Чудаки и дороги

Глава 18

Талгат увидел у меня ствол и решил поинтересоваться, что это я собрался делать.

- Вот, Талгат, ты-то мне и нужен. Бери пару-тройку уверенных бойцов, которые не побоялись грохота на Урун Хая. Будем проводить обучение. Сейчас я буду рассказывать страшные тайны. Ты помнишь, как убили Данияра и других парней в Хотон Уряхе?

- Да, помню, мне рассказывали.

- В общем, у нас есть такое же оружие. Даже мощнее. Но чтобы им пользоваться нужно иметь три вещи.

- Какие? - Талгат заинтересовался.

- Желание, умение и строжайшая тайна. Мне не нужны ученики, которые будут учиться из-под палки. Мне нужны парни с головой и без языка. Чтобы никто не узнал, что у нас здесь творится. Слава вам будет гарантирована, так же, как и справедливое вознаграждение.

- Я понял, Магеллан. Те парни, что я приведу, из таких, из надёжных.

Воодушевлённый полусотник привел пятерых парней.

- Тех, кто не подходит, отправляй отсюда, - сказал я ему, - в лагерь, километров на десять в сторону Хотон Уряха, пусть патрулируют. То что здесь будет происходить, никто не должен видеть.

Теперь пора бы заняться тем, ради чего я и затеял всю эту кутерьму. Собрал гринго в сарае, где они квартировали. Туда же пришёл Талгат со своими.

- С этого момента, - объявил я всем присутствующим, - мы начнём учить то, ради чего вы переносили все страдания. И бег, и отжимания, и жару и холод. Сегодня мы начинаем стрелковую подготовку.

Мой спич провалился в пустоту. Никто не понимал ни слова. Пришлось начинать сначала. Мы нашли пустой дом, в котором сохранился стол и начали обучение. Я вспомнил нашего майора, помянул его незлым, тихим словом и применил педагогические армейские наработки в быту.

Сборка-разборка, смазка, протирка, потом ещё раз, потом ещё и ещё. И так до посинения. Стрелять я им не дал, патронов мало. Знаю, что они судорожно на курок, зажмурят глаза и выпустят магазин в белый свет, как в копеечку, а вот одиночным огнём ППС не стреляет. Недоработочка-с. Потом ушли далеко в пустыню, утащили с собой двери от сараев. Первым делом я выпустил очередь в деревянную дверь и, показывая на щепу, в которую она превратилась, объявил, что это смертоубийство всякому, в кого я попаду. Потом начали стрелять из пистолета. Чтобы хоть привыкли к выстрелам и не прятали голову под крыло, не жмурились и вообще вели себя прилично. Но всё постепенно. Много учиться вредно.

Оттопырив нижнюю губу, один из бойцов заявил, что не дело степного боотура бегать ногами по земле и убивать врагов на расстоянии. Это совершенно бесчестное занятие. И он лично поскачет с саблей на супостатов и всех покрошит. Так-то вот! Нет, с этими людьми мне не по пути. Пусть выживет наиболее приспособленные, а мне становиться отбросами эволюции за компанию с такими кренделями как-то совсем не улыбается. И вообще, что взять со вчерашних козопасов? Поэтому мне и нужен был молодняк из города, который не закоснел в предрассудках и вообще, далёк от степных менталитетов. В городе другая жизнь. А этого самовлюблённого идиота Талгат отправил обратно, пригрозив ему, что замочит в сортире, если хоть полслова где кому вякнет. Сильно зол был полусотник, что так ошибся в человеке.

Все последующие пять дней я потратил на то, чтобы научить целиться и нажимать на курок… Жаль, что винтовок у меня нет, с них проще начинать. Ну и пошло-поехало. На грохот выстрелов сбежались мои девушки. Конечно же, им немедленно надо было пострелять. Пришлось с ними тоже заниматься. Например, Даяна приловчилась пулять из винтовки, как богиня. Оптический прицел привел её в совершеннейшее восхищение. Я заставил парней наделать чучел, расставить на разных расстояниях и устроил полноценное стрельбище. Короче, подготовка к боевым действиям шла полным ходом. В общем, я, как тот тренер, который не умел плавать, но тем не менее подготовил чемпионку мира по плаванию. Хоть что-то я привью парням, хоть какие-то навыки, чтобы не совершали грубейших ошибок. По крайней мере, я знаю, чего хочу добиться.

Я выкроил время поговорить с шаманом.

- Ичил, ты скажи, ты из наших пацанов смотрел себе ученика?

- Да, всех смотрел. Есть два парня с талантом. Их надо учить. Пока ещё молодые - надо. Нам нужны свои шаманы, нового типа. Прогрессивные шаманы. Будущее Степи - за новыми технологиями.

Ишь ты, как заговорил! И это степняк, для которого традиции и заветы предков - наипервейшее дело. Видать, на него так инопланетная база подействовала, её ментальное поле.

- Хорошо, заберёшь двоих. Я переформирую тройки. Нам нужны прогрессивные шаманы!

Этот разговор состоялся, когда стало ясно, что парни Талгата - это именно те люди, которые нам нужны. Теперь в состав троек стали входить и нухуры. Пацаны ведь и есть пацаны, они не заменят крепких, сильных мужчин. Тут уж, как говорится, мы имеем только то, что мы имеем.

Еще неделю посвятили слаживанию троек. Бегали мои гринго не в пример лучше Талгатовых бойцов, но по силе им уступали. Ничё, научатся всадники бегать ещё. В нашем деле главное - это вовремя унести ноги. С полной выкладкой. На стрельбище я выдавал по три патрона. Ибо нажимать на курок легче, чем его отпускать. Пусть привыкают. Дважды мы выезжали поохотиться на сусликов, чтобы ребята хоть немного понимали, что такое движущаяся цель. Определились, разумеется и чемпионы по стрельбе.

Вторым этапом начали тренировки по обороне населённого пункта, типа нашей деревни, что очень удобно. Никто здесь не живёт, никого по запарке не пришибут. Заодно потренировались в захвате той же деревни. Типа, одни захватывают, другие обороняют. Ещё неделя на это ушла. А ведь у меня личная жизнь, у меня семья, и все требуют внимания.

Я забросил все деревенские дела и бегал и прыгал с остальными, сколько было сил. Поскольку активно двигаться по сорокапятиградусной жаре - занятие утомительное даже для привычных степняков, то я произвел еще один финт по приведению своих чучел к цивилизации. Я понимаю, что солдат должен действовать в любых условиях, тяготы, так сказать, и лишения переносить безропотно. Но мы же не садомазо. Вот как-нибудь озабочусь, найму инструктора из бывшего спецназа бывшего ГРУ VIII, так и пусть упражняется.

Пошептался я со своим планшетом и однажды к нам прилетело два автобуса. Это, в общем-то, транспорт для перевозки персонала, больше мне напоминающий списанный из ВКС десантный модуль, судя по аскетичности внутреннего убранства. Прямых форм дюралевая коробка, размером с автобус ПАЗ, скошенная морда, там где пилоты должны сидеть, покрашена тоже не фонтан, серо-бурой краской. Люминдиевые, вдоль стен, скамейки, ремни безопасности, ну, если кто летал на грузовом АН-2, тот меня поймёт. Один в один. А ещё экспедиция называется. Имперская, блин.

А мы использовали этот транспорт по прямому назначению. Для начала переехали в более благоприятный климат, этак километров пятьсот на север. Первая перевозка произвела на всех участвующих лиц ошеломляющее впечатление. Во-первых, самим своим фактом, а во-вторых тем, что вторую машину пилотировала Сайнара. Вы меня понимаете, конечно. Женщина за рулем и всё такое. Однако делать-то нечего. Пришлось её выпустить на линию после пяти учебно-тренировочных полётов. Благо, что убиться на этом аппарате практически невозможно.

Для нейтрализации пораженческих настроений и ликвидации безграмотности, при приземлении на место, мне пришлось сказать речь:

- Друзья мои! Отец-основатель, в неизречённой милости своей, оставил правоверным потомкам оружие возмездия. Вы помните, что в Степи появились новые сказания про Меч. Так вот, отец-основатель в своей мудрости иносказательно так назвал наши пистолет-пулемёты. Последыши Абаасы применили огнестрельное оружие и убили наших товарищей. Мы же применим против них всю мощь, которую Отец-основатель завещал свои потомкам, предполагая, что рано или поздно последыши Омогоя начнут борьбу за власть, да еще и бесчестными методами. Дальше и быстрее! Мощь нашего оружия помноженная на нашу доблесть, обрушится на отступников и нарушителей закона Отца-основателя, да пребудет с ним слава. Пока мы едины, мы непобедимы! Ура!

Конечно, я не стал заострять внимание на том, что как раз от наших инопланетных предшественников никакого оружия как раз и не осталось. Паскуды. Зато упоминание Отца-основателя значительно снизило накал страстей, ведь некоторые начали думать, что такие вот летающие повозки - дело рук абаасы. Так появилось первое подразделение аэромобильных сил Харкадара.

Талгату вдолбил минимальные основы тактики и даже показал планшет. Отсутствие практики в ведении регулярных боевых действий среди местного населения привело к убожеству собственно военной мысли. Собраться толпой и бегать друг за другом по степи - вот и все теоретические наработки. Могут ещё лоб в лоб столкнуться. Ничего, может быть чему-нибудь научатся.

Потом я познакомил бойцов с гранатами. Мы, наверное, перевели всю солому в округе на чучела, которые исчезали просто как в огне. В итоге, я уже и сам устал от всего этого. Надо сделать перерыв. Я объявил выходной, который выражался в том, что на стрельбище все пойдут пешком, а не бегом, как обычно.

Мне же надо было сделать ещё пару дел, которые я в милитаристском угаре как-то выпустил из внимания. Я просто не думал во время посещения базы ПВО, что придётся воевать, я тогда вообще ни о чём не думал. На меня обрушился поток цивилизованного добра и мозг от радости отключился. Что увидел, то и хапнул.

Но с посещением этого объекта могли бы возникнуть сложности. Я-то совсем не подумал о том, что то количество роботов согласованно могло управляться только с помощью мощной вычислительной машины. А она, если мне не изменяет интуиция, всё ещё находится в состоянии войны. И поэтому подниматься выше определённого горизонта не следовало. Я вообще удивляюсь, что нас еще не сбили.

Сайнара у меня этот раз шла вторым пилотом, увязалась ведь за мной, чертовка. Как в кинофильме про легендарный российский вертолёт "Чёрная акула", мы проплыли низэнько-низэнько в урочище, туда, где сбитый самолёт. А потом медленно-медленно причалили к обрыву и медленно подползли к багги. Дальше лететь я просто боюсь, подстрелят, как пить дать.

Хорошо, что багги никуда не делся. Сайнару я оставил дежурить за штурвалом, с наказом, ежели что, прыгать на землю и окапываться. Я сам я двинул пошуршать в кладовках, может я что-то в хищническом угаре и не заметил. Еще бы, узнать например, откуда это всё снабжалось, но это факультативно.

Новый планшет с базой работать отказался. Не фурыкал. Видать, несовместимость коммуникационных протоколов. Зато старый, потёртый ветеран включился и замигал всякими огоньками. Не иначе, как от радости. Медленнее он, конечно, работал, но зато надёжно. Сейчас таких вещей не делают, стопудова.

Со знанием языка общение с ВК базы пошло гораздо успешнее. Приняв, как должное, мои полномочия, он от работы самоустранился и больше не мешал. Видать, недостаточно интеллектуальный у него интерфейс. Только проку от этого мало, даже, я бы сказал, что это был неприкрытый саботаж. На складе я нашел лёгкие бронежилеты, ПНВ и всякую полезную солдату мелочёвку, но оружия не нашёл. Зашел в столовую, сварганил закусь и подкрепился. Немножко, грамм сто.

Потом я ходил по коридорам, тыкался и мыкался во все двери, но ничего. Нет никаких намёков на огнестрел. Меня это просто выбесило. Я могу сбить космический крейсер, уничтожить бомбардировочный авиаполк, а просто взять шестиструйный плазмоган и пристрелить какого-нибудь негодяя - не могу. Дурдом. Со злости я ударил кулаком по какому-то красному грибу, точащему из стены. С противным дребезгом взревела сирена, замельтешили красные огни. Из невидимых простым глазом громкоговорителей заорало: "Боевая тревога! Нападение на базу! Арсенал вскрыт, личному составу получить оружие и занять боевые посты согласно штатному расписанию!"

И тишина. Не слышно топота подкованных ботинок по металлическим лестницам, выкриков сержантов и вообще. Личный состав - это я. Я подхватил первую попавшуюся тележку и помчался по указателям. С грохотом спустился по лестнице на этаж ниже. Надо нагрести всё что можно, пока двери открыты. Нет, надо же, а? Иной раз злость приводит к необходимым результатам. Никогда бы не подумал, у меня обычно всегда наоборот.

Только результата как раз никакого и не было. Арсенал пуст и гол. И не было здесь ничего и никогда. Голые стеллажи, пустые полки. Я на слое пыли начертал слово из трёх букв. Ну что за непруха такая.

Ну и ладно. Не очень-то и хотелось.

- ВК, как тебя там? Что управляет этой базой?

- ВК-469 управляет, - наконец-то мне соизволили ответить

Что за недружелюбный интерфейс?

- Всё, война закончилась. Над всей Испанией безоблачное небо, которое бороздят мирные гражданские лайнеры. О всех неопознанных летающих объектах сообщать мне на планшет. К выходу из базы пропусти летательный аппарат с направления юго-запад.

- Принял ВК-469. Переходим в режим мирного времени. Предупреждать.

Я позвонил Сайнаре и разрешил двигаться ко мне. Ладно, отрицательный результат - это тоже результат. Сам вытащил через лифт тележку с первой партией барахла. Погрузились и полетели взад.

Чувство юмора меня тоже покинуло. Нет радости в жизни никакой, не считать же бронники и разгрузки радостью? Я хочу домой. И ещё я хочу атомную бомбу, чтобы тут всё перед уходом взорвать, вместе с коммунарами, тупыми хвастливыми бойцами, химкомбинатом и всякими переселенцами. Лучше - десять атомных бомб и установку залпового огня. В таком тоскливом настрое мы и прибыли в наш временный лагерь.

Ладно. Несмотря ни на что, бодрость духа в моих бойцах была необыкновенная. Орлы! Ещё недельку тренировок - и нас голыми руками никто не возьмёт. А для разнообразия можно будет съездить разгромить химкомбинат, да перетереть тему с пресловутым Голденбергом. Что-то я его заждался. Игнорирует товарищ мои приглашения. А пока - возвращаемся на базу и устраиваем банно-стаканный день.

Я после помойки находился в самом благодушном настроении. Талгат у меня в гостях и пьёт рисовую бузу на халяву. А я водочку потихоньку потребляю. Разговариваем, как это водится, о бабах. Немного портила вечер жара, я всё чаще подумывал, что здешний климат тяжеловат для моего образа жизни. Насчёт столицы своего улуса, то есть, я немного погорячился. Надо у Тыгына отспорить Ыныыр Хая, там просто прекрасные места. Лес, горы, река.

Ну вот, лёгок на помине. И что не спится? Старость, что ли не радость, бессонница и приближающийся маразм? Или наоборот, избыток энергии?

- Магеллан, сынок! Добрый вечер, да пребудет с тобой благословение Тэнгри! Всё ли у вас благополучно?

Ну не хрена себе заезды! Сынок, надо же… Старик, похоже, сбрендил, после смерти сына.

- О! Уважаемый Улахан Тойон, здравствуйте! У нас всё хорошо. А как у вас дела? Был ли хорош приплод нынче в ваших стадах?

- Милостью Тэнгри и у нас всё благополучно.

И так пять минут расшаркиваний и реверансов. Ненавижу. Наконец старый чёрт перешёл к делу.

- Магеллан! Тут какие-то слухи ходят, что не всё хорошо на землях Старшего Рода Красного Стерха. Ты бы съездил, посмотрел, что там? А то какое-то у меня беспокойство. Да и слухи опять же странные.

Хех ты, съезди! Уже настучали, что я не пешком хожу. Я с подозрением посмотрел на Талгата. Тот ответил мне безмятежным взглядом. А фигле здесь думать, его за тем и поставили, чтоб за мной следить, а я, умник, снабдил их связью. Ну ладно, хрен с вами, золотые рыбки.

Тыгын мне ещё говорил по телефону всякие мелочи, что-то в том духе, что там творятся какие-то смутные дела и не всё ясно, чем закончилось дело с повстанцами. Ну почему бы и нет? Раз братья-аристократы в трудном положении, что ж не помочь? Если уважаемые люди попросили?

- Хорошо, Улахан Тойон, завтра мы тронемся в путь. Как хоть что-нибудь станет ясно, я сразу сообщу.

- Ну вот и хорошо, я всегда знал, что на тебя можно положиться.

На том и попрощались.

- Талгат, завтра мы едем по просьбе Тыгына на разведку. Предупреди своих парней.

- Хорошо, они будут готовы.

И тут же у него зажужжал телефон. Это, видать, начальник решил подтвердить наши планы.

Я не знаю, что сказал Талгат своим бойцам, но они слезли со своих лошадей и молча залезли в десантный бот. Младших гринго я брать не стал, мало ли что там будет. С комиссарами ни в чём нельзя быть уверенным. Может биться будем, так мальцам на это смотреть совсем не обязательно. Во избежание деформации психики. И так вполне себе нормальный отряд образовался, двадцать четыре человека, если конечно, нухуров за людей считать. Сейчас быстренько мотнёмся туда, наведём порядок и можно будет домой. Развеемся заодно.

Тронулись с самого раннего утра, солнце только показалось на горизонте. Мерно жужжит силовая установка. Поскрипывают шпангоуты и лонжероны, свистит в снастях ветер. Нудно дребезжит за левым ухом какая-то разболтавшаяся заклёпка. Надо будет втык сделать ВК на рембазе, что не следит за состоянием техники.

Отблески солнца в озерах и ручьях.[35] Сквозь голубую дымку видны перелески и поля, местами зеленеет степь, а кое-где торчат из холмов каменные останцы. Редкие в этих местах селения можно определить по тоненьким дымкам - хозяйки топят печи и начинают утреннюю дойку.

Навстречу утренней заре, по Ангаре, по Ангаре… Фу-ты, привязалась мелодия, не отдерёшь. Чтобы перебить её, я воткнул в ухо наушники и поставил себе "Файрболл", ну там, где в начале "Уи-и-иу-е-йу", а потом Ян Пэйс так по барабанам "а-та-та-та" и вот вступает Гловер "бзж-жз-зж-уиу", и, чуть позже, Лорд запиливает на своём органе. Гиллан, конечно же, бесподобен. И в средине там Блэкмор "бж-бж-бж-бзззз". Ну вы помните. У меня тут такая подборочка, закачаешься. Там живьём Сантана в Вудстоке, просто улёт. Так что декаданс побоку, втыкаем Цепеллинов.

Первые признаки беспорядка я обнаружил, когда мы пролетели примерно сто пятьдесят километров вглубь земель Рода Красного Стерха. Столб чёрного дыма на горизонте подсказал мне, что где-то что-то не совсем в порядке. Не падайте духом, поручик Голицын, корнэт Оболенский, налейте вина…[36] К чёрту декаданс, я погружен в Burn. Но подсказал Сайнаре, что мы перемещаемся в направлении дыма. Эта земля больна. Диагноз мне был известен с самого начала. Теперь, главное - довести лечение до конца, невзирая ни на что.

Мы вошли в деревню с двух сторон. Сторон, собственно, было всего две. С другого боку деревня прилегала к реке, а с третьего - поля. Я с тройкой Николая прошел до харчевни, что обычно и было центром аула. Сел на пенёк и закурил, ожидая вторую группу. Внезапно раздалась короткая автоматная очередь, у кого-то нервы, что ли, не выдержали. Потом четыре выстрела подряд. Это, видать, Нюрка палит. Четыре выстрела, это значит четыре трупа. Девочка стреляет отменно, и, что примечательно, исключительно из ТТ. А вот и бойцы, тащат мужика, уже побитого.

- Ну что, - спрашиваю их, - четырёх завалили?

- Пятерых, - отвечает Нюргуна, засовывая в кобуру пистолет, - одного Эрхан зарубил.

- А с вами что за перец?

- Комиссар улуса. Всех убить обещал.

- Ну, пусть попробует.

Потихоньку на площадь начал стягиваться народ, привлечённый необычным шумом. Талгат в партикулярном платье изображал власть светскую, Ичил в своих обносках - власть духовную, я, соответственно, военную. Триумвират. Особая тройка. Мы же тут, типа, сейчас суд устроим, чтоб всё, типа, по закону.

Толпа гомонила:

- Они ничего не работают. По улицам ходят, с желтыми флагами, все пьяные, орут непотребные слова про свободу…

- Грабят дома, много пожаров…

- Продовольственные склады разграблены… В долине разрушены каналы, посевы смыты водой…

- Собираются в толпы и громят дома Старших Родов. Собираются идти на Алтан Сарай…

- Надевают одежды из пограбленных домов и радуются, что теперь они совсем как тойоны…

- …которые призывают грабить и разрушать, а кричат, что наши братья погибли за дело свободы и их кровь обагрила руки тойонов!

Я стоял и молчал. Гомон стихал, люди смотрели на меня, ожидая чего-то.

- Приветствую вас, уважаемые люди. Я вас выслушал. Что вы от меня хотите? Чтобы я разогнал всех бандитов на землях, где есть свой Улахан Тойон? Мы тут мимо проходили и решили помочь своим соотечественникам. Так что больше на нас не надейтесь. У вас почти пятьдесят мужчин, если бы каждый один раз ткнул эту мерзость вилами, у вас не было бы проблем. Ну ладно. За преступления против законной власти, грабежи, насилия и убийства, по закону Отца основателя, этот человек приговаривается к высшей мере социальной защиты населения.

Виселицу строить не стали, повесили на крепком суку столетней чинары, прям на площади.

Больше никаких торжественных проводов на тот свет мы не устраивали. Всё быстро и функционально. Приехали, зашли в село с двух-трех сторон, постреляли и ушли. В одном только ауле я зашел в харчевню и приказал хозяину:

- Соберёшь муннях, выберете нового старосту. Если кто будет возбухать - все вопросы к Улахан Тойону. Свободен.

К какому из Тойонов обращаться, я не уточнял. Не барское это дело. Я вывесил на шесте возле дома бея оранжевую тряпку, примерно такую же, как и мои бывшие трусы. Мы покинули аул, взгромоздились в рыдваны и двинули дальше.

Положение, судя по всему, было аховое. Мы летели вдоль речки Кирон-Ая в сторону столицы края города Улукун, и практически в каждом третьем ауле производили смену власти. Срывали желтые флаги и вешали свои. Оранжевая контрреволюция у нас. К вечеру мне всё это надоело, я тут не нанимался чистильщиком работать. Надо съездить, узнать, долго ли местные власти телиться собираются. С такими темпами мы до столицы не доедем и за десять дней. Пока мы выигрывали в темпе, а успех и отсутствие потерь - это явление временное, только за счёт внезапности. Если коммунары прочухают, что мы здесь, то наверняка вышлют своим подкрепление.

Вечером я позвонил Тыгыну и обрисовал ситуацию.

- Мы прошли вдоль Кирон-Ая от Омукучана до Ынахсыта. Из восемнадцати деревень - в семи нами обнаружены и уничтожены ячейки бедноты и комитеты. Агитаторы, активисты расстреляны. Комиссар повешен. Остальные деревни коммунарами разграблены, зерно вывезено, люди испуганы и прячутся кто где. Твои добровольцы почистили только окраины возле границ, а чем ближе к городу, тем положение хуже. Мы не можем гоняться за каждым отщепенцем по косогорам. Ты просил меня узнать, как дела, так я тебе докладываю. Дела херовые.

- Ты не горячись, Магеллан. Не торопись. Я завтра с утра пошлю регулярные отряды для полной зачистки области от революционно-бандитствующего элемента, - сказал мне дедушка, - ты, главное, найди мне тойона Алгыя. Он как брат мне. Если его нет, то сыновей его. Надо им помочь. Они может быть, приболели, но с тобой Ичил, он вылечит. Или ты сам посмотри. Я знаю, у тебя есть хорошие лекарства.

Я чуть не хмыкнул в трубку. Брат, ага, как же. А лекарство у меня одно - калибра 7,62. Другого не держим. Если господа аристократы профукали свою власть, то тут уже ничего не попишешь, власть - это штука такая. Тонкая.

К городу Улукуну мы прибыли на следующий день, неспешно расположились в холмах, километрах в пяти от города, замаскировались. Я отправил четыре разведбота в сторону города, поглядеть на обстановку. Гринго должны будут, переодевшись в рванину, отправиться на рекогносцировку чуть позже, когда данные от разведчиков обработаются. Вот уже пошло изображение на планшет.

Картина открылась безрадостная. В городе пусто, на улицах тишина. Изредка, вдоль заборов и кустарников, пробегают отдельные личности. На площади, возле Храма Тэнгри, виселицы. А на перекладинах висят отнюдь не желтоповязочники. Прискорбный факт.

Пацанам измазали рожи грязью, чтобы ряшки не так блестели от жира, понаели, понимаешь ли. Прикидываясь городским люмпен-пролетариатом, мальчишки ушли в на разведку. Им проще, для них город - привычная среда обитания.

К сумеркам, когда все вернулись, диспозиция стала ясна. Повешены начальник городской стражи, казначей и еще несколько чиновников. Стража заперта в складах на рынке, их охраняют двое, судя по всему пьяных, коммунара. Основная масса мятежников расположилась в богатых домах - казначея и ему подобных. Все активно отдыхают, пьют бузу и водку, жрут в три горла, таскают к себе девок.

Но самая опасная часть, десять или двенадцать человек, заперлись в городском доме Алгыя, сидят, сами не выходят, не пьянствуют. Что-то значит, замышляют. Гады. Постоянно к ним шныряют всякие личности, получают, что ли, указания. Однажды отправляли гонца, верхом, куда-то за город. Что-либо точнее узнать не удалось - дом за высоким забором, внутри охрана. По городским слухам, Алгый находится на своих аласах, и недавно присылал человека с тамгой. Вроде тот и увёл все отряды нухуров из города, якобы по приказу Тойона. А на следующий день, то есть вчера, в город ворвались коммунары, повязали городскую стражу и начали бесчинствовать.

В ранних утренних сумерках, в самую собачью вахту, пацаны провели нас на рынок, освобождать узников совести. Талгатовские головорезы прокрались к сонной охране и взяли их на ножи. Выпустили помятых стражей порядка

- Ну что, гусары? Почему позволили себя повязать? - обратился к ним я.

- Сэгэрдэй предъявил Тамгу Алгыя. Нельзя было слово поперёк сказать. А потом, когда в город эти вошли, мы возмутились, стали к порядку призывать. Тут на нас и навалились, внезапно. А вы-то кто такие?

- Мы народные мстители. Я - Магеллан, тойон рода Белого ворона. Решил помочь городу Улукуну. Свою ошибку отработаете. Сегодня у нас ночь длинных ножей. Поступаете в распоряжение господина Талгата.

- Не знаем никакого ворона…

- Цыть! Облажались, так молчите!

Дискуссии не время устраивать. Я развернулся к своим молодцам.

- Начинаем.

Пацаны провели нас домам, где гужевали революционные массы. За ночь борцы за свободу в меру утомились, ровно настолько, чтобы всё у нас получилось. Без шума и пыли.

Сложнее оказалось с героями в городской усадьбе местного Тойона. Мало того, что начало светать, так и через забор не сильно-то и попрыгаешь. Мы обошли всё кругом, я распорядился поставить двойное кольцо охраны, так, чтобы никто не проскочил. Ткнулись в ворота, всё заперто. И неизвестно, сколько народу внутри.

Чёрт. Не подрывать же забор? Как выламывать ворота?

- Зачем ломать? Они сейчас сами откроют, - это Ичил ко мне подкрался, - людей отведи шагов на семьдесят от ворот. Сейчас полезут.

Шаман вынул из своей сумки новый экземпляр "Черёмухи", подпалил его и забросил через забор. Потом еще пару. Какой у нас предусмотрительный колдун.

Когда народ начал выбегать во двор, мы услышали по крикам и грохоту. Кинули им пару гранат. Дождались, когда же они распахнут ворота, чтобы спасаться бегством, маленько постреляли. С двора несло какой-то невыносимой тухлятиной. Умеет же Ичил доставить радость оппонентам. Внутрь пока не совались, мало ли там какие сюрпризы.

Пока выветривалась эта дурь, прибежал Иван. Оказывается, трое наших погибло, а мы в запарке и грохоте ничего не слышали. Прошли к задам усадьбы. Вот оно как. Нюрка, Степан, Борис - зарублены. Немного в стороне лежит Эрхан с перебитым плечом. Стонет. Рядом еще два трупа, не наших.

Как же так, ребята? Что ж вы полезли под самый забор? Ведь предупреждал же, чтобы держались подальше. Говорил же, что ближний бой не для нас, что это смерть неминучая. Блин! Как горько. На Дохсуна тоже больно смотреть. Он даже посерел лицом и постарел. Я как-то к нему относился - парень и парень, а он ведь не парень совсем. Мужик лет под тридцать пять. И привязан к пацанам поболе моего, похоже, и на Нюрку дышал неровно. Я подобрал пистолет и отдал его Дохсуну.

- Держи. Это теперь твой, - я развернулся, чтобы не видеть слёз на его глазах.

Очнулся Эрхан.:

- Их пятеро было. С забора спрыгнули. Сильные бойцы, очень сильные. Трое ушло туда… огородами, - и снова потерял сознание.

Примчался Ичил, немедленно развел суету. Кивнул на убитых:

- Жаль. Очень! Носилки давайте!

Я вызвал по рации Сайнару:

- Дорогая, подгони транспорт к южному выходу из города. Пойдём ловить беглецов.

- Хорошо, дорогой. А что за беглецы?

- Они троих наших убили, Эрхана сильно ранили. Нюрка погибла.

- О-ё! Сейчас буду.

- Талгат, поехали ловить гадов.

Я думаю, что и один бы справился, но у меня беременная жена, куча детей на попечении. Нельзя рисковать. Оставили Мангута в качестве начальника городской стражи, ему в усиление оставили слаженную тройку гринго, самых старших пацанов Николая и Василия, а третий с ними - боец, Ургел. С такой компанией город может спать спокойно.

Мы вышли к южным воротам. Город начал просыпаться, и то, только благодаря грохоту, который мы устроили. Сайнара подогнала фаэтон и открыла аппарель. Я немедля запустил зонды-разведчики с опцией "искать группу из двух или трёх человек". Весьма вероятно, что они разделились, но это можно будет поискать вторым заходом.

Через двадцать минут я получил ответ. Три человека движутся по дороге на юг. Других групп нет. Отлично.

- Сайнара, полный вперёд, курс по азимуту с разведбота.

Страсть к быстрой езде - это не только у нас, русских. Это страсть присуща всем, без исключения, варварским народам. Ну ещё и татарам, у меня есть пара знакомых татар, считающих себя цивилизованными. Нормальный, цивилизованный немец не стал бы покупать Порш 911 на последние деньги.

Стремительно обогнав всадников - и ведь где-то уже успели ухватить коней, шустрые ребята! мы с Талгатом вышли на дорогу. Сквозь туман кремнистый путь блестит. Всадники, увидев нас, достали сабли и прибавили ходу.

Раскрыв апертуры 30 градусов, мощность максимальная, расстояние тридцать метров. Пли! Инопланетный пластмассовый пистолетик вжикнул. На дорогу попадали кони и люди.

Талгат взвился:

- Это бесчестно! Ты почему не вышел с ними сражаться? Если ты не можешь - я бы вышел вместо тебя! А вот так, издалека, своим шайтанским оружием! Что о нас скажут потомки? Как нас опозорят в своих былинах акыны?

- Дурилка ты картонная, Талгат! - начал глумиться я. - В былинах расскажут то, что надо. Эпосы и предания пишут победители. И вообще. Время одиночных бойцов подходит к концу. Критерием войны становится эффективность. Кто быстрее и без особенных затрат угрохает своих противников. И вообще, этих я не убил, а только оглушил.

Конечно, я тоже в душе романтик, и мне жаль ушедшие времена рыцарских турниров и куртуазных кавалеров. Но увы, всему рано или поздно приходит конец.

Беспамятных связали, обыскали и закинули в бот. Нашлась связка разных медальонов, бирочек и ярлыков, включая золотую тамгу Улахан тойона Алгыя. Потом пленников поспрошаем, куда это они так спешили. А после я отдам их Дохсуну. С лошадями не совсем всё ясно, но проблему решил Талгат.

- Я останусь, как лошади очнутся, я заберу их себе! - степняк, что с него взять. Но животных жалко.

- А тебя поймают и будут бить, как конокрада.

- Не поймают. Я же не крал коней.

- Когда начнут бить, вызывай меня по рации, - заржал я.

Рассвет город встретил уже освобождённым от узурпаторов. К своему прилёту я вызвал охрану из числа городской стражи и велел тащить и не пущать. Прямиком в подвалы, застенки и казематы, то есть в городской дом Тойона. Там у меня будет штаб.

Первым делом я прошёлся по комнатам усадьбы, с целью найти документы, деньги прочее важное.

В семейной кумирне я обнаружил осколки фаянсового истукана. Значит хана Старшему Роду Красного Стерха. Даже лечить никого не пришлось. По всяким нычкам нашлись и порошочки и денежки. Порошочки в костёр, денежки в карман. Отзвонился Тыгыну, что всё, моя миссия исполнена, примите и проч. Дедушка сказал мне, что вот-вот подъедет в город, чтоб я его подождал. Ну ладно, чё. И отдохнуть бы не мешало.

Я нашел Ичила, попросил сделать что-нибудь, чтобы не воняло тут, как в покойницкой, вытащил из щелей прислугу и велел навести в поместье порядок. Я тут буду отдыхать. Прошелся по городу, посмотрел, как снимают повешенных и отдают тела скорбящим родственникам. Я не сильно печалился о них. У меня своя печаль. Наших похоронили на городском кладбище. Я из каменотёса чуть душу не вынул, что памятник будет полированный лабрадорит с серебром. Нахрена, правда, мёртвым серебро, не знаю, но так память будет. Вечером устроили поминки. Чтоб всё как у людей.

А с утра нарисовался, хрен сотрёшь, дедушка Тыгын, собственной персоной. Семьсот км - это не за день проскакать. Где-то меня Тыгын опять нагрел. Или же он где-то поблизости ошивался. Никогда не знаешь, чего от него ожидать и что у него из рукава появится в следующий раз.

На площади устроили народные гулянья и митинг по случаю освобождения края от мятежников. И тут меня Тыгын сильно удивил. Он произнёс речь, а акустика на площади, скажу я вам, куда там иным театрам:

- Сограждане! Мы понесли невосполнимую потерю…

Бла-бла-бла. Все, в общем, в скорби и оплакивают невинно убиенных из Рода Красного Стерха. Мы осиротели. Я утёр скупую мужскую слезу.

- А теперь я вам предлагаю вам выбрать достойнейшего из достойнейших, освободителя вашей провинции от засилья коммунаров, всем известного Магеллана!

Площадь взревела криками типа "Магеллана на царство!" Я скромно офигел от неожиданности. Если учитывать, что на площади больше половины народу - бойцы Тыгына, то налицо применение грязных избирательных технологий.

- Ура, народ! Ликуй народ, у вас новый Улахан Бабай Тойон Рода Белого Ворона! Приветствуем Великого Магеллана! - это уже кривенький Арчах встрял. Да, сценарий, похоже, был готов заранее.

- И что, других кандидатур, как я догадываюсь, нет? - я обратился сквозь шум к Тыгыну.

- Нет никто. Всё плохо. Алтан Сарай ещё держится, может падёт, а может нет. К нему с западных улусов спешат отряды. Успеют, не знаю. Оттуда приходят неутешительные вести. Мой сын, отец Сайнары, убит. Полностью погибли люди Старшего Рода Чёрного Медведя. Старшего Рода Красного Стерха, как ты понял, тоже нет.

Ну вот, сбылась моя вековая мечта. Всю жизнь спал и видел, как стану сатрапом провинции. Двенадцать жён, триста наложниц, мраморные дворцы и фонтаны с шампанским. И, главное, ничего делать не надо.

Историческая справка.

Факты и легенды про "Опытно-экспериментальный Лагерь N 38 Главного Управления Лагерей НКВД СССР".

Интервью корреспондента газеты "Уруй Айхал" с доктором исторических наук, профессором, заведующим кафедрой новейшей истории Алтан-Сарайского Университета. 12.11.1096 г.

…даже если напрячь воображение, больше трёхсот человек туда не поместить, и то, если их расположить в четыре этажа. Известно, и документально подтверждено, что Лагерь N 38 был построен во втором году до н.э., и использовался только пять лет, с одним составом уголовных заключённых. Так что выдумки так называемых "свободных журналистов" и "правозащитников" о сотнях тысяч замученных в лагерях борцов за свободу, во времена восстания "жёлтых повязок", не имеют под собой никакого основания. К сожалению, историкам так и не удалось выяснить, где находились лагеря с номера один по номер тридцать семь, и где точно располагались лагеря с номерами тридцать девять и сорок один.

До сих пор так и не стало достоверно известно, что скрывается под аббревиатурами "СССР" и "НКВД". Архивы Куруханской провинции сгорели во время знаменитого пожара в Улукунской Библиотеке, и историкам ещё предстоит серьёзная работа в архивах Алтан Сарая и других провинций. Настоящим историкам, настоящая работа, а не высасывание из пальца "леденящих душу подробностей" времён Тыгына Реформатора. Эти замечательные во всех отношениях времена не только перегибов и ошибок, это времена великих свершений, когда были заложены основы нынешнего благосостояния Харкадара.

Конец второй книги.