Чернобуров 2: Таежные войны

19

Я не стал уточнять, в чем дело. Просто побежал за школу, туда, куда указывала девушка. Активировал духовный доспех и приготовился призвать меч Лисицы. Водитель побежал следом, выхватив револьвер.

Меньше минуты прошло, пока я достиг места событий. Но воображение успело подкинуть десятки вариантов того, что могло происходить — наемники, гвардейцы Пихтина, демоны, случайный насильник… Глаза застлала кровавая ярость, я был готов уничтожить любого!

Все оказалось проще и прозаичней. Три подростка избивали одного, лежащего на земле — а Люда пыталась им помешать. Она кричала и плакала, хватала негодяев за руки, но те лишь отталкивали ее и продолжали свое мерзкое дело.

Школьная форма Людмилы была в грязи, волосы растрепаны, а на щеке ярко краснело пятно — судя по всему, от удара. Когда я увидел его, то все же дал выход злобе.

Подлетел к подросткам и влепил каждому оглушающую пощечину, усиленную маной. На ногах устоял только один, самый здоровый. На вид ему было лет шестнадцать, то есть всего на год младше меня. А в плечах он был значительно шире, и кулаки были размером с кувалды. Здоровенное пузо и пухлые щеки не должны были смутить — сил у парня явно было хоть отбавляй.

— Ты чё, урод⁈ — рявкнул он, не разобравшись, кто перед ним.

Бросился на меня, замахиваясь для удара. Я перехватил его руку и швырнул парня через бедро. Он рухнул, как мешок с камнями, жалобно ухнув.

— Не вздумай подниматься, несчастный.

— Охренел! — завопил подросток и попытался подняться.

— Лежать! — рявкнул я и очередной пощечиной бросил его на землю.

— Да ты знаешь, кто я⁈

— А ты знаешь, кто я? — наклонился, сверля подонка взглядом.

— Н-нет… — стушевался тот.

— Догадаешься?

Парень молча тряхнул жирными щеками.

— Думай в следующий раз, глупец, на кого поднимаешь руку. Перед тобой граф Чернобуров. Фамилия?

— Б***ь… То есть, простите… Щукин. Никита Щукин.

— Не вздумай подниматься, щукин сын, — не удержался я от каламбура и обернулся. — Люда, ты как?

Людмила продолжала плакать, стоя на коленях возле избитого. Они вместе с подружкой пытались как-то ему помочь. Мой гвардеец мягко отодвинул обеих в сторону и помог парню сесть. Тот покачивался, трогая окровавленное лицо и, похоже, едва понимал, что происходит.

— Гоша! — Люда со слезами бросилась мне на шею. — Великая Лисица, как хорошо, что ты здесь!

— Благодари свою подругу, — я кивнул брюнетке, та скромно улыбнулась и захлопала ресничками. — Расскажи, что здесь случилось. Этот юноша твой друг?

— Ну, д-да, — и без того красное лицо Людмилы стало как вареная свекла.

— Ухажер, что ли? — улыбнулся я. — Не плачь, дорогая. Все хорошо, наш целитель ему поможет. Вызови, — бросил я водителю.

Тот кивнул и достал мобилет. А я подождал, пока сестра успокоится и выслушал ее рассказ.

На первый взгляд все было просто. Друга Людмилы звали Матвей Крылов — простолюдин, сын промышленника. В эту школу принимали дворян наравне с теми безродными, кто мог себе это позволить.

Меня раздражала подобная практика. Там, где простолюдины учатся вперемешку с аристократами, неизбежны конфликты. Все эти правила вроде «внутри учебного заведения все равны» не работают. Дворяне, особенно импульсивные подростки, все равно будут воротить нос и насмехаться над безродными. И те, в свою очередь, получают возможность издеваться над слабыми духом родовичами.

Как ни взгляни, уродливый принцип. Мнимое равноправие хуже твердой иерархии.

Когда я соберусь поступать в магическую академию — кстати, пора заняться этим вопросом — то выберу ту, куда принимают только дворян.

Ну так вот, к нашему конфликту. У Матвея возникла перепалка с Щукиным, наследником барона из Дивногорска. Никита приставал к Людмиле, «вульгарно и настойчиво» приглашая на свидание. Матвей вступился. Ссора быстро обернулась дракой, которую остановили преподаватели.

По словам Люды, в той стычке Матвей победил, и Никита решил отыграться. Позвал дружков и выманил Крылова за школу, где они накинулись на него втроем.

Когда все началось, Людмила попыталась помешать, но сама получила кулаком по лицу, а ее подруга побежала за помощью. Хорошо, что я был уже здесь и вовремя вмешался.

— Вы двое, — обратился я к друзьям Щукина. — Простолюдины?

— Да, господин, — хором ответили те.

— Кто из вас, подонков, ударил мою сестру?

— Он, — так же одновременно указали на Никиту.

— Хороши друзья, — скривился я. — Прочь отсюда. Бегом!

Парни исчезли так быстро, что я едва успел заметить. Повернулся к Никите и навис над ним:

— Позорище. И ты зовешь себя дворянином? Втроем с плебеями напал на одного и еще ударил девушку? Вставай.

— З-зачем? — побледнел толстяк. Весь гонор с него давно уже стёк.

— Будешь отвечать за свой проступок. Вставай!

Как раз приехал наш целитель, так что Щукину пришлось подождать. Целитель сел возле Матвея, растер ладони, и те засияли ярким светом. Несколько минут — и парень был как новенький.

— Ох, — он не спеша поднялся. — Спасибо, ваше сиятельство.

— Тебе спасибо, что вступился за мою сестру. Подвезти до дома?

— Я на лошади, — Матвей посмотрел на меня и на Людмилу и смущенно опустил глаза. — Хочу сказать кое-что, ваше сиятельство! — вдруг воскликнул он, задрав подбородок и вытянувшись в струнку.

— Говори.

— Хочу признаться, что питаю нежные чувства к вашей сестре. И прошу позволения ухаживать за ней. В рамках приличий, конечно же.

Люда при его словах ахнула, густо покраснела и закрыла лицо ладонями.

— Но ты же безродный, — заметил я.

Сказал это без всякого чванства, просто обозначил факт. Но все равно заставил Матвея напрячься.

— За заслуги моего отца перед Родиной рассматривается вопрос о присвоении нашей семье дворянского титула! — официальным тоном сообщил он. — Правда, уже больше года рассматривается…

— Какие же заслуги, позволь узнать?

— У нас оборонное предприятие. Производим винтовки и детали для военных машин, поставляем в императорскую армию.

Честность парня мне понравилась. Я кивнул и сказал:

— Не героически, но достойно. Хорошо, у тебя есть мое разрешение.

— Благодарю, ваше сиятельство! — просиял Матвей, щелкнул каблуками туфель и поклонился.

Напоследок улыбнувшись Людмиле и бросив презрительный взгляд на мнущегося Никиту, он ушел. А я повернулся к Щукину и внезапно схватил его за ухо, как нашкодившего карапуза.

— Идем, — не отпуская ухо, потащил здоровяка за собой.

— А-а! Куда⁈

— Хочу поговорить с твоим отцом, несчастный. Придется отложить дела, и за это вы оба мне заплатите.

Мы с Людмилой сели на заднее сиденье, а Щукина посадили вперед. Будь моя воля, я бы запихал его в багажник, но это было бы слишком.

Я позвонил матери и без подробностей сообщил, что нам с Людой нужно съездить в Дивногорск. Светлана Григорьевна, конечно, распереживалась — она при любом удобном случае впадала в истерику. Но я сказал, что все в порядке, и расскажу детали дома.

Дорога заняла около двух часов. До этого я ни разу не был в Дивногорске, и мне здесь понравилось — уютный, очень зеленый и чистый городок, расположенный возле самого Енисея. На другом берегу возвышались живописные горы, которые и дали поселению название.

Дом Щукиных располагался в центре. Двухэтажный особняк с небольшой территорией, зажатый с двух сторон многоквартирными домами. Дворецкий, увидев, что я вытаскиваю Никиту из машины за ухо, заверещал и позвал охрану.

Небольшая суматоха быстро улеглась, когда на пороге появился сам барон Щукин и увидел герб на двери моего автомобиля. Он прогнал охранников и хмуро попросил проследовать в гостиную. Видать, его сынок не впервые что-то устроил.

— Позвольте узнать, в чем причина такого визита, — недовольно сказал барон, когда мы уселись.

— Ваш сын и двое простолюдин избили друга моей дочери. В пылу драки Никита ударил Людмилу.

Люда повернулась, показывая проявившийся на щеке синяк. Барон Щукин тяжело вздохнул и покачал головой.

— Я могу расценивать это, как нападение на члена рода, — продолжил я. — Не говоря уже о том, что Никита попытался ударить и меня, когда я разнимал дерущихся. А еще мне пришлось отложить важные дела ради визита к вам. За все случившееся требую компенсации.

Барон причмокнул губами и посмотрел на сына, который сидел в кресле, державшись за ухо.

— Компенсации, — протянул он. — За что? За подростковую драку? Уж простите, ваше сиятельство, но это ничтожный повод. Тот, кого они побили — тоже простолюдин?

— Не имеет значения, — нахмурился я. — Вы что, не расслышали? Никита ударил мою сестру и хотел ударить меня!

— Я не глухой.

— Создается впечатление, что слуховой аппарат вам бы не помешал.

— Попрошу без оскорблений! — повысил голос Щукин-старший. — Послушайте, я приношу извинения. Мой сын обязательно будет наказан.

— Извинений недостаточно.

— А мне кажется, что вполне. Не пытайтесь раздуть ситуацию, граф.

— Тогда дуэль, — жестко ответил я. — До первой крови. Вызываю вас.

Глаза Щукина вспыхнули. Он подскочил и завопил:

— Прекрасно! Думали запугать меня⁈ Принимаю вызов! Магия, без оружия, прямо сейчас! И пять тысяч рублей на кон!

— А вы азартны, — оскалился я, поднимаясь и снимая пиджак. — Тогда поднимем ставки: двадцать тысяч.

— Принято! Идемте!

Мы отправились на задний двор. Барон широко шагал впереди. Его сынок пытался поспевать, продолжая держаться за ухо и бросая на меня злорадные взгляды.

— Гоша, Гоша, — семеня следом, Люда подергала меня за рукав. — У него пятый ранг!

— Откуда знаешь?

— Да Никита все время хвалится… Достал! И зачем только нас на курсах с его классом объединили…

— Чем владеет? — перебил я.

— Вода.

Для меня, как для огневика, очень неудобно. Тем более что пятый ранг — это действительно мощь. А барон мужчина взрослый, наверняка хорошо владеет силой и знает много заклятий.

Но ничего, у меня найдется чем его удивить. Умею пользоваться другими стихиями, кроме огня, и есть в рукаве один занятный козырь…