Четыре демона. Том 2

Глава 12.3

Еврей вернулся быстро, не стал долго жаловаться на Ассира, а сев в машину, сразу же обратил внимание на книгу, лежащую между коробок на заднем сидении. Он улыбнулся, задавая вопрос, заранее зная ответ:

— Что это?

Взял книгу в руку и осмотревл её внешний вид, оценивая. Из себя книжка была очень притягательной, но дорогой не выглядела. Именно загадочность подвигла меня выбрать её из всех других, наваленных на столе у Ассира. Обложку оформили в тёмно-бархатном цвете, с золотыми вставками по углам, вроде резной рамки или кантика с выделенными уголками. По центру спереди расположился крупный чёрный символ и четыре поменьше — сзади. Когда проводил по ним пальцем, знаки слегка выпирали, а по очертаниям сильно напоминали старославянскую глаголицу, силовые символы или руны. Такие письмена я никогда не изучал, однако при виде книги именно это сравнение сразу нашло место у меня в голове. Может быть, дело было в нескольких символах, происхождение которых известно почти каждому.

Сзади в левом верхнем углу Громовик, в ему противоположном — Грозовик, нижний правый занимал Коловрат, а последний — Светоч, более известный как обратная Свастика. Два оказались понятными мне, остальные сразу же нашёл в интернете. Как и большинство, впервые столкнулся с победными иероглифами при изучении второй мировой, ещё в школе. Заинтересовавшись, углубился и узнал, что Свастика принадлежала не Гитлеру, а его армия осквернила не один славянский символ, используя их на форме и прочем.

Если честно, меня обижали ассоциации символов наших предков с нацизмом или фашизмом, я видел необходимость доносить до людей значимость этих знаков.

Свастика издревле ставилась на всех капищах, а это, на минутку, для Славян были священные места. Обозначение Солнца в виде свастики есть во многих культурах мира, от запада до востока. Тогда же, видя на книге сразу несколько таких знаков, я ощутил приятное чувство гордости за предков.

Лицевая часть выгладила ещё более впечатляюще. В центре книги находился крупный знак черного солнца: три круга один в другом. Наименьший круг закрашен, остальные два имели только контуры, а соединялись все они множеством молниеобразных линий, преломленных ближе к верхним концам.

— Прикольная, — прокомментировал Дима. — Во, ты жучара. Сука, ещё меня называешь евреем, — рассмеялся он, выдержав небольшую паузу, дабы обдумать, и продолжил: — Сотку отдал. Ну, так, за подгон. А теперь и не жалко совсем.

— По роже ему в придачу стоило дать, ну, чисто так, за подгон, — с сарказмом ответил я. — И тебе разок, за компашку и подвергание моей бесценной задницы неоправданному риску.

— С чего бы? Так-то бабки уже у нас, заплатили нормально, ну, побурчал он немного, главное, что прошло удачно.

— Не отменяет твоей проказы. Остальное же чисто фарт, — рассмеявшись, попрекнул я. — Ты меня морально истощил. Вот тебе и придётся меня кормить. Так сказать, в качестве компенсации.

— Вот ещё…

— Знаешь значение символов? — спросил я самодовольно, уже освежив знания.

— Ну, вот этот помню, Светоч. Однозначно, — показал пальцем в угол Еврей. — А этот вот на символ солнца и победы света над тьмой похож, — сомневаясь из-за неполного сходства, предположил он. — По центру черное, ну, или обратное Солнце, как правильно, не помню, — несколько секунд посмотрев на остальные, добавил: — Другие не помню, солнцеворот, или как-то так.

Ну, а коловрат не требовал пояснения.

— Правильно, — подтвердил я, оценив память Еврея, и раскрыл корешок. — Но не прочесть.

Язык написания был нам не известен. Жид уставился, тоже отметив странность написанного. Ни один из нас подобного никогда не видел.

— Я бы крыльев острых съел, — в предвкушении заметил он. — Тоже жрать охота.

— Только давай сначала поедим, а уже потом до твоего бати и остальное, — сказал я, а потом заметил сомнения Димы. — Даже не думай, вези меня жрать, сука!

— Да по-любому… Ладно, хрен с тобой. Вбивай в навигаторе, Арчи.

Долго искать, где пожрать в Москве, может только истинный гурман. Нам же понадобилось не более двадцати минут, включая дорогу. Через тридцать мы уже снова ехали в сторону Диминого отца в компании ведёрка и пары бургеров.

Машин в городе всё ещё было минимально. Так непривычно, что постоянно об этом задумывался, ведь обычно они здесь кишели, и даже спустя полдня странность бросалась в глаза. Людей на улицах стало значительно больше, чем утром, но мне всё ещё очень хотелось увидеть или узнать причину всего кипиша, поэтому я без устали сканировал глазами, стараясь заглянуть даже в самые затаённые закрома дворов, что мы проезжали, в надежде нарваться на нечто дельное.

Москва — центр грёз, имеющий свою прелесть. Крупнейший город России со своим неотъемлемым шармом и собственным стилем. Многие люди, попадая сюда, обретают именно то, что искали всю жизнь, кто-то, чувствовал себя в своей тарелке, некоторым из приезжих просто везло, другим — нет. Обратных примеров, конечно, не меньше, а может, и больше.

Для меня этот город по духу не близок, но как любой русский, я относился к нему с уважением. Это место возможностей, люди везли в него свои мечты и стремления, а город вкладывал в их характер свои черты, узнаваемые в любой точке нашей родины. Архитектурой Москва впечатляла только в отдельных зданиях, которых, к счастью повсюду хватало, в остальном же стандартный советский типаж.

Как бы то ни было, с каждой минутой, проведенной в нашей чудесной столице, мне всё сильнее хотелось оттуда поскорее свалить. Желательно, в мою большую кровать и через сеанс массажа.

В отсутствие пробок черту города мы покинули очень быстро. На выезде, после поверхностного осмотра машины, представители правопорядка любезно сняли с нас датчик и пожелали счастливого пути. Когда мы немного отъехали от КПП, над нами пронеслись три штурмовых корабля с триколором и звездой. Такую символику на Виманах было видеть приятно, ведь у нас подобный транспорт чаще гонял с крестом Ордена.

В Москве правительство неплохо справлялось и без Розы, удерживая их в меньшинстве. Виманы прошли очень низко и на минимальной скорости, скорее всего, они сканировали окрестности по лесам или осматривали что-то. Нас цели властей сильно не волновали, мы уже даже забили на попытки выяснить, почему в городе особое положение. Свободно ехали в сторону аэропорта, пока на встречной полосе раскинулась длиннющая пробка из ожидающих разрешение на въезд машин, стоящих в четыре ряда.

Приехав в аэропорт, мы объезжали бесконечные терминалы Шереметьево. Дима хорошо знал дорогу, не только эту, а все, сам же я именно здесь блудил бы среди одинаковых ангаров часами. Еврей без запарки нашёл нужный нам грузовой терминал и оставил меня в одиночестве на парковке минут на тридцать. В ожидании я терпеливо пытался найти усладу для глаз, дабы скоротать время, но что могло быть интересного на парковке возле подобного склада. Пара нормальных машин и очень мало людей, изредка выходящих из здания рядом со мной.

Через десять минут монотонность поставленной задачи начала меня напрягать, поспособствовав желанию взять телефон еврея из бардачка и залипнуть в ещё более однообразное и глупое приложение в нём. Наверное, в тупых мини-играх вложен некий код, влияющий на наше подсознание при совершении определенной последовательности действий.

Время пронеслось очень быстро, у меня телефоны всегда были проще и без игр, а потому мне приложения заходили на ура: редко, но метко. Вышел Еврей с явно приподнятым настроением, быстро перебирая ногами, будто за ним гонятся. Улыбаясь, он залез в машину и довольно меня осмотрел, намеренно пропалив мне часы на свободной от устройства связи руке, новые и дорогие, а в его случае уже не первые и даже не вторые.

— Нормальный подгон, — бесчувственно подметил я. — А те, что до этого дарил? Всё уже, не тренд сезона? — подколол с сарказмом.

— Ну, что? Погнали баб клеить! — переполненный счастьем, потрепав нос правильной рукой с обновкой, ответил он, после чего рассмеялся.

— Знаешь… Очень даже можно, — изобразил я заинтересованность в предложении.

— Так, всё, хорош, стопе, — перебил меня Дима, не дав толком развить мысль. — Скажешь, типа мне часы не помогут, мордашку надо поменять, и всё в том духе! Ты предсказуемый, братан, смирись, стареешь… — самодовольно заявил он, выезжая с парковки.

Выслушав грамотное опережение, я поспешил как-либо его обломать, несмотря на то, что он был прав. Хотелось как можно сильнее сократить доступный ему восторг, чтобы Пир не зазнавался.

— Воу, ты посмотри, как разошелся. Ты бы так не спешил, дослушал бы сначала.

Говоря, я прокрутил в голове все моменты, где Димон с большим удовольствием продавал устаревшие версии подарков, которым получал более свежую замену, и у меня возникло к нему предложение.

— Ну, давай, удиви. Чему же такому грандиозному я помешал? — переспросил Жид, улыбаясь.

— Я хотел поинтересоваться, не согласишься ли ты продать мне предыдущие? Подешевле.

Я взял часы, что он выложил из кармана на бороду торпеды. Дима моментально изменился в лице и, как бы ломаясь, начал рассуждать вслух.

— Ну… хрен знает, — эту фразу он произнёс, сильно протягивая каждый слог. — Честно, даже не думал пока.

На самом-то деле, он давно прокручивал в голове, куда вложит полученные деньги, наполняясь решимостью прямо сейчас их слить. Закрыть проблемы и остаться с бонусом. Не нравилась лишь кандидатура покупателя. Увы, мысли читать я не умел и услышал от него с непоколебимым лицом:

— Ну, ты же понимаешь. Конечно, скину по максимуму, но за очень дёшево продавать не хочется. Мне просто деньги нужны на раскрутку. Попросил у бати, а он мне часы отдал, вроде как на дело.

Он сменил каменную гримасу на улыбку. Не имея желания терять часть стоимости из-за дружбы, он хотел бы избежать сделки со мной.

— Ну, и денег, конечно, немного дал…

Эмоции у него надолго не задерживались и уже переросли в ехидство, а эта дополнительная фраза служила оправданием, типа напрягла собственная недомолвка.

— Да, конечно. Не парься. Давно купить себе хочу, но не такие, а подешевле. Ну, и конечно, никак не рассчитывал, что твоя еврейская моська мне их даром отдаст. Будут бабки, возьму за десятку. Дороже смысла не вижу, — с еле заметной улыбкой произнёс я. — Сколько такие сейчас стоят? На штуку международных потянут? — уточнил, окончательно отбросив желание покупать.

По факту, они мне действительно приходились не по карману, мог приобрести не хуже и по доступной цене. Специально завысил прогноз, чтобы посмотреть на его реакцию.

— Да ладно тебе. Обалдел, что ли? Тридцатка максимум, — недовольно выдавил он из себя.

Другого и не ожидалось, я хорошо его знал, и морали в Диме собранно намного больше, чем требовалось среднему человеку. По крайней мере, на мой взгляд, хотя, другим опираться на своё мнение в данном вопросе не посоветовал бы. Как минимум, потому, что ко мне Еврей относился совершенно не так, как к остальным людям. Плюс у меня собственный критерий в отношении замера совести и прочего.

Понимая, что достиг максимально высокой точки действующей темы, я посмотрел в окно, не поняв, почему мы приехали к пассажирскому терминалу, но прежде, чем выяснить, решил подвести черту.

— Знаешь ли, что… Пошел бы ты, Еврей, вместе со своими часами, — самодовольно протянул я.

Дима всё отчётливо понимал, тоже не упустив реплику в шутке, состроив искусственное разочарование, и переспросил:

— То есть, тут мне денег не видать?

Смотря на меня, он ждал ответа с серьёзным видом. Я же ответил простым отрицательным кивком, чуть сгримасничав.

— Ну, и хрен с вами, друг мой, — растянув улыбку, он отвернулся. — И кстати, вот ты…! И не смешно шутишь, — закончил, не поворачиваясь.

— Зато ты обломался, Димон! Я само зло, — ухмыляясь, молвил я, после чего сделал вид, что зловеще смеюсь.

К нам приближался сотрудник парковки, я заметил его, и пришлось успокоиться.

— Ты чего сюда приехал? Здесь стоять нельзя, — с умным видом подсказал я.

Еврей целенаправленно меня проигнорировал, выждав необходимые десять секунд, пока мог, после чего серьёзно на меня посмотрел и сразу же отвернулся с видом занятого человека. Открыл окно, опередив намерение типа в салатовом комбинезоне к нам постучаться. Выглядел Фаер, словно бог, предсказав всего лишь два предсказуемых события подряд. Дима знал, что остановился, где можно максимум высадить человека и достать чемоданы, а потому было очевидно, с чем пожаловал сотрудник аэропорта — он хотел нас отвадить.

— Уберите машину, тут стоять нельзя.

— Четыре нуля восемнадцать, — слегка высунувшись из машины, важным тоном произнёс Димон, чем создал море вопросов в моей голове.

Набор цифр прозвучал так уверенно, что я недопонял магию, а вот сотрудник терминала изменился в лице и почти отстал, правда задав ещё один вопрос:

— А на какое время вы ожидаете?

— На семь, — ответил Дима, взглянув на часы.

Сотрудник парковки удалился, более ничего против не имея.

— И что это было? — не теряя удивления, настаивая, полюбопытствовал я у Димы.

— Всё, конец тебе пришёл, шутник. Задолбал ты всех, мы с парнями скинулись, а батя договорился, — довольно глядя на меня, выдал Дима. — В общем, отправляем тебя в Африку миротворцем. Условия комфортные, просторная клетка в багажном отсеке. Ты смотри. Страна там голодная, я бы на твоём месте за три часа полёта постарался немного веса скинуть, а то не поймут, сожрут в первый же праздник всей деревней.

— На ушастых авиалиниях полечу? — ухмыльнулся я в ответ, получилось не хуже.

— Сука… — обреченно засмеялся Дима от услышанного. Развить его прикол дальше не получилось бы. — Короче, — перестраиваясь на серьёзную волну, многообещающе заговорил он, — тема такова. Какой-то значимый типчик. Я так толком и не понял, то ли друг отца, то ли его начальника, вроде из правительственных учёных. Заплатит нам штуку, если мы довезём его до Кашасы. Ну, а нам как раз почти по пути. Прикинь, сотку за пару часов срубим, тупо по трассе, даже без конечной точки!

Его счастью не было конца, прям-таки светился.

— Так. Сам-то не находишь ничего странного? Он бы и на корабле нормально долетел в разы быстрее и вдвое дешевле. На кой мы ему сдались? — с сомнением попробовал разузнать я, но было видно, Дима и сам толком не в курсе, а вот звучало очень заманчиво.

— Тебе не всё равно? Отец сказал, типчик загоняется просто, считает, что так безопаснее. Он типа часто летает и каждый раз ловит левую машину, заранее договаривается, только через знакомых и день в день. Денег, видимо, хватает. Ну, а на загоны нам с тобой грех жаловаться… — с намёком на выгоду, произнёс он. — Я особо не вникал, часы рассматривал. Может, вообще батя доплачивает, тупо решил меня напрячь, чтоб заработал, а не просто выпросил. Не удивлюсь, — предположив самый экстраординарный вариант, Еврей выглядел самодовольным. — Да и всё равно, что тебе, деньги лишние? Позвонили, спросили, есть ли свободный человек, а тут мы подвернулись. Дело случая… Не будет же меня батя подставлять.

И анализ последней фразы меня действительно успокоил, хоть и воспринималось всё дюже уж сказочно, даже будучи оптимистом, не верилось, пусть и хотелось поверить.

— Ну, что же ты. Нужно было начинать с того, что половину мне отдашь. Ты же знаешь, я ничего не люблю больше денег, если они мне достаются, ровно сидя на жопе. Он сейчас уже будет?

— Вот спросил! — недовольно вылетело из него в ответ. — В душе не ипу, ждём-с. В семь, а дальше наше дело малое. За такие деньги я здесь заночую.

— Не встрять бы, главное, с ним, а ждать за штуку международных можно сколько угодно, — приоткрыв своё окно и прикурив, согласился я.

Прождали мы не больше десяти минут, когда к нам незаметно подобрался мужчина лет сорока. Минуту в минуту он постучал в окно и сразу сел назад, не дожидаясь нашей реакции или приглашения.

— Добрый вечер, Дмитрий, правильно?

— Да! Здравствуйте, Анатолий, — ответил Еврей, заблокировав двери и закрывая окно. — Можем ехать? — переспросил, убеждаясь, что более ничего не ждём.

Я тоже представился и протянул руку. Он же отдельно назвал отчество, Михайлович, и отвернулся к окну, что-то высматривая, а только потом вернул взгляд на нас.

— Интересное имя, — пожимая мне руку, ответил Толик. — Напрягли вас, ребят? — спросил с улыбкой спросил, положив за моё сидение небольшой серебристый кейс и зажав его коленями, а заодно расстегнув дорогое чёрное пальто.

Анатолий выглядел очень солидно: чёрный костюм с белой рубашкой, туфли, толстая золотая цепочка — весь его вид кричал, что внешность для него критерий важный. В моих представлениях учёные немного другой тип людей, как правило, им не до себя, ну, не до гардероба и брендов уж точно. Полная противоположность моим ожиданиям. Анатолий Михайлович оказался прикинутым с иголочки с головы до ног, больше всего в нём моё внимание привлекли кейс и часы в несколько раз дороже тех, какие только что получил Дима. Первое я пропустить не мог, чемодан, словно у элитного курьера. Аксессуар же бросился мне в глаза из-за недавних событий, обычно на подобное внимания не обращал. Досконально рассмотреть не успел, ведь он засветил их только на пару секунд, доставая из бокового кармана миниатюрный планшет. Его часы были выполнены из металла черного цвета, в минимализме, с узкими строгими стрелками и аккуратным циферблатом, прямо как мне всегда нравилось, без излишков.

— Нам самим в ту же сторону, да и заработку мы всегда рады, — откровенно сказал Дима, не отвлекаясь от дороги, он уже успешно покинул территорию аэропорта, почти достигнув питерской трассы.

— Куда ехать нужно, понимаешь? — обратился пассажир к Пиру.

— Ну, примерно, а там ближе к делу покажете всё…

Анатолий засмеялся, после чего высказался:

— Было бы странно, знай вы, куда именно мне нужно. Испугались бы точно.

Он смеялся неестественно, словно привлекал внимание.

— Ну, я бывал в тех местах… — начал Дима, но сразу себя прервал, тоже засмеявшись.

Иногда до него туго доходило, и пусть поздно, но он всё же въехал в смысл слов.

— Или рядом с тем, что мы считаем Кашасой, — улыбаясь, добавил я в разговор.

Анатолий плоско ухмыльнулся, ничего не ответив.

— Там на въезде в город проверки жуткие, огромные вереницы машин, долго будем проезжать. Может, не через город поедем? — обратился Дима к пассажиру, интересуясь, возвращаться ему на МКАД или нет. Вдруг у того были предпочтения или пожелания насчёт маршрута. С его бюджетом можно было и повыделываться, выбирая.

— Ну, смотри сам, как удобнее. Мне без разницы, — занявшись чем-то в планшете, ответил Анатолий. — На КПП пробка? — конкретизировал он.

— Да.

— А полоса свободная есть?

— Ну, да… — озадачился Дима.

— Ограничение въезда, говорили, — влез я в их диалог.

— Ну, поехали тогда через МКАД. Выйдем на М4, а то объезжать долго будем, — воодушевившись, предложил Толик. — Ладно, мне тут отчёт нужно доделать.

Опустив глаза в экран, он было замолчал, но договорил напоследок:

— Ждать не придётся, блокаду быстро проедем, смело при по коридору.

Настигнув хвост из машин вдоль дороги, мы вальяжно мчались по правой полосе на приятной скорости около ста километров. Анатолий безвылазно погрузился в работу, а я наблюдал за осуждающими взглядами стоявших в ожидании чуда людей, и кайфовал от их недовольства. Прочувствовав власть, Дима специально скинул скорость лишь к концу, от неизбежности, почти вплотную подъехав к пропускному. Торможение прошло с соответствующим звуком, чем встревожило всех обитателей этой сказки — полицейских.

Двое куривших возле входа силовиков даже направили на нас автоматы, а ещё пара чуть ли не бегом помчались в нашем направлении. Один даже уронил головной убор, сильно напоминающий кепку. Происходящее привлекло внимание нашего пассажира, он оторвался от своего дела, улыбнулся и сказал:

— Куда ты так, Дмитрий? Они же все тут молодые, нервные!

— Да он придурок, начинающий юморист, хохмач и комик, — недовольно, повышенным тоном высказался я, глядя на Диму.

— Ладно, пускай жиры порастрясут, — улыбаясь, добавил Анатолий, открыв своё окно.

Тогда мы отчётливо разобрали фразу, которую выкрикнул подбегавший к нам Крастер.

— Охренели вообще? Для вас будто бы полосу держим! — подлетев к машине, он сильно ударил ладонью по стеклу, раздражённо и с матом крикнув: — Выходи из машины!

Уже выругавшись, он отвлёкся на открывшееся сзади стекло. Коп сделал ещё один шаг, слегка нагнувшись, и разом заткнулся, заглянув в салон и узрев документ перед своими глазами.

— Уважаемый, — обратился к нему Анатолий Михайлович, но говорить ему уже не пришлось.

— Ой. Ну, видимо, и правда для вас держим… — нервно извиняясь и покраснев, исправился служивый. — Простите, проезжайте.

— Сослужи ещё, друг. Сообщи на посты по М4 номера машины, а то время не хочется терять, пускай больше не останавливают, — молвил интересный гражданин в нашей машине.

— Конечно, счастливого пути, — отдав честь, ответил дежурный.

На что Анатолий протянул ему скрученный полтинник кредитов, закрыл окно и сказал Диме ехать, снова опустив взгляд в экран гаджета. Всё произошло быстро и очень спокойно, наш новый знакомый даже голоса не повышал. Мы с Димой с умным видом переглянулись, еврей смешно надул лицо в щеках, утвердительно покивав, как бы соглашаясь с его важностью, а заодно отметив поступок и натолкнув меня на размышления о том, что это вообще за чувак. Запарился минут на десять, из транса меня вывела фраза сидящего сзади, на секунду пустившая мурашки по моему телу:

— Интересная у вас книга, редкая. Вы понимаете этот язык?

Меня кольнуло, я опомнился, что забыл убрать с сидения книгу, а Дима переложил коробки. То, что Анатолий нашёл мой трофей, в принципе, было не страшно, но вернёмся к предыдущей мысли, хрен его знает, кто он такой.

— Да, своеобразная. Знать бы ещё, на сколько, и что в ней написано. Подарок. Случайно попала ко мне, куда уж тут до чтива, — спокойным голосом с негодованием ответил я.

— Интересно, — продолжил Анатолий. — Не против, если посмотрю?

Он надел очки, лежавшие во внутреннем кармане пальто, и преобразился, приняв интеллигентный вид. Экспресс-просмотр страниц, с короткой задержкой лишь на первой. За несколько минут пассажир просмотрел почти всё.

— Да, конечно, смотрите, — находясь в безысходной ситуации, понапрасну одобрил я, ведь было поздно.

После поймал на себе недовольный, даже осуждающий взгляд Еврея. Но ведь и отказывать ему в столь мелкой просьбе смысла не видел.

— Очень интересное чтиво, — тихонько приговаривал он. — Очень много непонятных символов, но я бы с удовольствием с ней разобрался.

— Что это за язык вообще? — вклинившись в разговор, с интересом спросил Дима, вдруг собеседник мог знать, проверить точно стоило.

— Это очень хорошая копия древнего писания на языке наших предков. Книга представляет собой кодекс наблюдателей и описывает альтернативную историю земли. Не хуже Жюль Верна… — заинтригованно пояснил Анатолий. — Очень интересно. Не имел возможности подержать в руках столь качественное переиздание, даже копии вращаются в узких кругах.

Слова звучали искренне, новый знакомый выглядел очень честным человеком, речь лёгкая, а лицо очень располагающее.

— Мне рассказывали о книге. Многие верят, что в ней скрыты подсказки для поиска храмов и артефактов времён Мидгарда…

— Мидгард? — переспросил я. — Ну, это ведь землю так называли.

— О пришельцах, думаю, вам рассказывать не стоит, весь мир вроде в курсе… — посмеявшись, ответил Толик. — Всё правильно, это название древней Земли.

Меня удивляло, насколько разговорчив оказался собеседник, он совершенно не походил на служивого или учёного, да и в целом, слишком простоват для человека, способного заплатить сто тысяч за двухчасовую поездку.

— Вы знакомы с Ассами? — осторожно полюбопытствовав я.

— Можно на ты, — подметил он, с улыбкой глядя на меня. — Нет, лично не общался, но видел, вблизи. Хочешь спросить, угрожают ли они нашей планете?

— Да нет, мне плевать, — цинично открестился я, слегка улыбнувшись и тоже наблюдая за его реакцией.

Дима выпустил лыбу, не встревая в разговор.

— Мне интересно, какие они из себя? Похожи хоть чем-то на нас, или как в фильмах, безэмоциональные рациональные ребята?

Анатолий внимательно выслушал меня и ответил:

— Даже не знаю, что сказать… Что-то между двумя твоими критериями. Ну, диалог развивать можно, меня устраивает, как они рассуждают. Думаю, желают нам добра… Стоит отталкиваться от этого.

— Ага, ну а там, если что, мы всё увидим. Хрен спрячешься, — добавил Дима, чем снова рассмешил собеседника сзади. — А символы на книге?

— Ну, по центру чёрное солнце, это значимый для земли знак Луны, а четыре по сторонам сзади — знаки отличия кланов Ассов. Знаете, я бы не отказался её приобрести.

Закрыв книгу и сняв очки, Анатолий переместил взгляд на меня, ожидая ответа.

— Я даже перевод тебе прислать потом могу, если согласишься.

Мыслишка касаемо столь удачного расклада быстро проскочила у меня в голове, но тот ещё не назвал цены.

— Наверное, я пока не готов с ней расстаться, — сомневаясь, возразил я.

Решил, что, продав её, могу сильно прогадать. Он говорит, она ценная, а узнать настоящую стоимость я пока не мог, для точности требовался незаинтересованный знаток, а не Гугл.

— Боюсь прогадать, но если дадите мне свою почту, могу её отсканировать и прислать экземпляр вам… — с неким восторгом и пафосом, выдал в противовес его обещанию дать перевод.

— Был бы очень признателен, — мило улыбнувшись, но с досадой, он протянул визитку.

Мне стало ясно, что это не то, чего он хотел. Получить саму книгу ему было бы приятнее. Взяв карточку в руку, я прочитал инициалы и небольшую подписку в низу: Полковник ВС, научный эксперт. Дима будто понимал мои мысли, одобрительно поглядывая на меня, но и не отрываясь от дороги. Я слегка повернул визитку к водителю, дабы друг смог рассмотреть надписи. Прочитанное определённо добавило ему настроения.

«Полезное знакомство», — думали мы оба.

«Здорово…» — мысленно оценил я, уважительно покачав головой.

— Работаете где-то? — между тем разошёлся полковник, от чего-то решив разузнать.

— Да, конечно, — неуверенно прозвучало от меня.

— В сервисе, машинами занимаемся, — вовремя добавил Дима, перекрыв мою ложь собственной правдой и достав обменную визитку. — Если понадобится что-то, обращайтесь, — по привычке добавил, но быстро осознал смехотворность своего предложения.

— Благодарю. Но машины нет, сам не вожу, — с улыбкой ответил пассажир, рассматривая данные.

— Ну, вдруг, на перспективу, — ободряюще произнёс я, хотя Анатолий говорил без малейшего сожаления, не собираясь ничего менять, его всё и так устраивало.

— А ты хороший водитель, — подметил Толик, оценив агрессивную манеру Диминого вождения и посмотрев за окно, прикидывая примерную скорость движения.

Несмотря на отсутствие водительского опыта полковник отлично определял ход по ощущениям благодаря профессиональным навыкам в научных отраслях. Средняя скорость движения Димы по трассе составляла сто тридцать километров, но чувствовал он себя очень уверенно и на ста семидесяти. Большое количество накатанных километров промоутером и курьером давало о себе знать. Дима наездил в десять раз больше среднего человека с таким же стажем, что у него. Его стиль езды — прижиматься к впереди едущему и просматривать движение на несколько машин вперёд, предвидя угрозу, постоянно пугая остальных участников движения.

— Ну, хорошо покатал в своё время, — особо не придавая похвале значения, ответил Дима.

Данная ситуация в скоростном ритме передвижения из статистики не выпадала, а потому мы давно покинули Московскую область и миновали середину пути. В примерном местонахождении базы мы с Евреем не ошибались, она располагалась в Венёвском районе, где точно, мы, конечно, не знали.

Пять лет назад мы строили дом прямо в чистом поле, недалеко от базы. По рассказам жителей Анастасийской общины, до базы оставалось километров десять-пятнадцать. Может, слова их и не располагали к особому доверию, но на мой взгляд, среди них хватало действительно умных людей, удачно пристроившихся, чтобы приобрести льготную землю. Да и почти каждую ночь все два месяца нашего там пребывания с указанного направления раздавался неподражаемый долгий глухой звук, гул, напоминающий шум недалёкой трассы, но увы, та располагалась в противоположной стороне. К тому же нашёлся парень, который вроде как посетил военный объект, пройдя через лес и не попавшись. Правда потом тот же человек бегал с топором за лидером общины и метнул в него инструмент, чудом не попав…

В целом плевали мы с Димой, где она, и куда нужно закинуть мужика, предположения возымели вес в связи с тем, что за всю дорогу Анатолий ни разу рта не открыл касательно маршрута движения, значит, правильно ехали.

Донская трасса по состоянию всегда выделялась качеством, да и машин было немного, нашего движения ничто не тормозило. Пассажир залипал в планшете, расслабившись на подлокотнике и с кем-то переписываясь. Я рассматривал вид за окном, сильно откинув сиденье. Димон настроился на дорогу и свою волну.