Бунтарка для Темного ректора (СИ)

Глава 26

Киваю служанке, а в горле образуется солёный комок. Не хочу идти к нему. Прислал платье, как… как содержанке! Но и гордо уйти я тоже не могу, он всё равно поймает.

Успокаиваю себя тем, что могло быть и хуже. Например, если бы мою магию так сильно захотел Риотен. Или брат Асдера.

За оставшееся время собираюсь и делаю лёгкую причёску. О ректоре стараюсь не думать, сосредотачиваюсь на деле. Поправляю платье, перед выходом придирчиво осматриваю себя в зеркале. Неплохо. Нежный оттенок платья и светлые волосы создают вместе приятный и невинный образ. Только бы поправить вот тут…

Одёргиваю себя и хмурюсь: зачем мне доводить всё до идеала? Ради ректора? Пришла — уже хорошо, а как я выгляжу уже не так важно.

Ровно через полчаса в комнату стучит служанка. В её сопровождении я иду на ужин, как на казнь.

Я думала, меня приведут в большую столовую, где вся обстановка будет кричать о богатстве тёмного, а посередине будет стоять длинный стол со скатертью в пол, свечами и всего двумя стульями напротив друг друга. Но мы вышли на террасу, где уже был накрыт маленький, уютный столик на двоих. Служанка оставила меня одну, а ректор пока не пришёл.

За спиной скрипнула дверь. На плечи опустилась шаль, а большие горячие мужские ладони задержались чуть дольше положенного.

— По вечерам тут прохладно, — шепчет мне на ухо Асдер.

По телу растекается тепло, то ли от шёпота, то ли от шали. Киваю и кутаюсь поплотнее. И куда делась моя решимость.

Ректор отодвигает для меня стул, дожидается, когда я сяду, и только потом занимает своё место. Мне сразу вспоминаются беззаботные времена, когда наша семья могла себе позволить посещать такие вечера. От этого и грустно, и сладостно, накатывает лёгкая ностальгия. Беззаботное время, когда я была за спиной отца и самой большой проблемой были предстоящие экзамены…

— О чём думаешь, Асия? — спрашивает он.

— Об отце, — кратко и неохотно отвечаю я.

Отправляю кусочек индейки в соусе себе в рот и прикрываю глаза от удовольствия. Вкусно. И сразу все заботы и тревоги уходят на второй план. И ректор не кажется таким уж злодеем.

— Сочувствую, — неожиданно произносит он. — Как уже говорил, это была моя работа.

Я чуть не выплёвываю еду от неожиданности. Он и сочувствует? Не верю. Да и голос слишком спокойный.

— Не похоже, что вы способны на сочувствие, — поджимаю губы и отворачиваюсь.

— Почему? — голос ректора чуть холоднее, но меня уже не остановить.

— Вряд ли вам известно, каково это — потерять близкого, — пожимаю я плечами. — У вас вообще есть кто-то близкий? Вы думаете только о том, как удовлетворить свои желания, о силе и о власти.

— Вот что ты обо мне думаешь, Асия, — отвечает он.

На некоторое время повисает тишина. Кусок в горло не лезет, поэтому я делаю глоток разбавленного вина и смотрю в сад, куда выходит терраса. В сумерках всё кажется мрачнее, холодный ветер склоняет листву деревьев. Я ёжусь и поправляю шаль.

— Я потерял отца, когда мне было пять, — вдруг говорит ректор. Его голос полностью спокойный, даже отстраненный.

Мне становится немного стыдно за свои слова. Самую малость. Что бы ни случилось в прошлом, сейчас он… просто невыносим!

— Мать с тех пор почти не подходила ко мне, оставив на нянек, которые вечно менялись, — продолжает он. — Так что да, Асия. Я уже не помню, что такое — иметь близкого человека.

— Что случилось с вашим отцом? — осторожно спрашиваю я.

— Его поглотила тьма, — так же, без эмоций, отвечает Асдер. — Это может произойти с любым в любое время, если не совладать с силой. Возможно, поэтому тёмные такие эгоисты. Стремятся наслаждаться жизнью, пока могут.

Я опускаю взгляд и замолкаю. Я, как и все, знала о том, что им всё время приходится сдерживать тьму. Но не задумывалась, сколько тёмных её не смогли сдержать.

— И всё равно, — упрямо смотрю ему в глаза. — Остальные люди тут ни при чём. Вам бы чуть больше думать о других.

— В последнее время только о тебе и думаю, — понижает голос ректор.

Я вспыхиваю. Он сейчас серьёзен или дурит голову молоденькой адептке? Я не стану ему так просто верить!

— Я никогда не сталкивался с такими девушками, как ты, — продолжает он.

А в глазах не тьма, а будто даже есть искорка света. Мне хочется тряхнуть головой, чтобы сбросить наваждение. Он тёмный, Асия, не обманывайся.

Ректор ради разнообразия решает не продолжать тему. Наверное, думает, что я никуда не денусь. Я возвращаюсь к еде, а Асдер берёт бокал.

— Асия, ты можешь помочь мне в одном деле. Разумеется, я в долгу не останусь, — переводит он тему.

— Каком? Ничего такого я делать не буду!

— Вполне невинное дело, — улыбается ректор.

Асдер постукивает пальцем по столу, слегка выпуская тьму. И тут же на террасу входит слуга.

— Принеси мне, — коротко говорит ректор.

Я ёрзаю на стуле от любопытства. Вскоре слуга возвращается с подносом, на котором лежит толстая, потрёпанная тетрадь. Поднос опускают на стол.

— Это записи твоего отца. Возможно, тебе удастся понять, о чём они, раз вы с ним были так близки.

Кусаю губы, от того, что меня захватили эмоции, и защемило сердце. Записи отца. Дрогнувшей рукой открываю первую страницу, и на меня обрушиваются воспоминания.

Это шифр, который тёмному не понять. Потому что это наш детский шуточный секретный язык. Я помню, как папа учил ему нас с сестрой, как мы оставляли друг другу милые послания в неожиданных местах вроде ботинок или цветка в гостиной.

Я понимаю каждое слово. Но будет ли правильным рассказать всё ректору? Ведь отец хотел это скрыть. И я пока не знаю, зачем. Но наверняка это очень важно, иначе зачеи отец пошёл на преступление?

Значит, надо сказать, что я ничего не понимаю. Но мне бы самой хотелось прочесть записи. Только как это сделать, чтобы Асдер не понял, что я в них разбираюсь?