Дана и Бродяга (СИ)

Эпилог

— Данка, кончай жилы рвать. Ты же понимаешь, что в труппу тебя не возьмут все равно.

Она не ответила. Сделала двойное сальто, вышла на комплимент, красиво развернулась и собралась покинуть зал.

В труппу ее не возьмут, это даже не обсуждается. Гастроли будут аж в самую Солнечную, чего тут не понять.

Беда в том, что за минувший год ей доверили разве что клетки мыть. И то пару раз. Репетициям и тренировкам не мешали, нет. И в душу особо не лезли. Во всяком случае, старшие.

Кевин был младше Даны на шесть лет, и получал удовольствие от таких вот подначек. Тем более что сам-то он был в труппе, и даже в основном составе.

Дана справедливо надеялась, что за пределами арены она будет вне досягаемости младшего братца. А нет, он припустил следом.

— Данка, стой! Есть дело.

Как правило, дело заключалось в какой-нибудь очередной глупой хохме. Так что она даже ухом не повела.

— Ну и дура. Там какой-то прилетел. Тебя спрашивал. Сейчас у Рэма сидит.

— Что? Не мели ерунды. Кто ко мне может прилететь?

— А я и не говорил, что к тебе. Просто спрашивали про тебя, и все. Как живешь там…

— И что ты ответил?

— А что должен был?

— Не узнаю тебя, братец. Раньше ты никому и ничего не был должен… так что ты ответил?

— Что у тебя все хорошо, только сидишь без работы. Ну? Нормально?

— Нормально. А кто это был?

Кевин высунул язык и скосил глаза к носу.

— Вроде, клоунада — не твое амплуа?

— Разумеется. Это твое. Мне чужого не надо. Не знаю, кто был. Мужик какой-то.

— Толку от тебя… ладно, сама узнаю.

— Только переоденься, а то вся ж… в стружках!

— Сам дурак.

Но сразу пойти и выяснить, правду ли сказал Кевин, не удалось. Появилось очередное маленькое начальство в лице Авроры Тэн, троюродной тети и по совместительству — старшего администратора арены. Аврора поджимала и кривила губы всякий раз, когда видела Дану. А тут вдруг обрадовалась:

— Хорошо, что я тебя встретила. Карим затеял очередную проверку рабочих помещений. Так что, тебе придется присоединиться к большой чистке. Возражения, сама понимаешь, не принимаются.

— Хорошо. Когда начинать?

— Можешь прямо сейчас. Остальные включатся, когда я их найду…

— Понятно…

Это была малая арена с небольшим залом человек на двести. Мыть ее Дане, как, впрочем, и другим младшим членам Семьи приходилось регулярно — ничего нового в том нет.

Вот только это работа на весь день, а к вечеру кевиновы новости вполне могут покрыться плесенью…

Попутно поминая несправедливость мира, Дана отправилась за ведрами и тряпками. Навстречу уже тянулись полностью снаряженные школяры в возрасте от семи до четырнадцати лет. Со злостью подумала — этой толпы хватило бы, чтобы отмыть два зала за половину дня. Тут же отругала себя за эгоизм и желание перевалить работу на хрупкие детские плечи. Самокритика стала ежедневным ритуалом. Она позволяла не забывать, кто такая есть Дана Тэн в этом мире.

Не то, чтобы жизнь казалась безрадостной и никчемной. И уж тем более — тяжелой. Бывало намного хуже.

Во всяком случае, дома иногда случались и радостные моменты. Праздники. Что бы ни было в прошлом, и каким бы ни было наказание, придуманное Рэмом, она все-таки оставалась Тэн. Частью Семьи.

Монотонная работа отключает мозг и подчиняет тебя своему особому ритму. Гипнотизирует, разгоняя отголоски дурного настроения, заколдовывает, съедая время…

Дана старательно чистила один из секторов зала, отскабливала от кресел лазерные наклейки, стирала накопившуюся за трое суток пыль. Где-то вполсилы играла музыка, техническая служба тестировала осветители. Товарищи по уборке со своими участками уже почти разобрались — их-то на каждый сектор приходилось почти по десятку… но это Дану совсем не расстраивало. В одиночестве работалось легче…

Подростки разбредались, когда из ближней арки входа Дана услышала голос Рэма. Дядюшка кому-то сердито сказал:

— Делайте, что считаете нужным, я не буду мешать.

И, очевидно, ушел. С кем он разговаривал, отсюда увидеть было невозможно — арку прикрывал невысокий парапет, отделявший секции зала от верхних лож.

Дана бросила в ведро виброщетку и выпрямилась. Разогнуть спину оказалось приятно. Отряхнула руки, о трико и начала спускаться.

Между тем человек, с которым только что разговаривал мастер Рэм, вышел на арену и принялся оглядываться, словно кого-то искал.

Когда он повернулся в нужную сторону, Дана сразу поняла, кого он ищет, радостно пискнула и полетела вниз, не замечая, что перепрыгивает через сидения.

— Джет!!!

Добежала, но в шаге притормозила, и чуть склонив голову набок, сказала:

— Как я рада тебя видеть! Ты просто не представляешь!

— Представляю. Я тоже очень рад тебя видеть…

Но она уже заметила, что Джет чем-то сильно расстроен. Он вообще выглядел встрепанным и не выспавшимся.

— Что-то не так?

— Твоя прежняя прическа мне нравилась больше.

Дана провела ладонью по ершику коротких темных волос, губы сами растянулись в радостную улыбку, и согнать это выражение с лица у девушки никак не получалось.

— Я сейчас не выступаю. И вообще, волосы имеют свойство отрастать со временем…

— Это точно. Точно…

— Джет, что-то случилось? Ты поэтому здесь, да?

— Значит, не допускаешь мысли о том, что я просто соскучился? Прошел год, обещанных гастролей мы так и не увидели…

— Не верю.

— Вообще-то я за тобой прилетел. Я собираюсь тебя похитить.

— Ничего не выйдет.

— Почему?

— Рэм два раза уже прощал мне мои выходки. Он намекнул, что третьего раза не будет.

— Я с ним разговаривал. Он не станет возражать против твоей недолгой отлучки на Энге. Честно говоря, он ммм… вообще не знает, что с тобой делать. Мне так показалось.

— Да? А мне показалось, что он очень хорошо знает, чего хочет. И что самое мерзкое, в большинстве случаев он прав.

— То есть, тебя все устраивает?

— Да. Нет. Но я получила ровно то, что заслужила, так что никаких претензий.

— Да-а. Бедняга ваш Рэм.

— Это почему?

— Видишь ли… он все ждал, когда ты начнешь бунтовать, как-то реагировать на те нелегкие условия, которые он тебе создает. Ты его напугала. Он решил, что ты, потеряв свого андроида, не готова продолжать работать в космосе. Вот и затеял психологический эксперимент. А теперь сам не знает, как его закончить — все как-то слишком далеко зашло.

Дана чуть посерьезнела:

— А ведь я могла догадаться… но Джет. Не увиливай. Что все-таки случилось?

— Помнишь Саата? Стаса Гнедина?

Пауза. В огромных глазах — такая тревога, что Джету стало стыдно за эту паузу, и он поспешил исправить ситуацию:

— М… ничего фатального, не психуй.

А про себя подумал — «Во всяком случае, пока».

Перелет занял больше двух недель. Быстрей бы не получилось все равно — все-таки, две разные координационные ветки. Дана пыталась выспросить у Джета подробности, но тот рассказывал лишь новости годичной давности.

О том, что Стефан погиб в пустыне. О том, что при колониальном правительстве Руты был создан центр изучения культуры кхорби, который теперь реорганизован в НИИ, и кое-кто из знакомых уже полгода числится там старшим специалистом. Что Центр Тордоса выделил средства на изучение наследия Трех народов. Что Алекс Донаван вернулся в Бюро космических исследований, и теперь его следует искать где-то на Аурской ветке.

О том, что кочевье «тех, кто никуда не идет» в прежнем виде перестало существовать. Кхорби сформировали новый торговый караван, используя прежний опыт и предоставленные музейщиками старые карты. Караван ведет Рэтх-саа. Иные жители становища, выходцы из Руты, в большинстве теперь работают в Институте, а сам комплекс пещер и долина под ними превратились в открытый центр экстремального отдыха.

И, разумеется, о том, что гведианские корабли у Руты так и не появились. И старший Гнедин теперь возглавляет войска, сосредоточенные в координационной системе Солода. Но об этом Дана знала и так — по информационным сводкам и из новостей, которые приходят с космическими кораблями.

Именно у Солода гведи использовали секретное пси-оружие, созданное, как ни странно, на территории СФ. Внедренные «живые бомбы» — пен-рит — в первые недели атаки парализовали сопротивление нескольких крупнейших планет ветки. Единственным способом борьбы с ними и сейчас остаются только беспилотные боевые корабли, но они сильно уступают возможностям противника…

— Ты говорил про Саата.

Кафе на станции гиперперехода оформлено в ретро-стиле какой-то провинциальной планеты. Много искусственной зелени, пластиковых решеток, имитирующих ковку, но крашенных в белый цвет. Осветители тонут в ненастоящей листве, развешивая по залу скользящие тени. От этого зал кажется более просторным.

Дана заставила себя, наконец, задать прямой вопрос. Тогда, в цирке, она удовлетворилась тем, что Стас жив и почти здоров. Потом спрашивать было уже некогда — час на оформление открытой визы, час на проработку маршрута, и вот, они уже в пути. Правда, их каюты во внутрисистемном лайнере Энга оказались на разных палубах и в разных секторах. Так получилось, что там они редко встречались…

Джет выбрал себе завтрак на панельке меню заказов. Отвечать он не торопился. Дану Джет решил взять с собой в этот полет по наитию, сам удивившись такому решению, но до сих пор был уверен, что не зря.

Удивительно. До сих пор все, что он мог бы сказать про Гнедина-младшего с полной уверенностью, это то, что сам, лично, ему доверяет. Остальное — сплошные предположения и догадки. Основанные на словах самого Стаса. А тот о себе не любит…

— Ну, так что?

— По нашему, в прошлом году… но на Энге, наверное, другое счисление? Как только ты улетела. Наш с тобой общий знакомый вновь попал в историю. Он довольно самоуверенный тип…

— Да, знаю.

— Были перебои с продуктами. Почти все магазины закрыты, ближайший работающий — в трех кварталах. Разумеется, никакой быстрой доставки, живая очередь, продуктовые нормы. — Джет невесело усмехнулся, — контроль по личным карточкам. Стас мог бы позвать меня в компанию, после больницы он остановился в моем коттедже. Но нет, отправился в супермаркет один, даже не предупредил. С-стратег… не подумал, что его может скрутить не вовремя. И нарвался. После известных событий в городе случались нападения на граждан, но чаще — на окраинах. Ну, тут не повезло. Отбиться-то он отбился, но и самому досталось.

— Ох…

— Да. Тут дело темное. Там на месте драки был еще некто Велли Риммер, помнишь такого?

Дана пришибленно кивнула.

— Он-то помощь и вызвал. Рыжего нашего подрезали, и если бы не Риммер, может, все бы кончилось совсем иначе. А так, — «Здравствуй, рутанский военный госпиталь!». Как он ругался, когда в себя пришел! Данка, ты бы знала!..

Дана представила себе Саата. Именно в образе пустынника. Да, ругаться он мог. Умел.

— Улыбаешься. А Донаван тогда мне чуть голову не открутил. Считал, что я должен был напроситься в компанию и подстраховать.

Донаван… интересно, чем все у них кончилось? Или так и тянется? Здороваются при встрече, а в остальных случаях стараются держаться друг от друга подальше? Или дело все-таки кончилось дракой?

— В общем, в том, что было дальше, виноват адмирал. Стас даже и не знал, что его данные были отправлены на Землю, и после выписки по мере сил работал в НИИ культуры туземных племен, я тебе рассказывал…

— Помню.

— Адмирал в конце концов покинул систему, так что ответ о возможности повторной операции по восстановлению легких получил сам Стас. Положительный ответ. Он-то правда, попытался избавиться от письма. Но так случилось, что в тот момент рядом был Донаван… Ну и, ситуация на данный момент почти не изменилась.

Дана замерла, прикрыв рот ладонью. Новость и пугала, и радовала одновременно. Осталось только разобраться, больше радовала, или больше пугала.

— Так мы летим к нему, да?

— Я подумал, он будет рад тебя видеть.

— Из чего это сделано?

Джет пожал плечами. Прозрачные, чуть мерцающие бордюры наводили на мысль о постоянных силовых полях, но он не поручился бы, а врать не хотелось.

Больничный корпус, весьма причудливо украшенный не без помощи голографической техники, представал в виде массивного белокаменного сооружения, контуры которого усложнялись многочисленными арками и тонкими башенками. Каким образом архитекторам удалось придать летучую легкость и ажурность такой громадине, оставалось только гадать.

Шелестели под ветром деревья, с них осыпались крупные, рыжие и бордовые листья. Небо по рутанским меркам было слишком яркое, купоросное, а вот солнце наоборот, почти не грело. Скользило по кронам ласково и уютно.

— У нас на Энге закатное солнце всегда красное, а здесь…

— Подожди. До заката еще часа два.

— Далеко еще?

— Почти пришли. По территории нельзя перемещаться на флаере, допускается только специализированный транспорт. Потерпи.

— Никогда не думала, что буду гулять по Земле вот так. Как будто и не я. Не настоящая я.

Они миновали массивную, под старинную кладку, ограду, и оказались около невысокого здания, от которого в тень деревьев вела широкая, мерцающая, как тот парапет, дорожка. Джет подал пример, первым вступив на нее. Дана бесстрашно последовала за ним. И тут же почувствовала легкую потерю в весе, и направленное, все ускоряющееся движение-полет. Странное ощущение — и двигаешься без проблем, а все равно, словно тебя удерживает над голубым мерцанием какой-то незримый каркас…

Полет. И ветер в лицо. Можно было бы сделать такой номер, в котором участвуют все зрители… дать каждому ощутить себя птицей…

Хотя, такая дорожка, наверное, дорого стоит, или очень сложна в обслуживании, иначе, почему они есть только на Земле?

Движение замедлилось. Оказывается, они не только подлетели к зданию, но и оказались на уровне второго этажа. А Джет уже с кем-то говорил по сети…

— Посетитель? Хорошо, мы подождем. Мы не торопимся.

Ждать пришлось в уютной круглой гостиной, которую язык не поворачивался назвать холлом. Зеленый ворсистый ковер, мягкие диваны, низко опущенная люстра свисает со сводчатого потолка…

У Даны закралась мысль, что замок — никакая не подделка, не плод фантазии дизайнеров, а самый настоящий кусочек древней старины. Интересно, сколько ему лет?

Подождав около десяти минут, Дана сказала:

— Долго как… а может, давай заглянем? Вдруг там кто-то из знакомых…

— А давай! Номер палаты мы знаем…

Голоса они услышали только подойдя к самой двери. Та была чуть приоткрыта. Джет сбился с шага.

— Здесь адмирал. Очень интересно…

Меж тем из-за двери донеслось:

— Я не понимаю, что на этот раз ты пытаешься доказать? И главное, кому?

— Я давно уже никому и ничего не доказываю. Просто сказал, что ты мог бы и предупредить меня насчет очередного проекта по моему спасению. И все.

Разговор напоминал светскую беседу. Медленную и вдумчивую.

— Понимаю. Хочешь сказать, что однажды решился бы на повторную операцию сам. Без посторонней помощи.

— Даже не думал.

— Тогда в чем дело?

— Ни в чем.

Пауза. Голос Павла Маратовича:

— Дал бог дитятко…

— И в кого бы…

Снова пауза. Вопрос:

— Значит, система Солода снова наша?

— Да.

— Знаешь, что я думаю? — шепнул Джет Дане. — Старик этой операции боится больше, чем сам Стас. Боится, что все пойдет не так…

— Я тоже этого боюсь…

Голос адмирала:

— Ну, вот и поговорили. Не могу сказать, что доволен нашей встречей…

— Увидимся, когда закончится война, так?

Шорох одежды, легкие шаги.

Джет стремительно отступил от двери.

Павел Маратович появился на пороге. Скользнул равнодушным взглядом по лицам. Удивительно, но узнал, кивнул. Пожал Джету руку.

Ничего не сказав, быстро ушел по коридору. Дане почему-то стало его жалко…

И потому она вошла в палату первой.

Кто знает, что она ожидала там увидеть — выражение лица адмирала на радужные мысли не наводило.

Стас сидел в удобном кресле у окна, устало уставившись в пол. Услышал, что кто-то входит, поднял взгляд.

Брови поползли вверх:

— Дана, Джет? Как вы…

Вопрос остался висеть в воздухе. Он не требовал ответа.

Но как же было правильно чувствовать под одной рукой плечо Джета, под другой — Данкино.

А то, чем закончится завтрашний день — пустяк, по сравнению с днем сегодняшним.