Дебют четырёх волшебников. Книга первая

Глава 4. Всего лишь игра

— Наконец-то мы дождались вашего возвращения, принцесса…

— Анька! Так не честно! Можно подумать, что ты одна играешь…

— С тобой все в порядке, Аня? Что-то ты слишком бледная…

Боль еще долю секунды потерзала тело в местах несуществующих ран и плавно исчезла. А голоса, пробивавшиеся к сознанию сперва издалека, на грани слышимости, наоборот приблизились и теперь звучали вполне громко и отчетливо. Девочка медленно открыла глаза, одновременно стягивая с головы витой металлический обруч, показавшийся неимоверно тяжелым и давящим на виски. Да и на психику тоже.

В этот раз она уже прекрасно знала, что на самом деле с ней, реальной, ничего не случилось. Но все же Лекс вновь недоверчиво прикоснулась кончиками пальцев к тому месту на животе, куда совсем недавно воткнулся один из арбалетных болтов. Естественно, что ни его, ни раны не было и в помине. Колдунья удовлетворенно хмыкнула и обвела своих спутников взглядом, в котором ликующее торжество и не думало скрываться:

— А я ведь почти добралась до цели! Оставалось сделать всего лишь пару шагов, и приз достался бы мне. Не то, что вы, хлюпики бездарные! Выбыли из игры почти в самом начале…. А кстати, какой умник придумал на сей раз, чтобы заклинания звучали стихами? Да и все действие третьей партии очень уж на русские народные сказки смахивало, только в самом их жестком варианте. Я едва от смеха над собой не загнулась, когда, оказавшись в точке старта, чуть ли не сразу принялась декламировать вслух, вместо того, чтобы просто палочкой взмахнуть. Живо признавайтесь!

Роберт Баретто, скромно притулившийся в уголочке купе на том же сиденье, что и Аня, только возле окна, расплылся в довольной улыбке, сверкнув белоснежными зубами:

— А чего сразу на меня все уставились?! К сказкам я никакого отношения не имею, честное колдунское!

— Про сказки верим, а вот поэзию приплести к заклинаниям вполне в твоем стиле, начитанный ты наш. Вроде бы больше некому такое отчудить, — Яна, сестра-близнец Ани, на минутку оставила в покое заскучавшего от длительного безделья Каджи, которого она только что пыталась растормошить щекоткой по ребрам. — Вот Гоша, например, нынче до стихов не опустится ни при каких условиях. У него мысли глобальными проблемами обеспечения мира во всех существующих мирах заняты.

Янка Лекс с наигранной печальностью вздохнула и, потупив глазки, чтобы скрыть их лукавое сверканье, принялась выписывать пальчиком замысловатые завитушки на откидном столике купе:

— Хотя и жаль. Я бы с удовольствием послушала что-нибудь лирическое в его исполнении. Да видно, не судьба…. Ну, а от меня стихозаклинаний и вовсе ждать не приходится. Уж поверьте, я кое-что прикольнее в сюжет игры вписала…

— А мне сказки всегда нравились, — честно признался Гоша, заговорщически подмигнув Робу.

— Да кто бы в этом сомневался! — Аня театрально всплеснула руками, а потом удивленно выгнула бровь дугой, переведя взгляд с Каджи на его соседку по скамейке и пристально разглядывая свою сестренку. — Странно, но когда я просила признаться начудившего любителя поэзии, я вообще-то первым делом о тебе подумала. Янка, ты ведь у нас натура творческая, мечтающая стать актрисой. Кому, как не тебе…

— Да ничего я не мечтаю! — живо перебила ее близняшка. — Что суждено, то и будет. Возможно я в ТОПАЗ[8] устроюсь работать, когда вырасту? А что? Там ведь тоже артистизм еще как требуется, особенно на опасных секретных заданиях, когда внедряешься в самую гущу…

— Эк тебя понесло-то, подружка! — Гоша наконец развеселился, когда вся компания в полном составе оказалась в купе, вернувшись сознаниями из игры. — Ждут тебя в ТОПАЗе, не дождутся. Что ж ты тогда так простодушно влезла в расставленную ловушку в игре, великий ловец злодеев?

— Тебя спасала, — Янка легкомысленно пожала плечами. — Разве плохо, что я за друга даже в игре переживаю?

Каджи прекрасно понял, что она права, а потому смутился от своей неудачной шутки. И ответил, как можно серьёзнее, чуточку покраснев:

— Нет, Янка, очень хорошо, что ты пыталась мне помочь…. Но только это же не я в болоте тонул, а кикиморы специально такой морок навели, чтобы тебя в трясину заманить и утопить. А ты туда без оглядки и влетела по самые косички. Спасибо, конечно, за попытку вытащить лже-Каджи из болотины, но…. Вот только если бы подобное происходило на самом деле, а не в игре, то я совсем не хотел бы, чтобы ты так поступала. Тебе мало одного раза, когда ты мне помогла, едва сама не погибнув? Случись с тобой опять что-нибудь по моей вине, я не смог бы дальше…

— А сам-то как там же следом за мной очутился? — с легким смешком поинтересовалась колдунья.

— Тебя спасал, — настала Гошина очередь легкомысленно пожать плечами. — Только одно дело, когда я тебя почти реальную стараюсь из загребущих лап кикимор вырвать. И совсем другое, не подумавши кинуться «спасать» наведенную иллюзию…

— Не вижу разницы! Тем более всё равно утонули вместе. Можно сказать, что в обнимку…

— Опять же, по твоей вине, Яночка, — язвительно заметил парнишка. — Нужно было осторожно ухватиться за мою протянутую руку, а я бы тебя постарался вытащить сперва на кочку, потом на гать перепрыгнули бы, а там по ней и до твердой почвы добежать — плевое дело. А ты вместо этого так меня за руку дернула, что я тут же на тебя опрокинулся. Давай-ка на будущее договоримся, что в реале…

— Да прекрати, Гоша, говорить ерунду! — Лекс резко вскинула голову, полыхнув молниями в серо-голубых глазах. — Не начинай вновь спорить о том, что и слепому яснее ясного. Мы с тобой на подобные бесплодные препирательства и так уже потратили битый час, пока Анька в одиночку в колдовском виртуале развлекалась. Что бы ты мне ни говорил, какие бы доводы ни приводил, но я остаюсь при своем мнении, несмотря на всю мою взбалмошность, легкомысленность и импульсивность. Я буду пытаться тебя спасти каждый раз, когда тебе приспичит вляпаться в неприятности. Всегда, везде и легко! Хотя бы потому, что мы друзья, и поклялись в дружбе навек еще при первой нашей встрече, если ты не забыл. И еще у меня есть много причин поступать именно так, а не иначе. А вот твоего согласия или разрешения на мои поступки вовсе не требуется. Так что успокойся, Гошик. Искоренить неизбежность в моем лице не в твоей власти… Мандаринку хочешь?

Девчонка миленько улыбнулась, подсовывая Каджи крупный оранжевый плод, по размерам больше похожий на апельсин. Юноша отрицательно покачал головой, и колдунья с показным огорчением надула губки, отворачиваясь от него:

— Не хочешь, как хочешь. Придется самой давиться. Не выкидывать же?

Близняшка стала медленно и старательно сдирать податливую кожуру, поминутно вздыхая и причитая вполголоса, но так, чтобы её все присутствующие в купе очень хорошо слышали:

— И зачем я только в этот дурацкий плод столько приворотного зелья шприцом впрыснула?… Выкинуть нельзя! А вдруг кто чужой подберет?… Гоша отказался наотрез, все старания прахом пошли… Роб — классный парень, но ему не подсунешь. Я же не самоубийца, лютых врагов себе наживать в лице…. Эх, придется самой съесть! Будь, что будет…. Вот влюблюсь сама в себя без памяти, попляшите вы у меня тогда ваньку-встаньку! Такого натворю, что сама первой удивлюсь, а затем и ужаснусь!..

Когда продукт оказался полностью готов к употреблению, поделенный на дольки, девушка хитро подмигнула сестренке и живо развернулась к Каджи, заодно воздушно проскользив по сиденью к другу настолько близко, что он опять оказался зажатым в углу купе.

— А ну-ка открывай ротик, красавчик, и жуй давай! Хочешь мира во всем мире? Вот и старайся для его сохранения, иначе я за себя не ручаюсь…. Ну, пожалуйста…. Не упрямься, Гоша… Чего тебе стоит? Я зря старалась что ли? Чистила…

Парнишка озадаченно поскрябал в затылке, потом картинно вздохнул и, плотно зажмурившись, покорно раскрыл рот. Первая долька не замедлила тотчас же туда отправиться, благодаря энергичным Янкиным стараниям. Каджи, осторожно пожевав, на миг замер, прислушиваясь к вкусовым ощущениям, а потом его челюсти активно заработали, только треск за ушами стоял. Спустя несколько секунд он распахнул глаза и уверенно потребовал:

— Давай еще! Твое зелье видать просроченным оказалось, пока ничего не чувствую. Ты как была для меня Янкой — самой лучшей девчонкой во всех существующих измерениях, так ей и осталась. Наверное, нам следует увеличить дозу, если хотим добиться положительного результата…

Гоша изобразил на лице абсолютную серьезность, демонстративно закинул ногу на ногу, а руки сцепил в замок на колене, раскрыв рот. Девчонка в задумчивости потеребила сережку в ухе, потом расплылась в блаженной улыбке и принялась отправлять дольку за долькой в рот Каджи, скороговоркой приговаривая:

— Ты как всегда прав, Гошка. Зелье я покупала из-под полы мантии у одной малознакомой колдуньи с Эйсбриза. Наверняка оно левое. Таможня на него добро не давала, лицензией на производство даже и не пахло, а потому оно вряд ли самого лучшего качества. Но вот если схрумкать пару килограммов мандаринов с ним, ведь, наверное, всё равно должно подействовать, как ты думаешь?

— Конечно должно! Просто обязано подействовать, — успокоил подругу Каджи. — Ты, Янка, давай не отвлекайся на разговоры, а живенько чисть следующий! Вот только я не совсем уверен, что смогу за один присест съесть сразу несколько килограммов, хотя цитрусы ты прикупила отменные. Но я постараюсь…

— А если не сразу, а постепенно? — подал идею Баретто, отчаянно сдерживая рвущийся наружу смех. Ему даже пришлось больно ущипнуть себя, решительно прищемив кожу на запястье, иначе не смог бы сохранить серьезное выражение лица.

— Ну ты и придумал, Роб! — Янка возмущенно фыркнула, искоса глянув на друга, но одновременно подарив ему очаровательную улыбку благодарности за поддержку. — Еще скажи, что нужно растянуть процесс кормления мандаринами лет этак на десять, чтобы как раз перед свадьбой и закончить. А ведь терпение — не мой конек, и ты прекрасно это знаешь…

— И давно они здесь так с ума сходят? — поинтересовалась Аня у Баретто вкрадчивым шепотом.

Мальчик приложил палец к губам и укоризненно покачал головой.

— То есть развлекаются, — тут же поправилась колдунья еще более тихо.

— Когда меня из игрушки выкинуло обратно в купе, то они уже конкретно застряли на наблюдаемой нами стадии сумасшествия, — Роб придвинулся к подруге поближе и заговорщически прошептал ей на ухо. — Но ты, Ань, не мешай им. Пусть играются в любовь. У них это так прикольно получается, что мне даже завидно. Ты только глянь, как они классно смотрятся вместе… когда не спорят и не ругаются.

— Вряд ли эта парочка в ближайшее время захочет поссориться, — девочка заправила за ухо прядь черных волос, попутно исподтишка полюбовавшись на остальную часть их кампании, расположившуюся напротив, а затем серьезно посмотрела на Баретто. — Каджи очень сильно изменился после того, как Янка с Этерником вытащили его из Серого мира, не дав ему совершить величайшую глупость на свете. И изменился он вроде бы в лучшую сторону. Да и к моей сестренке Гоша теперь относится совершенно иначе, не как раньше…

— Конечно, он с нее пылинки сдувать готов. Янка ведь запросто могла погибнуть тогда, спасая его головушку от непосильной тяжести Венца Гекаты. Но ее такая перспектива не остановила. Впрочем, как и сегодня в игре тоже. Вот потому-то они тут и спорили до хрипоты, едва не поругавшись, — огорченно вздохнул юный волшебник. — В крайнем случае, мне показалось, что опоздай я с возвращением из игры еще хотя бы минут на пять, то они сидели бы в противоположных углах купе. И дулись бы друг на друга.

— Так жарко спорили? — удивилась колдунья, озадаченно выгнув дугой тонкие брови.

— Слишком мягко сказано, хотя до драки дело, к счастью, не дошло…

— Между прочим, мы всё прекрасно слышим, не глухие, — Каджи дожевал последнюю дольку мандарина и блаженно откинулся к стенке вагона.

— Может быть хватит сплетничать о своих лучших друзьях и ближайших родственниках? — Янка шутливо-грозно уперла руки в бока и, прищурившись на один глаз, с напускной строгостью уставилась на шушукающуюся парочку. — Да будет вам известно, мы с Гошей не спорили, а просто обсуждали некоторые мелкие разногласия в вопросах игровой тактики, чтобы в следующий раз действовать более слаженно и продуктивно.

— Верим, верим, — за обоих сразу же согласилась близняшка, активно закивав головой, отчего её тщательно причесанные до этого волосы буйно разметались по плечам. И она тут же с долей хитринки предложила: — Так может стоит еще разок сыграть, чтобы проверить насколько вы удачно согласовали свои действия? Вот только возник один малюсенький вопросик: если мне не изменяет память, то по правилам, кажется, каждый играет сам за себя? Или уже нет?

Яна ничего не ответила сестре, лишь невнятно пожала плечами и потупила взор, словно хотела скрыть от самого близкого человека что-то очень важное. И как будто боялась, что в глазах у неё промелькнет нечто такое, чего Ане вполне хватит для длительной обиды на «свое отражение».

Каждый задумался о своем, сокровенном, и купе на целую минуту погрузилось в тягостное молчание, нарушаемое только перестуком колес. Первым из задумчивости выкарабкался Баретто, решительно высказавшись:

— Нет, Аня. Я думаю, что на сегодня уже хватит с этой новой игрушкой экспериментировать. Неизвестно, как длительная и частая может повлиять на нас. Как бы чего…

— Ага, — тут же поддержал друга Каджи. — Мне почему-то уже надоело постоянно умирать. Трех смертей подряд в колдовском виртуале за один день вполне хватает, чтобы научиться наслаждаться жизнью в реале. К тому же умирать даже понарошку всё-таки немного больно…

— Скорее неприятно, — поправил Роб и недовольно передернул плечами от воспоминаний.

— Как скажите, — голос Ани прозвучал ровно, но в самой глубине серых глаз мелькнула едва приметная тень досады. — Мне просто интересно хоть раз добраться до приза целой и невредимой, да посмотреть, что из этого получится.

— А мне гораздо интереснее знать, почему такая жарища стоит, — Янка с крайне недовольным видом встала и быстро скинула мантию с плеч.

Небрежно скомкав одежду, она засунула ее в свой безразмерный рюкзачок, а взамен выудила оттуда веер. Активно, но в то же время вполне изящно, обмахиваясь им, девочка опустилась назад на сиденье и, умело изобразив полуобморочное состояние, вяло поинтересовалась:

— Может мне кто-то объяснит, почему лето, только начавшись, уже успело достать меня до самых печёнок этой нестерпимой духотищей? Разве нормально, когда первого июня термометр пытается перебраться за тридцатиградусную отметку сразу после полудня, находясь при этом в тени? И так происходит ежедневно всю последнюю неделю. А о том, что совсем скоро нам придется покинуть «Золотой Единорог» в Старгороде, и подставить свои макушки под лучи озверевшего солнца, бьющего прямой наводкой по Привокзальной площади, так об этом даже подумать страшно. Я еще не готова скопытиться от солнечного удара. Мне жить хочется! Рано умирать в 13 с половиной лет, да к тому же из-за жары.

И действительно, погода преподнесла в этом году неожиданный сюрприз. Где-то с середины мая температура воздуха быстрыми темпами обогнала все мыслимые и немыслимые нормы, заставляя жителей волшебного мира искать спасения от душного марева любыми доступными им способами. Некоторые из магов и волшебниц пытались наколдовать вокруг себя невидимые глазу коконы, содержащие внутри прохладный воздух. Но подобное заклинание было довольно-таки сложным в выполнении, и не каждому страждущему удавалось правильно его выполнить, особенно когда разум чуточку помутнен после ночи, измучившей полудрёмной возней на смятых простынях. А нормально выспаться опять же мешала липкая духота, не исчезавшая даже после заката светила. Да еще имелись у заклинания некоторые мелкие побочные эффекты, которые не позволяли применять его всем подряд. Сотворив данное колдовство, маг не только отгораживался от притока раскаленного воздуха, но почему-то лишался так же возможности слышать то, что происходит за гранью кокона. Соответственно и звуки изнутри с тем же успехом пытались прорваться наружу. Ну и как прикажете через эту преграду общаться? А работу и повседневные дела никто не отменял? А если еще учесть тот немаловажный фактор, что барьер не пропускал к волшебнику магическую энергию от стихий, полностью отключив возможность подпитки извне, забирая при этом достаточное количество сил на поддержание кокона?

Вот то-то и оно! Разок, ненадолго, охладиться таким образом от чрезмерного перегрева можно, но удовольствие само по себе сомнительное. А потому большинство предпочитало спасаться от летнего зноя более традиционными способами: пляжи, прохладные напитки и, конечно же, мороженое. Именно на очередную порцию холодного лакомства Янка прозрачно и намекнула, беззастенчиво пользуясь нынешней Гошиной безотказностью в выполнении пожеланий подруги, если они не сопряжены с какой-либо смертельной опасностью для просящей.

— Ребята, вас не затруднит еще разок прогуляться до вагона, где продается восьмое чудо света с таким причудливым и притягательным названием: «мороженое»? А мы с Аней, кстати, заодно успеем за это время переодеться из школьной формы во что-нибудь более подходящее для магловского мира.

Во взгляде серо-голубых глаз колдуньи присутствовало такое количество невысказанной вслух мольбы, что отказать ей в подобной мелочи сравни кощунству. Или издевательству.

— Конечно не затруднит, Янка, — Баретто порывисто поднялся с сиденья и, потянувшись, добавил со смешком: — Сам хочу немного прогуляться, а то засиделся, аж копчик побаливает. Да и от скромной порции мороженого тоже не откажусь. Тебе какое купить?

— «Дыхание Кархада»[9], - не задумываясь, выпалила близняшка, в предвкушении счастья стремительно пробежавшись кончиком языка по губам. — Я от него без ума!

Поезд, утробно прогудев, на всех парах влетел в туннель, вроде бы последний на пути к Старгороду. А значит осталось всего-то ничего: пара часов езды, и ученики дружно посыплются, как горох, из вагонов на привокзальную площадь, чтобы поскорее отправиться по домам. Как бы они ни любили замок Хилкровс, считая его самой лучшей школой колдовства, но большинство детишек, особенно с младших курсов, уже успело изрядно соскучиться по родным стенам. Да и побездельничать в каникулы после напряженного учебного года хотелось абсолютно всем без исключения.

Когда состав шумно ворвался под своды туннеля, то купе на несколько секунд накрыла непроглядная тьма, усугубленная усилившимся перестуком колес на стыках рельс, дробившимся в свою очередь эхом на множество бесформенных, перекрывающих друг друга осколков. А потом под потолком голубоватым светом сам собой загорелся причудливый светильник, выполненный в форме пузатого паучищи с косым крестом на спине, повисшего на тонких нитях паутины. Очевидно, что раньше там находился совершенно другой источник света, а этот подвесили лишь в год Огненного Паука. Иначе Каджи еще в предыдущие поездки обратил бы внимание на подобную мерзость, а не заметил бы его только сейчас, невольно содрогнувшись. Пауков мальчик не любил, а если уж говорить предельно откровенно, то попросту боялся их неведомо почему. А потому и ненавидел.

Того краткого мига темноты, повисшего вокруг ребят, Гоше вполне хватило, чтобы успеть опередить Баретто и добраться до двери первым. Правда, он попутно успел за это же время: слегка отдавить ногу Янки, неуклюже попытавшись проскользнуть мимо нее незамеченным, согнувшись в три погибели; схлопотать от девчонки за содеянное смачный шлепок по заду; быть схваченным за ремень на брюках и оттащенным слегка назад; получить всёпрощающий легкий чмок в щеку. Дружеский.

— Аня, а тебе какое лакомство принести? — поинтересовался Каджи, уже взявшись за ручку двери.

Колдунья невнятно пожала плечами, будто ей вообще никакого мороженого не хотелось. Она, последовав примеру сестренки, тоже сняла мантию и стала аккуратно ее складывать. И лишь только закончив манипуляции, Аня равнодушно произнесла, убирая одежду в рюкзачок:

— Ну, не знаю…. Возьмите клубничное что ли…. Без разницы какое…

И опустившись на сиденье, девушка с интересом принялась таращиться в окно. Интересного за стеклом виднелось до жути много: стены тоннеля, едва различимые в темноте. И сама темнота, конечно.

— Для тебя, Ань, хоть луну с неба! Притащу тебе огромное, холодное, вкуснющее и… клубничное, — бодро ответил Гоша, открывая дверь, и тихим шепотом добавив себе под нос: — И чего с ней такое случилось? Еще совсем недавно веселилась наравне со всеми, а теперь кислая, как клюквенный морс.

Парнишка уже занес ногу, собираясь выйти в коридор, но так и замер, вытаращив глаза. «Золотой Единорог» в этот миг как раз опять пронзительно протрубил, радуясь тому, что удачно вырвался из-под сводов туннеля. А Каджи, на долю секунды оказавшемуся именно сейчас на границе исчезающей тьмы и рьяно напирающего света, почудилось, что он встретился взглядом с самим собой, хмуро глянувшим на него уже из коридора. Да еще и Янка рядом с тем, другим, стояла, подбоченившись. И естественно, что она тоже пялилась на своего друга. Только не хмуро, а скорее с озорным блеском в серо-голубых глазках. И даже хитро подмигнула на прощание.

Видение длилось всего полвздоха. А затем коридор окончательно затопило лучами яркого солнца. И «призраки» спешно растворились в неистовом потоке света, растаяв мутной смазанной дымкой черно-серого цвета, которая впрочем, тоже не долго провисела в воздухе.

— А с тобой-то, Гоша, чего приключилось? — Роб едва ли не силой вытолкнул друга в коридор и прикрыл за собой дверь купе. — С привидением нос к носу столкнулся? Белая мышь дорогу перешла? Или сам Смерть предложил своей бензопилой прическу на макушке подровнять чуть-чуть, а то зарос похлеще сибирского лешака?

— Ты откуда про бензопилу слышал? — невпопад вопросом на вопросы ответил Каджи, растерянно отводя взгляд в сторону. Только что увиденное напугало парнишку до дрожи в коленках. Неужели вновь промашка вышла, и с Вомшулдом Нотби — Князем Сумрака не покончено? И этот изверг вновь принялся за старое, насылая на бедного, беззащитного мальчика свои хитрые глюки, которые вроде бы и не глюки вовсе, а вполне неотъемлемая часть какой-то там потусторонней реальности? А если говорить короче, то и самый длиннохвостый капыр в подобных вероятностных нюансах бесчисленной множественности измерений не разберется в одиночку. Придется гхырова фрэлла на помощь звать…. Но от своего незнания и непонимания Гоше ну нисколечко не легче. Опять пятью пять… двадцать восемь с четвертинкой?

— Ну, Гош, понимаешь…. Тут такое дело…. В общем и целом…. Как бы тебе сказать…

Баретто, почти всегда уверенный в себе, своих словах и поступках, иногда даже малость чрезмерно, вдруг ни с того, ни с сего принялся мямлить, мяться и пунцово краснеть, словно совершил некий неблаговидный поступок, на котором и погорел. И даже шаг замедлил, раскачиваясь при ходьбе подобно медведю-шатуну, хотя поезд мчался вдаль по рельсам ровно, и особой качки не чувствовалось. Взгляд друга скользил по сторонам, то изредка многомудро вскидываясь к потолку, то с любопытством заглядывая в приоткрытые двери чужих купе, то внимательно разглядывая пол перед ребятами. Одним словом, он гулял повсеместно, но только не на той тропинке, где мог случайно столкнуться с напрягшимся Гошиным взором. Мальчик даже успел пожалеть, что их вообще-то пустой треп неожиданно зацепил друга какой-то неведомой Каджи, но, тем не менее, острой колючкой. И зачем вот, спрашивается, ему это надо? Только совсем недавно их былая дружба вернулась из долгого странствия по бездорожью размолвки, и на вот тебе!

Но испугался парнишка зря. А если честно, так Баретто даже и не предоставил ему в полном объеме такой возможности. Не любил Роб недомолвок среди друзей, не так его родители воспитывали. Еще чуточку помявшись, он все же решился и, остановившись перед дверью тамбура, крепко схватил друга за ладонь, уставился немигающим взором в глаза и с жаром выпалил:

— Гоша, обещай не смеяться, мне и так ужасно стыдно!

— Конечно обещаю! Честное колдунское, что даже не улыбнусь, — предельно серьезно ответил Каджи, не отводя взгляда. А у самого в голове словно неожиданный буран взъярился. Мысли запрыгали с пятого на десятое, глаза резко защипало, а потом будто пламя внутри них вспыхнуло. В ушах протяжно зазвенело, по спине морозный холодок прокатился, сверху вниз, да такой сильный, что никакого мороженого уже не нужно, чтобы перестать страдать от жары. И одновременно с заговорившим Баретто в Гошиной голове зазвучали десятки других, чужих и незнакомых голосов, каждый из которых упрямо талдычил свое, стараясь заглушить остальные. Парнишка испуганно вздрогнул, выдернул свою ладонь из руки Роба и, смутившись таким своим поведением, отвел взгляд в сторону. Голоса тотчас заткнулись, остальные признаки очередного «сумасшествия» тоже мгновенно сгинули без следа. И мальчик наконец услышал монолог Баретто, начало которого он все же пропустил мимо ушей:

— …дуб дубом, как гоблин таежный. Стыдобушка! О Рязани, откуда родом Аня с Яной, слухом не слыхивал, как и о твоем Нижнем Новгороде. Впрочем, как и о России в целом — тоже. Да я вообще почти ничего не знаю о вашем, магловском мире. Но мои друзья-то именно в нем живут! Порой, когда вы между собой разговаривали, я себя круглым идиотом чувствовал среди вас, совершенно ничего не понимая. И мне казалось, что я вам абсолютно чужой, неинтересный и ненужный. А когда мы с тобой поссорились, то у меня слишком много свободного времени появилось, которое нечем было заполнить…

Роб на некоторое время замолчал, пока они перебирались из вагона в вагон. В тамбуре особо не пообщаешься, если свои голосовые связки хоть немного жаль. Стук колес — это единственное, чем там можно наслаждаться в полной мере. Хотя если заорать во всю глотку, то шанс оказаться услышанным все же имелся. Но едва ступив внутрь следующего вагона, того самого, где продавалось мороженное, да и прочие сладости, Баретто продолжил откровенничать. Раз уж решил открыться другу, то нужно довести начатое до конца.

— Я и попросил наших девочек помочь мне исправить положение дел. Ну, то есть рассказать о своем мире поподробнее. Как они там живут? Чем интересуются и занимаются в свободное время? А еще хотелось получить совет о книгах из того мира, которые следует обязательно прочитать, чтобы понять вашу магловскую часть жизни такой, какая она есть на самом деле. И знаешь, Гоша, близняшки с таким энтузиазмом взялись меня просвещать, что…

— …что ты теперь всё-всё о нас знаешь? — Каджи, едва не расхохотавшись, закончил за друга фразу. — Если твоим образованием занимали наши подружки, то я нисколько не удивлен твоим обширнейшим познаниям. Для Янки, наверное, вполне естественно представить, что Смерть выглядит, как молодой кучерявый симпатяга в потертых джинсах и пестром джемпере, с бензопилой в одной руке и ноутбуком в другой. Про его персональный компьютер, где на винчестерах хранятся файлы с записью судьбы каждого жителя планеты, она тебе случайно ничего… лишнего…не наплела с три короба?

Гоша, не удержавшись от короткого смешка, ткнул друга, тоже расплывшегося в улыбке, кулаком в бок, с интересом дожидаясь ответа. Роб, подмигнул ему, но тут же постарался принять серьезный вид. А у Каджи вдруг на краткий миг так сильно уши заложило, словно в каждое не меньше чем по полмешка ваты набили. И в глазах опять нестерпимо защипало, будто туда горсть раскаленного песка швырнули. Всё тело Гоши вздрогнуло от внезапного озноба, а лоб покрылся обильной испариной. Но едва юноша успел подумать о том, что только крайне невезучий человек может простудиться при нынешнем пекле и заболеть, как его состояние тут же пришло в норму. Ну, кроме того, что Роб теперь выступал персонально для Каджи дуэтом. Один его голос воспринимался нормально, то есть ушами. Другой… Его парнишка тоже отчетливо «слышал», только слова возникали прямо в голове, хотя по тональности и громкости они немножко уступали оригиналу.

— Вот ты, возможно, удивишься, но нет, не наплела. Просто, наверное, не успела…. Да тебе неслыханно повезло, Гоша! Янка — супердевчонка!.. А про образ Смерти с бензопилой это я сам прямо сейчас придумал. У вас же в ужастиках часто именно этот предмет используют… Я даже завидую тебе, друг…. Но возможно лучше было бы сказать, что Смерть — маленькая девчонка с бензопилой в руках? Так же еще смешнее выглядит. А то, над чем смеешься, перестает казаться страшным…. Нет, нет, нет. Я не должен завидовать лучшему другу. Единственному другу… Хочешь сказать, что не прикольно получилось?… Но все же завидую. Если бы Аня знала, как я…. Нет, никогда! Смерть вот не страшная, а Аньку я боюсь. Она вечно такая серьезная, что я никогда в жизни не смогу сказать ей, что…. Ну, если так, то извини. Я же всего лишь еще только учусь у вас быть шутником…. Куда мне тягаться с мастерами жанра!

Оба голоса перемешались между собой, завязавшись морскими узлами, да так крепко, что оказалось уже невозможным определить, который из них только что реально звучал, а который появился в мыслях из ниоткуда. К тому же смесь из услышанного и «услышанного» так поразила Гошу, изрядно напугав, что он отчаянно замотал головой, пытаясь избавиться от дубликата настоящего Баретто. И парнишке к удивлению легко удалось изгнать из головы непрошеного гостя. Он облегченно выдохнул и, не задумываясь, ляпнул первое пришедшее на ум:

— Чего бояться-то, Роб? Не укусит же она тебя… Просто поговори с ней.

— Ты о чём это, Гоша? С кем мне нужно поговорить? И на какую тему? — Баретто даже малость отпрянул от друга, непонимающе хлопая ресницами. Потом он радостно просиял, словно его посетило озарение. — Почти понял…. Так с кем поболтать нужно по душам? С Янкой? Или со Смертью?

— Лучше с обоими сразу за чашкой чая, — угрюмо буркнул Гоша, мысленно обзывая себя самыми нехорошими словами, какие только знал. Потом он, исправляя оплошность, театрально прикусил губу и, словно крепко задумавшись, уставился взглядом в потолок. Удовлетворенно хмыкнув, парнишка с важным видом (сказывалась Янкина театральная школа!) изрек: — Хотя нет, друг. Пригласи на задушевную беседу свою Судьбу. Она наверняка много чего интересного тебе сможет рассказать о твоем туманном будущем…

И Каджи шустрой ящерицей юркнул вперед, запетляв промеж расставленных тут и сям столиков. А затем он деловито пристроился в конец небольшой очереди к лоткам мороженщика, торговавшего в дальнем углу кафе, которое традиционно располагалось в одном из срединных вагонов поезда «Золотой Единорог».

Старшеклассницы устало обмахивались веерами, дожидаясь возможности хотя бы чуть-чуть охладится вкусным лакомством. Малышня даже в очереди не могла стоять спокойно, продолжая гомонить, вертеться, толкаться и носиться друг за другом, периодически выскакивая на середину кафе, но вскорости возвращаясь назад, чтобы не прозевать свою порцию холодного счастья. Но их терпения и спокойного ожидания хватало лишь до того момента, пока в голове вновь не созревала мысль об очередной шалости. Казалось, что даже несусветная жара на мелких не действует, в отместку отыгрываясь по полной программе на более старших. А поезд продолжал на всех парах спокойно лететь вперед, к Старгородскому вокзалу, везя учеников навстречу их Судьбам…