Бывших учителей не бывает, или Перевоспитаю всех! [дилогия]

Глава 2-2

Мимо него протиснулась та самая неприятная дама и, кланяясь до самого пола, стала причитать:

– Всё хорошо, господин. Девочка моя переволновалась, перенервничала, дайте нам ещё пять минуточек.

Мужчина презрительно скривился, но кивнул и вышел за дверь. Тут-то и произошло преображение. Женщина подошла ко мне и с неожиданной силой встряхнула за плечи:

– Аннэт, ты выйдешь сейчас и сделаешь всё, что от тебя требуется!

Вновь хотела повторить, что никакая я не Аннэт, и уж тем более не собираюсь ничего делать, как меня подняли на ноги, оправили платье и буквально силой стали толкать к двери.

Может быть, всё же стоило упасть в обморок ещё разочек и очутиться в такой уютной темноте? Мыслей было много, и ни одна из них не тянула на правду. Это же невозможно, чтобы моя душа в другом теле оказалась? Или возможно?

Пока пыталась разобраться в себе и своих сомнениях, оказалась в самой настоящей церкви. Где имелось множество гостей, выряженных в праздничные одежды, алтарь со служителем в белом балахоне, и жених. Последним был тот, кто заходил в каморку.

Если я всё же не умерла и попала в больницу, то откуда в моей голове такие яркие картинки? Нет, грешна, конечно, романчики всякие почитывала, но чтобы вот о таком мечтать – увольте. Замужество и любовь не для меня созданы, это я давно усвоила.

Женщина, которая, по всей видимости, приходилась Аннэт матушкой, словно куклу поставила меня рядом с женихом и испарилась. Шепотки, раздававшиеся до этого, стихли, и в огромном помещении воцарилась зловещая тишина. Странно всё и непривычно.

Жених нехотя взял за руку и кивнул служителю, выказывая своё высокое дозволение. Мужчина если и хотел возразить, да не решился, только недовольно качнул головой и затянул знакомую речь:

– Согласна ли ты, Аннэт Дарингстон, стать супругой Хэмлина Уилбурга? Готова ли быть с ним и в скорби и в радости? В болезни и здравии? Клянёшься ли почитать супруга, и любит его всю свою жизнь?

Подождите, традиционная речь всё же звучит несколько иначе. А тут, будто приговор зачитывают, с которым я, почему-то, должна согласиться.

Я и промолчала. Но жениха моё молчание не удовлетворило, поэтому он больно сжал ладонь, и прошипел, не разжимая губ:

– Не глупите, Аннэт, – помимо боли, руку нестерпимо обожгло, и я едва не вскрикнула.

Какой всё же неприятный тип. Воспитания ему явно не хватает.

С другой стороны, что я теряю? Отвечу «да», мне не сложно, всё равно тело не моё, да жизнь чужая. Собственно, я так понимаю, что вовсе здесь ненадолго, просто фантазия, которая скоро закончится.

– Да, – произнесла спокойно и услышала, как за спиной заохали и заахали на разные лады. Это все так удивились согласию? Может быть, стоило сказать «нет»?

Служитель кивнул и обратился уже к жениху:

– Согласен ли ты, Хэмлин Уилбург, взять в жёны Аннэт Дарингстон? Готов ли быть для неё опорой и защитой?

Странно. А клятва этого Хэмлина звучит совсем по-другому. То есть, быть ему со мной, точнее с Аннэт, в скорби и радости, в болезни и здравии вовсе не обязательно?

– Да, – мужчина ответил без заминки, а после дёрнул меня вперёд, опередив требование служителя. Уже в спину нам полетело:

– Сочетайтесь брачными узами пред ликом пресветлой Богини!

Мы подошли к каменному алтарю, на котором лежала книга. И пока я растерянно смотрела по сторонам, жених, теперь уже муж, положил наши руки на пустые страницы. Сначала ничего не происходило, а потом от книги поднялось белёсое облако, окутавшее ладони и сверху громыхнул голос:

– Заключённый мною брак да не расторгнет никто из людей!

Облако испарилось. На страницах появились имена, а на моём запястье медленно расплывался замысловатый рисунок, похожий на виноградную лозу.

Так, думаю достаточно. Больше мне здесь делать нечего, стоит оправиться в спасительную темноту.