Чёрное лето

Глава № 22 — Точка кипения

Утром кое как разлепил глаза и встал с кровати, за малым, не наступив в тазик с блевотиной. Хорошее начало утра. На табурете у кровати стоял стакан с молоком, и записка «Выпей молоко и иди есть, на кухне стол накрыт. Я на работе. Люблю тебя»..

С трудом запихнул в себя завтрак, посмотрел на механический будильник, стоящий на кухонной полке. Четыре часа дня, отличное утро… Решил никуда не ехать сегодня и отлежаться. Упал на кровать, взял с тумбочки книгу «Точка сборки», автор Станислав Всеволодович Шевченко. Книга вышла в тираж перед обесточиванием Руси и сразу стала бестселлером. Я за один вечер прочитал её в запой до последней главы, и уехал тогда следить за прапором, а к чтению после так и не вернулся, нужно добить. Интересно пишет. Вроде киберпанк с присущей ему техногенной мясорубкой, но при этом лихо вплетены философские размышления о сути человечности и идентичности личности. А про персонажей я вообще молчу, пару строк читаешь, и картинка перед глазами предстает, как будто фильм смотришь, колоритные, живые, с первых строк веришь им. Раскрыл книгу, а из неё мне на колени упала закладка. Шеврон в виде черепа.

Я отложил книгу и пару минут просто пялился на шеврон. А в голове пролетали картинки пройденного пути. А Надя права, я сделал много хорошего, и если генерал не решится, то прольется еще больше крови. А выбор, по сути, простой. Война с крестом и смерть мирных с обеих сторон. Бездействие, приход Креста к власти и смерть мирных с обеих сторон. Беспредельщика может остановить только пуля в голову, переговоры ни к чему не приведут, пересидеть не удастся. Только решительные действия. Чем быстрее отрубим змее голову, тем меньше мирных пострадает. А пострадают они в любом из случаев.

Пошарил в шкафу и нашел нитку с иголкой. Вставил непокорную нитку в игольное ушко и начал пришивать шеврон к демисезонной куртке, которую купил недавно за трудодни. Шеврон плотный, игла проходит насквозь с трудом. Ай блин! Палец проколол. Капля крови растеклась по черепу. А что, даже символично. Череп, окрашенный Черепановской кровью. Как напоминание о том, что любой выбор ведет к смерти, о том, что кровь в любом из случаев прольется. Я могу только постараться сделать так, чтобы она пролилась не напрасно.

Вечером вернулась Надя. Её порядком потряхивало. Расспросил что случилось. Оказалось, что у администрации начались протестные движения. Кидали камни в здание, паре ментов пробили этими же камнями головы. После чего служивые накинулись на толпу и дубинками всех разогнали. Требовали, что бы генерал сложил полномочия, а силовики сложили оружие. Митинг был не большой, тысяч на пять человек. Повезло что не все были агрессивно настроены, иначе дубинами бы их отогнать не вышло. Успокоил её, налил чая с мятой и уложил спать.

Протестное движение набирает силу или это разовая акция?

Как показал новый день, движение набирает силу.

Утром приехал в КБ, Захар при встрече тут же начал разоряться «Господин начальник, та как так та? У нас даже рассольчику для вас нет. Не вели казнить, хочешь в магазин за пивком метнусь?», обгоревшая морда скалилась розовым шрамом на пол лица.

— Двуликий анус, отвали.

— Э, сам ты анус, я Янус.

— Судя по качеству твоих шутеек ты Янус Арлозоров.

— А вот сейчас было обидно. Я, между прочим, рулил тут всем пока ты «болел».

— Захватил власть то есть?

— Ну так, немного узурпировал.

— И куда вырулил?

— Да к новым заказам и вырулил. Генерал сегодня заказ прислал на поставку генераторов и музыкальных центров или чего-то подобного к линии соприкосновения с Юго-западом, будут музыкой заглушать лозунги Креста.

— Разумно, но поздно, все кому нужно знать уже, знают и на площади выходят протестовать.

— Это да, после смены вояки по домам разбредаться начали, десять человек домой так и не дошли, сегодня нашли семь трупов и трое в реанимации. Кого палками забили, а кому и железа под ребра напихали.

— Началось быстрее чем я думал…

— С той стороны не устают напоминать, что всего 5 дней осталось до начала геноцида. Народ не то, что в панике, а в животном ужасе. После взрыва девятиэтажки всё планомерно катится прямиком в ад. А страшнее всего то, что у этой толпы теперь есть десять стволов.

— А генерал что-то делает помимо заказа музычки?

— Делает, ночью в юго-западный ввел войска, прошли три квартала, прежде чем Крестовцы опомнились. А потом завязли. Сложно передвигаться, когда в тебя из каждого окна лупят. Утром Крест по своему радио «Репрессий» пообещал повесить еще шестьсот человек. Да и при штурме наши мирняка кучу положили. Один служивый рассказал, кидает гранату на первый этаж от куда стрельба велась, взрыв! Влетает внутрь, а там три бабы мертвые лежат и один уголовник. Три мирных, за голову одного зэка, нормальный расклад, да? А если учесть, что за этого зэка повесят еще 10 мирных, то вообще мрачная картина.

Пашка прервал нашу беседу лихо подкатив на инвалидной коляске, настолько лихо, что даже продрифтил полметра.

— Здорова! Чё этот балабол опять на уши подсел?

— Чё эт я балабол? Я индивид с обостренным чувством социализации! Да чего я распинаюсь? Не понять вам моей тонкой душевной организации. А ты чего прикатил Спиди-гонщик, поздороваться или по делу?

— Скорее похвастаться. Макс, пойдем покажу чудо техники.

— Ооо понятно, щас он тебе кашалота покажет своего.

— Что за кашалот?

— А это Макс зверюга какую Пашик на ноги поставил, за месяц обещал во всем городе ни одного литра бензина не оставить с её помощью.

— Ты от завести уже ни единого миллилитра слюны в пасти своей грязной не оставил, иди клоунские ботинки чисть свои или нос красный. Чем вы там еще весельчаки занимаетесь?

Втроем гоготнули в голосину.

— Благодарствую ребята, тролля во мне вы накормили с утра, пойду поработаю что ли.

Захар сделал реверанс и помахал несуществующей шляпой, после чего ушел в диспетчерскую спать. Дармоед.

Паша провел меня к гаражу.

— Михалыч, открой ворота пожалуйста.

— Паш, минуту, сейчас открою. О, Максим, доброго здравьица. Как концерт прошел?

Ассоциация концерт=висельники никуда не ушла, но я попытался сдержать кислую мину.

— Прошел на ура, еслиб не Крест, то вообще феерично прошел бы. Спасибо что с железяками помог.

— Это да…

Разговор сразу же оборвался, стало как-то неловко.

— Михалыч, а что там с гаражом?

— Етить колотить, точно, щас.

Ворота скрежетнули и мой взгляд уткнулся в бронемашину пехоты или по-простому БТР. Во весь борт был нарисован красный череп.

— Пашик, ты где этого зверя достал?

— Да генерал приезжал, попросил на ноги его поставить, видимо к штурму нужен был, но немного не успели, буквально пол часа назад закончили. Движок считай с нуля собрали. Подсади меня на борт, сверху поеду, а сам внутрь залезай, повезешь меня в управу, работу сдавать. Да и за рулем такой зверюги ты явно не бывал.

— Охренеть. У меня сегодня день рождения?

Восторг смешался с ужасом, ибо на таком чудовище даже ехать страшно, а вдруг с управлением не справлюсь и впилюсь куда? Нам то ясное дело ничего не будет, а вот здание какое ни будь можем как минимум покорежить, если на человека наедем, то вообще беда будет. Михалыч провел краткий инструктаж, после чего вылез и остался в КБ. Завёл машину, БТР заревел, и вибрация заполнила кабину. Пашка ударил сверху по крыше и прокричал «Поехали! Чё стоим?». А и правда, поехали. Монстр вырвался на свободу. Немного не рассчитал габаритов и снес ворота на выезде из КБ, но дальше было проще, пустынные улицы способствовали безаварийному вождению. Когда едешь на такой мощной железяке, чувствуешь себя властителем мира, как минимум неуязвимым! И пока ты внутри, так оно и есть.

С ветерком домчали до площади Ленина, а вот по-быстрому к управе проехать не смогли. Вся площадь была заполнена народом, а воздух вибрировал от выкриков «Генерала в отставку!», «Власть здесь мы!», «Силовики сдавайтесь!». БТР толпа пропускала, мягко говоря, нехотя, благо Пашка на подъезде завидев толпу скользнул в кабину и люки запечатал, ибо по борту уже колотили руками и ногами и сыпали проклятьями в наш адрес. А я, сбавив скорость до минимума, как ледокол рассекал людскую массу. Какие-то олухи забрались на крышу и начали пытаться открыть люк.

— Макс, может шмальнуть в них для острастки? Ну не то, чтобы в них, для начала в воздух?

— Не трогай убогих, пока мы внутри нам ничего не грозит.

Спустя пять минут мы тихим ходом добрались до оцепления администрации. В оцеплении стояли и МЧСники и полицейские и вояки. Просили всех расходиться, но народ не очень-то их слушал. Пара солдатиков надавала пинков нашим попутчикам, сидевшим на крыше, и мы благополучно припарковались в безопасной зоне у порожков администрации. Пашка достал из БТРа костыли, и мы пошли на встречу с генералом. Поднявшись на порожки, я оглянулся. Бескрайнее людское море, старики, женщины, на краю толпы бегают дети, им пофиг на эти лозунги, для них очередной день, немного тревожный, но также пригодный для игр, как и любой другой. А вот в дали, у Никитинской библиотеки, пара крепких мужиков устроили рубку против ОМОНа. Послышались крики «фашисты!», это кричали ОМОНовцам, а им не впервой, орудуют дубинками, особо активных противников скручивают и тащат внутрь оцепления. Осмотрел толпу, сколько здесь? Двадцать, тридцать тысяч? Даже на день города столько людей не видел.

Собирался отвернуться, но что-то переменилось, толпа еще сильнее загудела и начала напирать. В стороне, где ОМОН разбирал на запчасти ретивых мужиков, подоспело подкрепление. Какие-то студенты вырвались из толпы и принялись окучивать ОМОН арматурой и длинными палками, судя по всему брус от лавок. ОМОН накинулся на студентов, и сеча пошла не шуточная. ОМОН в шлемах и полной экипировке, студенты в обычных куртках. Только тот, кто никогда не получал по шлему арматурой может подумать что шлем от чего то защищает. Да удар смягчает, но в голове будет гудеть очень неслабо. Откуда я знаю? В детстве на даче нашли с другом шлем мотоциклетный, и решили опробовать каково это. Ну он мне лопатой и лупанул что было сил, весь день голова болела.

Яростная атака студентов спустя пару минут захлебнулась и перешла в позиционную борьбу, студенты сумели отбить пару ранее повязанных ОМОНом человек и просто отмахивались арматурами, не давая ОМОНу приблизиться. При этом студенты потеряли четверых нападающих, их уже уводили в сторону административных казематов, а ОМОН лишился двух бойцов, они ковыляли в нашу сторону утирая от крови лица. Затишье тоже оказалось временным, и из толпы полетели бутылки и камни, кто-то начал орать «Бей ментов!». Правда в драку больше никто не вступал. Бутылки с камнями мерно барабанили по щитам оцепления.

— Отойди!

Рявкнул на меня капитан. Климов? Следом за ним вышел Костя и еще пара знакомых лиц. Спустя минуту они уже забрасывали в толпу дымящиеся банки. Судя по тому, как ломанулись в стороны протестанты, банки не простые, а с черёмухой. Столбы дыма поднялись и начали расползаться во все стороны, а люди бежали от дыма как от чумы, были отважные которые продолжали орать и бросаться камнями, но очень быстро и они складывались пополам от кашля и невидящими от слёз глазами искали выход из серой пелены. В голове тут же запела Бабкина «Ах черемуха белая, сколько бед ты наделала»..

Эх, нет свободы слова в стране, что раньше, что сейчас, одни слёзы. Но забавно что раньше люди сидели дома и ничего не хотели менять, ибо жопа в тепле и худо-бедно можно жить, а тут Крест появился. При этом не только худо-бедно жить не получается, а ежедневный есть шанс отправиться к праотцам, и вон, проснулся народ. Негодует, бурлит. От этой мысли стало и радостно, и грустно. То, что самосознание проснулось, это радует, а то, что проснулось оно поздно и скорее всего не на долго, печалит. Как только жизнь будет в безопасности, впадет в спячку народ как бурые медведи и будет дремать пока снова беда лично их не коснется. А пока не коснулась, так хоть веревки вей, всё стерпим.

Мы не стали досматривать представление под названием «бей беги», и ввалились внутрь. Сгоревшую мебель уже заменили, пол насколько это было возможно отмыли, а вот стены и потолок по-прежнему были в копоти, стоял сильный запах гари. Рядом с окном громко беседовали два гражданина. Судя по мордам, депутаты.

— Я тебе говорил нужно было за город уезжать! Сидели бы сейчас у меня в бане парились с бабами.

— Коля, какие бабы?

— Да какие захотел бы, те б и были нашими! За жратву сейчас любую взять можно, а особенно если дашь ей тёплое, безопасное место.

— Ну поехали, поехали.

— Куда ты дурак теперь поедешь? Видел, что творится? Если на улице поймают, то за шею подвесят сразу.

— Тебя то понятно, а меня то за что?

— Коля, а ты забыл, как ты тендер выиграл и вместо новых туалетов в роддомах, построил себе дачу?

Интеллигенция нас заметила и сделали вид что радеют за народ.

— Да Николай Федорович! А я и говорю кончать Креста нужно и всю его шайку!

— Я с вами согласен Измаил Коганович, предлагаю перейти в переговорную и обсудить что мы можем сделать уже сейчас для нормализации обстановки.

Смотря на бегство депутатов, во мне проснулся Димов.

— Господа! Господа! Постойте! Вы обронили!

— Что обронили?

— Щёки свои обронили, по полу волочатся, того и гляди в саже испачкаются, как же вы потом кудесниц будете приманивать? Никто не поверит, что у чумазых еды полно. Подберите пожалуйста.

— Да что вы себе позволяете?!

— Гораздо меньше, чем вы. У меня, к примеру нет загородной недвижимости, за то есть замечательный пистолет, а как вам известно депутатская неприкосновенность закончилась вместе с электричеством.

— Ты что нам угрожаешь сопляк?

— Что вы? Конечно же нет, я просто констатирую факты. Рекомендую вам хотя бы в эти непростые времена сделать что-то для народа, а не для себя, тогда глядишь и минует вас пеньковый галстук. Но кто я такой что бы вам советовать? Не обращайте внимания, а лучше обратите внимание на вот эти замечательные стулья с драпировкой, я полагаю они будут иметь антикварную ценность после того, как жизнь придет в нормальное русло, берите не стесняйтесь, народ всё стерпит. Правда Паш?

— Конечно потерпим, нам то не привыкать. Это щекастым этим непривычно с голоду пухнуть, хотя, судя по мордам они и не пухнут. Судари, куда вы? Постойте! Не вежливо убегать, когда с вами ведут светскую беседу!

Наблюдая как два хомяка, покраснели и забарабанили своими толстыми лапками на второй этаж, мы не удержались и заржали в голос. Смех заставил депутатов ускориться.

— Пашка, вот как так? Воровал ты всю жизнь, думал, что вокруг одни идиоты, а сейчас весь твой авторитет яйца выеденного не стоит. Любой прохожий может тебе морду разбить, и его даже искать не станут. А то может и наградят.

— Да, тяжела жизнь депутатов. Погнали к генералу, там совещание уже должно начаться.

— Какое?

— Стратегическое!

Сказал Пашка многозначительно показав пальцем в потолок. Пройдя в конференцзал, мы обнаружили десятка три озадаченных мужчин. Генерал поприветствовал нас подняв руку. С Пашкой заняли место в последнем ряду и стали ждать пока все соберутся.

— Макс, я вот чё подумал. А нафиг мы в КБ столько пашем? Мыж можем на совещаниях совещаться. Вроде как делом занимаешься, а то, что дела не видно, ну так это же не потому, что ты бездельник, а потому что быстро сказка сказывается, да не быстро дело делается. Вот так сядем, посовещаемся! И считай пол дня прошло! Захар знаешь как у нас залихватски выступать будет! Так что нам определенно стоит внедрить эту практику и у себя, очень полезное занятие.

Монолог Пашки прервал генерал своим демонстративным покашливанием, мол заткнитесь хлопцы.

— Прошу тишины. Я вас всех здесь собрал что бы обмозговать, как нам жить дальше. Как вы знаете наши бойцы зашли в юго-западный район и столкнулись с ожесточенным сопротивлением. При этом мы смогли продвинуться на два квартала в глубь территории неприятеля, но увы на этом наше продвижение застопорилось. Крест вывел несколько сотен мирных жителей и стал прикрываться ими как живым щитом. За счет чего пришлось отступить с занятых позиций, так как вести огонь по мирному населению мы не планировали. После нашего отступления часть мирных казнили на месте. Как Крест и обещал, по десять человек за каждого убитого с его стороны. Так же нам стало известно, что к эскалации конфликта привела попытка устранить Креста неизвестными личностями, попытка провалилась.

Сказал генерал и многозначительно посмотрел на меня.