Черные лабиринты. Книга 3

Глава 10

Туён бы предпочла начать день с Келлена, но обещание, данное подруге, сдержала, поэтому ждала её в столовой за час до начала смены. Вечер ни она, ни Меари ещё не знали, как будут проводить, поэтому решили поболтать с утра.

Туён задумчиво возила ложкой по тарелке, приглаживая кашу, полностью отдаваясь собственным тягостным мыслям. Вчера, когда все ушли, у неё была целая ночь проанализировать произошедшее и уложить это в новую, открывшуюся ей реальность. Всё, что касалось Элгараана, Туён старательно прятала в недра памяти, запрещая себе об этом думать. Не всё сразу – иначе можно сойти с ума.

А вот правда об иритане… Чувство долга и преданность стране, которые прививали каждому азуру с рождения, требовали оповестить Самсона, да и самого тайри о том, что в рядах армии империи находится шпион. Но страх за жизнь Келлена, вынуждали хранить молчание – он теперь в сговоре с этим человеком. Да и Натаниэль… Эльф, который всё время является объектом насмешек, на самом деле ближе к иритану, чем кто-либо в крепости.

Они не говорили с Келленом об этом, но Туён не была глупой и сама понимала, чью сторону защищает Ким Джи-Хун. Королевство Иллинуя. Этой стране не нужно пополнение в армии воинствующей соседки в лице монстров. Выражать осведомленность и активно протестовать против исследований правители Иллинуи не имели право, а вот так, втихаря, мешать приручить страшных созданий… Туён бы не удивилась, если бы и в самой лаборатории был человек иритана, который что-то делал с зельями, раз успеха Самсон так и не достиг.

Так страшно… любимый человек и друг, а теперь и она, увязли в чужих играх и являлись изменниками вместе с иританом. Во всей этой истории Туён не могла понять, как так вышло, что второе лицо после тайри продалось королевству? На высшие должности брали только чистокровных азуров с безупречным послужным списком. Как смогли просмотреть в своих рядах предателя? И как при знаменитой всемогущей службе безопасности допустили момент сговора?

– Хорош полировать кашу, ешь, давай уже! – Меари поставила свой поднос и плюхнулась рядом, сразу же стискивая Туён в объятиях. – Как же я рада, что с тобой всё в порядке! – Она поменяла подносы с едой, отдавая ещё теплое Туён, и сразу прервала назревающий протест. – Ты бледная такая стала! Тебе нужно нормально есть! Поэтому давай!

Меари стала соскребать размазанную ранее по краям кашу и с аппетитом отправлять в рот.

– Как ты? – спросила Туён, с удивлением смотря на чрезмерный аппетит подруги, гадая, не переигрывает ли она? Но выглядело вполне естественно.

– Да нормально, иритан меня балует, вчера даже кофе угостил и пудингом, а ещё он улыбаться умеет! Представляешь?

– Ещё скажи, что и смеяться может, – улыбнулась Туён, окончательно оттаивая и чувствуя себя легко.

– О, этого не видела, но я же только начала работать с ним, – тараторила она, попутно быстро жуя. – Может, когда-нибудь услышу… Главное, ничего не ляпнуть при этом. Ты не представляешь, я возле него как-то глупею… Как скажу что-нибудь, так самой стыдно…

– Хан, а как он стал иританом? – спросила вдруг Туён. – Туда вроде не берут кого попало.

– О-о-о-о, иритан – любимая тема Джихо, он всё про него знает.

Туён поспешила спрятать взгляд, боясь, что тот выдаст её. Ну-ну… всё, да не всё…

– Думаю, он не раз тебе рассказывал, поэтому буду рада услышать и в твоем варианте. Сама знаешь, я и Джихо… недолюбливаем друг друга.

– Он кроме своего эльфа вообще никого не любит, – не удержалась от колкого замечания подруга, сразу мрачнея.

– Не помирились?

– Дай поесть, а? Не порти аппетит, мне ещё день на иритана смотреть! – она насупилась, а потом вспомнила, что Туён только недавно отошла от своего странного обморока, и милостиво простила, снова расслабляясь. – Изначально Ким Джи-Хун не служил в армии Повелителя, то есть ни на гвардейца, ни на танэри не учился. Он был каким-то рядовым патрульным в маленьком приграничном городке на западе страны.

– Тогда как?.. – Туён не могла поверить: на должность взяли не танэри?

– За заслуги перед страной. Если мне не изменяет память, это был где-то третий год Нового мира, Джи-Хун и ещё несколько человек раскрыли довольно серьезный заговор против империи. Непревзойдённый ум и наблюдательность простого служащего спасла две страны от новой войны. Предатели с обоих сторон были пойманы и переданы нашему Повелителю. Королевство даже никак не вступилось за своих граждан, отдали их в распоряжение империи, как знак раскаяния за их действия. Слили, если по-простому.

Слили… Туён мысленно усмехнулась. Меари правильно подобрала слово, вот только не в том ключе, как было на самом деле. Королевство и правда слило, иными словами, пожертвовали небольшим количеством подданных, чтобы иметь возможность ввести своего человека поближе к власти. Что-то ей подсказывало, что заговор был разработан как раз для этого. Хотя и была вероятность, что связались с будущим иританом намного позже, уже когда тот при должности был, но интуиция Туён подсказывала, что её предыдущая гипотеза с четким планированием наиболее верная.

– И что, неужели ему сразу такую честь оказали? Не может такого быть, – скептически заметила Туён.

– Нет, конечно. После этого Джи-Хун подал прошение на вступление в армию Повелителя, а конкретно – на должность танэри.

– Но… он же… – Туён стала мысленно подсчитывать его возможный возраст.

– Да, мягко говоря, не подходил по годам. Ему было двадцать четыре. Он воспользовался своим правом одной просьбы к Повелителю, которую тот подарил ему в награду за раскрытие заговора. И вот Джи-Хун учится на танэри вместе с малышами. Закончил обучение он досрочно, естественно, за пять лет освоил всю программу. И в двадцать девять стал танэри. Потом последовал стремительный карьерный рост. О его целеустремленности и мастерстве в своё время слагали легенды. Брат вырос на всем этом, Джи-Хун был его кумиром.

Туён стало противно. Кумиром… Знал бы Джихо, кем был на самом деле его кумир.

– Ты сказала, что в раскрытии заговора принимало участие ещё несколько человек, известно кто они?

Меари пожала плечами, а потом вдруг встрепенулась.

– Я только сейчас поняла, пока тебе рассказывала: ему сорок три, деду-то нашему синеглазому. Кстати, ему пророчили должность тайри в своё время, но занял её Кэтсу, а всё потому, что у Джи-Хуна не была настолько безупречная родословная, как у оппонента.

Туён мысленно воздала хвалу Богам, которые не допустили подобное. Иметь главнокомандующим армией человека, преданного другой стране, страшно.

– Слушай, а чего это ты мне зубы заговариваешь? – опомнилась Меари. – Ты так и не рассказала, что произошло.

– Переутомилась просто. Со смерти Кван Чи толком не сплю, он мне в кошмарах является, – соврала Туён. Хотя кошмары ей и правда снились, но не каждую ночь.

– Снотворное раздобыть? – участливо предложила Меари.

– Нет, спасибо.

– Ну смотри… Ой, я уже опаздываю! Пока, Ли!

Туён не видела смысла больше сидеть и поплелась к лаборатории. Гвардеец на входе при виде неё радостно заулыбался.

– Ли! Когда перестанешь меня пугать?! То под конвоем уводят, то падаешь почти замертво и тебя выносят. Пощади друга.

– Прости, Кан, так выходит, – вернула ему улыбку Туён, радуясь, что он назвал её другом. Они не дружили в общепринятом смысле слова, только перекидывались парой слов по утрам, но учитывая, что видели друг друга ежедневно, это вполне можно было считать приятельским общением.

Улыбка сошла с его лица, уступая месту серьезности.

– Сегодня Самсон очень рано появился, сказал, чтобы ты, как объявишься, сразу к нему в кабинет зашла.

Туён скривилась, догадывалась, о чем будет спрашивать, только вот никакой официальной легенды для него не придумала. То же сказать, что и Меари? Устала? И сутки спала? Ну-ну…

Самсон пребывал в задумчивости и на девушку не сразу обратил внимание, хотя до этого разрешил ей зайти. Алхимик держал в руках темно-зеленую в маленькие белые ромашки кружку. Судя по едва уловимому запаху, в ней было кофе. Допивать его Самсон не спешил, молча рассматривал цветы на кружке.

Кружку Туён узнала, Кван Чи она. Тот только с неё и начинал свой день. Раньше.

– Откуда она у него? – тихо спросил алхимик, прекрасно понимая, что Туён будет знать. Девушка много времени проводила с его помощником когда-то.

– Это подарок его единственного племянника, – глухо проговорила девушка, вспоминая каким теплом сияли всегда глаза Кван Чи, когда он рассказывал про мальчика.

– Где он живет?

– С семьей в Кейме.

– А свои дети у него были?

Туён удивилась вопросу. Разве можно такое не знать о человеке, который рядом с тобой каждый день на протяжении стольких лет?

– Нет. Но он мечтал об этом…

– Почему тогда не ушел? Не попросился перевестись?

– Я не спрашивала такое, могу лишь предположить.

– Предположите.

– Вы были ему как сын. И даже когда он заболел и вы его отстранили, то думал только о том, кто о вас позаботится. По этой же причине он никогда бы не уехал. Да и работу свою любил.

Слеза скатилась по щеке Туён. Девушка спешно вытерла её и заставила себя отвести взгляд от кружки и от алхимика, который с силой сжал эту кружку в руках и закрыл глаза.

– Какого черта вы притащили этих ящериц?! – заорал вдруг он и запустил кружку в стену, разбрызгивая вокруг остатки кофе. – Вы убили его! Из-за вас… Ненавижу… – продолжил надрывно кричать Самсон.

Туён попятилась назад, пугаясь его открытой агрессии, опасаясь за свою жизнь. Танэри из его охраны, привлеченные криком, забежали в кабинет и замерли у входа, переводя обеспокоенный взгляд с девушки на алхимика.

– Оставьте нас, – холодно приказал Самсон, разом успокаиваясь, а когда все вышли, устремил взгляд своих темных глаз на Туён. – Вы нравились ему, только поэтому я помогу вам. – Он пододвинул на край стола пузырек с каким-то веществом. – Это избавит вас от ребенка, но пить лучше вечером, так как откроется небольшое кровотечение.

Туён потребовалась почти минута, чтобы понять. Самсон сам придумал причину её обморока и сам решил проблему. А это было бы проблемой, будь правдой. Женщины-танэри не имели права беременеть. А если это случалось, то ребенка после родов забирали и устраивали в приемную семью. Навещать его можно было только в отпуске. Ну и, естественно, после того как служба будет окончена, ребенок мог снова жить с матерью. По этой же причине никто из женщин-танэри и не хотел заводить детей, разве что ближе к окончанию службы.

– Спасибо, – выдавила из себя Туён и инстинктивно приложила ладонь к животу. И пусть там не было никого, но сама мысль сотворить подобное вызывала чувство омерзения.

– Так будет лучше, – неожиданно мягко произнес Самсон.

– Конечно.

Туён, чувствуя себя как в каком-то странном сне, подошла к столу, забрала пузырек и медленно отправилась на выход. Уже у самой двери, она вспомнила, что нужно было спросить разрешение уйти, поэтому обернулась. Самсон стоял на коленях на полу, собирая осколки разбитой кружки. С его ресниц срывались и падали вниз слезы. Плечи чуть подрагивали, выдавая беззвучные рыдания.

Туён тихо прикрыла дверь и отправилась к темным. Монстры вопреки их традиции встретили оживлением, словно были рады её видеть. Она шла к своему столу и не верила в реальность происходящего. Наверное, она в какой-то момент заснула и никак не может проснуться. А кошмар всё не заканчивается. Толстая книга для записей гипнотизировала её взгляд, напоминая о многих днях, когда Туён думала, что сможет их, чудищ, приручить. Темные притихли, ожидая привычного удара книги об стол.

Туён спрятала пузырёк с зельем в карман, взяла книгу, замахнулась и… замерла. Она нашла глазами Первого, посмотрела на него и вспомнила Верховного жреца Изумрудной долины: красивого высокого эльфа, влюбленного в свою землю и… девушку Риану…

Она прижала к себе книгу и заплакала. Сквозь пелену слез Туён смотрела на клетки и понимала, что там сидят не монстры, не чудовища, а эльфы… Видеть их такими было не выносимо. А если однажды Натаниэль… вот так обратится и окажется запертым в тело монстра, лишенный памяти, но не чувств?.. Навсегда… И что если даже такую, страшную жизнь у него однажды заберут? Посадят, как животное в клетку, начнут травить зельями, делать уколы, посылать на смерть ради простого эксперимента? А потом вспомнился Кван Чи… Нет, не только эльфов может постичь такая участь…

Туён смотрела на них и внутри росло убеждение: она освободит их. Как только найдет способ без потерь с обоих сторон провести их до врат в черные лабиринты, так сразу и выпустит, а дальше будь что будет.

– Я что-нибудь придумаю, – пообещала им Туён. – Вы не будете здесь сидеть.

Первый чуть повернул голову, реагируя на её слова, подошел к прутьям клетки и сжал их в лапах.

– А-э-э-э-эр-р-ри Л-и-и-и… – прорычал он.

– Я что-нибудь придумаю, Элгараан, – уже увереннее произнесла она, утирая слезы, и положила осторожно книгу на стол, а потом распростёрла руки, словно собиралась всех монстров разом обнять. – Доброе утро, мои хорошие. Меня зовут танэри Ли.

Монстры окатили помещение приветственным ревом.