Deadушка

Глава 6. Доктор

О Сергеиче я могу рассказать многое. Все же мы достаточно где пересекались, а в паре командировок даже работали вместе, с тем отличием, что я был в составе Батальонной Тактической Группы, то есть, БТГр, а он в составе Медицинского Отряда Специального Назначения, то есть, МОСН. Андрюха один из немногих людей, кого я действительно могу назвать своим другом.

Сам он, человек добрый и очень отзывчивый, но в край заманавшийся от пациентов. Все наши с ним посиделки рано или поздно сводились к его историям о том: какие порой идиоты встречаются.

После армии, когда его вынужденно выпнули на пенсию, Сергеич устроился в обычную поликлинику, хотя и был опытным полевым хирургом широкого профиля. Правда, насколько я знаю, он так же помогал и своим старым коллегам в госпитале. Все таки, человек с таким опытом оперирования огнестрельных ранений, со всеми сопутствующими травмами, прекрасно разбирался в процессе образования раневого канала. Поэтому за неимением нормального судмедэксперта, его регулярно звали в морг на экспертизу, когда туда привозили тело с огнестрелом.

Собственно, на одном из таких вызовов он и работал, когда все началось.

— Мы с Колькой, молодым патологоанатомом, как раз вскрытие проводили, — почти шептал доктор, когда наконец очнулся.

Сейчас он сидел на моей койке и отпивался теплым сладким чаем.

— В морге-то не слышно было, когда обстрел пошел. Зато все сразу задрожало, я Кольку хватаю и в морозильник, там стены покрепче. А тут хренак, управляемым третьим градом как накроет все здание… Потолок обвалился… Кольке голову и разбило… Целый бетонный кусок сверху на него упал и прямо на затылок. Кровь останавливать бессмысленно было, там сразу наглухо. — Дрожащими руками, Андрей кое-как поднес кружку ко рту и с прихлебыаанием, отпил.

Доктор по привычке пытался улыбаться, но выходило как-то вяло и видно, что через силу.

— Я в итоге сам решил выбраться из морга, пока меня там не похоронило заживо. Успел… Да и ГрадУшки стихли, — тяжко выдохнул Сергеич.

Грады-Три-У «Увидел-Указал-Уебал», именно так их в шутку называли старики-военные. На самом деле являлись опаснейшей реактивной системой залпового огня, которая лупит управляемыми ракетами, калибра двести десять миллиметров.

Появились эти махины в конце тридцатых годов и отлично зарекомендовали себя в восьмидесятидневной Карабахской кампании.

Принцип работы прост. Запускается беспилотник, «считывает» цель, передает наводку на Град и тот отрабатывает. Влияние человека минимум. Оператору нужно лишь нажать кнопку подтверждения цели, либо в ручном режиме навестись, если работают по зданию. По факту же, это очень глубокая модернизация старой машинки БМ-21.

— Корпуса в труху, кто был на улице, почти все двухсотые. Раненым как могли помощь оказывали конечно, но… короче бросили это дело. Спасать некому было и нечем. Госпитальную аптеку похоронило под бетоном. Работало сразу пяток машин, не меньше. Слишком уж много прилетов сразу. Секунд за двадцать госпиталь снесли и по другому ориентиру взялись работать, — Андрей вновь отпил из кружки, кутаясь в одеяло, что я заботливо на него накинул, предварительно стащив с друга бушлат и халат. — Думал отсидеться в соседнем доме, там фельдшер, один мой знакомый, жил. Мне его жена дверь открыла… Мол: «проходи Андрей Сергеич», а сама в слезах вся. Муж на смене был в госпитале, а она из окна видела как здание в руины преврашается. И дочка, лет пяти, как на зло, все спрашивает в страхе, что за грохот и когда папа с работы придет. А я стою в прохожей у них и понимаю, что все… Пиздец… Макс домой не придет. Девочка без отца осталось и это страшно, дружище. Страшно видеть эти испуганные детские глаза… Ребенка, что еще не понимает, что папы нет. И зареванную молодую жену, которая напротив, прекрасно все поняла. Там надеждой и не пахло, Серега, она все очень хорошо понимала. Шесть этажей госпиталя обвалились в ноль. В ноль, понимаешь?!

Я впервые увидел, как по щекам Сергеича катились слезы, а сам он, продолжал натужно улыбаться, и периодически, дрожащими руками, подносил ко рту кружку с чаем. Мне стало жаль его, по-человечески жаль друга.

Жаль незнакомого мне Макса и его жену. Жаль этого Костю патологоанатома. От вида безвучно плачущено доктора меня тоже пробрало. Юра и Женя молчали, сидя за столом и глядя на то, как я обнимаю друга, хлопая его по спине.

Война это всегда потери и страх. Но если солдату может и не страшно умирать, то вот его семья боится получить известие о его смерти. Как когда-то сказал один полковник. «Вы не о себе думайте, а о семьях своих. Думаете вам тяжело? Да хрена лысого. Матерям вашим тяжело и женам. Так что не рискуйте почём зря и не геройствуйте. Моя задача как командира, вас домой живыми привезти. И я не имею ни малейшего желания передавать вашим родственникам цинки».

Тогда я был молод и не женат. Так что не понимал, как может быть тяжело людям, которые вдали от зоны боевых действий. Однако с возрастом прозрел и оттого мне теперь вдвойне противно все происходящее.

Грустные мысли навевают тоску и чтобы хоть как-то отстраниться, я решил закруглять ночные посиделки. Сергеича напоили чаем и отправили мыться, а после спать, на мое койко-место.

Сам пока решил сходить на крышу и посмотреть, что вообще твориться в городе. Благо со времени службы у меня остался неплохой армейский бинокль.

На улице уже почти стемнело и город погружался во тьму. Электричества не было, небо наглухо затянуто тучами, а единственные источники освещения, это небольшие костерки.

Беспилотников, благо, не видно и не слышно, так что расстелив у края крыши небольшой туристический коврик, я улёгся на него и укрылся старенькой плащ-палаткой. Сначала решил рассмотреть, кто же такой смелый жжёт косты на улице.

— Твою ж мать… — вырвалось у меня.

Прямо на проезжей части догорала служебная машина, которую никто и не собирался тушить. Обшивка и остов давно прогорели, поэтому пламя не бушевало, а постепенно затухало. Рядом с машиной виднелось не меньше десятка тел, а может еще и больше. Прямо напротив, остова, врезавшись в здание стоял старенький армейский УАЗик. В отсвете от импровизированного костра, было видно сколовшуюся краску и пробоины на его борту.

Не ясно, то ли местные военные закусились с полицаями или патрульными, то ли пошел разгул бандитизма, по типу тех двух шакалов, которых я пырнул вчера днем.

Однако подобное столкновение навевало на очень неприятную мысль. Локально власти уже потеряли контроль над ситуацией и судя по тому, что никакие военные не входят в город, они начинают прохеривать все и глобально. Еще несколько дней такого подвешенного состояния и люди от голода пойдут мародерить.

Опять же, во времена, когда любую еду можно заказать и её быстро доставит робот-курьер, никто не хранит дома обьемные запасы консервов. Кроме стариков и выживальщиков… А вот кстати и один из таких…

Через минут двадцать наблюдения за уже почти окончательно догоревшей машиной, я увидел как к ней приблизился человек. Одетый по последнему писку современной выживательской моды. Черная спецовка с цветастыми шевронами-патчами, на которых перемешаны черепа и надписи, поверх спецовки бронежилет с подсумками. На ногах массивные штурмовые ботинки с защитой голени. Налокотники, наколенники, на голове шлем с противоосколочными очками, а за спиной неплохой рейдовый рюкзак. Все монотонное, дорогое и максимально кричащее, что перед тобой профессионал и истинный спецназер-выживальщик.

Наблюдать за ним было интересно. Мужчина прокраслся к первому телу и присел на корточки, быстро огляделся, попросту повертев головой, словно у него не глаза, а высокочастотный сканер.

Видимо так и не заметив опасности, он быстро принялся проверять карманы на одежде убиенного. Кажется нашел что-то интересное и вместо того чтобы пихнуть это в подсумок, под сброс пустых магазинов, принялся скидывать рюкзак.

Из подьезда соседнего дома показалась парочка мужиков, в одеждах пэпсов. Судя по плохо сидящей форме и манере держаться, такие же ряженые, как и встретившаяся мне ранее парочка насильников.

Они осторожно подкрались к выживальщику на дистанцию в метров двадцпть и окликнули его. Тот повернулся и застыл на месте. Ну да, сложно что-то поделать, когда на тебя направлена парочка Кедров.

Наступает время, когда прав тот, у кого ствол. Эх, жаль я не слышу их разговора. Они метров в четырехста дальше по соседней улице. Мне их и видно-то только из-за того, что дом, ранее перекрывавший обзор, так же отутюжен бомбардировкой и артобстрелом.

Видимо произошел классический развод. Выживальщика уложили на землю, свели ему руки за спиной и заковали в наручники. Ряженые утащили его вместе с рюкзаком куда-то в здание, из которого они ранее и вышли.

Стоит сразу его отметить, как проблемный дом. К счастью, между нами несколько дворов, поэтому так сразу они к нам в подвал не сунутся. Хотя я уже сейчас могу их встретить очередью из того же Кедра, а стрелять я умею…

Со стороны дома не было ни выстрелов, ни хлопков, но вскоре парочка крепких мужиков в спортивных костюмах, вынесла раздетое тело на помойку стоящую неподалёку, во дворе.

Вот и кончился красиво одетый выживальщик. А выгляди он как бомж и не шерсти по карманам у кого попало, вполне мог и в самом деле выжить. Эх, а теперь у этих уродов появился комплектик неплохой снаряги, на случай замеса в городе. И ведь сняли они его не в честном бою, на который видимо и рассчитывал ныне упокоенный, а вполне даже по взрослому.

Выудив из кармана ватника прихваченный из подвала блокнот с карандашом, я почти в полной темноте, наощупь, накидал схему расположения трупов, у наконец-то догоревшей машины. Отметил чисто кружками рядом с прямоугольниками. Если завтра днем их расположение не поменяется, значит ребята в доме сидят плотно и ловят идиотов на живца. Не удивлюсь даже, если среди тел валяется какое-нибудь оружие. Парочка трупов все таки лежат в полтцейской форме, так и манят, чтобы какой бродяга проверил кобуру на наличие табельного.

Что ж, лох не мамонт, не вымрет. Ну а мне пора спускаться, больше ничего интересного я в такой темноте не увижу, а вот меня, такого тепленького, залетный беспилотник вполне срисует и отработает как по потенциальному наблюдателю. Поэтому все, на сегодня заканчиваем, сооружаем еще одну лежанку и на боковую. Денек был тяжелым, а завтра… Завтра еще тяжелее.