Deadушка

Глава 12. Простава

Довольно быстро все превратилось в массовую попойку. Примерно на втором часу артобстрела, среди ополченцев укрывавшихся в подвалах театра, не осталось ни единого трезвого бойца. Все прибывали на разной стадии поддатости.

— Ефимыч, я те говорю, не веришь? — хрипел окосевший Труба, тыча мне наручными часами в грудь. — Ахерительные котлы. С командира первого танка снял… Он прикинь, майор! Ну я глянул по кармашкам, а там это и фотка бабы, гы… Стремной такой. Хер знает, как у него на нее вставал.

— Да верю я тебе, верю, — отмахнулся я, поглядывая в огонь костра, потому как нажираться в мои планы не входило.

— Старый, — недовольно нахмурился парень, схватил меня за запястье и нацепил часы на мою левую руку, циферблатом с внутренней стороны. — Тыж тож майор, вот и носи, офисэрские…

Я лишь вяло усмехнулся и посмотрел на цацку. Немного пошарпанные, но сразу видно дизайнерские. Была такая фирма DIA, серьезные люди, что на заказ часы собирали с качественным японским механизмом.

Под светящимся в темноте циферблатом скрывался рисунок. В данном случае это был голубь мира с лавровым венком. Смешно. Символ миротворцев у тех, кто бронетанковой колонной входил в разрушенный их же артобстрелом город.

Я аккуратно поправил ремешок, перецепляя часы и довольно хмыкнул. Полезный девайс, ничего не скажешь. Особенно сейчас, когда электроника сдохла. Тут-то чистая механика, которую просто надо подкручивать время от времени. И что самое главное, никаких лишних свистоперделок, аля календарь, барометр, пульсометр и термометр, которые так любят пихать в новомодные современные часы. Еще конечно же компас, да, маленький дешевый компас из пластика, который сходит с ума, рядом со стальным корпусом часов и начинает дико врать.

Даже старый, как говно мамонта, компас Адрианова, который мне выдали вместе с биноклем, лучше в сотни раз. Не говоря уже о трофейном артиллерийском, что валяется у меня, где-то в вещах.

Надо будет кстати их перебрать, на досуге. В первый день, второпях, мы натащили в подвал кучу лишнего, а место, на импровизированном складе, все же ограничено.

Интересно, как там мужики без меня… Впрочем и здесь скучать не приходилось. Пьяный в хламину Труба был отвлечен одним из своих бойцов, а ко мне, заняв его место, подсел одетый в затасканный камуфляж парнишка. Снаряжение уровня городского партизана. Камок «Березка», что видел вторую мировую, а потом продавался усатым армянином на рынке, китайская копия популярных кроссовок, черная омоновская балаклава и советский шлем СШ-68.

Поверх камуфляжа подобие напузника с подсумками под магазины. Какая-то пошивочная копия древнего «ССО Егерь», с липучками, вместо кнопок-застежек. Правда вот магазинов АК в подсумках нема, вместо них секторники под ППШ/ППС, явно забитые по максимуму. Да и у самого ополченца ППШ-41 на ремне закинут за спину, к старенькому армейскому вещмешку.

— Едрена мать, тебя из какого времени выпнуло, диверсант фигов? — усмехнулся я, поглядывая на пистолет-пулемет Шпагина.

— Ефимыч, а тебе лишь бы подъёбывать, — отмахнулся боец, а я с удивлением для себя, узнал его голос. — Сам-то вон, с Мосинкой!

— Ванька, ты что-ли? — я уставился на парня и тот приподнял маску.

Мда, помотало пацана. На роже пара свежих шрамов, причем все рваные, словно осколками посекло.

— Я, Сергей Ефимович, я, — невесело улыбнулся наш лифтовик из ЖЭКа и печально вздохнув, натянул балаклаву обратно, до самого ворота куртки. — Не спрашивай, ни о чем не спрашивай… Не успели мы с Женькой, да и… нет больше Женьки… Я его только до дома довез, он в квартиру к себе побежал, а через две минуты туда снаряд прилетел… этажа четыре сложило.

— Мда, — тяжко выдохнул я, отпивая из кружки. Алкоголь протянулся по горлу, притормаживая сознание и затуманивая его от неприятных мыслей. — Грустно, но что поделать…

— Я сразу к своим, а мой дом тоже в руины, — всхлипнул парень, отвернулся и подхватил у меня кружку, чтобы тут же жадно к ней присосаться. — А знаешь что? Ефимыч, я уж думал всё, вздернусь… Забухал у друга, а оказывается моя Ленка на работе была! Вернулась, меня пошла искать, нашла… А потом… Потом жрать нечего стало. Магазины все с землей сровняло, водоснабжения нет. Я в ЖЭК, там никого, все заперто. Вскрыл, вытащил пару фильтров, как мог воду откачал из системы, да прогнал. Ниче, Ефимыч, я же не дурак, да и с Жэкой не только пил, но и по дому ремонтом помогал. Так что, протянули, а потом приехали агитаторы. Мол, кто встанет на защиту города, тому паек. Вот, выдали, да толку, если моя Ленка сейчас в подвале без света, воды и еды?

— Ну, закончится обстрел, выберешься к ней, — я приободряюще похлопал его по плечу.

Приглашать к себе не стал. Ванька, как бы ни хорохорился, туповат и ленив. Ну а Ленка у него так и вовсе, продавщица дорогого шмотья. Бесполезный в нынешних рамках молодняк и пара голодных ртов. А «по дружбе» они будут много требовать и мало что делать взамен.

— Вернусь, — согласился лифтовик. — Ефимыч, а я же во втором эшелоне обороны был. Мне даже гранаты противотанковые старые дали. Сказали, что если танки в город прорвутся, их забрасывать. У нас во взводе только командир служил, сержантом в мотострелках был. Страшно, Ефимыч, до усрачки страшно было. Мы как смертники сидели, ну, почти… А потом сержант сказал, что первый взвод справился и можно возвращаться сюда. Мы думали, что там какие-то безумные вояки, а оказалось, что командир слесарь, а остальные это подпивасные мужики. Никогда бы не подумал, что тот же Федя Сапог, реально военный ветеран. Выглядит как алкаш со двора. Да и ты, Ефимыч, честно говоря, вообще на бомжа похож.

— Ну спасибо ёпт, — усмехнулся я, забирая у быстро пьянеющего парня кружку. — Ладно, бомж так бомж…

— Да не в обиду, — возмутился Ваня. — Я же так, чисто поблагодарить. Ты с мужиками реально нас спас. А нам, ну… Не всем хотелось воевать. Многие просто за пайком пришли. У них оружие отобрали, как они сюда вернулись, зато жратвы побольше выдали. Тип, усиленный рацион, взамен сданного оружия.

— Тоже правильно, — согласно кивнул я, отставил чашку и уставился в огонь.

Реально ведь, войн не было лет пятнадцать. Молодое поколение отвыкло от мысли о том, что возможно им придется сражаться и потому перестали готовиться.

Раньше хоть существовали патриотические клубы, партизанские движения, различные военные кружки и секции, да только похерили это все, годах в сороковых. Добренькие мамочки задолбали скандалами на тему, мол: из наших детей ростят убийц! Поэтому много где клубы позакрывали, а движения выживальщиков, партизан и прочих околовоенных, признали экстримистскими.

Некоторые старики даже попали на нары. Например знаменитый в узких кругах партизан Роман Коневич, угодил по статье за экстримизм, как лидер наиболее популярного партизанского сообщества.

— Да и не один я так считаю, — ухмыльнулся парень. — Тут же… мужики вон, короче, взялись тебя омолаживать.

— Ага, набухивать они меня взялись, — я усмехнулся. — вот только я свою меру знаю…

— Да неее, — заговорщицки зашептал Ваня, пригибаясь ко мне. — Тут это, Федька какую-то де…

— Внимание! — проорал Сапог, выходя к костру, у которого сидели ополченцы и мирно выпивали. — За командира первого отдельного взвода обороны города, Старого, наше троекратное, с переливами и перекатами, два коротких, один протяжный гип-гип… Ура!

Пьяные архаровцы подхватили и подняв кружки, заорали невпопад. О слаженности не было и речи. Каждый орал на свой лад, а кому-то не хватило дыхалки даже на протяжный. Мужики ужирались в хлам, дабы загасить нервяк после боя.

— Гы, — расплылся в улыбке Федя и поманил меня рукой. — Ну че, Старый, пойдем? Мы тут с народом чуть скинулись…

Будь я трезвым, то раз десять подумал бы, но пьяная жопа желала приключений. Поэтому в меру возможностей, поднялся и отправился за командиром противотанкового расчета.

Сапог провел меня какими-то коридорами в небольшое помещение, где было темно и пахло сыростью. С довольной лыбой, на все тридцать два, Федька включил какой-то туристический светильник.

В комнатушке примерно три на три метра, прямо у труб лежала куча матрасов не первой свежести. На них, укрываясь каким-то театральным плащем, сидела молодая, по моим меркам конечно, девушка.

— Во, Старый, знакомся, это Ритка, считай наш тебе дружный презент. Девка бойкая, горячая, не боись, чистая. Тут в соседней сталинке насос ещё пашет, так что вода есть, хоть и холодная… Короче, не буду мешать, — посмеиваясь, он толкнул меня внутрь комнаты и ушел, прикрыв за собою дверь.

Мы с Ритой смотрели друг на друга. Девчонка конечно симпатичная, видимо из театральных, но больно уж замученная что-ли? Видно что последние несколько дней дались ей тяжело.

Косметика наложенная в свете лампы, плохо скрывала мешки под глазами и последствия обезвоживания. Правда, я наверное выглядел не лучше. Одетый черт пойми как, с заросшей бородой, но при этом, всё же не такой болезный.

Я молча отставил винтовку к стене, скинул туда же ватник и свитер. Рита удивленно уставилась на чистый тельник и жетоны, что болтались на шее, но куда больше девушку привлекла татуировка на груди, выглядывающая из-под лямки майки. Копия армейского шеврона с резус-фактором и группой крови.

— Сергей… А… где вы укрывались все эти дни? — девчонка спросила прямо, в шоке глядя на то, что в отличии от остальных мужиков, у меня проблем с гигиеной не наблюдалось.

Нет, конечно в бою пропотел, но по крайней мере, если не считать бороду, я был весьма гладко выбрит и чист.

— Дома, — спокойно ответил я и приблизился к ней, внимательно рассматривая лицо. — А вот тебе, деточка, видимо так не повезло… Голодала? И за что же тебя «купили»?

Рита стыдливо отвела взгляд и всхлипнула.

— Меня очень хорошо попросили… Я балерина вообще-то… ну… была ей. — виновато улыбнулась девушка и спустила с плеч плащ, под которым обнаружилось некое подобие вечернего платья. — Сергей, вот к чему вы это? Хотите узнать меня поближе? Или вам нужно лишь…

— Деточка, я разменял седьмой десяток и не смотря на полностью функционирующие органы, не иду на поводу у них, а думаю головой, — усмехнулся я, просто присаживаясь рядом. — Да и, не по-человечески это, заставлять молодую и красивую девочку ложиться под старика. Чувствую себя старым преподавателем, что соблазняет студенток и заставляет их спать с ним за зачет.

— Ой, у нас был один такой в художественной школе, — тихо захихикала Рита, утирая выступившие слезы. — Такой противный, толстый и старый. А еще, даже при наличии всех коммунальных благ, от него вечно пахло и когда он разговаривал, рядом невозможно было находиться. Ой… а вы пахнете приятно.

Она принюхалась и прикрыв глаза, просто уткнулась носиком мне в шею. Я удивленно на нее уставился. Странно, от меня вроде как и от всех, должно было пахнуть потом, порохом, костром. Возможно все дело в том, что утром я помылся с хорошим дегтярным шампунем и почистил зубы. Роскошь по меркам наступающих времен и дефицита.

— Сергей, раз уж так, то может выпьем? — Все равно, как сказали просившие меня мужчины, сидеть нам тут долго, — Рита улыбнулась и достала откуда-то из-за матраса бутылку вина.

Я лишь согласно кивнул, а после, даже не заметил как девушка утянула меня в свои обьятия…