Дебют. Жить в СССР

Глава 10 ВЕЧЕРИНКА

Глава 10. ВЕЧЕРИНКА

Нас проводили в отдельный зал, в котором уже накрыт длинный стол, во главе которого сидел первый секретарь обкома комсомола. По правую и левую руку от Шмелёва пустые места, а вот дальше находились парни и девушки, активно что-то обсуждающие. Компания не такая и маленькая, всего в зале двенадцать человек, из них пятеро относятся к сильному полу, включая комсомольского деятеля. Молодые женщины явно пришли оторваться, впрочем, мужчины тоже предвкушают веселье. В каком формате оно будет — вопрос. Не знаю, как в этой компании принято и что считается нормой.

При нашем появлении гул смолк, все с любопытством стали рассматривать гостей Виктора Ивановича. Точнее, большинство взглядов приковала к себе Жанна. При этом молодые люди разделились на два лагеря. Кто-то восхищён, а другие, напротив, не скрывают недовольства. Ну, госпожа Орлова слишком смелый наряд выбрала. Вечернее платье обтягивает фигуру девушки, что та перчатка. Оголена спина и плечи, глубокое декольте, разрез до бедра. Можно лишь Александру Николаевичу посочувствовать, Жанна не ту вечеринку выбрала для такого образа. Ей бы на званный приём в общество благородных явиться или в театр, но никак не в ресторан к молодёжи.

— А вот и те, ради кого мы сегодня собрались! — провозгласил господин Шмелёв, направляясь к нам. — Будущий шахматный гроссмейстер со своими друзьями. Прошу любить и жаловать! Пусть никто не вздумает их обижать! — он остановился, обвёл взглядом сидящих за столом и уточнил: — Всем понятно?

Ответа он не ждал, хлопнул меня по плечу, мазнул взглядом по Лене и Курзину, а потом демонстративно оглядел Жанну и сказал:

— Госпожа Орлова, вы само совершенство и очарование.

— Благодарю, — задумчиво ответила Жанна, аура которой изменила цвет и, если правильно понимаю, девушка сожалеет, что в таком наряде пришла.

— Сергей, представь своих спутников, с которыми не знаком, — попросил Виктор Иванович, всем видом показывая своё радушие.

Я познакомил своих друзей со Шмелёвым, после чего нам предложили занять места за столом. При этом, мне отвели место по левую руку от комсомольского чиновника, Жанне по правую, а остальным предложили искать свободные места. Объяснил Виктор Иванович такой подход тем, чтобы новые знакомые в коллектив влились и чувствовали себя свободно. Обиженная на Курзина журналистка не стала спорить. Без слов уселась на стул и сразу же пригубила красное вино из фужера, который наполнил лично господин Шмелёв ещё и чокнулся с гостьей. А вот отпускать от себя Лену я не собирался, продолжил держать её за руку, хотя она и попыталась дёрнуться к свободному месту в конце стола.

— Виктор Иванович, уж простите, но рядом с вами сесть не могу, — обратился я к первому секретарю обкома ВЛКСМ, когда тот закончил что-то вполголоса говорить Жанне.

— А что такое? — обернулся тот ко мне, остановил взгляд на моей ладони, в которой пальчики Сироткиной. — Прости, не сообразил, что вы вместе, — он покачал головой. — Виноват, сейчас исправимся! Сдвинулись на одно место! — указал он взмахом руки на сидящих в правом от него ряду.

Собравшиеся выполнили его команду, а понятливый официант уже тащит чистые приборы для моей девушки. Пока ничего криминального, если так можно выразиться, в этой вечеринке не происходит и это обнадёживает. Правда, сальных шуточек чуточку больше, чем требуется, да тосты звучат часто, а Шмелёв зорко следит, чтобы никто не отлынивал и не пропускал выпивку. В особенности он уделяет внимание Жанне, чтобы её бокал не пустовал. А за столом и в самом деле молодёжь собралась, шутят и рассказывают о своих мечтаниях. Интересно послушать, понять, чем они живут. В основном всё сводится к развлечениям, покупке тех или иных вещей, а вот политика под запретом. Если кто-то начнёт упоминать даже отнесённые страны к вражеским, то такого человека мгновенно осаживают. Своей профессиональной деятельности никто из комсомольцев не касается, а они все работают в обкоме.

— Где музыка? — обратился Шмелёв к официанту.

— Сей момент организуем, — ответил тот.

Виктор Иванович ничего не сказал, обратился ко мне:

— Сергей, как насчёт показательного выступления? Понимаю, что сейчас ты отдыхаешь, но почему бы не показать пару приёмов, которые используешь при игре в магические шахматы?

— Обычно я разрушаю наведённые на меня чары соперника, сам предпочитаю комбинировать и честно выигрывать, — ответил ему, не понимая, что он задумал.

— А самому создать? Нам всем интересно посмотреть, — продолжил настаивать Виктор Иванович. — Готов с тобой сразиться, хотя и играю не очень сильно, а шахматного дара и вовсе нет. Хочу испытать на себе ощущения по ту сторону шахматной доски, а не из зрительного зала.

— Это проверка, — чуть слышно подсказала Лена, но я и так это уже понял.

Не удивлюсь, если Шмелёв замыслил и ещё что-то. Мне ничего не оставалось, как согласиться и через пару минут в зал внесли столик с шахматной доской. Фигурки оказались выполнены из слоновой кости, резные, в виде необычных зверей.

— Жанночка, вы же за меня будете болеть? — обратился Шмелёв к журналистке, при этом беря ту за руку и с каким-то намёком глядя в глаза.

— Но вы же проиграете, — покачала та головой.

— А если нет? — прищурился комсомольский деятель. — Как насчёт небольшого пари? Если вдруг, чудесным образом, сведу партию вничью, а то и вовсе одержу верх, то ты мне окажешься должна желание. Проиграю, тогда выполню любой твой каприз, в разумных пределах. Соглашайся. Или не веришь с силы господина Горцева?

Красиво он подвёл, отказаться журналистке от пари очень сложно, при этом и соглашаться опасно. Жанна растерянно посмотрела в сторону мрачного Александра Николаевича, которому две девицы чуть ли не на шею вешаются и готовы в любой момент с ним уединиться. При этом, Курзин не даёт им повода, ведёт себя отстраненно и, думаю, не понимает, что он тут делает.

— Сергей, ты же не подведёшь? — спросила меня журналистка.

— Сто процентной гарантии дать не могу, — ответил ей, всё же подозревая комсомольского деятеля в коварстве. — Сделаю всё возможное и на ничью играть не стану, как и поддаваться.

— Тогда я согласна! — Жанна протянула свою ладошку Виктору Ивановичу: — Пари?

— Принимаю, — широко улыбнулся тот.

Тем временем, на небольшую сцену вышла молоденькая певица, на теле которой прозрачная ткань, усыпанная блестками, не позволяющими рассмотреть интимные части тела. Она не стала нас приветствовать, сразу же начала петь, так как мелодия уже зазвучала.

— Уступаю вам право первого хода, — сказал я, встав со стороны чёрных фигур.

— А как насчёт форы? — поинтересовался Шмелёв. — У меня даже разряда нет.

— Не в этот раз, — отрицательно и непреклонно ответил ему. — Не заключи вы пари, то пошёл бы на уступку. Однако, сейчас наша партия имеет для Жанны важное значение, — я чуть заметно улыбнулся, примерно зная, о чём мечтает мой противник.

Комплементы и некие намёки, которыми сыпал комсомольский лидер, на журналистку не подействовали. А его раздевающие взгляды не оставили сомнений, что он желает провести с госпожой Орловой, как минимум, ночь любви. Наверняка об этом девушка знает. Но почему решила рискнуть? Она же этим поступком даёт некую надежду Шмелёву. Или дразнит Александра Николаевича, чтобы тот ревновал? Я обменялся взглядом с тренером и чуть заметно кивнул, давая понять, чтобы тот не беспокоился.

— Сергей, не забыл, что магии в источнике немного? — задала мне вопрос Сироткина, делая вид, что напутствует перед игрой.

— Нормально всё, — успокоил подругу.

Лену от меня оттянула Жанна, пожелавшая тоже кое-что сказать.

— Горец, — неожиданно обратилась ко мне журналистка, — только попробуй партию слить. Если такое произойдёт, считай мы перестанем быть друзьями. Прошу, не подведи.

Хм, а госпожа Орлова обеспокоена, в глазах паника и страх. Она уже сто раз, а то и тысячу пожалела о своём опрометчивом поступке. Обязательно с ней после вечеринки поговорю. Нельзя поддаваться на провокации и ставить себя в такое положение, чего бы взамен не сулили. Да и что Жанна у комсомольского чиновника, пусть и высокого ранга, способна попросить и не остаться в долгу? Пари конечно позволяет закрывать глаза на некоторые вещи и условности, но всё имеет свои границы.

— Иди к Курзину, а то его сейчас девицы прямо здесь раздевать начнут, — хмыкнул я, наблюдая, как тренера одна из воздыхательниц пытается за галстук к своему лицу притянуть. — Верь мне, игру не солью.

— Сергей, давай уже приступим, — произнёс Шмелёв, а потом добавил: — Уважаемые зрители и болельщики, будьте любезны отойти от нас на пяток метров и ближе не приближаться. Магия штука опасная, не хочу, чтобы кто-то пострадал.

Певица затянула какую-то плаксивую песню, нагоняя на всех напряжение. Виктор Иванович улыбнулся и вытащил из кармана некую пирамидку, показал мне, а потом сдвинул один из небольших блоков. По ушам ударила тишина, словно оказался в пространстве без звуков, даже дыхания своего не слышу! Что это за магический артефакт?

— Военная разработка, очень актуальна для переговоров и выполнения специфических задач, — ответил господин Шмелёв на не заданный мною вопрос. — Вещица является точной копией древнего артефакта, часть свойств ещё даже не изучена, но он работает.

— Разве мы договаривались применять при игре какие-то приспособления? — задаю вопрос, заранее зная ответ.

— Почему нет? — пожимает мой предстоящий соперник плечами. — Сергей, не включай дурака, тебе не идёт такая роль. Ты же не думал, что решусь с тобой играть не имея в кармане козырей?

— Заранее спланировали? — задаю очередной вопрос, не отвечая на заданные мне.

— Как запасной план, — объяснил Виктор Иванович. — Рассчитывал, что до этого не дойдёт и Жанна примет ухаживания. Увы, она дала понять, что не желает сближаться. Прости, но своего привык добиваться, а уж женщин и подавно. Считай — они моя слабость.

— Поэтому-то и сделали ставку на пари, — кивнул я, а потом поинтересовался: — Если выиграете, то что от Жанны потребуете?

— А ты не догадываешься? — усмехнулся мой предстоящий противник по игре. — Не маленький же, да и она не девочка. Впрочем, давай обсудим то, чего не должно случиться.

— И что же это?

— Ты не должен выиграть, — коротко сказал Виктор Иванович.

— Это зависит от вашего мастерства, поддаваться не собираюсь и об этом предупреждал.

— А если отзову соглашение? — прищурился Шмелёв.

— Тогда мне окажется сложнее пробиться в шахматную элиту и это займёт больше времени. Но шантажировать меня не следует, только уважение к себе потеряете.

— Примерно такой ответ и ожидался, — потёр бровь комсомольский руководитель. — Ладно, а что насчёт неких благ? Могу выделить квартиру в центре, с качественным ремонтом, мебелью и даже машину дам, с водителем.

— И всё ради одной ночи с журналисткой? — удивился я. — Не дорого ли она вам обойдётся?

— Свои желания необходимо осуществлять, а деньги не проблема, их всегда можно заработать. Так как, интересуют блага или ты альтруист?

— Кнут и пряник, — чуть улыбнулся Шмелёву. — Наверное квартира окажется служебной, как и машина. Впрочем, расходы всё равно большие на себя берёте.

— Но?

— Подрывать веру и рисковать дружбой не собираюсь, — я отрицательно покачал головой.

— Зря, но твою позицию уважаю, — покивал комсомольский руководитель. — А Жанну добьюсь, не так, так этак. Ну, если не перегорю и не остыну.

Я промолчал, он точно не в её вкусе. Вижу, что журналистка психует, а её Лена пытается утешить. Кстати, похоже у Александра Николаевича всё больше проблем, он попытался взять свою подругу за руку, но та что-то резко ответила и кивнула в сторону девиц стоящих в паре метрах от них.

— Начнём? — поинтересовался я, давая понять, что на уступки не пойду.

— Давай, посмотрим, что получится, — хмыкнул Шмелёв и двинул вперёд королевскую пешку.

Над шахматной доской появилась дымка, в которой засверкали молнии и стали бить в мои фигуры, которые сразу окрашиваются в белый цвет. Ну, с чем-то похожим дело уже имел, не так страшно, да ещё в самом начале партии. Взялся за пешку, пальцы мгновенно окутались дымкой и по коже побежали искры. Рука словно онемела, а это уже не совсем правильно, когда идёт воздействие на противника. Даю указание своему дару о нейтрализации чужеродного заклинания и одновременно устанавливаю защиту не только вокруг себя, но и над фигурками. Делаю ход и смотрю на комсомольского чиновника.

— Надо же, справился, — усмехается тот. — Ничего, у меня в запасе есть козыри, но пока давай поиграем.

— Без проблем, — улыбаюсь краешком губ.

На восьмом ходу, я делаю так, что мои фигуры начинают меняться местами и это не иллюзия. Конь возникает на месте ладьи, а та переходит на его поле. При этом они двигаются самостоятельно, но проходят сквозь преграду не замечая ту. Только король остаётся на своей клетке. Однако, стоит щёлкнуть пальцем, и всё вернётся на свои места. И, да, ладья, заменившая коня, как и ферзь вставший вместо пешки не имеют право ходить, как им предписано правилами.

— Что это? — хмурится Виктор Иванович.

— Магия, — улыбаюсь краешком губ.

— А если так! — он сдвигает на пирамидке ещё один блок, мои фигуры стремительно уменьшаются в размерах, становятся чуть ли не песчинкой на фоне вражеских.

А мне их необходимо переставлять, но вряд ли смогу подцепить, а играть вслепую не имею права. О таком не объявлял, да и тот, кто за меня это будет делать тоже должен передвигать фигуры. Вновь создаю магический посыл, удивляясь, что защита не сработала. И опять всё возвращается, но теперь уже сам атакую, делая невидимым строй белых пешек перед королём врага. Разумеется, всем кажется, что последует мгновенный мат, если Шмелёв не закроется. На этот раз ментальный удар принимаю лично. Наваливается тяжесть, мысли ворочаются с трудом. Хочется свернуться калачиком и пару часиков поспать. Тут уже не до игры с её ловушками и комбинациями, а следом получаю порцию подчинения, когда должен следовать приказам своего противника.

— Поставь ферзя под бой моей пешки! — громко говорит Виктор Иванович, а в его интонациях голоса превосходство и торжество.

Ему плевать, что нарушил немногочисленные правила магических шахмат. Зато я так не считаю! Источник внутри разгорается, он готов уже выплеснуться, но я сдерживаюсь. Нельзя даже зеркально ответить, Шмелёв способен обвинить в запретных приёмах с моей стороны. И что тогда? Разбирательство поведут клановые дознаватели, среди которых наверняка найдутся те, кто не посмеет ослушаться чинушу. Ну, или им определённый приказ поступит. После случая, когда в отделении милиции подслушал разговор между следователем и прибывшими к нему двумя дознавателями, то надежды на помощь от силовых структур ждать не приходится. Нет, если интересы высокопоставленных лиц или глав кланов не будут затронуты, то мне обязательно помогут. Хочется в это верить.

— Нехорошо, — хриплю и смотрю на Виктора Ивановича, при этом рука так и тянется к своему ферзю.

А мои фигуры уже вернулись на свои правильные клетки. Когда только успел мой противник такое заклинание разрушить? Или есть ещё какой-то артефакт? Не так важно, это уже не шахматы, пусть и магические, а попытка полного подчинения! Но опускаться до уровня комсомольского деятеля никак нельзя. Зато уже понятно, друзьями мы с ним не станем.

— Ничего личного, — усмехается Шмелёв. — Ещё не готов признать поражение?

— С чего бы? — криво улыбаюсь, а сам выпускаю тёмную пелену, окутывающую шахматную доску.

Подумал и приказал показаться над непроглядной тьмой моим фигурам. Виктор Иванович оторопело на меня посмотрел, перевёл взгляд на пирамидку и нахмурился. Сдвинул несколько пластин, потом повернул вершину на сто восемьдесят градусов. Я вижу, как по клеткам забегали огненные всполохи совместно с ледяными искрами. Они объединяются и пытаются уничтожить тьму, которую я создал. Время идёт, но ничего не происходит. Увы, но играть вслепую мой противник не в состоянии, не настолько он в шахматах силён. Шмелёв смахивает пот со лба, делает ещё одну попытку подчинения, но его заклинание от моей защиты отскакивает. Кстати, магия в моём источнике не уменьшилась, наоборот, её стало много, как бы не пришлось излишек сбрасывать. Впрочем, уже знаю, на что её потратить и какие попытаться заклинания создать. Почему бы не держать в фоне что-то типа виртуальной, а точнее, магической карты, которая своего рода окажется разведывательной. Чтобы мог определять, где какой предмет и человек, желательно бы ещё и ауры считывать. Если получится, то смогу понять, кто с какими намерениями появился в магическом поле зрения. Имей такую в своё время и ей бы цены не было, когда выполнял ту или иную боевые задачи.

— Право вашего хода закончится через полминуты, — говорю Виктору Ивановичу, но тот не отвечает, только зубами скрипнул.

Кстати, зрители не переговариваются, не комментируют происходящее, они словно застыли, неотрывно смотрят на доску, словно ожидая, когда тьма рассеется. Не дождутся! Ну, до тех пор, пока комсомольский чинуша не признает поражение.

— Время истекло, двигаю вперёд коня, — смотрю в глаза Шмелёву, опускаю руку, для него в непрозрачную темноту, передвигаю свою фигуру угрожая вражескому ферзю. — Будете отвечать?

— Не мешай! Дай сосредоточиться! — отвечает мой противник.

Молчу, поглядываю на секундную стрелку и потуги Виктора Ивановича, пытающего совладать с моими заклинаниями. Увы, ничего у него не получается, а появляющаяся из его артефакта энергия сразу переходит ко мне, чем усиливает и без того сильную защиту.

— Конь бьёт ферзя, — объявляю и убираю с доски белую королеву, на место которой ставлю чуть ли не ожившую миниатюрную лошадь, бьющую копытами и победно заржавшую. — Качество уже моё, через два хода объявлю шах и если король не уйдёт, то засчитывается поражение, — спокойно говорю и указываю на тьму, над которой возвышаются мои шахматные фигуры.

Надо отдать должное господину Шмелёву, он не сдался, продолжил попытки совладать с моими заклинаниями. Однако, как и предупреждал, на третьем ходе съел короля противника и поставил его рядом с ферзём, после чего щёлкнул пальцами, и тьма над доской исчезла. Все увидели, что мои фигуры приплясывают, изображая некое подобие победного танца.

— Браво! — хлопнул в ладоши Шмелёв. — Господин Горцев, вы показали высший класс и теперь я в вас точно поверил! Никому из шахматистов, которые отваживались побороться с воздействием этого артефакта, — он подкинул пирамидку на своей ладони, — не удалось справиться. Признаюсь, рассчитывал победить, — он посмотрел в сторону Жанны, которая радостно улыбается, — увы, не получилось. Госпожа Орлова, готов выполнить вашу прихоть. Пари есть пари и такой долг священен.

— Пока не готова назвать своё желание. Давайте оставим его на потом, — ответила Жанна.

— Воля ваша, — кивнул Шмелёв и махнул в сторону стола: — Продолжаем банкет! Потом предлагаю всей честной компанией отправиться в сауну и смыть с себя все негативные эмоции.

Пьянство и разврат? И почему не удивлён! Однако, я к нему не присоединюсь, Лену не пущу и, надеюсь, Курзин с Орловой поступят аналогично. Хотя, уверен на все сто, что тренер и журналистка, даже если я выражу желание отправиться с комсомольским деятелем, с нами не пойдут. Вроде бы Жанна и Александр Николаевич примерились, иначе бы с чего девушка вцепилась в его руку. И когда только успели? Скорее всего это случилось в момент мощной ментальной атаки, которую удалось выдержать и красиво контратаковать. Кстати, в таких магических шахматах, всё же, не следует тянуть и ждать удара противника. Что бы случилось, пропусти я его?

— Сергей, заставил поволноваться, — подошла ко мне Лена и не стесняясь обняла. — Сильно устал?

— Не поверишь, — шепнул ей на ушко, — бодр и сила переполняет, прямо-таки бурлит и ищет как бы ей вырваться.

— Не врёшь? — уточнила Сироткина и заглянула мне в глаза. — Действительно, упадка сил не ощущаю. Как такое возможно?

— Шахматный дар, — коротко отвечаю, а потом уточняю: — А вот проиграй и дело бы обстояло иначе. Уже не раз такое случалось, поэтому и не удивлён. Давай об этом дома поговорим, а сейчас прикинусь, что на ногах еле стою и мы отсюда свалим. Пора и честь знать, не понравилась мне эта вечеринка.

— Что вы там шепчетесь⁈ — воскликнул Шмелёв. — Прошу за стол! Такую игру не грех отметить!

— Увы, я пасс, — ответил, а сам Лену к себе прижимаю, обхватив ту за талию, — с трудом стою, в глазах троится. Победа далась нелегко, на грани поражения находился. Прошу извинить, но мы с подругой пойдём. И, большое спасибо за этот вечер, всё прошло превосходно.

— Не стал бы это утверждать, — направился к нам Виктор Иванович. — Сергей, чего ты раскис, выиграл же! Немного продержись, а в сауне тебя подлечим, массаж девочки сделают, тут есть настоящие мастерицы. Леночка, ты же не будешь ревновать? — он посмотрел на мою подругу.

— Ещё как буду, — не смутилась та и не стала говорить того, что от неё хотел услышать комсомольский работник. — А Сергею необходим отдых и не в сауне, это как медицинский работник говорю, — она посмотрела в глаза Шмелёву.

— Ну, раз так, то это печально, пожалуй, я сам праздник подпортил этой игрой, — ответил тот, но без малейшего раскаяния.

На этом мы и распрощались, удерживать он нас не стал. Немного поспорил с Курзиным, но тренер вызвался меня сопровождать, разумеется, Жанна тоже не осталась. В общем и целом, выбрались из ресторана без потерь, если так можно сказать. Поймали такси и доехали до моего дома, где с Курзиным и Жанной простились. Вот только подходя к подъезду поняли, что вечер ещё не закончен. Дело в том, что нас поджидали и нет уверенности, что с хорошими новостями.