Чёрное лето

Глава № 14 — Катарсис

У выхода встретил Надю, она как раз завершила рабочий день. Как и договаривались, пошли гулять. Я постоянно молчал. Она не лезла с расспросами, просто шли молча держались за руки. Она предложила зайти к ней перекусить. Угостила бутербродом и добротным супом. Ком стоял в горле, но не хотел её обижать, съел всё. Периодически я выпадал из реальности прокручивая в голове произошедшее. Надя набралась смелости и спросила, что со мной. И меня прорвало. Рассказал всё и даже больше. Про то что случилось, про то, что чувствую. Слеза сука опять покатилась. Держаться. Не ныть при ней! Надя обняла меня и поцеловала, потом снова и снова. Тёплые губы понемногу вытаскивали меня из объятий тьмы. Эту ночь я провел у неё.

Проснулся утром, лежит рядом, красивая. Укрыл одеялом. Как приятно проснуться в ухоженном доме, а не в засаленном бараке, среди сотни вонючих мужиков. На кухне есть еда, чайник стоит на газовой плите, домашняя выпечка. Я счастлив! Вспомнил про Пашу и стало снова стыдно. У меня всё хорошо, жив, здоров, личная жизнь налаживается, условный карьерный рост. А всё что досталось ему, это инвалидность. Человеку, который по всем показателям был лучше меня. Хоть в спорте, хоть профессионально, как угодно. Где тут справедливость? Слепой случай, к которому подвел его я.

Стараясь отвлечься от самоедства, поставил чайник на газовую плитку, в печку забросил дров и пошел прогуляться по дому. Гулять то особенно не где было, три комнаты, если не считать кухни. В одной из комнат на стене висела гроздь медалей и грамот. Грамоты выданы Давиденко Александру, за первое место по стрельбе из арбалета. В правом углу висел спортивный арбалет, рядом с ним колчан с ворохом металлических болтов. На столе лежит кольцо. Мастер спорта. Пока я рассматривал грамоты сзади меня обвили нежные руки.

— Чем занимаешься?

— Любуюсь коллекцией наград. А это чьи?

— Да хозяйский сын занимался, потом в Чечню отправили, так и не вернулся. Ты есть будешь?

— Конечно буду. Но сейчас у нас с тобой очень важное дело?

— Какое еще дело?

— Дело чрезвычайной важности. Нас срочно вызывают в спальню.

Её звонкий смех приятно щекотнул мне шею.

После успеха КБ меня пускали к генералу без очереди. Это было и приятно и странно одновременно. Я изложил ему свои мысли насчет общественных бань. Получил добро и к моему КБ добавилось еще пять человек. В основном сантехники. Я решил погрузиться в работу с головой и было куда погружаться. Восстановление бань оказалось непростым занятием. Нарисовали проект, определили мощность необходимого насоса, выделили помещение под генераторы, завезли дров. Но проблемой стало то, что у нас не было бочки необходимого объема. Ну есть бочка на тысячу литров. Сто человек их выльют за пол часа. Нужно было что-то огромное, чего в округе не наблюдалось.

Рассказал о своих горестях Пете механоиду. Он подсказал что в Репном, есть водонапорная башня на тридцать кубических метров, а это на минуточку тридцать тысяч литров воды. Что пропускную способность бань увеличивало до бесконечности. Поехали, посмотрели. Без крана тут делать не чего. Вернулись в город и еще неделю восстанавливали кран.

Снова в репное, взял с собой бригаду сварщиков. С помощью крана башню дернули, и положили на бок, осталось отрезать ненужную ей ногу. Сука. Пашка, как же так? Нужно к нему заехать. Позже, обязательно заеду.

Сварщики разложили свой аппарат и принялись резать ацетиленом (смесью воды и карбида) металлическую ногу. Резали часов пять. Но отрезали. Погрузили бочку на два КАМАЗа, конструкция вышла ненадежная, т. к. машины ехали параллельно друг другу и бочка была погружена между ними. Каждый поворот и торможение обещали нам что бочка вот-вот выпадет. Но кое как смогли довезти её по пустынным улицам Воронежа прямиком к баням.

Лишние отверстия заварили, сверху запустили пожарный шланг и присоединили его к насосу. На следующий день пожарные начали повозить нам воду. Я загонял бедных, ей богу они были не рады. Пришлось им на пяти машинах сделать шесть ходок, прежде чем мы заполнили бочку до краев. Но награда им понравилась. Все участвовавшие в проекте первыми и попарились в баньке. Внутри бани было шумновато из-за генераторов, вынесем их подальше от парилок, но позже. А в остальном шик! Даже освещение работало! Когда сдавал работу, договорился с генералом о том, что Пашке найдем жилье отдельное и работу какую-нибудь. С инвалидностью в бараке он явно себя лучше чувствовать не станет.

Стоя у входа в больницу мне хотелось развернуться, прыгнуть в свою тачку и уехать заниматься очередным проектом. Там хотя бы от меня была польза. А здесь что я могу? Выразить свое сожаление о произошедшем? Кому от этого легче? Вошел внутрь, снял куртку, напялил белый халат и пошел по бесконечно длинному коридору, в конце которого стояла фигура, напомнившая меня самого пару минут назад.

— Захар, навестить пришел?

— Привет Макс, я каждый день прихожу.

— Да, теперь мне еще стыднее, я первый раз к Паше пришел.

— Не чего стыдиться, я прихожу каждый день, но ни разу так и не зашел в палату. Стою, набираюсь смелости посмотреть ему в глаза, но не могу. В прошлый раз я видел, как ему больно. Я сломал ему жизнь.

— Захар, я же тебе говорил, что это моя вина, ни чего бы не было, если бы я сразу решился.

— Не Макс, ты не понимаешь. Я вечно всё порчу. Я даже отца своего убил!

— Ты чё несешь?

— Ты думаешь я в меде хотел учиться? Да он мне нахрен не нужен был. Я в армию хотел. А у меня отец, был доктором наук, хирург! Вот и запихнул меня в мед что бы я продолжал семейную традицию врачевания. Пока я учился все ему вечно тыкали какой у него сын баран, учится кое как, пары пропускает. Он постоянно от этого бесился, и мы каждый раз ругались, когда оказывались в одном помещении. Отец любил допоздна засиживаться на работе, и когда меня отчислили тоже сидел, новую докторскую писал. Так и не дописал. Инсульт случился. На утро нашли мертвым. У меня ведь родни в городе валом, вот только теперь я изгой, все винят меня в его смерти. Наверное, и правильно делают, как показывает практика я только и умею что всё портить.

— Захар, ты чего? Благодаря тебе и появился этот КБ, ты на птицефабрике договорился, генераторы вон придумал делать, да от тебя пользы вагон! Твоего отца жалко, соболезную, но ты тут ни в чем не виноват. У него была своя жизнь и если бы он тебе дал жить своей жизнью, то ни чего бы не случилось. Ты не виноват.

Я обнял Захара и его прорвало. Спустя пару минут всхлипы прекратились и мы, набравшись мужества шагнули внутрь палаты. Пашка лежал там же где мы его и видели в последний раз.

— Ребята! Заходите! Как дела в КБ? Что нового рассказывайте! А то тут совсем скучно, соседа выписали три дня назад, так даже поговорить не с кем. Вы чё такие грустные?

— Паш, прости что только сейчас навестили, мне жаль, что так вышло с ногой, с тобой. Мы виноваты, мы исправим. Да что мы можем?

— Мужики, а в чем вы виноваты? Я мог уехать из города раньше? Мог. Я решил остаться и ждать, да решил. Это моё решение. И моя потеря. Вы тут при чем?

— Да еслиб я меньше сопли жевал, то нас там даже не было бы, мыб уже были за городом!

— А еслиб я лучше в меде учился, то и нога была бы на месте!

— Ребятки, давайте я вам напомню, что за птицей к Артёму мы катались что бы развеяться от конструкторской деятельности. И в тот раз поехать за птицей предложил я. Еслиб я не предложил, то мы бы и дальше гайки крутили и ничего из этого бы не было. Каждый сам отвечает за свою жизнь. И если в ней всё происходит из-за тебя, то ты имеешь над ней власть и можешь что-то поменять. А если ты жертва и вокруг всё происходит по чужой воле, то и изменить ты ничего не сможешь. Так что нехрен тут сопли на кулак наматывать, я первые дни в истерике тут бился. А потом деда фронтовика привезли после операции. Без обеих ног. Он со мной мудростью этой и поделился. Говорит: «Сынок, а я сам хозяин своей жизни. У тебя одной ноги нет, а у меня двух. И чё думаешь, мне это жить мешает? Да не особо. Зимой на лыжах, летом на речке каждый день. Всё хорошо. Инвалидность она то не телесная, она в голове. Как только посчитал себя убогим, ну и всё, считай отжил своё. Многие телесно здоровые всю жизнь живут как инвалиды. А инвалиды живут как здоровые. Как себя настроишь, так и будет».. Вон, смотрите какие мне колёса подогнал генерал!

В углу стояла импортная инвалидная коляска, за спинкой прикреплена пара телескопических костылей.

— Так что всё нормально. Приспособлюсь, и жизнь наладится. Да будет немного по-другому, но будет! Если б вы меня дебилы не притащили сюда, то уже б ничего не было. Понимаете? Вообще ни чего! И друга бы у вас не было. Так что вы мне жизнь спасли, спасибо вам.

На этих словах произошел катарсис. Как будто загаженную грязью душу, хорошенько от отмыли и повесили на солнышко сушиться. Опять эти слёзы, только уже вперемешку с улыбкой, объятия, сбивчивые разговоры.

Через час зашла медсестра, коллективно выпросили у неё разрешения вывезти Пашку погулять. В дворике больницы было скользко, никто дорожки не посыпал разумеется. Но это позволило нам вдоволь покуражиться. Мы толкали Пашкину коляску что было сил, а набрав разгон Паша блокировал колёса и его крутило вокруг своей оси, как будто он дрифтит на крутой тачке. Смеялись как дети. Всё будет хорошо. По-другому, но будет.

Через пару недель Пашку выписали. И он порядком обиделся на меня узнав, что я хотел его куда-то пристроить. Сказал: «Хрена лысого ты меня сбагришь! Я один из родоначальников КБ, имею полное право дальше в нем работать». Не имею ни малейшего желания и повода спорить.

Пашку генерал поселил в одном из брошенных домов, неподалеку от Нади. Завезли ему дров, печку поставили. По утрам я заезжал за ним, и мы ехали втроем на работу. Сначала завозили Надю в управу, а мы с Пашкой ехали в КБ. Пашка каждый раз матерился от того, что улицы засрали так что ни на коляске не проехать, ни на костылях пройти, вечно говно какое ни будь под ногами скользит, то пакеты, то реальное говно извините за подробности.

Торговые центры призванные согреть людей реально стали разносчиком заразы. Внутри полы никто не мыл и грязь толстым слоем устилала ранее белоснежную плитку. Но это было не самым худшим. Жители ТЦ ведь должны куда-то ходить в туалет. А куда могут ходить десятки тысяч человек, когда канализация не работает? Умельцы сделали туалеты из окон, которые открывались по вертикали на себя. Сделали так что бы окно при полном открытии как раз было на уровне задницы в присяди, после чего человек делал своё дело и закрывал окно. Под силой тяжести дерьмо летело наружу. Как вы понимаете аромат стоял вокруг ТЦ аховый.

А еще отсутствие коммунальщиков и транспорта у них, послужило тотальному замусориванию города. Город фактически утопал в мусоре. Осенью летала листва, а сейчас в любое время года летают пакеты и прочий хлам. Из-за всего этого антисанитария была дичайшая, и болезни плодились пачками. Так и до чумы не далеко. Пашу это конкретно достало, и он подрядился возродить коммунальщиков и для начала вывезти весь мусор с улиц, после того как процесс будет запущен подумать, как починить канализацию, но по последнему пункту явно шансов никаких до запуска ГЭС.

Генерал дал свой одобрямс и выписал под начало Паши сотню дебоширов и уголовников, а к ним приставил охрану. И по первой они просто лопатами загружали мусор в грузовики и его вывозили на мусорный полигон. Следить особенно за этим процессом было не нужно, ибо охранники уже за всем следили. Поэтому Паша отправился на поиски строительной техники. Поставил на ноги вместе с механоидом четыре экскаватора, а вот с восстановлением мусоровозов возникла проблема, часть из них выгорела полностью, у второй части погорела проводка, и нужно было менять. Механоид в конечном итоге из сорока машин на ноги смог поставить пятнадцать. Что уже было мощно. Город потихоньку очищался. Хотя для полной очистки и потребуется месяцев пять, такие горы мусора одним днем не убрать.

Была у Паши мысль у торговых центов установить все биотуалеты какие удастся найти, но после обсуждения, решили отказаться от неё. Их придется по десять раз на дню вывозить для очистки от биологических отходов, так никакого бензина не хватит. Пока он оставался на заправках, но запас его не бесконечен.

А еще парадоксально вот что, чем лучше становилась наша часть города, тем чаще на нас совершали нападения наши соседи. Так Крест напал на казаков, успел ночью вырезать пол поселения, пока один из постовых не шмальнул в воздух. После чего начался кровопролитный бой. Крест ретировался и отступил. Казаки обратились к генералу за помощью о содействии. Прошли недолгие переговоры, решили, что нефиг выделываться. И Казакия вошла в состав генеральского округа. Туда перебросили около трех сотен человек. Но всё равно никто не чувствовал себя в безопасности. Оборонять многоэтажку это одно, оборонять частные дома, совсем другое. Перелез через забор, если собака не подняла хай, то твори что хочешь. А если и есть собака, то всегда её можно отравить, пристрелить, выпустить на свободу, где её непременно сожрут аборигены.

В текущей ситуации сокращать численность криминалитета мы могли только во время нападений оных. Если же зэки сидели в ЮЗах, то и сделать с ними мы ничего не могли, чтобы не зацепить десяток, другой мирных. Напряжение нарастало, многим уже было плевать на мирное население юго-западного, хотелось разбить эту шайку и жить тихо, мирно. Генерал безмолвствовал. Во время очередного визита к генералу мы с Захаром встретили Костю на выходе из здания. Обычно неразговорчивый парень, выразил очень категоричную, кровавую позицию в отношении зэков. Его подход мне был близок. Костя отправился в КБ, а мы к генералу.