Будни зеркальщика

Глава 22

— Здорово, майор, — поздоровался с Агаповым Радим, пожимая протянутую руку. — Что, прижало тебя?

— Прижало, — подтвердил следак. — Ночью еще одно двойное случилось. Я, в принципе, поэтому и назначил тебе встречу тут, хочу, чтобы ты на свежем месте преступления осмотрелся. Тела уже увезли, эксперты закончили.

— Посмотрю, — легко согласился Вяземский. — Давай, вкратце обрисуй, что произошло.

— Как бы это дело вообще не твоим оказалось, — тихо заметил Агапов. — Мы не знаем ничего. Улик крайне мало — ни отпечатков, ни ДНК, ничего. Свидетелей тоже нет. Замки целы. Просто приходит ночью, вырезает сердца и уходит. На одном из подъездов, где трупы нашли, была камера. На ней тоже пусто, никто не входил и не выходил. А кто попал на запись, все там живут, ну и пара курьеров. Их проверили, но они привезли заказ и уехали.

— Ну, пойдем спасать твою карьеру, — открывая дверь, под которую кто-то догадался кирпич подсунуть, заходя в подъезд, сказал Радим. — Веди, Сусанин.

— Третий этаж, — обогнав на пару шагов, проинформировал Вяземского Агапов.

Радим кивнул и стал подниматься следом за майором. Тот открыл обычную железную дверь ключом, квартиру даже еще не опечатали.

Переступив порог, Радим поморщился, в квартире стоял тяжелый запах крови, видимо, пролилось ее тут немало.

— Тела в спальне нашли, — начал доклад Агапов. — Одинокие, муж с женой, обоим сорок лет. В остальных эпизодах картина идентичная. Бездетные пары, возраст — плюс-минус год.

Радим кивнул и прошел в спальню.

— А узнали как? — поинтересовался он, глядя на пропитанный кровью матрас.

— Он оставляет дверь едва приоткрытой. Соседка уходила на работу и заглянула, ей что-то с хозяйкой обсудить надо было.

— Понятно. Ладно, давай кино смотреть, вернее я буду смотреть, а ты слушать, или не слушать, если мне сказать нечего будет.

Петр кивнул и, отойдя к окну, взгромоздился на подоконник.

Радим осмотрелся и обрадованно улыбнулся, отличное ростовое зеркало с видом на кровать. Он коснулся пальцами стекла и тихо произнес.

— Покажи мне.

Картинка тут же сменилась. Вот они с майором заходят в спальню назад, вот куча ментов и экспертов шарахаются туда-сюда, вот тела уносят, появляется соседка, обнаружившая тела. Это женщина лет сорока пяти, невзрачная, сероватая, с усталым лицом. Она бледнеет и, зажав рот рукой, выскакивает прочь. Вот хозяева мертвые лежат, ждут, когда их найдут, а вот и убийца стоит над телами. В комнате темно, но не для Радима.

— Охренеть, — выдал Радим вслух, глядя на ту самую соседку, что обнаружила тела.

Она в ночной рубашке, без единой капли крови на ночнушке, убила хозяев и извлекла сердца. Радим остановил изображение в зеркале, что-то не вязалось, слишком расчетливо и спокойно проделал все это соседка. А значит…

— Что? — тут же среагировал Агапов. — Ты видел убийцу?

— Видел. Прощайся с делом, если тебе, конечно, висяки не нужны. Я его забираю.

— Ну и хорошо, — не расстроившись, произнес майор, — а то чувствовал, что не звездочка мне светит, а неполное служебное. Мне за твоего застройщика, что своего бухгалтера похитил, звание обещали. А это дело запросто мне все обломает. Так что тут случилось?

— Погоди, рано, — остудил его Радим, — нужно еще кое-что проверить. Ты, майор, сейчас увидишь то, что тебе видеть не нужно, и я очень не советую об этом болтать. Если хочешь, можешь уйти. Если нет, сидишь тихо, и сделай доброе дело, не испачкай штаны, тут и так от пролитой крови дышать нечем.

— Нет уж, — заупрямился Петр, — мне страсть как интересно, как ты колдовать будешь. Я — могила.

Радим кивнул и, открыв сумку, которая висела у него на боку, достал маску ищущего.

— Охренеть, — в свою очередь, видя, как Радим натягивает полумаску, которая тут же засветилась багровым, а вместо глаз появилось алое пламя. — Жуть какая, — вздрогнув, произнес Агапов. — Это череп?

— Череп-череп, — усмехнулся Вяземский, — только не человеческий. А теперь — молчок.

Он развернулся обратно к зеркалу и снова запустил сохраненные воспоминания. Вот теперь все стало на свои места. Благодаря маске вокруг женщины проявилась полупрозрачная женская фигура с черными волосами, она как будто обтягивает ее, та словно внутри призрака находилась. Радим прекрасно рассмотрел лицо ведьмы, когда та повернулась к зеркалу. Незнакомая, молодая, на вид и тридцати нет. Вопрос только — местная она или из зазеркалья свое черное дело вершит? Блин, как все нехорошо-то вышло.

Радим выматерился и, стянув маску, убрал ее в сумку, бросил взгляд на Агапова.

— Забираю дело, теперь оно точно мое, — еще раз произнес он.

— Кто их убил? Какая-то тварь с той стороны?

Радим покачал головой.

— Не нужно тебе это, майор. Это теперь моя головная боль. Надо к соседке заглянуть, пообщаться с женщиной, которая их нашла.

— Она дома осталась, — обрадовал его Петр, — не пошла на работу. Ей доктор, что приезжал, справочку состряпал. Успокоительного ей дали. Правда, не уверен, что толк будет. Ты здесь закончил?

— Да, больше тут нечего смотреть. Давай постоим на балконе, покурим и пойдем с соседкой говорить. Только ты меня прости, я это буду наедине делать. Как я сказал, дальше начинается такая жесть, что она тебе без надобности.

— Не претендую, — заверил его Агапов. — Мне бы что попроще. Мне твоя мистика даром не нужна.

— Вот это правильно, майор. Все, пошли покурим, заодно я твое дело заберу. — Радим достал телефон и набрал Ольгу. — Здравия желаю, товарищ подполковник, — поприветствовал он Бушуеву. — Я тут с майором Агаповым на месте преступления. В общем, выходите на его начальство и забирайте это дело к нам.

— Ведьмы? — тихо спросила Ольга.

— Да, и так хитро, что придется повозиться.

— Хорошо, я все сделаю, — ответила девушка. — Ты береги себя. А то ты ведь себя знаешь, куда ни пойдешь, везде вляпаться умудришься.

— Обещаю, товарищ подполковник, отбой. — Он посмотрел на Агапова, который делал вид, что ничего не видел и не слышал. — Все, майор, спас я вроде твою звездочку, Ольга все сделает.

— Ну и ладно, — отправляя окурок в пепельницу, произнес Петр. — Ну что, разбегаемся?

— Да, — кивнул Вяземский. — Мне лучше с ней наедине пообщаться.

— Понял, так даже лучше, тебе в однокомнатную справа.

Радим кивнул и пошел на выход за майором. На лестничной клетке они пожали друг другу руки и разошлись.

На звонок долго не отвечали, но, наконец, послышались шаги, и из-за двери раздалось слабое сакраментальное:

— Кто?

Радим сунул развернутую корочку в глазок и твердо и уверено произнес:

— ФСБ, лейтенант Вяземский.

Пару секунд было тихо, затем дверь приоткрылась, и оттуда выглянула обеспокоенная женщина. Выглядела она, прямо скажем, плохо.

— Я все уже рассказала полицейским, я ничего больше не знаю.

— Придется повторить, — с виноватой улыбкой произнес Радим, — это много времени не займет. Где мы можем поговорить?

Женщина сдалась и, распахнув дверь и отступив в сторону, пропустила его в крошечную прихожую, потом махнула рукой в сторону кухни.

— Проходите, только разуйтесь, я полы намыла, мне уборка помогает забыться.

Радим понимающе улыбнулся и стянул ботинки. Он сел на стул, достал блокнот, подождал, пока хозяйка займет место рядом, и погрузил ее в сон, поддержал, чтобы не упала, устроил поудобней. Толку ее спрашивать, если она ничего не помнит? Качественно мозги подправили. Радим натянул маску и взглянул на женщину. Ну, что сказать? Остаточные последствия работы с сознанием и подчинение. Брать тетку не за что, она жертва, он пришел сюда поискать дорожку к ведьме, что все это устроила. Чисто технически, она все проделал идеально. Любой бы зеркальщик, если бы его позвали, увидел бы только женщину, которая убила соседей. Но тут вышел облом в виде Вяземского с маской ищущего. Поднявшись, он прошел в комнату. Зеркало там было единственное, в дверце шкафа-купе, который занимал всю стену.

Глянув на трещину, которая пересекла стекло, он усмехнулся, ведьма подстраховалась, разрушив прямой путь.

Радим набрал Агапова, тот ответил почти мгновенно.

— Ты далеко уехал?

— Нет, — зло бросил следак, — тебе повезло, какой-то мудак мою машину запер, сижу, жду.

— Не в службу, а в дружбу, поднимись обратно, мне нужно вернуться в квартиру покойных и взять там зеркало. Тварь, что в гости приходила, перекрыла прямую дорогу, но я, к счастью, знаю обходной путь.

— Сейчас поднимусь, — ответил майор и отключился.

Радим вернулся в подъезд и забарабанил пальцами по перилам.

Петр появился через две минуты, он молча отпер дверь, пропуская Радима внутрь. Тот долго думать не стал, подошел к шкафу и, достав мультитул, за три минуты демонтировал зеркало в прихожей, после чего отнес его в квартиру соседки.

— Больше точно не нужен? — поинтересовался следак.

— Вроде нет, — немного подумав, ответил Вяземский. — Просто тварь схитрила, и все бы у нее вышло, если бы на моем месте был обычный зеркальщик. Бывай, майор.

Агапов еще раз пожал ему руку и, заперев дверь, сбежал по ступеням.

Радим же, вернувшись, взял из принтера лист бумаги и карандашом набросал портрет ведьмы. Получилось так себе, но вполне узнаваемо. Сфотографировав на телефон, он отправил его Старостину, с просьбой пробить по базам отдела. Лезть вперед он не торопился, времени у него было хоть отбавляй.

Радим вышел на крохотный балкон и уставился во двор. Зазвонил телефон, это была Ольга.

— Я все сделала, — заявила она. — Генерал был недоволен, но, поняв, что это твоя зона ответственности, и пока ты не разберешься, ничего не кончится, подписал резолюцию. Дело официально твое.

— Хорошо, думаю, закроем его. Эта ведьма считает себя самой умной, в принципе так оно и было, беда в том, что в ее уравнении не учтен я.

— А ты не зазнался? — с веселым вызовом поинтересовалась Ольга.

— Нет, любого бы зеркальщика она надула, но я, обладая мощным артефактом, пробился через ее подставу.

— Будь осторожен, — попросила Ольга. — Я люблю тебя, — добавила она, вешая трубку.

— Я тоже тебя люблю, — сказал Радим в пустоту.

В этот момент снова зазвонил телефон, и вот на этот раз это был Старостин.

— Странно, что я сразу ее не узнал, — произнес он, — видимо плохо смотрел. Отделу она хорошо известна, молодая, но довольно сильная. Ей тридцать четыре года, звать Алерией, очень талантливая, только берега давно потеряла, кровь льет, как воду. Ее даже ведьмы изгнали, поскольку она что-то не то учудила. У нас на ней висит шесть эпизодов. Часть мелочь — заказы с проклятыми зеркалами, но два — доказанные убийства. Только найти мы ее не можем, она отлично умеет прятаться.

— Ну, тогда, если повезет, скоро вычеркнете ее из списков, — прокомментировал Вяземский.

— Может, тебе Шарова прислать в помощь? — предложил Старостин.

— Не надо, — взвесив «за» и «против», отказался Радим. — Думаю, у меня на нее силенок хватит. Кстати, вы не знаете, зачем ей сердца?

— С сердцами есть несколько десятков ритуалов, но большинству из них требуется одно сердце, максимум три, а вот семь — только для одного. И я очень рад, что ты вышел на нее раньше, чем она его закончила. В общем, она создает стража.

— Не понял? Что, каждая ведьма с охранником должна восемь сердец добыть?

— Не говори ерунды. Там живые люди, по мозгам, как зомби, на все готовые ради хозяйки, но все же живые. Алерия создает мертвого стража. Видимо, у нее есть хороший образец, если она начала добывать сердца. И ей, судя по данным, осталось последнее. Оно — самое важное, и она будет его искать дольше остальных. Суть в том, что надо вырезать сердце еще у живого человека, перед этим напитав его силой умирающего. Потом она вольет эту силу в мертвяка, и он восстанет, будет невероятно быстрым, сильным и хреново убиваемым. Ну, про то, что он будет верен хозяйке, говорить не нужно. А вот то, что ему, чтобы существовать, будут нужны души, упомянуть стоит. Короче, Радим, нельзя этого допустить.

— Хорошо, — ответил Вяземский. — Ну, тогда пора заняться делом, никакого прощения и изгнания, только ликвидация.

— Да даже если бы на ней не висели эти свежие трупы, она стоит в списках на уничтожение при первой же возможности. Шесть эпизодов — это только то, что мы знаем точно, еще одиннадцать предполагаем, а о скольких ещё даже не догадываемся. Так что никакой пощады, убить и похоронить по правилам. Не хватало тебе еще одной бродячей ведьмы.

— Никто никуда бродить не будет, — заверил Радим Старостина. — А теперь мне пора, у меня свидание с Алерией.

— Удачи, ликвидатор, — бросил полковник и оборвал разговор.

Радим вернулся в комнату и установил зеркало, которое припер из квартиры покойных, примерно в полуметре от того, через который пришла ведьма. Она сделала все, чтобы обрубить хвосты. Это сработало бы с любым ходоком, кроме него. Усевшись боком к зеркалам, он принялся чертить руну подобия на разбитом зеркале. Эта руна относилась к высшим и требовала большого количества энергии. Вот если бы Алерия расколотила его в осколки, тогда да, хрен бы что вышло, а так, трещина эта — не беда, можно и с половины снять данные по проходу. На руну ушло прилично времени. Но вот, наконец, она засияла золотом, принимая в себя его силу. Она качала ее как мощный пылесос, треть источника улетела на подпитку всего за несколько минут, и это учитывая, что на нем маска ищущего, а это увеличивало его резерв в полтора раза. Но вот она трижды вспыхнула и засветилась ровным светом. Вяземский вздохнул и накрыл ее правой ладонью. Левую он впечатал в принесенное зеркало, раз — и сила перетекла из одного объекта в другой, вся память, все, что происходило за последние сутки. Радим отпустил зеркало и вздохнул. Пора заканчивать. Он начал творить руну дальнего взгляда. Ну, что сказать? Ведьма о защите позаботилась, путь был, но он был заблокирован, никакой картинки, только муть. Радим создал руну пути, соединяя зеркала не только визуальным каналом. Защита была сильна, но Дикий через маску видел ее и нашел уязвимое место. То ли Алерия об этом не знала, то ли забыла, но опять же плетение таких рун мог разглядеть только тот, у кого был артефакт поиска сокрытого, а еще он выяснил, что ведьма находится на земле, и это облегчало задачу.

Вяземский просунул руку в стекло, ставшее жидким, и принялся, как недавно Жданов, стирать вязь. Но делать это следовало аккуратно, одно неверное движение — и зеркало на той стороне разлетится в куски, и тогда прощай надежда найти маньячную ведьму. В отличие от Альберта, он видел рунные цепи, что блокировали проход, тот же работал на ощущениях, поэтому и возился долго. Радим управился за четыре минуты пятнадцать секунд.

Вытянув руку, Вяземский занялся собой — стеклянная кожа, морозная защита, доставшаяся от королевы пауков, сила, ловкость, выносливость — все это уменьшило резерв на четверть, но и того, что осталось, было более, чем достаточно даже для схватки с демоном, не говоря уж о молодой талантливой ведьме.

Наконец, приготовления были закончены, и он, обнажив кукри, шагнул сквозь зеркало. И снова те ощущения, словно он попал в кисель. Минута, полторы, шаг — и вот он вышел в каком-то подвале, обшитом досками. Вне сомнений, это была лаборатория ведьмы. Старостин оказался прав насчет ритуала, только в одном ошибся, у Алерии были все семь сердец. На полу лежал труп мужчины, а добытые и заполненные энергией сердца лежали вокруг него. Сама она тоже была здесь и недоуменно таращилась на Вяземского, такое впечатление, что она не верила своим глазам.

— Ты кто? — спросила ведьма, видимо, совсем потерявшись от неожиданного сюрприза.

— Конь в пальто, — развеселился Вяземский. — Не стоило тебе гадить на моей территории. За преступление против людей я, зеркальщик Радим Вяземский, приговариваю тебя к смерти.

Она ударила быстро. Руна ядовитого облака сорвалась с ее руки и полетела в Дикого, только усилием воли он остался стоять на месте. Алерия не знала ни про стеклянную кожу, ни про морозную защиту, все это высшие руны, а на земле ведь нет зеркальщиков с такой силой. Облако окутало Радима, полностью скрыв его от глаз ведьмы.

— Ты мертв, — победно выкрикнула она, причем, судя по голосу, она осталась стоять там же, где и была, когда кидала в него руну.

Радим усмехнулся. Он не собирался устраивать сражение с использованием силы. Свистнул кукри, отправившийся в полет, раздался вскрик. Радим шагнул вперед, только вот ядовитое облако никуда не делось, сдвинувшись вместе с ним, оно, облепив его защиту, медленно разъедало ее.

Радим поднял руку и сотворил руну нейтрализации. Он коснулся ей зеленого плотного тумана, и тот начал редеть, стекая каплями на пол. Не прошло и десяти секунд как обзор расчистился. Ну, что сказать? Это была быстрая победа. Ведьма лежала на полу с его тесаком в груди. Он угодил точно в сердце. Она еще пыталась его вытащить слабеющей рукой, но он вошел на всю длину лезвия до самой рукояти. Радим, обойдя валяющийся на полу труп мужчины, который, судя по инею, долгое время провел в холодильнике, подошел к умирающей Алерии. С уголка ее красивых губ стекала струйка крови. Она сверлила его ненавидящим взглядом, но ее минуты были сочтены. Радим даже подумал, а не сменить ли себе призрака? Сильная ведьма вроде как предпочтительней, но Зоя была универсалом, и руны знала, и могла биться в рукопашку, так что он махнул рукой на идею заполучить себе Алерию как телохранителя. А вот подкормить и усилить Зою было предпочтительно. Радим сотворил руну, призывая ее к себе. Мгновение, и рядом с ним появился призрак бомбистки.

— Чего изволите, господин? — произнесла она монотонным голосом.

— Жди, — приказал Вяземский и, разорвав обычную клетчатую рубашку, в которую была одета Алерия, принялся рисовать на ее красивой небольшой груди демоническую руну поглощения души. Закончив, он создал руну боли, которой когда-то казнил Марту, и прикоснулся к голове ведьмы.

Она задергалась, захрипела, но через пару секунд ее тело выгнуло дугой, и она затихла. И тут же к нему потянулась тонкая голубоватая ниточка. Но прежде, чем она коснулась его левой руки, Радим скомандовал Зое поглотить ее. Честно говоря, он беспокоился, уж больно не хотелось накосячить и подцепить себе пассажира, который будет медленно раскалывать его собственную душу, но все вышло, как надо. Призрак бомбистки склонился над мертвой зеркальной ведьмой и, протянув руку, коснулся тонкой нити. Прошло секунд двадцать, и над телом сформировался призрак Алерии.

— Пощади, — взмолилась она, — это же конец для меня.

— Это конец для тебя, — согласился Радим. — Прощай, — он вырывал из ее груди кукри и, вытерев о рубаху, убрал в кобуру.

Отвернувшись от трупа, Дикий, достав телефон, открыл навигатор. Ну, что сказать? Далеко его занесло, чуть ли не на границу с Монголией, дом оказался на берегу озера Байкал.

За спиной раздался долгий тоскливый вой, и все смолкло.

— Благодарю, господин, — произнесла Зоя.

— Не за что, — бросил Вяземский. — А теперь уходи, понадобишься, призову.

— Да, господин. — И призрак бомбистки растаял в воздухе.

— Товщ полковник, — набрав номер Старостина, произнес он, — Алерия ликвидирована. Я у нее в логове. Не хотите прислать сюда людей посмотреть ее дом? Да, на мой маяк, зеркало я взломал, так что Альберт Романович сможет без труда открыть сюда проход.

— Двадцать минут, — с облегчением произнес Старостин. — Слушай, Радим, а знаешь что, пусть ты и не полноценный боец конторы, но звездочку следующую заслужил. Знаю, что она тебе не особо нужна, но пусть будет.

— Пусть будет, — согласился Вяземский, создавая на зеркале маяк. — Жду ваших сотрудников. Отбой.

Он сунул телефон в карман и быстро обыскал подвал. Ничего интересного, много трав, но пусть с этим отдельские разбираются, а вот два килограмовых бруска чистого миродита и три вполне крупных амариила отправились в его сумку.

Открыв дверь, Радим поднялся по лестнице, выйдя в довольно большой и светлый холл, панорамные окна на лес и на озеро, красивая мебель. Дом был одноэтажным, но места было много. Вяземский обошел все комнаты, но больше ничего не нашел. Это был именно дом, а не логово, даже сейфа не было.

Радим плюнул и, отодвинув прозрачную дверь, вышел на крыльцо. Здесь уже смеркалось, и было довольно прохладно, начало мая всего лишь. Достав айкос и вставив в него стик, он присел в плетеное кресло и уставился на еще покрытый льдом весенний Байкал. Сегодня мир стал чуточку чище.

Жданов с Платовым и двумя молодыми сотрудниками явились ровно через двадцать минут. Поручкавшись, они принялись за осмотр дома, а Радим ушел обратно в ту самую квартиру, где спала женщина, ставшая орудием убийства. Радим не стал ее будить, стер ей воспоминания о своем приходе и, забрав зеркало, покинул квартиру. Далеко тащить не стал, и зеркало обрело свой последний приют на местной помойке.

— Милая, — набрав Ольгу, произнес он, — я закончил, дело можно закрывать. Под гриф его, убийца ликвидирован, отчет напишу чуть позже. Завтра Старостину отправишь, он уже в курсе. Увидимся дома.

— Ты невыносим, — раздался из трубки возмущенный голос.

— Я знаю, — улыбнулся Вяземский. — До вечера, тебя ждут плашки с рунами, ну и награда. Но сначала работа.

Ольга фыркнула и разорвала соединение.

— Последняя, — глядя на серьезную плашку с довольно яркой руной произнесла Ольга.

Радим согласно кивнул, восемь дней ушло у Бушуевой, чтобы поглотить все, что он добыл. Правда, она не только резерв поглощала, но и стихийные руны, и шесть ментальных, которые дались ей особенно тяжело. Полночи она металась в постели, вскрикивала, что-то командовала кому-то, просила прикрыть машину. Если Радим понял правильно из обрывков ее слов, то снилась ей засада диверсионной группы нацистов, в которую она попала вместе с коллегами на новых территориях. Рассказывала она об этом Вяземскому скупо, без желания, оно и понятно, тогда погибли трое ее коллег, да и разговор состоялся только потому, что Вяземский обнаружил на ее спине хорошо залеченный пулевой шрам. Видимо, ментальные руны, нехило ее прессанули, пришлось погрузить Ольгу в сон с помощью знака, и только после этого она успокоилась. Утром Бушуева была хмурой и молчаливой, клюнула Радима в щеку и уехала на работу. Правда, через час позвонила, извинилась за свое поведение, ее голос потеплел, видимо, окончательно отпустило. Радим сделал вид, что ничего страшного не случилось, хотя, в принципе, так оно и было.

Ольга коснулась руны и закричала, плашка была и вправду серьезной. Вяземский не был уверен, с кого ее поднял, вроде какая-то мощная тень, а может, и с паука какого. Отпустило ее только минут через пять. Кое-как утерев слезы, хлынувшие из глаз, она с облегчением выдохнула и трясущейся рукой взялась за айкос.

— Как думаешь, сколько? — сделав пару тяг, спросила она.

— Вчера было около четырех. Ты серьезно поднялась, не у каждого опера в отделе такой резерв. Есть у них там слабосилок, у него вообще три и три люменов. Так что ты была крепким середняком. — Он протянул ей зеркало фрейлины. — Проверь резерв.

Ольга сосредоточилась и коснулась пальцами стекла. Секунда, и вот ее отражение с интенсивным ореолом.

— Серьезная плашка, хорошо накинуло, четыре и четыре точно есть, поздравляю. Завтра свяжусь со Старостиным, пора тебе начать обучение.

Ольга нехотя кивнула.

— Надо, — заявила она.

— Да не грусти ты, мы будем видеться, когда захочешь. Это для тебя от Энска до Москвы расстояние, а для меня, ходока, пять минут перехода. Так что никакой любви на расстоянии. Хочешь, вообще буду тебя возвращать сюда, и утром отправлять обратно?

— Не хочу, но на выходных ты со мной. Мне придется серьезно учиться, а с тобой рядом это будет куда сложнее.

— Как скажешь, милая, — улыбнулся Вяземский. — А теперь пойдем наверх, я соскучился.

С этого разговора прошло три недели, Ольга грызла в Москве гранит науки, осваивая тонкости жизни зеркальщика. Старостин ее хвалил, она пришла относительно подготовленной, и ее обучение шло куда быстрее. Он рассчитывал, что она сможет сдать экзамен уже через четыре месяца, а не полгода, как было обычно. Радим же готовился к новому походу в расколотый мир. Мастер Редан, хоть и с опозданием, закончил его новую броню. Вяземскому потребовалось два полных дня, чтобы зачаровать каждую чешуйку, нашитую на кевларовый жилет. Ох, и вымотался же он. Виделся он и с Лиреей, молодая зеркальная ведьма, носившая его ребенка, была необычайно тиха и грустна и бросала на Радима взгляды, полные надежды. Вот только ответить на ее чувства Радим не мог. Ему было жаль девчонку, которая не желала видеть рядом никого, кроме него. Рожать ей еще не скоро, но, когда это случится, Дикий надеялся, что она полностью уйдет в заботу о ребенке, и тот вытеснит его из ее головы. А пока приходилось делать вид, что все хорошо.

Телефонный звонок вырвал Радима из сна, он поздно лег, работал в подвале с амариилом, пытаясь повторить успех с руной гибели, но пока ничего не выходило, символ упорно не хотел держаться на камне и просто истаивал к утру.

— Слушаю, — не глядя на экран, произнес он, поднося трубку к уху.

— Лейтенант Вяземский, — раздался из динамика голос его нового куратора, майора Кочнева, с которым у Радима сразу не заладилось, тот попытался его построить и был послан сразу во все направления, на что серьезно обиделся.

— Чего тебе, майор? — сонно поинтересовался Дикий.

— Генерал просил как можно быстрее прибыть в управление. В Заринске что-то происходит, люди с ума сходят, на других кидаются.

— Понял, — садясь на кровати и потирая усталое лицо, произнес Радим. Он ни секунды не сомневался, что это проявила себя мертвая зеркальная ведьма Орелия, и что именно ему придется решать эту проблему. — Буду через сорок минут. И не надо меня торопить, майор, — опередил явно что-то собиравшегося сказать Кочнева Вяземский, — мое дело не терпит суеты…

Конец третьей книги

Г. Владимир март — апрель 2025 год.