Дедские игры в двух измерениях

Глава 18

39.

Через пару дней я обнаружил в почтовом ящике газету «Вестник Митино», наш, районный листок и притащил его на репетицию. Репетировали мы в зале, который Дирекция от своих щедрот выдела нам, посчитав нашу музыку невредной добавкой к перечню парковых развлечениям.

Посмотрев статью, ребята согласились со мной.

- Вроде бы ничего не наврал корреспондент.

- И фотография вполне приличная… Мы тут приличными людьми выглядим...

Корреспондент действительно поймал неплохой момент. Мы на сцене, в руках инструменты… Пред нами головы зрителей, причем мастерство фотографа проявилось и в том, что создавалось иллюзия громадности толпы наших почитателей. В снимке чувствовалось движение, из него было видно, что мы не просто стоим и поем. Мы вместе с толпой живем!!! Таким снимком можно было гордиться всем - и фотографу и, особенно, нам.

- Не могу сказать, что мы были главным украшением праздника,- скромно сказал я. – Но наверняка вполне милым бантиком.

- Другое главное - плакат в кадр попал!

- Ну и здорово, - остановил наши восторги Никита. – Теперь ждать кто на эту заманиху откликнется. А пока - поработаем…

Выполнять любимую работу – что может быть приятнее?

Мы разминались, гоняя туда-сюда обоймы из древних блюзов и рок-н-ролов, когда в зале зашли двое.

Посмотрев на вошедших я насторожился. На любителей ретро-музыки они никак не походили. Во-первых, оба были куда как моложе нас. Да что там говорить – мощные молодые были, максимум полвека на двоих, а во вторых - фигуры и одинаковые серые костюмы просто кричали, что гости чьи-то охранники.

- Мы шансон не играем,- на всякий случай сказал я.- Так что извините…

- А мы его и не заказываем,- раздался голос из-за их спин. Я шагнул в сторону, чтоб увидеть, кто там за ними прячется. Позади молодых людей стоял мужик примерно нашего возраста и внимательно разглядывал нас.

- Всегда хотел поиграть в рок-группе...

Чего ждать можно было от этой компании, я не знал и поэтому ответил предельно корректно:

- А что мешало?

- Да разное,- махнул он рукой. - То времени не было, то...

Он шевельнул рукой, но не стал вдаваться в подробности.

- Короче, не сложилось. А у вас, я смотрю, клавишника нет. Что так?

- Тоже не получилось...

- Не наши единомышленника, - добавил Никита.

Гость подошёл поближе и принялся разглядывать нас. Точнее не нас, а инструменты. Жизненного опыта ему хватило, чтоб оценить качество.

- Да...- сказал он снисходительно. – Пионерский уровень.

Мне стало обидно. Бьёшься тут как рыба об лед, экономишь на всем, чтоб приличные инструменты купить, а кто-то приходит и тебя в твою бедность носом тычет.

- Гораздо ниже! - возразил я.- У пионеров рока инструменты были получше.

- Так они этого заслуживали. Хотите и у вас такие будут?

Сказал он это спокойно, так что сразу стало видно, что если захочет, то так оно и будет. Как Дед Мороз. Только пальцами щелкнуть и- вся сцена с инструментами заставлена.

- А вы, собственно, кто?

- Мееров. Ефим Гдальевич,- преставился гость. Я тут же вспомнил про Сашку Гимейна, нашего с ребятами одноклассника и друга, ныне проживающего в Израиле. Получилась так, что свою советскую фамилию «Гимейн» он по каким-то там внутренним соображениям поменял на «Мееров». Слова гостя как раз напомнили про нашего друга, хотя внешне он походил на какого-то другого моего знакомого. Только вот на какого?

Я улыбнулся, но моя улыбка была истолкована как-то иначе.

- Вы что-то против евреев имеете? - подобрался Ефим Гдальевич.

- Ничего,- честно ответил я.- Ничего я против них не имею, а вот за некоторых лично знакомых даже очень «за». Мы тут вообще собрались люди широких взглядов…

Сергей, похоже, подумал о том же, что и я и поинтересовался.

- А кстати, у вас в Израиле родственники есть?

Тот ответил как-то сухо.

- Скорее всего, да.

- Я тоже так думаю, - кивнул Сергей. - Не исключено, что с одним из них и мы знакомы.

Дверь позади гостя распахнулась. Охранники как по команде обернулись, но ничего неприятного не произошло. В зал влетел кто-то из Администрации парка и налету затараторил:

- Ефим Гдальевич! Добрый вечер! А что вы не к нам? Милости прошу в Дирекцию!

Летун просто излучал радушие и любезность. Видя мои непонимающие лица, объяснил уже нам:

- Господин Мееров – наш большой друг и один из спонсоров!

Прозвучало это крайне уважительно. Спонсор поморщился. Повернувшись к вошедшему, он объявил:

- Я хотел бы переговорить с господами музыкантами с глазу на глаз.

Он только глянул на охранников. Те, не задавая вопросов, развернулись и, подхватив работника парка, пошли из зала.

- У нас есть о чем разговаривать? – спросил Никита. – Неужели вы наш тайный поклонник?

Отвечать сразу тот не стал. Помолчал, собираясь с мыслями, посмотрел на нас, словно пытался отыскать в нас что-то… Мысль мелькнула и пропала, так как пришелец заговорил.

- Я хочу, чтоб вы сыграли на моей вечеринке…

Это меняло и дело и отношение к человеку. Клиент! Гость из простого любопытствующего человека превратился в делового партнера, а визит мгновенно стал деловым.

- Вы знаете наш репертуар? – осведомился Никита. - Он вас устраивает?

- Да, вполне.

Он все еще смотрел на нас, словно мы что-то скрывали.

- Инструменты…

- Инструменты я вам предоставлю,- перебил он меня. - И кроме этого - гонорар три тысячи долларов…

Я смотрел на него и вспоминал, кого он мне напоминает. Пытаясь привязать образ к внешности Сашки Гимейна, я разглядывал его и так и этак и вдруг сообразил. Наш гость походил вовсе не на Сашку, а на завбазой из «Операции «Ы», того самого, которого должны были ограбить Трус, Балбес и Бывалый.

И тут же, автоматом всплыла фраза.

«Триста тридцать! - Каждому! - Согласен…»

И я машинально повторил голосом артиста Моргунова.

- Каждому!

Этот человек был нашим ровесником, а потому понял юмор ситуации и ответил, как полагалось.

- Согласен!

Это прозвучало настолько чудовищно, что никто не удивился. Ну, предложение и предложение…

- Итого, значит 9 000 долларов,- уточнил скучным голосом Сергей. Он посмотрел на нас. Взгляд его трудно было понять. Не то он хотел разобраться, не ослышался ли он или напротив - не продешевили ли мы с таким ценником. Я поднял брови, Никита развел руками. Он нашелся быстрее меня.

- Когда играем? За чей счет транспорт?

- За мной. Ну как, устраивают условия?

В какой-то момент я вспомнил наш визит в Волгоградский РК ВЛКСМ, когда нам предложили ехать на Берлинский Фестиваль и наш ответ. Дружный, хотя и не согласованный. В тот момент возникло то самое единение душ, а вот сейчас… Тогда, можно было сказать, ангел пролетел, осенил крылом… Но тут ничего такого не случилось.

Гость почувствовал заминку.

- Кстати, это не плата. Налоги платить не придется. Это, как говорят, представительны духовенства, - добровольное пожертвование.

Возражать никто не решился.

- Вот и хорошо,- спокойно сказал заказчик. – Молчание - знак согласия. Ваши координаты я взял у администрации парка…

Он повернулся и пошел. Его спина несла выражение уверенности, что его никто не попробует окликнуть и переспросить. Так оно и произошло. Входная дверь скрипнула, выпуская гостя… Он ушел, а мы остались.

Тишина вокруг стала вязкой. Она давила как пресс, но никто не хотел её нарушать. Мы смотрели друг на друга и наконец, Никита решился:

- Что это было? Объяснения есть?

Я немножко «оттаял» и вспомнил старый анекдот.

- Мираж?

Он повернулся ко мне.

- Или сон.

- Нет. – Сергей покачал головой. - Я себя уже ущипнул.

И показал красное пятно на предплечье.

- Тогда фортуна!

Песню про синюю птицу удачи помнили все.

- Гонорар конечно несуразный…. Как ты его вовремя… «Каждому»…

Никита запоздало улыбнулся. Наверное, отошел от шока.

- А мне кажется, что если бы мы потребовали вдвое, то он и это заплатил бы... Кто-то сомневается?

Я посмотрел на друзей. Оба синхронно кивнули. Они что-то такое тоже почувствовали.

- Может сбегать, догнать? – задумчиво сказал Сергей, но шутку не оценили. Что меня, что Никиту придавило славившейся на нас с неба суммой. Все-таки пенсионеры- это не миллионеры хотя слова эти хорошо рифмуются – масштабы финансовых ожиданий у них совершенно разные.

- Да за эти деньги он мог бы к себе кого-нибудь покруче позвать. Типа «Веселых ребят».

- Не смог бы. - Возразил Никита на полном серьезе. - Там половина состава уже покойники.

Сергей отмахнулся и потянулся за сигаретой.

- За такие деньги умерших можно было бы откапать и реанимировать…

Никто не засмеялся. Прозвучавшие цифры отбили чувство юмора, а точнее насторожили. Вспомнилось хрестоматийное про кошку, мышку и кувшинчик сливок. Вывод напрашивался только один.

- Значит, ему нужны не столько музыка, сколько музыканты…

Никита усмехнулся.

- На органы? Нафига ему наше старческое мясо?

- А может быть письмо в 74-й? – предположил Сергей, покручивая в пальцах барабанные палочки.

- Вряд ли,- возразил я. – Он бы в таком случае почтовым тарифом поинтересовался…

- Платя такие гонорары тарифами можно и не интересоваться. Все равно письмо «туда» пойдет как дополнительная, оплаченная услуга. Или не так?

Я кивнул. Предложение было неслыханно щедрым. Оно было, можно сказать царским! Но при этом оно не оставалось оставаться опасно-подозрительным.

- А если это ФСБ клинья подбивает?

Друзья посмотрели на меня, словно я был ответственным за связь с разведкой. Только я ничего вразумительного сказать им не мог. Просто чувствовал, что это не оттуда запрос. ФСБ поступило бы гораздо проще.

- Ну если только какой-нибудь очень-очень, невообразимо хитрый план… - наконец сказал я.- Какие еще клинья? Позвонили бы нам, а мы бы и пришли… Причем, совершенно бесплатно…

- А если это кто-то другой?

- В смысле?

- ЦРУ, МИ-6…

- Они-то откуда про все это могут знать? Ты думаешь, что их шпионы в парке табунами ходят или наши газетки читают?

Мы молча переглядывались. Других мыслей не было, как и объяснений и вдруг Сергей сказал:

- А если это…

- Что?

- Что, если все хуже, чем ЦРУ?

- Гестапо что ли? – нахмурился я.

Он вздохнул и с каким-то внутренним содроганием продолжил.

- Если это просто чей-то дурацкий розыгрыш? Веселый Одесский юмор?

Мы смотрели друг на друга, не решаясь высказываться. Казалось, что любое сказанное слово спугнёт птицу удачи, усевшейся у нас над головами и приготовившуюся откладывать золотые яйца.

- Если это так, что я сделаю решительный шаг в сторону антисемитизма, – сказал я.- Это ведь не юмор… Это- издевательство.

- Пойдем строем!

40.

Надо сказать, что учебный год начался с приятных сюрпризов.

В середине сентября нас вызвали в комитет комсомола и под подпись ознакомили с телефонограммой. Нас вызывали в ЦК комсомола. Зачем? Непонятно… Об этом в сообщении не было ни слова. То, что нас будут за что-то прорабатывать в голову никому не приходило, даже тем, кто принимал телефонограмму. Скорее всего, Тяжельников соскучился по нас или, что тоже возможно, хочет выдать персональное комсомольское поручение.

- Вот и складно все складывается, – сказал я. – Не нужно искать повода, чтоб выйти на космонавтов. Да и интересно узнать, что там на верхних этажах происходит…

Повод для встречи и впрямь оказался очень приятным. Нас награждали грамотами ЦК ВЛКСМ. За наше летное путешествие по БАМу. Сделал это Тяжельников лично, в своем кабинете. Поблагодарив и поздравив нас с наградой, Евгений Михайлович поинтересовался:

- Что-то новых песен от вас не слышно…

- А вы следите за нашим творчеством? – с удивлением спросил Никита. – Вот никогда бы не подумал, что и на это у вас хватает времени и сил.

- Разумеется слежу.

- Мы стараемся, но об этом давайте чуть позже поговорим.

- А что такое? Есть какие-то просьбы?

- Да. Мы со своей стороны тоже хотим поинтересоваться вашим творчеством.

Он непонимающе склонил голову.

- Рассказали бы, что там у вас, в верхах, происходит? – попросил я.

Евгений Михайлович прищурился, оглядел меня, потом посмотрел по сторонам. Похоже, что он не забывал рассказанную нами ему когда-то историю о пионерских сувенирах в посольстве США. Усмехнулся и махнул рукой. Ну понятно- чего бояться, если главный чекист страны и главный комсомолец играют в одной команде…

- Не волнуйтесь. Все идет. Все движется куда нужно. Все развивается... Медленно, неторопливо, но развивается.

- Эволюция? – уточнил я.

- Именно! История показывает, что революции очень дорого обходятся любой стране. Мы тут не исключение.

- Кто спорит? Только тянуть с переменами не нужно, а то всякие гады к переменам успеют приспособиться. Тут лучше, как в сельском хозяйстве делают - ядохимикатами с самолета опрыскать. Один раз пролетел, и всех вредителей «к ногтю».

Тяжельников очень серьезно возразил Никите.

- Видно, что ничего вы в агрономии не понимаете. За один пролет заразу не вывести… И за два тоже…

- Так если тянуть, так они просто приспособятся к переменам. Мимикрируют.

- Если перекуются и станут правильно работать, то…

- Они не перекуются, а перекрасятся,- возразил я. Я-то знал, что говорил. Я-дед из 2022 года рассказывал о том, как повели себя в 90-е некоторые комсомольцы. - Суть они не поменяют.

- А вы, что… Хотите революций? Хотите жить в эпоху перемен? – с усмешкой спросил хозяин кабинета. – Помните это китайское проклятье?

Ввязываться в дискуссия не хотелось. Наша позиция была явно хуже – ни опыта, ни рычагов власти.

Я попробовал свернуть в сторону, тем более, что и кроме этого было о чем поговорить.

- Евгений Михайлович! А комсомольцы в космос летают? – задал я давно заготовленный вопрос.

Он удивился и задумался.

- Нет…

- Жаль…

- А что, в космонавты захотелось?

- Да куда нам…- махнул я рукой. - Мы бы хотели с космонавтами как-то пересечься.

- А зачем?

- Да вот как раз по поводу нашего творчества хочется поговорить… Так всё-таки есть у вас выходы на отряд космонавтов?

Несколько удивленный от резкости смены темы разговора, Тяжельников кивнул.

- Так вот у нас новая песня есть… Думаем героям космоса она понравится.

Никита протянул ему кассету.

- Мы подумали, что из неё может хороший гимн советской космонавтики получиться.

- Да. Надо расшивать традиции. Про «Белое солнце пустыне» мы в курсе. Пусть новые традиции появятся. Пришло время меняться…