Глава 13

Ударила пушка транспорта. Захлопали горные орудия, загрохотали разрывы снарядов. Потом справа донесся треск. Что-то ярко полыхнуло за скалами, подсветив тучи. Началось. Погодя зашел штабной и снял с карты фишку. На один эскорт стало меньше. Веселье пошло. Сколько у них еще таких ночей?

Вот подойдут знаменитые пятибашенные риканские дредноуты! Это девяносто стволов, если все шесть соберутся. Впрочем, стрелять одновременно в одну сторону смогут только семьдесят два. Это легче. И откуда же они этим займутся? Снаряды им следует класть на воду, чтобы доставалось не тверди земной, а кораблям, которых за берегом не видно. Палить с предельных дистанций, резону нет — разброс. Сильно близко подходить — снаряды начнут на гребнях возвышенностей взрываться. Рассчитываем оптимальную кривую, Рисуем зону. Она, если судить по карте, как раз сейчас наиболее интенсивно тралится, хотя во многих местах глубины для минной постановки велики.

Теперь попробуем определиться с направлениями, с которых лучше всего вести обстрел. Так чтобы не оставить мертвых зон, не крошить скалы, положения которых прекрасно указаны. А накрыть невидимую с моря поверхность проливов, пользуясь только указаниями карты, поскольку высадить корректировщиков, не удается. Вот эти места.

На кривом бублике, обозначающем коридор наилучших дистанций, появляются сектора. Вернее сегменты. И их именно шесть. Какое совпадение! Замечательно! Теперь понятно, с каких точек рикане будут их стирать в порошок. И как же он может этому помешать? Поставить мины, так ведь их вытралят. Да и не дадут это сделать шныряющие миноносцы, эскорты, крейсеры.

Накрыть из пушек? Подавят его пушки корабельной артиллерией. Да и не нанесут бронированным монстрам заметного урона даже стотридцатимиллиметровые орудия транспорта. А уж соточки миноносцев и подавно.

Торпеды? И как их доставить в точку залпа? От берега пускать будет далеко. Не достать. Миноносец отгонят, да и любое другое плавсредство. Не боевым же пловцам, в конце концов, тащить. А почему бы и нет? Надо будет это перетереть с ротным.

Отговорили горные пушки на юге. Опять затишье. Ненадолго. Грохнуло на западе. Чуть погодя штабной еще одну фишечку спрятал в коробок. А вообще что-то меняется. Крупные корабли переходят к северной стороне и выстраиваются полукругом. Это напротив минированного входа. Не иначе, готовится обстрел. И докладывают о появлении тихоходных целей с низким силуэтом там же, но значительно ближе к берегу. Что бы это могло быть?

А чего он сейчас больше всего боится? Ну, во-первых, прорыва противника через мины. Нарочно ведь демонстративно ставил это заграждение. Во-вторых — десанта. Вот и ответ! Мелкосидящие десантные корабли. Точно, есть у рикан специальные баржи. Если не перегружать, то осадка полметра. Свободно пройдут над минами. Потом проходом мимо обрывистых берегов выходят… Да, отличное место для высадки и вся его комбинация летит в тартарары. И он не готов! Все в разгоне, один лихтеровоз с парой пистолетного калибра пушечек. Бегом на мостик.

— Господин капитан, распорядитесь поднимать пары для полного хода. И продуйте носовые балластные цистерны. Через мины с севера идут десантные баржи, будем давить.

Тягучие минуты томительного ожидания. Где-то бахнуло. Потом загрохотало и в пролив и на его берега посыпались снаряды. Рвало часто и помногу, на палубу сыпались осколки, и битый камень барабанил в борта. Лихтеровоз, прикрытый скалой, избегал прямых попаданий, но вот настало время, и он двинулся к проходу. Рвануло на корме, потом в нижней части надстройки, а вот сюда не стреляют. Ну конечно, тут десантные баржи. Скорость уже набрали, гавкнуло орудие с правого крыла, и удар. Да не такой уж сильный. Первая баржа где-то под корпусом, но вторая увернулась. Лево на борт и кормой ее об скалу.

Ай да капитан, все предусмотрел. Пожарные гидранты упругими струями смели с палубы десантников, успевших перескочить с тонущей посудины. А вот и третья. Тоже уклонилась, верткое какое корыто без палубы. Струи воды из двух стационарных пожарных стволов прошлись прямо по десанту. Не пули, конечно, но Гошка уверен, что такая струя на таком расстоянии человека разрезает. Точно, что-то уже полетело.

Четвертую и пятую капитан накрыл поднятым носом уверенно. Приноровился. Последняя ушла. Несколько малокалиберных снарядов, пущенных вдогонку, не оказали влияния на ее проворство. А лезть на свои же мины смысла нет. На обратном пути подобрали тех, кто плавал в воде. Пленные им сейчас, конечно обуза, а живые в своем тылу не нужны тем более. И вроде, спрашивать их особо не о чем.

Обстрел уже прекратился. Не рвутся больше на островах снаряды. Странно, а пальба с севера слышна изрядная.

Остаток ночи прошел в тревожном ожидании возвращения миноносцев, торпедистов и боевых пловцов. Только через час после рассвета выяснилось, что вернулись все. В лазарете прибавилось раненых, тяжелые крейсера лежат на дне, там же — два эскорта и два легких крейсера. Ни одна из выпущенных ночью торпед не прошла мимо, но не все пораженные цели были идентифицированы и не все затонули. Сейчас, суммируя доклады моряков и сообщения наблюдательных постов, начальник оперативного отдела сводит баланс. Даже вооруженный транспорт не остался без добычи. Он снова подстерег два миноносца, только теперь в другом месте. Один потопил, второй ушел, но повреждения получить успел. Вообще у мужиков появляется свой стиль. И, хотя вражеских кораблей в окрестностях островов поубавилось, на прорыв идти бессмысленно. Догонят и съедят. От мелочи типа тральщиков, миноносцев, сторожевиков небольшого размера просто рябит в глазах, так много фишек расставлено на карте.

Через дырявую стенку салона пробиваются лучики, все командиры сосредоточенно уписывают гречневые галеты, запивая их порошковым молоком. Ви, притащившая это из камбуза, присела в уголке и завяла. Остальные тоже выглядят утомленными.

Управившись со своей пайкой, Гошка обвел взглядом командный состав дивизиона.

— Господа офицеры! — Взгляд в сторону Ви. Не стоит будить ребенка. — Сегодня мы сделали небольшой шаг на пути к нашей главной цели. Выманить сюда и обезвредить риканские дредноуты.

Все встрепенулись и не сводят с него глаз. Только Ви тихонько посапывает, укрепив голову в углу за своей спиной.

— Есть основания полагать, что они уже подтягиваются для того, чтобы подвергнуть нас обстрелу главным калибром. На этой карте помечены места, с которых они должны вести бомбардировку. Порядок подхода и занятия позиций неизвестны. Достать мы их можем только торпедами. Ожидать, что они встанут на якорь трудно, поскольку противник наверняка приметил, что любой корабль, стоящий на месте, идет ко дну.

Где-то прозвучал взрыв. Посыльный с мостика сообщил, что миноносец противника попытался войти в один из проливов, и подорвался на мине.

Потом зазвучали горные пушки. Снова доклад о попытке прорыва миноносца. Его накрыли с берега из искусно замаскированного орудия.

Снова пальба. На этот раз четко слышны выстрелы стомиллиметровки. Не иначе — семисотый наконец-то дождался своей жертвы. А вот заговорили орудия транспорта. Понятно, массированная попытка прорыва малыми кораблями. Миноносцы, возможно тральщики с десантом. Однако обеспокоенности на лицах командиров не заметно. Этот сценарий давно предусмотрен, и в своих заместителях все уверены. Вообще-то при такой самоуверенности можно крепко огрести от неприятеля. Но своим людям надо доверять. Разговор продолжается.

* * *

Ночью миноносцы дивизиона, дождавшись потопления двух патрульных кораблей торпедами с берега, незамеченными отошли от архипелага, и зашли с севера в тыл дуге легких крейсеров, выстроившихся для обстрела проливов. Десантных барж они не заметили, и отстрелялись с минимальных дистанций, отмаргивая на запросы сигнальщиков теми сигналами, что применяли еще в бухте Канопус. По неподвижным целям да с полукилометра — промахов не было. Только семьсот третьему не досталось крейсера, и он потопил нечто поменьше, удачно оказавшееся перед ним.

А потом навалились на миноносцы. Сколько уж их потопили, и как повредили — разглядывать было некогда. Спешили убраться, пользуясь заварушкой, усугубляя неразбериху дымовыми завесами. Проскочили не тем проливом, через который вышли, а мимо транспорта. Он и накрыл одного из преследователей своими снарядами. Дозорные корабли рикан из этого района уже лежали на дне, заботами торпедистов-сухопутчиков.

Ротный сообщил, что пловцы до крейсеров добирались дольше, чем хотели. Оказалось, что течение в этом месте встречное. Вымотались. Поэтому с минированием возились дольше, чем планировали. Зато вернулись быстрее.

— Как только бойцы отдохнут, прошу минеров оказать нам содействие в освоении торпед. — Продолжил он и свое выступление, и Гошкину мысль.

— И нашим торпедистам тоже надо акваланги освоить. — Вступил флагманский минер. — Чтобы запустить эту игрушку, достаточно выполнить определенную последовательность действий. А вот для ее наведения нужно произвести в уме целую систему расчетов, а потом по наитию чуток подправить. Динамическая тригонометрия, так сказать, с ворожбой и камланием. У меня, кроме командиров кораблей всего восемь человек готовы. Это притом, что экипажи очень опытные.

— Ваши опытные торпедисты элементарно не доплывут. Их моим бойцам буксировать придется в обе стороны. Тут не только навык и знания, еще и физические кондиции должны быть на высоте.

— Понял. Помаракую. Нам ведь на каждый дредноут нужно по пять торпед. А наводчика на всю группу и одного достаточно.

— И как этот наводчик в ночном море другие торпеды найдет?

Главный торпедист с ротным углубились в дискуссию о деталях операции против дредноута, к ним присоединились остальные. Военный совет перетек в комплекс междусобойчиков. Поступили доклады о попытках прорыва десантной баржи, которую так приветили шрапнелью, что она выскочила на отмель. Сообщили о еще трех миноносцах, один из которых подорвался на мине, а два других попали под огонь семьсот второго. Один затонул, второй ушел под пушки семьсот третьего, после чего потерял ход. Абордажная группа уже выходит на паровом катере. Признаков жизни на миноносце не наблюдается, кроме того, что пар интенсивно вырывается из-под палубы.

Гошка выслушивал доклады, смотрел на карту, где переставлял фигуры начальник оперативного отдела, отмечая развитие бесконечного гамбита, и понимал, что после неожиданного хода с обстрелом десанта, сделанного ночью, противник повел себя предсказуемо, нарываясь на «домашние заготовки». Значит, произошла передача командования. «Художника» сменил «ремесленник». И он обязательно подтянет дредноуты.

Ветер, между тем, усиливался. По всем признакам надвигался шторм. Миноносцам и тральщикам будет тошнехонько на прибрежной высокой волне. Интересно, уйдут в море, или поищут защищенной стоянки? Есть здесь подходящие места. И как этим обстоятельством можно воспользоваться?

Вышел на шкафут. Точно, небо закондубасилось. На пожилого старшину торпедиста примеряют ласты. А за бортом уже покачивается торпеда, которую волокут сразу восемь пловцов. Не слишком быстро получается. Стало быть, приступили к тренировкам. В шлюпку грузят ящики со снарядами, наверно, для сухопутных пушкарей. На корме идут сварочные работы. Но к горелке протянуто не два шланга, а три. Интересно, зачем? Развороченную стенку надстройки зашивают досками. На миноносец загружают уголь. Кстати, вот незадача. На этих островах нет пресной воды. Ни озерка, ни ручейка. На жаре в закрытых емкостях быстро размножается микрофлора. И все серебряные монеты из корабельных касс уже в питьевых цистернах. И столовый сервиз из кают-компании лихтеровоза, и запонки начальника оперативного отдела, и даже георгиевские кресты, собранные со всех экипажей.

Куда он попал? Военные моряки, которые не пьют, не курят, ругаются совсем не по Станюковчу, и вытворяют такое… Он уже раз двадцать умирал от отчаяния, но кто-то что-то делал, и умирали враги. Ладно, хватит киснуть. Это с устатку, не иначе. Где бы прилечь в тени и на ветерке? Ночью опять будет не до отдыха.

Загрузка...