Черный берет и чудище морское

Встреча с будущим

Со всех сторон от него была синева. Глубина кажется молчаливой как смерть. Но, на самом деле, эта синева вполне говорлива. Ты слышишь тихое, но мощное урчание пучины. Разговоры дельфинов – у них есть имена, они окликают друга с любого расстояния по имени: брат Петя, не узнаешь брата Жору? Жужжание больших рыбьих косяков. Крики китов – у них есть мудрые вожди, которые отдают указания на сотни миль – плыви, мой верный, в южное полушарие. И шепот планктона, изначальной жизни, лежащей в основе бесчисленных пищевых цепочек.

А потом всё перекрыл хоровой металлический звук – приближается АУГ[6], десятки кораблей 7-го флота США, готовые нанести удар по союзному России государству в бассейне Тихого океана. Однако ни гидроакустические комплексы американцев, ни их самолеты дальнего обнаружения, ни боевая информационно-управляющая система «Эгида-12», ни спутниковые группировки пока не чувствуют, что и на акул есть охотник.

От далекого штаба группе майора Лазаревича, позывные «Дядька Черномор», приходит сигнал, похожий на «голос» кита. Пора начинать атаку.

С глубинных эшелонов выдвигаются стаи мин-дронов из квазиживой органики, напоминающие кальмаров и медуз. Потому они и не воспринимаются корабельными гидролокаторами как опасность. Однако своим стайным протоинтеллектом способны кальмары-медузы к самоорганизации, и вскоре, в ходе совместной атаки, налипнут на борта, рули и винты вражеских кораблей .

Выплыли из моря и поднялись по колоннам полупогружных буровых платформ «Кракен-I» и «Кракен-II» бойцы, которые могли дышать и в воде. Это был спецназ, относящийся к объединенному МРП[7] четырех военных флотов России.

В их крови плавают респироботы, что запасают и переносят на порядок больше кислорода, чем обычные красные тельца. Им имплантированы ионообменные пакеты, что способны втягивать кислород, растворенный в воде, и доставлять его в кровоток. Гидроакустический комплекс стал компактным биоорганическим имплантом в их гайморовых пазухах. Он передает визуализированную информацию по персональной сети на проекторы дополненной реальности, приживленные под веки бойцов, а также на нейроконнекторы, установленные на их слуховых нервах.

Бойцы спецназа ВМФ проникали через буровые окна на рабочие палубы платформ, снимали охрану, устанавливали на факельные башни, сжигающие попутный газ, магнитно-гидродинамические генераторы – те будут производить импульсы, способные заглушить электронные системы вражеских кораблей.

Импульсники начнут работать после того, как сделает свое дело начинка квазиживых мин – «пожиратели железа», нанорепликанты, вызывающие ураганную коррозию, питающиеся и размножающиеся за счет ее.

А еще из синевы выплывало морское чудище, которое чувствовало и боевых пловцов, и минные стаи, и рыбьи косяки, и стада китов.

Шипы гребня, длинный кольчатый хвост и фиолетовый зев все ближе к платформе, на которую недавно высадились бойцы спецназа. И вот уже чудище на балластной цистерне буровой установки, обвивая хвостом колонну, карабкается наверх. Быстро, очень быстро. И вот проникает через буровое окно на рабочую палубу.

– Товарищ командир, мы вас уже заждались, – обратился один из спецназовцев к появившемуся на палубе майору Лазаревичу.

Тот глянул и своим светлым правым глазом, и многоканальной видеокамерой, что была установлена на месте левого и «цеплялась» нейроинтерфейсом за глазной нерв.

– Боря, не гони, мне с большой глубины подниматься пришлось, противник кучу НПА[8] напустил, кружили как голодные барракуды.

Тем временем, по бортам вражеских кораблей уже расплылись бурые кляксы, словно язвами покрылись лопасти винтов. Исказилась и вздулась недавно еще гладкая легированная сталь и вдруг распустилась огромными цветками – сразу на трех эскадренных миноносцах типа «Арли Берк». Системы контроля зафиксировали поступление в отсеки забортной воды, автоматически включились помпы, аварийные команды ринулись заделывать течи в бортах. Но никаких помп и никаких человеческих сил не хватило бы на устранение быстро растущих и словно бы живых повреждений. Борта кораблей разваливались, как пораженные плесенью картофелины, гребные валы лишались винтов и лишь зря буравили воду, пока не рассыпались и сами, трещали как ребра шпангоуты.

Тонули эсминцы, корветы, противолодочные корабли. Однако ракетные крейсера еще были готовы выпустить своих огненных драконов, а с палуб авианосцев стартовать эскадрильи истребителей-бомбардировщиков.

– Выводим на рабочий режим МГД-генераторы и включаем импульсники. Доложить о готовности, – распорядился майор Лазаревич.

Уже через несколько минут нервно замигали экраны в информационных центрах системы «Эгида-12», расположенных на ракетных крейсерах и эскадренных миноносцах противника. Замерцали метки целей, запрыгали их пеленги и координаты. Испуганно пялились операторы на дьявольскую круговерть, которую затеяли цели на экранах панели управления. Расторопная техническая служба докладывала на мостик о выходе из строя радиолокационных станций AN/SPY-1A, и командиры кораблей были вынуждены отменить пуски ракет по заданным целям.

Запустив глушащую аппаратуру на полную мощность, спецназовцы прыгали с рабочих палуб буровых установок прямо в море. На плеск воды горизонт откликался вспышками. Огромные пузыри ионизированного аэрозоля, вышедшие с подвсплывших глубинных платформ, окончательно ослепили системы высокочастотной связи и спутниковые каналы вражеской АУГ.

Пыхнув на прощание зеленым, погасли экраны и мониторы в информационных центрах кораблей. Вышли из строя автоматизированные системы управления машинным отделением, сгорели цепи навигационных систем, разом обессилив и ослепив капитанский мостик.

С огромными то ли пробоинами, то ли промоинами в бортах авианосцы и крейсера дрейфовали и набирали воду в отсеки, а меж тем с зюйд-веста шел тропический ураган.

Первым из крейсеров пошел на дно «Сан-Джасинто». Сотни моряков оказались в воде, потому что не удалось спустить и половины шлюпок из-за разрушения шлюп-балок.

Одним из окунувшихся был коммандер Радомски, который еще недавно должен был, как представитель флотской разведки, принимать оперативные решения по выбору целей.

Когда он увидел выплывающий на него из пучины фиолетовый зев, то понял, что спасения не будет и зло вернулось к нему назад.