Черные боги Галактики

Глава третья Фабрика уродов

Драго медленно разлепил веки.

Затылок ломило не по-детски. Что случилось? Как он допустил, чтобы с ним вообще что-то случилось? Мысли бегали по кругу, натыкаясь одна на другую… То перед ним неожиданно всплывало лицо Живчика, то оказывалось, что это не Живчик, а Управляющий. Потом Драго казалось, что он вновь бежит, сломя голову, по узким улочкам Тау-52, а за ним несется толпа служителей, и стоит ему только раз ошибиться, сделать лишь один неверный шаг, как… Что случится тогда, он не знал, хотя подозревал, что ничего хорошего. Ладно, ну их куда подальше. Сон – это просто сон.

Беглец попытался собраться с мыслями. В глазах прояснилось, и Драго с удивлением обнаружил, что лежит и таращится в потолок. Потолок был не просто белый, а очень белый. Не то, что в его хибаре: там побелка давно растрескалась и пошла черными грибковыми пятнами. А здесь… Такое впечатление, что потолок сделан из белого цвета. Хоть бы царапка, хоть бы пятнышко! Глазу зацепиться не за что…В какой-то миг у Драго мелькнула шальная мысль: до потолка на самом деле тысяча лиг, а то и не одна. А может, наоборот – рукой подать. Поди разберись, когда тут все белое!

Оставив надежду сориентироваться в окружающем пространстве, Драго попытался вспомнить последние события. Он хотел удрать с планеты. Живчик наобещал ему с три короба, он повелся… А эта тварь тыквоголовая его подставила. Или правильно сказать «подставили»? Не в глазах же у него двоилось!

Похоже, Живчик – или Живчики – просто сыграли с ним злую шутку. Драго заскрипел зубами от ярости.

«Попадись мне только, стервец… Уж я на тебе отыграюсь…»

Даже если их там целая толпа этих живчиков… Сейчас он немного отлежится, а потом… порвет засранцев голыми руками! И концы в шахту.

Драго попытался поднять руку, сжать кулак, но обнаружил, что не может. Мышцы просто не работали.

Ладно, повернем голову.

Увидев перед собой ряд тонких черных полос, Драго в первый момент опешил: он не ожидал, что сможет пошевелиться. А потом сообразил, что это за полосы. Толстые металлические прутья.

«Ну, Живчик! Ну, гад! Я-то тебе поверил, а ты меня, тварь такая, в клетку засадил!»

Поначалу Драго не видел ничего, кроме прутьев. Но постепенно зрение прояснилось, и Драго заметил за их частоколом еще одну клетку. И там кто-то сидел. Драго пригляделся. Точно! И птичка непростая – судя по форме, служащий. А может, и кто из вояк. Только форма больно странная…

Ничего похожего Драго раньше не видел.

Узкие темные очки закрывали глаза незнакомца. Только это и не очки вовсе, а что-то вроде кожаного ремня, и в него вделаны стекла. Натянул-то как, аж в мясо врезались… На шее красовался длиннющий белоснежный шарф, скрывающий воротник короткой рыжей кожанки. На галифе лампасы, сапоги начищены до блеска. Вот люди! Подыхать будут, а сапоги почистят!

И еще Драго отметил, что парень совсем седой.

Незнакомец не замечал Драго – или делал вид, что не замечает. Он сидел в дальнем углу, закрыв глаза, и, казалось, размышлял о чем-то своем. Драго хотел окликнуть его, но губы и язык не слушались.

Похоже, Живчик крепко его отделал.

Драго бросил взгляд на другую сторону, но там была все та же ровная белая стена. Выбор невелик. Может, все-таки докричаться до этого хлыща кожаного? А там, смотришь, выяснится, что он торчит здесь давно и уже разобрался, что к чему. Однако новая попытка не увенчалась успехом. Все что сумел Драго, это сдавленно захрипеть.

– Х-х-х-хей!

Но незнакомец не услышал.

Эх, была не была… Изо всех сил напрягая ноющие мышцы, Драго попытался приподняться на локтях. Кажется, ему даже удалось. Но тут черной волной накатила слабость, смыла, повлекла куда-то в бездну беспамятства… Парень услышал стон и сообразил, что стонет он сам – это была его последняя мысль.

Когда Драго снова очнулся, незнакомец расхаживал по своей клетке.

Возможно, за его клеткой были другие. Но Драго чувствовал, что слишком слаб, чтобы проявлять любопытство.

Подняться опять не удалось. На этот раз, правда, он не отключился, а вместо стона со стиснутых губ вырвался злобный звук, что-то среднее между «ух!» и «эй!». Однако теперь незнакомец услышал и остановился как вкопанный. Потом осторожно повернулся. И сделал несколько шагов в сторону решетки.

Неужели получилось? Теперь задать пару вопросов, и…

Язык не слушался. Казалось, в самый его кончик вкатили несколько уколов обезболивающего.

– Эй? – окликнул незнакомец и добавил что-то на странном наречии. Драго не понял ни слова, но стоило ему услышать несколько слогов, как в нем словно что-то переключилось. Его затрясло. Он вдруг понял, что ненавидит этот язык. Ненавидит всех этих… Ненависть была так сильна, что не хватало слов. Спроси его кто-нибудь, что именно он ненавидит, Драго не смог бы ответить. Он ненавидел. Он ненавидел этого человека в клетке – за то, что тот разговаривает на ненавистном языке. Носит эту ненавистную рыжую куртку. Какой же он весь мерзкий! Драго зримо представлял, как он вскакивает, разгибает прутья клетки, сбивает с ног типа в кожанке и вцепляется ему в горло, защищенное этим омерзительно белым, омерзительно чистым шарфом. Душить, давить, терзать, – до тех пор, пока от человека не останется ничего, кроме кровавого месива.

Он уже приподнял руку.

Руку…

Когда в поле зрения Драго попало это, парень замер в ужасе. Он отлично знал свои руки. Толстые, грязные пальцы, которые с такой легкостью вытягивали чужие кошельки… Широченные ладони. Руки, которые никогда не подводили его в драках.

Он сделал движение, словно рука была посторонним предметом, прикрепленным к плечу, но все же приводилась в движение усилием воли. Потом некоторое время разглядывал ее. Попытался пошевелить пальцами.

Нет, это действительно его рука. Вот только…

Не может быть. Он спит. Или бредит. У него едет крыша. Он тронулся умом, после того как Живчик, скотина мерзкая, приложил его по голове.

Драго поднял руку, поднес кисть к самому носу. Где пальцы? Где толстые грязные пальцы с заусенцами, которые он любил грызть по вечерам?

Ему частенько доводилось слышать, как папаши орут на своих неловких отпрысков: «Ты как ложку держишь? Что у тебя – руки или клешни?» Сам Драго, правда, никогда не удостаивался подобных окриков. Тем не менее, теперь вместо человеческой руки у него была… клешня. Настоящая клешня…

Незнакомец в соседней клетке что-то тараторил, пытаясь привлечь внимание, но Драго не слышал его. Мир сжался до размеров этого отвратительного розового предмета, который когда-то был его рукой. Клешня напоминала челюсть: из розовой плоти выступали клинья белоснежных костей, напоминающих зубы.

Щелк!

Клешня сжалась так неожиданно, что Драго дернулся. Через миг он сообразил, что хотел сжать кулак.

Незнакомец в соседней клетке шарахнулся в сторону.

Не успев даже окликнуть его, Драго понял, почему не может разговаривать. И тут же забыл, о чем хотел сказать.

Губы тоже стали чужими. Они не занемели, как бывает от сильного удара – просто превратились во что-то вроде рогового клюва. А язык… О боги Вселенной…

Он всего-навсего облизал губы!!!

В детстве дети нередко донимают родителей двумя вещами: любовью к лакомствами и вопросами вроде «Зачем мне нос?». Родители Драго в этом отношении были настоящими счастливцами. Теперь Драго предстояло открытие. Одно-единственное движение языка стало ответом на вопрос, который не был задан. Его язык стал чем-то вроде руки… пальцев… нет… Для этого ощущения и для этой функции в привычном словаре Драго не находилось определения. Ясно было только одно: его можно было с полным на то основанием назвать длинноязыким. К тому же язык раздваивался на кончике, как у змеи. Язык? Нет, жало! Драго почти чувствовал яд, скрытый в канальцах, проходящих внутри раздвоенного кончика языка.

– Нет! – закричал Драго и замотал головой. Клешни вновь оглушительно щелкнули. – Нет! Не хочу!

В этот миг он отдал бы все, лишь бы вернуться назад в грязную лачугу на окраине Тау-52. Он склонится перед законом, добровольно сдастся в руки служителей, отправится навеки в подземные рудники, где сгинет ни за грош, – чтобы вернуть свои руки, свой язык и все остальное… что там еще могло измениться. Ног, например, он еще не видел. И не горел желанием увидеть.

– Эй! – вновь крикнул незнакомец в коже. – Ты говоришь на языке уэнов?

Драго оцепенел. Это создание говорило с ним на государственном языке!

– Ты! – выплюнул он, повернувшись к незнакомцу. Сейчас не до болтовни. Только бы вернуться на Тау. Проснуться в городской тюрьме и с радостью прочитать приговор. На мгновение он вновь увидел площадь, запруженную шахтерами. Как он их тогда ненавидел… Как он любил их сейчас… Ведь они…

– Ты говоришь на языке уэнов? – вновь повторил незнакомец.

– Я говорю на своем языке, – отрезал Драго и тут же понял, что совершил ошибку. Этот хлыщ видит, каким стал Драго. И теперь наверняка собирается насмехаться и издеваться над ним. Ну уж дудки! Сейчас только бы собраться с силами, встать, а потом… потом ни одна решетка не сможет его остановить. Он им всем покажет. Он доберется до Живчика. Или живчиков. И посмотрит, как эта тварь напрудит под себя от страха. Он не просто убьет его… Он разорвет его на тысячу кусков, он посадит в каждый кусок его трепещущий плоти личинку…

Какую личинку?

Ощущение было такое, словно он с размаху налетел на бетонную стену.

Он должен знать о личинках. Но не знал и не хотел знать….

Первый, кого он увидел, вновь придя в себя, был Кожаный хлыщ. Он сидел на полу, скрестив ноги, и внимательно наблюдал на Драго.

– Ну как, очнулись? – поинтересовался он совершенно спокойно.

На этот раз эмоции не успели захлестнуть Драго. Возможно, дело было в том, что вопрос соседа отвлек пленника, и он не успел вспомнить метаморфозы, которым подверглось его тело, а спокойный тон не дал повода для раздражения.

– Да, – отозвался он, даже не пытаясь подняться. – Я очнулся. Где мы? Кто я?

– Хотел бы я знать, – ухмыльнулся Кожаный хлыщ.

– Я – уэн?

– Скорее уж чудо морское. Или ночной кошмар.

Драго зло зашипел.

– Не обижайтесь, – продолжал незнакомец. – Я нахожусь тут довольно долго и наблюдаю происходящие с вами перемены. Скажем так… забавно. Со мной вот происходит кое-что похуже.

Драго попытался сфокусировать взгляд на незнакомце. Перемены? На вид – человек человеком.

– Кто ты?

– Гражданин Республики.

– Республики?!

– Уэны напали на нас несколько лет назад… А вы?

– Я был гражданином Альянса, – соврал Драго. – Я был им, пока не… В общем, пока не встретил одного типа. Он пообещал мне, что поможет мне перебраться на более престижную планету.

– Выходит, он вас обманул.

– Выходит, – тяжело вздохнул Драго. – Но я до этого гада доберусь. Я его в порошок сотру…

– Вы лучше расскажите, что они сделали с вами. Почему вы стали таким?

– Каким?

Незнакомец не ответил.

Его молчание очень не понравилось Драго. Его собеседник, без сомнения был человеком. А вот он сам… Драго вновь поднял руку. На этот раз движение далось ему много легче.

– Я не знаю… – пробормотал он.

Отчаяние хлынуло через край. Хотелось выть, рыдать… а он мог лишь щелкать своим роговым клювом.

– Я не хочу быть таким… Я ненавижу… ненавижу…

Рот наполнился кровью. Кровавая слюна хлынула с губ, тело заколотили конвульсии. Незнакомец по ту сторону решетки попятился.

– Успокойтесь…

– Это ты успокойся… Я не знаю ничего ни о твоей Республике… ни о тебе… Но если выберусь отсюда, если вылезу из этой клетки… Клянусь, они все заплатят. Все, кто меня изуродовал. Клянусь….

– Не трать сил, – перебил незнакомец. – Пока любые твои клятвы – пустой звук. Мы… как бы тебе объяснить… В общем, мы на «Летучем Голландце». Я не уверен, что нам удастся выбраться. А даже если мы выберемся, с хозяевами этой посудины нам не совладать.

– «Летучий Голландец»?

– Это я его так назвал, – улыбнулся Кожаный. – Знаешь, была такая легенда… Может я и не прав, но сдается мне, что в этот раз я не ошибся.

– То есть?..

Человек не ответил. Он внезапно замер с закрытыми глазами, словно напряженно вспоминал что-то… и не мог вспомнить.

– Меня зовут Илэр, – произнес он каким-то холодным, чужим голосом. – Я – летчик-истребитель, гражданин Республики…

Говорят, на миру и смерть красна. Возможно. Во всяком случае, в такой смерти уж точно нет ничего прекрасного. Это страшно – смерть от удушья в полном одиночестве. Смерть в полной тишине, среди ехидно подмигивающих звезд и щупальцев туманностей.

Медленно вращаясь, Илэр летел сквозь пустоту. О чем он думал в эти долгие минуты? А может, часы? Столетия? Эоны? Время прекратило свое существование. Монитор таймера он отключил. Зачем ему часы? Чтобы следить, впившись взглядом в циферблат, как неумолимо ползет секундная стрелка, приближаясь к роковой черте?

А может, стоит плюнуть на все? Открыть щиток шлема и не мучаться. Встретить смерть, так сказать, с открытым забралом. Жадный поцелуй вакуума высосет жизнь. Раз, и всё…

Нет, так не годится. Он – гражданин Республики. Он должен сражаться до конца, он не имеет права отступать и сдаваться. Смерть – такой же враг, как уэны. Вот когда спазмы удушья сведут горло – тогда он поднимет щиток. А до того… до того он будет ждать, надеяться. Вдруг случиться чудо, и его заметит какой-нибудь корабль…

Отключив программу биоограничителя, Илэр вывел на экран содержимое оставшихся контейнеров. Кроме всевозможных антидотов, стимуляторов и питательных веществ, обнаружились барбитураты – «на крайний случай». Илэр усмехнулся. Так… дозу берем среднюю… поскольку помирать мертвецки пьяным тоже не стоит. Разумеется, подобные действия принципиально противоречат уставу. Но… чтобы пилот-истребитель да не нарушал устав… «Кто воюет по уставу, тот подохнет за державу», – так, кажется, распевали в кабаках летного городка.

Илэр закрыл глаза и попытался расслабиться. Если ничего не остается, кроме как ждать смерти, то последние минуты жизни надо провести с комфортом…

И тут что-то ударило его сзади. Потом последовал резкий рывок. Звезды перестали вращаться и замерли, образовав привычный рисунок.

Пьяной дремы как не бывало. Несколько движений языком – и вновь заработали экраны кругового обзора под щитком шлема. От зрелища, представшего глазам Илэра, перехватило дух. Он таращился на экран и не мог поверить собственным глазам. На миг в голове мелькнула шальная мысль: кто-то из приятелей пошутил и подгрузил в компьютер голокартинку, шедевр какого-нибудь казарменного художника. Нет, это невозможно. Он один в звездной бездне. Пожалуй, он бы даже порадовался, окажись рядом кто-нибудь из приятелей-шутников.

В пустоте, прямо над головой и чуть сзади, висел…

…висел…

…корабль. Космический корабль.

Он был не просто велик. Он был немыслимо огромен – судя по величине транспортных шлюпок и антенн дальней связи. Носовой конус, усеянный щитами противометеоритной защиты, плавно переходил во вращающиеся с разной скоростью диски – жилые корпуса, вдоль которых на равном расстоянии примостились спасательные шлюпки. Сейчас они казались Илэру меньше булавочной головки. Дальше тянулось скопище цилиндров – грузовые отсеки и технические помещения, венчающие огромной воронкой фотонного двигателя.

«Нет, это шутка. Просто модель… У Республики нет кораблей такого размера».

И все же в обводах корабля угадывалось что-то знакомое. Во всяком случае, Илэр мог голову дать на отсечение, что этот корабль не принадлежит уэнам.

Но где он мог такое видеть?

Об этом стоило подумаем позже. На досуге. А сейчас Илэра больше волновал другой вопрос.

Что произошло в тот момент, когда он очнулся? Свершилось чудо, боги космоса исполнили его молитву… Ага, вот он – старомодный магнитный якорь на тонком, невероятно прочном полимерном тросе. Несколько запросов к компьютеру через биоразъем на запястье, – и Илэр убедился, что механизмы неведомого корабля работают исправно. Согласно данным компьютера скафандра, одна из установок корабля выстрелила в него магнитным якорем. И хотя корабля по самым скромным параметрам находился километрах в тридцати, выстрел был произведен с точностью, которой стоило позавидовать: якорь с первого же выстрела попало во вращающуюся цель. И теперь исполинское судно неспешно подтягивало пилота к себе.

Отцепиться, что ли? Но тогда прощай надежда на спасение. Хотя спасение уж больно странное…

Разглядывая неведомый корабль, Илэр немного увеличил изображение. Компьютер обеспечивал лишь десятикратное увеличение, но этого было достаточно, чтобы увидеть: корабль стар, очень стар. Не смотря на могучую астероидную защиту, его броневые плиты, изъеденные межзвездной пылью, напоминали губку. Сколько же лет странствовал этот Летучий Голландец в космической пустоте?..

И тут Илэра осенило. Он вспомнил. Неизвестный корабль как две капли походил на корабль-ковчег, который почти полтысячи лет назад принес людей в этот мир. Да, да… Именно так выглядел корабль переселенцев на голографиях, сделанных со старинных документов.

Но…

Илэр попытался сосредоточиться. Мысли о смерти и спасении отошли на второй план. Он попытался вспомнить все, что когда-либо слышал о Древней истории Республики. По правде говоря, слушал он вполуха, – история как таковая никогда его не интересовала, равно как и большинство его сокурсников. Да и кому, кроме яйцеголовых придурков, интересны файлы древних хроник, покрытые пылью веков? Или чем там еще файлы покрываются… Тем более сейчас, когда началась война, и коварные уэны пытаются захватить систему Робеспьера.

Тем не менее из того, что касалось Великого Исхода, Илэр вспомнил немало. Учебники утверждали, что на Земле – планете, откуда родом человечество, – существовала страна (или континент?.. не суть важно) под названием Франция. Жить там было хорошо, поэтому все стремились туда переселиться. Наконец, иммигранты, исповедующие языческие религии, настолько заполонили континент, что коренным жителям, сохранившим чистоту крови и убеждений, не оставалось ничего другого, кроме как спасаться бегством. Или это было не во Франции, а во Франции разразилась экологическая катастрофа? Скорее всего, и то, и другое… В рамках эмиграционной программы всемирного правительства недовольные жители Франции арендовали один из кораблей-ковчегов, которым суждено было совершить всего лишь один полет и увезти тех, кто решил бежать с проклятой Земли, в иные миры. А может, и не арендовали… Может, захватили с боем – историки, как обычно и бывает, с пеной у рта отстаивали свое толкование давних событий… Несомненно одно: звездные первопроходцы, оказавшиеся на другом конце Вселенной, нуждались в какой-то основе, идейной базе для развития своей цивилизации. И роль той основы сыграли идеалы древней Республики, некогда существовавшей на территории Франции…

Дальше в познаниях Илэра зиял внушительный пробел. В памяти отложились лишь отдельные имена: Робеспьер, Марат, Вольтер… Но кем они были, какую роль сыграли в истории земной Франции много веков назад, он понятия не имел.

Замечательно. Значит, его спас – или захватил – корабль-ковчег. Посудина наподобие той, останки которой возвышаются посреди Парка Национального Спасения в предместье Пари-Нуво. Корабля, на котором в систему звезды Робеспьера прибыли предки нынешней граждан Республики. Илэр бывал там пару раз, но глазел не столько на груду старых металлических обломков, сколько на девушек.

Корабль рос на глазах. Даже если на корабле не осталось команды, рассуждал Илэр, или она пребывает в анабиозе, у него есть шанс. В любом случае на борту этой развалины найдется передатчик, и можно будет подать сигнал бедствия. Главное – вовремя освободиться. Неизвестно, чего ради его задумали спасать. И кто…

Если люди, то все в порядке…

Но если автоматика…

Механизмы корабля, управляемые бездушной программой, могут затянуть его в какой-нибудь грузовой отсек, куда складируются найденные в космосе обломки в целях последующего изучения. Откуда и выхода-то нет. И всё. Вместо смерти от удушья, но с шикарным видом на звезды, – смерть от голода в стальной мышеловке.

Быстро проведя инвентаризацию оставшегося оборудования, Илэр начал действовать. Сняв с пояса вакуумный пистолет, он проверил объем зарядов. Осталось всего две обоймы, но тут уж ничего не поделаешь. Таинственный корабль приближался. Он уже закрывал полнеба, и рядом с ним Илэр чувствовал себя крошечной песчинкой.

Направив дуло пистолета в сторону, Илэр нажал на спуск. Пары выстрелов оказалось достаточно, чтобы развернуться. Трос, связывающий его с кораблем, дал слабину, и пилоту удалось ухватиться за него свободной рукой. Теперь нельзя было терять не секунды. Сунув пистолет в кобуру, Илэр принялся подтягиваться – так яростно, словно от этого зависела его жизнь… впрочем, так оно и было. Когда трос оказался немного выбран, он перебросил его через петли пояса на животе. Толчок – и трос вновь натянулся. Но теперь Илэра тащило не спиной, а боком вперед.

Чем ближе к поверхности корабля, тем сильнее нарастала тревога.

Он даже не заметил, как в обшивке лениво раскрылся круглый зев люка. Когда до поверхности осталось не более трех метров, Илэр решился на следующую, самую опасную часть операции освобождения. Он прекрасно сознавал: малейшая ошибка – и он вновь затеряется в космической бездне. Судьба – дама обидчивая, прижимистая и вряд ли подарит ему второй шанс на спасение.

Включив магниты на подошвах скафандра, Илэр резко качнулся, словно хотел завалиться набок, и одновременно перебил выстрелом трос магнитного якоря. Толчок оказался столь сильным, что Илэр, приземлившись на четвереньки, заскользил по шершавой броне, словно начинающий конькобежец, впервые вышедший на лед. Остановился он, лишь налетев на опоры какой-то конструкции.

Несколько секунд он пытался отдышаться. Первая часть плана удалась. Теперь нужно проникнуть на корабль. Только бы его системы жизнеобеспечения работали столь же четко, как и компьютер, управляющим магнитным якорем…

Илэр огляделся. Если не считать сооружения, которое помогло ему остановиться, поблизости не было ни одной надстройки. Он находился почти на корме, в то время как шлюзовые камеры и спасательные шлюпки располагалась где-то впереди, на радиусах жилых дисков, и до них было… почти как до Млечного Пути. В какой-то миг Илэр поймал себя на том, что прикидывает, успеет ли он добраться до шлюзов, если поползет по поверхности корабля. Скорее всего, кислород закончится раньше. А грузовые отсеки?.. Нет, не тот, куда его едва не затянул магнитный якорь… Но ведь должны были астронавты древности как-то выходить на палубу, принимая и сгружая груз в космосе! Делать им нечего – таскаться всякий раз от жилых блоков до кормы, а потом обратно. Шлюзы должны быть и здесь… Их не может не быть.

Схема корабля-ковчега – один из главных экспонатов Мемориального музея Переселения в Национальном парке – стояла у него перед глазами… но он не смог вспомнить ни одной детали. Он помнил сам стенд, помнил полуарку над ним, сооруженную из обломков корабля, построенного на легендарной Земле… Но что было на самой схеме?..

Запас кислорода таял. Счет пошел уже не на часы – на минуты. Стараясь двигаться как можно осторожнее, чтобы не оторваться с поверхности, Илэр прополз вдоль старинной надстройки. Потом нырнул в углубление, решив, что люк может располагаться там… Ничего похожего… А в следующем? Опять пусто…

И все же Илэру повезло. Через полчаса изматывающих физических упражнений он отыскал дверь шлюза. Вернее, наткнулся на нее – иначе не скажешь. Это был стандартный прямоугольный люк с закругленными краями и рядом блок – цифровой замок.

Новая задача на первый взгляд представлялась неразрешимой: открыть люк, не зная кода доступа. Для начала Илэр попробовал простые комбинации типа «раз-два-три». Но шлюз открываться не собирался, хотя, судя по миганию светодиодов, пульт работал.

Илэр уже начал отчаиваться, проклиная злую Судьбу, которая в какой-то миг подарила ему шанс, а теперь, когда спасение было рядом, зло насмехалась над ним. Без сил опустился он на металлическую палубу. А если просто снести этот гребаный замок?.. Хуже не будет.

Он поймал себя на том, что выругался, и усмехнулся. Кто воюет по уставу…

И тут люк распахнулся. Фигура в странном скафандре, которая выплыла из темной глубины, напоминала древний «пустолазный» костюм.

Пилот не успел ни подняться на ноги, ни даже подумать. «Пустолазный костюм» сделал шаг вперед. Удар магнитных подошв отозвался во всем теле неприятной дрожью. И на голову Илэра опустилось что-то тяжелое.

Вселенная поплыла перед глазами. Судорожно дернувшись, он почувствовал, как обе магнитные подошвы разом отлепились от палубы. Размахивая руками и ногами, крутясь, он поплыл было прочь от спасительной металлической поверхности корабля. Но человек в «пустолазном костюме» настиг его и нанес еще один удар.

Черное небо расцвело миллионом новых созвездий, а потом наступила кромешная тьма.

– И?.. Что дальше-то было?

Илэр пожал плечами.

Он и сам толком не знал, что происходит. Он стал пленником. Его разместили в чистой камере-клетке. Койка, гигиенический узел, отделенный невысокой перегородкой, окошко в стене – вот и все достопримечательности его темницы. Каждые двенадцать часов окошко открывалось. За ним в небольшой нише находился поднос с пищей. Обычно рацион составляли белковая масса, сдобренная чем-то вроде варенья, и кувшин чистой дистиллированной воды.

Своих пленителей Илэр не видел, хотя он был уверен, что его неоднократно навещали во время сна. Вначале Илэр возмущался. Он кричал, требуя, чтобы его доставили к командованию корабля, пытался притвориться больным. Он даже пытался не спать в «ночное» время суток, чтобы поймать визитеров, но всякий раз засыпал как убитый. Поначалу пленник решил, что тюремщики подмешивают в еду снотворное. Он пропустил несколько трапез, демонстративно отправляя пищу в отхожее место. Но это не помогло: он продолжал засыпать и просыпаться, как по расписанию.

Прошло несколько дней.

Неожиданно в соседней камере появился новый обитатель. В отличие от Илэра, второй пленник пребывал в бессознательном состоянии – возможно, из-за тех жутких перемен, которые с ним происходили. Илэр заметил это не сразу. Потом решил, что всему виной воспаленное воображение. Несомненно, его сосед был человеком, но с каждым днем его внешность становилась все более отталкивающей.

Сначала – руки. Грубые и сильные, они чуть утончились, приобрели нездоровый малиновый оттенок. На них полностью исчез волосяной покров. Тот момент, когда пальцы несчастного начали срастаться, превращаясь в клешни, Илэр пропустил: в это время у его соседа начало меняться лицо. Волосы вылезли, нос вытянулся и стал похож на клюв. Губы трескались, как пересохшая грязь. Потом каждый из «обломков», превращаясь в белесое щупальце.

Самое интересное, что все изменения происходили, пока Илэр спал мертвым сном. Выходит, хозяева корабля и в самом деле не желают показываться. И почему они решили ставить опыты на этом бедняге, а не на нем?

Эти и множество других вопросов роилось в голове Илэра, но ни на один из них не было ответа. Пытаясь обнаружить хоть какую-нибудь зацепку, Илэр в очередной раз обходил комнату, осматривая прутья клетки. Нет, тут ловить нечего. Клетка сделана на совесть. Что касается самой комнаты… Ни окон, ни дверей – либо они очень тщательно замаскированы. Но зачем? Из клетки все равно не вырваться.

Размышляя над этим вопросом, он заметил, что его товарищ по несчастью пошевелился.

– И что теперь делать?

Илэр пожал плечами.

– А я откуда знаю? Я простой пилот. Свою камеру я облазил вдоль и поперек. Смею заверить, отсюда не так-то просто выбраться.

– Но можно?

Илэр покачал головой.

– К тому же есть еще один момент. Сомневаюсь, что дома нас встретят с распростертыми объятьями. Даже если мы расскажем все, как есть. Я имею в виду и Республику, и планеты Альянса.

Драго призадумался, пощелкивая своими рачьими клешнями.

«Хотя вашему появлению, коллега, – добавил Илэр мысленно, – могут-таки весьма обрадоваться… В любом пивном баре».

Помолчали.

– Расскажи про свою планету, – попросил Драго. – Я ж никогда не бывал нигде… А Тау – самое поганое место… Задница космоса. Большая вонючая задница, набитая вместо дерьма песком… Песок и шахты… Песок и рудники… Песок и горы щебня… Песок и терриконы… Жрешь – песок на зубах… Пьешь – песок в глотке… На бабу залезешь, песок в… В общем, и там песок… И людишки поганые среди всего этого песчаного дерьма ползают…

– Что с тобой? – изумился Илэр, глядя на капли тягучей, вязкой жидкости, сползающие с «клюва».

– Пла́чу… Родина все ж таки…

– Ностальжи… – сказал на родном языке Илэр, не припомнив, как звучит подходящее слово по-уэнски…

– Чё? – не понял ракообразный гражданин Альянса.

– Так говорят в моем мире.

– Вот и расскажи, что там да как….

– Моя родная планета… – начал было Илэр, и тут же запнулся.

Что рассказать этому омару-переростку? О зеленоватых, полных тайны небесах Эджена? Об удивительных Мерцающих скалах на курортах Синего моря? Или об Аллее Героев, что протянулась от Здания республики до Триумфальной арки?

Закрыв глаза, Илэр представил себе Аллею такой, как видел ее три года назад, когда выпускником академии участвовал в параде в честь инаугурации нового Консула-Президента Ксавье VI. Тогда каштаны, что выстроились вдоль Аллеи в две шеренги, цвели. И он, молодой курсант, шествовал в строю таких же бравых парней в новой, с иголочки, форме, а люди толпились под деревьями и бросали им под ноги лепестки роз. Красные, малиновые, розовые, белые, они кружились в воздух, подхваченные ветром с Елисейских полей. Это был настоящий праздник. Воздух, раскаленный летний воздух, был переполнен ароматом цветов. Как рассказать об этом?

– Моя родная планета… – вновь повторил Илэр, – она…

– Ну? – нетерпение читалось в глазах Драго. Он ждал сказки, словно маленький мальчик. Впрочем, по умственному развитию он и был маленьким мальчиком.

– Моя планета прекрасна. Там есть синие бездонные моря. По ночам в их глубинах таинственные светящиеся рыбы водят хороводы…

Илэр набрал побольше воздуха в легкие. Он говорил и говорил, сплетая правду с вымыслом, очаровывая Драго. Пусть забудет о своей тюрьме и о теле, ставшем тюрьмой. Пусть покинет их, хотя бы мысленно, и перенесется в иную реальность, где сказку не отличить от были.

Драго слушал его, прижавшись щекой к решетке, и в какой-то момент Илэр вновь заметил густые тягучие слезы, покатившуюся по его воспаленной красной коже.

На пятый день их знакомства Драго не выдержал. Обнаружив, что над верхней губой у него стали пробиваться суставчатые хитиновые усики, он в ярости зарычал и бросился на прутья. Какое-то время он тщетно пытался то ли согнуть их, то ли выдрать из креплений.

И тут Илэра осенило.

– Единственная надежда… – Пилот огляделся по сторонам, точно заговорщик, и поманил товарища по несчастью. Драго, не раздумывая, шагнул вперед и даже попытался втиснуть голову между прутьев.

– Сделайте вид, что внимательно слушаете меня, – шепотом продолжал Илэр. – Думаю, хозяева этого корабля внимательно слушают все наши разговоры и следят за тем, что происходит на борту…

Драго дернулся, не желая продолжать разговор. Но прежде чем он успел попятиться, пилот просунул руку сквозь решетку и ухватился за лохмотья его одежды.

– Послушайте. Это наш единственный шанс. Наши тюремщики наверняка заинтересуются, что мы тут напридумывали и…

Все произошло быстрее, что ожидал Илэр.

По прутьям решетки, возле которой они стояли, прошел электроразряд. Не смертельный, но буквально разметавший «заговорщиков» в разные стороны. Через мгновение в дальнем конце длинного помещения, тоже отделенном решеткой, открылась дверь. Вошли несколько человек.

Вообще-то, назвать их «людьми» не поворачивался язык. Куда больше они напоминали компанию недоделанных геномодификатов, сбежавших из лаборатории инженера-генетика, – но вместо свободы угодивших в лапы безумного профессора, лепившего киборгов с использованием подвернувшихся под руку деталей от бытовой техники. Причем от техники, найденной на помойке.

Впрочем, с тем же успехом вошедших можно было принять за ожившие творения скульптора-конструктивиста, страдающего тяжелой алкогольной депрессией.

Их тела на две трети состояли из металла, изъеденного коррозией и местами превратившегося в ржавую труху. С металлическими деталями соседствовала побелевшая умирающая плоть, покрытая то ли старческими, то ли трупными пятами.

Каким образом эти существа до сих пор сохранили способность передвигаться, было непонятно… Разве что нашелся некромант, зачем-то совершивший обряд воскрешения мертвых на кладбище киборгов.

Тем не менее, они стояли и молча разглядывали пленников. Некоторые сжимали в руках оружие странного вида. Темницу наполнили вонь тухлого мяса и тот особый запах, который висит в монтажных мастерских.

– Мы рады приветствовать вас на борту нашего корабля, – проговорило одно существо.

Похоже, хозяева «Голландца» выбирали глашатая по принципу наиболее отталкивающей внешности. Казалось, кто-то отрезал голову обычному человеку средних лет и посадил на туловище, собранное из рассыпающегося металла. Белесая, словно покрытая воском кожа и глубоко-запавшие холодные голубые глаза смотрелась особенно жутко рядом с завитками кабелей и полупрозрачными трубками, в которых булькала какая-то жидкость. Черная тряпка небрежно прикрывала чресла – дань приличиям, которые эти твари вряд ли бы соблюдали наедине друг с другом. Что касается рук и ног, то там наличие плоти даже не предусматривалось.

Драго зло зашипел, кинулся на решетку и просунул клешню между прутьями, но новый удар током отшвырнул его от решетки.

– Не стоит пытаться совершить то, что невозможно, – продолжало странное существо. Как ни странно, голос его оказался очень приятным. Он успокаивал, словно обволакивая невидимым пледом. – Итак, мы хотели бы знать, что вы задумали.

– А мы хотели бы знать ваши замыслы, – Илэр шагнул вперед. – На каком основании вы захватили нас в плен? Почему держите нас в клетке? Что вы собираетесь с нами сделать?.. Впрочем, прежде всего, как гражданин и офицер Республики, я хотел бы узнать, кто вы такие и на каком основании без предварительного согласования с правительственными и пограничными службами вторглись на территорию Республики.

Странное существо улыбнулось, отчего его физиономия стала еще более омерзительной. Злодей из дешевого комикса, да и только.

– Что ж, вопросы ваши резонны… – оно замерло, словно прислушиваясь к чему-то. – Но есть ли смысл отвечать на них? Вы пытались нас обмануть. Техники только что расшифровали вашу «тайную» беседу.

Существо вновь замолчало. Илэр чуть заметно улыбнулся. Занятно… Похоже, эта тварь переговаривается с кем-то, а потом принимает решение.

– Я хочу говорить с вашим командиром, – заявил пилот. – Поверьте, нам будет о чем поговорить.

Однако существо, казалось, не услышало его слов, – или же не обратило на них внимания.

– Мы – пилигримы, скитальцы, несущие Новую веру всем разумным существам Вселенной, – в его завораживающем голосе появились нотки высокомерия. – Мы – жалкие останки биоматериала, хранящегося на этом корабле. Мы были никем, мертвым грузом, скользящим по беспредельным космическим просторам. А потом… Потом пришло озарение самопознания. Мы осознали свой путь, свое предназначение…

– Ладно, все это высокие слова, – перебил Илэр. – Вот ему вы это расскажите.

Он ткнул пальцем в сторону Драго.

– Объясните, почему вы взяли меня в плен? Что вы сделали с этим парнем? Какова ваша дальнейшая цель?

Существо тяжело вздохнуло.

– Видимо, наши слова пока не могут проникнуть сквозь панцирь серости и недоверия, в который облачен ваш разум. Но когда мы придем в ваш мир, наставляя ваших граждан на путь истинный, помогая им, отстраняясь от пут власти государства, вы поймете, кто из нас прав. Жизнь – болезнь материи. Лишь в смерти достигается истинная гармония. И мы поможем осознать и принять нашу догму как людям, так и… гуманоидам, как вы их называете.

– Но я убивал…

– Наша догма подразумевает духовное очищение. Став одним из нас…

– Нет уж, нет уж, увольте, – Илэр покачал головой. – Лезть в дебри религии… Я солдат. Я принес присягу Республике и буду защищать ее до последнего вздоха…

– Видимо, поэтому наш Центр определил вас, как опасное существо, не подлежащее Перерождению.

– Под Перерождением вы подразумеваете это, – Илэр кивнул в сторону Драго.

– Для каждого Перерождение происходит по-своему. Вы, например, совершенно равнодушны к святым вещаниям. То, что в других людях вызывает перемены, изначально физические, а чуть позже духовные, не трогает вас.

– Ну и что? – поинтересовался Илэр. – Какой из этого вывод?

– Вы – плохой биоматериал. Такие, как вы, должны быть уничтожены истинно верующими. Например, сожжены на кострах во славу Истине…

– Хорошенькая перспективка. Значит, его вы признали нормальным? – пилот кивнул в сторону Драго, который сидел на полу, не пытаясь подняться.

– По крайней мере, его разум правильным образом отвечает на божественное воздействие. Мы освободили душу этого создания, и оно преобразовало себя в соответствии со своим внутренним мироощущением. Пройдет еще какое-то время, и наш новый брат осознает себя духовно. Тем более, что он сильно помог одному из наших эмиссаров… Создания, подобные вам, обладают ограниченным восприятием реальности. Им нужен некий стимул, чтобы обратиться к постулатам новой веры. До тех пор вы будете пребывать в неведении, страдать от ужаса перед неведомым. Вы цепляетесь за обломки своей неполноценной культуры, поклоняетесь одиноким богам, которые не в состоянии постоять даже сами за себя.

– Значит, вы хотите поналепить из людей чудовищ…

– Нет, освободить создания, наделенные разумом, от оков реальности!

– Сами-то вы, я уж вижу, освободились дальше некуда.

– Ничего подобного! Мы – лишь жалкие остатки биоматериала. Отбросы, которые наш Путь со временем отвергнет. Но пока мы можем служить правому делу…

– Похищать людей и превращать их в чудовищ?

– Тем не менее, мы отпустим тебя, – продолжал человек-машина, словно опять пропустил последнюю фразу Илэра. – Мы высадим тебя на твоей родной планете, чтобы ты сообщил людям о ней прибытии, возвестил о начале Новой эры разумных существ.

– А он? – кивнул Илэр в сторону Драго.

– Мы уже говорили. Ему еще предстоит осознать свою новую сущность.

Странное существо вновь замолчало, словно прислушиваясь. Потом «делегация» разом развернулась и, не прощаясь, покинула помещение.

У Драго началась истерика. Он в отчаянии бросался на стальные прутья. Потом, словно обессилев, опускался на колени. Начинал рыдать – если можно было назвать рыданиями жуткие звуки, рвущиеся из его переродившейся глотки. Припав к прутьям, отделявшим его от Илэра, он молил пилота не оставлять его в это обители ужаса. Он умолял пилота забрать его с собой на свою родную планету. Клялся в верности Республике и нес какую-то ахинею, которую сам толком не понимал.

Так продолжалось несколько дней, и с каждым днем он все больше утрачивал привычные черты. Если бы Илэр не видел его в самом начале пленения, он ни за что не поверил бы, что Драго был когда-то человеком. На руках каким-то образом образовались дополнительные суставы, хитиновые клешни покрылись редкими рыжими щетинками. Лицо… Можно ли назвать лицом эту чудовищную личину, которая пристала бы воплощению вселенского зла? Выпученные глаза с узкими вертикальными зрачками, роговой клюв… Ниже, как пучок червей, шевелились мягкие, сочащиеся липкой слюной щупальца. Одежда Драго давно превратилась в лохмотья, но не давала рассмотреть тело. Впрочем, пилот догадывался, что зрелище было бы более чем впечатляющим. Достаточно было взглянуть на ступни его товарища по несчастью. Два пальца то ли отсохли, то ли просто исчезли. Остальные удлинились так, словно кость росла вместе с ногтями, а стопа, наоборот, уменьшилась. Ногти превратились в когти, кожа ороговела. В целом это напоминало лапы гигантской курицы.

Несчастное существо. Илэр не мог смотреть на него без содрогания.

Через пять дней за ним пришли.

Те же странные создания открыли его клетку – несколько прутьев одновременно ушло в пол. Тяжелые наручники стянули ему руки за спиной.

– Пора, – произнес один из конвоиров.

Илэр на мгновение замешкался, чтобы бросить последний взгляд на своего невольного товарища по несчастью. Драго сидел в углу своей темницы. Он давно уже понял, что ему уготована иная участь. Но надежда, говорят, умирает последней.

Поймав прощальный взгляд Илэра, он подскочил, словно на пружинах, и всем весом своего изуродованного тела обрушился на стальные прутья. Метал заскрипел, но выдержал.

– Не оставляй меня! – взмолился Драго. – Не уводите его! Я не хочу тут один! Не хочу-у-у-у-у..

– Прости, – тихо произнес Илэр. – Прости. И моли всех богов, чтобы мы больше не встретились.

Его провели по коридорам корабля. Что поразило Илэра, так это чистота. Время повсюду оставило свои следы, но все металлические поверхности, которые еще можно было начистить, блестели так, что глазам больно. В нишах коридора возвышались машины. Подобно своим хозяевам, они чудом не рассыпались, но продолжали работать. Несомненно, они выполняли какую-то очень важную функцию, но какую именно – Илэр не мог даже представить.

Несколько раз они встречались с другими «зомби-киборгами», как окрестил их про себя Илэр. Ни один не обратил на пленника и его сопровождающих никакого внимания. Вскоре они добрались до лифта, и кабина помчала их в недра гигантского корабля.

«Интересно, сколько бы я получил, если бы корабль и в самом деле оказался необитаем, и мне удалось зарегистрировать находку на свое имя. Тысяч пятнадцать, не меньше», – подумал Илэр и тут же отогнал неуместную мысль.

Вскоре они остановились возле модуля спасательной шлюпки. Один из провожатых нарочито неторопливо снял с Илэра наручники и втолкнул пилота шлюпку.

– Не пытайтесь предпринимать какие-либо действия самостоятельно, – изрек один из андроидов. – Курс рассчитан и выставлен точно. Через сутки вы выйдите на орбиту Эжена-2. Там вас подберут ваши соотечественники. Ничего не трогайте на пульте управления, иначе вы рискуете навсегда потеряться на просторах бескрайнего космоса. Пищи в холодильнике достаточно. Счастливого полета…