Чернобуров 2: Таежные войны

25

Трупы привезли на рассвете. Грузовик без опознавательных знаков подъехал к воротам «Чернобурского леса», и тела просто выбросили на дорогу, как мусор. Многие из них были сильно обожжены — дело рук мага огня. По изорванным маскировочным костюмам нельзя было сказать, чьи это люди. Но я прекрасно понимал, что это наши гвардейцы. Члены отряда тайных операций.

Выслушав Романа Сергеевича, я до боли стиснул зубы и спросил:

— Сколько тел?

— Двенадцать, ваше сиятельство. Нам… их похоронить?

Двенадцать. Весь отряд, включая Мокруху. Я врезал кулаком по стене и еле сдержал рвущийся наружу яростный крик.

— Ваше сиятельство?..

— Да, — выдавил я. — Похороните. Передайте охране приказ: оставаться в боевой готовности.

— Конечно, Георгий Петрович… Ох, что ж творится-то…

Я положил трубку, не в силах слушать сейчас причитания Романа. Мне и без того было тяжко.

Иван, твою мать. Как же так, ведь ты сказал, что у врагов ни хрена не выйдет! Неужто они оказались настолько сильнее, что смогли перебить вас всех⁈

Бездна меня забери!!!

Это уже серьезно. Убиты не просто мои люди. Убит один из Причернобуровых. Я не могу доказать, что это сделали люди Пихтина… Но отомщу. Сегодня же!

В дверь кабинета постучали, и вошел Константин.

— Отряд Мокрухи уничтожен. Все погибли, — сухо доложил я.

Костя открыл рот и упал в кресло. Стиснув подлокотники так, что побелели пальцы, он процедил:

— Какие приказы?

— Что насчет святилища Пихтиных? — вопросом на вопрос ответил я.

— Пока ничего. Бойцы должны были попытаться проникнуть ночью. Только что звонил командиру, они еще не вернулись.

— Понял, — буркнул я.

— Нам… отозвать заявление? — поправив очки, спросил Константин. — Ведь теперь у нас нет пленника.

Я молча кивнул. Открыть дело против Пихтина больше не получится. Да я уже и не хочу. Потрясенная душа требует войны и мести.

Но надо сохранять хладнокровие. То, что сделали с отрядом Ивана — не что иное, как провокация. А я ведь публично, в интервью, заявлял что Чернобуровы не будут на них отвечать. Тяжело, конечно, следовать собственным словам, когда убили близкого человека…

Да, лишь после потери я осознал, что Иван был мне близок. Подчиненный, не полноценный член рода — но все равно почти родной. Я чувствовал, как бурлит внутри бессильная ярость, кипящей лавой вырываясь из дыры на сердце.

— Георг, — Костя вдруг встал, подошел ко мне и положил руку на плечо. — Ты как?

— В бешенстве, — невозмутимо ответил я.

— Мне тоже жаль Мокруху. Он был верным солдатом. Мы отомстим, но надо сохранять спокойствие.

— А я что, кричу и рву на себе волосы? — с немалой долей сарказма осведомился я и затем вздохнул. — Все в порядке, друг. Спасибо за поддержку. Давай вместе придумаем, как ответить.

Собственно, диверсия в святилище уже была бы достаточным ответом. Если нам удастся навредить самой Пихте, это может значительно ослабить всех членов рода. Возможно, даже на какое-то время лишить их способностей.

Я старался не думать о том, насколько рискованно связываться с богами, даже такими слабыми, как в этом мире. Пусть с этим разбирается Чернобурая Лисица — в конце концов, это она приказала сохранить артефакт. «Может пригодиться нам самим», сказала она.

Когда, как не сейчас, самое время использовать эту штуку?

Лисица, к слову, продолжала «притворяться мертвой». Могла бы и явиться, чтоб спасти Мокруху… Но, видимо, этот смертный был недостаточно важен для нее.

Ладно, ладно, убеждал я себя. Не давай волю гневу.

Итак, диверсия в святилище. Но надо что-то еще. Я хочу, чтобы Пихтин страдал так же, как и я. Чтоб он потерял кого-то из признанных слуг или даже члена семьи.

Не хочу даже думать, как мучается сейчас Анатолий Уткин, ведь он и вовсе лишился сына… А виновник тот же — граф Пихтин!

Немного успокоившись, я трезво рассудил, что не могу так поступить. Заказное убийство запачкает честь рода. Пихтин-то как будто уничтожил неизвестных подстрекателей. У отряда Ивана не было гербов на форме. Конечно, Василий Демидович понимал, что это наши, и потому приказал вывалить тела перед «Чернобурским лесом»… Но прямых обвинений мне никто не предъявит.

Тут как раз поступил звонок от Молчанова:

— Ваше сиятельство, ночные посланцы вернулись. Задание выполнить не удалось. Их обнаружили и чуть не схватили, но ребята оторвались от погони. Никаких следов не оставили.

— Повторите попытку. Пошли других людей. Иволги, которых я доверил Ивану, не возвращались?

— Только одна вернулась, сегодня утром. Самка. Где самец, не знаем.

Неужели со второй птицей что-то случилось? Могли ли Пихтины заметить их и как-то понять, что это не простые иволги?

— Я сегодня заеду в казарму и сделаю, чтобы птица подчинялась выбранному солдату. Пусть проведут тщательную разведку перед тем, как снова лезть в святилище.

— Так точно, ваше сиятельство.

Я положил трубку и глубоко вздохнул. Эмоции немного улеглись, и я уже не жаждал немедленного кровопролития. Не зря говорят, что месть — это блюдо, которое подают холодным. Подождем и подготовимся, прежде чем нанести сильный удар…

Минуло несколько дней, но новых активных действий Василий Демидович не предпринимал. Как и мы — продолжали информационную атаку, проводили показные учения, взяли еще три десятка новобранцев в гвардию. В общем, готовились, но не совершали ничего радикального.

«Ночные всадники» прибыли и с удовольствием обменивались опытом с нашими бойцами. О наемниках обычно ходит дурная слава — но «Ночники», как они сами себя с юмором называли, оказались хорошими ребятами. Когда их командир узнал, что Иван погиб, то взял кинжал и рассек себе ладонь. Поклялся на крови, что отомстит за Мокруху.

До поры до времени Уткины тоже бездействовали — а потом мы получили сведения, что они отправили в сторону Красноярска некий крупный груз. Перевозили его на четырех военных грузовиках в сопровождении охраны. Легко было предположить, что Уткин решил поставить Пихтину боеприпасы или какое-то вооружение. Это могло быть что угодно, от винтовок до артефактов.

Так что мы решили не дать этому грузу достигнуть цели и отправили навстречу небольшой отряд под командованием боевого мага. Ночью, когда колонна была на стоянке, они атаковали — и разнесли все подчистую. Не осталось ничего целого и никого живого, а нашим бойцам удалось уйти незамеченными.

Правда, само происшествие незамеченным не осталось. Мне пришлось по мобилету врать князю Тигрову, что я понятия не имею, кто уничтожил груз. И что вообще ничего об этом не знаю, кроме слухов.

Уткин тоже звонил, с угрозами — и я скормил ему ту же ложь. Правда, с намеком. Мол, должно быть, Лисица хранит меня, раз с моими недоброжелателями происходят всякие беды. Анатолий снова обещал, что заставит меня заплатить, и бросил трубку.

Константину с Аллой все-таки удалось разворошить старое дело и добиться начала расследования против «Багряных палачей». Даже более того: наемникам официально запретили работать до окончания следствия. Это была победа — мы одним махом вывели из игры значительную часть вражеских сил, не пролив при этом ни капли крови.

К новой диверсии в святилище Пихтиных готовились тщательнее, чем в прошлый раз. Вражеское поместье хорошо охранялось, а старинная волшебная пихта — особенно. Но с помощью иволги солдатам удалось найти способ проникнуть внутрь, а Кротов подсказал, у кого купить хорошие амулеты, способные скрыть гвардейцев от вражеских охранных артефактов.

И вот, очередной ночью задание было выполнено. Я узнал об этом сразу же, и не по звонку от командиров гвардии. Во сне мне явилась Лисица…

Вместо привычного серого тумана — непроглядно черные тучи. Богиня была в ярости. Об этом говорило и окружение, и оскаленные клыки, и поднятая на загривке шерсть:

— Что ты наделал, смертный⁈ — от возгласа, как эхо, вокруг раздался гром.

— О чем речь, прекрасная? — невозмутимо спросил я.

— Ты применил тот проклятый артефакт! Жалкий человечишка, ты ранил Пихту! Разорвал ее связь с родом!

— Прекрасно. Этого я и добивался.

— Глупец! — завопила Чернобурая и сорвалась с места.

Лапы молотом ударили в грудь, я упал и Лисица нависла сверху, приблизив оскаленные клыки к моему лицу. Я не мог ничего поделать, хоть и пытался — знакомое чувство скованности еле давало вдохнуть.

— Не ожидал такой реакции, — признался я.

— Как ты посмел тронуть Пихту⁈ Тем более, без моего приказа!

— Она наш враг. А я уничтожаю врагов.

— Это вы, люди, враждуете! Мы с Пихтой не ссорились! Но теперь… Молись, чтобы все обошлось.

— Они убили моих людей. Убили Мокруху! А чем сильней сопротивление, тем жестче я…

— Глупый смертный! — перебила Чернобурка. — Мокруха жив!

— Что?..

— Ты не знал⁈ Разве иволга тебе не сообщила⁈

— Нет. Вы говорите о богине или об одной из пташек?

— О пташке, — бросила Лисица. — Одна из них сейчас с Иваном, помогает ему добраться до города. Его отряд уничтожен, это правда. Но Мокруха, еще один гвардеец и пленник выжили.

Я пытался уложить эту информацию в голове. Выходит, с Иваном все в порядке? Но тела… Получается, не все они принадлежали нашим бойцам. Люди Пихтина специально добавили своих, чтобы убедить нас в том, что отряд тайных операций полностью разбит.

А козырь в виде участника поджога, выходит, все еще у нас есть!

— Мне придется поделиться с Пихтой своей силой, чтобы загладить твою вину! — с укором воскликнула Чернобурая. — Понимаешь, что это значит?

— Догадываюсь. Вы никак не сможете помочь нам в грядущей войне.

Как будто я надеялся на поддержку…

— Вот именно. Удар, который ты нанес, причинил вред и тебе самому!

Лисица нервно взмахнула пышным хвостом.

— Я вынуждена забрать твой дар восстановления. Временно, но все же. Пихтины тоже остались без родовых даров… — Чернобурая поморщилась. — Может, твой ход был не так уж плох. Как называется та человеческая игра? Шахматы? Скажем так, ты потерял сильную фигуру, но и лишил фигуры противника.

— Достойный размен, — я почувствовал, что дышать стало легче.

— Я все равно недовольна, смертный. Ты не должен был так поступать, не спросив моего совета.

— Может, если бы вы внимательнее следили за родом, то пресекли бы нежелательное действие вовремя.

— Не смей меня учить! — фыркнула Лисица. — Я постараюсь все уладить с Пихтой. А тебе придется воевать с ее родом. Теперь уже точно.

— Прекрасно. Мы готовы к войне.

— Очень надеюсь! Ты подставил меня, смертный. И еще ответишь за это.

Чернобурая исчезла, а я проснулся на своей кровати. За окном была глубокая ночь, но я сразу же взял мобилет, позвонил Богдану и приказал привести гвардию в боевую готовность.

Как и сказала Лисица, Пихтин не мог оставить нападение на святилище без ответа. Утром случилось страшное…

— Машка-а! Что, правда⁈

— Да, — Мария, бухгалтер городской конторы «Пихтового бора», полюбовалась колечком на своем безымянном пальце. — Наконец-то предложение сделал! Думаю, под Новый год свадьбу сыграем.

— Поздравляю, моя хорошая! — секретарша конторы по имени Галина еще раз обняла подругу. — А повод есть?

— На что это ты намекаешь? — лукаво улыбнулась Маша. — Ну, да… я думаю, что беременна.

— Ура-а! Поздравляю-поздравляю! — закричала Галя и расцеловала Марию в обе щеки.

На самом деле, она жутко ей завидовала. И мужчина у нее был хороший, с перспективной должностью, и предложение вот сделал. «Наконец-то», надо же… Они ведь меньше года встречаются. Это быстро!

У Галины, вон, отношения четыре года длятся. И свадьбы даже на горизонте не видно.

Но Галя действительно была счастлива за подругу. Тем более, если та беременна, жениться надо обязательно.

Девушки допили чай и вернулись к делам. Сегодня в конторе был ажиотаж — сообщили, что будет проверка, поэтому вызвали даже тех сотрудников, кто был в отпуске. Сверяли счета, восстанавливали утраченные документы, в конце концов, просто наводили в кабинетах порядок. Начальник ходил хмурый и злой, и лаял на всех, как собака.

Когда к порогу подъехали два черных автомобиля, все решили, что наконец-то прибыла проверка. Но вместо господ в костюмах из машин высыпали солдаты с винтовками в руках. Двое несли на плечах большие мешки.

Они ворвались в здание и молча, без предупреждения, начали стрелять. Колька, недавно нанятый охранник, погиб первым. Его грудь пробило сразу три пули, и Николай упал, захлебываясь кровью и страшно дергаясь.

Маша оказалась следующей. Солдат выстрелил ей прямо в лицо. Остолбеневшая Мария даже вскрикнуть не успела и медленно сползла со стула на пол.

«Она же была беременна!» — подумала Галина и зажала рот рукой, чтобы не издать ни звука.

Она пряталась под столом и тряслась от скользкого, ледяного ужаса. Сознание металось в панике, как мышь перед котом. Выстрелы раздавались один за другим, и следом за каждым — грохот падающего тела. Крики ужаса смолкали, потому что кричать становилось некому.

Липкие красные струи затекли под стол, где пряталась Галя. Она зажмурилась и зажала рот уже двумя руками. Изо всех сил надеялась, что солдаты поспешат уйти и не найдут ее.

— Готово вроде, — раздался неприятный, скрипучий голос.

— Тела на месте? Отлично. Вон тому револьвер в руку суньте. Типа он успел чернобурских кокнуть.

— Так точно, командир.

— Проверьте, чтобы все мертвы были. Произвести контрольные, на всякий случай.

— Есть.

Солдаты прошлись по конторе, добивая тех, кто еще мог выжить. Один из них остановился прямо рядом со столом Галины. Она не выдержала и всхлипнула — а через мгновение мужчина в маске заглянул под стол.

— Кто это у нас тут? — с улыбкой спросил он, схватил Галю за руку и рывком заставил вылезти.

— Пожалуйста, не надо! Я прошу вас! Я никому ничего не скажу! Пихтой клянусь! — сквозь слезы кричала Галина.

Солдат бросил взгляд на командира, а тот молча мотнул головой и приказал:

— На выход!

— Ш-ш-ш, красавица, — солдат снял с пояса широкий нож. — Не бойся. Умирать не страшно…

Я выслушал то, что рассказал наместник, и произнес:

— Господин Морошкин, слово дворянина — я не отдавал подобного приказа. Это были не мои люди.

— Как верить тебе, Георгий? — вздохнул Потап. — Вы с Пихтиным давно уже кусаете друг друга. Ты совсем недавно утверждал, что это он спалил твои леса. И тут такое. Кроме того, на месте нашли двух человек в твоих мундирах и с талисманами Чернобурой Лисицы. Их пробили по базе данных — твои гвардейцы, сомнений нет.

Да, мои. Похоже, далеко не одно тело их тех, что выбросили перед лесокомбинатом, принадлежало не бойцам Мокрухи. Их специально сохранили для того, чтобы устроить эту подлую инсценировку. А пошить такие же мундиры и сделать талисманы, как у нас, не проблема.

— Мои люди погибли при выполнении задания несколько дней назад. Это же можно проверить.

— Да, на место пригласили некроманта… Он не смог никого вызвать. Сказал, на бойцах лежало специальное заклятие, которое после смерти мгновенно отправило души прочь.

— Господин Морошкин, вы же прекрасно видите, что все это шито белыми нитками. Неужели нападавшие не забрали бы трупы своих, чтобы скрыть улики?

— Прости, Георгий, — жестко прервал наместник. — Ты знаешь, я хорошо к тебе отношусь. Если сможешь доказать, что все это ужасная ошибка — буду только рад. Но убито двенадцать гражданских, среди них — беременная женщина. И все доказательства против тебя.

— Наместник…

— Довольно! Пихтин запросил право на объявление войны. Я даю разрешение. У тебя сутки на подготовку. И скажи спасибо, что я позвонил и предупредил лично. До свидания.

Потап бросил трубку, а я до хруста стиснул мобилет в руке. А потом качнул головой и неожиданно для самого себя рассмеялся.

Что ж, пусть так! В конце концов, этого я и добивался.

Покажем Пихтину, чего стоит род Чернобуровых!