Четыре демона. Том 2

Глава 17.2

Дома детально ознакомились с документами, а особенно с чипами, вклеенными в первую страницу и в отдельный бланк Стражей Ордена. Не менее интересными оказались допуски с указанием званий и персональными данными. Запоминали имена с фамилиями, даты рождения и другие сведения, дабы, если что, не оплошать при проверке.

Ригрус сделал и выдал уже заполненные отдельные бумаги на регламентацию оружия и все необходимые для перелётов гражданской авиацией, на всякий случай. Не отойдя от первой встречи, мы уже стояли на остановке.

Довезти до Анатолия нас любезно согласился давний товарищ. Компенсировали ему только бензин. Хорошо, у него джип, Илюша мажорик, а то бы не усадил сразу пятерых. По дороге обсуждали много всякой ерунды, отвлекаясь от опасений и разного рода сомнений, придумывая шутки и ругательства для новых паспортных данных, но и свои старые документы мы, разумеется, взяли, припрятав их поглубже. Водитель о за нас особенно не чего не знал и в тот день обалдел, немного расстроился и даже обиделся, что дотянули до последнего момента. Хотя я всегда думал, Костик ему давно рассказал. Секретов не умел хранить ни один, ни второй. Потому от Илюши и скрыли, язык у него как помело. Впрочем, разбалтывал он без злого умысла.

Наиболее спорным моментом оставался вывоз наших новых знакомых, хотя насчёт конкретно Светы никто не протестовал. Нам самим особенно рассказывать Илюше ничего не пришлось, это сделал Костя, причём он говорил даже о том, чего, вроде как, и не знал. Любопытный гестаповец скорее всего разговорил пьяного Серёжу, выведав утаённые от него детали.

Ближе к базе, сразу после съезда с основной дороги, нас встретила группа военных ФСО, они были иначе одеты и вооружены, использовали другое вооружение и технику, полностью отличаясь от гвардии или Ордена, военные что ни на есть. Скоро их ждала реформация, кто из силовиков после неё останется, пока мало кто понимал.

Сам я долго рассуждал, но так и не понял, как относиться к единой республике. Идея походила на здравую, спору нет, но где взять доверие? Оранжевые революции у границ, травля наших исторических союзников, санкции… Отношение запада к нашей стране в целом и многие дополнительные признаки не позволяли без страха размышлять о таких переменах.

Одна Украина чего стоила. Сильнейший удар по нашему единству и общей безопасности за несколько веков. Пронырливые негодяи, что за каких-то двадцать лет работы с населением настроили родственников друг против друга, просто сказав им, что мы больше не вместе, и обвинив русских во всех мыслимых и немыслимых проблемах Украины. Ну, не считая времени, затраченного на прощупывание почвы.

Всё равно в толк не возьму, как можно так быстро забыть и отказаться от прошлого. Некогда братский для нас народ, имеющий общие с нами корни, стоявший ближе других, наравне с Минском и даже ближе, чем бедные Сербы, в одночасье превратился в главных ненавистников. Как одна из богатейших республик союза обрела столь ужасную форму, даже не распробовав желанную самостоятельность, а теперь превратилась в Сомали?

Внутренней пропагандой заграничные короли сделали из них отдельную расу укров, построивших пирамиды и выкопавших чёрное море, до абсурда старающихся всеми силами откреститься от единой истории и прошлого. Плевали все они там, что название их страны идёт не от народа, а от слова «окраина», и государство появилось меньше ста лет назад в результате деятельности СССР, чьи памятники они разрушают, топча могилы дедов.

Теперь воспоминания масс вне закона, а народ в подавляющем большинстве верит в неподдающиеся логике и здравому смыслу небылицы, жертвуя детьми и будущим за интересы миллионеров и зарубежных вассалов, разрушая великое государство, предназначенное их потомкам. Неужели они не видели, как глупо отказываться от истории древнейшей из ныне существующих на планете рас в пользу непроработанного вымысла, даже если все очень устали, и им казалось, что всё очень плохо, а проклятые москали живут лучше них.

Отстраниться от своей судьбы, отдав дальнейшее на милость иностранцам, по мне нелепо. Тем более, когда на глазах есть с десяток примеров поведения этих новых добрых и честных друзей по всему миру. Отдаться случаю и сказочным обещаниям, когда можно наглядно увидеть множество обманутых тем же, с кем сейчас играют они…

Не смогу назвать ни одного государства, процветающего после засеянной у них американцами демократии, а вот разрушенных и уничтоженных очень много…

Подводя итог, на семнадцатый год: гривна — рубль вместо четырёх. Страна раздроблена, промышленность полностью разрушена. Трубопровод брошен. Карпатский лес срублен, а чернозём вывезен. Где плодородный слой ещё не сняли, земля приватизирована иностранными компаниями, как и заводы с портами. Население бедствует и грустно смотрит в окно, как чужой трактор пашет почву за его домом…

Не отрицаю, подобное было и в России в прошлом, но мы в отличие от Украины научились на горьком опыте, а последствия чувствовались даже тогда. Приватизация — страшнейше слово для рядового русского, жаль, но девяносто процентов из нас того знать не знают, сведения потерялись в истории.

Приватизация — масштабнейшее в истории Руси разграбление или неслыханное хищение, когда предприимчивые иностранцы сначала всё заварили, а потом получили с каждого вложенного доллара пятнадцатикратную прибыль. Причём кратковременными инвестициями, а заодно влезли во все значимые отрасли. Вплоть до абсурда: как могли европейцы владеть контрольными пакетами акций русских оборонительных и стратегических предприятий? Причём явление не изжило себя даже в новом мире, дельцы вернули государству меньше половины, в отличие от бесконечного списка военной техники, скупленной ими за копейки, но и эти гроши до бюджета не дошли.

Или наши дни: Американские послы, обкладывающие Урал и Дальний Восток, ещё и заявляющие о надеждах на наше скорое пробуждение, прямо на глазах у всех, нагло и прилюдно. Смех, не иначе, разве подобное можно представить в обратном примере, чтобы русский дипломат позволял себе такие высказывания? Его же выгнали бы в шею, а мы прощали, пока они продолжали нас обхаживать и закручивать, так было вплоть до падения гегемонии и доллара, но продолжилось после их восстановления, просто в менее явной форме.

Теперь же обещали, что всё это прекратится в новой эре единого — общего — мира.

Как для меня, Америка показала себя в истинном виде ещё во второй мировой и не в общем поведении вроде позднего вступления и присвоения наших заслуг или переписывания истории, а в одном простейшем примере, запомнившемся мне ещё со времён школы благодаря хорошему учителю: США оказывали Советам помощь в обеспечении фронта, не буду говорить о причинах того и помыслах, ведь мы им безусловно благодарны, скажу о другом. По окончании страшнейшей войны в истории Земли разорённый, голодный и разрушенный Союз в качестве широкого жеста восстанавливал по кускам сохранившуюся американскую технику, красил её вместо собственных домов и отправлял обратно огромными кораблями, думая, что те оценят поступок, однако случилось невероятное. Принимающая сторона, получив подарок, не дожидаясь отбытия красной делегации и демонстративно, прямо при них начала топить восстановленные машины, спецом, задевая и показывая, что для них это даже не сырьё, что можно подвергнуть переплавке, а мусор!

Запад всегда соответствовал своему курсу, он грабил и порабощал, обогащаясь и выстраивая великие империи за счёт других. Современники и простое население в этом конечно не виновато, но преемниками являются, а миграционный кризис, начавшийся ещё до переворота жизни людей, под влиянием терроризма, выступает частичной расплатой. Обездоленные, приходящие к ним из Арабских и Южных стран, не просят, а требуют то, что на их взгляд им полагается — компенсация и конфликт интересов, который преодолевали ещё очень долго.

Как бы там ни было, что бы про нас ни говорили, в нашей стране помнят только друзей, хотя официальная история очень предвзята и пуста, благо постарались немцы… Когда наши родственники возвращаются с раскаяньем и разбитым корытом, потеряв очень многое и прося помощи, мы всегда делаем всё, что можем, без замешательства и подсчёта убытков, так то было и остаётся.

Та же отстройка и помощь Европе после второй мировой. И все это знают, а потому они выкручиваются и придумывают мифы, ведь никто не любит быть должным, особенно по гроб жизни. Меня такой исход злит, но от того им стыдно не станет. Наши люди умеют думать о других и общем благе, способны отдавать, не требуя взамен. Западу того не понять, потому они нас боятся.

На русской земле быстро забывается всё плохое, и каждый раз мы по куриным шашкам идём на одни и те же грабли, а наступали мы на них уже далеко не раз.

Россия — это уникальнейшая из Империй, как минимум тем, что мы всегда расширялись не для того, чтобы богатеть, а чтоб выжить, а входившие к нам в состав преследовали ровно ту же цель.

От освобождения солнца прошло несколько лет, в мире столь сильно изменилась тематика, вроде как наконец-то развернулась бюрократическая машина, переменилась политика гигантов мировой арены, и, осознав общие угрозы, люди пытались сплотиться, но всё дышало на ладан, недоверие никуда не девалось.

У объекта нас встретили по-простому, охранники любезно уточнили, нужно ли водителю с нами, а получив ответ, предложили пересесть к ним в машину. Мы забрали вещи и попрощались с подвозившим нас товарищем. К моему глубокому разочарованию, скрытой базы или какой-нибудь научной установки, как рассчитывали, мы увы не увидели.

Сотрудники особого взвода привезли нас в гостевое здание на самой окраине комплекса, вокруг только лес. Дорога заняла около десяти минут. За всё это время кроме деревьев мы встретили один блокпост, смешной, легкопреодолимый забор и непонятную жестяную будку. Думали, что дальше будет более серьёзная защита.

«Может, попросить провести экскурсию по местности?» — подумал я, повышая себе настроение маловыполнимым придумками.

Нас разместили в приличном вестибюле на диванах около внушительного овального стола с различными напитками на выбор. Здесь был крупный квадратный аквариум, десять деревцев и много декоративных растений поменьше.

Возле входа стояли два Крастера местного разлива в утянутой чёрной форме, похожей на защиту гонщиков. Странная броня и каменные лица, настороженно развёрнутые к нам, без масок слегка напрягали. Охранники не привыкли к гостям, особенно вроде нас. Шумных молодых рябят здесь обычно не принимали. Им было очень интересно, что мы тут делаем и, тем более, как связанны с полковником.

Встретившие нас предрекли ожидание около часа, предложив отдохнуть и попить чаю, а после ушли, оставив лишь пару сторожей на входе.

В ожидании Анатолия мы развели откровенное обсуждение по поводу Светы и Смола. Как и по поводу Саши с Никитой — они нас тоже не обламывали. С Русланом всё сложнее, но резкой необходимости уезжать у последних не было, а вот первым требовалось. Но пока не поговорили с Анатолием, обнадёживать посторонних не стоило. В приоритете стояли мы сами, а уже затем обременение. Рассуждали просто: если полковнику количество пассажиров не помешает, предложим и остальным. Стоит не забывать и о нехватке данных о международной компании, куда мы стремились попасть, непонятно, сколько они возьмут человек. Да и вообще, спорных аспектов насчитывалось слишком много, а гадать — не наше. Основой стал вывод, что если выйдет сойтись с Анатолием, попросим забрать остальных в нашем городе. Авось недалеко!

Полковник прибыл скорее обещанного, в компании молодого парня, немногим старше нашего. Он тепло нас встретил, сразу оправдавшись касаемо книги:

— Перевода пока ещё нет, большая нагрузка в отделе и сложный текст, ждать пару месяцев, — сказал, не заостряя внимания.

Не все поняли, о чём речь, но и переспросить у незнакомого человека в подобном положении не решился даже Костик. Исключение, обычно для Костика не существует неприличных вопросов, он легко углубится и в более скандальный контекст.

Мы обрисовали полковнику всю ситуацию, он осмеял нас, поверив в стечение обстоятельств и отсутствие злого умысла касательно склада, о раздорах банд он и так наслышан. Мы изложили как есть, удержав лишь самую малую часть данных.

Анатолий Михайлович обдумал нашу просьбу, допустив возможность осуществления незапланированной поездки, и неохотно, но поддержал попытку устроиться в Кверт Индастриал, а будучи с ними связанным, высказался, мол, можете попробовать, лишним не будет, да и перспективу отметил, правда сквозь зубы. По крайней мере, плохого о них ничего не сказал, но было видно, что он предпочёл избежать лишних рассуждений и рекомендаций. Наши опасения насчёт источника данного предложения от воображаемого друга Димы он, однако, развеял. Подтвердил, что у Индастриал действительно есть подобные зазывалы, и они могут быть кем угодно.

Мы продолжали подкалывать Еврея из-за Максима, почти не меняя текст. Будто бы ему всё привиделось, результат сильного удара по голове.

— Приложат ещё пару раз, и он будет всегда ходить рядом с тобой? — шутил Рома.

Обговорив вопрос в общих чертах, Анатолий отлучился ещё на полчаса, сказал, подготовить наше путешествие. Мы не понимали, насколько его могла обременить наша просьба, ведь перед кем-то он должен был отчитываться, но на деле всё оказалось элементарно.

Когда он вернулся, поведение и повадки немного изменились, стал более спокойным и сдержанным, предложил нам куда-то идти, а по пути почему-то сам завёл разговор о Кверте, но уже преисполненный странной загадочностью, что-то недоговаривая или будто прозрел, узнав некую правду о нас или о компании. Впрочем, тогда разобраться возможности не представилось. Основной посыл был прост: на компании всё не сходится, можно остаться у него, а с документами и будущим сам всё устроит. Только не так прямо, а изрядно завуалировав и постоянно сводя всё к непонятному нам интересу.

Анатолий реально захотел оставить нас при себе непонятно почему, он словно знал, зачем в Кверте собирали Иных подобно нам, и что вообще Максим имел в виду под нашими особенностями. Но на прямой вопрос Димы военный ответил обтекаемо, мол, им требуется много людей, и никто из наших лишним не будет.

Сообщать, что его спутник Визир, служивый тоже не торопился, как и то, что для него всё стало ясно уже давно, в нашу первую встречу. Полковник разъяснил нам частично непонятое предложения незнакомца: со слов Анатолия мы пытались попасть в Сейтлеры — организацию при Индастриале, большая часть деятельности которой никому неизвестна, но точно связанна с пришельцами и ещё бог знает чем.

Было сказано словно с намерением припугнуть, и моё восхищение и доверие к его личности начало медленно улетучиваться, закрались сомнения из-за его попыток скрыть свой интерес.

Сейтлеры с самого начала выступали основными и единственными полноценными конкурентами Ордена в вербовке Искателей, из сказанного у меня складывалось впечатление, что Иные вроде нас были нужны им для службы в охране. Совершенно неверный вывод. Звучало довольно-таки скучно, пусть и не особо правдиво, но и в гвардии при полковнике веселья тоже не ожидалось. Там хоть мир посмотреть, ещё и что-то с Асами связанное. Устрашение сыграло наоборот, заинтересовав вдвойне. Конечно, международная организация, окутанная тайной, выглядела притягательней, хотелось к ним, пусть и амбиции содержали в себе так много рисков.

Однако и предложение мы оценили, оно нам польстило. Не каждый день приглашают в серьёзное ведомство. Против играл лишь наш изначальный настрой, предвзятость ко всем структурам полицейского типа, потому я его сразу поблагодарил и отказался, выразив общее мнение, дав остальным возможность отмолчаться, что те и сделали.

Крастеры, ранее стоявшие возле двери, медленно шли за нами, но на расстоянии, а молодой парень, сопровождающий полковника — рядом, но за всё время он не сказал ни слова. Преодолев длинный коридор с множеством дверей, мы вышли из здания другим ходом, сели в десятиместный фургон, а пара сопровождающих осталась на месте.

Нас привезли к большим ангарам. Вокруг росли прекрасные сосны, как на подбор, одна к одной, различия только в кронах и весьма незначительные.

Машина въехала в крытую постройку. В ней стояли семь человек всё в той же форме их организации — не особо приметная чёрная одежда с торчащим кверху воротником. Нас специально высадили на другой стороне, и пока мы шли к ним навстречу, ведомые Толей, двое гвардейцев пристально рассматривали нас, изучая и активно переговариваясь, спеша договорить до нашего приближения. Когда расстояние сократилось, они смолкли разом.

Мы тоже не брезговали их рассматривать. Я чувствовал себя как на линейке, чуть подёргивало от столь пристального внимания ходящих под присягой и кодексом. Подходя, наши молчали, сохраняя напряжение, что понятно — у всех обоюдно не хватало доверия. Причём я участвовал в знакомстве с Толиком, и то сомневался, а ребята видели его впервые, нервничая вдвойне. Выдумывали различные комбинации, если ничего не выйдет, но надеясь обойтись без осложнений.

Дима пребывал в полном убеждении, что нам помогут, он полковнику доверял. Оно и понятно, друг отца, не с пустого места. По ангару в хаотичном порядке расположились шесть кораблей, и скорее всего, разного типа, мы видели только два, а остальные затянули тентами, но форма под чехлами сильно отличалась.

Четверо Крастеров занялись подготовкой одного Вимана. Не военного, а вполне себе солидного частного транспорта, причём бизнес-класса, из тех, что мы могли видеть только в каталогах. Визиры нас раскусили, а полковник бездействовал, боясь спугнуть.

— На нём? — уточнил один служивый, спускаясь по лесенке из корабля.

— Конечно, — посмотрев на нас и улыбнувшись, ответил Анатолий. Ему явно хотелось похвастаться.

— Готово, — заменив блок и выставив настройки, сигнализировал парень, крутящийся подле техники.

Среди Крастеров присутствовали два механика, странно, что и они были в полноценной боевой форме без отличий.

Личный транспорт полковника всем очень понравился. Всего одна боковая дверь, виман почти полностью покрыт силовыми экранами, но очень аккуратными и хорошо скрытыми под верхним слоем корпуса, даже когда они включены, плёнка появляется под фюзеляжем, пряча защиту, пока не повредят первый слой. В задней части глайдера два небольших треугольных крыла, три турбины, две из которых по бокам, последняя более мощная снизу и хвостовик. По три окошка, а спереди корпус сужается. Внутри эстетичный дизайн, несколько рядов сидений, смещённых влево, и небольшой низкий столик с четырьмя полноценными креслами ближе к центру.

В конце салона оборудована отдельная комната спасения на четыре персоны, крепкая автономная капсула, хорошо защищённая и пригодная для падения с любой высоты: вход, округлый люк ничем не прикрыт, прямо рядом с дверью в туалетную комнату. Внутри места больше, чем казалось с улицы. Что до модуля, даже если уничтожь корабль, капсула запитана изнутри, пробить почти не возможно, а резкое понижение давления при падении запускает выброс пены. С капсулы Анатолий и начал свою экскурсию.

Пока мы забирались, Дима остался с полковником наедине и успел обсудить наше количественное осложнение.

— Нужно забрать ещё людей? — довольно громко переспросил Анатолий, положив на плечо Димы руку, как бы любезно приглашая его и предлагая подняться и сесть внутрь.

— Да, если не сложно, — ответил Дима, прошипев через пластину, которую он поставил, дабы постепенно выпрямить уцелевший зуб.

Анатолий предложил нам не медлить и собрать кого нужно, а Дима назначил место, где однажды проходила сходка возле города. Еврей отправил сообщение с координатами Свете, та — Смолу, а Серёжа — Саше насчёт Никиты. Полковник приказал одному Крастеру войти в Виман, молчаливый спутник сам проследовал за ним и закрыл за собою дверь. Он постоянно смотрел на нас, поочерёдно, почти не отрывая взгляд, а когда сел и пристегнулся, отвлёкся и раскрыл ноутбук. Корабль завели и прогрели, а потом он поднялся на десять сантиметров над полом, чтоб вылететь из ангара.

— Наше с вами общение началось на крайне откровенной волне. Хотелось бы, сохранить возможность говорить прямо! — интригующе начал Анатолий, а виман взлетел, быстро набирая высоту. У полковника получилось захватить наше внимание. — Зачем вам в Сейтлеры? Обойти правосудие хотите? Если только ради этого, то всё ерунда. Сделаем в лучшем виде, замоем всё, скрываться не придётся! Денег я вам заплачу столько же, и останетесь дома или в столице, на выбор.

Анатолий говорил дело и правильно подошёл к теме, выбрав самые актуальные аргументы, которые трогали нас за душу. Он не упоминал особенности нашего потока, и мы о том говорить не спешили, хоть и понимали, от чего такой интерес.

— Знакомьтесь, Вова, — он указал на сидящего рядом с ним. — Визир! — прибавил, заметив наше замешательство.

— Выявляет спектр атмы… — усмехнулся Дима. Тут он смог выступить на правах дельного, он знал о дальнейшем больше нашего. — Толку-то. Ну, темней обычной наша мана, конкретики ведь никакой. Или вы знаете, что это значит? — спросил Еврей, ошарашив всех наших, так он выуживал информацию, но довольно необдуманно и рисково.

Причём раскрылся Димон очень невовремя, испортив хорошую возможность узнать нечто новое, что собирался сказать половник. Анатолий Михайлович немного застопорился, а Вова напрягся, уставившись на командира в ожидании. Когда же полковник засмеялся, одобрив, Визир ответил за двоих:

— Ну, вроде того. Тёмная, а причина пока не ясна. Нужно провести тестирование и испытания. Редкое явление. Может, это ненормально, кто его знает…

Кривя душой, он поддержал общую линию уговоров через устрашение и манипуляции опасностью. Подход очень показательный. Хорошо, я не собирался к ним. Мысли, конечно, были, но поверхностные, всерьёз не рассматривал даруемую возможность, принципиально, для меня коммерческая компания оставалась предпочтительней государственной организации даже несмотря на всю любезность и гарантированное лояльное отношение местного руководства.

Зато тогда мы узнали наверняка — наша группа важна и нужна Анатолию, Ордену и в Индастре, а зачем, неизвестно, только это меня действительно пугало. В один день мы получили популярность, о которой никогда не мечтали.

— Заманчиво, но мы же пока не знаем, что нам могут предложить в той компании! — будто набивая цену, но, по правде, просто неправильно выразившись, сказал я, используя паузу, созданную Анатолием.

Однако полковник собирался сразу продолжить, пока Дима кричащем взглядом напоминал мне об уважении, а сам Анатолий посмеялся, по достоинству оценив мой высокомерный тезис. Тот давно прочухал меня, поняв, что я за человек и даже примерный ход мыслей, а наглость ему приглянулась.

Я тоже увёл разговор в сторону неспроста, не понравилось, что Дима заговорил о тёмной энергии со служивым. Что бы Еврей о нём ни думал, Толик не собирался нам ничего раскрывать, по крайней мере, тогда, на той стадии, хотя соблазн был велик. Димина простота его сильно удивила и позабавила, я бы сказал, польстила проявленым доверием.

— Работать предложат, как и я, а не всё равно кем? Или ты ждёшь манны небесной? Они там все с пришельцами в плотной связке крутятся, надо оно вам? Проблем будет куча, да и закончить можно печально. Асы на Земле не шибко популярны… По правде, Индастриал — заноза для многих богатеев и важных шишек! — тактики он не поменял в желании отвратить нас, а болтая, удерживал накал страстей.

Анатолий ведь был человеком проницательным, но тогда прогадывал, моментами давя не туда, куда следовало. Хоть одного из наших своими аргументами всё же пронял. Допускаю, что в том и был его расчёт, быть может, он лишь на него и нацелился, вот и действовал по тому сценарию. Должен же был полковник понимать, что мы люди другого склада, и понимал, по крайней мере, относительно меня, а остальных знал слишком плохо.

— Ништяк, попасть бы на их корабль! — предвкушая, высказался Серёжа вместо боязни.

Тогда Анатолий раскусил третьего из нас, но своей манеры не поменял, добавляя уверенности моему выводу — из всех он предпочёл Диму, в первостепенной важности, а с остальными как получится.

Представляя космос, наш друг Серёжа погрузился в свои фантазии. А мысли потенциального перебежчика расправляли крылья, скрыто, но факт. Он рассуждал, стоит ли лезть в неизвестное, когда предлагают достойную позицию без рисков, на всём готовом и даже относительно проверенном, продумывая, как предложить остаться остальным. В тот момент и сам он был не уверен, потому действовать не спешил, а причин не покидать РФ у него хватало, даже с излишком.

— А меня есть куда пристроить, или только для мутированных? — на грани шутки спросил Костя, поспешно просчитывая свои шансы здесь и там, куда мы хотели попасть, сопоставляя и прощупывая почву на всякий случай.

— Ну, если из вас отдельную команду наберем, пилотировать тебя обучим, — не сбившись и без размышлений ответил полковник.

Слова складывались как хорошо продуманные, до основания, и содержали всё тот же склоняющий всех подтекст. При том, что взять Костика проблемы для него не составляло.

Рома долго соображал, его более чем устраивало предложение, но амбиции не нашли в перспективах своего потолка. Мы очень давно хотели прокатить по Европе и другим странам и наконец были в пути, так к чему разворачиваться…

— Мы ведь можем подумать? Если решим, просто свяжемся с вами, формально мы ведь не ограничены временем… — спросил я.

Толик согласился, но его лицо опровергало сказанное, и, видя подоплёку, я немного сгладил углы:

— Мы бы пока отдохнули в любом случае, деньги есть, а последнее совместное путешествие было очень давно. Документы есть, так зачем пренебрегать возможностью, коли вернуться всегда успеем.

— Да. Доберёмся туда, послушаем, что скажут, а уже потом примем решение. Без спешки и всё взвесив, — поддержал Рома. Его ремарка пришлась как нельзя вовремя.

Полковник не оспаривал, а помощник Вова после одной реплики погрузился обратно в компьютер и не высовывался, с полной внешней апатией ко всему нашему разговору. Сидел у двери, выдвинув самое маленькое, неудобное складное сидение, хотя были и другие. Но он не обламывался.

Я восхитился вовремя изложенной позицией Ромы, он качественно прикрыл неудобный разговор, не оставляя пространства для обхода. Так не приходилось отказываться, и можно посмотреть альтернативу.

— Подождите, — никак не мог угомониться военный, а в голосе зазвучало раздражение. — Ваш Максим карточку давал вам?

Дима о ней не упомянул, и наши задумались.

— Хотя не важно, дело не в этом, — спешно продолжил он, считывая реакцию по нашим неуверенным лицам. — Вы, ребят, дорого стоите. Конкретнее, вы четверо. Подумайте, какой стране вы хотите служить!

Анатолий сменил рычаг на дух патриотизма, но быстро сообразил, что и эта попытка не проходит. Он много выделывался, а мы только подлетали к нашему городу. Предстоял ещё долгий путь, а значит, у него было много времени на промывку нашего мозга и поиск нужного ключа.

— У нас вроде скоро будет общая Земля! — с лёгким подколом противопоставил я, а потом понял, как это неуместно прозвучало.

— Но родина так и останется одна… — не оценив юмора и столь напористого перехода к другой теме, пробубнил Вова, не поднимая глаз.

От его слов я всё более разочаровывался в идее Республики, точнее, не так, в его отношении. Анатолий думал примерно так же, как неосведомлённое большинство — не разделяя оптимизма, но будучи при власти и зная больше. Причём не стеснялся демонстрировать пренебрежение.

— Много таких, как мы? — опередив ответ полковника, вставил свой вопрос Рома.

— Есть, конечно, но очень мало. Вова встречал, а я впервые вижу. Наверное, связанно со стадиями солнца. Может, потом станет больше, или у всех мана изменится, — рассуждая вслух, пояснил Анатолий. — В Индастриале ведь то же самое изучают…

Меня пугал его подход, и в роли подопытного оказаться совсем не хотелось. И кстати, если уж говорить об экспериментах над нами, мне было глубоко плевать, в какой из стран их будут проводить и для каких целей, закончить так нам совсем не хотелось.

— Это на нас плохо сказывается? — запереживал Дима.

— Нет, нет. Что ты. Это некая уникальность, у вас большой запас сил, быстрое восстановление, вы держите связь с несколькими источниками потока.

Заявление звучало уверено, он точно хорошо знал, о чём речь, и явно многое недоговаривал. Проявлялось его пафосное отношение к своей работе: он очень любил научную деятельность и занимался многими проектами сам. В работе Толик словно машина, трудится без устали и страха перед риском в эксперименте.

— Как бы проще сказать. Существование энергии планеты в научных верхушках никогда не отрицалось ещё до двенадцатого года. Правительство очень давно изучает ману, просто раньше называли иначе да с другими надеждами. Многого не понимали, как, в принципе, и сейчас… А ещё конфуз с появлением Асов и Иных. Для изучения и сдерживания существуют такие, как я, и множество огромных центров. На полюсах, например, там, где теперь атмы планеты больше всего. Она копится перед тем, как разойтись сиянием по всей Земле. Я хорошо понимаю сущность потока, а в знаниях и оборудовании с нами мало кто сравнится. Подумайте, если останетесь, мы сможем всё разузнать, разобраться, а может, и прокачать ваши способности, — ещё раз изменив угол подхода, предложил полковник, тыркаясь то тут, то там, решив, что, чуть поделившись знаниями, повысит доверие. А секретные, но малозначимые без фундаментальных основ сведения подогреют наш интерес, но оставят все тайное в целостности и сохранности.

Военный поражал многословностью, хотя должен был быть очень скрытным, полагается по долгу службы. Всё это видимость. Он точно знал, что говорит, и лишнего нам не ляпнул. Полковник нам не врал, чтоб не спугнуть, но и не был до конца честен. Недоговаривал, искренне веря, что так одновременно позаботится и о нас, и о себе.

— Полярным сиянием? — осторожно и тихонько уточнил Серёжа.

— Да, именно так, та же атма в сути! — с улыбкой кивая, Анатолий продолжил: — Источников энергии много, они вокруг нас, а Иные могут взаимодействовать с разными.

— Что из себя, представляет мана? — воспользовавшись моментом, спросил я. Анатолий взглядом перевёл вопрос Вове.

— Жизненная сила или дух планеты. Радиация, можно сказать. Естественно выделяемая энергия, насыщенная солнечным ветром. Только так, сразу два компонента. Взаимодействие магнитного поля Земли и Солнечного излучения, — пояснил Визир, а заодно продолжил ответ Анатолия, на прежний вопрос: — Подвидов атмы полно, но стороны всего две. Людьми используется одна, а вторая простаивает без толку…

Последнее он добавил как-то странно и без желания. Верилось, но с трудом, в его голосе не хватало прежней уверенности и настроя.

— Ну, а мы-то что? Тёмная атма, альтернативные источники, вторая половина, как конкретно мы отличаемся? — жёстко продвинул свой вопрос Рома, разделяя всё те же опасения стать лабораторной мышкой.

Полковник скривился, то ли не поняв, то ли осуждая Рому, но с ответом не затягивал.

— А вы способны использовать тёмную? — прозвучало с большим возбуждением и в форме вопроса, хотя Статик ничего такого не говорил.

Да и вообще, о чёрной атме наша компания раньше слышала всего пару раз и то в качестве мифа. Что до более приземлённого, влияние Луны на ману упоминалась, но все мировые источники исконно выставляли такую энергию как неизученную, вроде отходов от той, которой пользовались Маги Земли, и части промышленного потока. Об её пригодности для Иных я услышал впервые только сейчас, от полковника. Рома отрицательно помотал головой, состроив огорчённую мину.

— Впервые слышим… В чём выражается использование? — спросил я, и собеседник понял, что мы говорим правду.

— Пока ни в чём, придётся проявить терпение, — возмущённо заявил Толик, после чего расслабился и продолжил рассказ.

Полковник не надеялся, что Рома скажет «да я ею владею», ибо такого быть просто не могло, он и сам слишком мало знал о тёмной атме и очень хотел узнать больше, управлять ею ещё никто не мог.

— Сейчас вы мне особенно не поможете, может, в ближайшее время это изменится! Но начинать исследования нужно бы побыстрее… Слышали, что сила Иных совершенствуется?

Мы подтвердили, что знаем, а слово взял Вова, так и не отвлекаясь от планшета:

— Ну, вот, основываясь на выше сказанном, у каждого есть энергетический след, можно назвать его душой или аурой, это не важно. В вашем просматривается чёрный контур, это цвет дремлющей энергии. Вторая сторона силы. Я думаю, в дальнейшем ваша связь с ней будет расширяться, хорошо, если бы мы были рядом и первыми всё изучили. Представьте, как много энергии можно использовать, чего вы сможете достичь в отсутствие конкуренции! Запасы целой планеты и всё только для вас.

Визир ничего принципиально нового не сказал, но помог нам усвоить старое. Вова проговаривал очень быстро, не заботясь, чтобы мы его поняли. По сути, он ещё раз пересказал, как работает чипирование Иных. Выделяются особенности спектра ауры и вносятся в общую базу, вроде отпечатка пальца, но отсканировать цвет вокруг человека можно издалека. Потом проверил архив, и вуаля, уже знаешь, кто находится перед тобою.

Мы перенапряглись, начав медленно усваивать то, что он из себя вылил. Прочитав неуверенность в наших глазах, Вова остановил повествование. Осознав отрицательное воздействие своих слов на их же планы. Мы и так нервничали, а тут он с тем, что мы пока понять были не способны.

— Хотите знать больше? Присоединяйтесь, а пока без доверия по допуску более не положено! — забавно закончил он, да так, что не отстал от полковника в умении правильно принудить и выкрутиться одновременно. Ещё и следы попытался замести.

— Не подумайте, будто мы давим. Тут нет принципиальности, я всегда вам рад, если решитесь. Просто хотим донести свои размышления, — сбавив давление, сказал полковник, стремясь свести на нет последствия сторонних разъяснений.

Толик ясно ощущал, мы срываемся у него с крючка, и уговаривать больше не стоит, хотя бы пока.

— Мы очень вам благодарны и обязательно хорошо обдумаем предлагаемую возможность. Если получится так, как вы говорите, непременно вам сообщим. Будьте уверенны! — пообещал я, но выполнять не планировал, разве что придётся сбегать и потребуется обратиться за его помощью, когда ничего другого не останется.

— Мы ведь не дураки. Собой-то рисковать кто захочет. Проверим, присмотримся, — нагло ухмыльнувшись, спохватился Рома, наши мысли совпадали.

— А если прижмёт, документы разоблачат или ещё что, подсобите с возращением? — в своём стиле условия, а не просьбы, высказался я, но быстро сообразил, насколько нагло прозвучало.

— Эх, братец. Забыл, на что променял свою просьбу? А Димина израсходована! — посмеялся Толик. — Сами доберётесь. Вернётесь, почти не сомневаюсь! — словно предвидит, продолжил он, а после завершил выступление совершенно другой нотой: — Помогу! Если не будет вообще других вариантов.

За последнюю фразу и её манеру мне стало стыдно, но совсем чуть-чуть. Мы были ему обязаны, а я выразился не очень почтительно. Опомнившись, посмотрел на часы. Хотя и он нам… На деле, вполне откровенно вывод навязывался сам, кого мы не выбери, и те, и другие могли нам многое рассказать. Мы собрались в Кверт Индастриал, другого и не обсуждали, а по мере полёта изменений в ребятах я не замечал, вроде бы всё так и оставалось, никто не повёлся на россказни или решил не спешить, осмотреться, нормально всё обсудить хотя бы. Тем более, как правило, я к подобному внимателен, бдительно наблюдаю за общим настроением, но в этот раз упустил, один размышлял немного иначе.

— Кверт Индастриал покрыт завесой тайн, а истинные помыслы незнакомцев всегда опасны, — озвучил Дима. Его посетила мысль остаться возле знакомого отца, дома и с матерью. Конечно, выглядело объективней предложения далёкой организации.

Для меня инопланетяне стали символом перемен, неминуемых изменений, они выступили панацеей рвущегося по швам мира с изжитыми взглядами и путём общего следования. Однако даже не все наши разделяли мой энтузиазм. Я думал так: не появись мидгардцы и атма, люди и сами бы устроили так, что потери оказались бы ещё выше, чем получилось в двенадцатом. Человечество всегда талантливо покрывало мир кровью, так и перед солнечной реформой мы стояли на пороге новой войны, и, как обычно, она бы была масштабнее и разрушительнее предыдущей, ведь в этом мы всегда движемся по нарастающей. Довели до того, что Земля начала нас отвергать, всё чаше выбрасывая гнев природными катаклизмами.

Рома Асов откровенно не полюбил, сразу же, говорил о них только с негативом, Серёжка блаженный, он просто хотел в космос, инопланетяне для него ровным счётом ничего не изменили, а Дима с доброй половиной населения не отрицал перманентную важность их прибытия, но наши с ним взгляды расходились в цели визита.

Мне всегда казалось, будто мы давно с ними знакомы. Безусловно, у Ассов присутствовал свой интерес, в чём именно, вариантов возможно много, как и чем они могли тут заниматься. Впрочем, появились они уже давно и до сих пор нам не навредили, лишь помогли, потому хотелось верить в бескорыстие и не важно по каким причинам.

Зная себя, могу сказать, мой оптимизм зародился подсознательно. Может, потому что пришельцы сильнее людей, и противопоставить человечеству им было нечего, а мой девиз — не переживать о том, что тебе неподвластно, особенно, если объект не поддастся и сразу всем людям.

Позиция же Димы была уникальна в том, что оспорить её не представлялось возможным, ведь если я начинал задумываться, анализируя всё, что мне было известно об Асах, уверенность в их бескорыстии шустро таяла, сменяясь на еврейский прагматизм. Многие люди их просто боялись, предлагая общественности самые мрачные сценарии, вплоть до постепенного внедрения с целью порабощения, но мой друг Дима не из их числа, он зрил в корень и вдаль, чувствуя суть нежданных визитёров и возможные перемены поведения Асов в будущем. Точнее, предполагал и чутка устрашал самого себя, он так делать всегда любил.

Дима считал, пришельцы отстаивают только свои интересы, просто они пока не противоречат нашим, а когда нет конфликта, дружить легко. Своевременное появление, когда на Земле стало всё плохо, Дима связывал с желанием уберечь от нас землю, то есть, они старались помочь планете, а не землянам, и для нас легко могли стать проблемой. Во многом он был прав, и частично я был с ним согласен, допуская вероятность, однако для него это постоянная позиция, а для меня наихудший из возможных сценариев.

Несмотря на все опасения я отказывался воспринимать Асов как беду, пока они сами себя таковыми не заявят, давая шанс, так сказать… Рома всегда занимал крайний взгляд на этот вопрос, но без заинтересованности, считал, что они опасны, но делая вид, что ему до того нет никакого дела.

Серёжина любовь к пришельцам, как и ко всему другому в нашем мире, была вызвана отсутствием излишней углублённости, он не запаривался и любил всех, кто ему пока не навредил и плохого не сделал, а прокати они его на кораблике, с удовольствием подарил бы им нашу планету и почку, если попросят.

Заговорившись, мы пришли в себя лишь во время посадки. Дима давно назвал пилоту координаты, и нашей помощи им больше не потребовалось. Неугомонный Анатолий вновь и вновь напоминал нам о необходимости подумать насчёт работы, говорил, что озвучивает последний раз, оправдывая настойчивость нежеланием возвращаться к вопросу в присутствии третьих лиц. Но я точно знал, он ещё не раз заговорит об этом, невзирая на любых новых участников переговоров.