Далеко Далекое

Часть 1. Случай на Энее — Глава 11. Центурионы

Спал я крепко, а пробуждение вышло неожиданным. Сквозь сон услышал удары, сначала хотел повернуться на другой бок, а потом резко проснулся, ощущаяиспуг:

«Что, где?»

Огляделся, и увидел через мониторы, как в люк долбится, пытаясь открыть, какой-то тип в оранжевом аварийном скафандре, с болтающимся иглером на плече. А внизу стоит ещё один такой же, и целится в проходы между контейнерами, явно ожидая оттуда угрозу:

«Это что, выжившие? На зомби не похожи».

Я машинально схватился за иглер, а потом немного успокоился. Заблокированный люк он открыть не может, иначе уже бы открыл:

«Стряхнуть? Или напугать? А кто за ними гонится?»

Ответ на последний вопрос я узнал почти сразу, как только им задался. Из прохода между контейнерами повалили антросы вперемежку с одичавшими людьми. Тип внизу закричал и начал стрелять.

«А чего они в закрытый-то ломятся, вон же ещё один робот такой же», — я посмотрел на второй робот, который стоял с раскрытым люком, а в этот момент, оттуда высунулась ещё одна фигура в скафандре с иглером в руках, и начала стрелять по наступающим зомби.

В этот раз, видимо для разнообразия, зомби были одеты не в боевые такто, а в какие-то комбинезоны технического вида, и два иглера очень хорошо проредили наступающих. Однако антросы были крепче, и выводились из строя не сразу, они продолжали целеустремлённо бежать, даже когда окутывались целыми снопами искр от импульсеров.

Я окончательно проснулся, и решил действовать. Сначала нашёл в интерфейсе активацию внешней голосовой связи, и выкрутив громкость побольше, рявкнул:

— А ну слазь!

Человек в скафандре вздрогнул, а потом зачастил что-то непонятное.

«Ах ты-ж», — он видимо не понимает меня, также как и я его, а пси нет.

Я напряг свои небольшие познания в английском языке, авось поймёт чего-то:

— Get down quick, падла! — И начал поднимать сблокированные большой и малый манипуляторы с пулемётом.

Когда пулемёт, опёртый на большой манипулятор и зафиксированный малым, был нацелен на набегавших антросов, я дал первую пробную очередь.

Вышло хорошо, даже слишком — первую волну выкосило как косой, правда, одновременно с этим, я попал в типа с иглером, пытавшегося удерживать нападавших.

«Не повезло ему», — подумал я, когда он, сломанной куклой, полетел навстречу антросам, которые, впрочем, также повалились вслед за ним.

Я шевельнул другим манипулятором, аккуратно стряхивая с себя второго, который всё никак не хотел униматься, и пытался до последнего открыть люк. А затем шагнул вперёд, ведя огонь короткими очередями. Площадка перед шлюзом быстро опустела, поэтому я, выбрав момент, быстро воткнул в себя дозу боевого стимулятора.

Когда из-за контейнеров появилась свежая партия антросов, то их уже встретил не испуганный попаданец, а бронированный маньяк с пулемётом, хохотавший во всё горло.

Зачистив прорвавшихся уродов, я обернулся на оставшихся за спиной двоих выживших, они молча смотрели на меня, вытаращив глаза — шлемы были убраны, и я отлично видел их лица. Один из них всё ещё сидел на полу, куда я его стряхнул, а второй по-прежнему выглядывал из открытой кабины:

«Интересно, почему он робота не завёл? Сломан или не смог?»

— Who are you, аmigos? — Попробовал я спросить их на смеси английского с испанским, в надежде, что сойдёт за фаланго.

Тот, которого я стряхнул, наконец-то встал на ноги и что-то быстро залепетал, я не понимал ни слова, а он, кажется, показывал на убитого мной своего товарища.

— Sorry, pardon. It’s an accident. I do not want kill them. И вообще, не хрен было тут под ногами путаться, — если вчера я чувствовал себя терминатором, то сейчас мне вовсе сорвало башню, и я ощущал себя как взвод терминаторов.

Фалангист продолжал что-то очень быстро и эмоционально говорить, но я по-прежнему не понимал.

— Чего ты там лопочешь?

Пытаясь решить проблему коммуникации, я полез в меню своего нейро — ну не может же быть что такая тривиальная задача, как перевод, решается только через пси. И точно, на экране засветились пункты меню, включающие функции перевода. Да, без пси, я не мог понимать язык напрямую сознанием, но перевод можно было вывести звуком, на внутренние динамики, или текстом, но экран в кабине робота:

«Хотя какой робот, это же настоящий боевой мех!»

Я наклонил кабину, к быстро говорящему, смешному человечку и медленно произнёс.

— Повтори ещё раз, что сказал, — а из внешних динамиков меха уже прозвучала фраза на фаланго.

Он замолчал, и пытался отдышаться, после своей экспрессивной речи.

— Кто вы? Вы нам поможете? — Наконец-то я услышал перевод его слов внутри кабины, — Зачем вы убили Хулио?

— Это случайность, frendly fire. Ясно тебе? — Ответил я.

Вообще мне было непонятно что с ними делать, хорошо бы узнать обстановку, но вдруг они диверсию какую мне совершат?

— Сколько вас выжило? Только трое? Где остальные? — Я проигнорировал его вопрос и начал задавать свои.

— Было трое, сеньор. Осталось двое. Мы хотели воспользоваться сервомехами, чтобы отбиться от сошедших с ума, сеньор.

— Хорошая идея, я одобряю, — я кивнул всем корпусом своего меха. — Кто вы такие? Назовите себя.

Я подкрепил своё право спрашивать движением манипулятора с пулемётом:

«Пусть знает, что вопросы здесь задаю только я!»

Фалангист испугано дёрнулся, но быстро ответил:

— Я инженер-один из технической службы…

Закончить фразу он не успел. Жизнь, как всегда, всё расставила на свои места, без моего на то желания.

— Атенсио, дангеро! Внимание! Опасность! — Закричал второй выживший, и скрылся в кабине робота.

Я быстро развернулся к предполагаемой опасности, и, увидев центуриона. Пытаясь скрыться от его огня, быстро настолько, насколько мой мех мог передвигаться, я бросился в сторону. А то место, где я был, уже перехлестнула очередь. Начал стрелять в ответ, и, одновременно, стараясь передвигаться зигзагом, развернулся в обратную сторону, попытавшись добежать до ближайшего укрытия — за которое я определил нескольких колёсных погрузчиков. Новая очередь попала в кабину меха и часть камер вышла из строя:

«Так он меня ослепит, падла!»

Я же, стреляя в ответ, смог также накрыть его попаданиями, и успешно укрылся за погрузчиками.

Пули, снова выпущенные центурионом, прошлись по ним, громко грохоча и разбрасывая искры с кусками металла в стороны. А я, благодаря неожиданно случившейся экстремальной практике стрелкового дела, вдруг сообразил, что могу мысленно, через нейро, тащить область поражения по экрану, а манипуляторы автоматом отрабатывают это движение.

И точно нацелил огонь на центурионе. От него полетели в разные стороны какие-то куски и он, почти сразу, упал.

— Один-ноль ублюдки! — Обрадованно закричал я, и бросился к ближайшим контейнерам, чтобы занять более защищённую позицию.

Когда я уже подбегал к углу, то рядом с подбитым центурионом возник ещё один.

Указатель на него, и опять струя свинца, или из чего там эти пули у меня сделаны, накрыла очередного противника. Он выстрелить не успел и осел мешком, а у меня в этот момент кончились патроны.

Я запрыгнул за угол, от которого уже отлетали искры новых попаданий — в бой вступил третий центурион. Выпустив очередь по углу контейнера, он перенёс огонь наверх — стоя мой мех был выше крыши контейнера. Получив несколько пуль по макушке, я присел, а потом перезарядил пулемёт, отбросив пустой короб на открытое место. По нему сразу прилетела очередь. Высовываться было стрёмно, и я, «на карачках», передвинулся подальше. Центурион всё поливал верх и угол контейнера — всё-таки он не просто сошёл с ума, но и отупел при этом. А я, тем временем, обогнул контейнер с другой стороны.

За углом, нос к носу, столкнулся ещё с одним, мне удалось прикрыть кабину с камерами вторым грузовым манипулятором, и очередь прошла по нему, а я, выставив свой пулемёт почти вслепую, высадил длинную очередь в центуриона. Он перестал стрелять, и я, убрав манипулятор, увидел, что сумасшедший боевой механизм валяется кусками на полу.

«Убойные какие патроны», — подумал я, это же нормальная, а не самодельнаякак у меня, боевая машина — он должен быть бронирован!

Затем я поднялся на ноги, и, высунув манипуляторы с пулемётом, открыл огонь по давешнему центуриону, который, всё ещё, обстреливал угол контейнера. После удачной очереди и он рухнул на пол.

Быстро огляделся по сторонам — пока никого больше не было, наступила тишина.

Постояв немного, потихоньку, оглядываясь, направился в ту сторону, откуда появились спятившие центурионы, а перед ними бежали антросы:

«Сколько ещё их может быть?»

Начальник охраны говорил, что их пять на втором кольце, да один был с нами. А на этом корабле? Это центурионы с Энея или местные? Неизвестно.

Я решил попытаться занять позицию у входа в ангар, и уже там ожидать новое вторжение, если оно состоится, поэтому медленно и осторожно направился к центру. А когда приблизился к своей цели, то опять нарвался — и сразу на двух центурионов! Они выскочили внезапно, сбоку, и с ходу открыли огонь. Я повторно закрылся манипулятором и начал стрелять в ответ, и в этот момент, одна из моих ног, перебитая очередью в упор, подкосилась. Мех упал. Я продолжил стрелять, но стрелял наугад, после падения потерял ориентацию, а потом очередь метлой прошлась по кабине, и мой мех потерял все камеры. А следом в интерфейсе, почти одновременно, зажглись неисправности обоих больших манипуляторов. Теперь меня разбирали на запчасти.

Стрельба продолжалась ещё некоторое время, а потом затихла. Я находился кабине опрокинутого робота, и полулежал, пристёгнутый в кресле, со страхом ожидая, когда снова застучат по кабине выстрелы, и она начнёт вскрываться от очередей как консервная банка. Но ничего не происходило.

Потом я услышал мерные шаги, металл ударялся о металл. Центурион прошёл рядом с кабиной и удалился. Я лежал не дыша. Потом звуки шагов вновь приблизились, потом отдалились. Боевой робот или два робота, мне ничего не было видно, были где-то рядом. По-видимому, они больше не воспринимали моего поверженного робота-погрузчика как противника. А также, в силу своей тупости, не могли сообразить, что внутри есть человек. Мне опять повезло, хотя конечно это так себе везение.

Я оказался заперт в железной банке рядом с опасными противниками. И, главное, совершенно непонятно что делать. Тянулось время, я долго лежал в кресле поверженного меха, внимательно прислушиваясь к окружающему. Иногда слышались шаги, иногда они пропадали. Выходить было страшно.

Часа через три, немного пришёл в себя, и начал рыться в интерфейсе робота, пытаясь понять — что тут осталось рабочим. Работали внешние микрофоны и, при сильно большом желании, я мог бы обматерить окружавших меня центурионов. Ещё я мог работать левым маленьким манипулятором. И это всё.

Чтобы немного отвлечься, я решил перекусить и устроился поудобнее — сел вертикально, опёршись спиной на тюки с грузом. И почувствовал резкую боль в ноге. Посмотрел вниз и проклял своё везение — левая нога была прострелена насквозь, в двух местах, входные и выходные отверстия в скафандре были залиты кровью и какой-то пеной. Похоже, я под действием боевого стима не ощутил боли, а в скафандре сработала какая-то система герметизации и заодно закрыла раны. Плохо, теперь даже если я и выберусь, то далеко не убегу.

Что делать с раной мне было понятно, эти моменты я успел изучить за те дни, что мы с Эли сидели на Нейтрино.

Я вкатил себе дозу ревитала, а потом потихоньку снял с себя скафандр. В тесной кабине было неудобно, но справился, с болью оторвал прикипевшую к ранам пену, снова пошла кровь. Пули прошли насквозь, и это было хорошо, но надо было как-то прочистить раны. Я достал гигиенические салфетки из аварийного набора, попробовал попасть в одну из ран, и чуть не заорал от боли.

Семь бед один ответ, третья доза боевого стимулятора вновь зажгла во мне огонь. И я, не чувствуя боли, и с заглушёнными чувствами брезгливости, страха и сомнений, по живому, прочистил раны салфетками, истекая кровью. Потом достал реген и вкатил его дозы прямо в раны с обеих сторон. А затем замотал обрезком своей пижамы, до сих пор одетой под халатом. Ткань я пропитал ревиталом, за неимением других средств дезинфекции.

Кое-как устроившись с раненой ногой, я просидел минут двадцать, пережидая пока раны успокоятся, а потом перекусил, благо едой и водой я тут был обеспечен надолго. Как и памперсами от скафандра.

А потом, как водится после еды и потрясений, незаметно для себя задремал.

Проснулся быстро и собрано, боевой стим ещё сохранял действие. Металлические шаги центуриона гремели совсем рядом. Я замер, а потом потянул к себе укладку с гранатами. Последний шанс.

Однако центурион потоптался некоторое время и отправился дальше. Я облегчённо выдохнул и расслабился, полулёжа в кресле. Лежал долго, пытаясь прислушиваться к шагам центурионов, лежал, поглаживая ребристые закруглённые цилиндрики гранат.

На всякий случай провёл тренировку по подключению к ним через нейро. Основная проблема нейро, в отличии от пси, это необходимость наличия терминала для обратной связи — я могу через имплант отдать команды, но как убедиться, что они исполнены, и, тем более, как работать в диалоге с внешней системой? Когда на мне был боевой костюм, то проблем не было, но сейчас я работал с гранатой через скафандр. Можно было задать программную траекторию движения, но без боевого костюма нельзя прицелиться. Не было в аварийном скафандре таких функций.

Кое-что получилось, гранаты отзывались, можно было выбрать примерную траекторию. В каждую из гранат я ввёл примитивную траекторию полёта по вектору броска. А потом подумал, и решил сделать немного не так.

Гранаты имели микродвигатели для коррекции полёта и систему наведения, их можно было как бросать, рукой придавая импульс на начальном участке, так и запускать прямо с крепления на боевом костюме или из укладки. В одной укладке было восемь гранат, да и набрал я этих укладок прилично, столько, что все не использовать. Поэтому приготовил всего четыре укладки, по две на одного центуриона.

Думаю, что хватит, при определённом везении. И самое главное, так как прицелиться без костюма невозможно, то я решил запускать их роем по близким, но различающимся траекториям, в одном направлении. Чтобы зацепить как можно большую площадь, тогда шансы попасть велики. Приняв решение, я ввёл новые траектории в гранаты четырёх укладок. Две использую сразу, а две захвачу с собой на рывок до укрытия.

Осталась одна проблема, с раненой ногой никакой рывок я совершить не мог. Сейчас я даже из кабины буду вылезать очень долго. Десять раз застрелят, или двадцать.

Другого выхода нет, придётся тут сидеть около недели, за это время нога поправится немного. Реген и ревитал творят чудеса, а бежать я буду под боевым стимом.

Приготовившись и рассудив о порядке своих действий, я крепко уснул, и спокойно проспал довольно долго.

Проснувшись, опять поел и столкнулся с необходимостью просто лежать, слушая, изредка появляющиеся, далёкие шаги. Похоже, что, разобравшись со мной, обезумевшие центурионы потеряли жизненную цель и просто ходят кругами:

«Интересно, что с теми двумя венерианами? Живы ли?»

Полежав так некоторое время, я сообразил, что за неделю такого режима можно, во-первых, сойти с ума, а во-вторых, сильно ослабнуть физически. И так уже ноги и спина стали затекать. Поэтому я решил делать разминку, сообразно возможности двигаться в этом ограниченном пространстве.

Начал со сгибаний и разгибаний рук, потом приподнимался и опускался для пресса, медленно сгибал и разгибал раненую ногу, делал то же самое со здоровой, но побыстрее. Потом взял ёмкость с водой и стал поднимать и опускать её. Разминался я долго, долго и упорно, всё равно делать больше нечего. Шуметь я уже боялся не сильно, так как понял, что страх качнуть своей вознёй тяжёлую кабину робота совершенно зряшный, а внутри, главное, не звякать железом.

Немного измотавшись и почувствовав, как весь разогрелся, я решил передохнуть и прекратил занятия. Полежал, размышляя над своим положением, и решил ещё раз покопаться в функциях робота. Через нейро обратился к интерфейсу, и стал внимательно изучать пункты и подпункты меню на экране.

И, спустя минут двадцать, чуть в голос не заржал. Смех сквозь слёзы, это же надо так сглупить, сейчас, вероятно, не был бы в такой плачевной ситуации. В глубинах меню я нашёл пункт включения боевого режима, с возможностью выбора оружия на внешнем подвесе. Вариант с пулемётом там был.

Ну да ладно, хорошо, что вообще живой. И уже это великое везение в моей ситуации.

Полистал ещё, нашёл каталог с различными функциями и отдельными приложениями для монтажников, стал их перебирать и… Точно я счастливчик, хотя это ещё не точно. Медленно, чтобы не сглазить, стал изучать документацию.

Оказалось, что в компьютере меха есть приложение для диагностирования вибрационных нагрузок, программа могла строить графики распределения вибраций, проводить частотный и всякий прочий анализ. Все эти функции давали возможность локализовать в пространстве источники вибраций, места интерференции наложившихся волн и резонансов колебаний.

«У нас тут, как раз, микрофоны работают», — я полез искать, как подключить выход с микрофонов на вход программы. В оригинале предполагалось, что программа работает со специальным комплектом датчиков, которых, естественно, не было. Я долго возился с системой, проник в самые её глубины и, через два дня, прерываясь на сон и занятия разминкой, смог подключиться к микрофонам.

А уже через секунду наблюдал на экране картинку перемещений центурионов — в зоне чувствительности микрофонов их было, как и ранее, ровно два, и они, как я и предполагал, бесцельно и хаотично ходили вокруг подбитого погрузчика со мной внутри. Путём анализа отражений звука, программа также построила картину расположения вокруг меня ближайших контейнеров:

«Я больше не был слепым!»

Своё достижение я отметил банкой пива.