Цепи и крылья (СИ)

Глава 6

Сокол взмыл в небо. Я зачем-то сложила бумажку пополам и сунула её в карман шаровар. Принц стоял вдалеке, увлеченно переговариваясь с мужчиной в изумрудном тюрбане, так что вряд ли заметил минутную сцену. Мысленно потянувшись к Карающему, я наткнулась на непроницаемый барьер. Опять. Помнится, утром он не был категорично настроен по поводу моего присутствия, так что изменилось сейчас?

Если бы не братец наследника, я, пожалуй, и правда бы убралась обратно, но ветер переменился.

— По факту ноги моей на площади действительно не будет…

— Почему я не ждал другого ответа? — Сид потер переносицу.

— Простите, важный разговор, — Принц вернулся, не дав мне обдумать послание, — а сейчас будьте моими гостями, хотя одного из вас я и не приглашал…

— Интересно, что за важные разговоры у тебя с работорговцами? — Страж проигнорировал выпад в свою сторону, и сам перешел в наступление.

— Те же, что и у многих. О купле, продаже… Наверняка ты можешь себе представить, если знаешь их в лицо.

— Знать крупных торговцев бойцами для поединков — часть моих обязанностей.

— И что? Доложишь Карающему? Давай, тем более в этом нет никакого секрета. В честь свадьбы во дворце будут устроены состязания, и я хочу выдвинуть своего кандидата. Разве это запрещено?

Я постаралась не показывать интереса. Значит, тот мужчина был работорговцем? По виду и не скажешь, хотя чего я ожидала? Что он будет выглядеть как двухметровый лысый бугай с кожаной плетью на поясе?

Лис самолично проводил нас на третий этаж гостиницы, и сделав позолоченным ключом три оборота в замочной скважине, как радушный хозяин распахнул дверь. Сид быстро осмотрелся, и только удостоверившись, что под круглым столиком в центре комнаты не прячется пара убийц, пропустил внутрь меня.

— Мнительный, недоверчивый, осторожный… — Принц усмехнулся, — ты и таким бываешь, Сид? Можешь не отвечать, не хочу пропустить самое интересное, разговаривая с тобой. Бесман, прошу!

Главным достоинством апартаментов, выбранных высочеством, и правда оказался широкий балкон. Следуя за Лисом на ватных ногах, я практически не обращала внимания на прочую обстановку. Лишь бы не заметил, лишь бы он не заметил, как я нервничаю. Пальцами вцепившись в каменные перила, я глянула вниз, оглушенная криками людей. Мы успели вовремя.

Обычно на площадях стоят фонтаны или возводят статуи, но эта была создана для публичных расправ. В конце широкой улицы, до краев переполненной горожанами, копошащимися как насекомые, запертые в стеклянную банку, находился высокий помост и трибуны для важных гостей.

Дисмаля я узнала сразу. Издали. Его фигура, облаченная в парадное платье, среди охранников и жрецов, выделялась подобно самоцвету, брошенному в гору угля. Помимо прочих он не скрывал своё лицо за маской обычного посланника Бога, нет, он являлся его воплощением на земле, или, по крайней мере, прочно уверовал в это.

Мерзость. Толпе наследник нравился. Люди тянули вверх руки, приветствовали его, славили, и это заставляло “звезду” гореть ещё ярче.

Лис встал рядом, меланхолично накручивая на палец прядь смоляных волос. О да, перепутать их можно лишь издали. Один самодовольный, жесткий, с вечным выражением легкого презрения к окружающим на лице, а второй — непосредственный настолько, что в это даже не верилось. Казалось, дай младшему принцу в руки лист бумаги, и он сделает из него самолетик, чтобы с детским восторгом отправить его в полет.

Насколько я знала, кандидатуру Лиса даже не рассматривали как претендента на престол, и от чего-то думала, что это сделает из него нечто ещё более озлобленное чем Дисмаль.

Принц перекатился с пятки на носок и, тяжело вздохнув, облокотился на перила.

— Смотрите, охрана Её высочества Эллиаль здесь. — Он махнул рукой, указывая на мужскую фигуру, обособленно стоящую на краю площади, — Сама выбраться не смогла, но прислала своего шпиона.

И как он узнал островитянина с такого расстояния? Тот и правда выделялся в толпе благодаря богатырскому телосложению, но я бы все равно не обратила на него внимания, если бы не чужая подсказка. Впрочем, я искала другого человека.

Где Кайрин? Он же надел маску, и вычислить его среди присутствующих теперь достаточно сложно. Я глянула на Сида, но он потерял к происходящему всякий интерес. Проклятье! Кажется, страж что-то заподозрил, но не спешил поведать мне о своих догадках. Да и как, учитывая присутствие высочества?

Пока все клонилось к предполагаемому сценарию. Не прошло и минуты, как на площадь вывели пленников. Один из измученных мужчин чуть не упал, взбираясь на помост по крутым ступенькам, и его грубо толкнули, приказывая двигаться дальше. Люди одобрительно взревели.

Едва загнав вглубь памяти изуродованного, растянутого на дыбе Иршада, я самолично ткнула себя носом в ещё более зловонную лужу и не могла понять ради чего.

— Вы обещали мне что-то интересное, Ваше высочество. Так вот, я его не наблюдаю. — Я стрельнула в сторону принца недовольным взглядом, но он был расслаблен.

— Немного терпения вам не повредит. Сейчас.

— Жители Дарнаса, сегодня вы собрались здесь, чтобы засвидетельствовать священный суд! — Голос Дисмаля, торжественный до противного першения в горле, разнесся над поднятыми головами, — Эти люди, нарушили не только спокойствие в городе, но и посягнули на кровь императора, чья власть неоспорима на этой земле! От имени Его Величества Амирхана ан Саида, они признаются виновными в совершении ряда тяжких преступлений, среди которых убийство граждан, покушение на будущую супругу императора, и похищение его признанного сына, что, в свою очередь, приравнивается к оскорблению рода.

Какого черта? Я ожидала, что на заговорщиков повесят все грехи, которые только можно, но… Император же ещё не сделал официального заявления о моем признании! Так почему последний пункт включен в обвинение? Или у Его величества есть ещё один сын, о похищении которого я не знала? Нет, похоже наследник решил сделать заявление за отца.

— Бесман Эллер, к сожалению, не смог присутствовать на казни! Он пострадал от рук заговорщиков, иначе как достойный представитель семьи, самолично взял бы с них плату!

Какую плату? Лис усмехнулся, глядя на моё посеревшее лицо. В его озорных глазах на тот момент так и читалось: “А вы, друг мой, тот ещё симулянт!”

— Кровь, — продолжил Дисмаль, — будет смыта кровью. Служителями Рахшара была одобрена не просто казнь. Рахнамар! Сегодня мы принесем дань нашему Богу!

Гомон и визги заглушил грохот барабанов. Главный жрец вышел вперед, и скрипучим, едва слышным с большого расстояния голосом, зачитал строки из местного писания. Я почти не разбиралась в каких-либо верованиях, не говоря уж о здешних, но зрители ликовали. Жертвоприношение?

— И восстал Рахшар из глубин, пылая яростью, дабы воздать врагам своим по заслугам. — Почти скучно прокаркал служитель, — И лишил их глаз, ибо недостойны они видеть свет дневной, и отнял языки их, ложь несущие, и ноги сломил, дабы не смели больше ступать по земле его. Как змеи ползали они по песку, и проявил Рахшар милость свою, и вырвал сердца их недрогнувшею рукой, даровав избавление! Да будет так!

— Да будет так! — Вторила толпа, — Рахнамар!

Наследник взмахнул рукой, и в каменных чашах, стоявших по краям платформы, вспыхнул ярко-красный огонь. Пот выступил на висках, будто это не в сотне метров, а лишь в паре шагов от меня что-то загорелось.

— По причине отсутствия пострадавшего, — Наследник изобразил печаль в голосе, которую перебивали едкие издевательские ноты, — честь привести приговор в исполнение будет передана его наставнику. Сними маску, отныне это твой долг!

Кайрин все время был рядом. Он вышел из первых рядов, спокойно скинул мантию и остановился в центре площадки, лишь мимолетно наблюдая за пленниками, которых стража уже привязывала к двум деревянным столбам. Никакой плахи не будет… Никакой виселицы. Ничего. Меня начало трясти.

Я знала, что должно произойти. Знала, знала, знала… Знала, но не представляла как буду смотреть на это. Я и не старалась. Зрение упало, расфокусировалось. Сквозь туманную пелену я видела, как он принимает у жреца нож, потом подходит к осужденному, и удерживая того за дрожащий подбородок, приставляет лезвие к глазному яблоку. Я слышала, как пленник кричит: оглушающе, переходя на визг, который вскоре опустился до несвязного животного хрипа. Карающий вырезал ему язык.

Хватит, остановись, пожалуйста, хватит!

“Прикончи его!” — требовала толпа.

Если бы я стояла поблизости, должно быть, смогла бы услышать и как трещат сухожилия, когда он резал их, лишая мужчину возможности держаться на ногах. Хватит.

Кайрин меня не слышал. Не хотел ни слышать, ни чувствовать, и отрезал подобную возможность для меня.

Я развернулась и зашагала к выходу с балкона. Сид преградил дорогу, он что-то попытался мне втолковать, но я, кажется, приказала ему проваливать. Запуталась в тюле невесомых занавесок, споткнулась о ножку стола, дернула за ручку двери, едва ли соображая в какую сторону её повернуть, чтобы выбраться из этого ада.

— О чем я и говорил, — мурлыкнул принц за спиной, — главное — знать на кого смотреть. Бесман, это вы обронили?

Заторможено обернувшись, я увидела, что Лис протягивает мне клочок бумаги. Пара секунд понадобилась на то, чтобы понять произошедшее. Я подлетела к нему, вырвала послание из рук, но было уже поздно. Естественно, он успел прочесть. К черту! К черту! К черту все!

— Не советую соваться на площадь. Остался ещё один пленник, хватит и на вас. Или, постойте, вы не хотите отдавать учителю свою славу? — Озадаченность с которой принц это произнес, могла одурачить кого угодно.

— Не советую больше соваться ко мне, Ваше высочество, — огрызнулась я.

— Бросьте, это всего лишь шутка!

Я скатилась вниз по ступенькам, чувствуя, что Сид следует по пятам, но не желая замечать его. В холе гостиницы было безлюдно. Хорошо. Представление ещё не закончилось, а значит свидетелей моего позорного бегства не так уж и много. Принц преподал мне замечательный урок! Я, я и ещё раз я, стала для него занимательным объектом для наблюдения.

— Эй ты, — Заметив на пути одного из слуг, я нервно окликнула его, — приведи моего коня.

— Бес, тебе нужно остыть… — Сид попытался воззвать к моему голосу разума, но тот ушел в безвременный отпуск.

— Ты знал? Честно признайся, знал?

Парень схватил меня за плечи, заглядывая в глаза. Что он хотел там увидеть? Чего я пыталась от него добиться?

— Нет. Я понятия не имел, что казнь перерастет в ритуальное убийство, но предупреждал о непредвиденных обстоятельствах. Говорил, чтобы ты держался спокойно несмотря ни на что. Было такое? Было!

— Ты не предупреждал, что Карающий будет их потрошить, ясно?!

Сказала и прикусила запястье, чтобы заткнуть рвущуюся наружу правду.

— Так что тебя смущает? Процесс потрошения, или то, что именно он им занимался? — Сид огляделся по сторонам, после чего поволок меня на улицу, подальше от номеров. — Убийство всегда остается убийством, вне зависимости от способов.

“А он и раньше лишал людей жизни, ты уже знаешь это” — повисло в воздухе. Действительно, что же меня смущало? Все. Все вместе, черт побери. И способ, и спокойствие, с которым он работал, и…

Что он ещё сможет сделать, если прямой приказ императора, или какое-нибудь чувство долга, подскажут ему: “Так надо”

Что будет, если эта отрешенность, жестокость, черствость, перекинется и на меня тоже? А может оно уже проявляется во мне? Я ведь взялась за орудие пыток, не отдавая себе полный отчет в действиях. Было ли решение принять у Сида металлическую иглу и вонзить её в чужое тело моим?

— Это провокация, Бес. Дисмаль решил показать свою власть, ничего более.

— Я понимаю.

Только вот понимание не помогло мне сдержаться! Потому что все те оправдания, которыми я так старательно прикрывалась — брехня собачья. Я просто выдумала для него образ святого благородства, и была выбита из колеи, когда он разошелся с действительностью. Меня предупреждали об этом, а я не верила.

— Успокоился? — Спросил Сид.

— Да.

Нет. Теперь мне нужно придумать способ как все исправить.

Дорога до дворца не запомнилась совершенно. Я не говорила больше со стражем, старалась держаться прямо в седле и выглядеть сдержанной несмотря на то, что воображение рисовало продолжение казни, которую я так и не смогла досмотреть.

Как эти руки методично вскрывали грудную клетку? Как погружались в неподатливую плоть, чтобы вырвать ещё теплое, пульсирующее сердце? Что происходило в его голове?

Когда Сид провожал меня до покоев, я успела накрутить себя до такой степени, что готова была молить стража не рассказывать Кайрину о том, что я все видела. Будто это могло помочь мне избавиться от объяснений и проблем! Будто если я притворюсь, что ничего не было, смогу скрыть отвращение и к нему, и к себе.

Да я не знала как вести себя с ним теперь!

— Сид, передай ему все, что мне удалось узнать от Иршада… И скажи, что я налажал. Снова.

С этими словами я хлопнула дверью перед носом у парня, чтобы наконец насладиться поеданием себя в одиночестве. Я не впускала слуг, когда мне по расписанию принесли еду, пыталась читать книги, не разбирая смысла, и в итоге просидела в четырех стенах до глубокой ночи, пока на небо не взошла луна, а сухой промозглый ветер не начал задувать свечи, пробираясь в приоткрытое окно.

Подарок Лиса мозолил глаза. Что теперь принц думает обо мне?

Я забралась в кровать не раздевшись, накрылась одеялом с головой и попыталась уснуть. Безуспешно. Связь все так же не работала. Не знаю зачем, но я попыталась настроиться на неё, выискивая брешь в защите Карающего, от чего моментально разболелась голова. Проклятье, как после неудачной попытки трепанации! Это было неестественно.

Он прогонял меня… Сама виновата. Жалела себя весь день, в тот момент, когда он взял на себя ответственность за мои поступки. И я же его за это и осудила…

Выскочив из постели, я кинулась в пустой коридор. Пусть режет кого угодно, гори оно синим пламенем! Я не должна была перекладывать переговоры на Сида. Не с ним мы связаны.

Затормозив у двери Карающего, я нервно постучалась, прислушиваясь к происходящему внутри. Замерев, простояла столбом пару минут, но ответа так и не получила. Покои были пусты, но это не заставило меня отступить, напротив, уверенность, что его непременно надо найти только удвоилась. Не это ли одержимость? Не к нему ли меня тянуло, когда я бросилась к процессии сегодня днем? И раньше… Я ведь чувствовала это раньше, но старалась игнорировать. Кайрин мог закрываться от меня сколько угодно, но на подсознательном уровне я всегда знала, когда ему особенно плохо. Он не контролировал себя полностью, не был машиной, и с чего я взяла, что казнь далась ему легко?

Отыскав ночной патруль, я попыталась выяснить у стражи местонахождение Карающего, но меня вежливо отшили.

— Не можем знать, Бесман джан, в ночь после Рахнамара все гуляют, вам лучше вернуться к себе.

— Гуляют? — Глухо переспросила я у одного из мужчин, на что тот беззастенчиво закатил глаза.

— Празднуют.

— Тоже хочу приобщиться к празднику. Ведите.

Сыграла ли роль уверенность в моем голосе, или дело было в том, что страже запретили мне препятствовать, но один из патрульных нехотя кивнул.

***

Дисмаль несомненно был доволен. Толпа гудела как растревоженный улей, но Карающий больше не смотрел на людей. Когда все только начиналось он выискивал среди присутствующих знакомое лицо, но сейчас было уже поздно. Поздно и безразлично. Она все видела.

Он не старался отслеживать её без лишней необходимости, но порой это происходило само собой. Она просачивалась в его эмоции, и разбавляла холодное течение разума жгучими вспышками гнева или восторга, которые невозможно было игнорировать.

Сейчас, сжимая в руке чужое сердце, он уже знал, что она разочарована в нем, и от этого был разочарован в себе. Противно до неприличия.

Кайрин протянул наследнику кусок бесполезного мяса, минуту назад перегонявшего кровь в человеческом теле. “Нравится тебе это? Так бери”

Принц скупо улыбнулся, и Карающий разжал пальцы, роняя своё подношение тому под ноги. Представление закончено.

Он сошел с помоста, брезгливо вытирая руки об подобранный плащ. Никто так и не посмел к нему приблизиться. Хорошо. Он убил бы на месте каждого, кому могло прийти в голову его поздравить.

Участвовать в Рахнамаре считалось честью, особенно, если исполняешь роль палача, но каждый, каждый из присутствующих на помосте знал, что своим приказом Дисмаль втоптал его в грязь. Воспользовался древним законом о кровной мести, чтобы вывести в центр площадки и в очередной раз показать всем какое он на самом деле беспринципное чудовище.

Казнь предателей не входила в обязанности Карающего, для этого существовали обычные палачи, но он отвечал за Бес, которую наследник без зазрения совести подставил.

Естественно, Кайрин бы не позволил ей кромсать приговоренных лично. Вздумай она даже заявиться в первые ряды, он бы взял эту “честь” на себя, и никто бы не удивился, но как же было противно от того, что его прижали. Что он не подумал об этом раньше, узнав о планах Дисмаля в самый последний момент, не смог предотвратить их. Единственное что он успел — отправить ответное послание Сиду, который присматривал за девчонкой, написал ей лично, в надежде, что слова, сказанные напрямую, подействуют эффективнее, но не помогло…

Она не явилась на площадь, как он и попросил, но была достаточно близко, чтобы все видеть. Кайрин понял это как только взял у жреца кинжал, и, казалось бы, какая, собственно, разница, если она непременно узнала бы обо всем позже? Но услышать скупой рассказ из чих-то уст и быть свидетелем — не одно и то же.

Сид вместе с Радом встретили Карающего возле дворца, и ему смертельно хотелось их придушить, хотя было и не за что.

— Где Бес? — Вместо приветствия спросил Кайрин.

— У себя. Велел передать, что нужно искать шлюху, и ненавязчиво дал понять, чтобы его оставили в покое, — замысловато ответил Сид, — он после твоей выходки на площади немного не в форме.

Вот значит как… Ну что ж, это можно ей обеспечить, по крайней мере на сегодняшний день.

— А ты не думаешь, что в этом есть и твоя вина? — Вмешался Рад, — Ты прямо на допросе свидетеля прикончил. Мы так не договаривались.

— Да, мы договорились, что это стоит сделать тебе после нашего ухода. Прощу прощения, что перенапрягся и не дал тебе закончить, друг. Чего ради мы это вообще устраивали? Врать парню, чтобы лишний раз его не травмировать? Ему нужно не играть в расследование, а всерьез им заняться. Он не ребенок.

Действительно, не ребенок. Девушка. Это хуже. Карающий прикрыл глаза, выслушивая доклад Сида о произошедшем и не мог успокоиться. Сумасбродная дура! Уж лучше с младенцем дело иметь чем с ней! Всего за пол часа без слежки она умудрилась подставиться дважды. Первый — когда полезла обуздывать дикого жеребца, и второй — когда познакомилась с Лисом. Впрочем, об её умении обращаться с лошадьми страж отозвался с уважением, а от Лиса не так уж просто отделаться…

— Рад, разыщите всех работниц борделя, нужно их проверить.

А ему… Ему нужно было выспаться. Впервые за двое суток. Или за трое? Он не помнил. Несколько дней он практически не вылезал из подземелий, после посещения которых отправлялся прямиком на собрание совета. Обсуждения военного договора с островом Ин или вопросы об улучшении защиты города могли перерасти в пламенную дискуссию об увеличении налогов на живой товар, что несомненно было самой наиважнейшей проблемой из всех.

Но он находился там, потому что должен был находиться. Потому что отец был настолько слаб, что свалил на его плечи ещё и присутствие на собраниях. Однако, передать Карающему право голоса он все же не мог, и последнее слово всегда оставалось за Дисмалем, который уже прочувствовал пьянящий вкус свободы.

Никто не говорил этого открыто, но Кайрин знал, что каждый из старейшин, каждый из надежных ранее советников думал про себя: “Императору осталось недолго, пора начинать чествовать нового императора!”

Они лизали Дисмалю пятки, поддерживали каждое необдуманное решение в надежде на то, что, когда придет новая власть, беспощадная буря перемен обойдет их стороной. Ловя на себе скользкие, оценивающие взгляды, Карающий знал, что сейчас они прикидывают как бы не повторить его участь и недоумевают: “Почему он ещё здесь? Почему не бежит сломя голову через всю империю и не прячется в какой-нибудь захудалой провинции…” Карающий и сам задумывался о путях отступления, а потом прятал подобные мысли подальше. Предательские мысли. Он знал, что отец поймет его, знал, что не будет преследовать, но не мог поступить иначе. Дело было даже не в клятве верности, которой он был связан. Мешала совесть и надежда, что все ещё можно изменить.

Да и куда податься? Чем он мог заниматься в привычной жизни? Кем мог стать? Наемником, в ряды которых он никогда не вольётся? Среди них будут искать в первую очередь. Торговцем? Торговать его не учили.

В темных коридорах, прикрывая лживые рты ладонями, советники шептались между собой: “Кому вообще нужна эта свадьба?” Принцесса не станет для них спасением, лишь переходящим знаменем, приятным дополнением к трону.

Наследник уже понял в какую сторону дует ветер и начал виться возле Эллиаль, как только она приехала. Вместе они смотрелись великолепно — оба добавляли проблем на его голову.

Рад отправился выполнять приказание, а Сид так и остался рядом, следуя за Карающим. То, что друга распирает от вопросов, было видно невооруженным глазом. Кайрин вздохнул.

— Говори уже…

— Я вывел его на чистую воду, — заявил Сид.

— Кого?

— Ученика твоего.

Солнце, игравшее на золотых куполах дворца, слепило глаза. Пахло пылью, подгнившими цветочными лепестками, едва различимый запах которых приносил из сада ветер, и ржавчиной. Карающий оправил рукава, обнаружив что манжеты загрубели от запекшейся крови. Стайка слуг, подметавших каменные дорожки, прыснули в стороны при виде воинов, будто могли заслужить порку только за своё неосторожное присутствие рядом с ними. Кайрин сделал вид, что не заметил страха. Все сейчас раздражало его, каждая мелочь, казавшаяся неправильной, или наоборот, слишком привычной, выводила из себя.

— Вот как…

— Он Шиа.

— Поздравляю, ты угадал. Это все?

Напрасно он все-таки доверил именно Сиду присматривать за Бес. Когда он ещё наивно принимал её за мальчишку, парень казался лучшей кандидатурой на эту роль. Сид легко сходился с детьми и служил неплохим примером для подражания для неокрепших юнцов. Он не занудствовал, изредка закрывал глаза на правила, и это делало из него человека, к советам которого хотелось бы прислушаться ребенку. Но Бес не была ребенком, и сейчас Карающему было трудно представить, как на протяжении пары недель он не различил в ней девушку. А между тем она смогла обмануть даже отца, которому Кайрин правду так и не рассказал.

Факт того, что она не опускала глаза долу при разговоре с мужчинами, не жаловалась, когда её днями напролет гоняли на тренировках, и не просила поблажек влиял на его восприятие больше, чем короткие волосы и мешковатая рубашка. Прическа не могла скрыть миловидного лица, а одежда — хрупкой фигуры. Наряди её хоть в платье, хоть в холщовое полотно, она останется прежней, как ни старайся.

— Ты заводишься. Шиа так Шиа, мне не важно на самом деле, хотя многие моменты в его странном поведении становятся на свои места. Он элементарные вещи не может понять, а ты просто не хочешь объяснять ему по какой-то причине. Хочешь защитить? Прекрати тратить время, если у него не получается работать незаметно, нам и дальше придется подчищать за ним. Трупов будет больше, и боюсь, его нежная натура с этим не справится.

— Ты его недооцениваешь.

— Во дворец прибывает много гостей, нужно вправить парню мозги поскорее.

Кайрин знал, что нужно, а как именно это сделать представление имел посредственное. Он бы с удовольствием заявил сейчас Сиду, что не жалеет её, что к видящим нужен особый подход, ведь дар делает их психическое состояние нестабильным, подталкивая к грани безумия, но он бы соврал.

— Когда приезжает Фалиан?

Карающий решил перевести разговор в деловое русло. Третий принц был обязан присутствовать на свадьбе отца, но судя по тому, как он оттягивал этот момент, вновь тащить во дворец его придется разве что на аркане. А ведь когда-то в ноги падал императору, умоляя, чтобы его не забирали.

— Джеран доложил, что ночью будут. Песчаная буря помещала им добраться раньше.

— Он появится во дворце в канун Рахнамара? Лучше бы ему встретить ещё одну бурю.

Сид задумался, от чего между бровями у него залегла угрюмая складка.

— Никто не посмеет навредить членам королевской семьи.

И все же сегодня Карающему выспаться не удастся. Когда на небо взойдет луна, каждый, кто владеет даром, получит возможность без суда воздать по заслугам своим неприятелям. Так завещал их Бог, такова его награда за жертвоприношение: “Наделенный силой, пусть силой возьмет своё”

Ограничения на убийства в ночь Рахнамара, конечно, наложил ещё прошлый император, но никто не будет мешать знати развлекаться. Платить за развлечения придется, как всегда, слабым, а Кайрину следить, чтобы все не зашло слишком далеко.

Возможно, то, что Бес зла на него, не так уж и плохо на данный момент….