Честно украденная ведьма

Наталья Морозова

Остаток ночи прошел сумбурно. Но удалось даже отдохнуть и поспать несколько часов. А с утра, раз уж так случилось, я принялась за дела.

Слишком хорошо помнила все, что творилось у Лены. И то, как ее внезапно закинуло обратно на Землю, а потом затянуло к мужу через зеркало. И то, как мне пришлось за нее сделать миллион дел с родней, квартирой, вещами.

А значит, не стоит медлить. Уверена, что Томас и доставучая проныра Джинджу найдут способ меня вернуть. Не знаю — как. Не могу и предположить — когда. Но лучше не затягивать со своими важными и серьезными вещами.

Это тысяча дел, писем, звонков, визитов. И в первую очередь — заказ продуктов. Пельмени, пролежавшие почти всю зиму в морозилке, это, конечно, то, что не даст умереть с голоду. Но хотелось бы свежего молока и творога.

И звонок маме. И бывшему шефу, поскольку, уверена, с работы меня уволили за прогулы. Ну а потом банк, перевести почти все деньги на мамин счет. Нотариус, доверенность на маму и завещание на нее же.

Ну а что делать? Мало ли, вдруг я уже сегодня или завтра снова улечу в зазеркалье? Вон, как Лена, и вероятно, и Варя с Ирой. И как я сама сюда. Встала, называется, ночью в окошко выглянуть. А теперь: «Привет, Земля, я твоя дочь…»

Два дня бешеной беготни. Сто тысяч дел. Отвезти, забрать, отдать, подписать, застраховать, заплатить налоги, коммуналку, долги и авансы. Обзвонить всех, кто меня потерял. Наврать с три короба, что уезжала в Индию в долгий ретри́т. Да-да, духовное просвещение, випасса́на, обет тишины и молчания. Никаких телефонов и интернета. Лишь глубокое погружение в себя и свою суть. Далеко. Очень далеко.

Учитывая мой тропический черный загар, этому все поверили. Ну да, сдурела баба, рванула в Индию искать себя. Сейчас таких просветленных, ищущих себя много.

Я кивала, улыбалась и коротко говорила, что скоро снова уеду в далекий край, где есть место чуду и магии.

Представляю, как мне перемывали косточки за спиной. Хотя… может, и нет. Сейчас этим никого уже и не удивишь, как мне кажется.

Маме сказала, мою квартиру сдавать в аренду, деньги забирать себе. Оплачивать ими все налоги, ремонты и так далее, а разницу класть на свой счет и пользоваться.

Неделя пролетела словно миг. Я и забыла, в каком бешеном ритме живет Земля и обычные люди, у которых нет магии, но есть смартфоны, метро, интернет, телевиденье и множество дел. И это при том, что на работу я теперь не ходила. В мире магии все медленнее, хотя он тоже вполне развитой.

О новом месте работы я решила пока даже не думать. У меня имеются сбережения, могу позволить себе не искать новый источник дохода примерно полгода. Подушку безопасности я создала, сейчас она меня и выручит.

Но! Вообще-то, я намерена найти способ вернуться к любимому мужчине. Либо они с Джинджу что-то придумают. Либо я сама. Наверное. Это не точно, но как-то что-то решится.

Решилось же у Варвары, у Ирины с Полинкой, и Лена к своему фениксу прямо через зеркало ушла. И у меня точно все наладится.

Но стоит позаботиться о том, чтобы завершить все дела тут и не оставлять недопонимания. И я решилась рассказать маме. Выслушала же я Лену и даже поверила ей.

— Мама, я тебе сейчас расскажу странные вещи. Очень странные. Из области чудес и волшебства. И совершенно точно знаю, что поверить в это практически нереально. Примерно как в домовых, леших и ведьм.

— Заинтриговала, — ответила мама, бросила быстрый взгляд в дальний от меня угол кухни и чему-то едва заметно улыбнулась.

— Слушай, я тут пару месяцев назад случайно выяснила, что у меня есть экстрасенсорные способности. И я ведьма.

— Давно дар проснулся? — невозмутимо поинтересовалась родительница. — Как проявляется?

— Э-э? — озадачилась я. — То есть ты не удивлена?

— Да нет, с чего бы? Прабабка твоя была ведьма, бабка ведьма, мать ведьма. Вполне закономерно, что и ты — ведьма.

Я поморгала, осмысливая. Мама пила чай с вареньем.

— Мам, я вот что-то не поняла. То есть ты всю жизнь меня обманывала⁈

— Никогда я тебя не обманывала. Кто же тебе виноват, если ты предпочитала не замечать очевидные факты и не слушать, когда тебе прямо о чем-то говорят? Припомни-ка, сколько раз мы тебе намекали и так, и эдак. А ты что?

— А я что? — в полном офигении спросила я.

— А ты заявляла, что ты агностик, допускаешь все, но сама не веришь ни в бога, ни в черта, ни в марсиан. И, мол, даже если что-то и существует, то пусть себе и существует, но подальше от тебя.

— Так надо было внятнее объяснять!

— А зачем? Твой дар спал. Способности себя никак не проявляли. К тому же в нашем роду ведовски́е умения всегда просыпаются достаточно поздно. После тридцати, а у кого и после тридцати трех. Это возраст силы, самый пик. У нас она зачастую только на пике и выходит наружу. На Земле, сама знаешь, одни технологии. Скудный мир.

— Так! — Я помотала головой, потерла лицо руками. — Вот ты сейчас меня потрясла до глубины души и разрушила вообще все мироощущение. Погоди, мне нужно минутку, чтобы осмыслить.

— Дар у нас слабый, — невозмутимо говорила мама, отмахнувшись от моих сетований. — Не гадаем, не предсказываем, порчу не наводим. Не практикуем ни за деньги, ни даром. Но лечим. Шепотками можем заговорить практически любую хворь. Помещение почистить от негатива. Помочь пробудить чьи-то скрытые таланты и способности. Случается ясновиденье и пророческие сны. Растения и животные нас любят. Всегда видим беременность у любых живых существ.

Тут мама усмехнулась, покосилась на мой живот.

Я с подозрением проследила за ее взглядом. Уставилась на себя. Что? Но когда снова посмотрела на маму, она уже зачерпывала ложечкой варенье из розетки и говорила дальше:

— С зеркалами стараемся быть аккуратными. Гадание — вещь опасная. Потому я и тебя всегда отговаривала, когда ты со своей девчачьей бандой еще в институте пыталась гадать на суженого в Святки. Зазеркалье — место особое. Раз твой дар проснулся, дальше будет идти по нарастающей. Лет за пять откроется полностью. Ну и готовься к тому, что очень скоро стареть ты почти перестанешь. На бабулю посмотри, на меня. Примерно поймешь, чего ожидать.

Бабушка в свои восемьдесят выглядела на пятьдесят с небольшим. И я всегда считала, что она просто регулярно ездит к косметологу и пластическому хирургу, следит за собой, не сдаваясь годам. Плюс хорошая генетика. Оказалось, одна сплошная генетика.

— Ну а теперь рассказывай, Наташа. Что у тебя случилось в этих твоих джунглях. И кто тот мужчина, в которого влюбилась?

— Откуда знаешь, что я влюбилась? — настороженно поинтересовалась я.

— Вижу. Знаю. Просто знаю, дочь. Рассказывай.

И я рассказала. Заболтались мы до самой ночи. И папа с работы приехал, с ним пообщались.

Мой мир никогда не будет прежним. Мой отец всегда знал, что его жена — ведьма, что его теща — ведьма, и что его дочка рано или поздно тоже станет ведьмой.

— Ох-ре-неть, дорогие родители! — выдала я им в итоге. — Со мной отправитесь в мир магии, если я найду способ туда вернуться.

— Нет уж, Наташ, — открестился папа. — У меня работа, машина, друзья.

— Нет, дорогая, — покачала головой мама. — У меня дача, грядки, подруги. Нас с папой полностью устраивает наша жизнь. А ты уж постарайся овладеть даром и особое внимание удели зазеркалью. Если что, выходи на связь.

— Предки, я от вас в таком нечеловеческом шоке, что даже не знаю: мне плакать или орать нецензурно? — заявила я им.

— Привыкай, Наташ. Представь на минуточку мой шок, когда я после свадьбы узнал, что моя теща — ведьма, — хохотнул предок мужского пола. — А спустя несколько лет и у жены дар проснулся. А что, говоришь, мужик твой немного дракон? Но не оборачивается, а только энергетические крылья?

Поговорила я, называется. Ага. Но отдала все документы на машину, квартиру, банковские счета, доверенность и завещание. Дубликаты ключей оставила.

И что самое поразительное, мама воспринимала все совершенно спокойно. Мол, а что такого-то? Ну свалит дочь в другой мир замуж, ну хорошо же. Там магии много.

Уехав от них, долго думала. Пыталась осознать все свои прошлые годы. И никак не могла понять, злюсь ли я на то, что мама и бабушка молчали о родовых способностях? Бабка у меня дама с характером, ей я пока не решилась звонить. Боюсь, моя психика второй такой разговор не вынесет. Надо сначала осмыслить и привыкнуть.

Зимняя хмарь, мерзопакость, химикаты на асфальте не располагали к прогулкам. Я старалась передвигаться только на машине. Но сегодня вдруг отчаянно захотелось прогуляться.

Учитывая, что с недавних пор я заделалась ведьмой, стала прислушиваться к своей интуиции и странным желаниям. Мало ли… Поэтому утеплилась, укуталась, залила горячий кофе с молоком в большую термокружку, накидала в рюкзак печенья, конфеток, батон для уток и упаковку сосисок для любой живности, какая обнаружится в парке.

И поехала гулять и думать. Надо как-то уложить все в голове.

В парке было на удивление многолюдно, несмотря на холод. Праздные гуляки кормили птиц, рассматривали остатки зимних украшений, которые еще не везде убрали. По календарю уже официально весна, успел не раз смениться декор и на тот, что ко Дню всех влюбленных, и на мужской февральский, и на женский мартовский. Так что то тут, то там мы наблюдали то остатки одного праздника, то подготовку к другому.

Я сначала гуляла бездумно. Раскрошила батон уткам в пруду. Хотя они, похоже, были сытые и не спешили хватать куски. В кустах возились то ли водяные крысы, то ли не знаю кто. Но туда покидала сосиски. И мое подношение оценили. Ветки трещали, какое-то активное движение происходило.

Потом я посидела на скамейке и выпила кофе, чтобы немного согреться. Закусила крекерами и конфетой. Нет, не люблю я все же прогулки, не мое это. Бессмысленное хождение, ощущение, что впустую тратишь время.

А потом я решила поэкспериментировать с подключением к энергетическим потокам. После возвращения на Землю я еще ни разу этого не делала осмысленно, как практиковала на родине Джинджу и Томаса. Но там это было естественным и логичным, там же магия. А тут как-то…

Но раз уж я, оказывается, из рода ведьм, почему бы и не да?

Все получилось. Но все было очень и очень скромно. Магия все же на Земле имелась, но разреженная. Не щедрые потоки, не водопады, а хилые тонкие ручейки. Грустно.

— Я пришел, — сказал мне вдруг кто-то и аккуратно потрогал по коленке.

Я отвлеклась от погружения в потоки сил и стихии, открыла глаза и обнаружила, что рядом со мной на скамейке сидит крупный, но очень худой уличный кот. Рыжая шерсть бродяги слиплась, была грязной, тощие запавшие бока, одно ухо рваное.

Кот смотрел на меня выжидающе, не пытаясь ластиться или клянчить еду.

— Привет. А у меня не осталось сосисок, — расстроенно сказала я. — Мне нечем тебя угостить.

— Ты звала, ведьма. Я услышал, — сказал он мне вдруг.

И я, выпучив глаза, подпрыгнула на месте. Он говорит⁈ Этот кот такой же, как Джинджу⁈

— Это ты говоришь?

— Я, — ответил он. Сел поудобнее, обвил лапы длинным унылым хвостом с грязной шерстью.

— Ты чей-то фамильяр?

— Нет, я свободный кот.

— Ага… — Я помолчала и спросила: — А хочешь стать фамильяром?

— Не знаю. Мне и так неплохо, я свободен и сам по себе. Тебе нужна помощь, ведьма? Зачем звала?

— Да я не то чтобы звала… А поехали ко мне в гости? — Приняла я решение. — Я тебя помою, покормлю, ты отдохнешь в тепле. Я тебе расскажу, что у меня случилось, и ты решишь. Может, захочешь у меня остаться.

Кот думал, наверное, целую минуту. Сидел, смотрел на меня, прислушивался к чему-то, чутко поводя ушами. Морда у него крупная, хотя тощая. Глаза умные. Эдакий циничный, повидавший многое мужик, спокойный, степенный.

— Ладно. Я поеду к тебе, ведьма. Но если поймем, что нам вдвоем тесно, ты отвезешь меня обратно. У меня тут логово.

— Договорились!

— И никакого кошачьего корма. Я знаю, его люди приносят. Я не ем его. Можно любую другую еду.

— Хорошо, — не стала я спорить.

Он сам пошел за мной к машине. И даже не стал прыгать на сиденье, чтобы не пачкать обивку, устроился в ногах пассажирского сиденья, и я включила печку. Потом сам же пошел за мной от машины в подъезд, в лифт. Вел себя независимо.

— Сначала мыться, — сообщила я ему. — Проходи в ванную. Кошачьих средств у меня нет, но уверяю, мой шампунь для волос очень хорош. А уж о его цене лучше даже не задумываться.

— Женщины слишком много внимания уделяют своей внешности, — философски заявил кошак, проходя в ванную.

Осмотрелся, напружинился и сам заскочил непосредственно в ванну. И терпеливо вынес процедуру помывки. Не вякнул ни разу, не пытался выдираться или царапаться. Кажется, ему даже нравилось. По крайней мере, самые большие пузыри пены он лопал когтем вполне осознанно и с любопытством.

Когда его облепило мокрой шерстью, обнаружилось, что он не просто худой, а совсем тощий, но при этом костяк мощный. Где-то там явно нагрешили и сибиряки, и, возможно, мейн-куны. Что удивительно, блох на животном не было. Или же я не нашла. Но на всякий случай я попыталась своими непонятными пока ведьминскими способностями кота подпитать и подлечить, а блох изгнать.

Потом я сушила кота феном, расчесывала, кормила. И в итоге он устал, пригрелся, его разморило, и он вырубился. Подумав, я постелила ему поближе к батарее плед, устроила подобие гнезда и аккуратно туда своего рыжего гостя переложила.

Так мы и не побеседовали за целый вечер. Была сначала мысль заказать с доставкой какие-то необходимые мелочи для домашнего питомца. Но тарелку с миской для воды я и так ему уже выделила, а в туалет он сходил дважды на унитаз. Я только показала и объяснила принцип. Этот кадр умудрился даже смыть за собой. Вроде ничего и не нужно тогда.

Так что я тоже легла спать.

А проснулась от пристального взгляда.

— Ведьма, вставай. Доброе утро.

У меня вырвался смешок, и я поняла, что успела за неделю соскучиться по Джинджу и по ее вечному утреннему «Наташа, вставай!».

— Меня зовут Наталья Морозова, — не открывая глаз, сообщила я и потянулась под одеялом. — Можно просто — Наташа.

— А я кот.

— А зовут как?

— Никак. Но так и быть, ведьма Наташа. Ты можешь дать мне имя. Я приму, если оно мне понравится.

— Джо́кер, — мгновенно пришло мне в голову.

Ну а что? Он выскочил внезапно, удачно возник в целом парке и пришел именно ко мне. К тому же есть Джинджу, а Джокер вполне созвучно.

Вот вернусь к Томасу, и будут у нас двое: Джинджу и Джокер. Здорово ведь!

Впрочем, я не стала все свои мысли говорить вслух. А кот подумал и благосклонно согласился.

— Неплохо. Мне нравится, ведьма Наташа. Зови меня Джокером.

После того как я встала, привела себя в порядок и мы оба позавтракали, пришло время общаться.

Я порасспросила Джокера о его судьбе. Кто он, что он, как так получилось, что вполне себе говорящий разумный кот и вдруг бродячий и живет в парке.

— Наташа, ты странная такая, — посмотрел он на меня с жалостью. — Ты меня слышишь, потому что ты ведьма. Обычные человеки не могут со мной разговаривать.

— Оу… — подвисла. Помолчала. — То есть тебя слышу только я и те, у кого есть магический дар?

— Именно. Но магов я пока не встречал. Или же они просто себя не выдавали, как ты. Твой зов я услышал и пришел.

— Мой зов… — как попугай повторила я.

Не то чтобы я специально посылала зов. Я-то была уверена, что делаю нечто совершенно иное. Ну да ладно, я недоучка, что с меня возьмешь.

Мы еще немного поговорили. Детства Джокер не помнил. Была мама-кошка, были братья и сестры. А потом он уже вспоминал себя довольно взрослым и одиноким, выживал сам по себе. Иногда выходил к людям и просил еду, иногда сам охотился на птичек и грызунов.

Был умным и осторожным, ни разу не попался ни тем, кто ради развлечения убивал бродячих животных, ни тем, кто отлавливал их и отвозил… куда-то. Джокер не знал куда, но больше ни одного из таких, пойманных, не видел.

— Но ты все же рискнул подойти ко мне, — констатировала я.

— Ты же ведьма. Ты вся светишься. От тебя вкусно пахнет. И у тебя вот тут, — коснулся он мощной крупной лапой меня в районе солнечного сплетения, — светится огонь.

— Огонь?

— Он греет. И питает меня. Мне нравится.

Кот встал, покрутился на месте, как это делают все кошачьи перед тем, как улечься. Но Джокер выбрал это для того, чтобы заполнить паузу. Покрутившись, он не лег, а снова сел, но поближе ко мне, заглянул в глаза и спросил:

— Хочешь, я останусь с тобой и буду твоим котом?

И такая робкая надежда в его голосе была, что у меня аж горло свело. Поэтому я сначала кивнула, а потом только ответила:

— Хочу. Будешь моим фамильяром?

— Буду. Я не умею, но буду. Расскажешь мне, как им быть? Я готов стать твоей частью и помогать тебе, моя ведьма Наташа.

Ох, ну я прямо сентиментальной становлюсь. У меня слезы к глазам подступили.

А потом я рассказала Джокеру о себе. О том, как жила, думая, что я совершенно обычная. Не замечая ничего странного или волшебного вокруг и даже не догадываясь, что у меня в роду есть ведьмы. На маму с бабушкой я, к слову, до сих пор обижена за это. Могли бы и рассказать, как-то подготовить. А то нечестно все это выглядит. Нехорошо!

Поведала о своих подругах. О том, как в их жизни ворвалась магия, о последующем уходе к мужьям в другие реальности. Дошла очередь и до моих невероятных приключений. Рассказала о Томасе, о Джинджу и как она меня похитила. О другом мире. О тех, кто дорог мне и там остался. О нашей жизни в тропиках, о том, как мы с мужем объединяли магию. Как он сам изменился.

— Мы пойдем туда, да? Ты уже решила как? — серьезно и без тени неверия в мою историю спросил кот.

— Нет, пока не пойдем. Но да, я собираюсь найти способ вернуться к мужу. Я… люблю его, — призналась я.

— Это хорошо. Надо идти к тем, кого любишь. И будущим детям нужен папа, — серьезно заявил Джокер.

— Стоп-стоп! О детях пока говорить рано!

— Ну да, дети потом. Сначала вернемся к их отцу. А пока давай соединим твою энергию со мной.

Действовала я интуитивно большей частью. Ну и тем способом, которому меня научил Томас. Получилось не сразу, но уже к вечеру мы с Джокером стали энергетической парой. И это нереально странно.

У меня словно появилась еще одна конечность. При желании я чувствовала кота, его физическое состояние и настроение. Могла общаться с ним мысленно. Не могу сказать, что получилось легко и просто. Нет, магической энергии на Земле почти нет. Я устала так, словно целый день тяжело физически работала. Была выжата как лимон.

Да и коту пришлось непросто. Его аура и тело тоже не сразу приняли такое объединение с человеком.

Вообще, если вдуматься, то все, что мы с Джокером делали, это какая-то дикая дичь. Говорящий кот, которого слышат лишь одаренные. Ведьма, та самая одаренная, но ничегошеньки не смыслящая в правильных ритуалах. Была мысль позвонить маме или бабушке, но… Я злилась. За сокрытие информации, за то неведенье, в котором я жила три десятка лет. За полную изоляцию себя от важного и нужного. Не могу оправдать их поступок, хотя, как я поняла, они обе уверены в своей правоте.

Ну да ладно. Что теперь психовать или ругаться, поздно уже. Но и доверия во мне теперь нет. Обманут или умолчат о важном, но, конечно же, из самых лучших побуждений. Ну-ну. Помощи я попрошу лишь в том случае, если это будут последние люди на Земле. Как-нибудь обойдусь.

Никогда этого не понимала. Ни в жизни, ни в фильмах, ни в книгах. Мол, мы молчали об архиважной информации, потому что не хотели тебя расстраивать и волновать. Что⁈ Да откуда вы вообще можете знать, что человека расстроит, а что нет? По мне, сокрытие важных сведений ничем не отличается от обмана. Знать, что это важно, что даст понимание, поможет в чем-то разобраться… И молчать. Ну как⁈ Ты расскажи, а человек уже сам решит, что с этим делать.

Я понимала, что во мне говорит обида. Но все же! Мы сами с Джокером справились. Уж как смогли. Если и есть ошибки, то наши, собственные. А доберемся до Томаса и Джинджу, у них и попросим и помочь, и рассказать, и учительницу толковую найти, и исправить, если накосячили.

К ночи мы с котом были вымотанные, выпотрошенные, обессиленные. И голодные, словно нас месяц не кормили. Ели, ели и никак не могли насытиться. Немного отдыхали от еды и снова ели. Пока не стали как два обожравшихся питона, лежачие, вялые, с круглыми выпирающими животами.

Ох и затратное это дело — фамильяра заводить.

А за окном не сдавала позиций зима. Снег валил стеной, и я порадовалась, что так удачно выехала погулять. Сегодня я бы точно не поехала не то что в парк на прогулку, а даже до соседнего магазина не заставила бы себя выйти.

Джокер, чистый, пушистый, с вычесанной шерстью, лежал рядом и мурлыкал. Звук у него выходил густой, низкий. Совсем не похожий на мягкое и более звонкое мурлыканье Джинджу. Она вся — сплошной сгусток суетливой энергии. А Джокер — спокойный, невозмутимый, степенный такой. Мужик, повидавший всякое, выживший и ценящий то, что имеет.