Цена жизни (СИ)

Глава 34

Покинув Эфер, радости никто не испытал. Харур встретил незваных гостей эпидемией, смертью и голодом. Пустынные деревни с мертвецами в домах. Города с заколоченными окнами и дверьми, которые приходилось объезжать из-за риска заразиться. И повсюду их преследовал запах разложения.

- Вот как воюет Махарат, – закрылся платком Мак, пока остальные с ужасом взирали на раскрывшуюся перед ними картину. – Ближе к крупным городам будет полегче, так как там концентрация биомагов выше и получается сдерживать распространение болезни, но окрестности сильно пострадали. Даже трупы никто не хоронит.

- Бесчестно… – отвернулся Саша.

- Так воюет женщина, – продолжал Мак. – Уж как по мне так помереть в бою намного милосерднее тех способов убийства, которые избрала она.

- И ей абсолютно всё равно, что гибнут невинные… как мама говорила: «хранительскую мораль нам не понять», – Саша бросил неприязненный взгляд в спину Эфо.

- Мне напомнить, сколько у тэасов существует магических рецептов из органов младенцев? – вмешался Дахот.

- Давайте вы не будете спорить! – попросила Катя со страданием в голосе. – Без вас тошно!

Телегу подбросило на кочке, люди поморщились от неприятного чавкающего звука.

- Это был камень, – с таким «невинным» выражением лица сказал Дахот, что в его честности усомнился бы даже самый наивный.

Лишь к вечеру они добрались до первого крупного города. Катя сильно волновалась, когда пришлось пройти через сканер, так как в город не пускали зараженных и… хранителей.

- Хм… твой брат действительно хорош, – прокомментировал Мак, обращаясь к Дахоту, когда они миновали пропускную систему. – Даже Эфо не определили, а на него вся защитная система должна была сработать.

- Гений, – с толикой гордости сказал хранитель. – Только высший уровень тэасов еще не научился обходить.

После деревень и городков иномирянам было непривычно видеть многоэтажки и более высокий уровень жизни. Словно из средневековья попадал сразу в девятнадцатый век пара и электричества.

- Напоминает стимпанк, – осмотрелась Катя, провожая взглядом дымящее механическое чудовище, пока Пётр Иванович мрачно крестился.

- Стим… чего? – не понял её Мак. – Твой переводчик не всегда переводит то, о чём ты говоришь.

- Стимпанк – направление в нашей культуре. Смесь девятнадцатого века и научной фантастики…

- А-а-а, фантастика.

- Какой сильный контраст, – поправил очки дядя Игорь, – окраины дохнут от голода и эпидемии, а эти… ходят сытые и довольные в дорогих одеждах и украшениях. Даже воздух пахнет парфюмом…

- Это называется классовое неравенство, – Мак ехидно улыбнулся проходящей мимо компании мужчин, те в свою очередь брезгливо поморщились, однако учтиво поприветствовали биомага.

- И вы еще не видели закрытые города тэасов, – вставил пять копеек Дахот. – Бед они уже лет сто не знают, людей туда даже для дипломатической миссии не пускают. Хранителей на подлете отстреливают.

- Наш мир – наши правила, – парировал Мак, – а вы вообще паразиты и захватчики.

- Началось… - закатила глаза Катя. – Лучше скажите, где мы поселимся?

- В борделе, – пожал плечами Мак и, увидев её ошеломленный взгляд, добавил: – там самые дешевые койки. Еще бабу можно заказать, а то передеремся, если не спустим пар.

- С вами две женщины и две маленькие девочки, а вы развлекаться собрались?! – возмутилась Катя.

Он с намеком потянул её за ошейник.

- Не будь ты своенравной иномирянкой, я бы с тобой даже не разговаривал на эту тему и, уж тем более, не спрашивал разрешения, – и снисходительно похлопал её по плечу.

- И что, против заселения в бордель только я?! – обвела всех взглядом Катя, подняв руку как в школе.

Реальность оказалась жестока: её поддержал только Пётр Иванович. Марис грустно вздохнула и томно посмотрела на Саню, встав в такую позу, чтобы он лучше видел её декольте. Саша тут же последовал примеру Кати и её прадедушки.

- Козлы похотливые, – прорычала Катя.

- Мелкая, чего ты бучу-то разводишь? – пошевелил усами Денисыч.

- У вас жена, а бордель – эксплуатация рабского труда! – перебила его племянница. – Девушек не спрашивают, чего они хотят, их просто туда продают!

- Может тебе по кругу пустить? И платить не придется, – предложил Мак с ухмылкой. – Эфо ты всё равно не даешь.

Катя воздухом подавилась от возмущения, а Эфо от ярости лицо перекосило, однако если он и планировал убийство одного биомага, то отложил до лучшего времени.

- А может, тебя пустим?! – встрепенулся драчливым воробьем Дахот, поворачиваясь к Маку. – Наденем парик, приделаем сиськи, а я иллюзию накину. Чем не баба?! Тэасы же любят заднепроходные ласки.

- Ты меня с Люусом не путай, ктулух лесной, и его увлечения мне не приписывай, – прорычал Мак.

Саша поперхнулся.

- Да ну вас нахрен с вашими гейскими замашками, – махнул рукой Денисыч. – Я с мужиком не лягу, будь нам нём хоть сотня иллюзий.

- А тайский ледибой не в счёт?! – сдала с потрохами дядю Катя.

- То была женщина!!! – завизжал от души возмущенный Денисыч.

- С мужским кадыком… – не удержался от комментария дядя Игорь, за что получил тумака от брата.

- Всем молчать! Идём в бордель! – прикрикнул Мак. – А кому не нравится, – взгляд в сторону Кати, – пускай ночует на улице с Магнатом!

- Вот и буду! Компания Магната приятней вашей!

В итоге на улице ночевала одна Катя под доносящиеся из борделя нелицеприятные звуки. Вдобавок началась гроза. Даже Пётр Иванович предпочел ночевать на кровати, а не на улице под хлипким навесом, не говоря уже про остальных. Одно радовало, что Магнат – теплый, хоть и пахло в его стойле кошачьим туалетом.

Не спалось и от нечего делать, Катя рассматривала вначале поздних посетителей, а затем достала из сумки купленный в одном из мелких городов альбом и карандаш. Она тренировалась использовать крючки, заодно использовала дар вместо телевизора.

- Чтобы такое узнать? – куснула карандаш Катя, просматривая крючки. – Хм… Наша первая встреча с Эфо. За что я влюбилась в этого козла чёрноглазого?

Как наяву она увидела, как убегала от толпы улюлюкающих головорезов, громко зовя на помощь. По незнанию, она забежала в лес хранителей, приводя преследователей в ловушку. Да и сама она в неё угодила, как бестолковый олень. Вот и висели они вниз головой, страшно ругаясь, когда из лесной тени вышли двое.

Катя даже кричать перестала, когда пересеклась взглядом с кареглазым красивым блондином в чёрных хитиновых одеждах. Он светло и беззлобно улыбался ей. С трудом, но в нём узнавался Эфо, словно его светлое отражение.

- Ты глянь, иномирянку загнали, – заговорил второй, которым оказался Захим.

- Вам не говорили, что в нашем лесу на людей не охотятся? – обратился Эфо к подвешенным головорезам. – В следующий раз…

- Яйца отрежем, – захохотал Захим.

- Резать будешь ты, – не растерялся Эфо.

К удивлению Кати, людей отпустили, а они так припустили, словно за ними всех адских гончих спустили. Языка, разумеется, она не понимала и тряслась от страха, гадая, что сделают с ней.

- С иномирянкой, что будем делать? – приблизился к пленнице Захим с сальной улыбкой, чем испугал девушку еще сильнее. – У неё сильный дар… сильное потомство можем получить.

- Иномирянам всегда есть чем платить, – Эфо сорвал брелок-фонарик с сумки Кати и посветил им в глаз напарнику. – Разбавлять нашу кровь ей ни к чему.

- Твой путь пацифиста меня удручает, – расстроился Захим, с сожалением погладив Катю по рыжим волосам.

- Разве не видишь, что на неё не действует твоя магия очарования? – поднял бровь Эфо, осторожно спуская девушку на землю и помогая ей подняться.

- Вижу, как она тебя взглядом пожирает, – пошленько хихикнул Захим.

- Это потому что она не понимает, что я не человек, – Эфо деликатно повел Катю в гущу леса.

Видение прервалось, но Катя не успокоилась и написала еще один крючок, чтобы увидеть продолжение:

Обнаженный по пояс Эфо умывался у родника, когда Катя с ошейником-переводчиком на шее осторожно приблизилась к нему и заговорила:

- Я хотела… поблагодарить вас и вашего друга за спасение.

Эфо облил лицо водой, прекрасно заметив, как она покраснела, едва он повернулся к ней. Уголки его губ медленно поползли вверх.

- Не надо благодарить меня, я – существо корыстное и бесплатно не стал бы тебя спасать, – в его руке оказался знакомый брелок-фонарик. – Я забрал его у тебя в качестве платы.

- Это мелочь… вы все-таки мне жизнь спасли.

- Для тебя мелочь, но для нас это незнакомая технология, которая может помочь нам в развитии. Без неё я бы не стал тебя спасать.

- Я думаю… вы бы все равно меня спасли. Вы не убили тех людей, а ведь могли… мне кажется вы добрый человек.

- Я не человек, – его улыбка стала шире.

- Эм… мне, кажется, неправильно перевели то, что вы сказали.

- Нет, тебе всё правильно перевели.

Он принял истинный облик и засмеялся с её испуга: она споткнулась и шлепнулась на пятую точку.

- Вот так я выгляжу на самом деле.

- Остальные…

- Да, такие же, цвета только другого. Мы притворяемся людьми для маскировки. Так что, – он присел перед ней на корточки. – Запомни несколько правил. Помощи от нас не принимать, не оговорив, что мы за это потребуем. Ничего не просить, потому что можешь не расплатиться и застрять здесь навсегда.

- Если я хочу домой?..

- Иномирянам всегда есть чем платить, – он вздохнул и в его руке оказался её мобильный телефон. – Я заберу вот это. И советую, как можно быстрее уйти из леса. Другие тебя предупреждать не будут, и воспользуются твоим незнанием наших правил…

- Эфо, хватит пугать девочку, – из тени вышел Бахо в истинном облике. – В любом случае, она – обманщик времени. Не вещью, так даром расплатится. Идём со мной, ты, наверное, проголодалась.

Он взял её за руки и нахмурился, заглядывая в глаза.

- Как интересно… она уже смотрит твоими глазами… значит, я не ошибся…

- Не понимаю…

- Не обращай внимания на старого безумца, – натужно засмеялся он. – Идём.

Напоследок Катя обернулась, а Эфо ей ободряюще улыбнулся, но не пошел вслед за ними.

- Скоро ты пробудишься, – бесцветно сказал Бахо. – Как только это произойдет, не называй сына истинным именем, как бы тебе этого не хотелось. Махарат не должна знать, на что он способен. И кольцо ему снять не позволяй, пока вы не доберетесь до Цахиры.

- Чего? О ком вы?

- Ничего, я же говорю, не обращай внимания на старого безумца. Я иногда разговариваю сам с собой. И… на Магнате сумка висит, справа от тебя… там альбом, загляни в него даром.

- Вы смешной…

Выйдя из видения, Катя перевела взгляд на оставленную у Магната сумку. Из неё торчал уголок то ли альбома, то ли книги. Любопытство подмывало посмотреть… однако… Бахо сказал посмотреть даром.

Катя написала на бумаге слово-крючок и увидела, как она извлекала альбом из сумки и листала его. Оказалось, Эфо умел рисовать. И на каждой странице он изобразил… её хранителем: спящей, моющейся, обнимавшей детей. На каждой странице она улыбалась, что делало её лицо очень живым и красивым. Такой красивой она себя даже накрашенной не помнила. Такой её помнил Эфо…

Она прервала видение, не досмотрев альбом до конца. К горлу подкатил комок, а глаза защипало от слёз.

- Уже подсмотрела? – незаметно появившийся Эфо лёг рядом на спину.

- Зато не рылась в твоих вещах, – проворчала Катя, недовольная тем, что он застукал её.

- Не страшно, границы скоро исчезнут.

- Вот и как с этим жить?.. В одних откатах любимый муж, а в других – палач. Как от такой двойственности не рехнуться-то?

- Я ж не рехнулся.

- Ага, уже забыл, как себя стереть хотел?

Он повернул её к себе и положил руки на шею, словно намеревался придушить. Катя испуганно вздрогнула от его немного безумного взгляда и выражения лица.

- Думаешь, наша сказка закончилась хорошо? – продолжал Эфо тихо. – О, нет. За всё есть цена. И сейчас, видя тебя живой и невредимой, мне иной раз кажется, что мне подсунули самозванку. Не мою Катю. Предлагают забыть её и принять тебя.

Он надавил сильнее. Катя захрипела, безуспешно стуча его плечу, а из глаз катились слёзы. В какой-то момент Эфо ослабил хватку и поцеловал её, несмотря на оказываемое ему сопротивление.

- Ты уж определись, задушить ты меня хочешь или целовать! – закричала Катя, как только он отстранился и пальцами коснулся укушенной губы.

- И то и другое хочется одинаково сильно, – Эфо лёг на спину. – Но в любом случае, ты меня дико раздражаешь.

- Зачем тогда вообще пришел?! – с обидой спросила Катя. – Или там девки закончились и тебе не хватило?..

Хранитель проигнорировал, лишь презрительно фыркнул.

- Отлично поговорили…

Катя отвернулась, как раз в тот момент, когда её накрыло прошлое…

***

Одиннадцатый тренировочный снаряд полетел на землю грудой искореженного металла и камня, когда явился Иро с двумя едва оперившимися хранителями фиолетовой и красной расцветки. Красный постоянно всхлипывал, едва сдерживая слёзы, фиолетовый смотрел исподлобья.

- Я тебе учеников привел, – холодно без эмоций произнес Иро.

- Я не беру учеников, тем более не моей расцветки, – отвечал Эфо, продолжая кромсать воображаемых врагов.

- Этих возьмешь. Они из сожженного леса.

Эфо более внимательно взглянул на парней. О детях из сожженного леса, а еще точнее, из будущего, которое никогда не наступит, говорили все хранители. Тысячи детей пребывали в магическом сне, и было решено их надежно спрятать, пока они не проснуться. Через семь лет пробудились трое…

Мощь обманщика времени, который почувствовал волну отката, и забросил в прошлое на триста лет всё молодое поколение, просто поражала воображение. На такое был не способен и Бахо. От такого сильного отката даже он не сбежал бы, а уж тем более не спас бы молодое поколение – самое ценное для любого хранителя. Говорили, что обманщиком была преемница матери леса. Иномирянка.

У обоих парней на шеях висели ленты в память об утерянных родных. На лентах висели перья: чёрное, синее, желтое и огненное, последнее специально подбирали, чтобы подчеркнуть его значимость. Значит, привели детей той самой преемницы-иномирянки.

- Иро, я не возьму их, я не могу, – от цвета последнего пера грудь пронзила боль. Прошло пять лет после гибели Деги и Рады, а память еще терзала его душу.

- Их мать хотела, чтобы они попали к тебе, – не проникся Иро. – То была её последняя воля. Она прислала их к тебе.

Эфо удивленно вскинул брови.

- С чего бы такая честь для рядового хранителя?

- Она видела в своих видениях, что ты о них позаботишься и защитишь, как если бы они были твоими детьми,– отвечал Иро. – С сегодняшнего дня они твои.

- Бездна, – ругнулся Эфо и запустил кинжал в снаряд.

Волю такой хранительницы, как преемница, да еще и обманщица времени, нельзя нарушать без последствий. Раз самое дорогое, что у неё было, она доверила именно ему, значит, на то имелись веские причины. Да и какая мать не постарается сделать всё от неё зависящее, чтобы её дети жили как можно дольше?

Эфо приблизился к парням, стараясь не смотреть на огненное перо. Будет слишком грубым попросить убрать единственное напоминание о матери. Не объяснишь же, что последние пять лет он не мог без содрогания смотреть на огонь.

- Вас чему-нибудь учили или только своему ремеслу обучены? – спросил Эфо.

Фиолетовый взял кинжал и играючи бросил в снаряд, попав в прорезь шлема.

- Отец учил, – коротко ответил мальчишка. – Он был вашей масти.

Далее Эфо изучал их магические способности. Сильные. Слишком сильные. На каждом ограничительные татуировки, чтобы сдержать часть способностей и дабы не привлекать к мальчишкам лишнее внимание. Оно и правильно, им это ни к чему, хотя развить дополнительные способности все-таки придется, но сделать это следовало очень и очень аккуратно.

- Я вашего отца знаю? – уточнил на всякий случай Эфо.

- Знали, но он никогда не родится, – поморщился фиолетовый.

Красный взвыл, больше не сдерживаясь. Плакал как ребёнок, размазывая сопли и слёзы по щекам. Поддавшись порыву, Эфо обнял его и погладил по спине, не говоря слов утешения – они не помогут тому, кто утратил всех, кого любил и знал.

- Плакса, – презрительно на незнакомом языке бросил фиолетовый, пнув носком землю.

- Слёзы не слабость, – укоризненно заметил Эфо, не поняв значение слова, но уловив его эмоциональную окраску.

- Знаю… папа так говорил, когда у брата фонтан врубался. У него эмпатия слишком сильно развита. Творить артефакты помогает.

- Ого, чувствовать душу предмета может? – искренне восхитился Эфо, поражаясь словесным оборотам, которые употреблял фиолетовый. У него еще и странный акцент был, незнакомый. Хотя это объяснимо, учитываю временную разницу.

- Ага, может. Учителя на него молились. Талант!

Эфо улыбнулся, снова уловив определенную интонацию. Мальчишка – открытая книга.

- А ты у нас, значит, тот, от кого учителя обычно стонут и мечтают избавиться, но между собой говорят о том, что если бы он не ленился, то многого бы достиг.

Фиолетовый бросил на Эфо быстрый взгляд и поспешно отвернулся.

- Ничего, я из тебя лень выбью, – похлопал его макушке хранитель. – Сейчас проверим, что вы умеете…

- Можно не сегодня, пап?…

Эфо вздрогнул от пробежавшего холодка. Вопрос поступил от красного. Оговорился? На эмоциях сказал? Да еще и подкрепляло нехорошее подозрение испуг на лице фиолетового, который тот пытался скрыть, но не сказать, что удачно.

- Он… вы похожи с папой, – всё-таки выдавил фиолетовый, явно стараясь подбирать слова. – Он… он был вашим родственником! Да! Родственником!

Врать совершенно не умел, а ведь мальчишка будущий мастер обмана, ему бы следовало свое искусство освоить в совершенстве.

Эфо снова опустил взгляд на перья. Огненное принадлежало матери, чёрное – отцу, чьи же тогда синее и желтое? Зачем преемница прислала своих детей ему? Что их связывало? Еще и черты лица фиолетового схожи с теми, что Эфо видел в своём отражении. Нос рот и губы явно отцовские, правда, более костлявое телосложение. Красный, видимо, больше взял от матери…

Любопытство подмывало спросить напрямую, если бы не синее и жёлтое перья. Будущее, которое никогда не наступит… надо ли ему такая жестокая правда? Фиолетовый сказал, что его отец не родится. Может он имел в виду мать, а не отца? Триста лет – долгий срок, который мог перекроить полностью будущее на иное. Если их мать родилась в этот период, то вряд ли она появится вновь.

Эфо решил не допрашивать мальчишек, чтобы не травмировать ни их, ни себя. Раз не хотели говорить правду, пускай не говорят, а он позаботиться, чтобы они выжили, как того хотела их мать.

***

После пробуждения, Кате, казалось, что её окунули в холодную воду. Она медленно повернулась к Эфо. Он по-прежнему не спал и без каких-либо эмоций смотрел в потолок.

Всё это время он знал, где их дети. Знал, кто они, знал, сколько им лет, откуда прибыли, и кто послал их в прошлое, дабы спасти от неминуемой гибели. Но почему же тогда… врал? Скрывал о том, кто они на самом деле?

- Эфо….

Он повернулся к ней.

- Ты знал, о том, что я мать Дахота и Дахира, когда Махарат послала тебя убить меня?

Уголок его рта дёрнулся.

- Нет.

- Но ты давно понял кто я, почему тогда лгал?

Вместо ответа он взял двумя пальцами локон её волос. Сейчас она была покрашена в блондинку, но рыжий цвет все равно местами проступал. И только тогда, Катя заметила, как Эфо смотрел на неё волосы, и как у него дрожала рука.

- Ты хоть на мгновение представляешь, сколько раз я тебя убивал? И какими способами? Границ не будет, ты сможешь ознакомиться не только с тем, как я это делал, но и ощутить, что испытывал.

- И ты считал, что обнуление помогло бы?

- Разве нет? Тому другому ты доверяла. Я же прошел путь мести и крови, а тот, кого ты любила, двигался мирным путем. Он избегал кровопролития, но я-то другой. Ты думаешь, я хоть на мгновение испытывал к тебе сострадание? Я получал удовольствие, убивая, таких, как ты. Наслаждался горем людей, подписываясь им как сладким нектаром и утоляя им свою жажду мести. И тут появляешься ты…

Катя нахмурилась, но промолчала.

- Мне хочется сдохнуть от одной мысли, что я объединюсь с человеком, – продолжал Эфо. – Однако, ты не только человек, но и та самая преемница, жертвенным поступком которой у нас восхищаются, восхваляют в легендах, даже дерево посадили в её честь. Но то, что ты именно та самая не знал никто, а за твою смерть голосовали не просто большинство, а все хранители.

- Даже Лафо с Жахо? – не поверила Катя.

- Они не исключение… Восстал только Дахир, поэтому его заперли, чтобы не мешал, а Дахот со свойственной ему манерой притворился, что тоже согласен с решение большинства. И я заслуженно получил в спину от того, в ком видел сына. В нашем конфликте, Дахот, не задумываясь, выбрал твою сторону. Он в одиночку пошёл против всех. В лесу до сих пор не показывается из-за своего поступка, хотя его и не изгнали. Лафо отгородилась барьером от леса из-за него, потому что другие хранители требовали для Дахота наказания за предательство.

- А что Иро?

- Иро никогда не принимал ничьей стороны, он всегда нейтрален, однако… я думаю, что он позволил Дахоту сделать то, что он сделал.

- Почему же они не сказали?

- Они не говорили из-за Махарат, никогда ей не доверяли. Видимо, в том будущем, откуда они пришли, они знали, чью сторону она примет.

- Они могли сказать хотя бы нам…

- Ну, признаются они, что дальше? Мы их даже не помним. Те обрывки воспоминаний, что мы имеем мало, что значат для них. Ты знаешь, что они попали в наш лес в возрасте семнадцати лет? Семнадцать лет, Катя! Сколько из этих лет ты помнишь?

- Но и ты молчал.

- Чтобы это изменило? Ты и сейчас отчаянно рвешься домой, не взирая на прошлое, которое нас связывало. Ты готова всё разорвать, забыть и уйти. И тебя сложно за это винить.

Катя по-другому взглянула на Эфо. Ведь она отослала детей в прошлое к тому единственному, кому верила больше всего на свете. Кто защитит и убережет от опасности, сколько бы времени не прошло. Сыновья повзрослели рядом с их отцом, пускай он даже и не помнил о том, кто они для него на самом деле. Может, пора и правду прекратить вести себя как безмозглая обиженная идиотка? Прошлое всё равно не изменить, память стирай не стирай, всё равно к ним вернется, так не лучше ли построить счастливое будущее, не взирая, на прошлые обиды?

- Не усну, – вздохнул он, поднимаясь и выходя под дождь.

Катя хотела его остановить, но в тот же момент что-то щелкнуло в душе, а спину пронзила такая чудовищная боль, что она прогнулась назад и потеряла сознание.

***

Никаких картинок, только голоса и звуки окружали её.

- Мама, расскажи сказку, – попросил ребёнок.

- Но ты же слышал мои сказки много-много раз, – отвечала женщина. – Может папа тебе расскажет историю?

- Нет, я хочу, чтобы ты рассказала. Я не могу уснуть.

- Ладно… сказка про колобка!

- Пойду, уши заткну, – вмешался мужской голос.

Следом раздалось женское ворчание.

- Ма-а-ам, прекрати!

- Моя вредная любимая колючка!

- Хватит меня облизывать, ты позоришь меня перед друзьями!

- Уже и поцеловать своего же ребёнка нельзя!

- Отстань!

- Терпи маму, а то лизну я, и ты не отмоешься.

Женщина искристо рассмеялась, а ребёнок обозвал отца предателем.

- Зачем вы сломали мой телефон?! Он мне был дорог как память о моем мире!

- Мы хотим понять, как он работает!

- И собрать свой!

- Эфо… твои дети меня обижают…

- А Даня целовался с девочкой!

- Замолчи, вредина!

- Плакса!

- Нет-нет, я к этому не готова. Почему так рано? Разве нельзя подождать еще лет двадцать? Даня еще совсем ребёнок.

- Это хорошо, что они решили объединиться сейчас. Им проще будет принять отсутствие границ. Молодые хранители более гибкие и восприимчивые. Ты помнишь, сколько меня уговаривали на объединение с тобой и как тяжело мне далось это решение?

- Я его сдам в монастырь, пускай монахом станет!

- Катя…

- Юра-а-а! А ну иди сюда, засранец мелкий!

- Папа, спасай! Мама хочет меня убить!

- Кто-то говорил, что он взрослый. Вот и решай проблемы, как взрослый.

- Но это твоя жена!

- Мама…

- Я не готова стать бабушкой!

- Э-э-э… вообще-то я к тебе по-другому вопросу пришел.

- Дорогая, не нервничай.

- Как отметила свой юбилей?

- Ну, как отметила, как отметила? Приехали дети, подарили хренарезку, вот и весь юбилей.

- Ты меня не вспомнишь и я тебя не вспомню… но мы все равно будем вместе, хотя и будем вести себя как клинические идиоты.

- Не такая уж и плохая перспектива, учитывая, что мы и сейчас далеки от идеала благоразумности.

Одно воспоминание за другим, словно она проживала заново ту другую жизнь. Горькие и радостные моменты пролетали за мгновение. До самого последнего момента и первой картинки: лицо Деги в крови. Из её спины торчал обломок крыла, второе было сломано. Солнечный кристалл едва мерцал.

- Уходи и ты с ними, я уже запустила откат… скоро мое сознание уйдет.

- Я так далеко не прыгну, – погладила её по руке Катя, – поэтому… уйду в будущее…

Дега слабо улыбнулась.

- Это будет… самый грандиозный твой обман…

Дега ушла практически одновременно с прыжком Кати. Всего минута вперед сквозь волну отката и мир кардинально изменился. Раздавленная бабочка принесла страшные плоды…

Катя посмотрела на свои руки… на человеческие руки. Откат всё-таки коснулся её. Время не любило обмана и сыграло с ней дурную шутку, забрав хранительскую сущность и добавив воспоминания, которых не было. Она больше не слышала мыслей Эфо, как ни пыталась нащупать его, не чувствовала собственных детей, хотя и знала, что они живы.

Катя завыла как раненный зверь и упала на колени, царапая землю человеческими ногтями и сдирая их до крови.

- Возьми себя в руки, ты живая, живая, – ей не сразу удалось совладать с эмоциями. – Живая и… с даром…просто используй его и найди выход.

Она запустила проекции, просматривая каждую из дорог которую могла выбрать. Что ж, ей предстояло проделать немало работы, а для начала следовало найти Иро…

***

Когда она очнулась, Магнат лизал её лицо, а сверху капала вода прямо на лоб. Дождь почти прекратился, а в небе светало. Катя помассировала гудящие от боли виски и села, отстраняя морду Магната.

- С возращением, дорогая, – она провела руками по лицу и посмотрела на покрытые огненными татуировками ноги. – Как же долго ты спала.

Катя вытащила из сумки Эфо карту и дневник Бахо. Проверив обложку, она нащупала жизненную силу обманщика времени. Хранитель терпеливо ждал, заточенный в крошечном семени и скрытый от посторонних глаз твердым переплетом.

- Извини, что так долго не могу тебя вернуть, – она погладила обложку и взглянула на карту.

Как и следовало ожидать, Махарат запустила сотни откатов… охота началась.