Чужими руками

ГЛАВА 12 ТИХО ПОЛЗИ, УЛИТКА..

Дорога к Следу стала бы настоящим хождением по мукам, если б не кредитная линия, открытая для Платона пузанчиками, обитающими на Страторе. Археолог только успевал менять поступающие на его счет в Центральном банке Бочасты галактические кредиты на бочастики. Кстати, менял по весьма невыгодному курсу. Он тут же обналичивал их, платя немалые комиссионные, распихивал разноцветные пачки по карманам, набивал ими сумку и рюкзак и под охраной дюжих молчаливых андроидов направлялся в свою штаб-квартиру.

Уже через несколько часов загашник Рассольни-кова опять был пуст, а След Моргенахта ближе не становился. Слишком много бюрократических препон нужно было преодолеть, слишком много взяток требовалось дать — порой археолога водили по кругу, на каждом прогоне требуя новую мзду.

Охраняли Платона вполне современные андроиды — модернизированная версия серийных робокопов, производимых на Страторе и других передовых планетах. С них сняли тяжелое вооружение, зато усилили навыки рукопашного боя и добавили мозгов. Под такой защитой археолог чувствовал себя увереннее, но самое главное — он мог отлучаться из штаб-квартиры, не боясь, что по возвращении обнаружит пустые контейнеры. Многое из экспедиционного имущества на Бочасте было не купить ни за какие деньги.

Штаб-квартира экспедиции размещалась на въезде в город — в гостинице «Священная корова». Номера стоили здесь втрое дешевле, чем в деловой части, и впятеро — чем в правительственном квартале, зато и удобств не было вовсе. На Бочасте жильцов не принято баловать. Горячую воду включают раз в сутки и всегда в разное время, свет то и дело гаснет, напряжение скачет, как норовистый конь, и компьютеры могут работать только на аккумуляторах. Кондиционеры и холодильники сгорают без предупреждения. А когда нет охлажденного и очищенного от пыли воздуха, прохладных напитков и свежей еды, "недолго и ноги протянуть.

Возвращаясь из очередного похода (на сей раз Платона доили в Министерстве путей сообщения), Рассольников заметил странного бочайца, сидящего прямо на асфальте у дверей гостиницы. Это был обросший пегой бородой сухощавый мужчина лет пятидесяти, который кутался в купальный халат в синюю и белую полоску.

На голове была чалма из махрового полотенца нежно-розового цвета. Кожа бочайца имела цвет мокрого кирпича, а глаза были ярко-голубыми и младенчески невинными.

Завидев археолога, незнакомец вскочил на ноги и устремился навстречу, подметая пыльный тротуар полами халата. Распахнувшись, халат открыл взору Рас-сольникова кирпичную грудь, густо заросшую седым волосом, протертые на коленях серые шаровары, а также босые, черно-бурые от грязи ноги.

Андроиды заступили бочайцу дорогу. Наткнувшись на неодолимую преграду, он рванулся вправо, пытаясь ее обогнуть, но не тут-то было — у охранников молниеносная реакция.

— Не балуй, папаша, — рокочущим басом произнес старший из андроидов. В голосе Шестерни не было угрозы — одна только богатырская сила. — Что мне с ним делать, хозяин? — не оборачиваясь, спросил он у Платона.

— Здравствуйте, Платона-сан! — заорал оттираемый охранниками бочаец, как будто перекрикивал ревущую реку. — Я Йохан Чекмырь! Умоляю! Уделите мне пару минут!

— Зачем же так шуметь? — удивился Рассольников.

— От меня, скромного собирателя черепков, до великого добытчика «золотого горшка» — словно до луны, — бородач, убавил громкость и перешел ко второму этапу операции — вызывающе грубой лести.

Восточная лесть порой бесила, а порой смешила археолога. Сейчас слова ничего не значили — бочаец готов был сказать любую глупость, лишь бы Платон до него снизошел.

— Хорошо, — ответил Рассольников. — Даю вам пять минут. Но моя охрана должна вас обыскать.

— С великой радостью, Платона-сан. У меня нет блох, и я не заражу твоих славных рыцарей.

У андроидов-охранников не предусмотрено чувство юмора, поэтому они деловито ощупали жилистое тело бородача.

— Ничего нет, хозяин. Ни оружия, ни денег, ни Документов,-доложил Шестерня.

— И следов болезни ты не заметил?

— Их нет, хозяин. Специальный перечень Департамента здравоохранения Лиги Миров заложен в мою память, и я его непрерывно отслеживаю, — ответил главный охранник.

Они поднялись по лестнице, вошли в холл, миновали похожего на лису портье. При виде голодранца тот брезгливо сморщил лицо, но открыть рот не решился. Поднялись по лестнице на второй этаж — лифт, понятное дело, не работал. У дверей трех соединенных вместе номеров стояли охранники. Беззвучно обменявшись с ними информацией, Шестерня доложил:

— Все в порядке, хозяин.

После Лхасы Платон не слишком верил бодрым рапортам, но, как говаривал император Коба, других андроидов у нас нет. Войдя в гостиную, Рассольников предложил бородачу мягкое кресло, а сам уселся на стул.

Тем временем андроиды ходили по штаб-квартире, проверяя контрольные устройства.'Всевозможные электронные штучки, многократно дублируя друг друга, обязаны были давать правдивую информацию. Похоже, в отсутствие Рассольникова сюда действительно никто не входил. Он ведь запретил гостиничной обслуге убираться и менять белье в его номерах — это делали охранники.

— Чем обязан? — приняв новый рапорт, археолог повернулся к гостю. — Время пошло.

Бочаец демонстративно обвел глазами стены комнаты.

— Не беспокойтесь — мы обрезали у них уши, — усмехнулся Платон.

— Я участвовал в пбследних раскопках Следа и могу вам помочь, Платона-сан, — без долгих предисловий объявил бородач. Он больше не заискивал перед Рас-сольниковым, в голосе звучала гордость,

— Кто руководил экспедицией? Когда она проходила? Что было найдено? — засыпал его вопросами археолог.

— Я работал не с профессором Агурайцем, — неторопливо, с достоинством отвечал бочаец. — Мы копали След шестью годами позже. Это была секретная экспедиция. По личному приказу Регента и под наблюдением Скунса.

Археолог знал: «Скунсом» звали начальника бочайской тайной полиции. Его именем столичные мамаши пугали непослушных детей.

— Я возглавлял научную часть и подчинялся старшему центуриону Баглаю, — продолжал гость. — Меня зовут Йохан Чекмырь, я закончил исторический факультет Сорбонны и несколько лет преподавал ксено-археологию в Маханском университете.

«Опять Махан! — с тревогой и раздражением отметил Платон. — Все спекулируют моей слабостью к тому, что связано с „альма-матер“. Вряд ли это простая случайность — слишком похоже на заговор».

— Какая кличка была у вашего декана? — он решил проверить на прочность легенду Чекмыря.

— У Пауэрса было две клички. Преподаватели звали его Дятлом, а студенты — Занудой.

— Почему «Дятлом»?

— Он постоянно стучал на нас в Комитет по спасению нравственности.

— А кто сменил Пауэрса?

Шестерня по-турецки уселся на ковер у входной двери и одобрительно глянул на ведущего дознание Платона. Он успел усвоить, что хозяин не любит, когда охрана маячит рядом, и нашел себе место — подобно сторожевому псу, лежащему у порога.

— Бандарчарахринотара, — без запинки выговорил Чекмырь. — Имя как песня…— На обветренных губах проступил намек на улыбку.-.Он пришел, а я ушел.

— Не сработались с чепальцем? — осведомился Платон. — Так вы — ксенофоб?

— Мне предложили очень хорошие деньги за участие в раскопках, я взял отпуск за свой счет, прилетел на Бочасту и застрял здесь на долгих восемь лет…— В голосе Чекмыря не было грусти или тоски — одна лишь досада.

— И вы хотите отсюда свалить? — Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться. — Заработаете денег и-и-и…

— Хотеть-то хочу, да кто меня пустит? Спасибо, что жив до сих пор… Ну разве что вы, Платона-сан, вывезете меня под видом багажа. — Еще одна невеселая усмешка.

— Я подумаю, что можно для вас сделать, коллега, — после минутных раздумий пробормотал Рассольников. — Однако вернемся к нашим баранам. И что же вы нашли тогда в Следе?

— Как-нибудь потом я вам все расскажу, Платона-сан. — Чекмырь выразительно поглядел на застывшего на ковре андроида. — А пока, если возможно, покормите меня обедом. Я не ел со вчерашнего дня.

— Шестерня! Организуй-ка нам тяжелый ужин, — приказал Платон начальнику охраны.

— Слушаюсь, хозяин. — Андроид был уже за порогом.

— Похоже, у вас длинная история, Йохан…— задумчиво произнес Рассольников. — Вы расскажете мне все?

Тот молча кивнул.

— Сейчас принесут поесть. Я покажу вам ванную комнату.

Чекмырь начал подниматься из кресла, от напряжения на лбу его выступила испарина. Лицо гостя налилось кровью, глаза полезли из орбит.

— Вам нехорошо?

Платон вскочил и хотел подхватить Йохана под руку. Того вдруг словно током ударило — Чекмырь упал обратно в кресло и забился в конвульсиях. На губах выступила розовая пена.

«Сейчас они уберут его, как и Агурайца, — с отчаянием подумал археолог. — А ни хрена!»

У него в номере пылился самый современный Автомедик. По команде Рассольникова кибер выкатился из завешенной цветастым платком ниши и, на ходу выпуская многочленные щупы экспресс-анализаторов, устремился к умирающему.

— Если ты его не спасешь, я продам тебя на запчасти, — посулил Автомедику Платон.

Кибер подоспел вовремя. Он подключил искусственное дыхание, «гиперпечень», запустил в кровь стаю нанохирургов, чтобы регенерировали пораженную селезенку и другие внутренние органы. Получасовая массированная реанимация — и Чекмырь пришел в себя. Уже через пару дней он был вполне готов к походу.

Колонна грузовиков, утопая в пыльном облаке, катилась по проселочной дороге. Над колонной кружил глайдер охраны. Был разгар сухого сезона. В мокрый этим путем проехать невозможно — вездесущая пыль превращается в непролазную грязь. Так что хрен редьки не слаще.

Чекмырь ехал в кабине второй машины, а Платон — третьей. Первая машина может угодить в яму, вырытую местными жителями, подорваться на мине, заложенной партизанами, или рухнуть с пришедшего в негодность моста.

В головном и замыкающем грузовиках рядом с водителями сидели андроиды. Они не боялись засады и несчастного случая — программа не предусматривает страха. И еще они были застрахованы от любых напастей — деньги решают все.

Лица людей закрывали примитивные марлевые маски. В такую жару и духоту в противогазе или сдохнешь, или свихнешься. Фетровую шляпу Рассольников надвинул на самые глаза. Но волосы все равно насквозь пропитываются пылью. На привалах, когда он снимал маску и шляпу, вместо лица оказывалась жуткая харя — с бурыми «очками», светлым лбом и подбородком.

Однообразный, навевающий тоску пейзаж. В сравнении с ним зверо-джунгли Тиугальбы начинают казаться райским уголком. Плоская, окаменевшая от засухи равнина временами бугрилась холмами, поросшими лопухополынью и степной колючкой. Ни одного стада не встретилось по дороге. Платон замечал только прячущихся в норах ракоскорпионов да парящих в вышине стервятников. Эти гнусные птицы уже не первый день сопровождали колонну в надежде на поживу.

Конный патруль остановил колонну на перекрестке Дорог. На четырех всадниках, вооруженных самодельными винтовками, не было военной формы, но вели себя местные ковбои так, словно у них за спиной имелась батарея лазерных пушек. Они чувствовали себя хозяевами положения и были абсолютно спокойны, хотя наверняка сознавали, что у чужаков несравнимо большая огневая мощь. Не будь ковбои мулатами и неграми, они смахивали бы на героев американского вестерна, снятого в «золотом веке».

Андроид, сидящий в кабине головного грузовика, высунулся из окна и наставил на бочайцев бластер. Рассольников с помощью микрочипа глянул на подробную карту местности. У этого перекрестка было название: Урочище Впалой Груди.

— Это слуги одного из плантаторов. Каждый плантатор для местных жителей — царь, бог, судья и прокурор в одном лице, — по карманной рации сообщил Платону Йохан. — Поблизости угодья Сайда Пупо и Армана Нингебе. Первый — просто бандит, второй — бандит с воображением, любит пошутить и поиграть в кошки-мышки.

— И что мне с ними делать?

— Или убить, но тогда начнется война, или откупиться.

Археолог выбрал третий вариант: запугать всадников, чтоб боялись колонны как чумы. По его команде глайдер с охраной спикировал на патруль, едва не чиркнув брюхом по головам всадников. Лошаки заржали, вскинулись на дыбы. У одного из ковбоев даже шапка свалилась. Но удирать они и не подумали — быстро успокоили коней и вскинули ружья.

Когда глайдер пошел на второй заход, бочайцы встретили его винтовочным залпом. Пули срикошетили от титанитовой обшивки — это была списанная полицейская машина, которую столичный механик превратил в настоящий летающий танк. Луч бластера за один прием располовинил стволы всех четырех ружей, не задев стрелков, — отличный выстрел.

Всадники и тут не испугались. Бросив наземь испорченные винтовки, они с голыми руками двинулись к голрвному грузовику.

— Без команды не стрелять, — приказал Шестерне Платон.

— Серьезные ребята… Я поговорю с ними, — сообщил по рации Чекмырь.

Рассольников не возражал. Проводник спрыгнул из, кабины в пыль и неторопливо пошагал навстречу бо-чайцам. Теперь он был одет вполне достойно — в отглаженный желтый комбинезон, коричневые сапоги до колен и коричневую широкополую шляпу.

Глайдер кружил над ковбоями. Когда Йохан добрался до всадников, они остановились. Один из бочайцев спешился. Платон разглядывал ковбоев в бинок-тар. Черные и коричневые лица всадников покрывал пот, но ни в одном из них не было страха. «Откуда у рабов железная выдержка? — подивился археолог. — Что-то здесь не так».

Разговор парламентеров длился минут пять, затем Йохан развернулся и пошел обратно. Всадники остались на дороге, все так же преграждая колонне путь. Чекмырь подошел к третьей машине, встал на подножку.

— Ну что? — спросил Рассольников, продолжавший сидеть рядом с напуганным водителем. — Большую пошлину требуют?

— Они говорят, что злые духи снова проснулись и буйствуют. Двигаться дальше опасно. Они просят нас уехать, — мрачным тоном произнес Йохан.

— Скажите им, что мы рискнем.

— По сути, они правы. — Проводник боялся рассердить хозяина, но и смолчать не мог. — Искать артефакты можно, лишь когда духи спят. Сейчас начинать раскопки — безумие.

«Злые духи… Бессмысленно спорить с такой формулировкой, — подумал археолог. — Пусть будут духи. Придется к ним приспособиться».

— Но вы-то понимаете: мы не можем ждать у моря погоды. У нас жесткие сроки. Заказчик не потерпит проволочек. Сколько может длиться эта активность духов? Как бывало прежде?

Чекмырь пожал плечами, затем неохотно ответил:

— Неделю, месяц, год… Всегда по-разному. Вроде они успокоятся, но стоит кому-то приблизиться к Следу, все начинается снова.

— Передайте этим людям мои слова, — сухо произнес Рассольников. Упрямство проводника начинало его раздражать.

— А еще бочайцы сказали, что лес кишит партизанами. Они готовятся к походу. Скоро здесь будет жарко.

— Тем более надо спешить. — Платон принял решение. — Пошли. Я сам им скажу и заодно расспрошу о духах.

Чекмырь молча спрыгнул с подножки, и археолог выбрался из кабины.

— Я пойду с вами, — объявил по рации Шестерня.

— Валяй, — согласился Рассольников. — Только пу-калку свою оставь.

Андроид положил бластер на сиденье грузовика.

Всадники терпеливо ждали делегацию чужаков. Приблизившись, археолог поднял руки — демонстрировал отсутствие оружия и добрые намерения. И тут один из бочайцев оглушительно чихнул. В тот же миг все четверо выхватили спрятанные в одежде пистолеты.

Шестерня оказался проворней. Удар станнера, вмонтированного в его левую руку, свалил всадников с лошаков. Пальцы успели нажать на спусковые крючки, но пули ушли поверх голов.

Оглушенные лошаки мотали мордами, ноги у них разъезжались. Андроид стащил потерявших сознание бочайцев в кучу и распылил клей из баллончика, висящего на поясе. Едкое облако осело на стрелков, намертво соединив друг с другом. Они были скованы надежней, чем титанитовой цепью. К месту схватки подбежали два андроида из опустившегося неподалеку глайдера. Вид грозный, «магнумы» наперевес — запоздалая подмога.

— Что с ними делать, хозяин? — спросил Шестерня у Рассольникова, который даже не успел испугаться.

— Оставить здесь — звери съедят. Тащить с собой — лишняя обуза…— рассуждал вслух археолог. Пленники один за другим очнулись.

— Сей-час вы бу-де-те от-ве-чать на на-ши во-про-сы, — по слогам произнес главный охранник командным голосом.

Этому приему могут сопротивляться лишь специально подготовленные люди. Похоже, бочайцы такой премудрости не были научены. Они тут же назвали свои имена, время и место рождения.

— Они готовы, хозяин, — доложил Шестерня.

— Кто вам приказал меня убить? — грозно спросил Платон.

Но едва археолог заговорил, стрелки моментально закрыли глаза, уронили головы и тихо задышали.

— Не дурить! — рявкнул озадаченный Рассольников.

Бочайцы продолжали делать вид, что спят.

— Разбудите их, — распорядился Платон.

Андроиды дружно взялись за дело. Ничто не помогало — ни щипки, ни пощечины, ни даже удары током. Бочайцы действительно впали в летаргию.

— Оставьте их в покое — все равно ничего не скажут, — сказал молчавший доселе Чекмырь. — Их заговорил шаман. Это вроде спецгипноза. Скоро они проснутся, но отключатся, едва речь зайдет о покушении.

Археолог поверил ему и отозвал вошедшего в раж Шестерню.

Спустя десять минут бочайцы открыли глаза.

— Шуганите лошаков и расклейте этих, — приказал археолог. — Пусть валят на все четыре стороны. Нам пора ехать.