Черная Луна

Глава 24. Догадавшийся

Прошла уже пара часов с того момента, как мы сюда пришли. Солнце медленно клонилось к закату, и в воздухе так и висела накопленная за день жара.

Земля и камень, окружающие нас, здорово нагрелись за день, и теперь с удовольствием отдавали тепло назад. При этом даже не было ветерка — мы все просто медленно варились на солнце, по очереди сменяя свой пост в тени смоковницы.

Соваться в ущелье, которое и в жару гудело от количества крылатой гадости в нём, никто не хотел. Насекомые тут были такие злые, что даже прокусывали армейскую форму.

Глядя на ущелье, я всерьёз задумывался, а не сжечь ли всё там дотла? Мне кажется, у меня бы получилось. Впрочем, после этого там всё равно не расположишься, если не захочешь отравиться угаром.

«Тим».

Тихий, едва слышный голос Эвелины звучал в голове, когда я долго держал камешек «псарэса» и слушал эфир вокруг. Да и то, мне кажется, это скорее я нафантазировал, но одно я мог сказать точно — Незримая тоже хотела, чтобы я пошёл туда, в долину с Жёлтым Карликом.

Вот только когда дело касается чернолунников, точно не знаешь, твои это мысли или внушение.

Я чуял в округе несколько невидимых пульсаров, и они мерцали перед моим мысленным взором в странном танце, будто пытались о чём-то предупредить. Если б я умел их читать… Что там, опять засада?

Пробоина медленно ползла от горизонта вверх. Красная Луна тоже никуда не собиралась уходить.

Не знаю почему, но мне вспоминалась та самая ночь в Царском Лагере, когда я вытащил Эвелину… кхм… точнее, она доскакала на мне до берега озера, где Привратник открыл Вертун. И потом я телепортировался в пустыню.

Эта картинка так и лезла мне в голову. И ещё странная уверенность, что мне нужно идти в долину ночью…

Нервничали все.

Хомяк и Сивый ругались без остановки, его солдаты пару раз подрались. Влад таскался за мной по пятам, Громов то и дело таращился на небо и тёр виски. Даже Мягонький сломал карандаш об свой блокнот и знатно выругался.

Что-то назревало, и это чувствовали даже безлуни.

С водой, к счастью, тут проблем не было. Чуть в стороне можно было залезть на скалу, насколько позволяла крутая тропа — там в небольшой расщелине, поросшей мхом, из трещины сочилась вода. Она испарялась тут же, по большей части уходя обратно в трещины, но если подложить флягу, то за несколько минут она набиралась полностью.

— С той стороны ущелья река на склоне горы, — махнул рукой Хомяк, — Это с неё вода.

— Ручеёк зачуханный, — вставил Сивый.

— Ага, зачуханный, недолунок ты драный! Дождь ливанёт, и отсюда можно бежать сразу на хрен, когда ручеёк из ущелья хлынет, — Хомяк чуть спокойнее добавил, обратившись уже ко мне, — Местные нас сразу предупредили.

В общем, с водой проблем не было, но у отряда Хомяка заканчивалась еда. Привезённой нами провизии хватило, чтоб солдаты перебили голод, но завтра снова следовало отправляться в Ночёвку.

Что там теперь творилось, в деревне, я не знал. Да ещё непонятная засада на дороге, в которую попал Сивый, и присутствие «уголька» как-то резко убавляло количество желающих сбегать за провизией.

Странная Избранница, бродящая по дорогам, и камушек «псарэса». Слишком много вводных, и мне пришлось долго думать, чтобы сделать следующий шаг.

Знатную сумятицу внёс Громов, долго-долго смотревший в небо, а потом сказавший:

— Хреновастенько это всё… Луна возвращается.

— Какая, на хрен, луна?! — сержант вскочил, — Ещё неделя до прихода Жёлтой.

— А то я не знаю, — буркнул Фёдор, — Но я тебе, как маг земли, говорю. Жёлтая Луна вернётся ночью.

Хомяк сел. Встал. Потом снова сел…

— Всё, на хрен, — усач махнул рукой, — Последняя ночь, и завтра снимаемся. Это не дело, если тут и вправду «уголёк» рыщет. И царевича прикроем, если что, будем идти с ним до самой столицы.

Влад, как мой телохранитель, был только рад такой инициативе.

На самом деле новость о том, что вековой цикл прихода и ухода Лун будет нарушен, всех выбила из колеи. Это было заметно по бледным лицам солдат, которые то и дело кружили знамения перед лицом. У некоторых даже появились в руках золотисто-чёрные символы Чёрной Луны.

Нужно снова было идти за водой, и вызвался я, чтобы потихоньку зарабатывать себе амплуа «народного правителя». Влад, естественно, увязался за мной.

Оставив жарящихся в свете предзакатного солнца солдат, мы добрались до тропки, которая представляла из себя нагромождение обломков, когда-то скатившихся со скалы. Стали карабкаться вверх, обливаясь потом на горячих камнях.

К счастью, мокрая трещина, поросшая ярко-зелёным ковром мха, обнаружилась совсем скоро. Я пристроил фляжку и снова посмотрел на холмы. Отсюда дороги не было видно, её прикрывала возвышенность.

На ней, кстати, должен был быть солдат из отряда Хомяка — после известия о засаде и «угольке» один из них всегда дежурил на возвышенности, и в случае чего должен был подать сигнал.

— Ты кого-нибудь видишь? — спросил я.

Влад всмотрелся и покачал головой. На холме росли небольшие кусты, по большей части колючки, но ни в одной из устроенных позиций никого не было.

— Он вроде только ушёл на дежурство? — Истомин поскрёб подбородок, потом поглядел на камушки-артефакты.

Моя интуиция почему-то никакой опасности не ощущала. Но общее чувство тревоги всё равно не отпускало — что-то вокруг назревало, и я не мог найти этому объяснение.

А ещё мне нужно было принять какое-то решение.

— Ну, и так что делаем? — спросил меня Влад, нервно крутя головой.

Я пожал плечами, задумавшись.

— Это ты секретник, — сказал я, покручивая в пальцах камушек «псарэса», — У тебя «вещуны», связь со штабом…

— Да говорил я тебе уже… простите, вам, лунное величие, — Влад дёрнул щекой, — Говорил я, что не по плану всё. Ни гвардии, ни двойника вашего, вообще никакого подкрепления. И «вещун» не отвечает, в грёбанную Пробоину этих оракулов!

— Изначальный план был отправляться в долину, найти «комка», и поймать. Так я себя зарекомендую, получу небольшой орденок, а потом и на фронт двинусь, за настоящим славным именем, — перечислил я, — Ну, ещё Царь лично попросил раздобыть тот артефакт, великолунский который, для копирования техники.

Влад поморщился. Судя по всему, к просьбе Царя он отнёсся даже более скептически, чем я.

— Поймать… — он усмехнулся, — Вы сами-то в это верите? Тем более, как видите, «комка» никакого нет.

— Во дворце ты такие песни не пел, рядовой Истомин.

— Во дворце я получал инструкции. Сопроводить, обеспечить безопасность и… кхм… — он замер, подняв голову.

— И?

— И быть готовым к неожиданностям, — закончил он, что-то разглядывая на камне.

Я сначала почувствовал, и лишь спустя секунду тоже заметил следы на скале. Чёткие следы когтей, оплавивших породу и чуть подкоптивших её вокруг для лучшего контраста.

Да ну твою-то жжёную псину! Из-за долбанной жары и поплывших мозгов я совсем растерял всю чувствительность. Теперь-то я вовсю ощущал запах псионики, витающей в воздухе — совсем недавно здесь пролез «уголёк».

И ведь полез в обход, не стал нападать на нас. Значит, Сивому и вправду не показалось.

Жаль солдата на холме. Эх, капита мне в душу, у Хомяка и так народу осталось немного, человек пятнадцать всего.

— Сгинь моя Луна… — выругался Влад и на всякий случай достал саблю из ножен.

Я усмехнулся:

— Ну, и как тебе неожиданность?

Влад поджал губы, рассматривая следы. Они уходили вверх по скале, но там была такая крутизна, что человеку без альпинистского снаряжения не справиться.

— Думаю, «уголёк» ушёл в долину, — пробормотал я.

Истомин, к моему удивлению, заметно побледнел. Он то и дело посматривал то на следы, то на холм, то вообще вглядывался в даль, будто ждал приближающуюся гвардию.

Я поменял наполненную флягу, подложил другую. Затем потёр ещё горячий оплавленный след, понюхал пальцы. Да, мне не показалось — пахнет подгоревшей кровью.

— Ночью элементали огня хорошо заметны, — сказал я, — Больше шансов его подстрелить.

— Вы в своём уме?!

Странно, что обычно невозмутимый Влад так отреагировал. Его даже не интересовало, что тварь может быть банально опасна для близлежащей деревни.

Заметив мой взгляд, он покачал головой:

— Моё дело небольшое. Выполнять приказы и думать только о том, чтоб вас не убили. А с «комками» и «угольками» я не воюю. Вы понимаете, что вся эта миссия — фарс?

Я промолчал. Да всё я понимал, толчковый ты пёс, с самого начала.

Единственное, чего не понимал, так роли самого Царя во всём этом балагане. Вообще, если отмести все теории о заговоре, и посмотреть с точки зрения судьбы, то получалось, что Игната Рюревского, своего сына-огняша, Царь потерял при таких же условиях.

Тот тоже отправился к усыпальнице рода практически без защиты, и по дороге его…

Я вдруг замер, уставившись на матовый блеск серого камня в своих пальцах. Погодите-ка… Ох, и моя псовая память, короткая, как история капитов!

— Влад, — я прищурился, — А ведь Игната убили по дороге в усыпальницу? То есть, он ехал к Храму?

— Да.

— А где именно убили?

Он неуверенно обернулся.

— В этой долине? — спросил я.

Влад кивнул:

— Раньше в неё был ещё проход. Много лет назад на дороге со стороны Храма Первого Полнолуния случился обвал, но двадцать лет назад Игнат со своим отрядом отступал именно через эту долину.

— Эх, сколько совпадений, — я покачал головой, — Разве у Царя-то с этой долиной должны быть связаны неприятные воспоминания?

Истомин пожал плечами. На этот вопрос он не знал ответа.

Известие о том, что Хомяк потерял ещё одного солдата, привело его в ярость. «Сраное ущелье, сраная Ночёвка, сраная Гвардия!» — именно этими междометиями усач разбавлял свой пятилунный мат, сразу же высказав всё, что он думает.

Мысль о том, что им придётся держать оборону не только со стороны дороги, но ещё и со стороны ущелья, сержанту совсем не нравилась.

— Нет, Хомяк, — я покачал головой, поймав его наедине, — С ущелья можешь никого не ждать.

— Ты… вылунь, я ж тебе доверяю, — проворчал Хомяк, — Чего задумал? Я не дам людей, чтоб туда идти!

— И не надо. Я сам уйду.

— Я не позволю, царевич! — Влад был тут как тут, — Мы и так должны были уйти обратно ещё там, в Ночёвке. Но я ж вас послушал…

Хомяк разрывался взглядом между Истоминым и мной.

— Так-то, Василий, ты наследник — сержант нервно пригладил усы и покачал головой, — А у меня другой Красногории нет. Ты — её будущее, твою-то мать лунную!

Истомин впервые благодарно посмотрел на Хомяка. На телохранителе уже лица не было — он всё перебирал свои артефакты защитные, и, судя по всему, они сходили с ума.

— Не уйду, — проворчал я, — И не будет Красногории.

— Твою ж… — Хомяк выругался и отошёл в сторону. Влад увязался за ним, что-то пытаясь втолковать, и явно перешёл на повышенные тона.

— Приказ царевича, — чуть громче сказал я, чтобы они оба услышали.

Мне удалось прикорнуть перед самым закатом всего на пять минут, и этого оказалось достаточно. Я и так уже знал, что увижу что-то во сне.

Снова пустыня, снова бесконечные дюны вокруг. И Эвелина…

Только стояла она не рядом, а на соседней дюне. Всё те же чёрные волосы, развеваемые ветром, тёмный балахон.

Я сделал шаг вперёд, собираясь спуститься со своего бархана и подняться к ней, но ровно же на этот шаг она отдалилась. Покачала головой.

— Нет, Тим.

— Что — нет? — не понял я.

В небе плыла Пробоина и в ней, согласно устоявшейся провидческой традиции, проглядывала Чёрная Луна. Остальные четыре луны так и крутили парад вокруг Пробоины.

— Нам не получится воссоединиться, муж мой, — с лёгкой грустью сказала Эвелина.

Я прекрасно её слышал, хоть она и была далеко. Её слова подогрели во мне злость — в отношениях с женщинами я как-то привык, что сам принимал решения.

Где-то завыл «уголёк». Я непроизвольно посмотрел в сторону — вдалеке по дюне нёсся одинокий жжёный пёс.

— Пророчество сбывается, и мы ничего не можем с этим сделать, — сказала Эвелина, — Он тоже наследник, и тоже сильной крови.

Я ещё раз всмотрелся в скачущего «уголька». Так это Ключевец?! Я уже как-то совсем забыл про Вячеслава, и привык думать, что после нападения Царской Армии на Храм Первого Полнолуния он погиб.

Подняв руку, я показал камушек:

— Зачем это?

— Память. Знак. Решай сам.

Да твою же… Я отвык от того, как Эвелина умеет вынести мозг в божественных масштабах.

— Ты меня останавливаешь? Или указываешь путь?

— Это ты решаешь.

Я сам чуть не завыл «угольком». Она словно издевалась над моими мыслями.

Ключевец в образе элементаля так и скакал по дюнам вдали. «Он тоже наследник».

— Где мне тебя найти?

— Я же предлагала тебе остаться здесь, со мной, навечно, — она распростёрла руки, — Но теперь даже этот мой дом принадлежит… МНЕ.

При этих словах из Пробоины вышла Чёрная Луна. Поплыла по небу, и остальные четыре будто увязались за ней, продолжая хоровод вокруг.

— Что за пророчество? — спросил я.

Эвелина молчала. Её взгляд изменился совсем на чуть-чуть, на неуловимую малость, но я уже знал — это снова Чёрная Луна.

— Ну, привет, — буркнул я.

Эвелина улыбнулась, опустила руки. Она оглядывалась вокруг с восторженным видом, будто осматривала удачно приобретённую недвижимость.

А я застыл дурачком, совершенно не зная, что делать. Накатило такое острое ощущение, что я ничтожно малая пылинка в сравнении с теми событиями, которые здесь творятся.

Боги живут.

Боги умирают.

Боги рождаются.

— Видишь, Тим, твоя душа догадалась даже быстрее, чем ты, — холодно сказала Эвелина.

— Что за пророчество? — снова спросил я.

— Незримой больше нет. Тим, осталась только я.

Эти слова ударили гонгом по окружающему миру, отбивая последний набат по богине. У меня закололо сердце, но что-то потеплело в пальцах. Я посмотрел — камешек «псарэса» был всё ещё со мной.

И почему-то вдруг вспомнились слова одержимого Альберта о «раненой богине», которая дала начало всему этому миру:

— Боги умирают вечно, — прошептал я, и это вызвало лёгкое удивление в глазах Эвелины.

Завыл вдали «уголёк». Моя Красная Луна тоже кружила здесь. А, может, если попробовать…

И тут же я сорвался в бег. Бешено молотя ногами, а через мгновение и когтями по песку, я понёсся к тому бархану, где стояла Эвелина. В этот раз она не удалялась, а покорно ждала, протянув руку.

Вот коснулась моей холки, снисходительно улыбнувшись. Но уже через миг я стоял к ней лицом к лицу, снова обернувшись в Тима. Эвелина в этот раз была нормального роста и я, лишь на секунду замявшись, поцеловал её.

— Эвелина, я приду, — сказал я, чувствуя, что в этот раз не испытываю никакого страха.

Чёрная Луна, судя по взгляду, была недовольна моей сообразительностью. Её губы открылись…

— Род Великий под Луной свой земной закончит путь, — сказала она, и голос при этом будто срывался с небес, — Двум наследникам невинным от судьбы не увильнуть. Те, которых двое, ум разделят навсегда. Те, что сотни тысяч, обретут одно лишь «Я».

— Ага, ясно, — я кивнул, ещё крепче сжимая камушек «псарэса».

Кажется, теперь я понял, какую защиту давал этот амулет. Брови Чёрной Луны хмурились, её глаза чуть ли не испускали молнии. Небо над пустыней уже заволокло тучами, и вправду послышалась гроза.

Я обернулся. Опять бежали люди, где-то мой Василий катился с дюны с криками: «Бежим»! С горизонта наступала тьма.

— Я всё понял, Эвелина, — уверенно сказал я, хотя сам в панике думал, что «ну ни хрена я не понял», — Я приду.

С этими словами я отвернулся и…

Это была уже не пустыня. Небо над далёкими горами было окрашено в зловещий жёлтый цвет.

Я даже не знал, что жёлтый может быть зловещим… Ярко очерченные тени, отбрасываемые от висящей жёлтым оком в небе Луны, двигались по долине.

Стоя на утёсе, я наблюдал, как внизу движется каменная волна, вливаясь в тонкое ущелье. Не сразу я сообразил, что это… да твою ж Пробоину-то!

Это «комки»! Сотни! А может, и тысячи…

Некоторые уже начали карабкаться по склону, пытаясь добраться до меня. Неподвластные гравитации, будто единое целое со скалой, они поднимались, щёлкая пастью.

Всего несколько секунд, и огромная клыкастая пасть раскрылась передо мной…

Меня толкнули в бок:

— Воет, сволочь, — тихо проворчал Хомяк.

Солнце уже окончательно скрылось за горизонтом. Где-то за ущельем и вправду выл «уголёк».

Зато теперь я понял, что же вокруг происходило. И это заставило меня подскочить, нашарить рукой магострел.

— Правильно, Василий. Это хорошо, что ты, хоть и царевич, а не отлыниваешь от своей очереди, — сказал сержант неожиданно мягко, по-отечески.

— Славна Красногория своими правителями, — в сумраке показался Сивый.

— Хомяк, уходите прямо сейчас, — прошипел я, вконец проснувшись, — Уводи жителей Ночёвки, всех без разбору, и…

— Не, кто ж ночью-то прёт, да без разведки, — перебив меня, тот покачал головой, — По утру, как рассветёт.

— Хомяк, твою луну грёбанную! — выдавил я, — Этот вертун, который в долине. Он вырастет скоро!

Конец пятого тома.