Дарю вам этот мир

День визитов. Ленартович из Корпуса Астронавтов

Как все действующие астронавты, он не имеет возраста. Что-нибудь в диапазоне от сорока до бесконечности. Загорелое лицо, короткая стрижка, мелкие усики, темные очки, джинсы с замшевым пиджачком, под которым виден тонкий серый свитер с эмблемой какого-то заведения. Сухой, спортивный, как это называется… поджарый. «Это вам, сударыня». В некотором замешательстве принимаю небольшой букет диковатых на вид, резко пахнущих стеблей с мелкими лиловыми соцветиями. Мне никто еще не дарил цветов. Ансельму такая блажь и в голову не пришла бы, его подарки обычно сводятся к чему-нибудь съедобному; как и все мои мужчины, он пребывает в заблуждении, будто моя худоба связана с недостаточным питанием. Странно получить первый в жизни букет от незнакомого мужчины, которому к тому же этот акт дарения не доставляет большого удовольствия.

— Вам придется простить мне мой внешний вид, — бормочу я, отчаянно и неуправляемо краснея.

— Я знаю, где нахожусь, — бесстрастно отметает визитер мои оправдания.

Он садится в свободное от барахла кресло, расстегивает пиджак (эмблема оказывается стилизованным изображением большой панды) и снимает очки. Глаза у него серые и немного стеклянистые, как у змеи, взгляд неприятно тревожит.

— Меня зовут Геннадий Ленартович, я представляю комиссию Корпуса Астронавтов по расследованию инцидента на планете Мтавинамуарви. Это предварительное знакомство, неофициальное. Если вы желаете прекратить беседу прямо сейчас, я вас пойму.

— Но ведь вы все равно не оставите меня в покое, не так ли?

— Не так. Вы можете отказаться отвечать на вопросы, вообще отказаться от любого участия в расследовании. Это ваше право, и никто вас не упрекнет.

Я молчу, уставившись в пол.

— Должен заранее довести до вашего сведения. Комиссия, которую я представляю, не возлагает на вас никакой ответственности за события, которые привели к катастрофе космического аппарата и гибели навигатора Романо. Собственно, вы об этом и без того уведомлены.

— Вздор. Джил погибла по моей вине, и я это знаю. Как бы вы в своей комиссии ни пытались меня оградить…

— Никто не пытается вас ни от чего оградить. Вы взрослый человек и отвечаете за свои поступки, даже самые безрассудные. Как, например, в данном случае. Но, согласно установленным правилам, пилот-инструктор, и никто более, несет ответственность за безопасность космического аппарата и стажера, в данном случае — вас. По сути, вы лишь пассажир, которому навигатор под свое поручительство позволил немного порулить кораблем.

— Вздор, — упрямо повторяю я. — Джильда не хотела лететь к Нахаротху. Я убедила ее…

— Навигатор Романо имела право и возможность игнорировать ваши аргументы. То, что она не покинула без промедления опасный и, если вы не знали, закрытый для навигации участок пространства, было ее персональным осознанным решением. Она, безусловно, представляла себе все потенциальные угрозы.

— По-вашему, чтобы не нарушить ваши правила, ей действительно нужно было улететь и оставить меня одну на планете?

— Это было бы разумно и не противоречило правилам.

— А то, что она ждала моего возвращения до последней минуты своей жизни, было неразумным?!

— Мы все знаем, к чему привело такое решение.

— Вы хотите сказать… это что же… у вас, в вашем Корпусе, так принято?!

Он впервые усмехается. Без иронии, но с отчетливой горечью на тонких губах, почти белых на темном.

— Нет.

Я хлопаю ртом, как выброшенная на берег рыба, и Ленартович снисходительно разъясняет:

— То, как поступила навигатор Романо, было неразумно, неоправданно и противоречило правилам. Но у нас все так делают.

— И гибнут?

— И гибнут. Очень часто не к кому даже прийти и задать неудобные вопросы. Правила написаны давно, их задача — определить возможные сценарии рационального поведения в нерациональных обстоятельствах. Внести хотя бы толику здравого смысла в хаос нашей профессии. Случается, что они вступают в противоречие с нормальными представлениями о человечности. Это не первая комиссия, в которой я участвую, и не припоминаю случая, чтобы выбор был сделан в пользу правил.

— Но почему она сразу не сказала, что никогда не улетит без меня?!

— Подозреваю, вы рассчитывали, что так оно и будет.

— Ни на что я не рассчитывала. Я в те минуты ни о чем другом не могла думать, кроме… У нее была семья?

— Разумеется. — Ленартович пожимает плечами, словно я спросила о какой-то несусветной глупости. Впрочем, глупость и есть. — Мать, отец, сынишка на детском острове Изола д’Уччелло… Вы что же, не знали?

Меня никто не винит. Все делают вид, будто я ни при чем. Даже этот тип Ленартович, хотя по лицу видно, что такое поведение стоит ему усилий. Ну да, я виновата в смерти Джил, но, черт возьми, я не виновата в том, что осталась жива. В конце концов, я умерла на Мтавинамуарви, не нужно было меня спасать на той планете с тем, чтобы добивать на этой.

— Так вы будете задавать свои… неудобные вопросы?

— Не сейчас. Позже, когда вы восстановите свое здоровье и придете в полное психологическое равновесие. В моих визитах нужды не будет, я вышлю вопросник, у вас будет время обдумать ответы.

— Тогда зачем… ах да, познакомиться…

— Не только. Дело в том, что я, если угодно, один из немногих экспертов по интересующей нас с вами проблематике. Десять лет назад вместе с Михаилом Сапрыкиным я руководил группой, которая исследовала подземные пустоты Мтавинамуарви. После того, как вас нашли и забрали оттуда, было несколько серьезных попыток закрепиться на планете и развернуть полноценную ксеноархеологическую миссию. Разного рода любителями можно пренебречь, тем более что дальше первого уровня никто продвинуться не мог. Более всех ожидаемо преуспели кеоманрани — арахноморфы с невообразимым по нашим меркам чувством и видением пространства. Они нашли вход в лабиринт, сочли, что дальнейшее тривиально, и передали технологию доступа нам. Вы не поверите, я сам спускался на пять-шесть миль по этим проходам. И ничего не нашел такого, что подтвердило бы ваши рассказы о лагере Крофтов и усыпальницах мтавинов.

— Получается, вы один из тех, кто решил, что я всего лишь бедная чокнутая девочка, которая все выдумала?

— Есть вещи, которые вы не могли выдумать. В конце концов, Аксель Скре и его группа существовали в реальности. Они высадились на Мтавинамуарви. Они пропали на Мтавинамуарви. — Он выговаривает имя планеты без малейшей запинки. — Бедная чокнутая девочка возникла из ниоткуда на Мтавинамуарви пятнадцать лет спустя. По меньшей мере последний факт нуждался в рациональном объяснении, а версия, изложенная вами, ничем не хуже других.

— Но вы прекратили поиски.

— Потому что никто не видел в них смысла. Прошло много лет, я ушел из ксеноархеологии, стал администратором, систему Нахаротху закрыли для всех видов навигации… И вдруг из небытия возникаете вы и снова ставите те же вопросы.

— Неудобные? — спрашиваю я печально.

— Не то слово, — отвечает он ровным голосом.

— Я ничего там не нашла. Никаких доказательств. Вообще никаких следов. Я и сама уже не уверена, что ничего не придумала.

— Разумеется, — кивает Ленартович. — Разумеется…

Он разворачивает перед собой экран видеала и выводит на него плоскую картинку в серой гамме.

— Вы знаете, кто этот человек? — спрашивает он спокойно.

Меня только что окатили громадным ушатом ледяной воды. Или крутого кипятка, никакой разницы.

С экрана на меня уставилось лицо в рыжей щетине. Впалые щеки, глаза почти безумные за пыльным забралом шлема. Незнакомец из лабиринта. «Ты кто такая? Патруль или спасатель?»

— Нет… не знаю.

— Это Аксель Скре, — сообщает он как ни в чем не бывало. — Тот самый. Во плоти, в натуральную величину и даже с прежними неадекватными реакциями. К слову, не постаревший ни на год, хотя и слегка помятый.

— От… откуда это?

— Вы должны были знать, — усмехается он. — Хотя от стресса и не такое вылетает из головы… Ваш скафандр, как ему и полагается, оснащен регистратором. У нас есть полная запись ваших блужданий по мтавинскому лабиринту.

— Тогда вы могли…

— Да, хижину вашу мы тоже видели. Похоже, вы действительно находитесь с этим миром в особых отношениях… Собственно говоря, есть все основания для возобновления миссии на Мтавинамуарви, но в ином статусе. Теперь она будет спасательной. Вам будет предложено выступить в качестве эксперта или научного консультанта, на ваше усмотрение. Как вы намерены исполнять свои функции — дистанционно или на месте… и намерены ли участвовать в миссии… решать вам, барышня.