Чистая кровь (СИ)

Глава 5

Мэсс Мергрис не обманывал. Стоянку он знал хорошо — когда-то на ней работал. Он потому и повёл группу в ту сторону, чтобы заранее оказаться как можно ближе к цели. Темперамент двух землян и их бластеры уже наделали на планете достаточно шороху, пришла пора оставить Аммагелласт. Земляне вполне разделяли его стремления, но вот пути отхода знали хуже. Что поделать, служба у Ковальского всё больше мирная, никто не предполагал, что прорываться придётся с боем.

— Бегом все могут? — спросил Мэсс.

Антей поглядел хмуро, похоже, это выражение прочно прилипло к его лицу, девушка просто кивнула.

— Тогда — бегом! — подытожил Мэсс.

Он устремился вперёд. Теперь уже землянину приходилось пыхтеть, поспевая следом. Конечно, он мог задействовать механизм своего поводка и немного укоротить дерзкого пленника, но, должно быть, спасение от общей беды ставил на первое место.

Мэсс как можно дольше старался держаться вдали от людных улиц, хотя скоро пришлось миновать несколько густонаселённых кварталов. Места здесь были унылые, а люди довольно равнодушно относились ко всему, что их непосредственно не касалось.

Стоянку и взлётную площадь открыли после войны, тогда как раз приняли закон разрешающий поднимать малые суда только на окраинах, и владельцы катеров подсуетились со строительством. Возвели новый объект прямо на руинах предыдущих, вот поэтому и без надобности было подниматься на поверхность, чтобы на него попасть.

Все эти детали Мэсс объяснил спутникам на бегу. Тоннель, сработанный основательно, на века, уцелел в катаклизме и после него, этим тайным путём Мэсс и повёл отряд. Идти приходилось сгибаясь, но хоть по сухому. Вода здесь давно уже не ревела, после неё осталась засохшая зелень, от которой першило в горле. Мэсс двигался осторожно и считал шаги. Наверху периметр и охрана, поэтому служащие базы пользовались иногда этой дорогой, когда возникали неотложные дела в городе. На стенах кое-где встречались начертанные светящейся краской знаки, и Мэсс привычно считывал послания бывших сослуживцев. Народная тропа, как он и предполагал, не заросла за прошедшие месяцы.

— Если с кем-нибудь столкнёмся, просто помалкивайте, — предупредил землян Мэсс. — Идите мимо как будто и вы привидения, и они привидения.

Стирворт промолчал. Ему всё происходящее ощутимо не нравилось, впрочем, его чувства Мэсс разделял вполне. Каролина улыбнулась. Ни ссадины на скулах, ни пластинка на носу, ни растрёпанные волосы не могли испортить её бьющую в глаза красоту. Мэсс отвернулся с трудом и вновь ощутил звенящий холодок, словно увидел её в первый раз. От смеси страха и восторга, которую он тогда ощутил, заледенело в животе и заныло под небитыми ещё рёбрами. Сейчас он уже не боялся, но пережитый момент риска будоражил кровь.

Выход из тоннеля мирно существовал посреди кучи металлического хлама за низким унылым строением, где размещались туалет и душ для персонала. Мэсс выбрался на поверхность и, притаился за мятыми кусками когда-то элегантного корпуса. Ветер приносил разнообразные запахи местной жизни, канализация тоже вливала неповторимую ноту. Жизнь здесь текла своим чередом. Мэсс позвал спутников, и все трое перебежали под прикрытие стен.

Катеров на поле было негусто. Возле приветливо сияющего огнями здания для хозяев клуба и их гостей собралась небольшая толпа. Люди, казавшиеся толстыми в тёплых куртках, смеялись и спорили на холоде. Мэсс знал, что существует определённый процент владельцев, приезжающих сюда просто за ощущениями. Они приобретали самые дорогие катера, но почти никогда ими не пользовались, а фланировали по полю, заводили волнующие воображение разговоры, мёрзли, чтобы потом со вкусом посидеть в баре, обсуждая погоду и полёты. Им нравилось неспешно обедать в уютном ресторане, глядя на катера и то, что они называли буйством стихии.

Мэсс тотчас высмотрел такого клиента.

— Этот человек, — объяснил он землянам, — богатый промышленник. У него шахта на востоке и куча другого добра. Водить катер он едва умеет, отирается здесь ради атмосферы. Всем говорит, что его личный пилот то там, то здесь. Если мы полетим на его катере вместе с ним, то нас не хватятся очень долго, да и катера тоже.

— И как нам его уговорить? — скептически поинтересовался Стирворт.

— Тебе придётся отстегнуть поводок. Я скажу ему, что барышня хочет покататься. Каролина пойдёт со мной.

— Так просто?

— С такой девушкой, как Каролина — да! — уверенно ответил Мэсс.

— Но у меня лицо ещё не зажило, и пластинка.

— Эта чепуха твоего очарования не загородит, но если ты чувствуешь себя неуверенно, просто кутайся в воротник куртки и поглядывай оттуда призывно и кокетливо.

— Одним глазом? Попробую!

— Вот и отлично! Ну, так что, Антей? Они ведь могут и уйти с поля, мы упустим хороший шанс.

— Хорошо, действуй.

— Иди к синему в звёздах катеру на краю и жди нас там. Будешь пилотом. Умеешь?

Антей мрачно кивнул. Мэсс первым вышел на поле, забежал немного вперёд, словно почтительно прокладывал путь хозяйке. Господа редко обращали внимание на персонал. Мэсс работал здесь когда-то, а то, что несколько месяцев его не видели, значения не имело. Прислуга меняется время от времени, кого это волнует? Главное, что она всегда есть.

Каролина мигом вошла в образ. Сильная уверенная походка сменилась мелким шажком избалованной дамочки, лицо утонуло в меховой оторочке, тёмная прядь упала на лицо, и ею немедленно заиграл ветер. Даже не оборачиваясь на компанию владельцев, Мэсс понял, что их заметили. Притих разухабистый говор. Мужчины жадно всматривались в возникшее вдруг из капризной погоды видение. Мэсс удвоил почтительность. Кланяясь ещё издали, он подошёл к выбранной жертве. Каролина приостановилась, с дразнящей застенчивостью оглядела мужчин, здание на заднем плане, неласковое местное небо, опять мужчин.

Мэсс успел присмотреться ко многим из завсегдатаев и примерно представлял струнки, за которые можно дёргать каждого из них. О полёте пока и речи не шло. Дама всего лишь просила «порулить» на земле, и, конечно же, ей больше всех других понравился ослепительно синий небесный корабль.

Появись барышня одна, промышленник, возможно, и учуял бы подвох, но присутствие местного служащего снимало подозрения. Соблазн оказался велик. Ведь в тесной уютной кабине катера можно поговорить не только о полётах за пределы атмосферы, но и о более приземлённых, хотя не менее интересных вещах.

Антей укрылся грамотно, и скользнул в катер последним. Мэсс постарался заслонить его от случайного взора, а когда владелец обнаружил, что людей на борту больше, чем ему хотелось, было уже поздно.

Агент господина Ковальского действовал решительно и грубо. Проще говоря, вырубил его одним ударом увесистого кулака, вложив в действие много чего нерастраченного за последние часы. Мэсс укоризненно покачал головой.

— Нам ещё старт запрашивать. Ты это сделаешь, господин с земным акцентом?

— Он лапал Керри! — сухо ответил Стирворт.

— Есть тут один, что лапает исключительно парней. В следующий раз мы позовём его, чтобы Антей тоже получил свою долю удовольствия. Ладно, садитесь по местам, я попробую столковаться.

Мэсс занял кресло пилота и включил связь с диспетчером. Он заговорил немного неуверенным голосом, слегка покашливая и то и дело снижая тон до шёпота.

— Ирев, ты что ли? Дай старт восемьдесят девятому. Хозяин девушку подцепил, хочет на орбиту слетать, для полноты ощущений. Пилот? Да я за штурвалом, подвернулся некстати. Ну, увольнялся, теперь снова здесь. Так как?

Выслушав ответ, Мэсс кивнул самому себе и быстро привёл катер к старту.

— Эй, что ты делаешь, пусти меня! — вмешался Стирворт.

Каролина удержала:

— Не мешай, ты же видишь, что он прекрасно управляется сам.

Стирворт ещё ворчал что-то неодобрительное, когда Мэсс поднял лёгкую машину над полем и дал атмосферный старт. Кому повезло, того вжало в кресло, а бедного владельца кинуло на стену. Мэсс глянул назад. Он не собирался причинять этому человеку вред, поскольку зла от него не видел, но позаботиться о нём как-то забыл. Говорят, когда голова в обмороке тело не травмируется, остаётся верить в это.

Всё же Мэсс повёл катер мягче, хотя сам любил резкую манеру с чёткими планами. Стирворт сверлил его неодобрительным взглядом, Каролина улыбалась чему-то. Всё оружие пришлось оставить, и Мэсс боялся, что девушка будет страдать, но она, как будто, легко перенесла разлуку с любимыми игрушками.

На уходящую вниз планету Мэсс бросил всего один взгляд. Он смотрел вперёд. Там разлеталась в разные стороны атмосфера, и всё отчётливее проступал, наливаясь деталями, орбитальный комплекс планеты. Здесь болталось много всего, но Мэсс быстро выделил нужный ему объект, что было нетрудно, учитывая его размеры. Межзвёздный порт величественно плыл на фоне бледно-рыжего Аммагелласта, сияли огнями причалы. Мэсс запросил посадку и, получив разрешение, зашёл на неё с высокой орбиты.

Упорядоченный и строгий мир космоса действовал успокаивающе, и Мэсс почти забыл о нежелательных спутниках и браслете на посиневшем от шуток Уиннарда и Стирворта запястье. Аккуратно введя катер в ячейку, он оглянулся и лишь теперь вспомнил о землянах. Планета ухнула вниз, но не потрудилась оставить при себе подцепленные там заботы. Мэсс вздохнул. Он устал. Похоже, устали все.

Стирворт вышел первым и задержался, поджидая остальных, но Мэсс не оставил катер, не убедившись предварительно, что его владелец устроен удобно, и ему ничего не грозит. Один он не справился бы с такой тушей. Каролина помогала.

— Будешь связываться с Ковальским? — спросила она у Стирворта.

— Нет. Отправлю депешу, это надёжнее. Задание мы выполнили, парень у нас, а как будем добираться до дома, Ричарда всё равно не волнует. У каждого своя работа.

— Резонно! — согласилась Каролина.

Земляне говорили на своём языке, и Мэсс его отлично понимал, но повременил делиться этим ослепительным откровением. Зачем?

— Деньги у вас есть? — спросил он.

— А у тебя? — сердито полюбопытствовал Стирворт.

— Я в это путешествие не напрашивался, так что всё удовольствие за ваш счёт. Сними браслет, и я немедленно заплачу за себя сам.

— Походишь ещё красивый!

— Тогда — извини!

Мэсс отвернулся, рассматривая информационную стену.

— Есть рейс на Лакитию. Через час. Как раз успеваем.

— Перебьёшься.

— На твою Землю отсюда крайне редко летают корабли, так что выбирай.

Вмешалась Каролина:

— Вот судно идёт на Орлету. Пассажирское. Есть места.

Стирворт созерцал табло с видом крайней задумчивости.

— Если мужик, чей катер мы угнали, очнётся, нас примутся разыскивать уже здесь, хотя и по другому поводу, чем там, внизу, — озвучил он свои сомнения.

— Он не побежит жаловаться, — сказал Мэсс. — Денег мы у него не взяли, хотя следовало, физически не обидели, ну почти, катер вернули, пусть и на орбите. Зачем ему предавать гласности этот пустячный инцидент? Он тихо найдёт пилота, вернётся в клуб и будет долго рассказывать, как он кувыркался в полёте с самой прелестнейшей из женщин, а шишку на голове если и покажет, то в качестве свидетельства собственной пылкости.

— А Мэсс рассуждает здраво, — поддержала Каролина. — Я предлагаю лететь на Орлету. Там тепло, динозавры в джунглях бегают.

— Эти мелкие амфибии до крупных ящеров не доживут, учитывая, как обращается метрополия с ресурсами своей колонии, — проворчал Стирворт. — И не джунгли там, а заросли гигантских папоротников.

— На месте разберёмся! — сказала Каролина.

Стирворту, судя по его виду, очень не нравился этот вариант, но все другие были по душе ещё меньше.

Ни с билетами, ни с таможней затруднений не возникло. На внутриимперских рейсах документы особо не требовали, да и досматривали поверхностно. Полностью исключалось лишь оружие. Стирворт приобрёл три скромные каюты все рядом и предупредил Мэсса, что связка включена, и удаление от базы более чем на десять метров натянет поводок.

Мэсс спокойно кивнул.

— Я в душ! — сказал он. Надеюсь, что полотенца там будут, потому что если их опять принесёшь ты, я могу неправильно это понять, и пойму, будь уверен.

Стирворт втолкнул его в каюту и запер дверь снаружи. Мэсс сделал в точности то, что и обещал. Повесив одежду в чистящий шкаф он отправился мыться. Беготня по уровням и тоннелям свела на нет предыдущие усилия, поэтому Мэсс намеревался простоять под душем не менее получаса. Он наслаждался теплом и льющимися по телу струями воды, когда слегка скрипнула дверь. Обернувшись, Мэсс хотел дать отповедь Стирворту, но в душевую вошёл совсем не агент господина Ковальского. Агентесса.

Одежду Каролина сняла ещё в комнате и теперь стояла перед ним совершенно нагая, и это было так прекрасно, что захватило дух. Мэсс не смог ничего сказать, да видимо, и не требовались тут слова. Каролина шагнула к нему под нежный дождь.

Мэсс обнаружил, что целует её. Вода стушевывала сладкий вкус кожи, и жадность от этого росла. Чувствуя, что его уносит куда-то, где будет хорошо, Мэсс, тем не менее, собрал в кулак весь волевой запас и отстранился.

— Подожди. Я должен сказать тебе кое-что, прежде чем мы… Прежде, чем это случится.

— Ты женат?

— Нет. Дело не в этом. Дело в том…

Как найти слова? Или просто честно признаться?

— Я раньше ни с кем не был.

Теперь она отстранилась, глядя на него сквозь мягкую завесь воды.

— Ты девственник?

— Да. Я решил, что должен предупредить тебя. Вдруг сделаю что-нибудь не так? У меня совсем нет опыта.

Мгновение они смотрели друг на друга — двое под дождём жизни, потом она взяла в ладони его голову и поцеловала в переносицу.

— Всё будет правильно. Я прослежу.

Ласки делались всё горячее, а вода вмешивалась и затекала в рот и уши, и стремилась омыть их тела, и ревновала, и играла. Тогда они выбрались на сушу и вместе завернулись в одно огромное полотенце. Золотистая ткань образовала уютный полумрак, и кожа Каролины светилась смугло, а у Мэсса казалась жёлтой как цветы. Теперь им не мешал никто.

Мэсс очнулся на изрядно разорённой постели. Он лежал на спине, и чувствовал, что всё тело горит, словно каждый мускул наполнили неизвестным дотоле светом. Тепло, которого он так жаждал, разрослось изнутри. Кожа порозовела от ласк и не казалась теперь непозволительно белой. Каролина лежала рядом, и он видел плавные линии её тела и простодушно удивился: она ведь сильная, а выглядит такой нежной. Словно существо с другой планеты, хотя они конечно и так с разных планет. Учёные, правда, утверждают, что когда-то давным-давно у них были общие предки. Пожалуй, они правы: ведь всё, что произошло здесь, оказалось так естественно.

Мэсс протянул руку и провёл ладонью по гладкой линии её бедра. Каролина улыбнулась.

— Да?

— Я хочу ещё! — сказал он. — Мне ведь нужно тренироваться, правда? Раз я теперь не девственник.

Внешний мир опять благополучно растворился, осталась только эта комната, а может быть, и она исчезла, сохранилась лишь кровать и прекрасная женщина на ней.

Время в том мире, где их было только двое, текло по своим законам. Обнаружив, что снова как-то способен воспринимать окружающее, Мэсс попробовал сообразить, который теперь час. Волосы на голове совершенно высохли, а это происходит не вдруг. В животе пробудился голод и терзал изнутри. Мэсс подумал, что надо бы показаться на глаза Стирворту, пока он не догадался, что здесь произошло. Каролина спала, и Мэсс постарался осторожно сползти с постели и натянуть на себя одежду. Гостиничная расчёска рассталась с большей частью своих зубьев, прежде чем он смог хоть как-то привести в порядок то, что носил на голове.

Мэсс вышел, аккуратно затворил за собой дверь и постучал в соседнюю. Отклика не последовало, тогда он просто вошёл. Стирворт сидел в кресле с таким выражением на лице, что умнее всего было немедленно убраться, но Мэсс остался на месте.

— Будешь бить?

Ненависти в глазах Антея скопилось столько, что вопрос прозвучал скорее утверждением. Помимо этого там же колыхалась боль. Лицевые мускулы каменели, терзаемые то каждым из этих чувств попеременно, то обоими вместе. Стирворт поднялся на ноги, и Мэсс едва удержался от бегства. Антей подошёл вплотную.

— От тебя всё ещё пахнет её кожей! — сказал он, и голос дрогнул и едва не сломался.

Мэсс медленно набрал воздух в грудь. Теперь поздно выяснять, как землянин всё узнал: стены здесь тонкие или заглянул случайно, куда не следовало. Нёс полотенце. Надо выплывать, если шанс ещё есть, а он есть всегда.

— Каролина выбрала меня, и с этим ты ничего не поделаешь.

— Что она нашла в тебе, невзрачное чудовище? Да ты хоть знаешь, что она такое есть? Каролина Сокольникова. Мы учились вместе, и не было парня на курсе, который не мечтал бы сделать для неё всё. Она не захотела никого из нас, взяла этого хилого художника, этого Вебера. Когда она его бросила…

— Ты снова обрёл надежду, но теперь я перебежал дорогу, такое же непонятное тебе ничто.

Мэсс чётко сознавал, что никогда ещё угроза не была так велика. Эти кулаки могли без заметных усилий превратить его череп в блин, а скелет в салат, и тормоза рассудка, что ещё держали их в пределах правил, грозили в любой момент сдать позиции.

— Да! — тяжело сказал Стирворт. — Она ведь не нужна тебе, ты сразу забудешь о ней, как только сумеешь добраться до своих богатств и титулов. Зачем тебе это?

— Затем, что это и есть жизнь. Вот этот настоящий момент, а не ушедшее прошлое и почти призрачное будущее.

— Если ты её обидишь, я тебя убью, и никакой Ковальский меня не остановит!

— Скажу на это, что ты в своём праве. Она не нуждается в твоей защите, наша королева Каролина, она сильнее нас обоих вместе взятых, но ты её береги. Ведь не могу же я это делать. Я — игрушка на поводке.

Последние слова Мэсса заметно отрезвили Антея. Из глубины зрачков ушла муть бешенства, и дышать он начал почти нормально. Несмотря на полученное в службе господина Ковальского воспитание, сохранились в его душе и основополагающие истины. Мэсс почти видел, как они поднимаются из глубин души и связывают руки честью.

Стирворт пришёл в себя.

— Что тебе надо? — спросил он отстранённо. — Зачем-то ведь ты пришёл.

— Я голоден, — просто ответил Мэсс.

Берёшь пленных — корми их. Международный закон, да и призыв к человеколюбию землян всегда даёт интересные результаты. Антей вздохнул и сказал хмуро:

— Пошли!

Корабль, на который привела их судьба, был, по мнению Мэсса, среднего класса, но ресторан производил хорошее впечатление. Размещённый на нескольких уровнях (лакты совершенно не умели существовать в одной плоскости) он предоставлял гостям возможность и красоваться на виду, и искать романтического уединения. Стирворт сразу выбрал столик в тёмном уголке и решительно к нему направился. До старта оставалось ещё несколько часов, поэтому посетителей было немного. Большинство пассажиров ещё устраивалось в каютах, чтобы потом без помех предаваться радостям космического путешествия. Уровень, выбранный Стирвортом, обслуживался роботом. Забавный старинный механизм катался по едва заметным дорожкам. Он услужливо высветил меню, и Мэсс быстро набрал заказ. Антей возился дольше, но и он справился с задачей. Робот укатил, слегка поскрипывая.

— Наверное, надо было дождаться Каролину. Будить мне её не хотелось, она так безмятежно спала.

Не рискнёт же Антей драться в общественном месте, а постепенно приучать его к тому, что свершившееся свершилось всё равно надо.

— Керри не пойдёт в ресторан, пока на лице у неё эта пластинка, — ответил Стирворт, причём вполне нормально, без ненависти и злости. — Это ведь не в драку, тут принято хорошо выглядеть.

— Ты прав. Еду можно получить и прямо в каюту.

Мэсс понял, что Стирворт предпочёл ресторан потому, что физически какое-то время не мог находиться наедине с удачливым соперником. Требовалась разрядка и буфер между ними. Пусть даже старомодный робот на дорожках.

Мэсс решил помолчать, тем более, что механический официант доставил первые заказанные блюда, и голод заявлял о себе громче всего прочего.

Зал постепенно наполнялся. Люди приходили оживлённые, и на всех уровнях образовался гул их голосов. Стирворт поглядывал вокруг недовольно, и Мэсс вполне понимал его озабоченность. Судно — суверенная территория империи, и на противозаконные игры землян здесь можно найти управу. Достаточно крикнуть что-нибудь в толпу, и останется след, даже если сразу никто не повернёт головы. Стирворт очевидно жалел, что они пришли сюда, но терпеливо ел сам и позволял подкрепляться пленнику.

Мэсс догадывался, что при малейшей попытке неповиновения его сразу успокоят незаметным хорошо отработанным ударом в одну из специальных точек, а потом просто отнесут в каюту и устроят такой суровый режим содержания, какой смогут. Он трезво оценивал свои шансы и прекрасно понимал, что пока не прилетят на планету, рыпаться бесполезно. Документов у него нет и доказать он ничего не сможет, а землян двое и они тотчас заявят, что он под их опекой и с головой у него не всё в порядке. Кто захочет связываться с подданными Земли? После неразумно начатой и бездарно законченной Большой Войны Колоний, опасные конфликты с Землей были бы верхом идиотизма.

Едва опустела последняя тарелка, как Стирворт выгнал подопечного из-за столика. Шли они рядышком, как задушевные друзья, но Мэсс чувствовал, что Антей бдительно контролирует каждый его шаг. У двери своей каюты Мэсс задержался, но Стирворт схватил его за шиворот и буквально забросил внутрь собственной комнаты.

— У меня погостишь! — сказал он ядовито.

Мэсс сообразил, что бить всё-таки будут, но в благородных целях вербовки, а совсем не из низменных побуждений ревности. Результат, правда, воспоследует один.

— Послушай, если ты испытываешь ко мне какие-то чувства, то я просто не смогу ответить на них сейчас…

Договорить он не успел. Кулак Стирворта отправил в глубины каюты, и Мэсс рухнул между креслом и кроватью. Машинально пересчитывая языком зубы во рту, а пальцами проверяя наличие на месте головы, Мэсс кое-как поднялся. Перед глазами плыли элементы интерьера, а только что съеденная пища настойчиво просилась наружу. Не следовало раздражать этого землянина раньше, чем переварится обед. Поймав его не слишком сфокусированный взгляд, Стирворт произнёс раздельно:

— Поверь, у Ковальского и на это найдутся любители. Тебе понравится, если ты мазохист.

Кое-как утвердившись на ногах, Мэсс ответил:

— Я знаю, что Ковальский способен на всё, и рад, что успел испытать это удивительное ощущение свободной и красивой близости с женщиной раньше, чем меня окончательно сломали.

На суровом лице Антея появилось вначале выражение изумления, потом оно сменилось гримасой лёгкой степени потрясённости. Мэсс едва сдержал улыбку. Правильно его инструктировали: у них народовластие, скажи им, что ты девственник — сие откровение сразит. Демократия — это страшная сила в надёжных руках империи.

Мэсс немедленно выгнал из сознания опасную мысль, надеясь, что на лице его не отразилось ничего. Впрочем, физиономия у него бледная, и никто на ней выражений не ищет, да и Антей не великий психолог.

— Так у тебя это было в первый раз? — уточнил Стирворт.

Способность мыслить возвращалась к нему, судя по тому, что лицевые мускулы привели в порядок подведомственную им территорию.

— Да! — просто ответил Мэсс и слегка пошатнулся.

Стирворт схватил его за плечо и рывком усадил в кресло, причём проделал это не так и грубо.

— Спасибо! — машинально сказал Мэсс.

Стирворт разглядывал его с мрачным недоумением. Казалось, он не знал с чего начать разговор.

— Послушай, ты мне нравишься, и по планете мы побегали здорово, что там говорить. Я ожидал, что аристократ — это тот, кого перешибают соплёй, а получил достойного противника, которому, я не отрицаю это, на первых порах проигрывал. Мне, поверь, не хочется вести процедуру по всем правилам этого искусства, поэтому советую тебе хорошенько подумать и просто согласиться на то, что в итоге всё равно станет твоей судьбой.

— А что именно мне предлагают? — спросил Мэсс. — Я ведь этого так и не услышал.

Стирворт сел напротив.

— Работу на службу Ковальского, естественно.

— А что я буду с этого иметь? — тотчас спросил Мэсс.

Антей поглядел внимательно.

— У меня одного сложилось впечатление, что мы вернулись к тому, с чего начали?

Ответить Мэсс не успел.

Кто-то попытался отворить дверь снаружи, а когда это не получилось, включил сигнал оповещения.

— И не думай, что твои отношения с Каролиной тебе помогут! — вскакивая и направляясь к двери, торопливо произнёс Антей. — Забудь об этом!

Он поглядел в смотровую щель и поспешно отпер замок. Дверь распахнулась, но на пороге появилась не Каролина. Судя по ошеломлённому выражению лица Антея, он тоже не ожидал этого визитёра. В каюту вошёл Ричард Ковальский собственной персоной.

Вот это поворот! Мэсс ощутил, как холодок страха заползает под одежду, да что там — прямо под кожу — но вида не подал. Он всё так же сидел в кресле, позволяя себе удивление и не более того. Первым заговорил Стирворт:

— Ричард, что случилось? Вы получили мою депешу?

— Она догнала меня здесь! — ответил Ковальский.

Он сел к столу, а Антей, спохватившись, захлопнул и запер дверь.

— Мы сочли наилучшим…

Ковальский движением руки перебил помощника, так же молча указал на Мэсса, потом на дверь в ванную. Стирворт отреагировал быстро. Мэсс опомниться не успел, как его выдернули из кресла, водворили в душевую и вдобавок пристегнули наручниками к сушилке для полотенец. Он дёрнулся подойти послушать, но, увы, не смог со своего места дотянуться до стены, к которой можно было бы приложить ухо или стакан из обязательного набора. Мэсс огляделся, потом сел на крышку унитаза. Что ж, хоть это полезное приспособление оказалось под рукой, на случай, если заточение затянется.

Сначала до Мэсса доносились едва слышные и совершенно неразделимые на слова голоса, потом они смолкли, и вроде бы хлопнула дверь. Узник сидел и вставал, пробовал ходить, хоть как-то двигаться в оставленных ему скудных пределах, но время всё равно тянулось ужасающе медленно.

Неожиданно появление Ковальского на борту судна, следующего на Орлету, в первый момент просто напугало, потом заставило задуматься. Ричард мотался туда или сюда не по своей охоте, а исключительно по делам службы. Понять, в чём заключён его сегодняшний конкретный интерес — значило найти возможность для собственного маневра. Мэсс отлично сознавал, как скверно его положение, но фамильное упрямство и общая неспособность сдаваться без боя помогали ему сохранять не столько надежду, сколько твёрдую уверенность в благоприятном исходе приключения. Любой самый мелкий и незначительный факт мог сыграть свою роль в грядущем освобождении и общем торжестве правого дела. Мэсс о многом успел передумать до возвращения тюремщика.

Стирворт пришёл злой. Не пытаясь даже завести разговор, он отстегнул наручник, схватил пленника за шиворот и водворил его в соседнюю каюту. В двери щёлкнул замок. Ключ, естественно, остался снаружи.

Каролина исчезла, даже следа не осталось. Мэсс долго пытался отыскать хотя бы её запах — не нашёл. Постельное бельё сменили, полотенца в душе тоже. Комната слабо отдавала средствами для мытья и чистки, похоже, её оттерли просто до блеска. Мэсс понял, что их разлучили. Каролине запретили его видеть. Трудно было сказать, как относится Ковальский к чувствам своих сотрудников, но, вероятно, он стремился сделать всё, что в его силах, чтобы лишать пленных даже мимолётной радости.

Еда доставлялась прямо в номер, подавали её по автоматической линии. Компании межзвёздных перевозок учитывали, что разлетевшись по космосу лакты зачастую теперь не могли дышать воздухом прародины, да и усреднённый тоже переносили с трудом. В каюту подавали атмосферу по выбору или налаживали градацию от одной к другой. Иные пассажиры всё время пути проводили в обособленном мирке своих комнат, а если и появлялись в общественных местах, то исключительно в дыхательной маске. Чьё-либо затворничество здесь удивления не вызывало.

На другой день пришёл Антей. Выглядел он мрачным. Мэсс ещё лежал в постели и встать не потрудился, справедливо рассудив, что если землянин захочет что-то от него получить, то скажет об этом, а беспокоиться раньше времени совершенно незачем. От вопроса всё же не удержался:

— Каролина… С ней всё в порядке? Этот необдуманный поступок не скажется на её карьере?

Антей помолчал, прежде чем ответить.

— Скажи спасибо, что Ковальскому теперь не до нас, а то все получили бы по полной программе.

— Ты ведь заступился за неё?

— Закроем эту тему! Ты с Каролиной в ближайшие дни не увидишься, а что будет потом, я даже предполагать не берусь.

— Зачем ты пришёл?

— Чтобы узнать, обеспечен ли ты всем, что нужно для жизни.

— У меня всё есть, и я здоров.

— Вот и отлично! Я буду приходить раз в день. Если появятся просьбы, список приготовь заранее.

Стирворт поднялся, но Мэсс его окликнул:

— А ты не хочешь просто поговорить со мной?

— Нет! — последовало тотчас.

Хлопнула дверь, щёлкнул замок. Мэсс вновь рухнул на подушки и закрыл глаза. По крайней мере, он выспится и отдохнёт — уже польза для дела. Вечно его в этой каюте не продержат, все покинут судно, когда оно прилетит на Орлету. Вот там придётся глядеть в оба, чтобы отыскать свой шанс и суметь им воспользоваться, а ещё до прибытия на Орлету надо сообразить, почему Ковальский отказался от планов вербовки, кои осуществить ещё недавно так жаждал, что произошло за те дни, точнее даже часы, на Аммагелласте, и как воспользоваться переменами. Извлечь пользу можно из чего угодно, надо лишь понять закон событий.

Вынужденное затворничество не утомило Мэсса и уж тем более не сломило его дух. Он отлично спал и много упражнялся. Застав его как-то за разминкой, Антей стал наблюдать. Его ожесточение дало ещё одну трещину, и без всяких просьб, он принёс несколько доступных тренажеров. Мэсс как бы между делом спросил совета о режиме тренировок и величине нагрузок. Антей обстоятельно ответил. Спохватившись, что увлёкся, он поспешил уйти, но на другой день отвёл Мэсса в спортзал, выбрав те часы, когда помещение пустовало. Соперники отлично побегали вдвоём, а Мэсс ещё смог выполнить нормальную разминку, в каюте для этого не хватало места. Зритель его не смущал, он привык к публике.

— Неудивительно, что ты меня сделал на выносливости, — сказал Антей.

— Хочешь — научу? — предложил Мэсс.

— Стар я для этого! — отмахнулся Антей. — Если ты её обидишь, я тебя убью, и никакой Ковальский меня не остановит!

— И сколько тебе?

— Двадцать восемь.

— Если бы мы были братьями, в детстве я получал бы от тебя подзатыльники.

— К счастью, мы не братья. Собирайся, душ примешь в каюте.

Перелёт на Орлету занимал всего дней десять, и Мэсс провёл это время с большой пользой.

Когда судно благополучно ошвартовалось в орбитальном порту, Антей пришёл за Мэссом. Он опять был раздражён и озабочен, несколько раз напомнил, что поводок натянут до предела и любой неосторожный шаг в сторону чреват неприятными последствиями. Мэсс молча слушал. Ему предстояло оказаться в толпе спешащих на лифт пассажиров и следовало сосредоточиться, а затем увидеть и запомнить как можно больше. Антей придержал его, сколько мог, но слишком заметно отставать не следовало. У Орлеты не было естественных спутников, лишь старый искусственный, на нём и оборудовали причал. Отсюда открывался потрясающий вид на планету и по обычаю капитан судна прощался с пассажирами именно в салоне порта, как бы передавая их с рук на руки новому миру. Здесь же желающие получали дыхательные маски.

Антей вывел пленника одним из последних и скромно остановился с ним в сторонке. Люди весело перемещались в огромном салоне. Над головами картинно плыла зелёная красавица Орлета. Мэсс впервые наблюдал планету воочию, но бросил в её сторону лишь мимолётный взгляд. Он процеживал толпу, стараясь разглядеть как можно больше лиц, искал знакомые, но когда всё же увидел, испытал нечто вроде потрясения.

Близнецы-киллеры тоже стояли у стены и держались с насторожённостью провинциалов. Мэсс сразу узнал их бледные лица и яркие в сравнении каштановые кудри. Он отвёл взгляд и слегка повернулся, чтобы не привлечь к себе внимания, а мысль уже лихорадочно заработала.

Как они оказались здесь? Их уволили за провал операции? Тогда они искали бы работу на Аммаге. На Орлете этим двоим придётся труднее. Если же они сохранили место, что это значит? Дядя послал их? Выследил? Каким образом?

Антей тоже сосредоточенно сканировал обстановку, пытаясь определить возможный интерес к себе и спутнику. Вероятно, он не заметил мгновенного замешательства подопечного или не счёл это важным. Мэсс взял себя в руки и продолжал вглядываться в толпу. Ковальского он не увидел, да и не мудрено: такие как этот землянин всегда найдут возможность пройти в лифт первыми. Быть может, он заранее заказал себе катер до планеты, хотя здесь это, кажется, не принято. Исключение могли бы сделать разве что для лакитийца, да и то непростого звания.

Толпа потянулась к лифтам, и Мэсс вслед за Антеем пошёл туда же. Он старался укрыться за высокой крепкой фигурой спутника, но не учёл, что Стирворт тоже привлекает внимание, а близнецы к тому же знают его в лицо.

Первой обнаружила их Боана. Тёмные глаза раскрылись шире, а лицо испуганно застыло. Она отвернулась, словно желая спрятаться. Как-то все они не рады друг друга видеть — решил Мэсс. Антей хмуро глянул на него.

— Не эта ли белолицая парочка паслась в баре, когда мы с тобой выясняли, кто первый попадёт в люстру?

— Я думал, это поклонники, — равнодушно ответил Мэсс. — Не обратил на них внимания.

— Складно врёшь, но меня не обманешь.

— Даже и не думаю. Ты сам хорошо справишься.

— Помолчи!

— Ты начал разговор, я вежливо ответил.

— Помню: тебя воспитывали с детства, но это ещё я не брался за процесс.

Мэсс краем глаза наблюдал за близнецами. Они быстро переговаривались, почти соприкасаясь головами. В сторону землянина и лакитийца не смотрели. Похоже, на этой планете тоже будет весело — решил Мэсс — только бы не слишком.

В лифте удалось занять кресла в последнем ряду. Высокие спинки отгородили землянина и лакитийца от прочей публики. Мэсс устало расслабился. Здесь никто стрелять не будет, да и не из чего: оружие-то у всех отобрали. На планете — другое дело. Там расслабляться нельзя. Мэсс постарался прикинуть возможные варианты. На Орлете он никогда не был, но примерную географию места прибытия знал. Ещё с тех пор, когда межзвёздные корабли садились прямо на планету, сохранилось огромное лётное поле. Теперь им пользовались только орбитальные лифты. Город находился в отдалении, а непосредственно в порту лишь помпезное здание гостиницы и небольшой набор служб. Мэсс предполагал, что именно в этом отеле они и остановятся. Только он собирался затронуть эту тему, как заговорил Антей. Не глядя на спутника, он сухо произнёс:

— Поживём несколько дней в гостинице порта. Город там далеко, но на месте можно отлично устроиться. Ты, как я понял, в пути адаптировал себя к здешней атмосфере?

— Да, — сдержанно ответил Мэсс.

— Вот и отлично: за воздух платить не придётся, только за охлаждение. Не забывай держаться рядом. Потеряешься в этой толпе — будет хуже. Я не говорю о сознательных попытках вести себя неблагоразумно, надеюсь, их не последует?

— Нет. Отчего ты так злишься на меня? Я ничего плохого не сделал.

— Заткнись! — с чувством произнёс Антей. — Я уже предельно устал от того, что не могу от тебя избавиться.

Сказано было так выразительно, что Мэсс поостерёгся дерзить. Получать по черепу сейчас, когда особенно требовалась ясная голова, было бы опрометчиво.

Лифт плавно причалил, и лёгкое чувство невесомости, которым наслаждались его пассажиры, сменилось местным притяжением, чуть менее суровым, чем на Аммагелласте. Двери лифта состыковались с портовыми шлюзами, и люди потянулись к выходу. Тотчас над толпой поднялся гомон голосов, и понятно стало, что прежде в основном молчали.

Стирворт опять придержал, и Мэсс подумал, что делает он это напрасно. Гораздо спокойнее было уйти первыми, но распоряжался здесь землянин, оставалось шагать за ним как привязанному и по-прежнему верить, что из неизвестности обязательно вырастет шанс.

Снаружи лежало знаменитое лётное поле, освещённое косыми рыжими лучами местного утра, но не пустовало, как следовало ожидать, на нём были люди. Они странно перемещались, то распадаясь на группы, то смешиваясь, а прибывшие рейсом пассажиры недоуменно смотрели на странное явление и спрашивали друг у друга: что происходит.

А действительно, что там творится на этом поле? Почему местные так рано поднялись и не поленились приехать сюда по трёхуровневке?

В том, что видит исключительно аборигенов, Мэсс убедился с первого взгляда: по отсутствию масок на лицах, оттенку загара, различимому даже в утреннем освещении, по одежде и способу дышать. С некоторых пор Мэсс хорошо разбирался в этих вещах. Люди не просто прогуливались, они были чем-то возбуждены, и не действуй в приёмном портале звукоизоляция, до пассажиров долетел бы недобрый гул толпы.

Стирворт забеспокоился. Мэсс понял, что землянин не ожидал увидеть что-либо подобное и сейчас мысленно прикидывает: достигнет ли прибой местного бунта — или что там у них — скалы отеля.

— А правда интересно, что здесь происходит? — спросил Мэсс.

Затрещины он избежал потому, что вокруг находились люди, но обещание выдать её впоследствии явственно засветилось во взоре землянина. Мэсс им пренебрег. Нервы его вибрировали, готовясь реагировать на любые происходящие вокруг события. От милого друга Антея не отвязаться — это ясно, но найдутся вокруг заботы и люди опаснее этого парня.

Нестройный, полный завихрений поток пассажиров потихоньку втягивался в пещеру вестибюля, призывно сияющую огнями бесчисленных витрин. Орлетийцы шутили, что могут обобрать до нитки любого приезжего даже раньше, чем он выйдет под редко когда ясное небо их родной планеты.

Антей толкнул спутника в сторону от зазывного мерцания торгового водоворота.

— Лифты — там! — сказал он сухо. — Номера здесь можно занимать произвольно, водились бы деньги.

Мэсс и это знал.

— Напоминаю: я за себя платить не буду! — сказал он.

Стирворт его проигнорировал. Многие пассажиры попались, как мухи в липкую паутину, в нежные, но иссушающие объятья коммерции, и толпа заметно поредела. У лифтов чинно скопилась небольшая очередь, в основном потому, что люди не вдруг понимали систему вызова подъёмников. Стирворт и Мэсс направились к ним, но не дошли.

Тенвен, начинающий убийца с Но-Ло-Реана выскочил из толпы и решительно зашагал навстречу. Бледное лицо свела судорога решимости, а в ладони темнел пистолет с глушителем. Если не тот самый, с Аммагелласта, то точно такой же. Оба и Стирворт, и Мэсс заметили его сразу.

Первым рефлексом Стирворта было нырнуть в толпу, он уже дёрнулся, но не так и много здесь бродило людей, чтобы затеряться среди них, да и сумасшедший киллер мог начать палить из своей пушки, невзирая на присутствие кругом детей и женщин. Мэсс вообще колебаний не испытывал, он сразу бросился к лестнице.

Она, конечно же, имелась здесь и наверняка содержалась в порядке, хотя и не пользовался ей почти никто. Антей помчался следом. Мэсс слышал прямо за спиной его дыхание, не говоря уже про топот. В вертикальную шахту ворвались одновременно. Когда-то строительству отдавались с душой, и помимо функциональности присутствовало в вольных пролётах величавое достоинство. Прыгая через ступени, Мэсс понёсся наверх. Первая пуля догнала как раз на повороте — вжикнула возле лица и рикошетом ушла вверх. Мэсс непроизвольно втянул голову в плечи, но с шага не сбился. Сзади, наступая на пятки, бежал и ругался Антей. Целились явно не в него, но видимо, он слабо доверял искусству стрелка. Бросаться выбивать пистолет смысла не имело: реанец успел бы послать пулю, и, стреляя почти в упор, имел высокие шансы попасть. Всё что оставалось врагам-соперникам, так это нестись вверх и делать всё возможное, чтобы пролёты хоть иногда загораживали их от выстрелов.

Зная, что здание отеля насчитывает без малого сотню этажей, Мэсс, конечно не рассчитывал забраться на крышу, да и стрелку там было бы комфортно, но ярус следовало выбирать с умом. Сообразить на бегу, что и как здесь устроено, не удавалось, и Мэсс хотел уже действовать наугад, когда Антей крикнул сзади:

— Пятнадцатый!

Он добавил ещё несколько слов, которых Мэсс не понял, но конкретная поддержка прибавила сил. Стрелку тоже трудно, он тоже на чужой планете. Он пока не смог попасть ни в одного из бегущих, и с каждым лестничным пролётом сильнее начнёт дрожать рука. Конечно, есть ещё слепой случай, но Мэсс твёрдо решил оставить его в сторонке.

Он считал этажи. Цифры красовались на стенах рядом с дверями шлюзов, но стилизация под какую-то местную хрень делала их слишком красивыми для восприятия. Всё же он различал их, и когда перед глазами замаячило нужное число, прыгнул в сторону двери. Клавиша допуска сработала, и створки величаво разошлись, пустив на лестницу усреднённый воздух этажа. Мэсс побежал по коридору. Пространство здесь нарубили кусками. Через равные промежутки попадались стандартные гостиные, шли вереницы дверей. Стрелок немного отстал, и Мэсс обернулся на бегу к Антею:

— Ну, и какой у тебя план?

— Я думал, ты знаешь, куда бежишь!

— Ты же мне кричал: сворачивай на пятнадцатый!

— Ничего я не говорил! У него пистолет с таким номером. Я выстрелы считал. Быстро перезаряжает гад!

— Ты!

— Сам — ты! Беги, давай. Если оторвёмся ещё немного, успеем заскочить в номер.

Мэсс наддал на прямой. Бегать он умел, да и усреднённая атмосфера давала преимущество ему и землянину. Они почти успели вырвать у судьбы шанс. Как только открылась последняя гостиная, Стирворт бросился к ближайшей двери и вогнал карточку в приёмный паз. К сожалению, в комнаты здесь не пускали без пусть небольшой, но предварительной оплаты, а автомат работал медленно. То есть несколько секунд — это быстро, но не когда за тобой гонятся с оружием.

Тенвен оказался проворен. Он ворвался в гостиную. Пистолет в его ладонях ходил ходуном, но попасть на таком расстоянии несложно, даже если трясутся руки и глаза застилает кровавый туман. Мэсс слегка отступил и замер, боясь, что выстрел прогремит прямо сейчас. Стирворт неловко застыл возле двери. В наступившей на мгновение тишине щёлкнул замок. Автоматический регистратор гостиницы принял деньги.

Все трое вздрогнули. Мэсс непроизвольно покосился на спасительную дверь в номер.

— Нет! — сказал Тенвен. — Ты не успеешь!

— А я был к тебе добрее, — ответил Мэсс.

Разговор — это благо. Как же много выстрелов не прозвучало из-за разговоров, или прозвучало позднее, когда обстоятельства изменились.

— Мне всё равно! — сказал Тенвен. — Нам с сестрой нужны деньги. Мы вырвались из ада, и я никогда туда не вернусь!

— Я могу дать денег! — предложил Мэсс.

— У тебя их нет!

Пистолет нетерпеливо дёрнулся, Мэсс видел, как напрягся палец на спуске. Ещё хоть мгновение, но надо выиграть у судьбы. Реанец выстрелит скоро, побоится, что промедление лишит его решимости.

— Подожди! — воскликнул Мэсс, поднимая руки и показывая безоружные ладони. — Ещё одно слово: я и твоя сестра, мы…

— Между вами ничего не может быть! — яростно закричал Тенвен.

Мэсс понял, что только желание причинить лишнюю боль ещё удерживает палец убийцы на спусковом крючке. Как только кончатся слова, последует выстрел. Он случится даже раньше, если Антей попытается его предотвратить. Землянин тоже наверняка понимал сложность момента. На лице его видны были следы усиленной работы мысли.

— Но мы любим друг друга! — сказал Мэсс.

— Это перестанет иметь значение, когда ты умрёшь!

И он выстрелил.