Черные лабиринты. Книга 3

Глава 12

День был утомительным, у Туён сложилось впечатление, что она просидела за столом целую вечность. Обычно она ходила по помещению, убирала и при этом разговаривала с темными: рассказывала им про людей, про их жизнь, про быт, про отношения, – а теперь всё стало казаться глупым. Что она может рассказать эльфам, которым тысячи лет, которые тоже жили когда-то как люди? Болтать на отвлеченные темы? Про погоду, про то, как спала? Про что? И пусть они утратили прежний облик и разум, но Туён знала правду и не понимала теперь, как с этим жить.

Молчание было тягостным, убивающим её. Ещё и этот разговор с алхимиком с утра. Она привыкла думать о нем плохо, поэтому видеть его с другой стороны: убитым горем, ранимым, человечным – было тяжело. И он снова разбередил почти зажившую рану, вызванную смертью Кван Чи.

Темные весь день вели себя весьма привычно: возились в отведенном им тесном пространстве, что-то скребли, драли, переговаривались негромкими рыками, кто-то особо упертый испытывал решетки на прочность. Первый же устроился в углу, выбрав тот, где стол Туён оказывался в поле его зрения, и вытянул вперед ноги-лапы, прислонившись к решеткам спиной. Поэтому девушка сегодня чувствовала себя тем самым объектом, за которым наблюдают. Это ещё больше выматывало.

Но была и польза от столь длинного дня бездействий: мысли оформились в вопросы, которые Туён собиралась задать Келлену сразу после ужина.

Келлен встретил её после смены счастливой улыбкой и колким замечанием:

– На ногах. В сознании. Не при страже. Значит, день прошел отлично и можно выдохнуть.

– Ты с Каном сговорился, что ль? Он с похожими словами встретил меня.

– Пожалуй, присмотрюсь к нему. Встречать мою девушку никто не может, кроме меня.

– Лё-ё-ё-ён… – с укором в голосе протянула она. – Не вредничай. В моем сердце только ты…

– Да-да. И ещё полсотни людей, эльфов, монстров, зверей… и всех нужно спасти.

Туён поспешила отвести взгляд, пряча волнение. Спасти. Именно это и собиралась сделать, вот только Келлену знать было не обязательно…

– Не пугай меня, – добавил Келлен, уловив всё же перемену. – Что ты удумала?

– Погуляем после ужина?

Он сердито выдохнул, но благоразумно не стал затевать спор, опасаясь случайных свидетелей. Ужин прошел в напряженном молчании. Келлен сверлил её взглядом, намекая, что с ней будет, если она выкинет что-нибудь эдакое. Туён поспешно проглотила положенную ей порцию и потянула Келлена за пределы стен. Не сговариваясь, они направились к поваленному дереву.

– Начинаю бояться этого места, – иронично произнес следопыт, – оно стало ассоциироваться с очередной тайной.

– На сей раз она у нас с тобой общая, – примирительно сказала Туён и решила сразу перейти к мучащему её вопросу: – Лён, а если иритану всё рассказать? Про видения, про Элгараана? Может, он заставит Самсона прекратить опыты над ними и отпустит их обратно в лабиринты? И ящерицы! Они опасны для нас! То, что случилось с Кван Чи, не должно повториться с кем-то ещё!

– Как ты себе это представляешь? – ехидно спросил Келлен. – То есть годами империя вкладывала средства в исследования, а потом вот так всё свернула? И почему? Потому что ящерицы плохо на нас воздействуют, а темные – это эльфы? Ну будет знать иритан правду, а дальше что? Как он сможет преподнести её алхимику, не выдав источника?

– А вдруг он что-нибудь придумает?

– И ты готова рискнуть своей тайной ради мнимого шанса на спасение темных? Ты же понимаешь, что если даже заикнешься о своих способностях, то тебе конец. Ведьма в империи. Это перевернет всю их многовековую историю!

– Я не ведьма! Прекрати меня так называть! – тихим голосом возмутилась Туён.

– А кто тогда?

– Я не знаю! Может, просто… временное помешательство, из-за переживаний влияющее на способности! Ведьмы колдовать умеют, а я только в обморок падать и видеть, что не должна видеть.

– В общем, нет! Мы ничего не будем говорить. Пока не будем. Я должен придумать, как грамотно, не подставляясь, продать эти сведения.

– Продать? – удивилась Туён и переспросила.

– Да. Продать за свободу. Или выменять, если тебе так более понятно.

– Ты хочешь уйти?

Тайные страхи всколыхнули душу. Он собирался бросить её? Она всегда почему-то была уверена, что Келлен не останется, что когда захочет, то найдет способ исчезнуть из крепости, из Азуриана, но чтобы вот так… Внутри всё похолодело. Туён не могла поверить своим ушам.

– Ну да. Ты же не собираешься жить здесь всё время? А так, с помощью иритана, можно всё устроить. По официальной версии мы вполне можем отправиться в лабиринты и не вернуться. За правдоподобностью дело не встанет. Думаю, его талантов скрыть следы хватит. А сами покинем территорию на одном из обозов, что доставляет продукты в крепость. И поскольку нас не будут искать, считая погибшими, сможем затеряться где-нибудь в глуши, желательно, в глуши королевства. На худой конец, можно вернуться в Азимар.

– Мы?.. – с надеждой уточнила она.

– Да? А что? – не понял Келлен. Туён порывисто обняла его и крепко поцеловала. Мужчина тут же отцепил её руки и отодвинулся, прищуриваясь и изучая её. – Я что-то пропустил в твоих умозаключениях? – Туён энергично замотала головой, счастливо улыбаясь. Взгляд Келлена постепенно менялся, становясь всё сердитее, а потом мужчина оттолкнул её и вскочил на ноги, порывисто зашагал в сторону замка.

– Лён, ну прости, я просто… – с раскаянием пролепетала она и побежала следом, хватая его за рукав, удерживая.

– Просто решила, что я уйду без тебя, продав твою же тайну? – сквозь зубы процедил Келлен, с силой стряхивая её руку.

– Прости…

Он презрительно фыркнул и снова пришел в движение. Туён оббежала его и повисла на шее, не давая двинуться с места.

– А знаешь что? Спасибо за идею! Я так и поступлю! – ядовито проговорил Келлен.

– Не сможешь! Ты любишь меня!

– Кто тебе сказал такую глупость? – Он пытался освободиться от её хватки и вместе с тем отворачивался, чтобы она не целовала его, но упорства и силы Туён было не занимать. – Да отцепись ты! – окончательно разозлился Келлен, уже по-настоящему сражаясь с ней, собираясь стряхнуть с себя.

Туён тогда немного сместилась и в один рывок завалила его на землю под весом своего тела. Келлен не успел среагировать и как-то сгруппироваться: плашмя упал, больно ударившись локтями и спиной. Он с шумом процедил воздух сквозь зубы, ругаясь, а потом стал спихивать с себя девушку.

– Ненормальная!

– Любимый!

Она сместилась ещё выше, для верности расслабляясь, придавливая своим телом, чтоб он так быстро не освободился, и потянулась к губам. Келлен резко повернул голову, избегая её прикосновения, но Туён это не остановило, она поцеловала его в уголок губ, замирая на несколько секунд. Затем сместилась чуть вбок, касаясь щеки, после ещё и ещё, в сторону, прокладывая дорожку нежных поцелуев к уху. Каждый поцелуй сопровождала искренним: «Прости».

Он презрительно фыркнул и повернул голову в её сторону.

– Это не сработает, – язвительно бросил он ей в лицо.

Этот выпад не смог обмануть её, она уже знала его, чувствовала, что гнев начал сходить. И раньше, чем он успел ещё хоть что-то сказать, Туён накрыла его губы ласковым поцелуем. Её губы терзали, её язык дарил ласку, и Туён с жадностью ловила реакцию Келлена. Чувствуя, как взволнованее становилось его дыхание, как чаще стучало сердце, как неосознанно сместилось его тело, желая теснее прижаться, Туён трепетала и ещё смелее целовала, пребывая в счастливой эйфории от своей власти над ним и понимая, что совсем скоро он сдастся и ответит…

В какой момент его руки всё же обвили её талию – не помнил. Не заметил, как перехватил инициативу и стал целовать сам, со всей страстью, пытаясь через прикосновения рассказать всё, что никогда не сможет обличить в слова. Бросить её? Не смог бы… Она же теперь его жизнь. Каждый вдох о ней… И пока разум окончательно не покинул его, Келлен отстранился, вгляделся в её затуманенные желанием глаза.

– Туён, давай жить вместе? – тихо спросил он, замирая в ожидании ответа.

– А ты не слишком торопишься? – насторожилась девушка, пугаясь внезапности предложения.

– Нет. Я боюсь опоздать, – серьезно ответил он и ласково провел по её волосам.

Туён всматривалась в любимого мужчину, что был сейчас открыт ей, и не могла толком дышать от переполняющих её чувств. Такие моменты, как эти, были самыми ценными. Моменты, когда он безгранично доверял ей… свою душу… И она скорее умрет, чем предаст.

Страх столь серьезного шага и всё, что за ним последует, никуда не ушел, но правда, что была в его словах, – сильнее. Боюсь опоздать… Да, можно опоздать на целую жизнь. Ведь не знаешь, когда всё закончится. По чьей прихоти. Есть ли у них время на условности?

Туён кивнула и робко улыбнулась, а затем смущенно спрятала лицо на его груди.

– Я уже выбрал нам комнату, – сказал он спустя долгие минуты молчания, где давал ей время свыкнуться с новой мыслью.

Как это? Туён изумленно на него уставилась. Конечно, её ответ был очевидным, но всё равно… И комната…

– Я думала, мы будем жить у тебя, – вымолвила она, когда первая волна шока прошла.

– Нет, семейным парам полагается более просторная комната, – довольно произнес Келлен и с нотками гордости добавил: – Я всё узнал заранее!

– Но мы же не семья, – тихо заметила Туён, всё ещё не понимая, радовала её такая предусмотрительность или нет.

– Это лишь формальность. Если захочешь, то иритан может узаконить наши отношения и потом переслать соответствующие бумаги в Кейм, там внесут в реестры. И мы официально станем семьей.

Семьей… Слово резануло по ушам и прошлось волнением по всему телу. А потом, когда пришло осознание…

– Погоди. Ты сейчас мне предложение сделал? Или я что-то пропустила? – она приподнялась на руках, чтобы посмотреть ему в глаза. Келлен уверенно кивнул. – Но это не так должно быть! – возмутилась Туён. – А где нежные слова признания, что ты меня всю жизнь искал, где цветы, где кольца? Где романтика момента?!

– Я не искал тебя всю жизнь, ты сама меня нашла. Вместо цветов был мох. Кольца мы уже проходили: больше не нужно такого. А что касается романтики момента, то я на снегу лежу уже с минут двадцать так точно, отморозил себе всё, что можно, вокруг тишина и восхитительное ночное небо с миллионами звезд…

– А нежные слова признания? – счастливо посмеиваясь, поддела она его.

– Ты моё наказание и благословение одновременно. С тобой сложно. Мы словно из разных вселенных. Ты поднимаешь во мне все невообразимые чувства, какие может испытывать человек, как плохие, так и хорошие. Но с тобой я живой. С тобой я счастлив, – он закончил своё признание и, пряча за иронией охватившее смущение, добавил: – Достаточно нежно?

– Невероятно… – потрясенно выдохнула Туён и легко поцеловала, а потом поспешно поднялась, протягивая руку и ему. – Вставай скорее, а то и правда отморозишь себе спину.

Келлен отряхнулся, обнял её за плечи.

– Так что? К иритану на поклон за оформлением отношений?

– Нет, – сразу же ответила Туён и решила пояснить: – Я не хочу, чтобы нас благословлял… такой как он. Обстоятельства так складываются, что я вынуждена молчать о его деятельности, но это не значит, что я принимаю или одобряю. Мы найдём потом способ, как официально стать мужем и женой, а пока мне достаточно просто знать, что ты любишь меня. – Она вдруг встрепенулась, глаза загорелись от нетерпения. – Покажешь нашу комнату?

– Она ещё не готова, не убрана… Планировал за завтра закончить.

– Вот и покажи, как было до! Чтобы я могла оценить масштаб твоего труда! Пойдем! – она схватила его за руку и потянула за собой в сторону замка.

– Ты испортишь сюрприз, – недовольно проворчал Келлен, но отправился следом.

Комната была в том же крыле, что и прежнее жилище Келлена, но в конце коридора. Туён чуть дождалась, пока вдруг разнервничавшийся мужчина справится с замком, и практически ворвалась внутрь.

Было просторно. Кровать однозначно гораздо шире, чем та, что была в стандартной комнате. Была здесь и ванная, как в комнате у Натаниэля, только ещё не спрятанная за ширмой. А вот обстановка такая же скромная, как и везде. Те же грубой отделки шкафы, стулья и два стола. Со временем, конечно, можно обжиться и немного улучшить, но нужно ли?..

– Не думала, что парам выдают такие комнаты, – удивилась Туён.

– Не совсем чтобы выдают, – признался Келлен с ухмылкой. – Я воспользовался особым положением, и Натаниэлю пришлось выделить мне покои высших чинов.

– Ого! – только и смогла промолвить Туён.

Девушка принялась ходить по комнате и хозяйским взглядом осматривать их будущий дом, представлять, что-где разместят.

– Этот шкаф будет моим, – объявила Туён. – И сплю я с этого края, люблю быть ближе к окну. – Келлен с улыбкой кивнул, глазами следя за её перемещениями. – А ещё я люблю, когда в комнате порядок.

– Это ты мне сейчас угрожаешь? – усмехнулся Келлен.

– Пока прошу…

Мужчина рассмеялся.

– Семейная жизнь ещё ни в каком моменте не началась, а ты уже командуешь. Смотри, а то испугаюсь и передумаю. До завтра ещё есть время, – шуточно предупредил её следопыт.

– Не передумаешь, – самоуверенно ответила она, на что Келлен разразился смехом.

– Такая уже нахалка, – выдавил он из себя, утирая проступившие слезы, а потом вдруг собрался и тихо позвал её: – Туён, я ещё не всё обсудил с тобой. – Он извлек из внутреннего кармана куртки сложенные листы и отдал девушке. Она развернула и изумленно выдохнула. Келлен подошел ещё ближе и тихо, словно боясь, что их услышат, пояснил: – Да. Это карта черных лабиринтов. Что-то я по памяти рисовал, а что-то добавил в последний поход за ящерицами. Специально замерял шагами расстояния, подсчитывал количество поворотов, отмечал особенности ответвлений: ведь во многих я уже бывал. Мне это не нужно, я всё и без карт знаю. Для тебя делал. Хоть иритан обещал мне, что ты никогда больше не пойдешь в лабиринты, но если у тебя будет подстраховка, мне будет спокойнее. У меня только одна просьба: никому не показывай их и не рассказывай. Если станет известно про карты, то моя ценность, как следопыта, потеряет смысл. А кроме этого мне нечего предложить крепости и Самсону.

Туён смотрела в его глаза и читала то, что он не сказал вслух. Карты нужны были ещё на тот случай, если он однажды из лабиринтов не вернется и место следопыта отдадут ей. Боялся за неё…

Она ещё раз взглянула на карты с множеством пометок, слезы подступили к глазам: он так долго их рисовал…

– Лён… – растроганно пролепетала Туён.

– Считай это свадебным подарком, – попытался отшутиться он.

Девушка бережно сложила листы и спрятала в потайной карман куртки.

– Тогда и у меня подарок есть для тебя…

Туён подошла и обняла его, призывно приоткрывая губы и заглядывая в глаза, надеясь, что он поймет её намерение раньше, чем она успеет испугаться собственного решения.

– Я не так хотел… в более романтичной обстановке… я собирался…

– А я хочу сейчас, – прервала его Туён, касаясь его губ пальцами, не давая дальше говорить, а потом опустила руки ниже, скользя по его груди, и прошептала, подражая подруге и её дерзким штучкам: – Не бойся, тебе понравится…

Изумление на лице Келлена сменилось озорным блеском в глазах. Он громко засмеялся и подхватил её на руки, закружил, а потом бережно усадил на краешек кровати, а сам опустился на колени, принялся стягивать с неё сапоги.

Туён вдруг разнервничалась, понимая, что сейчас произойдет. Чтобы не дать волнению перерасти в панику, принялась сама снимать с себя куртку, надеясь, что когда они наконец-то преодолеют черту полного обнажения, то и страх уйдет. Руки стали дрожать, сердце часто застучало, но уже не от любви и страсти… Вдох-выдох… Она любит Келлена. Он любит её. Любовь прекрасна… Его прикосновения прекрасны…

Она до боли прикусила губу, пытаясь взять себя в руки. Если она поддастся своему страху и сбежит, то это разрушит их счастье…

– Туён, посмотри на меня, – попросил Келлен.

Девушка призвала всю свою выдержку и умение притворяться – танэри же – и изобразила на лице нежную улыбку, подняла на него взгляд. Темные глаза смотрели на неё с любовью и нежностью. Ей стало стыдно за себя, захотелось плакать и просить прощения.

– Не пугай меня, я и сам нервничаю… – произнес он вдруг.

Неожиданность заявления вывела её из ступора, прогоняя вместе с этим и недавний страх. Туён часто заморгала, рассматривая его серьезное лицо: шутит? Но Келлен не улыбался, не было и ехидства. Не шутит, что ли?

– Ты же мужчина! – воскликнула она, так и не поняв его фразы.

– А мужчина не может нервничать?! – приподнял одну бровь он, добавляя насмешливых эмоций на лицо, расстегивая свой пояс с оружием и бросая на пол. Словно демонстрируя раздражение, оттолкнул его ногой, а затем в пару резких движений освободил и Туён от основного оружия.

– Может, – оторопело произнесла девушка, – но не в этом вопросе!

– Почему? – теперь уже искренне удивился он, снимая с себя куртку, а затем оттягивая рубашку, словно ему было жарко.

Туён залипла на его пальцы, что сейчас ловко расстегивали пуговицы на рубашке. Заметив её внимание к своему торсу, он поймал её взгляд и снова спросил:

– Так почему мужчина не может нервничать в этом вопросе? – Раз, и рубашка полетела на пол.

Туён как завороженная протянула руку, собираясь коснуться его обнаженной груди, но Келлен не позволил, резко притянул девушку к себе, опять заглянул в глаза, намекая, что ответа так и не было.

– Если и мужчина, и женщина будут нервничать, то выйдет какая-то ерунда, – произнесла Туён.

– Иногда ерунда и выходит, – согласился Келлен и поддел её тунику.

– Ты разыгрываешь меня… Ни разу не слышала о таком.

Он отстранился на пару мгновений и погасил лампу. Туён испуганно сжалась, силясь рассмотреть его в образовавшемся мраке. Почувствовав его руки на своей талии, вздрогнула.

– Так о подобном и не принято говорить, – донесся его ироничный голос, отвлекая от возобновившихся опасений, – в рассказах все в основном великие герои любовных утех…

– Но зачем вам друг перед другом… – пролепетала она и осеклась, туника, а следом и майка, оставила её тело.

– Обычное позерство…

Он сомкнул губы возле её соска, и язык принялся играть с ним, дразня. Туён выгнулась, отдаваясь острому, сладкому чувству, пронзившему тело. Руки потянулись к нему, а когда коснулись обнаженных плеч, с её губ сорвался стон. Может касаться его… Это такое наслаждение… Пальцы спешно, жадно гладили кожу, задерживаясь на мгновения у шрамов…

Келлен поднялся сам и одним рывком поднял её, а затем осторожно развернул, прижал её обнаженную спину к своей груди. Кожа коснулась кожи, принося с собой миллионы мурашек удовольствия. Туён потрясенно выдохнула и откинула голову на его плечо, закрыла глаза, отдаваясь невероятному ощущению – чувствовать его так тесно. Его руки заскользили по её телу, лаской разжигая страсть, заставляя поворачивать голову набок и искать поцелуя. Низ живота охватила сладкая нега, призывно ноя.

– Доверься мне… – услышала она тихий голос, но уже не понимала, что нужно ответить.

Он помог ей освободиться от остатков одежды и отстранился. Туён почувствовала себя потерянной, а когда рассмотрела в темноте, как он снимает с себя штаны, вовсе зажмурилась, обнимая себя руками. Занырнуть в ужас прошлого, Келлен ей не дал.

– Я люблю тебя, моя красивая, моя Туён… Тебе будет хорошо со мной. Веришь мне? – горячо зашептал он, попутно покрывая нежными поцелуями её лицо, удерживая его в ладонях.

– Да, – прошептала она, понемногу расслабляясь, концентрируясь на звуке его хрипловатого голоса и запрещая себе думать.

Он обнял, впервые прижимаясь полностью обнаженным телом к её. Выдохнули оба, на мгновение задохнувшись в своих ощущениях. Подушечки его пальцев заскользили по её спине, невесомо, едва касаясь, постепенно пробуждая её чувственность. Его горячее дыхание прошелестело у самого уха, вызывая мурашки удовольствия.

– Любимая…

Так хорошо. Так волнительно. В каждом жесте тепло. В каждом поцелуе нежность. Его любовь укутывала и дарила принятие. Не обидит. Хотела ответить тем же.

Туён обхватила его за талию, желая быть ещё ближе. Губы коснулись его кожи трепетным поцелуем, а затем и язык лизнул, оставляя за собой след, пробуя на вкус. Она вдруг поняла, что касаться его, дарить свою любовь, это так же невероятно возбуждающе, как и получать в ответ. Поцелуи стали смелее, Туён желала коснуться каждого сантиметра его тела, мечтала, чтобы он горел от страсти, чтобы сходил с ума только от неё. Эта мысль тут же принесла с собой жгучую ревность: в его жизни наверняка было много женщин, которых он целовал, которые целовали его… которых он вот так обнимал… обнаженный, позволяя себя касаться…

– Я убью тебя, если ты дотронешься ещё хоть до кого-то, – зло прошептала Туён, а потом до боли укусила за плечо, – ты только мой…

Келлен оторопел на секунду, а потом тихо засмеялся и подхватил её на руки.

– Сумасшедшая…

Он бережно уложил её на кровать и стал покрывать медленными тягучими поцелуями нежную кожу. Он не спешил, откровенно наслаждаясь каждым прикосновением. Он заставлял её выгибаться от нетерпения и шептать в пылу страсти его имя, но этого было недостаточно. Келлен хотел, чтоб в эту ночь ей было хорошо с ним. В их первую настоящую ночь. Он спустился ниже, устраиваясь у неё между ног, осторожно губами захватил её чувствительное место и вобрал в себя, нежно посасывая. Осознание того, что в этот раз она гораздо смелее приняла его ласку, полностью доверяя, окатило его тело новой волной жара.

Чувствуя, что Туён уже близко к своей яркой развязке, он отстранился, поднялся выше, взглянул в её глаза. В них не было страха, лишь ожидание. Келлен аккуратно вошел в неё, придерживая её бедра рукой, делая паузы, чтобы она привыкла…

Туён знала, что в первый раз всегда больно – так говорили, и внутренне приготовилась к этому, невольно сжимаясь, от этого ещё сильнее обхватывая, но… ничего не было. Только невероятное чувство наполненности, что пронзило тело удовольствием. Если и был какой-то неприятный момент, то он утонул в оглушающей страсти, срываясь выдохом вместе с его именем:

– Келлен…

Она смотрела ему в глаза и бесконечно любила, отдаваясь телом и душой. Он сцепил их пальцы вместе, поднял над головой, а Туён обвила его бедра ногами, ещё больше вбирая в себя.

Медленные, но глубокие движения, раз за разом становились резче. Сбивчивое дыхание смешалось со стонами…

А затем всё закончилось. Мир в какой-то момент словно взорвался яркими красками. Эмоции накрыли её, и Туён всхлипнула, сильно прижимаясь к нему, заставляя лечь сверху.

– Я сделал больно? – тихо спросил Келлен, часто дыша, не в силах сместиться, хотя где-то на краю сознания беспокойно металась мысль, что он слишком тяжелый для Туён.

– Нет.

– Но ты же плачешь…

– Потому что люблю…

Келлену хватило сил только хмыкнуть. Он всё-таки перекатился на бок и раскрыл объятия, приглашая. Туён тут же нырнула в них, пристраивая свою голову на его плече. Внутри было пусто и тихо, спокойно… И она была бесконечно счастлива в этом покое.

– Близость прекрасна, – прошептала наконец-то Туён. – Если бы я раньше знала насколько…

– Обещание своё помнишь? – тихо пробормотал Келлен. – Про убийство. Полностью разделяю его. Если хоть смотреть в чью-то сторону будешь… Ты только для меня…

Туён счастливо захихикала.

– Конечно, помню, но я не об этом…

– Я на всякий… предупредил.

– Я тут подумала…

– Лучше не надо…

– Хорошо, – покладисто согласилась она, тем более что мысль и правда была неуместной.

– Есть у меня предчувствие, что я пожалею, – проворчал Келлен, – но говори уже… мне интересно, что там в твоей голове.

– Хорошо, что так вышло и что я тебя дождалась…

Ему потребовалось полминуты, чтобы понять, о чем она… А потом Келлен раздраженно фыркнул и по-собственнически крепко прижал к себе. Его гневное сопение красноречивее всех слов сообщило, что тот думал про её возможный первый раз с другим мужчиной: уже сама мысль об этом наполняла его злостью.

– Я люблю тебя, – постаралась сгладить она своё предыдущее признание.

Он тихо хмыкнул, уже не сердясь, и поцеловал её в висок, а потом пристроил свою щеку на её макушке, явно устраиваясь поудобнее.

– И мы с тобой спать сегодня будем? Вместе? До утра? – тоненько, почти пища от восторга, спросила Туён. Перспектива ночевать вместе, как настоящая супружеская пара, давала ей новый повод для счастья.

– Мы же так делали уже, – ворчливо заметил Келлен.

– Но не голенькие же…

– Боги… голенькие. Слово-то какое дурацкое, – засмеялся он, а потом протяжно выдохнул и с нотками обреченности добавил: – Как меня угораздило в тебя влюбиться?

– Я тебя выбрала, поэтому у тебя не было шансов.

Келлен хотел наговорить колкостей, но в последний момент сдержался и ограничился правдой, идущей от сердца:

– Спасибо.