Помимо способности анализировать и трудолюбия, подогретого страхом Упырь обладал поистине звериным чутьём. Он чувствовал опасность задолго до того, как она начинала материализовываться.
Шеф понимал: необходимая ему информация затерялась где-то в бесчисленных отчётах, аналитических записках и докладах. Надо было только её найти в бумажных чертогах... Тогда он поймёт, кто и, самое главное, как смог подготовить из почти гарантированного триумфа ловушку, а пока её ещё нет, надо работать, работать!
Шеф углубился в заинтересовавший его отчёт, озаглавленный "Описание ручного пулемёта неизвестной конструкции, обнаруженного в вездеходе N 78111, каковой мятежники использовали для бегства из г. Аркан."
Так, "...каковой представляет собой конструкцию с быстрозаменяемым тяжёлым стволом калибра 9 мм и откидным трубчатым прикладом." Так..."питание осуществляется посредством дискового магазина оригинальной конструкции ёмкостью в сто семьдесят семь патронов" - Однако! "...ствол тяжёлого типа длиной двести пятьдесят четыре миллиметра выполнен в едином блоке с перфорированным кожухом воздушного охлаждения, пламягасителем и мушкой, заменяется при длительном ведении огня, без каких-либо дополнительных приспособлений. Тренированный пулемётчик может заменить ствол в полной темноте на ощупь..." Ничего себе?! "... благодаря более длинному стволу стандартная пуля калибра 9 мм имеет значительно большую начальную скорость и способна на дистанции ста метров пробить лёгкий бронежилет."
Где-то эту штуку он уже видел... Где? Так, что там дальше. "За стандартным секторным прицелом имеется планка, позволяющая установить оптический прицел. На срезе дульного тормоза имеется резьба, на каковую навинчивается стандартный глушитель. Конструкция патронника позволяет использовать помимо дискового магазина стандартный, коробчатый, на тридцать патронов, и уменьшенный - на десять. Все вышеназванные особенности конструкции, также как и откидные сошки, позволяют использовать данный образец в качестве бесшумной снайперской винтовки..."
"Вот, значит как эти акции исполнялись... А мы-то головы ломали! Откуда пистолетные пули ? Как исполнитель с объектом сблизился? Где гильзы? А им сближаться и не надо было!"
Шефа томили смутные предчуствия: "Где-то я это уже видел. Где? Вспомнил. Ну-ка! Всё правильно. Четыре года назад Управлению вооружений была представлена инициативная разработка - образец 890. Очень похожая на этот пулемёт, но ещё очень сырая, нужно было её доводить до ума, однако смешной по тем временам суммы для завершения работ не нашлось. Хотя специалисты из Управления вооружений и из его ведомства были очень заинтересованы. Тогда Скряга сделал всё возможное, чтобы зарубить программу восемьсот девяностого на корню..."
А его старые знакомые из сопротивления не пожадничали.
Что ж! Очень неплохо. Очень. Хоть мелкий, но всё-таки факт против нашего финансового гения.
Шеф чувствовал, что до разгадки остаётся шаг, может, два. Ему нужно было только немного времени, совсем немного, всего несколько часов...
В тот момент, когда он приказал подготовить архивную справку по результатам испытаний образца 890 четырёхлетней давности, противно и требовательно зазвонил ядовито-жёлтый телефон. У него не было этого времени... Он с ужасом смотрел на требовательно мигающую лампочку сбоку аппарата. Тело покрылось липким потом, а внутри всё оборвалось и стало холодно.
Упырь дрожащей, непослушной рукой взял трубку.
- Да... Слушаю...
- Всё не спишь, трудишься... следы, небось, заметаешь, тараканья немочь? - Паук говорил без злобы, в голосе даже сквозила лёгкая ирония.
- Никак нет. Готовлю отчёт о проведенной операции.
- Ну и как успехи?
- Всё почти готово, работы осталось на полтора часа.
- Неужели? Молодец... И что, виновные установлены?
- Д..д..дда... Я всегда находил виновных и изменников, предававших ваше высокопревосходительство.
- Значит, говоришь, полтора часа? Ну тогда через два жду у себя... Нужно, знаешь ли, одну проблему решить. Так - мелочь... Скряга тоже будет. И он, небось, отчёт заканчивает...
В голосе Паука чувствовалась не только ирония. Он по-прежнему ещё не определил, кто ответчик.
Так. Это ещё не конец! Время ещё есть, Скряга позвонил Хозяину первым, но и у него ничего ещё не готово! Значит, шансы ещё есть! Есть!
Он с удивлением посмотрел на ядовито-жёлтую трубку - из неё доносились гудки. "Что же я так и буду её держать, будто змею?" - растерянно подумал Шеф, бросил трубку на рычаг и судорожно начал озираться по сторонам. Он уже было ухватился за следующую папку, как зазвонил другой телефон.
- Да. Слушаю.
- Ваше высокопревосходительство, по сто семнадцатому коду просит о срочной аудиенции старший лейтенант Нолту.
- По сто семнадцатому? Ну ладно, пускай подходит.
- Он уже здесь.
- Как? Уже?! Хорошо, проси.
Это было неожиданно, не вовремя, очень не вовремя, однако чутьё подсказывало Упырю - этого наглеца Нолту надо принять. Обязательно... Дверь распахнулась; сначала чётким, уставным движением вошёл адъютант - вышколенный и подтянутый, а следом за ним в кабинет, печатая строевой шаг, будто на параде, ворвался Нолту. Ни разу не сбившись, он подошёл к столу, молодецки щёлкнул каблуками, в стремительном кивке резко опустил гладко выбритый подбородок, а потом поднял, как положено по уставу, и замер, отбросив локти чуть назад...
Шеф смотрел на него, удивлённый и растерянный. Таким оболтуса Нолту он никогда не видел - сапоги огнём горят, парадный мундир украшали золотой аксельбант и наградная колодка: орден, три медали и три нашивки за ранения. Лейтенант Нолту при полном параде... Льды на полюсе растаяли, земная твердь разверзлась, хотя почему? Паук его вызвал на расправу. Его! Кто бы мог подумать о таком ещё пару месяцев назад... А если подумал - в подвал... Сам бы в допросной шкуру с ублюдка сдирал!
- Ваше высокопревосходительство! Согласно иструкции номер 00121 счёл своим долгом воспользоваться кодом сто семнадцать и имею честь представить лично вам эти документы!
Нолту аккуратно положил ему на край стола тощую папку с двумя десятками листов.
Этого Нолту в аналитическом управлении терпели за светлую голову, но постоянно на чём свет стоит, драили за небрежную, совершенно не военную внешность и чересчур вольные манеры. Заставить его надеть вместо штатского костюма форму, тем более парадную, было очень непросто, а тут сам облачился. А как шёл! Значит, что-то важное в этой тощей папке, едва ли он в такое время решился бы побеспокоить его, да ещё в такой момент - в аналитическом людишки сидят умные и очень даже сведущие - это тебе не мясники из подвала.
- Послушайте, Нолту, я очень занят, к тому же меня срочно вызывает для доклада президент... - Шеф многозначительно взметнул брови в сторону парадного портрета у себя над головой. - А вы тут со своей папкой. Можно подумать, что заговор раскрыли! - назидательно, с лёгкой иронией, но в тоже время покровительственно, почти дружески выговаривая, обратился к лейтенанту Шеф.
- Виноват, ваше высокопревосходительство, но именно об этом я и счёл своим долгом вас проинформировать.
Он стоял по стойке смирно, но не напрягаясь, как опытный службист, спокойно, твёрдо смотрел ему в глаза. Шеф вдруг почувствовал какой-то едва заметный внутренний толчок. Сейчас должно что-то произойти. Что-то очень важное. Он почувствовал, как вдруг высохли губы...
- И кто же главарь?
- Полагаю, за всем этим стоит министр финансов.
Изумленный, Шеф несколько секунд неподвижно смотрел на тощую, непрезентабальную папку - не в таких ему приносили доклады о заговорах и восстаниях - потом открыл её непослушными пальцами и начал читать бумаги. Это была ведомость задержки жалования по армиям и дивизиям. Просто ведомость, военным задерживали жалование уже третий год подряд, что же в этом такого? Он растерянно читал, не понимая скрытого смысла:
"Двести первая дивизия - пять месяцев, двести четвёртая - шесть месяцев, сто восемьдесят девятая - семь..." - как семь? Но она же в двадцати километрах от столицы... Но ведь Скряга доложил Пауку, что задолженность не больше двух-трёх месяцев! Стоп! Скряга доложил... Так, что там дальше? Семьсот первая, шестисотая - пять месяцев, шестьсот пятидесятая - шесть месяцев, четыреста сорок четвёртая - семь... Так, так, так... Сколько всего дивизий? Восемьдесят пять! А остальные действительно по два-три месяца... Вот, значит, как. Постой, а армии... Как? Восемьдесят пятая, восемьдесят первая, но это же... Шестьдесят седьмая! Святой Нано! Но это же действительно заговор. Господи... Всемогущий и всевеликий! Я спасён... Спасён...
Он осел и медленно откинулся на спинку своего кресла - этот Нолту очень вовремя появился.
- Послушайте, а когда вы всё поняли?
- Сегодня утром, когда всё сопоставил и посмотрел на карту.
- И вы молчали?!
- Но как я мог это показать утром или даже два часа назад?
- А почему сейчас смогли?
- Мне позвонил знакомый из генштаба. Генерала Менгу вызвал к себе президент, а до этого к нему приезжал министр финансов. Разговор продолжался пять часов. Два часа назад министр финансов уехал. Его кортеж двинулся по проспекту Независимости. Остальное ясно, как светлый день.
- Вы крупно рисковали, лейтенант.
- Пришлось.
- Ну ничего! Я ценю умных и рисковых людей. До встречи, лейтенант!
Он не стал дожидаться полутора часов. Теперь у него есть такие аргументы, которыми он сотрёт нашего финансового гения в порошок, в лагерную пыль, в слякоть! Уже через тридцать пять минут его огромный чёрный лимузин летел в сопровождении броневиков эскорта по проспекту Независимости. В красноватом свете Зорана виднелся Крепостной холм и комплекс циклопических, жуткого вида зданий - резиденции Паука. Сооружения стремительно приближались, угрожающе росли в размерах, и Шеф немного поёжился от страха. Неясно, чем закончится эта ночная аудиенция... Он углубился в изучение содержимого спасительной папки. За пятнадцать минут у него сложилась полная картина событий, которые пытался организовать Скряга. Ему тоже катострофически не хватало времени.
Кортеж сбросил скорость и въехал внуть комплекса через служебные ворота. Это тоже недобрый признак. Ну что же, нужно собраться, решается его судьба. Упырь решительно вышел из машины и энергично взбежал по ступенькам служебного входа. В огромном вестибюле он увидел праздно шатавшегося по белому мраморному полу генерального прокурора. Едва увидев Упыря, тот, слащаво улыбаясь, вальяжно поздоровался и спросил:
- Ну, как дела?
- Посмотрим! - многозначительно ответил Шеф.
Он взбежал по лестнице к спецлифтам. Дежурные гвардейские офицеры записали его в книгу входящих и забрали пистолет. Впервые он отдал только пистолет, а кобуру оставил. Так делали все армейские генералы и офицеры - в знак готовности сражаться...
Двери лифта бесшумно раскрылись, и он вышел в широкий коридор. Его уже ждал личный телохранитель Паука - двухметровый верзила ротмистр Синамо. Они сразу пошли по коридору, слегка утопая сапогами в ковровой дорожке. Через две минуты они были уже у дверей в холл. Шеф проверил в зеркалах, висевших на стенах, как сидит форма, и, собрав в кулак все силы, решительно вошёл в дверь, которую ему услужливо открыл ротмистр.
Там были министр обороны, начальник генштаба генерал Менгу, премьер-министр и Скряга - маленький, лысый, омерзительного вида человечек. Он, глотая слова, что-то очень быстро говорил Менгу и отбрасывал на голую макушку редкие, сальные чёрные волосы с покатого лба.
Никто из присутствующих не ожидал его появления в этот момент. Все с удивлением уставились на него, а Скряга осёкся и от изумления даже стал выше ростом - распрямил свою сутулую спину. В поганых карих, постоянно бегающих глазках заплескался ужас. Шеф видел, как его прошиб холодный пот - крупные капли засверкали на непропорционально большом мясистом носу и покатом морщинистом лбу.
Начало было неплохим. Ротмистр прошёл в тот самый кабинет, и они стали ждать приглашения.
Министр обороны и премьер тут же начали нервно шушукаться между собой, а Менгу направился к нему, оставив перепуганного Скрягу одного.
- Он был у тебя? - настойчиво, со сквозившей в голосе угрозой спросил Шеф.
- Да, - чуть слышно ответил Менгу (он побаивался Шефа).
- Он предложил тебе Это? - угрожающе нависая над ним, спросил Шеф.
- Да, то-есть нет, то-есть я... Ну, ты же меня... Я отказался... - Менгу смахнул пот с лица и растерянно добавил - Я не успел сообщить... Уже не было времени...
- Естественно. Ну ладно, - уже примирительно ответил Шеф.
Скряга суетливо засеменил к премьеру и министру обороны, но те демонстративно замолчали и смерили презрительными взглядами его сутулую фигурку с обрюзггшим животиком на тоненьких ножках...
В холл вернулся ротмистр и торжественно изрёк:
- Прошу, господа, его высокопревосходительство ждёт!
Когда они входили в этот страшный для каждого из них кабинет, Шеф заметил, что кобура пистолета у ротмистра открыта.
Всё в этом просторном кабинете было непохоже на их роскошные апартаменты. Голые мраморные стены, полутьма, простой рабочий стол с тремя жёсткими креслами, два диванчика у стен на металлических ножках, с плоскими поролоновыми подушками, обтянутыми чёрным кожезаменителем, как в плацкартных вагонах, и единственное мягкое кресло. Оно было у противоположной стены, там три мраморных ступеньки образовывали возвышение. Слева была дверь, в которую входил сам хозяин кабинета; посредине стояло кресло, из которого Паук смотрел на всех остальных сверху вниз. Справа от большой двери, через которую к хозяину заходили посетители, была ещё одна дверь... Через неё дежурные вестовые выволакивали за ноги, оскальзываясь на окровавленом мраморном полу, трупы проштрафифшихся.
Эта аудиенция должна была закончится так же, но Хозяин пока ещё не решил, чьи мозги забрызгают голые мраморные стены. Пока главным кандидатом был Шеф конрразведки.
Паук уже сидел, развалясь, в кресле; Шеф решительно вышел в центр кабинета, под единственный плафон с одной лампочкой, и встал в освещённый ею круг, почтительно ожидая, когда Хозяин начнёт разговор. Паук, наклоня голову, спросил с лёгкой угрозой в голосе:
- Ну-ка, расскажи нам про результаты твоей блестящей операции. Про потери, про Румо, и вообще все детали!
- Потери, конечно же, большие, и результаты... эээ... несколько хуже, чем ожидалось, но спрашивать нужно не у меня, а кое у кого другого. Пусть наш финансовый гений для начала расскажет, как он вооружал мятежников экспериментальным, сверхмощным оружием, и почему из трупа Румо извлекли пятьдесят восемь пуль...
- То есть как вооружал? Почему бы и не пятьдесят восемь?..
- В стандартном магазине тридцать.
- На что это ты намекаешь?
- Четыре года назад Управлению вооружений был представлен инициативный проект - складной пулемёт "Образец-890". И министерство обороны, и мы были за дальнейшую разработку, но наш финансовый гений искомых двухсот пятидесяти тысяч не дал. Более того - разработку включили в чёрный список минфина, на который запрещалось тратить даже деньги, сэкономленные на других программах; а три недели назад в вездеходе, на котором убегали из Аркана бандиты, уничтожившие тамошнюю штаб-квартиру контрразведки, был обнаружен другой складной пулемёт, очень похожий на "Образец-890", но без недостатков восемьсот девяностого...
Шеф раскрыл папку и подал слегка растерявшемуся Пауку докладную об обоих образцах, подготовленную ему буквально перед тем, как он сел в машину. "Ведомость по задержке жалования" и карту с дислокацией частей, его не получивших, он демонстративно придержал в папке.
Президент с некотрым удивлением читал докладную и рассматривал фотографии пулемётов... Неожиданно подал голос Скряга:
- Пусть, пусть, расскажет вам пгро п...птери в огнм урочище! Ггоры, ггоры тгупов! Это он, он во всём виноват! - истерически визжал он, глотая буквы.
Паук неодобрительно глянул на него, и Скряга осёкся.
- Молодец, что обнаружил, но теперь расскажи нам, как обгадился в Урочище... Как ни крути, а инициатор-то ты!
Упырь почувствовал едва заметную перемену в настроении Паука и пошёл в наступление:
- Хотя относительная - подчёркиваю! - относительная неудача в лесах бьёт по мне, главная цель этой комбинации --> Скряги [Author:пђ.п»] , он впервые назвал министра финансов презрительной кличкой в его присутствии - это Вы, Ваше высокопревосходительство...
Безразличное, холёное лицо Паука вытянулось. Впервые с начала разговора он проявил явную заинтересованность.
- Чего это ты там несешь?! Какой заговор?
Шеф, чувствуя необычайный подъём, заговорил, постепенно прибавляя в голос металла:
- Cогласно иструкции номер 00121, я требую у Вас немедленного доклада по коду сто восемнадцать! Сегодня вечером служба безопасности обнаружила заговор, направленный на свержение Вашего высокопревосходительства. Главарь заговора - министр финансов!
- Но...
- Или не ты сам мне давал ту инструкцию?!
Впервые Упырь назвал Паука на "ты" с тех пор, когда тот стал Президентом и получил у своих сторонников заглазную кличку Паук.
- Этта он, он во всём винаваат!!! - истерически завизжал Скряга.
Паук щелкнул пальцами, и ротмистр тут же отвесил финансовому гению тяжёлую оплеуху - тот отлетел к стене.
- Продолжай...
- Вот ведомость по задержке жалования в армиях и дивизиях и карта с местами их дислокации.
- Как, почему пять месяцев? Семь месяцев... Но он же говорил, что только два?
- А "Стальной Гром" в двадцати километрах от столицы! - напирал Шеф.
- Но это же...
- Заговор! Да, заговор, но на этот случай у тебя есть я!
Скряга жалобно скулил и корчился от боли на холодном полу.
- Горто, Менгу, почему вы мне ничего не докладывали, скоты, дерьмоеды поганые?!
- Но мы докладывали...
- Да, докладывали, а ты... То есть вы отмахивались, а он... - Менгу показал пальцем на Скрягу, - сегодня пять часов уламывал меня принять "мужественное" решение!
- Гм! - обратил на себя внимание ротмистр и вопросительно взглянул на Паука. Он впервые за последние четыре с половиной года после Восстания выглядел испуганным и подавленым, растерянно поглядел на Скрягу, потом на остальных, на генерального прокурора, незаметно зашедшего в самый разгар разбирательства, и, наконец, на Шефа.
- Полагаю, Ваше высокопревосходительство, в моём ведомстве Скряга сможет излить свою душу... Теперь это мой клиент, - вальяжно развёл руками Шеф.
- Синамо, займись этим, ээ... Этим, - вяло махнул рукой всё ещё растерянный Паук.
Ротмистр с расстановкой, на потребу Хозяину и почтенной публике, несколько раз ударил Скрягу.
- Ээ! Ээ, осторожней, Синамо! Ты попортишь мне клиента, он ещё дней семь будет жив - условно, конечно.
- Да, Синамо, наш дорогой Упырь ещё повеселит нас всех забавным фильмом ужасов. Отведи клиента... ээ... куда надо. И скажи, чтобы подали в столовую вина с закусками, это дельце надо обмыть.
Ротмистр ухватив Скрягу за грудки, поставил на тощие ножки. Лицо маленького человечка было скомкано ужасом.
- Нет! Нет, не надаа!!! - в отчаянии завизжал он.
Остальных его ужас только позабавил. Все заржали. Каждый втайне радовался, что это не его выволакивают через чёрный выход...
Возвращаясь из резиденции Паука, изрядно нагрузившийся и охмелевший Шеф рассеяно, с трудом вспоминая, чего хотел, отдавал распоряжения дежурному адъютанту.
- Клиента в подвал, в спецсектор... Так, чего там ещё, ах да, всех остальных испытуемых обратно в камеры. Разбудить спецбригаду. Приготовиться к приёму новеньких, хе-хе, постояльцев... Их много будет. Да, и скажи Нолту, чтоб отвёл клиентов в подвал, всё подготовил к завтрашнему дню, и тогда может быть свободен. Да, вот ещё что - поздравь его с новым чином ротмистра.
Когда Нолту передал дежурной смене Скрягу и встретил заспанного ротмистра Сингу - лучшего палача в министерстве (он должен был пытать теперь уже бывшего министра финансов и его ближайших подручных), его отвёл в сторону дежурный адъютант Шефа и, ухмыльнувшись, заговорщицки сказал:
- Поздравляю, ты стал ротмистром полчаса назад, готовь выпивку!
Нолту доехал на своей машине до дома. Пока он ехал, внимательно смотрел в зеркало заднего вида. Улицы столицы были пустынны. Нет, за ним не следили, после событий этой ночи контрразведке было некогда присматривать за своим вполне лояльным сотрудником. Оставив машину у подъезда, Нолту поднялся к себе в квартиру, на четвёртый этаж. Не включая света, он в полной темноте безошибочно подошёл к телефону и набрал нужный номер. Едва в трубке раздался знакомый голос: "Слушаю!" - он положил трубку на рычаг и бесшумно вышел прочь. Так же, словно тень, он шёл по тёмным аллеям до парка Благоденствия. Ни разу на своём пути он ни с кем не встретился, обойдя стороной несколько патрулей. Только в условленном месте, на скамейке, с трёх сторон закрытой кустами выше человеческого роста, под разбитым фонарём, Нолту увидел в полной тьме того, кого ждал. Бесшумно подойдя, он сел рядом с Рахо и сказал чуть слышно:
- Всё. Я сам доставил Скрягу в подвал. Ты оказался прав... Теперь я в большом фаворе у Шефа, он мне ротмистра только что на радостях пожаловал.
- Поздравляю, - ответил Рахо и едва заметно улыбнулся.
Глава - 9
Тёмно-синее небо постепенно начало бледнеть, звезды гасли одна за другой. На горизонте загорелись первые лучи солнца. Едва огненно- жёлтый диск целиком выкатился из-за тёмно-зелёного зубчатого хребта, он окончательно проснулся, разогнав сладкую полудрёму. Левый бок упирался в горячее и мягкое женское тело. Это была Нолу. Он не смог ей вчера отказать и теперь томился от странной, несуразной измены Дане. Прошлым вечером Нолу пошла в очередную атаку и наконец загнала его в угол. Дэк, беспомощно пыжась, торопливо придумывал какие-то жалкие увёртки, а она, радостно улыбаясь, ещё не понимая, что он очередной раз хочет увильнуть от её любви, объясняла ему, что уже обо всём позаботилась и их свиданию ничто не помешает. Он уже было хотел сказать "нет", но радость на её добром, простодушном лице сменилась отчаяньем, и в уголках карих глаз навернулись слёзы, сверкнувшие в свете костра. Тогда Дэк понял, что не сможет ей отказать, да и старина Ардо покачал с лёгким осуждением седой головой - дескать, "пожалел бы несчастную бабу, от тя, парень, ить, не убудет!"
Нолу было двадцать восемь. Она пришла к партизанам с тремя детьми полгода назад, после того, как егеря спалили её родной посёлок. Муж её уже три года как умер от полученых на фронте ранений и непосильной работы. Дальнейшая жизнь не сулила Нолу ничего хорошего - в лучшем случае ей удастся пристроиться где-то и работать без продыху до конца дней. Шансов найти мужа второй раз у неё не было - за последние двадцать лет мужчин на просторах бывшей империи сильно поубавилось. Судьба, однако, дала ей отсрочку от горького, тоскливого одиночества. Попав в партизанский край, Нолу оказалась окружённой множеством мужчин и купалась в их внимании, а верзила Дэк был здесь "первый парень на посёлке", и Нолу, так же, как и другие вдовые молодухи, сохла по нему. Она чувствовала, что у Дэка есть кто-то далеко, понимала - роман этот ненадолго, но всё равно тянулась к нему, как мотылёк к огню...
Ему хорошо были знакомы такие горячие, в самом соку, женщины, и оголодавшая по мужской ласке Нолу не обманула его предчувствий. Не будь Даны там, вдалеке, он только обрадовался бы этой женщине... но Дана, далёкая и такая желанная, ждала его, и к сладкому мёду этой ночи примешивалась горечь вины и стыд измены. Эх, бабы, бабы... Ну почему в жизни всё так запутано?!
Дэк последний раз нежно поцеловал Нолу и бесшумно выскользнул с лежанки. Шалаш стоял почти у самого берега горного озера, со всех сторон окружённого сосновым лесом. Он прошёл несколько метров по колючему пологу сосновых иголок и с удовольствием наступил на прохладный пока ещё песок. Постояв минуту, Дэк зашёл в тёплую, прозрачную воду и, зажмурившись от наслаждения, нырнул...
Здесь был курорт. Такого облегчения за последние пять лет Дэк ещё не испытывал. Впервые они могли расслабиться, отдохнуть и отоспаться. Лето радовало ясной, жаркой погодой. Среди девственных лесов росли на берегах нескольких горных озёр партизанские лагеря. Вокруг полно было почти непуганого зверья, ягоды и грибы росли повсюду, а рыбы ловили столько, что её едва успевали коптить. Охотиться разрешили лишь тем, кто знал это ремесло в совершенстве, однако большую часть добытого съедать просто не успевали и тоже, едва успевая, коптили, солили, вялили.
Каждый день люди купались, к этому пристрастились даже пожилые работоголики. Истосковавшиеся по мирной работе мужики с энтузиазмом обустраивались на новом месте, проявляясь с самых неожиданных сторон.
Шахтёр фактически возглавил стихийно возникший строительный трест, Седой занимался коптильнями, которые уже превратились чуть ли не в фабрику, но больше всех удивил людей Кузнец. Человек, которого партизаны знали как опытного командира и бесстрашного воина, оказалось, имел хозяйственную жилку и недюженные способности организатора. Это по его проекту на Хрустальном плоскогорье росла тыловая база Южного фронта и прикрывавший её укрепрайон.
Молва о победе на склонах Огненного урочища шла по городам и весям - оттого сотни людей, потерявших последнее, загнанных властью в угол, потянулись к ним. Их приходило так много, что Южный фронт за полтора месяца после кровопролитных боёв не только восстановил свою численность, но и заметно разросся. Нужно было формировать новые части. Этим занимались начальник штаба и Гвардеец. Генерал предоставил им полный карт-бланш, и те развернулись во всю ширь, благо ресурсов теперь изрядно прибавилось. Трофеи из Огненного урочища возили до сих пор.
Дэк постепенно приходил в себя от пережитого и восстанавливал силы. Он чувствовал: Генерал что-то готовит - и ждал, когда его позовут, а пока работал вместе со всеми; когда было время, отдыхал, впервые за последние годы. И сегодня он долго купался в прозрачной и тёплой воде, а потом грелся на солнышке до того момента, покуда за ним не пришёл посыльный.
- Тебя, Дэк, Генерал зовёт.
- В штаб?
- Да нет, он там, на мысочке расположился, и Инженер, и остальное начальство с ним, тебя только дожидаются.
Дэк понял - сегодняшний разговор решит очень многое. Как раз его-то он и ждал полтора с лишним месяца.
Песчаный мыс метров на семьдесят вдавался в озеро. На самом его краю, под двумя невысокими, раскидистыми соснами, стоял навес, а под ним - струганый стол на вкопанных в песок чурбаках.
Угощение на нём стояло отменное: баклаги с самодельным вином из ягод и свежим соком из них же. Горячий хлеб только что из печки. Рыба и мясо - копчёные, жаренные, тушёные. Посоленная икра, и на десерт - опять ягоды, тёртые с сахаром...
Такого здесь он не видел, только на Земле... А в этой жизни ему приходилось пробавляться в лучшем случае жареной картошкой да казённой тушёнкой из сухпайков.
Уже этот стол говорил о многом, собравшиеся за ним - тоже. На Дэка, ласково жмурясь от солнца, смотрели Генерал с Инженером; по другую сторону стола расположились Интоту и Гвардеец с Кузнецом. Промеж окорока и копчёного сома одиноко восседал Начштаба и слегка растерянно глядел то на людей за столом, то на угощение... Кроме Дэка, здесь собрался почти весь теневой ЦК левого крыла Сопротивления - не хватало только Хромого, да Нокту-Молчуна - он возглавлял теневое подполье в столице.
Генерал, показывая на свободный чурбак, пригласил его к столу:
- Садись, Дэк, угощайся, ни в чём себе не отказывай. Мы тебя как раз и ждали.
- Здесь вроде заседания ЦК, мне как-то не по рангу...
- Ну, это дело поправимое, тем более и кворум есть.
Инженер, заговорщицки щурясь, спросил:
- Соскучился, небось, по Дане?
- Да... - задумчиво покачал головой Дэк и добавил - Она тоже соскучилась.
"Значит, поеду в столицу", промелькнула молнией мысль.
Генерал так же заговорщицки поглядел на сидящих и спросил:
- Кто-нибудь возражает против кандидатуры товарища Инко?
Инженер занялся сочным шашлыком, а остальные, наоборот, перестали есть и с некоторым удивлением посмотрели сначала на Дэка, потом на Генерала. За всех ответил Кузнец:
- Нет, какие уж там возражения... Ты скажи лучше, что вы там с Инженером надумали. Не томи, Анто.
- Вы обратили внимание на некоторые странности последних событий в Аркане и здесь?
- Они не могли случайно взять Путника, это при его-то опыте. Как пить дать заранее знали о его поездке и, главное, маршрут, - задумчиво произнёс Кузнец.
- Но подготовка к операции в здешних лесах такого масштаба занимает месяца два-три... Выходит, у них есть свой человек в столичном штабе сопротивления, - констатировал Гвардеец.
- И очень высокопоставленный. О сроках и порядке предстоящей инспекции знали очень немногие, - заметил Начштаба.
- Семнадцать, не считая самого Путника и нас троих, - мрачно взглянув исподлобья, ответил Инженер.
- Но больше всего меня смущает то, что операция с самого начала, уже на стадии замысла, планировалась исходя из того, что эта инспекция будет, - сказал Генерал и, выдержав паузу, добавил - Упырь в полном курсе всех дел центрального штаба, и работает там на него не писарь, а один из высокопоставленных членов Центрального комитета партии... Он педалировал план примирения и инспекции Арканской организации с прицелом именно на тот ход событий, который и был.
Все посмотрели на Генерала. Начштаба спросил:
- Так что же нам тогда делать?
- Есть план. Ты, Дэк, поедешь в столицу как полномочный представитель Южного фронта. Но не как Дэк Инко, а под другим именем. Мы решили тебя залегендировать. В столице будет работать подпольщик Алту Рельо, лейтенант запаса, как и ты, сирота, псевдоним Стойкий.
Он сидел потрясённый. Святославу Долганову не потребовалось практически никаких усилий, чтобы внедриться в Центральный штаб Сопротивления - за него всё сделал Дэк Инко. Никто ведь и подумать не мог, что задание КОМКОНа совпадёт с заданием теневого ЦК...
- Поедешь под своими документами, обоснуйся понадёжней, лучше всего у Даны. Связь будешь держать через Столяра, - иструктировал его Генерал. - Только после этого Алту Рельо должен прийти в Центральный штаб.
- Задание очень опасное, нам теперь в штабе появляться не следует. Чем реже Нано и я будем там бывать, тем лучше. Ты же не знаешь никого, и они тебя не знают. В той ситуации это важное преимущество. И ещё, кроме тебя, никто не сможет уйти, если что случится, - вступил в разговор Инженер.
- Тебе будет трудно, Дэк. Впервые ты должен будешь сыграть недалекого, слегка глуповатого солдафона. Побольше молчи, слушай, если сможешь - отвечай на вопросы косноязычно. Никакого собственного мнения, разговоры только про баб и как на фронте было, - Генерал сделал паузу и, заглянув ему прямо в глаза, полушепотом сказал самое главное - Через некоторое время к тебе подойдут с предложением. Мы не знаем, кто именно, но это будет кто-то из тех семнадцати членов штаба. Он скажет, что Генерал с Инженером - маньяки, авантюристы, что они погубят сотни тысяч людей, ничего не добьются, а ведь есть мирный путь. Нужно спасти партию, страну и революцию. Спасти всех может товарищ Рельо, он должен... ликвидировать этих злодеев, Генерала и Инженера...
Дэк смахнул холодный пот со лба, хотел было спросить, что нужно делать, но Генерал продолжил.
- Ни в коем случае не соглашайся сразу, сделай вид, что смятён. Тебя будут уговаривать, предложат денег. Много денег. Торгуйся, жадничай, согласись раз на третий.
- А как же он... - растерянно пробормотал Начштаба.
- Не беспокойся, Ирмо, - ответил Инженер. - Мы часто будем появляться в столице, а когда Это произойдёт, кто-то один из нас, по очереди, будет там, рядом, постоянно. Поможем, подскажем.
- Цель? - спросил Гвардеец.
- Вы уже знаете, что у них три недели назад случилась небольшая грызня. Упырь уничтожил группировку Скряги и его самого. Судя по его действиям, и я, и Инженер уверены: Упырь к следующей весне - началу лета готовит переворот. Сам в президенты метит. Он постарается на время парализовать активную часть сопротивления, а пока вы будете искать нам замену, он сможет, не опасаясь восстания, совершить переворот силами верных ему частей. Ну а мы... Мы можем воспользоваться ситуацией. Сил на самостоятельное выступление у нас может не хватить, а вот вступить в схватку в тот момент, когда они начнут резать друг друга, - это можно. Главное - знать, когда Упырь начнёт. А начнёт он через двенадцать часов после нашей ликвидации, ему потребуется двое суток. Значит, у нас порядка шестидесяти часов, - Генерал перевёл дух и выжидательно взглянул на остальных.
- Да, пожалуй, побольше, им будет не до нас дня три, а то и больше, - хитро прищурясь, сказал Начштаба.
- Упырю нужно будет измотать Сопротивление за эти осень и зиму, чтобы весной оно ему не мешало. Он понимает, что левое крыло в осеннем маразме участвовать не будет, и единственный способ устранить, хотя бы на время, опасность с нашей стороны - это ликвидировать руководящую тройку. Добраться до нас он сможет только через кого-то из членов теневого ЦК. Мы долго думали и решили - ты, Дэк, лучшая кандидатура. В конце концов, если человеку чего-то хочется, ему это надо дать...
- Нужно инсценировать нашу с Алту гибель от руки предателя, а когда Упырь вцепится Пауку в глотку, ты сможешь уничтожить предателя, а мы - начать восстание. В том хаосе можно расчитывать не только на свои силы и остатки официального сопротивления, но и на неорганизованый народ, - Генерал хитро прищурился. - А может, и на армию, и не только на солдатскую массу, но и даже на младшее офицерство.
Он отхлебнул вина из кружки и опять перешёл на шёпот:
- Возможно, и не только на них... Есть у меня кое-какие ниточки, давние знакомства... Но это чуть позже, а пока... - он снова заговорил в полный голос - Собирайся, Дэк, завтра отправляйся в Аркан, оттуда в столицу. Ждут там тебя любовь и смерть. Даст бог, с любовью обнимешься - смерть обманешь...
- Но, выходит, мы сегодня в ЦК двоих приняли? - слегка удивлённо спросил Кузнец.
- Само собой. Ты, Ирмо, протокол составь о приёме в члены ЦК двух товарищей: Дэка Инко и Алту Рельо. Товарищ Рельо поедет полномочным представителем в столицу, а товарищ Инко останется на Хрустальном плоскогорье - по бумагам, естественно! - заговорщицки улыбаясь, сказал Инженер.
- А нам нужно будет готовиться сначала к действиям против восемьдесят первой армии, а потом совместно с ней? - уточнил Гвардеец.
- Именно так, Ирмо! И ты назначаешься заместителем командующего.
- Это ж сколько запасти всего придётся? У Седого уже сейчас банок не хватает... - озабоченно заметил Кузнец; он уже весь был в предстоящих заботах.
- Ничего, Току, не горюй. Алту вам и электродвигатели с конвоем привёз, и запчасти к ветрякам и к холодильникам, и тару. В нижнем лагере вас дожидаются, на тридцати шести лошадях привезли.
- И ты, Нано, до сих пор молчал? - удивился Кузнец.
Все засмеялись и навалились на угощение.
Дэк молча ел и пил, растерянный, потрясённый. Судьба сделала ещё поворот, и он пытался прийти в себя от неожиданности. Святослав Долганов, потрясённый не меньше, думал, что же он скажет своему куратору Ивану Ларченко - полковнику генштаба Рахо... Такого оборота событий в КОМКОНе не ожидал никто.
Глава - 10
Поезд мерно стучал колёсами на стыках рельсов. Он стоял у окна, глядел на проносившиеся за окном деревья, покосившиеся телеграфные столбы, редкие посёлки и думал. Почему-то ему всегда хорошо думалось под мерный стук колёс в раскачивающемся вагоне.
Поразмыслить было над чем; многого он не успел осмыслить там, в горах, а предстоявшее ему? Теперь жить предстояло по меньшей мере тройной жизнью. Это по меньшей мере... И еще нужно было разобраться в своих чувствах к Дане.
Уже пять дней прошло после той ночи, а Дэку до сих пор было не по себе. До того, как в его жизни появилась Дана, женщин в этом мире у него было немало; да и после того, как они познакомились и уже были вместе, тоже были... Месяца три. А потом незаметно Дана всех их вытеснила из его жизни. Он ей ничего не говорил, чтобы не расстраивать, а она даже не интересовалась, есть ли у него кто-то ещё, а вот получилось. Чувства пришли не сразу и как-то незаметно. Отец говорил, что такие как раз сильнее всего. Как он с ней теперь будет? Промолчать? Ох, не знаю, не знаю! Или всё же сказать? Нолу, Нолу, натворила ты дел! Ладно, приеду, увижу Дану - решу... Будь что будет. Не стану загадывать.
За грязным окном купейного вагона замелькали обшарпанные двухэтажные полуразвалившиеся домики и почерневшие, спрятавшиеся в садах хаты. По вагону суетливо прохромал старичок-проводник, извещая пассажиров:
- Станция Чёрный брод! Господа, станция Чёрный брод, стоянка две минуты! Выходить не рекомендую, буфет закрыт...
Впрочем, обитатели купейного вагона и так не спешили выходить. Кое-где подлатанное, когда-то красивое здание станции скорбно смотрело на проходящие поезда разбитыми заколоченными окнами.
Вагоны столичного поезда штурмовали аборигены. Неряшливые, одетые в непонятные одежды бабы в голос орали, предлагая яблоки, овощи с огородов и лесные ягоды немногочисленным пассажирам плацкартных вагонов, решившимся выйти из поезда на единственный перрон. Рядом молодые девчонки пытались по дешёвке продать себя "господам из столицы", меж корзин и вёдер сновали грязные, оборванные рябитишки и норовили стянуть у зазевавшегося разини тощий кошелёк...
Дэк с тяжёлым сердцем отошёл от окна и побрёл в своё купе. Зрелище разрухи и торжища посреди хаоса угнетало. Такое происходило на каждой станции.
Страна постепенно умирала, останавливались один за одним заводы, а на тех, что ещё работали вполсилы, жалкую зарплату задерживали по многу месяцев. Учителям и медикам жалование платили с опозданием на год даже в столице. В последние два года жалование начали придерживать и мелким чиновникам, и даже армии. В провинции всё было ещё хуже, а крестьяне оказались предоставлены сами себе. Как им удавалось выживать, не понимал никто; однако тем, кто был избавлен от тягот кризиса, этого показалось маловато, и Паук "по просьбам общественности" приказал организовать принудительное изъятие недоимков у крестьян. Теперь уже третий год подряд посёлки грабили спецотряды полиции, забирая у людей последнее. Не намного лучше жилось и обитателям станционных посёлков и крохотных городков. Кормились они со своих огородов да тем, что удавалось собрать в лесу.
Был, правда, у них ещё один прибыток - проходящие поезда. Каждый пассажирский на каждой станции осаждали женщины и детишки. Ребятня попрошайничала и подворовывала, женщины за бесценок продавали что могли, а те, кто помоложе, торговали собой.
Поезд, простояв вместо двух минут десять, тронулся. В вагоне появились две молодухи. Значит, кто-то из соседних купе договорился. Мелкие коммерсанты и командированные были не прочь поразвлечься на дармовщинку в дороге.
Одна, видно, уже опытная, дымя сигареткой направилась в третье купе. Другая растерянно топталась в проходе; увидев проводника, покраснела и, потупившись, попробовала сунуть ему мятую купюру.
- Не с тебя деньги, эх, толкушка... с кавалера взятка, в купе иди, раз сговорилась... - проворчал старик, отведя глаза.
Дэк прикрыл дверь своего купе - он ехал в нём один - пристроился на диване и задумался над тем, что ждало его в столице.
Сначала ему нужно было встретиться с Рахо. В Аркане времени с ним связаться не нашлось. Нужно было быстро пошить форму. Собрать необходимые вещи. Не скажешь же Хромому: "Подожди, я сейчас кое-кому в столицу позвоню..."
Теперь Рахо ждал сюрприз. У них там на Земле, наверное, глаза на лоб полезут... Не каждый день лидеры местного сопротивления готовят резидента КОМКОНа для выполнения его же собственного задания.
Самым сложным для него было не засветить свои каналы связи с Генералом и Инженером. Легенда его базировалась на том, что после весьма подозрительных событий в Аркане лидеры теневого сопротивления отправили в рамках достигнутых договорённостей своего полномочного представителя. Но человек этот совершенно пустой, солдафон-полудурок, которого привезли в столицу и оставили на полное попечение центрального штаба сопротивления. Сами Генерал с Инженером в штабе показывались ещё реже прежнего, а подпольщик Стойкий при штабе для модели - постоянной связи с ним у них нет.
Такое впечатление должно было сложиться у Директора и его соратников, среди которых находится предатель - или предатели.
Рельо - человек заслуженный, но малообразованный, недалёкого ума. После лишений, через которые прошёл, случайно попав в сопротивление, устал. Столичная жизнь с её соблазнами должна повлиять на него разлагающе, но в то же время он имеет доступ к Генералу и Инженеру, они ему доверяют, ведь послали же они его в столицу. Человек он пустой, но надёжный... Такой подпольщик неизбежно должен заинтересовать агента или агентов Упыря - ведь лучшей кандидатуры для предателя не придумать.
Дэку нужно было показывать, что он купается в жизненных радостях столицы, пьёт, крутит романы с женщинами, мотает деньги - короче говоря, разлагается морально... Но при этом ему ни в коем случае нельзя было допустить малейшей утечки информации о его реальных связях и контактах в столице. Про Дану надо будет постоянно упоминать мельком. Но не дай боже её показать кому-либо из новых "соратников" по Центральному штабу. Нельзя даже имя её произносить, чтобы никаких зацепок. Иначе он станет по-настоящему уязвим...
Со Столяром то же самое. Значит, придётся соблюдать конспирацию как никогда раньше. Хорошо, что он никогда и никому не говорил, где живёт Дана - даже Генералу.
Она - его самое уязвимое место здесь. Они с Генералом условились, что связь будет односторонняя. Поддерживать её будет только Дэк.
На встречи со Столяром, причём только с ним, выходить ему нужно будет не реже чем раз в три дня. Если нужно, то чаще, благо это город, а не леса Хрустального плоскогорья. Если кто-то из руководящей тройки приезжает на заседание Центрального штаба, с Дэком он контактирует, не нарушая легенды. Любые серьёзные разговоры происходят после того, как Генерал, или Инженер, или Хромой "уезжают" из столицы, а потом встречаются с ним в условленном месте. Вариант не самый удобный, однако порядок работы Цетрального штаба позволял его использовать. Штаб заседал всего два раза в неделю. Не удивительно, что официальное подполье переживало кризис. Работала ещё канцелярия, но в неё Алту Рельо не входил, так что времени у него теперь будет много, как никогда ещё не было на этой планете. Это ведь только две жизни, а есть ещё и третья...
Впервые с момента внедрения Святослав Долганов сам сможет устанавливать порядок связи и с подпольем, и со своим куратором. Причём, если раньше Рахо сам его находил, подстраиваясь под обстоятельства его легенды, то теперь то же самое будет делать уже Дэк. Более того, его место и взаимодействие с другими резидентами КОМКОНа кардинально менялись. Теперь он оказывался на самом острие событий и как один из, пускай и формальных, новых, но всё же членов ЦК теневого сопротивления, и как резидент КОМКОНа. Акценты и ход операции менялись. Никто в комитете, даже сам Экселенц, не мог ожидать такого взлёта его карьеры. Они думали, что Святослав будет связным или командиром спецгруппы при центральном штабе, но чтобы членом ЦК... Теперь возможности его расширялись настолько, что было трудно определить сразу все открывающиеся перспективы. Фактически Земля могла влиять на ход событий не только в нынешней ситуации, но и после свержения режима, причём очень сильно, однако за это пришлось заплатить девятью жизнями... Как говорили древние: "Человек, возьми, чего хочешь, но заплати за это истинную цену!"
Поезд неожиданно начал резко тормозить и остановился. Дэк вышел из купе в коридор, в котором уже галдели другие пассажиры. Меж них пробирался озабоченный проводник.
- В чём дело, папаша? - спросил его Дэк, подпирая стенку купе.
- Авария.
- Что, повстанцы шалят ?
- Да какое там повстанцы! - в сердцах проворчал старик. - Разваливается всё, не ремонтируют как следует, уже почитай лет двадцать, тараканья немочь!
- И надолго встали?
- Надолго. У второго вагона в товарняке на ходу колёсная пара рассыпалась, а тут, как назло, встречный, да ещё пассажирский... Из шестнадцати вагонов девять под откос, семь в кашу. Трупов немеряно, раненых тоже. Щас путь только расчищать начали. В общем, на всё про всё - часов двенадцать стоять будем.
Они долго стояли посреди леса, больше двенадцати часов. Люди изнывали от жары и безделья. Самые любопытные и падкие до острых ощущений пошли посмотреть на катастрофу и вернулись оттуда с перекошенными лицами цвета извести. Собравшаяся было вторая группа любителей острых ощущений посмотрела на "первопроходцев" и быстро рассосалась. Пассажиры поезда убивали время как умели. Кто гулял по лесу, кто грелся на солнышке, кто пил. В третье купе началось паломничество, и девахам пришлось отдуваться без роздыху всё это время. Часа через четыре к купе уже стояла очередь страждущих удовольствия мужчин. Суета в вагоне, женские стоны и кряхтенье из третьего купе раздражали, и Дэк побрёл из вагона прочь. Побродил по лесу часа три, потом вышел на пригорок у дороги и пристроился на травке. Рядом сидел старичок-проводник и тоскливо смотрел на суету вокруг своего вагона.
- Ох и достаётся же им сейчас... Вот попали бабы... - грустно прохрипел он.
- Да уж... Не повезло, а сойти они собирались где? - рассеянно спросил Дэк.
- А на той станции, где авария, - ответил проводник.
Время тянулось медленно, они изредка перекидывались ничего не значащими фразами о том, о сём... Дэк чувствовал, что старик к нему испытывал симпатию, смешанную ещё с чем-то.
Наконец тепловоз подал сигнал сиреной. Люди засобирались и потянулись к вагонам. Дэк помог старику забраться в вагон, а когда сам заходил в тамбур, он мельком бросил через плечо:
- На старшенького моего ты похож. И лет примерно столько же. Только он недолго после войны протянул...
У Дэка кольнуло сердце.
- Заходите вечером, как всё устаканится, с бутылочкой, на закуску у меня хватит. Поговорим, глядишь, на душе полегчает.
Старик разгладив усы и улыбнувшись, ответил
- Что ж, зайду, не откажусь.
Вечерело. Начало смеркаться. Поезд медленно прошёл через зону катастрофы. Смертельно уставшие железнодорожники и солдаты, вынимавшие из покорёженного металла окровавленные, изрубленные трупы и куски тел. Пассажиры в ужасе шёпотом поминали Святого Нано, кто-то даже заспешил в туалет, и только Дэк смотрел на происходящее равнодушно - вид смерти давно не вызывал у него никаких эмоций.
Едва миновав станцию Санга, поезд стал набирать ход и дальше шёл со скоростью километров под семьдесят, нагоняя, насколько можно, расписание. Обитатели вагона угомонились и постепенно укладывались спать. В вагоне теперь стало тихо, только стук колёс раздавался за окнами. Дэк купил у проходившего через вагон буфетчика закусок и, поставив их на столик, стал ждать проводника. Когда совсем стемнело, старик пришёл. Поставил на столик бутылку недорого, но хорошего вина и спросил:
- Едем третьи сутки, а по имени друг дружку ещё не знаем. Как зовут тебя ?
- Дэк.
- Меня дядя Лито. Будем знакомы!
Он чувствовал, что старику надо выговориться с кем-нибудь, излить, что наболело за много времени. Случайный пассажир, к тому же похожий на сына, был лучше всего. Сначала разговор шёл как обычно о жизненных мелочах. После четвёртой стопки дядя Лито начал спрашивать его о том, что беспокоило всех и о чём говорить нельзя, однако люди всё равно говорили - правда, шёпотом и не со всяким, а только с теми, кому человек доверял... Однако и это грозило большими бедами. В лагерях десятки тысяч людей сидели только за такие вот разговорчики, поэтому дядя Лито начал издалека.
- Вот ты, Дэк, по всему, человек образованный; наверно, институт закончил?
- Не успел. С третьего курса призвали.
- Всё равно образованный. Не то что я. У меня-то всего-то четыре класса. Вот ты мне и расскажи, почему так получается... Людям терпежу уже нету. Как мухи дохнут... А солнышко наше ясное... Всё светит и светит, никак не закатится... Куда ни глянь, уж все ждут - не дождутся... Когда? Объясни... Если сможешь. Почему так получается? А мой-то парень с тремя ранениями с войны вернулся. А ему ни гроша, ни пенсии, ни спасиба даже! Департамент ветеранов - и тот ликвидировали. Не нужен он им. И мы все им не нужны... А детишки беспризорные... Это как?!
В глазах у него блеснули слёзы. Нет, он не кривил душой - что на сердце было, то и сказал случайному, почти незнакомому человеку.
Дэк не знал, что ответить: даже если старик был искренен, всё равно была опасность провала. Во многих поездах были установлены системы подслушивания. Пауза затягивалась. Дядя Лито, поняв, о чём он думает, сквозь навернувшиеся слёзы усмехнулся:
- Не подслушает нас никто. Который подслушивать должен, в своём купе пьяный валяется, в штаны уже надул... А и тверёзый бы был, тоже ничего не вышло б... Внук у меня страсть как радиодело любит. Ну как же сиротке не поспособствовать!? Ить не чужой, поди... Починил он енту аппаратуру... - и ядовито ухмыльнулся.
- И всё же неосторожно. Незнакомому человеку душу открывать. А вдруг он не тот, за кого вы его приняли?
В выцветших глазах старика загорелись тёплые огоньки. Морщинистое лицо растянулось в ласковой улыбке.
- Так уж и чужому?
Дэку действительно казалось, будто где-то он уже видел эту тёплую улыбку на морщинистом лице. Но где?
- Однако я-то вас не могу вспомнить.
- Правильно. А вот я тебя, Дэк, хорошо запомнил. Только имени не знал. Ты ведь тогда велел себя лейтенантом называть. Помнишь Восстание? Баррикаду на Сапёрной улице?
Он вспомнил. На третий день боёв Дэк по приказу Генерала возглавил отряд железнодорожников и рабочих 1577-го вагоноремонтного завода. Им пришлось сражаться с гвардейцами и полицией на подступах к Южному вокзалу и центральной сортировочной станции. Он хотел тогда отослать дядю Лито домой с баррикады, но тот наотрез отказался уходить и остался-таки третьим номером при станковом пулемёте. Через два дня Дэк убедился, что недооценил его темперамент. Тогда их позиции на Сапёрной в третий раз за сутки атаковал батальон полиции. После жестокого миномётного налёта полицейские вслед за тяжелым броневиком прошли через остатки баррикады и ворвались в развалины. На лестничных пролётах и у брустверов из мешков с песком закипели рукопашные. Дэк, отстреливаясь, случайно заметил через пролом в стене, как дядя Лито схватился с толстым, мордатым полицейским и с изумлением увидел, как полицейский с распоротым животом выпал в этот же пролом через десять секунд на мостовую с третьего этажа.
- Так что ты посоветуешь, Дэк? Что делать? Тут у нас в депо и на вагоноремонтном ребята-подпольщики агитируют. Те, что под Директором ходят, сулят к осени начать, к очередной годовщине. А те, что за Генерала, из другой ячейки, так те, наоборот, говорят - что ничего хорошего из этого не выйдет. Кого послушаться?
Дэк задумался. Что же ответить? Потом, пригубив рюмку, вина осторожно заговорил:
-- Как всё начнётся, можно, конечно, прийти. Из любопытства, за компанию опять же, но как стрелять начнут - сразу домой. Этой осенью много чего будет, да только не в нашу пользу... Раньше следующей весны это всё не кончится.
-- Эх...А я уж размечтался- губу раскатал! - сокрушённо проговорил дядя Лито и стал пристраивать ломоть ветчины на хлеб.
-- Здесь ничего поделать нельзя.Пока не созреет-ничего не получится-сочувственно констатировал Дэк, подумав с приятным удивлением - А ведь припекает людей. Выходит, что все эти причитания про пассивность и равнодушное молчание, про деградацию нации - чушь, отговорки трусов и бездарей. Люди готовы сражаться. Ну хотя бы многие.
За грязным окном стремительно проносилась тёмная, зубчатая стена леса, время от времени скрывая на мгновение звёзды.
-- Сына вашего я тоже вспомнил. У него кажется лёгкое повреждено было? - спросил Дэк.
Старик, мрачно взглянув в окно, тяжко вздохнул и надтреснутым голосом ответил:
-- Не только лёгкое. Ведь три ранения... Он, как всё навернулось, бодрился, но я думаю, что восстание его окончательно подкосило... За шесть месяцев угас... В последнюю неделю мне говорил что лучше бы к партизанам - ушёл, да тогда вы только в Медвежьих горах сидели. Тише воды ниже травы, год целый ничего не слышно было... Не то что нынче.- дядя Лито оживился и осторожно, боясь услышать плохое, спросил - Дэк, а весной, в Огненном урочище правда такие потери были?
-- Поменьше, но всё равно девятьсот восемнадцать погибло.
-- Эх... Гридо - немочь тараканья! - --> Свирепо [Author:пђ.п»] насупился старик.
-- Ничего... Война есть война. Сейчас у Генерала на Хрустальном плоскогорье больше четырёх тысяч человек под ружьём.
-- Ты гляди! А я то думал! - обрадованно вскрикнул дядя Лито, сразу приободрившись.
-- Ведь как вас там долбили... мне ить тоже под такой бомбёжкой пришлось побывать, и не единожды, в ту ещё войну. Знаю, какие после этого бывают потери... А вы молодцы, ребята, выдюжили!
-- Победы даром не даются- Дэк вспомнил нескольких друзей погибших на гребне Огненного урочища и помрачнел.
-- Ты не печалься, заговорил дядя Лито, вы ведь там... Такое смогли... ить за нас, за всех...Знал бы ты, милый, как тогда переживали... По ящику-то всё бомбёжки крутили. Как у вас на позициях земля кипела...А вы их - тараканью немочь!- У него на глаза навернулись слёзы. За нас, за сына моего! За восстание,За песчаный карьер у сто второго разъезда...За лагеря...За всё...- старик в сердцах стукнул кулаком по столу, так что посуда подпрыгнула жалобно звякнув.
Они замолчали оба. В окно вагона на них скорбно глядел кроваво-красный Зоран, стучали колёса на стыках рельсов, ритмично покачивался вагон. Дядя Лито шмыгнул носом, и смахнув слезу, проговорил
-- Давай, Дэк, помянем их...
По обычаю, не говоря ни слова, оба до дна, залпом осушили по стакану вина, и помолчав минуту, заговорили вновь. Старик, внимательно глядя на Дэка, спросил:
-- А когда... это... начнётся? Знак какой будет, или как?
-- Узнаете- не ошибётесь.
-- Может, и я старый на что сгожусь...- осторожно поинтересовался проводник.
-- Сгодитесь. Обязательно, только осторожность соблюдать надо.- Чуть улыбнувшись ответил Дэк.
-- Значит, не сейчас... Ну хоть адресок запомни - тоже улыбнувшись, сказал дядя Лито - Локомотивная, дом девять, квартира восемьдесят девять... Ежели чего надо - заходи Дэк.
-- Придёт час - обязательно, ответил Дэк, твёрдо взглянув старому железнодорожнику в глаза-И подскажу и попрошу.
Всё было сказано, всё что можно сказать. Старик засобирался.
-- Пора. Утром в столице будем. Спокойной ночи, сынок.
-- И вам тоже...
Они последний раз взглянули друг другу в глаза, и проводник, чуть помедлив, вышел из купе, тепло улыбаясь чему - то своему. Дэк проводил его взглядом и подумал:
" - Ну вот и ещё один подпольщик созрел. Сколько их, уставших бояться по всей стране? Не сосчитаешь... Упырю ловить не переловить."
До столицы оставалось часов восемь - девять. Надо было поспать, день предстоял беспокойный. Он скинул сапоги и лёг на нижнюю полку не раздеваясь. Сон пришёл не сразу. Он долго смотрел на огромное красноватое лицо Зорана, время от времени скрывавшееся за тёмной стеной леса, на звёзды, думал, с чего завтра начать. Уже засыпая решил: "Сначала к Столяру пойду, потом с Рахо встречусь, от него надо будет заглянуть к Ино - хоть и не в нашей организации, а всё равно жалко человека... может, жив ещё. Потом к Дане, уже под конец, поздно вечером. В штаб послезавтра пойду, там спешить некуда, успею. "
Проснулся он за два часа до прибытия. Заря только занималась, её первые лучи и разбудили его. Дэк неспеша встал, привёл себя в порядок, побрился и побрёл в коридор, к облюбованому окну - делать было нечего, надо же как- то скоротать время.
За окном лес стал постепенно редеть, всё чаще сменяясь маленькими городками и станциями. За обшарпанными зданиями вокзалов и локомотивных депо громоздились мёртвыми скелетами цеха остановившихся заводов. Тупики и запасные пути были забиты искорёженными остовами вагонов и мёртвыми паровозами. Утопающие в зелени садов покосившиеся хаты и ветхие двухэтажные домики попадались всё реже - их постепенно сменяли серые кирпичные пятиэтажки похожие друг на друга как заключённые в лагерной колонне. По тенистым улочкам и вдоль железнодорожных путей к стихийным рынкам у вокзалов и работающим ещё заводам тянулся народ. Сплошь плохо одетые, худые люди с озабоченными, землистыми лицами. Пронзительно визжали свистки маневровых тепловозов. Через полтора часа за окнами вагона показались циклопические сооружения 189-го танкового завода. Из нескольких огромных кирпичных труб в ясное небо поднимались клубы пара и дыма. В проходную тянулся серый поток рабочих.
-Счастливчики. Енти ещё работают... - грустно заметил дядя Лито, проходивший мимо. Как - бы в подтверждение подал голос хриплый заводской гудок - до начала смены оставалось десять минут. За Танковым лес последний раз подступил к дороге, и через несколько минут его сменили серые дома - казармы, переходящие одна в другую товарные станции и пассажирские платформы с переполненными до отказа электричками. Начинались предместья столицы. Пассажиры вагона засобирались.
Дэк испытывал двойственные чувства. Через полчаса он вернётся в город, который так любит и ненавидит одновременно, с которым сроднился за эти годы. Здесь огромные, красивые дома в центре. Суета и блеск витрин на улицах "золотого кольца" и полусонные рабочие окраины, где похожие друг на друга серые пятиэтажки - казармы прячутся в кудрявой зелени, так что летом ничего не видно, кроме плоских крыш, да верхних этажей. В одном из таких домов живёт Дана, в развалинах другого когда - то жил другой Дэк Инко, чью жизнь, оборванную войной, сейчас продолжил он...
Нигде в бывшей империи богатсво и ужасающая нищета не переплетались так сильно. Нигде этот контраст не будил такой ненависти и непреходящего чувства нереальности происходящего. Одни умирали от голода под окнами у других, бесившихся с жиру и не знавших чего - же ещё пожелать.
Поезд подошёл к перрону Южного вокзала, самого большого из пяти вокзалов столицы и самого большого в стране. Стальная змея медленно заползала в похожий на пасть гигантского чудовища зев здания.
На перроне бурлил человеческий муравейник. Его суета передалась пассажирам - они спешили, галдели и толкались к выходу из вагона. Он дождался, когда последние пассажиры выйдут навстречу толпе носильщиков, нищих, вокзальных воров, сутенёров, проституток и не спеша прошёл по опустевшему коридору. Выходя в жаркую духоту летнего дня Дэк мельком обменялся многозначительными взглядами с дядей Лито. Тот церемонно попрощался:
-- Доброго пути, господин лейтенант.
Дэк, чуть улыбнувшись кивнул в ответ. Он не любил Южный вокзал. Слишком много здесь было нищих, несчастных людей, упавших на самое дно жизни, слишком много отчаянья. Ему предстояло пройти через самое жуткое и мерзкое место в столице - "Поганую плешь". Из огромного, распаренного зала ожидания, переполненного разношерстным людом, человеческий поток нёс его по разбитым ступеням в чрево вокзала - длинный - метров двести с лишним - подземный переход заканчивался турникетами станции метро. Обе покрытые грязным кафелем стены перехода подпирали сотни женщин. Молодых и не очень, иногда совсем молодых, часто ещё подростков. Начинающие проститутки смотрели на проходящий поток людей с омерзением, ужасом и затравленно жались к стенам. Опытные шлюхи похабно ухмыляясь, ощупывали сальными, оценивающими взглядами мужчин и не выпуская из гнилых зубов окурки, не переставая лузгать семечки, подначивали потенциальных клиентов. Попадавшие в этот переход расстались с последними иллюзиями и надеждами. Здесь было только отчаянье, тягучее, бездонное, море отчаянья и ожидание смерти. Это страшно, когда отчаянье буквально витает в спёртом воздухе. Дэк, стараясь не глядеть в глаза этим женщинам, шёл быстрым шагом в пёстрой толпе пассажиров под аккомпонемент осипших, прокуренных голосов:
-- Гаспадин афицерр... Да куда ж ты спешишь - то так! Ну хоть бы взглянул на меня, что ли, иэхх !!!
-- Лейтенантик ! Ты на неё дуру щербатую не гляди, со мной, со мной пойдём! Век не забудешь... всего - то за пятьдесят монет ! За сорок!!!
Дэк, каменея лицом, вышагивал по грязному вспученному асфальту и никак не мог дождаться когда появится стеклянная будка контролёра и турникеты, за которыми начиналась станция метро.
В жестоком и несправедливом мире это было самое страшное для него место... Здесь он ничего не мог изменить... ничего...
Наконец он прошёл через узкий проход, показав офицерскую книжку измученной, тощей тётке в помятой тёмно-синей форме. Эскалатор унёс его вместе с пестрым потоком людей прочь от этого проклятого места.
До станции "Солнечные Ворота" ехать было минут сорок пять, оттуда нужно добираться ещё двадцать минут на 342-м автобусе, а от остановки предстояло пройти минут семь по тенистой улочке до небольшой мебельной фабрики, где столярничал Тонду Яндо - псевдоним Столяр. Когда-то Дэк начинал работать в Подполье под его командой. С тех пор прошло много времени. Столяр по прежнему работал на том же месте. В теневом Сопротивлении он невысоко продвинулся. Пять лет назад был старшим пятёрки, теперь старшим сети из шести пятёрок. По эстафете ему уже сообщили, что он назначен выполнять спецзадание теневого ЦК, он не знал характер задания, и не знал, с кем предстоит работать...
С равнодушным, отсутствующим взглядом Дэк миновал проходную с разболтанным турникетом. Задремавший старичок-охранник даже не проснулся. Он не спеша прочёл в цех навстречу визгу дисковых пил и грохоту станков. Утопая по щиколотки хромовых сапог в свежей стружке, Дэк подошёл к мастеру и спросил:
- Где здесь у вас работает мастер Яндо?
- Направо, до лестницы, по ней на второй этаж, первая дверь по коридору, ответил слегка недовольным тоном мастер, глядя поверх запылённых очков бесцветными глазами.
- А вам, господин лейтенант, он зачем?
- Хочу ручку к стеку заказать.
- Идите, он как раз без заказов, нехотя бросил мастер и направился в другую сторону по своим делам.
Тонду растерялся, увидев его на пороге свой комнатки.
- Дэк! Живой! - дядя Тонду хлопнул от радости ладонями по коленкам и даже слегка присел.
- Живой! Сынок! - он обнял Дэка и, шмыгнув носом, чмокнул в щёку, царапая колючими усами. Потом, вспомнив про конспирацию, суетливо закрыл дверь.
- Нету никого, но всё равно... Положено!
Потом он посадил Дэка на старый, разболтанный стул, уселся на другой такой же и, ласково улыбаясь, спросил:
- Ну рассказывай. Как ты? Где ты?
Дэк посмотрел на него и понял - дядя Тонду ещё ничего не знает. Он протянул Столяру стек и негромко произнёс пароль:
- Можете выточить ручку из белого дерева для офицерского стека.
- Образца двадцать восьмого года?
- Да, двадцать восьмого года, но прямой.
Дядя Яндо, потрясённый и слегка растерянный, смотрел на него. Потом, придя в себя, с изумлённым восторгом прошептал.
- Так это ты... С тобой, значит, работать буду. Ну рассказывай, Дэк.
- Будешь дядя Яндо, обеспечивать связь. Между мной и руководящей тройкой. Операция называется "Далёкий гром", пароль такой же.
- А что делать-то будем ?!
-Чем меньше знаешь - тем меньше расскажешь, отведя от смущения глаза, ответил Дэк, испытывая неудобство, но конспирация и горький опыт требовали хранить тайну операции.
- Ну уж... Выходит что-то серьёзное затевают Генерал с Инженером - многозначительно пробормотал Яндо. Лицо его посерьёзнело, но он не обиделся. Старый подпольщик знал цену слова.
- Вариантов связи будет два - Заговорил Дэк - штатный. Я встречаюсь с тобой раз в неделю и сообщаю тебе время и место встречи. Через день к тебе же приходит связник тройки и ты сообщаешь ему время и место встречи. Нештатный: Я приезжаю к тебе сюда и сообщаю тебе время и место экстренной встречи. Ты выставляешь спецсигнал в окне. Срочная связь - это заварной чайник из нержавейки. Вот этот - Дэк показал на старый закопчённый чайник на столике у окна. Тревога или провал - стеклянная банка с никелевой ложечкой. Чайной ложечкой. За сигналами будет смотреть человек, которому я тебя покажу.
- Я его знаю?
- Нет. Не стоит.
- А связной?
-Это Удо - Патрон.
- Удо? Не тoт ли парень с 989-го автозавода Ну, тот, которого ты в штурмовую группу взял ?
- Да.
-А ты сам где будешь - то?
- Меня ведь в ЦК выбрали. При центральном штабе прикомандирован. Как представитель Южного фронта.
- Делать вам нечего. И это после всего что было! Генерал же сам говорил - нечего там делать - а теперь тебя туда отправил. Ничего не понимаю -Яндо изумлённо развёл руками.
Дэк поудобней устроился на хлипком стуле и постаравшись, как умел, напустить солидности, ответил:
- Перед боями в Огненном урочище переговоры были. Соглашение. Как ни крути - а выполнять его надо. Так- то!
- Значит, будет на что посмотреть - Задумчиво сказал Яндо, и поджав губы, многозначительно покачал седой головой. Потом чуть слышно охнув встал и принялся разливать по кружкам чай, с грустью приговаривая - Только увиделись - а тебе уже уходить пора. Чай - то попьём?
Дэк посмотрел на старика, тепло улыбнулся и ответил:
- Без чая не уйду.
Обшарпанный вагон метро нёс Дэка в центр, на станцию "Легионерская". Она выходила к скверу у стоянки министерства обороны. В этом сквере было место для экстренной, незапланированной связи с полковником Рахо. Он вышел из дубовых дверей станции, украшенных бронзовыми барельефами фаланги имперской бронепехоты, в душный, жаркий день и пошел по раскалённому асфальту к близкой прохладе аллей сквера. За все годы здесь ни разу ему не приходилось пользоваться вариантом экстренной, прямой связи, пока это была прерогатива Рахо. Пока. А теперь... Что -то будет? Эх! Знать бы...
Дэк привычно козырял встречавшимся офицерам. День закончился и уставшие, вальяжные офицеры - штабники не замечали младшего лейтенанта - фронтовика шагавшего им на встречу.
Теперь он шёл совсем медленно. Раскалённый, мягкий асфальт сменился тенистой прохладой. Солнечные лучи рассыпались причудливым узором по кустам, сжимавшим узкие аллеи сквера. Здесь, у четвёртой от метро скамейки, и было место явки. Рахо всегда ходил этим маршрутом, возвращаясь со службы домой. Он мог появиться с минуты на минуту. Дэк снял фуражку, сел слегка развалясь - теперь уже не надо было то и дело отдавать честь.
Он разглядывал солнечные зайчики на листве. Рахо не заставил себя долго ждать. Полковник как всегда бы пунктуален и как всегда появился неожиданно - вынырнул из-за спин впереди идущих офицеров.
- Что же вы господин лейтенант старших по званию игнорируете, саркастически спросил он - Это был пароль - А я без головного убора, господин полковник, равнодушно произнёс отзыв Дэк. Всё в порядке ничто не препятствовало экстренной встрече.
Они обнялись. Ничего особенного, ну и что из того, что Рахо полковник Генштаба, а Дэк младший лейтенант?! Они ведь фронтовики, а там чего только не бывает.
Рахо, тепло улыбаясь, рассматривая его спросил:
- Какими судьбами в столице?
- Обстоятельства заставили. Неожиданные обстоятельства, многозначительно ответил Дэк.
- Какие?
- Долго рассказывать.
- Ну что ж, спешить нам некуда. Вина за встречу выпьем, "Драконьей крови" хочешь?
- Можно и её, хотя мне "Рубиновое" больше нравится - чуть улыбаясь, ответил Дэк.
- Будет тебе и "Рубиновое", и "Драконья кровь", и закуска и старый друг в придачу-так же многозначительно сказал Рахо.
" -Значит будет экстренный сеанс с Центром"- Промелькнула мысль - "без разговора с Экселенцем не обойдётся".
- Знаю здесь недалеко отменный магазинчик, и цены хорошие и выбор большой!-говорил Рахо увлекая Дэка за собой. Пройдя метров сто по одному из ответвлений главной аллеи, они вышли к массивным семиэтажным домам, облицованным розовым гранитом, и двинулись дворами к улице Орденоносца Ингму, срезая изрядный крюк и проверяя заодно, нет ли хвоста. Хотя откуда ему быть? Но привычка вторая натура и надо ли ей противиться, если она удлиняет жизнь?
Хоть рабочий день и закончился, в магазинчике покупателей не было, потому продавщица им откровенно обрадовалась. Они вышли к дому Рахо с изрядно оттянутыми сеткой и портфелем.
- Сразу пойдём? - спросил Дэк - только выпивку с закуской ко мне забросим - хитро улыбнулся Рахо. Дэку ещё не приходилось участвовать в таких сеансах. Они миновали Имперский проспект, заполненный до отказа огромными, дорогими лимузинами и людьми, и минут через пятнадцать вышли на улицу Герцога Мику, вошли через чугунную калитку и не спеша двинулись по тропинке, наискосок пересекающей заросший раскидистыми соснами двор к дому Рахо. Он жил на седьмом этаже массивной девятиэтажки, облицованной оранжевым камнем. В этом элитном доме офицеры селились уже лет сорок. Квартира полковника - четырёхкомнатные аппартаменты - по местным меркам просторная - была на первый взгляд типичным жильём офицера - холостяка. По военному чисто, даже уютно. Не без вкуса подобранная мебель, фотографии, всё больше фронтовые, сувениры из гильз, фляги и прочая занятная мелочь с войны. Никаких следов необычности, неординарности. Типичное жилище заурядного вояки, кровью и потом выслужившего спокойное, хорошее место в столице.
Они положили бутылки и закуски на кухне и зашли через залу в кабинет. Рахо небрежно снял китель, развязал галстук и принялся колдовать над разной мелочью на своём рабочем столе. Оказалось, узел связи располагался прямо у него в квартире. Последний раз Дэк видел такие же предметы на Земле три года назад. Они входили в комплект узла защищённой связи с Землёй. Кто - нибудь местный ни за что бы не подумал, что обычная готовальня - комплексный индикатор облучения, засекающий любые здешние устройства подслушивания и наблюдения, чернильница - излучатель локальной маскировки. Даже если бы кто - то воспарил в небе над кронами Герцогского сквера и заглянул бы в окно кабинета, то ничего толком не разглядел.
А посмотреть было на что - Рахо уже включил узел связи, замаскированный под радиоприёмник, и они увидели едва заметный бледно-голубоватый столб света в углу кабинета, у книжных шкафов. Ещё через минуту стали слышны ритмичные серии сигналов, повторявшиеся одна за другой через одинаковые интервалы. Прошло минуты две, и Дэк увидел, как в сгустившемся голубоватом свечении начали проступать контуры другого помещения.
Когда - то он много раз выполнял такое упражнение на занятиях в школе, и ему тогда было жутко интересно увидеть преподавателя посреди учебного класса в столбе света. Сейчас же его интересовал не призрак Экселенца сам по себе, а то, что он скажет на его, Дэка новости.
В тумане начали проступать контуры Земного пульта управления узлом связи. Экселенц и Фёдор Емельянович - координатор операции на Земле - сидели за пультом и нервно ёрзали в жестких креслах. Раз в неделю они четыре часа в день торчали в штаб - квартире КОМКОНа, рядом с цетром связи, на случай экстренного сеанса с кем - либо из резидентов на дальних планетах, но случались эти сеансы совсем не часто.
Экселенц нервно пробежал пальцами по клавиатуре пульта и спросил обеспокоено Рахо:
- Что случилось, Иван? Провал?
- Нет Экселенц. Святослав ждал меня в сквере у "Легионерской "- ответил Ларченко.
- Что же ты не спросил у него? - удивился Координатор.
- Лучше ему дважды не повторяться. Да и в две фразы, видно не уложиться, ответил Ларченко. Говори, Слава, мы слушаем...
Святослав поднялся, но Экселенц махнул рукой: Садись, без церемоний.
Он сел и, собравшись с мыслями, заговорил:
- Шесть дней назад состоялось заседание теневого ЦК. Были все, кроме Хромого и Молчуна. Генерал и Инженер кооптировали меня в ЦК. Предложение приняли единогласно. Хромой и Молчун позже присоединились.
Фёдор Емельянович изумлённо уставился на Святослава, потом на Экселенца. Руководитель КОМКОНа был потрясён не меньше. Святослав украдкой бросил взгляд на своего прямого начальника и куратора. Тот растерянно скрёб за ухом. Все трое определённо потеряли дар речи. Экселенц сделал неопределённый жест, значивший "продолжай..."
- Генерал и Инженер уверены, что Упырь, то есть Шеф контрразведки, готовит к началу следующего лета переворот. Он намерен, кроме всего прочего парализовать теневое Сопротивление. Для этого он попробует найти через своего агента или агентов в ЦК официального Сопротиления кого - либо готового убить Генерала и Инженера.
Глаза слушавших Святослава округлялись, лица, наоборот, вытягивались от изумления.
Он набрал воздуха и продолжил:
- ЦК поручил мне, Дэку Инко, прибыть в столицу в качестве представителя левого крыла , во исполнение ранее достигнутых договорённостей и постараться привлечь к себе внимание агентов Упыря. Я должен добиться, чтобы убийство Генерала и Инженера было поручено мне, и тем самым сорвать план Упыря, одновременно выявив и обезвредив предателя. Для выполнения задания я был залегендирован теневым ЦК как лейтенант запаса Алту Рельо. Документы подлинные, человек погиб год назад, похоронил его Инженер.Они... Мы намерены выступить через двенадцать часов после Упыря. Предполагаемое время "Ч" примерно через двенадцать часов после подтверждения "гибели" Генерала и Инженера. Если исполнителем буду я, то теневое Сопротивление будет в курсе. Уфф!
Святослав с трудом перевёл дух.
Ларченко, подперев подбородок кулаком, выжидательно глядел то на Славу, то на Экселенца с Координатором. Координатор занимался пуговицей на куртке, Экселенц пытался справиться с растерянностью, наконец, заговорил через минуту, правда это были ещё следы изумления:
- Вот так живёшь бывалоча, никого не трогаешь, а тут бац! И, это, того самого... На груди, можно сказать, их гадов вскормил... а они, понимаешь... Того... На моё место метят... Кровоядцы!
- Вот и лелей их после ентого - поспешно вставил Фёдор Емельянович.
- Да уж - многозначительно покачал головой Ларченко. И он не нашёлся, что сказать. Наступила неловкая пауза, и тогда Экселенц спросил Святослава:
- Какие у штурмовиков потери мы уже знаем, а у партизан?
- Девятьсот восемнадцать убито, тысяча восемьсот восемьдесят шесть ранены, всего было две тысячи семьсот четыре ранения. Потеряны два миномёта, ракетомёт, горная ракетная установка, шесть гранатомётов, семнадцать пулемётов, пятьдесят девять автоматов, сто сорок шесть винтовок.
В разговор вступил Координатор операции:
- Сколько сейчас людей на Южном фронте?
- Четыре тысячи сто шестьдесят девять, но это неделю назад. Сейчас уже больше , ответил Святослав.
- То что люди к вам пойдут в случае успеха было понятно заранее, а с оружием как? - спросил Ларченко.
- Неделю назад в Огненном урочище было подобрано три реактивных установки, четыре ракетомёта, пять минометов, два зенитных пулемёта, противотанковое ружьё, девятнадцать гранатометов, восемьдесят семь пулемётов, сто шестьдесят девять автоматов, тысяча четыреста сорок два карабина. Но, когда я уезжал, сбор оружия продолжался.
Разговор входил в нормальную колею. Фёдор Емельянович пристально взглянул на них и спросил:
- А продовольствие?
Святослав чуть улыбнулся.
- С этим там всё в порядке. Охоту, рыбалку наладили. Инженер с последним транспортом привёз оборудование для консервного производства... В общем, обживаются люди.
Экселенц вдруг посуровел:
- Они кого-то конкретно подозревают?
Святослав откинулся на спинку кресла и, задумчиво глядя в окно, медленно ответил:
- Под подозрением семнадцать членов Главного штаба официального Сопротивления и ЦК, включая Директора. Кто из них... Инженер и Генерал не знают. Сказали - Агент или агенты.
- Какой человек должен быть этот Алту Рельо? - спросил Экселенц.
- Солдафон - полудурок. Случайно в сопротивлении, образования нет, устал. Должен пить и морально разлагаться.
- В общем -то разумно. Недооцениваем мы их.. Недооцениваем!-констатировал Фёдор Емельянович.
- Порядок связи с Генералом?-спросил Ларченко.
- В штатном порядке: раз в неделю, через Столяра и Патрона.
- Он из твоей штурмовой группы?-осведомился Координатор.
- Да, один из двух уцелевших...
- Жить будешь где?
Координатор внимательно посмотрел посотрел Святославу прямо в глаза.
- У Даны.
- Ни кому здесь не говори о ней, Слава... Никому. Даже Генералу.
Координатор печально, но твёрдо смотрел ему в глаза.
- Я знаю.
Ларченко обратился к Экселенцу:
- Полагаю, ход и акценты военной части операции меняются, ему потребуется возможность прямой связи с Землёй. Может, пора свой узел связи организовать?
- Да, пожалуй, нет, Иван. Пока ещё рано. С твоего узла на доклады будет выходить. Кроме того ему, в случае успеха, нужно будет продвинуть в генштаб революционных вооружённых сил опытного военспеца - полковника Рахо - возразил Экселенц.
-Что намечается на осень официальным подпольем? спросил Координатор.
- На осень готовят массовые выступления: забастовки с переходом ко всеобщей стачке, митинги, демонстрации, ну и тому подобное- грустно усмехнулся Святослав.
- Вы участвуете?- осведомился Координатор.
- Нет.
- А когда начнутся восстания? - печально спросил Ларченко. На флоте неспокойно, да и в частях вокруг Пангуны всё бурлит.
- Как раз там наших отрядов нет, и на Севере. Побережье вообще военная зона. Пангунский и Северный фронты под Директором ходят. Генерал сам, конечно же, ввяжется, но отрядов теневого Сопротивления там нет,- констатировал Святослав.
- А Южный фронт? - осторожно прощупывал Координатор.
- Я бы на месте Генерала не ввязывался в прямые бои с карательными частями - тыловые базы ещё не восстановлены... Да и сил маловато пока для открытых сражений.- задумчиво, сказал ни к кому не обращаясь Экселенц, каменея лицом. В его глазах блеснула холодная сталь.
- Иээх, людей сколько сволочи положат - вдруг охрипшим голосом буркнул себе под нос Координатор понуро опуская голову.
- Мы не можем поддаваться чувствам, Фёдор Емельянович, - ответил Ларченко.
- Ох! Тяжко вздохнул Координатор, потупившись. Стало тихо. Паузу прервал Экселенц.
- События получили неожиданный поворот, ясно, что ход и акценты всей операции меняются. Как и какое в новом раскладе сил будет место Святослава, ещё предстоит подумать, но произошедшее, безусловно, его успех. Порядок связи меняется. Докладывать будешь лично, с этого узла, вместе с Иваном,- Экселенц чуть улыбнулся - И пора обрастать собственной агентурой. Есть уже кто нибудь на примете?
- Есть.
- Не спеши, Слава, время ещё есть, в следующий раз о них расскажешь.
Лицо Экселенца смягчилось, он улыбнулся:
-Молодец Слава! Всё, хлопцы, сеанс заканчиваем. Небось, "Драконьей кровью" уже запаслись... Отдыхайте, до связи.
Ларченко нажал на клавишу. Изображение Экселенца и Координатора заколебалось и начало таять. Он ещё минуту поколдовал над пультом. Свечение исчезло. Иван закрыл готовальню и обернулся к Святославу.
- Ну, танкист, пойдём на кухню, отметим встречу, там и расскажем друг дружке последние новости.
Дек не спешил. Смеркалось, улицы запрудил народ. Но теперь это были по большей части рабочие-в отличие от чиновников им приходилось работать по 12 часов, а то и больше. Времена 8 часового рабочего дня, добытого когда-то немалой кровью, прошли и Дэк шел по нагретому, растрескавшемуся асфальту в потоке усталых, бедно одетых мужчин и женщин, повсюду были угрюмые, по большей части землистые лица, несшие печать голода и страха за завтрашний день. А рядом за ярко освещенными окнами многочисленных ресторанов и казино гремела музыка. Столица, в отличие от остальной страны, давно уже магнитом манила разнообразный сброд отовсюду. В ней немало скопилось бандитов, спекулянтов, богатых бездельников, проживавших неправедно нажитое. Два мира здесь переплелись в нечто уродливое, противоестественное и жуткое. Страх, ненависть и усталость буквально висели в воздухе, как смог от многочисленных автомобилей.
Побродив по улицам час, он сил в автобус 269 маршрута, и тот не спеша повез его на другой конец огромного города, к рабочей окраине, где серые пятиэтажки тонули в кудрявой зелени по самые крыши. В одной из них жила Дана... Он хотел встречи с ней и боялся ее, а вдруг не простит... промолчать Дэк не мог и поэтому оттягивал свидание с любимой. Автобус привез его на площадь Ополчения. Отсюда к Привольной улице, к дому Даны, шел 543 автобус, но Дэк не поехал на нем, а отправился пешком, оттягивая подсознательно встречу. Стало совсем темно. Народу на улицах стремительно убавлялось, замелькали многочисленные патрули вооруженных полицейских и военных. Он неспешно и бесшумно шагал по вспученному асфальту по тропинкам пересекавшим дворы. Зоран еще не взошел, и все погрузилось в чернильную черноту, ее лишь слега освещали окна домов да уличные фонари, да и то половина из них не горела. Дэк вышел на улицу Лундо Илуно, до заветного дома оставалось метров 300, вокруг ни души, только из недалеких освещенных окон слышались голоса жильцов, они были рядом, но немногие в этот час решались покинуть свои жилища - боялись грабителей и патрулей. Метрах в 200, напротив закрытого магазина, черневшего неосвещенной витриной, у кустов сирени Дэк увидел патруль - сержанта и двоих солдат первогодков, он по привычке, выработанной еще на Земле, приближался в полной тишине. Патрульные его не видели и не слышали, однако в метрах 70 сержант, видно фронтовик, что-то почувствовал и забеспокоился, Дэк услышал его тревожный шепот:
- Приготовиться!
"-Эх, незадача. Того и гляди, стрельбу с испугу поднимут, надо показаться," - подумал Дэк и перешел на четкий, почти строевой шаг, нарочно звеня подковами сапог и ритмично отстукивая такт, стеком по голенищу. Сержант почувствовал себя уверенней.
-- Стой! Кто идет?
-- Лейтенант Инко, сто восемьдесят девятая дивизия! - ответил Дэк, остонавливаясь и доставая карманный фонарик.
-- Освети лицо и вокруг себя!- уже совсем спокойно крикнул сержант. Удостоверевшись, что перед ним действительно офицер, он привычно вытянулся, щелкнув коблуками ботинок, и приветствовал его: Добрый вечер, господин младший лейтенант!
-- Привет.
-- Сержант был и впрямь тертый калач - нашивки за два ранения, медаль.
-- Разглядев такие же нашивки и награды у Дэка, он обратился к нему уже другим тоном: Извиняюсь, куда направляетесь, господин лейтенант, по традиции назвав младшего лейтенанта на ранг выше, он показал ему свое уважение как фронтовику.
-- На постой, сержант,- доставая пачку сигарет ответил Дэк,- запасайся куревом, брат.
-- Блаодарю, господин лейтенант,-сержант ухватил сразу 6 штук - позволите? На троих ...
-- Бери.
-- Вот спасибо! - обрадовался сержант, - идите господин лейтенант, к себе, ни о чем не беспокойтесь, мы уже как год в патрули ходим.
-- Счастливо, сержант! - бросил на прощанье Дэк и пошел дальше, отстукивая стеком по голенищу. Он завернул за угол, последний раз пересек наискосок двор, утонувший в густой листве деревьев. Вот, наконец, Ее дом. Дэк подошел к четвертому подъезду. Окна на четвертом этаже освещены. Она дома... он смахнул пот со лба и мысленно позвал ее: "Дана...". Она как обычно возилась на кухне.
Дэк почувствовал, что Дана ощутила его призыв, и с волнением понял, что она ждет его... Все еще ждет его. Больше года прошло, а все равно ждет! Ноги сами несли Дэка по ступенькам полутемного обшарпанного подъезда, вот наконец и лестничная клетка 4 этажа, знакомая дверь. Дэк не успел позвонить - она распахнула дверь чуть раньше...
- Вернулся!
Он внес ее в комнату, ногой кое-как захлопнув дверь, минуту Дана буквально висела у него на шее, никогда они еще так не целовали друг друга, никогда... она смеялась, плакала, что-то радостно причитала. Успокоившись немного Дана утерла слезы: голодный небось! Подожди, сейчас на стол соберу.
Дэк с непонятным ощущением осматривался, вновь испытывая ощущение возвращения домой. Скромная двухкомнатная квартира, с потертыми обоями и старой мебелью навевала настроение "дома". Родного Дома.
Он снял портупею и сел на скрипучий диван, чувство возвращения усиливалось с каждой минутой. Дана зашла с кухни в комнату и, нервно теребя пуговицу халатика, спросила: Ты надолго? Или... Дэк почувствовал, как она внутренне сжалась, ожидая услышать "ненадолго". Он тоже испытывал волнение. Волосы прилипли к намокшему лбу: Тебе виднее...в общем...ну было у меня там... с одной. Установилось неловкое молчание. Дэк бросил осторожный взгляд ей в лицо. Дана стояла скорее слегка растерянная, чем обиженная.
-Ты любил ее?
- Нет, жалко стало, не смог отказать, так получилось.
-Она красивая ?
-- Ну, не знаю...она старше меня на три года...дети у нее, муж от ранения умер. В общем не смог я, тут такое дело...всего один раз было.
Дана крутила русые волосы на конце косы, глядела задумчиво в пол, прислонившись к стене.
-Я ее понимаю...повывелись вы, мужики, нынче...повымерли. Небось, не одна она за тобой бегала. А ты жалостливый...она глядела на него внимательно, и как-то виновато.
- А сам-то меня простишь? Как ты уехал, подумала , все..не увижу, думаю. Так тоскливо стало. В общем месяца через три появился один...красавчик... дерьмоед несчастный! Мне потом противно было. А он... с утра к другой дуре поскакал...
У Дэка камень с души упал. Значит простила! Он снял галстук, расстегнул непослушными пальцами душившую верхнюю пуговицу форменной рубахи. Потом встал, шагнул к ней. Обнял. Дана, всхлипнув, прижалась к нему...
Дана смотрела на Зорана и вспоминала ту весеннюю ночь прошлого года, часто, слишком часто вспоминала она ту ночь, последнюю, как казалось ей ещё около часа назад, и только сейчас она может с уверенностью сказать, предпоследняя... весь этот год её другом и молчаливым свидетелем её слёз был Зоран. Он был её утешителем, советником, другом, это он был с ней всё это время, только он оставался верен ей до конца. И кажется останется навсегда. И теперь, когда Дэк так сладко спит, откинувшись на подушки в изнеможении, Дана благодарит Зорана за эту, теперь станет последней насколько Дэк ещё останется дома, когда его позовут вновь... этого, пожалуй, не знал ни Дэк, ни даже Зоран.
Сладок сон влюблённых, ох сладок. Он и забыл об этом. С Нолу не так было. Не так. Из хаоса образов и обрывков чувств, ему приснилась Дана. Она стояла у открытой балконной двери раздетая. Красноватый свет очертил ее силуэт, похожий на греческую богиню. Дана заворожёно смотрела в лицо Зорана. Лик его, обычно скорбный глядел на нее лишь слегка печально, и даже как будто улыбался уголками губ - кратеров, едва слышно шептали о чем-то листья деревьев, в кудрявой зелени которых прятался дом. Из сапфирово-синей тьмы на Дану смотрел Зоран. Нет, он не спал. Вдруг накали волной чувства - не разобрать! Вроде грусть щемит сердце, но почему-то хорошо и легко на душе. Может потому, что Дана рядом. Он не стал противится, нахлынувшему душевному порыву - осторожно подошел к ней, обнял за плечи и взглянул в глаза Зорана.
Он и впрямь не плакал! Впервые Дек не увидел на его лице Скорби, а лишь печаль. .. и чуть заметную улыбку. Дана, одними губами, едва различимо, что-то говорила. Он , сквозь нежный шорох листвы понял, что она говорит с Зораном.
-- Скажи сколько всему этому быть? Сколько слез еще надо пролить ? Ты же многое видел! Скажи. Не молчи.
В глазах ее блеснули слезы. Дэк чуть слышно шепнул: Ни он, ни я того не знаем. Не видна наша судьба во тьме. Только и подмоги в ночи, нам, что Зоран- дружок.
- Глава 11(12) -
В главном штабе. Директор и другие.
Он никуда не спешил. Выспался как следует, Дана уже вертелась на кухне. Собирая на стол, она опять спросила:
- Так ты надолго или нет?
- До середины осени. Потом поездить придётся, но ненадолго.
- Ой ли? Сулил волк овечкам...
- Правда, ненадолго, на несколько недель. Обещаю.
Вдруг посерьёзнев Дана пристально посмотрев ему в глаза спросила:
- К годовщине восстание будет? Ты из-за этого в столице?
- Нет, не поэтому. Ну а восстание... Они, в главном штабе планируют. Демонстрации, митинги, восстание. Только ничего у них не выйдет... Меня со второго или с третьего дня в столице не будет, так что никуда не ходи.
Дана тяжко вздохнув села на табуретку.
- Конца - края этому нет...
- Будет край. Будет.
Она всхлипнула, ткнулась ему в плечо.
- Приходи пораньше.
- Обязательно.
Дэк привычно застегнул ремень и, заглянув в зеркало, стоявшее в коридоре, водрузил на голову фуражку.
Генерал и Инженер в мельчайших подробностях рассказали ему о главном штабе Сопротивления и ЦК, но одно дело послушать - другое увидеть своими глазами.
Институт Земледелия находился на северо - западе столицы, он был даже чуть ближе к центру чем дом Даны на юго - востоке.
Часам к одинадцати Дэк не спеша подошёл к центральной проходной главного, пятиэтажного корпуса института. Размеренным шагом поднялся по ступенькам и вошёл внутрь через дубовые двери. В нос ударил сильный запах - смесь старого дерева, ржавчины и пыли. В фойе было привычное уже запустение. Пространство фойе разделял на две неравные части невысокий, до пояса, барьер из никелированных труб. Справа и слева стояли будки вахтёров и турникеты. Всё было старое, разболтанное, давно не ремонтированное. В левой будке восседал вахтёр. Такой же старый как и всё вокруг него. Увидев Дэка, старик чуть оживился и спросил:
- Чего изволите господин офицер?
- Да вот, в охрану хотел бы наняться.
- С двойным окладом?
- С полуторным. У меня льготы по ранению.
Дедушка расправил высохшие плечи, в поблёкших глазах сверкнули искры. Он был подпольщиком.
- Подождите молодой человек, сейчас подмену позову, провожу вас к начальнику охраны, на собеседование.
Сказал он и нажал на кнопку звонка. В ответ на резкий, неприятный звон откуда то из глубины здания послышался скрипучий голос.
- Да иду, иду же!
Через полминуты в фойе прихромал второй охранник, такой же старый, только он не был подпольщиком и глядел на окружающих безразличным, потухшим взглядом.
С вахты старик повёл Дэка по коридору влево. Третья дверь была обита жестью, на ней под номером 128 прикрепрена табличка "Заведующий охраной". За дверью их ждал начальник охраны - мужчина лет пятидесяти, в тёмно-синей форме. Он сидел за большим дубовым столом с обоих сторон окружённый здоровенными сейфами . По правой стене жгут из разноцветных проводов тянулся к пульту с мигающими лампочками.
Начальник обменялся с охранником многозначительными взглядами, встал из-за стола, пожав Дэку руку, спросил:
- С чем пожаловали, господин лейтенант?
- Хочу устроиться стрелком в охрану.
- С двойным окладом?
- Нет, с полуторным, у меня льготы по ранению.
Начальник кивком головы показал охраннику на дверь.
- Ну что ж, побеседуем, молодой человек.
Едва старик вышел за дверь начальник широким жестом пригласил его:
- Присаживайтесь, рассказывайте о себе.
Дэк не спеша устроился на скрипучем кресле и достал из кармана галифе спичечный коробок с тёмно-синим изображением крепостных башен замко Ардо - это был второй пароль.
- В газете прочитали объявление? - Спросил начальник, зорко следя за каждым его движением.
- Нет. Друг на коробке написал адрес...
- Ответил Дэк и протянул ему коробок.
Начальник осторожно взял коробок, прищурившись, посмотрел надпись "охрана 310-22-22+" и с явным облегчением проговорил устало:
- Ну, с приездом товарищ. С каким заданием к нам прибыли?
Пришло время предьявить третий пароль. Он медленно достал из внутреннего кармана кителя петлицу. На её малиновом бархате вместо эмблемы была привинчена золотистая звезда.
Положив петлицу на стол, Дэк произнёс последнюю кодовую фразу:
- Солнце сменяет Зоран, звёзды горят огнём,- Заря занимается.
Произнёс свою часть пароля начальник охраны, это означало, что в штаб и ЦК компартии прибыл один из членов ЦК.
- Сейчас проведу вас, товарищ. Товарищ...?
- Стойкий.
Начальник слегка засуетился. Поспешно взял трубку и, набрав внутренний номер, заговорил отрывисто и жёстко.
- Эндо? Это я... Три- семь- девятнадцать... Да, сейчас подойдём. Он привычно надел синюю фуражку с эмблемой вневедомственной охраны и широким жестом пригласил Дэка к двери. Они вышли во двор с чёрного входа у лестницы, поднимавшейся на второй этаж.
Двор между двумя корпусами института загромождали ржавые станки и деревянные ящики. Через трещины в асфальте к солнцу тянулась трава до пояса. Второй корпус занимали опытное конструкторское бюро и экспериментальные лаборатории. Когда-то, лет двадцать назад, в институте работали два академика и ещё больше семисот пятидесяти человек, ещё пятьсот в ОКБ и девятьсот на опытном заводе. Его сборочный корпус выглядывал за правым крылом второго корпуса.
Нынешний день института был печален. На огромной территории осталось не больше семисот сотрудников да ещё человек полтораста из двух десятков фирм - арендаторов. В цехах и лабораториях едва теплилась жизнь. Здесь и обосновался почти пять лет назад главный штаб сопротивления и подпольный ЦК компартии. Подполье находилось, как ему и положено, в подземелье, занимая два из четырёх этажей грандиозного подвала - бомбоубежища. На третьем расположилась охрана штаба, четвёртый занимали функционеры ЦК и штаба во главе с Директором.
Они миновали пост на входе - сонного старика пошли по лестнице вниз. Через пролёт у стальной бронестворки их ждал первый пост охраны ЦК. В синей форме охранников их ждали двое ещё молодых, крепких мужчин с револьверами в кобурах. Номинально они были сотрудниками охраны института, по совместительству ещё и охранниками штаба. Дэк спускался за одним из них, провожавшим его к заму Директора, секретарю ЦК Дару Золну - партийная кличка Могильщик.
Могильщик встретил их выйдя на середину десятиметровой комнаты из-за обшарпанного стола. И опять был ритуал паролей. Поняв, что перед ним предстал новоиспечённый цекист, Могильщик вежливо, за руку, попрощался с охранниками и, едва закрылась за ними деревянная дверь, предложил Дэку садиться.
- Ну, товарищ! Представляйтесь...
- Кандидат в члены ЦК Алту Рельо, младший лейтенант запаса.
Дэк мучительно думал, как выглядеть подурней. Это ему было трудней всего.
Могильщик как бы мельком взглянул в офицерскую книжечку, протянутую Дэком, и указал на стул.
- Садитесь товарищ Рельо.
- "Внимательный, вроде мельком глянул, а всё запомнил"
Отметил про себя Дэк.
Золну сел на свой стул и заговорил про разные мелочи: как доехал, где остановился, на самом деле проверял нового человека. Золну отвечал в штабе за внутреннюю безопасность. Инженер и Генерал отзывались о нём с некоторым уважением. Могильщик был вполне на своём месте, правда, он был человек Директора.
Дэк делал вид, что волнуется перед членом ЦК да ещё и начальником службы внутренней безопасности Подполья. На вопрос, где остановился, ответил заранее заготовленной фразой:
- Да есть тут у меня... Ну, эта, знакомые бабы. Штуки три - четыре, - и, грязно ухмыльнувшись, добавил:
- Потом ещё найду!
Могильщик бесстрастно констатировал:
- Ну что же, на первое время вопрос с размещением решён. Потом, если будет нужно, предоставим вам, товарищ Рельо, конспиративную квартиру. А теперь я представлю вас товарищу Директору.
Дэк изобразил на лице смесь восторга и лёгкого волнения.
- Дык, это как же... Что уже прям сразу! Это того...
- Да, товарищ Стойкий, сейчас. Вы ведь тоже стали членом ЦК и штаба Сопротивления.
Золну не скрывал покровительственного тона и лёгкого, едва заметного пренебрежения к молодому солдафону - простофиле.
Они медленно шли по извилистому коридору. Обшарпанные стены, трубы вентиляции под низким потолком, редкие лампочки под решётчатыми плафонами, выложенный каменными плитами пол и влажный, затхлый воздух вроде бы создавали нужную атмосферу подполья, однако Дэк шестым чувством ощущал некое сомнение, неискренность, неправдоподобие происходившего.
- Так и сидите здесь?
- Пока работаем - да. Если проветрится надо - ходим в парк за корпусом, но это не часто, - Напуская солидности ответил Золну. Они подошли к двери с номером 123. Дэк зашёл вслед за Могильщиком в хорошо освещённую комнату. За таким же обшарпанным столом на колченогом стуле расположился человек в форме охранника. Едва они зашли - охранник встал. Золну, указав на Дэка, сказал:
- Знакомься, Икту - это товарищ Стойкий, новый член ЦК и штаба, командирован к нам Южным фронтом. Пароль для входа в спецсектор сто двенадцать.
Дэк заметил, пожимая руку, в лице Икту смесь удивления и лёгкой зависти - он был лет на пять старше него. В следующей комнате на стене висела карта страны, по углам стояли пять сейфов и деревянные скамьи. В центре, под плафонами освещения, стояли сдвинутые четыре стола. Два десятка стульев - Здесь шли заседания штаба. За следующей дверью, в маленьком помещении за большим столом с двумя телефонами расположилась секретарша - привлекательная женщина лет тридцати двух.
- Вот, Олу, знакомься - Это товарищ Рельо, кличка Стойкий, новый член ЦК и шаба, представитель Южного фронта.
- Очень приятно, - едва заметно кивнув, ответила секретарша. Золну открыл дверь и решительным жестом предложил пройти Дэку.
Навстречу им из-за добротного стола вышел Директор.
- Здравствуйте товарищи! Так вот, значит, кого нам Южный фронт прислал. Очень приятно, - Вымолвил он густым, сочным, хорошо поставленным голосом и протянул руку. Рукопожатие его было крепким.
Это был дородный мужчина, чуть больше пятидесяти лет. Выше среднего роста, с большой лысиной, он буквально излучал уверенность в себе. Его благообразное, холёное лицо расплылось в дружелюбной улыбке, однако Дэк почувствовал за этой улыбкой едва заметное, ставшее уже частью натуры напряжение и незнакомый ещё холодок. Странное впечатление оставлял этот человек: Не молод, но и не стар, не красавец, однако благообразный, даже приятный человек. Не заносчив, но умеет держать собеседника на дистанции. Чуть - чуть... Пожалуй не гениален, но и не глуп. Хорошо говорит, уверен в себе, однако не лишён некоторого чувства самоиронии, тоже чуть чуть.
- А он не прост - подумал Дэк, - очень не прост. Не могу его прощупать. Не ухватишься - верно о нём Генерал сказал:
- Четырнадцать лет его знаю, но так и не понял что он за человек. Не ухватишься.
- И чего-то он боится. Уже давно... Чего же?
- Ну что ж, товарищ Стойкий, включайтесь в работу. Перед нами стоят грандиозные задачи!
Он не думал, что будет так сложно. Хотя делать ничего и не требовалось. Только бездельничать Дэку оказалось трудней всего. И ещё показывать всем свою глупость..
- Так что вы, товарищ Стойкий, думаете по этому поводу?!
Учитель вопросительно глядел на него - надо было что-то ответить.
- Ну, так эта... Ежели рассудить - то... эта, как бишь там! Вот на фронте у меня случай такой же был!
Все расхохотались.
- А я что? Я того самого, как товарищ Директор!
- Значит, товарищ Стойкий солидарен с Генеральным секретарём.
- Да! Солидарен, значит!
Дэк расплылся в глупой ухмылке и дохнул перегаром в лицо Тихому. Тот слегка поморщился и чуть отодвинулся. Дышать перегаром на товарища Мастера было бесполезно - сам сегодня изрядно нагрузился.
- Итак, товарищи! Пятнадцать - за, один воздержался. Решение принято! - Резюмировал председательствующий на заседании секретарь ЦК по оргвопросам Зору Грано по прозвищу Зоркий и с удовольствием сообщил:
- На сегодня повестка исчерпана!
В ответ загрохотали сдвигаемые стулья. Все дружно направились в коридор, к солнцу, голубому небу, шелесту листвы и легкомысленному щебету птиц, очень довольные собой. Дэк тоже был доволен собой. Роль солдафона у него получалась неплохо. Это на первом для него заседании цекисты присматривались к новоиспечённому соратнику, оценивали, а сейчас... Сейчас его не воспринимали в серьёз - новый предмет интерьера.
Дэк не спешно шёл по улице, наслаждался солнцем, свежим воздухом. Он никуда конкретно не собирался, ему нужно было обдумать происходящее. Ничего особенного не происходило. Рутина, как в какой-то заштатной полугосударственной конторе. Тягомотина, мелкие интриги, подсиживания, непонятно с какой целью. Никто никуда не торопится, хотя намеченное осеннее наступление, приуроченное к очередной годовщине, уже не за горами. А они тянут резину. Вот и сегодня из одиннадцати вопросов обсудили девять, решение приняли по восьми, и какие решения! А вопросы - то серьёзные. Взять хоть последний, на котором он показал свою дурость. Решили повременить с листовками. Дескать, внимание охранки не привлекать. Но Упырь уже знает, что Подполье что то готовит к юбилею. Всё равно утечки информации есть - значит, десять миллионов листовок будут составлять, набирать, печатать, развозить по стране в последние дни. Большими партиями, по долгу. Что будем делать, если не успеем? Или типографию накроют. Планируют переход от митингов и шествий к вооружённому восстанию, а оружия кот наплакал. Да и то толком не учтено. Где и как строить баррикады, укрепления, где брать мешки и песок? Ни о чём толком не думают дерьмоеды! Ох...
Навстречу ему грациозно прошла медноволосая женщина. Не женщина - богиня! Он споткнулся, наступив в выбоину на асфальте. Богиня, озорно улыбнувшись, расхохоталась и удалилась восвоясьи.
Дэк осматривался поправляя фуражку. Куда ж его занесло? Две недели собирался к Ино, всё никак не получалось, а тут ноги сами принесли. Значит, надо... Время пришло. До его дома всего два квартала.
Он стоял перед дверью его квартиры. В соседних кипела жизнь. Кто-то разговаривал, кто-то ругался. С кухонь, перемешиваясь, исходили запахи готовившегося обеда. В пятиэтажках - казармах слышимость была превосходной. Только за дверью Ино стояла тишина.
Он позвонил, потом ещё, позвал:
- Ино! Открой! - начал стучать кулаком, потом ногой.
- Открой, Ино! Это я - Дэк!
Непросто разбудить человека спохмелья. Дэк уже знал, что Ино спит у себя в квартире.
Минуты через две открылась соседняя дверь, и благообразная женщина лет пятидесяти пяти, высунувшись, спросила:
- Вы что ли к Ино? А вы, кто ему будете? Что-то я вас не припомню.
- Да служили мы вместе. Я и впрямь редко здесь бывал.
- И, видать, безобразиев не учиняли, а то бы я вас запомнила.
Женщина вышла из-за двери на площадку и, внимательно присматриваясь, прикидывая, что-то, спросила:
- А что господин офицер вы от него хотели?
- Повидаться, поговорить. Как жизнь, как дела.
- Пьяный он. Запасной ключ у меня оставляет, на всякий случай. Год как работу потерял... Вот и пьёт.
Она поджала губы и грустно посмотрела на дверь.
- Давайте ключ. Видно, вовремя я пришёл.
Они нашли его в большой комнате, на диване. Ино храпел, стонал во сне, беспокойно ворочался. На полу лежали батареи пустых бутылок, какой - то хлам. На столе, среди грязных тарелок и мух, лежала пачка неоплаченных счетов. Дэк повесил фуражку в прихожей, снял ремень, повесил китель на стул. Посмотрел на соседку. Она тоскливо смотрела вокруг. Дэк достал из кармана галифе пару сотенных купюр, протянул ей:
- Прибиритесь здесь...
- А Ино? С ним что делать? Может, рассолу ему дать?
- Несите.
Он решительно подхватил его под мышки и поволок в ванну. Через полтора часа Ино сидел за столом - умытый, причёсанный. Дэк оттащил переполненную сумку с только что купленными продуктами на кухню, дал соседке ещё одну сотенную, и, извиняясь попросил:
- Приготовьте нам что-нибудь на стол, а я с ним серьёзно поговорю.
Она улыбнулась, ничего не сказав, кивнула головой. Едва он зашёл в комнату, Ино, виновато глядя в пол попросил:
-Дэк, дай денег. Мне счета за квартиру оплатить надо. Я отдам, как только...
Он положил перед ним пачку оплаченных счетов, сел за стол и заговорил:
- Денег я тебе не дам. Продуктов недели на две хватит. Проездной на месяц...
Он положил на стол разноцветную прямоугольную картонку.
- Пойдёшь на завод?
- На какой? - растерянно спросил Ино.
- На 926-й, фрезеровщиком, по специальности. Я договорюсь. Отправляйся туда через четыре дня. Прямо в кадры.
- Но Дэк! Зачем?!
Ино изумлённо моргал выцветшими ресницами.
- Так надо.
- Кому?
- Мне... И не только мне.
Ино смахнул холодный пот со лба. В потухших глазах зажглись знакомые огоньки.
- Когда? Осенью?
- Нет. Осенью будет бардак. Наша тараканья немочь из ЦК всё провалит... Но тебе и осенью придётся поработать. Ну, а это... Это... Узнаешь, когда!
Ино расправил плечи. Он смотрел на Дэка твёрдо, уверенно. В глазах его всё сильнее разгоралось знакомое пламя.
Дэк видел такого Ино пять лет назад, на Сапёрной улице, в дни Восстания.
- Глава 12 (13) -
ВД/ОС/ N 00/08/246 от 03.8.58
Оперативная сводка за 02.08.58 Отправлено:
Время: 09.17
Принял: 01114/96
Время: 10.08
Подпись:
За прошедшие сутки зафиксировано 26 боестолкновений с мятежниками. Наиболее крупные имели место :
1. 201-й Военный Округ. Мятежниками (Пангунский фронт) организована засада на дороге N327, в 60 км от г. Пангуна атакована колонна 99-й дивизии штурмовой гвардии. Убито 17 человек (в том числе 2 офицера), ранено 83 человека (5 офицеров), пропал без вести 1 человек. Сгорели: 1 БТР, 6 грузовиков, 1 заправщик, 1 вездеход. Потеряны: 1 гранатомёт, 18 автоматов, 17 полуавтоматических винтовок, 67 карабинов, 10 пистолетов, 2 рации.
2. 203-й Военный Округ. Мятежники (Южный фронт) атаковали 708-ю авиабазу. Убито 8 человек(3 офицера), ранено 70 человек (8 офицеров). Потеряно: 1 штурмовик, 1 заправщик, 1 аэродромный тягач, 2 грузовика, склад ГСМ (сгорело 200 т. авиабензина), 168 авиабомб, 604 НУРС. Разрушено 50 м. ВПП. База выведена из строя на 4 суток.
3. 203-й Военный Округ. Мятежниками (Южный фронт) атакована база 504-го ОПБ штурмовой гвардии. Убито 9 человек (1 офицер), ранено 47 человек (2 офицера), потеряны: 1 грузовик, 1 вездеход, 1 - 81,4мм миномёт. Разрушена казарма, сгорел склад боеприпасов.
4. 101-й Военный Округ. Мятежники (Центральный фронт) атаковали базу 388-го ОПБ штурмовой гвардии. Убиты - 10 человек (1 офицер), ранены 25 человек (2 офицера), потеряны: 2 грузовика. Разрушены штаб и казарма.
5. 101-й Военный Округ. 316- й ОЛПБ штурмовой гвардии атаковал лагерь мятежников Центрального фронта. Потери: 8 человек убито, 20 ранено (1 офицер), уничтожен 1 вездеход. Убито 8 мятежников, 17 ранено, 3 пленено. Лагерь сожжён. Так же убито 6 пособников мятежников (4 женщины), ранено 11 (6 женщин), схвачено 5 (2 женщины).
6. 204-й Военный Округ. Мятежники (Северный фронт) атаковали на марше патруль 923-го ОПБ штурмовой гвардии. Убито 5 и ранено 20 человек (1 офицер). Потери мятежников - 2 убитых и 5 раненых.
Всего за сутки потери составили : 97 человек убитыми (9 офицеров), 2 пропавшими без вести, 345 ранеными (22 офицера), 2 пленными. Потеряны: 1 штурмовик, 1 БТР, 12 грузовиков, 1 аэродромный тягач, 2 заправщика, 5 вездеходов, 1 миномёт.
Уничтожено 20 мятежников, ранено 52, пленено 3. Кроме того, ликвидировано 8 пособников, ранено 14 и схвачено 7 пособников. Уничтожен 1 лагерь.
ВД/ДБ/ОС N 00/08/246 от 03.08.58
Оперативная сводка за 02.08.58 Принял: 01114/96
Время: 10.09
Подпись:
За прошедшие сутки имели место (продолжались) 27 забастовок (45962 забастовщика), из них начались 02.08.58 - 11 забастовок (22402).
Наиболее крупные забастовки имели место в г. Аркан, на нефтеперегонном заводе N 2819 (2342 человек), в г. Пангуна, на шарикоподшипниковом заводе N 967 (2019 чел.), на станкостроительном заводе N 857 (1754 чел.), в южном предместье столицы, на на механическом заводе N 1268 (1702 чел.), в г. Кинто, на патронном заводе N 1778 (1622 чел.).
Предпринято 7 попыток несанкционированных митингов в шести городах. Все разогнаны. Убито в ходе разгонов 22 человека, ранено 134, арестовано 179 человек, осуждено 53 человека. Наиболее крупные митинги произошли в г. Аркан (5500 участников), в г. Пангуна (4000 участников).
За сутки зафиксировано 104 факта антигосударственной агитации в 42 городах 14 административных округов.
В 8 посёлках оказано сопротивление продовольственным реквизициям. В посёлке Туманный (зона 204-го ВО) группа из 280 жителей напала с использованием огнестрельного оружия на спецкоманду 112-го ОППБ МВД. В ходе боестолкновения убито 4 и ранено 10 полицейских (1 офицер). В результате последующей акции устрашения посёлок сожжён. Ликвидировано 77 бунтовщиков, из них женщин 23, малолетних 18, престарелых 10. Отправлено в лагерь для перевоспитания 146 человек, из них женщин 61, малолетних 42, престарелых 12.
Конфисковано: оружия: 1 автомат, 11 карабинов, 3 пистолета, 12 гранат, 377 патронов.
Конфисковано продовольствия: зерна - 16,85 т., муки - 1,04 т., хлеба - 0,6т., круп - 4,3т., картофеля - 29,4 т., овощей - 7,17т., мяса - 0,8т., сала - о,97т., масла - 0,42т., соли -0,61т., сахара -0,17 т.
Конфисковано скота: КРС- 77 голов, мелкого скота - 104 головы, лошадей - 42.
Конфисковано : 18 подвод, 11 единиц сельхозинвентаря.
Сожжены: 1 мельница, 1 церковь, 64 двора, здание поселковой управы, общественные конюшня и 2 сарая.
За сутки в ходе 39 операций задержано 47 подпольщиков, 9 ликвидировано в ходе задержания.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ