впервые почувствовал себя уверенно. В его напыщенном тоне чувствовалось чопорное самодовольство.

Глубоко вздохнув, Доктор посмотрел в глаза своему противнику.

— Несмотря на ваше недалёкое упрямство на протяжении всей этой ненужной активности, — начал он тоном смирившегося человека, — я готов заключить с вами сделку.

Бригадир выжидающе изогнул брови. Неужели Доктор будет унижаться?

— Я хочу, чтобы эрисцента поймали и поместили в безопасное место, где о нём можно будет позаботиться, и чтобы вы позволили мне починить его корабль и вернуть его домой.

Требования Доктора разозлили бригадира:

— Вы просите слишком многого, Доктор. Всегда. Всегда просите слишком много. Вы никогда не верили мне настолько, насколько я доверял вам.

— Бригадир, — перебил его Доктор, — мы оба знаем, что всё это лишь маленький эпизод, в котором события развиваются бесконтрольно. Вы же мне не доверяете, Бригадир, верно? А я не доверяю вам. В этом причина сложившейся ситуации.

Доктор сделал паузу и подошёл на шаг ближе к бригадиру.

— Вы же взорвали их, не так ли?

Последовало долгое молчание. Внезапно кто-то закричал:

— Сзади! Быстро! Сзади!

Это кричал Морис, высунувшись из окна своего кабинета и размахивая рукой.

Грубый холодный камень больно давил на кожу эрисцента, а отсутствие пальцев почти не давало ему возможности держаться, но он всё равно лез вверх, к открытому окну.

— Почему он не вернулся тем же путём, по которому сбежал? — послышался голос Мориса.

Ему ответил голос Доктора:

— Потому что там дорогу перегородила небольшая армия.

Напуганная криками внизу, похожая на мальчика фигурка изо всех сил прижималась к стене. Она пыталась ухватиться за самый узкий подоконник третьего этажа. Существу явно было очень тяжело. Нагрузив всем своим весом руки, оно смогло подтянуться на подоконник и, словно гимнаст, усесться на него. Оттуда оно смотрело вниз, устало опустив голову на грудь.

Доктор мгновенно осознал опасность.

— Прикажите солдатам остановиться, бригадир! — крикнул он.

К его удивлению, бригадир так и сделал. Большинство солдат остановилось; четверо из них уже свернули за угол. Лиз побежала туда, надеясь передать им команду, Доктор отставал от неё на несколько шагов.

Свернув за угол, Лиз увидела, что солдат целится из ружья вверх. Она навалилась на ружьё:

— Не смей! — крикнула Лиз.

Но ни она, ни он не смогли удержать ружьё, когда вмешался третий. Упав на землю, Лиз увидела, что остальные трое солдат попадали, один из них всё ещё сжимал ружьё, остальные держались за головы. По каменным стенам церкви пронеслось эхо единственного выстрела, за ним раздался пронизывающий душу вопль, а затем стук упавшего на землю тела инопланетянина. Лиз подняла голову с земли и увидела Доктора; ружьё в его руках всё ещё было направлено на подоконник, лицо бледное и подавленное. Бригадир стоял рядом, от его самодовольства не осталось ни следа.

— Ну вот, — сказал Доктор шёпотом, слышным только ему самому. — Уверен, что теперь для вас всё стало гораздо проще, бригадир.

Лиз хотела что-то сказать, она понятия не имела, что именно, но всё равно хотела что-то сказать. Но Доктор как раз в этот момент с грохотом отшвырнул ружьё:

— Пуля его даже не задела. Он испугался. Он упал из-за звука выстрела.

Больше он ничего не сказал. Он обошёл Лиз и на секунду задержался напротив бригадира. Странно. Впервые ему показалось, что в лице бригадира он различил что-то, немного похожее на себя. Затем он вышел из двора церкви и пошёл к машине.

— Хм… В каком, интересно, году это случилось? — я посмотрел на Сильвермана, но он ничего не сказал; в свете угасающего костра его похожее на череп лицо выглядело как безучастная маска.

— И бригадир, — продолжал я, — он думал о Докторе как о двух разных людях: о неряшливом невысоком человеке — это мог быть тот, которому досталась заводная птица — и высоком элегантном человеке в плаще, — я почесал голову. — Знаете, бывали у меня необычные дела, но это все их переплёвывает.

Мой клиент начал нетерпеливо ёрзать в кресле.

— Внешность не имеет значения! — выпалил он.

Я пристально на него посмотрел, но промолчал.

— Я нанял вас для того, чтобы вы выяснили, что со мной случилось, — продолжил он, — чем я занимался после прибытия в этот город. А это нас никуда не ведёт!

— Что же, это определённо дало нам больше вопросов, чем ответов, — признал я, — но я считаю, что нам нужно продолжить, — я посмотрел на Сильвермана, — если, конечно, вы не возражаете.

Он снова улыбнулся улыбкой покойника:

— Я весь к вашим услугам, мистер Эддисон.

— Хорошо, значит, так и сделаем.

Я быстро наклонился к столу и, после секундного раздумья, выбрал маленький кристалл, который, возможно, когда-то был частью ювелирного украшения, но сейчас был поцарапан и почернел, словно побывал в топке.

— Попробуйте вот это, — предложил я и бросил его Сильверману.

Он поймал его одной рукой, повернул к свету, и оценивающе осмотрел.

— Проницательный выбор… — сказал он, одобрительно кивая. — У меня такое чувство, что это нам существенно поможет.

Сказав это, он взял кристалл в пригоршню и, держа его над центром стола, сосредоточенно закрыл глаза.