Черный всадник

ГЛАВА 3

— На них что-то неслось во весь опор. — Луиза поежилась. — Они что, сбили его?

— Это все из-за лошади, она понесла, — проворчала Джо. — Говорю же вам, они — звери и совершенно непредсказуемы. Только что она стояла смирно и спокойно, а в следующий миг ты кубарем летишь с нее на землю.

— Ты просто предвзято к ним относишься, — съехидничала Чарли. — Дай-ка мне шоколадку, Джо, мне надо хорошенько подзарядиться для продолжения.

— Может быть, твоей Эйми просто показалось, что это были лошадь и всадник? — спросила Луиза. — Она ведь так бредила верховой ездой.

— Ну что ты перебиваешь, пусть говорит дальше. Давай, Чарли, — поторопила рассказчицу Алекс, подкидывая в костер очередное полено.

Они подсели еще ближе к огню, и Чарли продолжила рассказ.

Эйми уставилась на черный силуэт, мчавшийся на них во весь опор, в ее ушах стоял грохочущий стук копыт. Затем раздался вскрик матери. Машина не слушалась руля и после маневра, который предприняла мама, пытаясь уйти от наезда, — колеса заскользили, и автомобиль беспомощно завертелся в темноте.

Все воспринималось, как в замедленной съемке. Конь с всадником промелькнули перед ними. Эйми ожидала ошеломляющего удара от столкновения, но в последнюю минуту машина вильнула в сторону.

Потерявший управление автомобиль несся прямым ходом на толстенный ствол дерева! Эйми инстинктивно вытянула руки перед собой, но машину все еще крутило. Она вскользь задела дерево, резко наклонилась вперед, фыркнула и застыла.

Эйми слышала, как дождь барабанил по крыше автомобиля, слышала отдаленное уханье грома. Сердце билось так сильно, что, казалось, разнесет грудную клетку. Куда же они попали.

Эй, ты жива? — услышала она встревоженный голос матери.

— Вроде того. — Эйми попыталась пошевелиться. В этот раз не было боли, проникающей сквозь обманчивую пелену шока. Просто стук сердца гремел в ушах. — Мы чуть не сбили эту лошадь, — прошептала она.

— Скорее, она чуть не сбила нас… — дрожащим голосом проговорила мать. — Выйди посмотри, что там. Кажется, мы стоим на склоне.

Эйми расстегнула ремень безопасности, открыла дверцу со своей стороны и выползла наружу. И сразу же угодила под ледяной душ дождя. Она скатилась по толстому слою рыхлого щебня к носу машины, зарывшемуся в него. От увиденного у Эйми перехватило дыхание. Своей жизнью они были обязаны толстому слою щебня. Там, где он заканчивался, начиналась пустота. Они затормозили на самом краю какой-то очень глубокой ямы. Эйми посмотрела, и ее забила крупная дрожь: дна не было видно. Еще чуть-чуть, и они бы рухнули в эту бездонную черную дыру.

— Я попробую задним ходом, — услышала она голос матери, доносившийся из окна машины.

Мать Эйми запустила двигатель, но колеса буксовали. Вместо того чтобы сдать назад, машина, напротив, съехала еще чуть ближе к краю.

— СТОП!!!!! — закричала Эйми. — Мама! Быстро вылезай!

— В чем дело? Почему ты кричишь? — Мама Эйми показалась из машины, держа над головой большой несессер из разряда «все мое ношу с собой» — им она прикрывала голову от секущих струй дождя. Увидев распахнутый зев ямы, она отпрянула и вцепилась в руку дочери. — Боже милостивый! А ну марш на дорогу!

Они вскарабкались по щебню наверх и стояли, дрожа, посреди дороги. В ветвях деревьев завывал ветер, вспышки молний чередовались с раскатами грома.

Мать Эйми пошарила в недрах своего несессера в поисках мобильного телефона:

— Надо дозвониться до аварийной службы, пусть пришлют буксир…

Эйми, стуча зубами, ждала, пока ее мать, тыча в кнопки мобильника, наберет номер спасательной службы. Ее тонкий пиджачок и джинсы промокли насквозь.

— Кажется, мы остались без связи. — Мама потрясла телефон. — Наверное, мы вне зоны доступа… — Она выключила телефон и в отчаянии взглянула на Эйми.

— Может быть, вернется всадник, которого мы чуть не сбили, и поможет нам? — крикнула ей Эйми. Она попыталась что-нибудь рассмотреть в кромешной тьме, повернувшись в ту сторону, в которой исчез всадник. Неожиданно почти рядом с ними блеснула зигзаг молнии, а ее слова утонули в оглушительном раскате грома.

— Что бы это ни было, оно спятило, если гарцует в такую погоду! — воскликнула мать. — Пошли. Должны же быть на этой дороге хоть какие-то здания.

Она порылась в несессере, нашла карманный фонарик и подала его Эйми.

— Держи. Давай искать дом или хотя бы сарай, что ли. Кто знает, может, та лошадь из твоего лагеря верховой езды. Это, должно быть, недалеко.

И они побрели, вглядываясь в стену дождя. От дороги остались лишь две грязные колеи. Эйми включила фонарик и светила перед собой в надежде отыскать на дороге что-то, чего просто не могло не быть. Если лошадь проскакала по этой дороге, то должны были остаться следы копыт, причем глубокие. Но следов не было. Она направляла фонарик то вправо, то влево. Если эта лошадь и скакала прямо на них, она почему-то не оставила следов.

Мать и дочь с трудом карабкались на крутой склон холма, а дождь все стегал и стегал их в лицо. Потом они перешли какой-то мост, и снова путь пошел на подъем. Никогда в жизни Эйми так не промокала. Ее кроссовки хлюпали при каждом шаге, джинсы прилипли к ногам и мешали идти.

На вершине следующего холма в их дорогу влилась другая. Эйми снова поискала следы копыт. Увы, результат был тот же.

— Ну, куда теперь? — повернула к ней мокрое лицо мать.

Эйми попыталась пробиться лучом сквозь стену воды и темноту. У поворота, на стволе большого клена был прибит деревянный указатель. Она кинулась, не разбирая дороги, прямо через мокрые заросли травы, чтобы разобрать белые буквы надписи. Надпись гласила: