Бутлегер. Книга вторая

Глава восьмая Новые вводные меняют любое уравнение

Несмотря на перипетии, которые сопровождали начало нового этапа моей жизни, во всем этом имелось несколько несомненных плюсов.

Самый первый — наконец, из нашей с Патриком повседневности исчезла вонючая рыба. Чему лично я был несказанно рад. Настолько рад, что даже решил приобрести парочку приличных костюмов.

Все-таки теперь мы были не обычными босяками, которые таскали корзины, набитые алкоголем и селёдкой, на своем горбу. Мы являлись полноправными членами мафиозной «семьи». Да, пока это лишь первая ступень в нашей «карьере», но являться в места, наподобие «Дельмонико» и выглядеть при этом оборванцами — глупо.

Я спросил совета у Фредо, где лучше закупаться шмотками в Нью-Йорке. Чтоб недорого, но солидно. Фредо посмотрел на меня так, будто я ему в душу плюнул. А потом совершенно непоколебимым тоном заявил:

— Покупать готовый костюм? С ума сошел! Только шить.

В тот же день, вечером, когда мы вернулись с работы, старик потащил нас к портному.

Идти, как оказалось, нужно было в самый центр Маленькой Италии, где воздух насквозь пропитался густыми ароматами чеснока и вяленых томатов. Эти два запаха выделяли итальянский квартал среди многих других. Были его визитной карточкой.

Фредо шел быстро, его тень причудливо вытягивалась на стенах, превращаясь в подобие гигантской рыбины. Мы с Патриком практически бежали следом за ним.

Он остановился у неприметной двери, над которой висела вывеска, написанная кривыми буквами: ' Nicola Casacione. Maestro sarto'. (Никола Касационе. Портных дел мастер)

— Пф… — Усмехнулся Патрик. — Если он так же шьет, как и пишет, то я лучше в старом похожу.

— Я тебе сейчас сломаю руку. — Совершенно спокойно, без каких-либо эмоций сообщил ирландцу Фредо. — А если не заткнешься, то еще и язык вырву. Сеньор Никола — лучший в своём деле. А ты — зарвавшийся пэди, который вдруг решил, что он стал большим боссом. Еще рыбная вонь не выветрилась из твоей шевелюры, а ты посмотри, сколько апломба.

— Да ладно, ладно… Чего вы… Начали… — Патрик поднял руки вверх, будто собирался сдаться в плен. Потом, видимо, вспомнил угрозу Фредо и быстро спрятал обе конечности за спину. — Уже и пошутить нельзя.

— Можно. — Кивнул старик, — Только ты шути тогда уж хорошо. Последняя шутка должна звучать как произведение искусства.

— Почему последняя? — Удивился ирландец.

— Потому что, когда языка нет, никто твоих шуток не услышит. — Ответил Фредо, а затем, не обращая внимание на возмущенное сопение Патрика, открыл дверь и вошел внутрь.

Мы поднялись по скрипучим, деревянным ступеням на второй этаж и вошли без стука в большую, просторную комнату.

За столом, заваленным рулонами ткани, нитками и какими-то бумажками, сидел сухопарый человек лет шестидесяти. Во рту у него виднелось несколько английских булавок, зажатых губами, а в руке — здоровенная линейка. Он задумчиво рассматривал бумажки, соображая, куда и что надо приколоть.

Заметив Фредо, мужик вскочил так резко, будто ему прямо в задницу пустили разряд тока. Мне в какой-то момент даже показалось, что он эти булавки проглотит, то ли от неожиданности, то ли от восторга, озарившего его худое лицо.

К счастью, не проглотил. Он их просто выплюнул прямо на стол и рванул нам навстречу.

— Сеньор Фредерико! — глаза портного расширились, брови резко скаканули куда-то в район лба. — Честь какая! Вы бы предупредили, я бы…

— Доброго вечера, Никола, — перебил его рыбак. — И пожалуйста, обращайся ко мне как раньше. Фредо я. Просто Фредо. — Он повернулся в нашу с Патриком сторону и сделал широкий жест рукой. — Этим двоим нужно по два костюма. Срочно. Чтоб они выглядели как приличные люди. И, пожалуй, не помешает парочка сорочек.

Никола в ответ закивал так интенсивно, что его челюсть несколько раз громко клацнула.

Он скользнул взглядом сначала по мне, потом посмотрел на Патрика, который, в свою очередь, с любопытством разглядывал манекен, стоявший в углу. Этот манекен был одет в половинку фрака и чем-то весьма приглянулся ирландцу.

— Конечно, конечно… — Портной схватил длинный портняжный метр и сразу же подскочил ко мне. — Я не работаю в такое время обычно, но для вас… Сейчас снимем мерочки и все будет хорошо. Давайте-ка для начала, этого замечательного молодого человека…

Никола ненавязчиво оттеснил Патрика в сторону, а затем принялся измерять меня со всех сторон и ракурсов. Я стоял молча, стараясь не мешать мастеру.

Фредо вообще отошел к окну, облокотился о него пятой точкой и, сложив руки на груди, наблюдал за этим процессом. Только Патрик создавал периодически какую-то активность.

Он приблизился к манекену и с интересом рассматривал недошитый фрак. Выражение лица у ирландца было такое, что я заподозрил, как бы моему другу не пришла в голову дурная мысль заказать себе нечто подобное. Имею в виду, не половину костюма, а полноценный фрак.

— Я знал Винченцо Скализе, — вдруг выдал сеньор Никола, — Хороший был человек. Жёсткий. Справедливый. Жаль, что его не стало. Город осиротел.

Он говорил это вроде бы мимоходом, в процессе снятия мерок. В лицо мне при этом не смотрел. Но я сразу понял, разговор начался не просто так.

Ну и еще, я понял, что все вокруг уже знали о появлении племянника Винченцо Скализе. Слухи здесь и правда разлетаются со скоростью ветра.

Я никак не стал комментировать слова портного, просто кивнул и все. Вроде бы и не совсем грубо это выглядело, но в то же время, служило сигналом — говорить о дяде в мои планы точно не входит.

— Держи руку выше, парень, — буркнул Никола, а затем положил прямо мне на спину большой лист бумаги и принялся на нем что-то чертить.

Я послушно поднял конечность, стараясь не делать резких движений. Портной работал быстро, профессионально, его пальцы летали по моей спине, плечам, оставляя метки. Уж не знаю, что он там хотел изобразить.

— Говорят, пару дней назад ты встречался с Доном Массерией и этим выскочкой Лучано? Судя по слухам, там жарко было. — Снова завел свою шарманку Никола.

Его явно распирало от желания обсудить столь волнительный момент, как появление племянника невинно убиенного дядюшки Винни. А я по-прежнему склонялся к мысли, что дядюшка был именно невинно убиенным. Не то, чтоб руки родственника оставались чисты после многолетней службы на посту советника мафиозного босса, да и крыльев с нимбом, думаю, он тоже не заслужил. Но грохнули его как-то подленько.

— Слухи часто преувеличивают, — буркнул я.

— Ага, — усмехнулся портной. — Как же. А твой друг… Эй, ты, рыжий! Пресвятая дева! Прекрати лапать фрак сеньора Флоренцо! Он еще не расплатился со мной в полной мере!

Патрик как раз в этот момент встал в театральную позу, прижал правую руку к сердцу, а левую водрузил на плечо манекену. Услышав окрик Никола, он смутился и шагнул в сторону, подальше от дурманящего разум фрака.

— Извините, сеньор. Мне просто очень понравился, костюм. Жаль, что тут всего лишь половина. Хотелось бы увидеть целиком.

— Увидишь, — фыркнул Никола. — Сеньор Флоренцо заказал его на свадьбу дочери. А когда сицилиец играет свадьбу кого-то из своих детей, гуляет весь район. Подойди сюда. Давай померим твои цыплячьи крылышки.

Мы с Патриком поменялись местами и Никола принялся крутиться рядом с ирландцем, со всех сторон прикладывая к нему метр.

Патрик, в отличие от меня, не мог стоять спокойно. Он крутил головой, разглядывал катушки ниток, сложенные на специальной полке, снова пытался изучать половину фрака, переминался с ноги на ногу, тихо смеялся и тряс головой, когда руки портного касались его боков.

В итоге, как только Никола отошел от ирландца, тот, не глядя, попятился назад и ухитрился, наступить на хвост огромному коту, спавшему в куче тканевых обрезков. Кот взвыл, подпрыгнул как ошпаренный и в панике рванул прямо по стеллажам с тканью. Рулоны закачались, один, роскошный темно-синий кашемир, с грохотом рухнул на пол.

Наступила мертвая тишина. Лицо Николы побагровело. Судя по концентрации красноты на его щеках, ткань явно была не из дешевых. Он медленно повернулся к Патрику, держа на весу ножницы, блестящие и достаточно острые.

— Ты… — начал он ледяным тоном.

Но договорить ему не удалось. В этот момент Фредо шагнул вперед. Он ничего не сказал. Просто посмотрел на Николу. Портной замер. Гнев мгновенно сменился на подобострастие.

— Сеньор Фредерико… простите этот… несчастный случай. Кот виноват. Глупое животное.

— Ткань испортилась? — спокойно спросил Фредо.

— Нет-нет, что вы! Ни капли! — Никола схватил рулон, сдувая с него несуществующую пыль. — Все в порядке. И за костюмы для ваших подопечных не переживайте. Они будут лучшими в городе. Я лично за них возьмусь. Не доверю подмастерьям.

Никола положил ножницы, а потом вдруг посмотрел на Фредо с немым укором.

— Почему вы никогда не говорили, кем являетесь на самом деле? Все эти годы я думал, что играю по субботам в шахматы с простым рыбаком. А на самом деле… Вы…

Фредо еле заметно поморщился, словно от зубной боли, затем мрачно ответил:

— Так было лучше.

— Да, но теперь-то все знают! — воскликнул Никола. — Весь квартал говорит! Вы больше можете не заниматься рыбной ловлей. Ко мне вчера заходил Луиджи с Малбери-стрит, спрашивал про вас. Говорит, к вашей лавке очередь стоит. Все хотят купить рыбу у человека, который был советником Дона Вито. Считают, будто эта рыба особенная. Благословенная, что ли. Наймите себе парочку работяг. Пусть они выходят в залив. А вы могли бы просто пожинать плоды заслуженной славы.

Лицо Фредо и без того мрачное, стало совсем темным, будто туча накрыла. Он ничего не ответил, только пожал плечами. Старик явно не хотел продолжать этот разговор.

И кстати, портной действительно был прав. У лавки Фредо теперь народ толпился едва ли не с раннего утра. Они ничего не говорили ему о прошлом, не намекали на свою осведомленность, но при этом вели себя настолько вежливо, что наблюдать это со стороны была даже как-то странно.

Старику действительно приходилось последние два дня вставать ни свет, ни заря, чтоб наловить тот объем рыбы, который требовался для продажи. Честно говоря, я с самого начала, как только лавка рыбака стала вдруг едва ли ли не самым популярным местом района, заподозрил, что дело было в его прошлых заслугах.

Когда мы вышли от портного на улице уже стемнело. Фредо топал к дому молча. Он шел, сгорбившись, и казался не грозным сицилийцем, которого здесь знает почти каждый, а изможденным стариком.

— Фредо, — не выдержал я, — что случилось? Посмотри, как люди уважают тебя. А ты выглядишь так, будто на похороны идешь.

Старик остановился у фонаря. Тусклый, желтый свет выхватил из темноты его осунувшееся лицо.

— Потому что это действительно могут быть похороны. Мои. — Фредо удрученно покачал головой, — Я не искал этого уважения здесь. Наоборот. Я хотел жить тихо и незаметно. С моей должности, парень, никто и никогда не уходил на отдых. Только в деревянном ящике. Я почти пятнадцать лет притворялся неудачником, простым рыбаком. Я стал Фредо Гатти, потому что неимоверно устал. А теперь… Мое имя снова на слуху. И это плохо. Могут прийти те, кто захочет узнать все, что известно мне о доне Вито. И поверь, моя память хранит достаточно много опасной информации.

— Но дон Вито в Сицилии! Он далеко! — возразил я.

— Неважно! Я знаю слишком много. Про дела, про деньги, про людей. Я — одна ходячая тайна. И дону Вито моя внезапная популярность тоже не понравится. У нас была другая договоренность. Соответственно ей, Федерико Бонасэра должен быть умереть и кануть в лету.

Фредо замолчал, посмотрел внимательно сначала на меня, потом на притихшего Патрика.

— Ладно. Чего об этом говорить… Идем. Завтра снова подниматься до рассвета.

Старик быстрым шагом рванул вперед, мы с ирландцем резво поскакали за ним. Оба, и я, и Патрик, прекрасно понимали, Фредо пришлось раскрыть свою настоящую личность, чтоб помочь нам обоим. По сути, мы, как бы это не звучало, здорово подставили старика, сами того не желая.

Вторым плюсом нового этапа моей жизни стало…тело. Да, да, да… Так и есть. Только не какое-то непонятное, а мое, родное. Оно начало, наконец, обрастать мясом и мышцами. Я буквально физически ощущал, как становлюсь более крепким, более сильным.

Естественно, это был итог постоянной работы над собой. Все-таки, прошло почти две недели с того момента, как я принял решение «гонять» и себя, и Патрика.

Каждое утро, не считая того дня, когда я встречался с мафиозными боссами, по-прежнему начиналось у нас со стонов ирдандца. Я не только не отказался от адской зарядки на пустыре за домом, но и увеличивал время занятий, заодно усложняя упражнения.

Отжимания, приседания, бег, бой с тенью. В ход шло все, что только можно. В том числе, все подручные средства. Тела наши поначалу плакали от боли, но постепенно стали реагировать на физическую нагрузку легче и даже с удовольствием. Мускулы на руках наливались силой, а удары становились все более резкими и точными.

Патрик в эти утренние часы был особенно болтлив. Мысли его вились вокруг одного — Роззи. Не знаю, как к этому относиться, но девочка из борделя Матильды покорила его раз и навсегда. После первой встречи, которая прошла в крайне романтичной атмосфере, они договорились увидиться через неделю, и для Патрика время теперь текло как густой мед.

— Джонни, я вчера видел одну штуковину в витрине, — говорил он, с трудом отжимаясь от промерзшей земли. — Такую брошку, в виде птички. Она ей точно понравится?

— Понравится, — хрипел я в ответ, отрабатывая комбинацию ударов. — Только ты не задуривай ей голову раньше времени. Не торопись. Она всё-таки не девица из благородной семьи. Вдруг передумаешь. Будет очень обидно девчонке.

В итоге, в тот же день, Патрик все же купил брошь и теперь носил ее в нагрудном кармане. Он был счастлив, и в этом безумном мире его простое человеческое счастье служило нам какой-то опорой, что ли.

Ну и третий положительный фактор новой жизни — работа. Она у нас была.

Рикки все эти дни вел себя исключительно прилично. Не цеплялся, не грубил, деньги выдавал стабильно и ежедневно.

Кроме того, наш маршрут не менялся: «Золотой якорь», «Сытый папа», «Плаза», «Дельмонико», «Хлопковый хвост». Мы ездили по кругу и это, честно говоря, очень даже радовало. Иногда добавлялись одна или две новых точки, но редко.

В моей голове тем временем складывался пазл другого рода. Я мысленно прорабатывал детали будущего ограбления. Естественно, эта задумка из далеко идущих планов никуда не делась. Мой новый статус члена «семьи» совершенно ни на что не повлиял.

Адреса двух складов Массерии я уже знал. Первый — тот, на который мы везли товар, едва не попавший в лапы Фрэнки. Спиртное там было дешевое, охрана почти отсутствовала. По идее, сложностей быть не должно. Чисто в плане реальной угрозы жизни. Но зачем рисковать ради дерьмового виски, если есть кое-что поинтереснее?

«Кое-что» — это второй склад, нынешний. Здесь хранились ящики с дорогим импортным алкоголем, настоящая золотая жила. Воровать отсюда было целесообразнее, хоть и опаснее.

Каждый день я отмечал про себя расписание охранников, запоминал расположение товара, время разгрузки и отгрузки. Это был мой личный квест, моя игра с системой.

Основная сложность заключалась в том, что я по-прежнему не понимал одного важного момента — кому мы продадим украденный алкоголь? Как только заикнемся хоть где-нибудь, нам сразу прострелят башку. Причем и Массерия, и Маранцано. Первый — за воровство. Второй — за подставу. Я же собираюсь свалить всю вину на него.

Представляю, сколько радости такой поворот доставит Лучано. Думаю, он лично вызовется привести «приговор» в исполнение.

Решение вопроса пришло совершенно неожиданно. Оттуда, откуда я его совсем не ждал. «Хлопковый хвост». Именно это заведение подтолкнуло меня к интересным мыслям. Вернее, не само заведение, конечно, а его хозяин.

«Хвост» внезапно стал для нас чем-то вроде экзотического клуба по интересам. Добрый Джо, несмотря пугающее первое впечатление, оказался…ммм… забавным парнем. После той проверки рома он как-то смягчился. Возможно, ему понравилось, что мы не лебезили и не тряслись от страха.

Джо оказался не только опасным, но и умным человеком, настоящим королем гарлемского андеграунда. И он явно разглядел в нас не просто «белых» разносчиков бухла, а каких-то странных, не вписывающихся в общую картину персонажей. Именно такие и были ему по душе.

А начась наша необычная дружба вот с чего. Произошло это буквально через пару дней после первого посещения. Мы снова привезли товар в «Хлопковый хвост» и внезапно оказались в эпицентре волнительных событий.

Один из гостей, массивный темнокожий парень в дорогом костюме, явно кто-то важный в местной иерархии, напился вдрызг и начал буянить. Он крушил стулья, швырял столики, орал что-то нечленораздельное.

Огромный вышибала, которого, как оказалось, звали Рич, пытался его утихомирить, но буян выхватил длинный, изогнутый нож-мачете и начал размахивать им. Я не шучу, кстати. У него реально было при себе настоящее мачете. Это что за наглухо отбитый тип⁈

— Биг Уилли его звать, — шепнул мне один из официантов, забившийся в угол. — Бига нельзя трогать. Он брат кое-кого очень опасного. Джо убьет, если мы его тронем.

Вышибала метался, пытаясь отвлечь Уилли, но тот, рычал, как обезумевший буйвол. Бедолаге Ричу можно было только посочувствовать. Как выкинуть на улицу того, кого нельзя трогать? Ответ прост — хрен ты его выкинешь. Особенно, если «клиент» завелся не на шутку.

А потом этот Биг Уилли замахнулся своим мачете на испуганную певичку и, по-моему, на полном серьезе, собрался то ли вскрыть ей горло, то ли выпустить кишки. Его речь была слишком нечленораздельной, я так и не понял, чего конкретно хочет парень. В любом случае, для певички его планы припахивали большими проблемами.

Время замедлилось. Я вдруг понял, что включаюсь в процесс. Оценка дистанции, траектории, инерции. Это не будет полноценный бой. Против такого бугая мне, конечно, не выстоять. Это была нейтрализация угрозы.

Я прыгнул прямо с места, сделал короткий рывок вперед. Уилли, занесший мачете, не ожидал атаки сбоку. Я вошел в его периметр, блокировал вооруженную руку своим предплечьем, а второй рукой нанес короткий, хлесткий апперкот в челюсть. Удар был точен и жесток. Раздался глухой щелчок. Глаза Уилли округлились от непонимания, но уже в следующую секунду из заволокло пеленой. Придурок рухнул на пол, как подкошенный, выронив нож.

В клубе повисла гробовая тишина. Все смотрели то на меня, то на грозного Уилли, распластавшегося на полу, и явно не понимали, что им делать: радоваться что этот ненормальный угомонился, или плакать, что за вырубленного брата какого-то там крутого хрена придётся отвечать.

В этот момент в клуб вошел Добрый Джо. Он, конечно, выбрал самый «подходящий» момент, чтоб явиться.

Джо окинул взглядом зал: сломанную мебель, перепуганных гостей, меня, стоящего над телом его важного, но неадекватного клиента, и сильно расстроенного вышибалу.

— Что, черт возьми, здесь произошло? — тихо, но так, чтоб слышали все, спросил хозяин клуба.

— Гость перебрал, — спокойно сказал я. — Решил поиграться с опасной железкой. Пришлось угомонить.

Джо медленно приблизился. Его взгляд изучал меня с ног до головы.

— Ты знаешь, кто это? — он кивнул на бесчувственное тело.

— Парень, который скоро проспится и, надеюсь, поблагодарит, что его не пришлось убивать, когда он попытался зарезать ни в чем не повинную девушку, — ответил я.

Джо молчал около минуты, а потом вдруг громко рассмеялся. Его смех был похож на звук ломающегося дерева.

— Черт побери, макаронник! Да ты опасный сукин сын! — он хлопнул меня по плечу. — Вырубить Бига Уилли! Одним ударом! Ладно… Уберите его в подсобку, пусть проспится. А вас, белый парень с быстрыми руками, я приглашаю выпить. После работы. Как настоящие джентльмены.

С той поры наши визиты в «Хлопковый хвост» стали дольше. Джо оказался интересным собеседником. Он учил нас уличным премудростям, но не сицилийским, а гарлемским: как читать язык жестов, как определять подвох, как слышать ложь в голосе. Он утверждал, что улица — она везде одинакова, просто ее обитатели говорят на разных языках.

— Ваши мафиози, они как павлины, — как-то сказал он, попыхивая сигарой. — Ходят, важничают, свои ритуалы соблюдают. А здесь, в Гарлеме, все проще. Сила есть — прав ты. Нет силы — иди нахер. По-честному.

Патрик относился к хозяину «Хлопкового хвоста» с большой симпатией. Я — тоже. Но еще я видел в Джо достойного игрока на этом большом шахматном поле под названием Нью-Йорк. Игрока умного и, что важно, предсказуемого в своей непредсказуемости.

Именно тогда в моей голове начал зреть уже более конкретный план. Если воровать дорогое спиртное, то сбывать его нужно тому, кто не побежит вламывать нас копам или, что совсем хреново, мафиози. И кто сможет оплатить недешевый виски.

Джо с его связями был идеальным кандидатом. Не только как скупщик краденого, но и как человек, через которого можно достать оружие.