Целительница из Костиндора

Глава 22.

ГЛАВА 22

Я дернулась, испугавшись спросонья. Завертела головой, захлопала глазами. Серебристая в лунном свете высокая трава гнулась от ветра, а я была защищена от прохлады – закутана во что-то теплое и мягкое.

– Я тебя выкрал. Надеюсь, ты не против. – Бархатистый голос успокоил меня.

– Напугал, – выдохнула я, обмякая в руках Риддла, но тут же снова встрепенулась. – Мешок! Там же настойки!

– Он стоял в изголовье кровати, на которой ты спала, и я его забрал.

Я завозилась, подтянулась и оплела шею демона руками. За нами шагали лошади: моя белоснежная и туманная – Риддла. Навьюченные мешками, они приковали мое внимание. Почему так много вещей?

Безликий остановился, опустил меня в траву. Я подтянула полы длинной накидки, сдвинула капюшон на затылок и недоуменно уставилась на туман на месте лица Риддла.

Он пришел, как и обещал. Стоит напротив, наверняка смотрит мне в глаза. Я не вижу, но чувствую. И то, как в моем животе возникает непонятное, трепещущее ощущение, – тоже чувствую. Я обняла себя руками, бегло осмотрелась. Скорее чтобы спрятать взгляд, а не чтобы понять, где мы находимся. С Риддлом вообще все равно, куда идти. К тому же ушли мы недалеко – вон дома, их видно даже в полутьме.

– Если скажешь вернуть тебя… – Я провожу назад.

– Нет! – выпалила я, ни мгновения не думая.

Тщательно скрывая радость от встречи с Риддлом, я нервно улыбалась. Не говорить же, как сильно мне хочется броситься ему на шею, стянуть с него этот идиотский капюшон и впиться губами в его губы.

– Я уже попрощалась, с кем хотела. Мы можем идти.

– Даже не спросишь куда?

– Не имеет значения. Выбор между Огненными землями и Цветущими Садами? Все равно. Если ты пришел не только затем, чтобы отдать мне шкатулку, а, очевидно, так и есть, то я пойду с тобой хоть на край света.

Риддл усмехнулся и двинулся дальше. Он не вел лошадей, они шли самостоятельно. Я еще выше подтянула полы накидки и тоже зашагала вдоль озера рядом с демоном.

– Ты говоришь это, потому что тебе некуда идти? – спросил он.

Я почти солгала, что да, именно поэтому, но дернула Риддла за рукав и остановилась. Он обернулся ко мне. Я проводила взглядом лошадей, прошедших мимо.

Сейчас или никогда. У меня есть уникальный шанс признаться, так почему бы не сделать этого? Еще вчера я убеждала себя, что нужно наконец-то брать судьбу в свои руки, а сегодня снова струшу?

В темноте он даже не увидит, как я краснею, а мое волнение выдаст разве что тихий голос и заплетающийся язык.

Напряжение, повисшее в воздухе, становилось еще более гнетущим. Я перебирала в уме все, что хотела сказать Риддлу, но мысли в один миг улетучились из головы, как только из его уст прозвучало:

– Я пришел за тобой, Анкари. Мы не вернемся ни на Огненные земли, ни в Цветущие Сады. Не жди, что я стану хныкать и жаловаться, чего мне стоило принять это решение, потому что ровным счетом – ничего. Со своим желанием я определился еще там, в гроте, в ту ночь, когда ты стала моей. Претендовать на тебя я не стал бы, не хотел обрекать на жизнь с Безликим. А потом ты покинула имение, и я чуть не сошел с ума.

Риддл шагнул ко мне, взялся за мой подбородок пальцами. Почти неощутимо, мягко и нежно поднял мою голову.

Дыхание сбилось. Я замерла, не в силах пошевелиться, и боялась, что сердце разорвется от радости. Такого всепоглощающего, неуемного счастья, как в этот самый миг, я не испытывала никогда.

– Мне хочется тебя касаться. – Кончики его пальцев скользнули по моей щеке. – Целовать. Говорить с тобой о чем угодно, лишь бы слышать твой голос. Ты меня спасла не только от Хари, но и от одиночества, тогда я понял, как сильно мне не хватало кого-то вроде тебя.

Кажется, я даже не моргала и дышала едва-едва. Впитывала каждое слово, срывающееся с губ Риддла, и не могла поверить, что мне не снится. Не снится же, правда?

Риддл осторожно стянул капюшон, зажмурившись, неуловимым движением затянул на голове повязку из тумана.

– Я оставил место Верховного на Шерона и твоего отца – они справятся. Мне не нужны мои земли, если тебя там нет.

Он их покинул, но намекает, что хочет вернуться? Я не хочу… Я не смогу жить так, как привыкли демоны. Страдания ради любви – а я влюблена до сумасшествия, что уж лгать самой себе – не в моих правилах. Разорваться надвое не выйдет. Риддл говорит, что оставил земли, но каково ему будет среди людей?

Пока я вспоминала, как говорить, Риддл резко развернулся и, взяв меня за руку, повел дальше.

– Буду считать, что ты не против.

Я только успевала переставлять ноги, путалась в траве, в полах накидки. Против? Ничуть!

К утру мы добрались до какого-то поселения. Я не помнила, чтобы слышала о нем хоть что-то, и только много позже узнала почему. Его основали демоны, которым надоело жить во тьме. Они огородили свою деревню высоким забором, внутри которого кипела жизнь, не похожая ни на какую другую…

Риддл вел лошадей под уздцы, потому что моя испугалась шума и почти удрала. Я за ночь ходьбы сама готова была удрать куда-нибудь, где найдется мягкая постель – да ладно, любая постель, – но послушно шагала за демоном.

Грохотали колесами телеги, откуда-то доносился стук не менее десятка молотков, звон железа. Стайки ребятишек с хохотом носились друг за другом. Чинно прогуливались девушки в красивых платьях, совсем не подходящих для деревни.

Я во все глаза смотрела на избы необычной высоты: в два уровня, с окнами внизу и наверху. Из верхних окон в одном из домов выглядывала девушка лет семнадцати, веселясь, болтала с парнишкой, стоявшим у крыльца.

Избы прилегали так плотно друг к другу, что с легкостью можно было бы ходить к соседям в гости, просто пройдя по козырьку крыши и спустившись на… Что это?

– Что за площадки вон там, где крыши? – спросила я шепотом, хотя никто кроме Риддла услышать меня не мог.

– Балкон. Ты видела такой в замке.

Я кивнула. Видела, да, у Люсии в комнате. Балкон, значит.

Мы шагали по узкой каменистой улочке, обращая на себя внимание всех, кто нас заметил. Я жалась к Безликому, не понимая, что он-то и вызывал такой интерес. Наверное, в этом поселении не привыкли встречать легионеров.

Чуть дальше строились новые дома. От них еще пахло нагретой солнцем смолой. И свежей выпечкой откуда-то тянуло… Я повертела головой, глянула на распахнутое окно в одном из домов. Там, на кухоньке, пухлая женщина в цветастом переднике перекладывала горячие пирожки с противня в миску, а вихрастый мальчишка лет пяти тряс рукой, явно обжегшись.

– Говорила же – горячие! – проворчала женщина, хлопнув его тряпкой по спине. – Погоди, сядь. Молока налью, и поешь.

Мальчишка недовольно насупился, пробежал мимо окна, собираясь забраться на табурет или лавку, и зацепился взглядом за нечто, стоящее посреди дороги, закутанное во все черное.

– Баб! – заорал он. – Ба, смотри!

– Риддл? – встревоженно позвала я демона. – Нам тут не рады, кажется… Мы их пугаем.

Риддл пропустил мои слова мимо ушей. Привязал лошадей к перилам крыльца и взошел по ступенькам. Я старалась не отставать от него: оставаться на улице одной было еще страшнее!

Женщина, что обещала внуку молока, распахнула дверь и, к моему удивлению, улыбнулась.

– Добро пожаловать в мой дом, Верховный Крайтон.

Она отступила, приглашая его внутрь. Риддл не глядя поймал мою руку и потянул за собой.

– Здравствуй, Ольга.

Женщина под моим ошарашенным взглядом заключила его в объятия. Ее неприкрытая радость была искренней, и внук заинтересовался гостями. Рассматривал нас округлившимися глазами, с разинутым ртом.

Я мялась на пороге, не зная, как себя вести. Риддл, спасибо ему за внимательность, быстро сообразил, что я растеряна, и первым делом представил меня.

– Это Анкари. Анкари, Ольга – моя старая знакомая. Она переселилась сюда лет десять назад.

– Анкари? – Ольга уставилась на меня, и я уже было решила, что и она откуда-то обо мне знает, но она развеяла мою догадку. – Демоница с Огненных земель, не из этих краев?

Я кивнула, но тут же мотнула головой.

– Я целительница из Костиндора. Родилась за завесой, но я не оттуда.

Ольга задумчиво хмыкнула, но больше ничего не стала спрашивать. Пригласила нас к столу, попросила внука пойти поиграть на улице, и тот, сграбастав сразу пять пирожков, довольный умчался. Ему не интересны взрослые разговоры, а вот похвастаться друзьям, что в их доме аж целый Верховный демон гостит, нужно было немедленно. Он выкрикнул это, еще только выйдя на крыльцо.

Я осмотрелась: прихожая сразу переходила в кухню, чистую и уютную. За счет высокого потолка комната казалась просторнее, хотя на самом деле не была такой уж большой. Из мебели только кухонные тумбы, стол у окна, где мы сидели, да диван у лестницы. Все простое, но непривычное – какое-то совсем не деревенское, что ли…

Мне нравилось. Мелькнула мысль, что очень хотелось бы жить в таком доме, где комнаты залиты мягким солнечным светом, в воздухе витает аромат свежеиспеченных пирожков, а не смесь запахов сухих трав и болезней. В нашем с бабушкой доме запах хвори никогда не исчезал.

И хотелось слышать детский смех, доносящийся с улицы через приоткрытое окно, а не шорохи леса и тишину одиночества. У одиночества нет никакого звука, но оно оглушает. Я уже успела его почувствовать, когда ушла бабушка.

Сейчас мысль о том, что я готова была прожить остаток своих дней среди врагов, от которых временами пришлось бы прятаться в лесу, заставила меня вздрогнуть.

Почему же я раньше не знала, что может быть по-другому? Что где-то совсем рядом живут десятки, если не сотни семей таких же демонов, как я? А Клавдия? Ради чего бабуля страдала, и видела ведь, как страдаю я, но не спешила уходить?

– Анкари, – шепнул Риддл.

Я вскинула голову. Передо мной стояла кружка с молоком, на тарелке лежал пирожок. А Ольга – женщина, которая видела меня впервые в жизни, – с тревогой во взгляде повторила вопрос:

– Что с тобой случилось? Я про следы на лице. Упала где-то?

Я дотронулась до щеки, внезапно осознав, что давно думать забыла о шраме на лбу от камня и ссадине на скуле.

– Упала, – глухо отозвалась я. – Да все уже прошло, не болит.

– Ну ешьте, ешьте. Долго, поди, шли?

– Не очень, – ответил Риддл. – Мы вообще-то… Мы насовсем, Ольга. Приютит нас староста, как думаешь?

Ольга рассмеялась.

– Чтоб вам, Верховный, да места не нашлось? Вот скажете тоже! Не стану спрашивать, почему вы пришли, да еще насовсем, мне объяснения не нужны.

– Я бы и не сказал, – усмехнулся в ответ Безликий.

Старые знакомые долго болтали о пустяках, о прошлом, об этой деревне. Я прислушивалась, а в разговор не лезла. Не раз отвлеклась, размышляя, не чудится ли мне. Может, я нанюхалась ядов, а теперь брежу?

Всю жизнь проведя в коконе из зла и обид, я не могла поверить, что он порвался и я выпуталась. Наверное, еще нескоро привыкну к новой жизни. Вздрагивать буду по ночам от стуков и шорохов, как всегда. Бояться, что в спину бросят камень или снова оболгут.

А может, и нет.

Я неверяще косилась на Риддла. Живой, из плоти и крови, не бредовый вымысел. Рядом со мной. Гладит мою руку под столом незаметно для Ольги. Он со мной останется… Он так сказал.

День был насыщенным. После завтрака мы отправились к старосте, и он встретил нас приветливо. Перед Риддлом раскланялся, любую его просьбу прерывал твердым «конечно!».

Так нам предоставили на выбор три дома, которые не отличались друг от друга ничем, разве что расположением. Пока я, все еще пребывая в легком шоке от происходящего, преданной собачкой ходила по пятам за Риддлом, он распланировал наше будущее на годы вперед.

Помимо дома было выделено еще одно помещение – лекарская. Мне вручили ключ от этого помещения и белоснежную накидку, а Ольга радостно трясла мои руки и поздравляла не меня, а деревню с тем, что в ней наконец появилась ведьма-целительница. Демоны почти не болели ничем серьезным, но и обычная простуда никому не приятна.

Я мало что слышала в гуле голосов: обрывки фраз и отдельные слова. В ушах шипело, звенело и тикало. Перед глазами мелькали демоны, дома, какие-то вещи. У Риддла в руках появилась корзина, полная продуктов. Мы то поднимались по ступенькам и здоровались с очередной семьей, то уходили и вновь поднимались, но уже в другие дома.

Я со страхом смотрела в глаза каждому, кто со мной говорил. Искала в них хоть каплю презрения, но видела только участливость. Губы, десятки губ изгибались в улыбках, я сосредотачивала на них взор и читала: «Добро пожаловать!»

Никаких «Тварь из-за завесы», «Проклятая», «Надо от нее сразу избавиться», «Она виновата!».

Мужчины и женщины приглашали к столу, наливали чай, еще даже не получив согласия. Дети удивленно рассматривали нас, тыкали пальцем в нашу сторону, но совсем беззлобно. Им было интересно и совсем не противно.

– Добро пожаловать домой, – весело проговорил Риддл, и я очнулась.

Я стояла посреди кухни новенького жилища. Через окна лился лунный свет, выхватывал из темноты стол, диван, табуреты. В углу стояло что-то странное, со стрелочками, и мерно тикало.

Ридд оставил корзину с едой на столе, вытащил из шкафа фонарь и зажег его.

– Наверху три спальни, и если ты хочешь, чтобы мы жили раздельно, то выбери себе комнату первой. Иначе я…

Он не договорил и кинулся к лестнице, совсем как ребенок. В моей голове вдруг прояснилось, я осознала, что нахожусь не в чьем-то доме, а в собственном! С просторными помещениями, высокими потолками, едва уловимым запахом смолы и дерева, с не скрипящими и не прогнившими полами. И вот эти огромные окна в половину стены, – тоже мои.

А еще Риддл сейчас займет лучшую комнату!

У меня вырвался смех, когда я бросилась вслед за ним. Перепрыгивая ступеньки через одну, обогнала, влетела в первую попавшуюся комнату и застыла от вдруг охватившего меня восторга.

– Ванная! Смотри, она совсем как в замке!

Не совсем, конечно, такая, но тоже большая. Купальня посредине, зеркало на стене, а на тумбе под ним стопка пушистых полотенец. И очаг! Воду можно греть, не спускаясь на кухню.

Спальни, все три, оказались одинаковыми – незачем было рисковать и мчаться по лестнице, могла ведь и убиться. Жутко довольный, судя по голосу, Риддл развалился в одной из спален на широкой кровати, а при виде меня встал.

– Я занял, – объявил он, сбрасывая ботинки. Потом стянул накидку, жилет и рубаху. Потянулся к пряжке ремня и замер.

Я прикусила губу, любуясь видом. Не из окна – хотя и там было на что посмотреть.

Риддл дразняще медленно звякнул пряжкой. Расстегнул одну пуговицу, вторую. Расправил плечи, глядя прямо на меня. Я не могла не чувствовать его обжигающий взгляд.

– Долго ждать? – кивнула я на его еще не снятые штаны.

Он приблизился неторопливо. Потянул за завязки в районе груди, бросил мою накидку на пол. Горячие ладони опалили кожу на моей спине через тонкую ткань платья. Оно с шорохом упало к ногам.

Я дотронулась кончиками пальцев до туманной повязки на глазах Безликого.

Невесомые касания его рук блуждали по моим плечам, рукам, животу.

Мир за пределами этой комнаты застыл. Сузился до нас двоих.

Я ответила на требовательный, жадный поцелуй, растворяясь в ощущениях без остатка. От Риддла веяло спокойствием и уверенностью, которые передались и мне.

Миг спустя я очутилась на кровати. Дрожащая от желания, с затуманенным разумом.

Как завороженная я наблюдала за плавными и четкими движениями демона, за тем, как он нависает надо мной, опираясь на локоть одной руки, а второй наконец-то раздевается полностью.

Еще один поцелуй, не первый в моей жизни, оказался не похожим на все остальные. Мягкий и откровенный, он выбил из моей груди воздух. С губ сорвался не то стон, не то всхлип, и Риддл в ответ тихонько зарычал, пуская по моему телу множество мурашек.

Раздвигая коленом мои ноги, он не переставал мучить мои губы. Проникая языком в рот, дарил неизведанные ранее ощущения.

Я со вздохом вздрогнула, когда его пальцы скользнули по животу вниз, к самому сокровенному. Выгнулась, прильнула к груди Риддла, и его губы тут же вновь накрыли мои.

Влажная и разомлевшая, я бесстыдно двигалась в такт его руке, зарылась пальцами в его волосы, привлекая к себе, чтобы ни на миг не прервать поцелуи.

Он вошел в меня резко и двигался быстро, не снижая и не наращивая темп, не позволив привыкнуть к ощущениям чего-то твердого внутри. Вскрик сдержать не получилось. Я не чувствовала под собой кровати, плавилась и млела под опытным мужчиной, позволяя ему делать со мной все, что он хочет.

– Кричи, никто не услышит. – Хриплый шепот на ухо вызвал волну удовольствия внизу живота.

Я расслабилась, перестав стесняться эмоций. Впилась ногтями в его плечи и откинула голову на подушку. Все казалось правильным и понятным, будто мы делали это уже сотни и сотни раз. Мы чувствовали друг друга, как если бы были одним целым.

Срывающееся дыхание любимого мужчины дурманило разум. Бешено бьющееся сердце грозилось вырываться из грудной клетки, а мне вдруг нестерпимо захотелось прикусить шею Риддла. Я необдуманно подчинилась инстинкту, а в ответ услышала полный удовольствия стон, уносящий меня на вершину блаженства.

Тяжело дыша, демон распластался рядом, притягивая меня к себе и сжимая так крепко, словно я могла сбежать, если бы он хоть немного ослабил хватку.

Я справилась с головокружением не сразу. Улыбаясь, уткнулась лицом в шею Риддла и довольно потянулась.

В голову полезли дурацкие мысли. Что между нами было? Не в первый раз, но этот… какой-то особенный. Для меня особенный. Я влюблена, и, наверное, если Риддл сейчас или утром встанет и уйдет, пусть даже в соседнюю комнату, то я просто умру.

Он гладил мои волосы, разбросанные по подушке. Целовал нежно, сладко, спокойно… Мне с ним спокойно, как никогда прежде.

– Я не уйду, – едва слышно прошептал он. – Это наш дом, наша новая жизнь. Она будет другой, но я клянусь, что ты не пожалеешь.

При слове «клянусь» я распахнула глаза.

Приподнялась на локте, зачем-то подтягивая к себе край простыни и прикрывая грудь.

– Я никогда не увижу твоих глаз, – проговорила я со вздохом.

Его кадык дернулся.

– Мне жаль.

– А мне нет. Точнее, мне все равно. Ну подумаешь, горе какое! Я вижу твое лицо и… тело. Очень красивое тело, между прочим. Мне хватит, Риддл. Не думай, что ты чего-то меня лишил. Даже наоборот.

Я соскочила с кровати, проворно закутываясь в простыню, и подошла к окну, вид из которого был на главную улицу городка. Не деревни, а именно городка – таким огромным оказалось это поселение.

– Там, – я ткнула пальчиком в стекло, – безопасность, о которой я мечтала. Разве могу я быть несчастной?

Сегодня днем я узнала, что тут есть пансионат, и он для всех, не только для богатых. Есть мастерские, ателье, обувные, а я на днях открою лекарскую. За чертой городка – фермы и поля, обеспечивающие жителей всем необходимым. Мы окружены высоченным забором, и, пусть ворота в нем всегда нараспашку, сюда никто не придет с дурными намерениями.

– Я наконец-то могу не просто жить, а начать планировать будущее, – сказала я твердо. – Лечить больных и знать, что мне будут благодарны. Никто не прискачет поутру с вилами, чтобы совершить надо мной самосуд. Не залезет в шкафы и кладовые, чтобы разорить их. Я пока не до конца осознаю своего счастья, но мне стало так легко дышать, Риддл! И я впервые задумалась о детях. Я буду хорошей матерью для них, и теперь я точно знаю, что они у меня появятся.

– У нас.

– Что? – Мне показалось, я ослышалась.

– У нас появятся дети. Общие. Обязательно. А после того, что только что произошло на этой самой кровати, есть вероятность, что мы обзаведемся ими совсем скоро.

Я вдруг нервно хихикнула и зажала рот рукой. Другой схватилась за живот, представив, что он совсем не такой плоский, как есть. Риддл сказал это серьезно? Нет, я знала, что после того, как мужчина и женщина… Но не в первый же год совместной жизни!

Когда волна паники схлынула, я отвернулась к окну. К глазам подступили слезы, но на этот раз я плакала от неожиданно обрушившегося на меня счастья.