Дебют. Жить в СССР

Глава 16 СЛОЖНЫЙ ВЫБОР

Глава 16. СЛОЖНЫЙ ВЫБОР

На какое-то время в тренировочном зале воцарилась тишина, а потом Александр Николаевич попросил всех игроков и учеников выйти. Сам он подошёл ко мне, похлопал по плечу и вопросительно посмотрел.

— Спасибо, идите, справлюсь, — коротко ответил я.

— Свободны, — кивнула своим сопровождающим Анастасия Павловна.

Те помялись, но спорить не осмелились, удалились. А вот подошедшая Жанна не пожелала пропустить переговоры, иначе их не назовёшь. Журналистка встала рядом с Леной, но Курзин свою подругу за плечи взял, что-то той на ухо сказал и заставил выйти.

— Я бы хотела поговорить с господином Горцевым тет-а-тет, — не глядя на дочь, произнесла госпожа Соренских.

— От Лены у меня секретов нет, к тому же, как понимаю, речь пойдёт о ней, поэтому она должна остаться, — спокойно сказал я.

К этому моменту уже встал напротив Анастасии Павловны, и мы с ней стали меряться взглядами. Дама не уступает, в её глазах читается решимость и уверенность. Ну, думаю она решение не изменит, правда, пока не понимаю какое и чем нам с Сироткиной это грозит.

— Сергей Максимович, ознакомьтесь с документами, — кивнула Соренских на папку.

— Думаю, мы от любого предложения откажемся, — встала рядом со мной Лена и с вызовом посмотрела на Анастасию Павловну.

— Прежде чем такое заявлять следует понять о чём речь, — улыбнулась Лене её мать, а потом перевела взгляд на меня: — Всегда есть несколько вариантов развития событий, от правильного выбора зависит многое. Согласны?

Прозвучала завуалированная угроза, на которую я никак не отреагировал. Хотя, нет, даже не так, мысленно поморщился, не люблю, когда пытаются заставить принять некие правила игры, загоняя в угол. Кстати, это плохое решение, даже смертельно раненый способен огрызнуться напоследок. А в сегодняшней ситуации мне кроме Лены особо и терять некого и нечего. Правда, следует учитывать не только свои устремления, но и заботиться о подруге.

— Смотря кто как видит свою жизнь, — спокойно ответил я госпоже Соренских и уточнил: — Почему решили здесь переговорить? Не думаю, что это место подходит.

— А разве вы меня бы пустили в квартиру или согласились где-то встретиться? — пожала плечами Анастасия Павловна. — На вашем месте, после ночного происшествия, — она поморщилась, — я бы и сама себя так вела. Не люблю, когда диктуют условия.

— И тем не менее, так поступаете, — хмуро буркнула Лена.

— Зачастую не остаётся выхода, — ответила девушке наша собеседница. — Ещё раз приношу извинения за нерадивых своих сотрудников. Они будут наказаны.

Ни меня, ни Сироткину её слова не тронули. Сейчас-то она может говорить что угодно, а как всё обстояло на самом деле — неизвестно.

— Лен, думаю, нам всё же придётся выслушать Анастасию Павловну, а потом делать выводы, — немного примирительно сказал я.

Нет, это не отступление от своих взглядов и не уступка, следует знать причины произошедшего и чем это грозит. В том числе и необходимо понять мотив той, которая когда-то потеряла дочь, а найдя её взрослой и самостоятельной пытается навязать свою волю.

— Документы, — вновь кивнула на папку госпожа Соренских.

— Давайте присядем и поговорим, — я указал рукой на ближайший шахматный столик.

Дамы послушались, при этом предварительно вопросительно друг на друга посмотрели. Сироткина немного успокоилась, уже не пышет негодованием и даже начинает сочувствовать Соренских. Наверняка посмотрела на ауру своей матери и опечалилась, брошь женщины не справляется с латанием дыр, те явно увеличились и, думаю, Анастасии Павловне об этом известно. А я ещё и данные диагностики плохо изучил, когда проводил сканирование и подтверждение родства своей подруги и недавней знакомой.

— Господин Горцев, изучите бумаги, — попросила Соренских, когда мы расселись за столиком, при этом дамы сидят напротив друг друга, а я сбоку.

— Расскажите своими словами, а если потребуется, то документы посмотрю, — ответил я.

— Хорошо, — неожиданно легко согласилась та. — Наверное, так будет даже лучше. С чего начать? С того момента, когда я счастливая жила в браке и ждала ребёнка? Или, когда родилась девочка и в ней души не чаяла? — она взяла пешку и стала поглаживать фигурку, словно вспоминая дела минувших дней. — Или как билась в истерике, когда она пропала, а муж лежал в лечебнице и его дни были сочтены? Возможно, об этом когда-нибудь подробно поведаю, если будет интерес, — она посмотрела на напряжённую Лену, замершую в одном положении. — Начну с того, что мой клан имеет неплохие активы, но не так влиятелен и могуществен, как вам могло показаться. Впрочем, кое-какие связи и возможности имею. Как уже знаете, моё состояние здоровья не такое, как хотелось бы. Сколько осталось? — она пожала плечами. — Прогнозы разные, лечения нет. Сергей, — она посмотрела на меня, — когда вы заявили о том, что у меня есть потерянная родственница, то первым делом приняла вас за очередного мошенника.

— Это не так! — возмутилась Лена.

— С радостью могу признать, что ошиблась, — сказал Соренских и печально улыбнулась дочери. — Правда, повела себя неверно, посчитала, что вправе так поступать, хотя это не так. Ладно, что теперь об этом! Сделанного не воротишь. Прошу меня простить, однако, и вы должны понять мои чувства. В том числе и боязнь за клан, который обязательно развалится, если не окажется достойного преемника или, — она посмотрела на Сироткину, — преемницы. А кто иной, кроме моей дочери может таковой стать? Однако, необходимо всё оформить документально, а это не так просто. В папке документы, в том числе и на активы клана, которые по праву будут принадлежать тебе, после моей смерти, — Анастасия Павловна с грустью посмотрела в глаза Лене. — Пойми, я готова всё для тебя сделать, но тебе потребуется мне в этом помочь.

Лена молчит, она растеряна и не понимает, как реагировать. С одной стороны, всё хорошо и кажется, что мать рада дочери и ту приняла безоговорочно. Но если подумать и проанализировать происходящее, то Соренских затеяла какую-то игру. Похоже, Сироткина такого же мнения.

— Простите, а можно узнать конкретнее, чего хотите? — задала вопрос Лена.

— Господин Горцев, вы разумный молодой человек, неужели захотите лишить свою девушку и мою дочь того, что её по праву? В том числе счастья и будущего? Учтите, через какое-то время она начнёт сожалеть об упущенном шансе, — сказала наша собеседница, не став отвечать на вопрос дочери.

— Говорите прямо, — чуть улыбнулся я, догадавшись, куда она клонит. — Вы собираетесь забрать Лену к себе, ввести в свой круг, обучить управлению кланом. Верно?

Мог бы ещё добавить, что осыпать подарками, показать беззаботную жизнь, отгородить от простых людей и меня, в частности. А когда пройдёт немного времени, то и женихов подбирать, мотивируя тем, что я ну никак не подхожу на роль мужа. И, что печально, она окажется права. Высшее общество Лену примет, хоть и с трудом, а вот моя персона там окажется лишней. Ну, если в качестве парня Сироткиной там окажусь.

— Если коротко, то верно сказано, за исключением того, что хочу с дочерью сблизиться, узнать её получше и в какой-то, пусть самой малой степени, загладить вину. Мне нет прощения, что не отыскала дочь и ей пришлось через столькие ужасы пройти, — на глазах Анастасии Павловны показались слёзы. — Никогда себе этого не прощу. Лена, неужели ты ничего ко мне не чувствуешь?

И ведь говорит искренне, не играет. Умело давит на слабые места, взывает к чувствам и, думаю, когда дойдёт до жалости, моя подруга начнёт сдаваться. Я слишком хорошо знаю большое и доброе сердце моей милой лекарки.

— А зная планы Сергея Максимовича, то сейчас самое время нам наладить отношения, — продолжила Соренских. — Уж прости, но ты ему начинаешь мешать. Отвлекаешь от тренировок, а без упорного труда он не достигнет поставленных целей. Насчет того, чтобы стать чемпионом мира речь не идёт, до этого ещё далеко. Но играть на мировой арене он должен. Согласна?

— Что в газетном свертке? — поинтересовался я, наблюдая за задумчивой Леной.

Слова матери посеяли в её душе сомнение. Боюсь, у меня не хватит аргументов убедить подругу не делать поспешных решений. Ведь уедет же по доброй воле в столицу и вернуть её окажется не так-то просто. Да и приходилось мне сталкиваться со многими, кому внезапно свалившиеся деньги или богатство вскружило голову, и они забывали о друзьях и даже любимых. Кстати, даже вспомнился анекдот, когда радостный муж возвращается домой и объявляет, что выиграл пару миллионов рублей, теперь богат и пусть жена собирает вещи. Обрадованная женщина уточняет на какой курорт они отправятся, а муж отвечает, что не знает куда пойдёт жена после развода, а он хочет понежиться под солнцем на Карибах в обществе длинноногих красоток.

— Там деньги, вам двоим необходимо приодеться, питаться нормально, — спокойно произнесла госпожа Соренских.

Лена хмыкнула и на меня посмотрела, я чуть кивнул, догадываясь, что подруга скажет.

— Простите, мы вполне сами справимся, уж на данном этапе — точно! Насчёт некого будущего, то Сергея ни за что не брошу! Так что даже об этом не может идти и речи. А из твоих слов напрашиваются определённые выводы, — немного эмоционально произнесла Лена, обратившись к Анастасии Павловне на ты и при этом вцепившись в мой локоть. Сделала глубокий вдох и продолжила: — И, да, хотела бы с тобой ближе познакомиться и пообщаться, но без смены жительства. У меня учёба, работа, — тут она на меня как-то виновато покосилась.

— Я тебя поняла, — широко улыбнулась Соренских. — Как насчёт совместного ужина в ресторане? Завтра могли бы пройтись по магазинам, а вечером отправимся на приём к одной из местных дам. Мне каждый день шлют приглашения, я их даже не разбираю, уверена, найдём что-нибудь интересное.

— Ты как? — поинтересовалась у меня подруга.

— Зависит от Курзина, — честно признался я, а потом поспешно добавил: — Это насчёт ужина, а по магазинам — увольте, в том числе и на званный ужин с собой не тащите.

— Договорились! Тогда мой помощник за тобой заедет, — кивнула Соренских дочери, а сама поспешно встала.

— Деньги заберите, — указал рукой на газетный свёрток.

— Это малая часть того, что готова для вас сделать, — нахмурилась Анастасия Павловна.

Ну, ей очень хочется всучить мне денежные средства, подчеркнув, между нами, разницу и как бы давая понять, что она готова от меня откупиться. Только бы не досаждал и на Лену не претендовал.

— Возьмите, нам денег хватает, — поддержала меня Сироткина, вновь переходя на вы.

— Хорошо, но бумаги оставлю, ознакомьтесь с ними, — ответила Соренских, а потом с надеждой и ожиданием улыбнулась дочери.

Между девушкой и женщиной вижу тонкую магическую связь, но она говорит только о родстве и ни о чём больше. Странно, но источник Анастасии Павловны остался безучастен к дару Лены, как и тот не проявил какого-либо всплеска. Мне даже показалось, что у Сироткиной появился некий щит, способный отразить ментальную атаку. Лёд недоверия со стороны моей подруги не исчез, но отношение изменилось и появилось сочувствие.

— Завтра увидимся? — уточнила Анастасия Павловна, взяв в руки бумажный свёрток, понимая, что деньги мы не примем.

Ей не хочется уходить, однако, понимает, что Лене необходимо подумать и, возможно, начинать принимать перемены в своей судьбе.

— Да, мы же договорились, — спокойно ответила Сироткина.

Попрощавшись, Соренских ушла и только тогда я задался вопросом, а с кем она, собственно, приходила? Похоже, до последнего момента прикидывала, а не задействовать ли силовой метод. Печально, если это так, нельзя исключать, что к такому способу вернётся.

— Сергей, что думаешь? — задумчиво спросила Лена.

— Она твоя мать и по-своему тебя любит, — потёр я переносицу. — А ещё она больна, но это тебе не хуже моего известно. Определённые опасения у неё имеются, в том числе и переживания за клан. Последним готова поступиться, сделав тебя счастливой, но в своём понимании.

— Считаешь, что в наши отношения полезет и попытается разлучить? — полувопросительно сказала девушка.

— В открытую вряд ли, но подспудно постарается, — криво улыбнулся подруге и добавил: — Не осуждай её, она на ситуацию смотрит со своего места и положения. В её глазах, надеюсь, выгляжу неплохо, но точно не достойным тебя.

— Чушь не говори! — возмутилась Сироткина.

— Бумаги изучи, уверен, там указаны активы клана, которые тебе достанутся. Сумма наверняка внушительная, как и открывающиеся возможности.

— Плевать! — отмахнулась девушка.

— С одной стороны соглашусь, но проблема останется. Я не вправе лишать тебя наследства, как и всего остального, что тебе причитается по праву, в том числе рождения. Через какое-то время свыкнешься, что покупка чашки кофе или понравившейся вещички для тебя необременительно и это нормально. Когда есть деньги в кармане это же хорошо. Согласна? — с улыбкой посмотрел на свою подругу.

— Допустим, — осторожно ответила та, а потом попросила: — Продолжай.

— Светские приёмы, званные ужины, взаимодействие с высокопоставленными чинами, всё это тебе предстоит. Я же окажусь в твоей тени и, возможно, ты почувствуешь себя неуютно в моём обществе, когда начнут шептаться и говорить, что мужа содержит.

— Эй, не будет этого, ты поставил перед собой амбициозные цели и к ним стремительно идёшь! Скорее всего, мне обзавидуются, а некие дамы начнут тебя соблазнять и добиваться всеми возможными правдами и неправдами! — возмущённо возразила Лена и добавила: — Только попробуй в их сторону взглянуть, сразу облысеют!

— А мне-то что от того, что у них волосы выпадут? — не понял логики своей подруги.

— Узнаешь! — нахмурилась девушка, скорее всего сама не понимая этой угрозы.

— Заранее ревнуешь? — хмыкнул я. — Лен, а каково мне придётся, когда вокруг тебя окажутся стервятники, мечтающие тебя заполучить? У них в арсенале много разных приёмов.

— Думаешь больше, чем у студентов-медиков? — хмыкнула Сироткина. — Не беспокойся, ни на кого тебя не променяю!

И я ей верю, как и она мне. У нас крепкая связь и, надеюсь, её ничто не пошатнёт. А вот тренер не захотел слушать, что мы не обо всём ещё поговорили.

— Горцев, забыл о соглашении⁈ Скоро городские, собираешься свои достижения коту под хвост отправить? — заявил Александр Николаевич. — Тренировки и ещё раз тренировки. Теорией займёшься дома, а сегодня устроим блиц, партий этак из двадцати!

— Всегда готов, как пионер! — ответил я.

— Проигравший оплачивает ужин, — предупредил Курзин.

— Без вопросов, — протянул ему руку.

— Забились! — пожал мою ладонь компаньон и наставник.

Что-то он задумал, по глазам вижу, никак фору попросит.

— Александр Николаевич, а Жанна не возмутится, что швыряетесь деньгами? — с улыбкой спросила Лена.

— А кто сказал, что собираюсь платить? — хмыкнул тот и широко улыбнулся. — Нет, Сергей Максимович нас угостит! Совсем забыл уточнить, что у него будет две минуты на партию, против моих, — он чуть задумался, — десяти!

— Но это же нечестно! — возмутилась моя подруга.

— С тренером не спорят, а выполняют его распоряжения, — развёл руками тот.

— Александр Николаевич, хотя бы пять минут мне дайте, это получится фора не в пять раз, а всего в два, — попросил я, наперёд зная бессмысленность этого.

— Так ты же будешь думать во время моих ходов, — парировал тот, а потом добавил: — Мозги быстрее работать начнут, в том числе и реакция улучшится.

Не стал с ним спорить, как и Лена промолчала, зато зрителей, предвкушающих забавное, по их мнению, зрелище, в тренировочный зал набилось много. Нас попросил переместиться в основное помещение Сан Саныч:

— Это не тренировка будет, а шоу! Поэтому-то, будьте любезны, идите отсюда, вы мешаете учебному процессу.

Интересно, а то, что его ученики с нетерпением ждали наше сражение он в расчёт не взял? Мало того, следом за нами отправился, что-то тихо говоря моему тренеру. Курзин согласно кивал, выслушал, а потом и ко мне подошёл с объяснениями:

— Господин Валенов прав, помог не допустить оплошность с моей стороны. В ученическом зале устраивать такой матч, если так можно выразиться, совсем неправильно. И не из-за обучающихся, а зрителей, которые некоторые моменты захотят разобрать и начнут шахматные столики занимать. Так вот, их потом отучить от посещения зала окажется ой как непросто. Такое уже случалось и Сан Саныч об этом напомнил.

— Понятно, — покивал я, а потом уточнил: — Тотализатор наверняка будет, не желаете на свою победу поставить?

— Только не говори, что подумываешь о договорнячке, — прищурился Курзин.

— Господь с вами, — отмахнулся я, — ни сном, ни духом! Наоборот, собираюсь куш срубить, поставив сотню на свою победу. Прибыль окажется двойной, в том числе и поужинаю нахаляву!

— Мечтай! У меня другие планы, — хмыкнул Александр Николаевич.

Перед первой партией мы обговорили регламент, чтобы все слышали. Игр будет двадцать, ровное число из-за того, чтобы каждый сыграл одинаковое количество одним цветом.

— Приступим? — поинтересовался Курзин, поправляя свои фигуры.

Ему выпало играть белыми и мне надлежит нажать кнопку шахматных часов.

— Дайте пару минут, — попросил я.

— Не вопрос, — ухмыльнулся тренер.

Он точно задумал пакости и даже представляю какие! Начнёт разыгрывать плохо выученные мной начала, если бы не лимит времени, то я ещё мог выкрутиться, но теперь придётся тяжко. Мысленно проинспектировал свой дар и порадовался, что тот в ожидании праздника, такими мне показались магические всполохи. Это хорошо и, пожалуй, следует в каком-то роде довериться инстинктам и тому, что предложат фигуры на доске. Нет, их обязательно проконтролирую и по возможности просчитаю комбинации, насколько хватит времени. Я сделал знак Лене отойти со мной в сторону.

— Что хотел сказать? — спросила девушка, когда мы с ней оказались у стенда с объявлениями, которые никого в данный момент не интересуют.

— У тебя с собой сколько денег? — поинтересовался я у Сироткиной.

— Рублей двадцать с мелочью, — прикинув, ответила та и уточнила: — Собрался сделать через меня ставку?

— Ты догадливая, — кивнул ей, незаметно сунув в ладонь купюры, которые недавно достал из портмоне. — На все, на мою победу, Курзина ждёт жесткое разочарование.

— Уверен? Александр Николаевич не глуп, заведомо проигрывать он не станет, значит понимает, что есть шанс тебя победить.

— Шанс? — переспросил я, а потом кивнул: — Да, шанс есть у всех и каждого, но у нас с тобой с деньгами напряг и их необходимо подзаработать.

— Но если проиграешь, то как за ужин расплатишься? — осторожно поинтересовалась Сироткина.

— Ты в меня не веришь, — сделал вид, что опечалился и даже голову опустил.

— Верю, — погладила меня по плечу, а потом напомнила: — только кто-то меня отпуск заставил взять, на стипендию не разбежишься, а твои сбережения подходят к концу. Учти, к госпоже Соренских за помощью не обращусь, ни при каком раскладе!

— О том, чтобы беспокоить мою будущую тёщу даже не помышлял, — хмыкнул я, с удовольствием увидев, как округлились глаза подруги. — Не переживай, предложение пока не делаю, в загс не тащу. Но ты же не сбежишь и не откажешь?

— Подумаю! — сверкнула глазами Лена. — Посмотрю на твоё поведение и щедрость.

Вот чертовка, сумела-таки удар отбить и на моё поле вернуть.

— Ладно, меня заждались, — кивнул в сторону шахматного столика, за которым с невозмутимым видом находится Курзин. — Ставь всё на моё победу, но без указания счёта, — сказал подруге, а потом добавил: — Если не примут деньги, то мне об этом скажи. Хорошо?

— Уговорил, — кивнула Лена, а потом неожиданно приблизилась и коротко в губы поцеловала у всех на виду, после чего шепнула: — Держу за тебя кулачки.

Нет, она всё же у меня молодец, доверяет и уверена, что не подведу. Правда, толику осторожности проявила, но это правильно, знает, чем рискуем. Вот только не догадывается, что всегда имеется запасной план по добыче денег. Им ещё ни разу не воспользовался, грузчиком не работал, но зарекаться нельзя. Впрочем, есть уверенность, что и в этот раз не потребуется тяжести таскать.

— Начинаем? — спросил я у тренера, вернувшись на своё место.

— Дела уладил? — кивнул тот в сторону Сироткиной, получающий какой-то лист бумаги от господина Смирнова.

— Когда директор спорта подошёл? — удивился я.

— А ты думал такое событие обойдётся без его участия? За ходом партий он будет наблюдать и, если потребуется, объявлять, кто допустил нарушение правил. И, если не понял, то он и бухгалтершу привёл, ставки-то делаются большие, — пояснил Александр Николаевич, а потом самодовольно улыбнулся и добавил: — Кстати, на твою победу мало кто ставит, понимают, что времени на ход у тебя мало.

— Вот и проверим, — прищурился я, прикидывая, что тренер многое учёл. — Ваш ход! — нажал на кнопку часов, и секундная стрелка начала отсчёт времени.

Так и знал! Курзин без раздумий походил конём. Разыгрываем не слишком известный мне дебют, точнее, его вариации плохо знаю. Играть приходится быстро, нельзя долго обдумывать, а то проиграю из-за упавшего флажка на часах. Через десяток ходов потерял пешку, потом лёгкую фигуру зевнул, не разгадав хаотичные подсказки вокруг своих фигур. К эндшпилю подобрался с сильным отставанием в качестве и понял, что счёт будет один ноль не в мою пользу. Так и оказалось! Александр Николаевич легко и непринуждённо меня дожал. Кстати, на моих часах осталось секунд сорок, что не так и мало. Мог бы над каждым ходом по секунде дольше размышлять и глядишь бы не слил.

— Мат, — широко улыбнулся тренер, напав на моего короля, которому некуда уйти, а слона съесть также некем.

— Один/ноль в пользу господина Курзина! — провозгласил Смирнов.

Мы стали расставлять фигуры на начальных клетках, при том, что теперь мой первый ход. Часы отправились под мою левую руку, на какую-то долю секунды увеличивая время нажатия на кнопку часов. Кажется, что всего-то потребуется дополнительные десятые доли секунды, но они способны оказаться решающими. Так и оказалось! При лучшей позиции, в атаке, упал мой флаг на часах.

— Два/ноль! — провозгласил судья.

Мне подбадривающе улыбнулась Лена, вопросительно посмотрел Курзин.

— Будем считать, что получили ещё фору, и пока разминались, — прокомментировал я.

— Надеюсь, — буркнул мой тренер.

Уж, а я-то как хотел бы верить в свои слова! Очень не хочется подрабатывать грузчиком! Ничего, ещё пободаюсь и, надеюсь, победа останется за мной.