Бродяга

Глава 20

Первый прыжок прошел нормально, зато во время второго начались проблемы. А как иначе, система жизнеобеспечения на «Скифе» была рассчитана максимум на двадцать человек, и то мне и в страшном сне не могло присниться, что я столько народа повезу. А тут почти три сотни, да еще и раненые есть. Целый один, его во время краткой перегрузки о стенку очень неудачно приложило, так что руку сломал и, видать, не очень удачно, раз весь полет в медкапсуле пролежал.

Короче, чувство у меня есть навязчивое, что и систему жизнеобеспечения после этого рейда придется в чувство приводить. Катализаторы там и фильтры всякие менять, а систему рециркуляции воды и прочих биологических жидкостей так просто промывать придется, а то она бедная наглухо засорилась.

Пищемат продержался до конца полета, но вот запасов питательной смеси, которая для всего корабельного рациона основа для синтеза разных блюд и которой у меня был более чем годовой запас, просто не осталось.

Казалось бы, чего там полетать в стеснении двое с половиной суток, в тесноте, да не в обиде. Может, это и так, когда все пассажиры взрослые, вменяемые люди. А тут почти две сотни детей от трех до четырнадцати лет, которые хоть и стараются вести себя тише воды да ниже травы, но вот никак это у них не получается. И еще они кушать и пить просят постоянно… на то они и дети, чтобы жрать хотеть все время.

Пусть кушают, мне не жалко. После того, что они пережили, это лишь маленькая радость, что им в состоянии дать в данный момент.

Из рубки я почти не вылазил, только один раз в трюм сходил людей подбодрить, сообщить, что все уже позади и мы летим в новый дом… Неправильно сказал, не учел психологический момент, поэтому поспешил обратно, чтобы такого количества детских слез не видеть. Ну да, когда к тебе девочка трехлетняя подходит и, дергая за скафандр, спрашивает, где ее мама, поневоле стараешься от ответа увильнуть. И плевать ей на дом, ей маму надо. Я бы, может, с ними, детьми в смысле, и посидел бы, поразвлекал их, да вот только после таких вопросов что-то в груди щемить начинает.

Хотя, если хоть чего-то в жизни понимаю, то не все с их родителями так однозначно. Более того, думаю, девочка, что мамку ты свою еще увидишь, да и папку, возможно, тоже. Если флот вернется потом на ОПЦ, а не махнет куда-нибудь еще. Если я прав в своем предположении. А в нем я процентов на девяносто уверен, потому что тогда все в логическую цепочку выстраивается очень хорошо. Людям периодическое пребывание на планетах необходимо, тем более детям. Им вообще на кораблях, по уму, делать нечего. Тем более на боевых, тех, которые в дальние рейды систематически ходят. А до Содружества отсюда далеко…

Но ведь я-то знаю, что, не всем так повезло… Поэтому лучше в рубке посижу, пока нервы еще окончательно не истрепались. Есть у меня предвидение, что на ОПЦ на восстановительные процедуры будет бесконечная очередь.

Реактор второй Тоготу запустить так и не удалось, поэтому шли мы сейчас на одном. Так что двое с половиной суток это еще совсем не плохо.

Из перехода вышли в числе последних. Сенсоры еще не успели отработать, как на связь вышел диспетчер ОПЦ.

— «Скиф», ОПЦ на связи.

— Слушаю, ОПЦ.

— «Скиф», вам открыт коридор на второй причал. Конец связи.

Искин рапортовал о получении маршрута и предписания следовать им. Чудеса, да и только. Сколько здесь летаю, а на такой дистанции диспетчер со мной на связь ни разу не выходил. Они и возле станции не особо стараются, я же не межсистемник полуторакилометровый, меня, когда сильного движения нет, вести совсем не обязательно, — сам сяду. Тем более и док у нашей с Тоготом компании свой есть.

А тут прямо с порога и коридор открытый дают. Нужно пользоваться моментом, когда еще таких почестей снова удостоюсь.

Буркнул в пустоту:

— Маршрут принял. Конец связи.

Возле станции, да и на всей остальной орбите Фолка было достаточно свободно. Как я понял, из рейда на Бегаз легких кораблей вернулось от силы половина. Чего не скажешь о тяжелых, они хоть и потрепанные, но были почти все из тех, кто изначально с Фолка уходил, даже наоборот увеличили свою численность за счет пятерки кисадийских рейдеров, висевших сейчас на орбите ОПЦ как раз над вторым причалом. Раскрылись массивные створки внешних ворот, искин ожидаемо аккуратно подвел корабль к стыковочной площадке, зацепился захватом, ворота закрылись, в отсек хлынула атмосфера. Двигатели еще на подлете отключили, стыковались на антигравах. Основные системы в большинстве своем перешли на внешнее питание, реактор перешел в ждущий режим, да и по нормам перевод реактора на спящий режим при стыковке к станции обязателен, мало ли что. Мы, можно сказать почти дома, можно позволить себе немного расслабиться.

— Фил, ты там со всеми делами разбирайся, а я сразу на верфь. Договорились?

— Без проблем. Тер, только одна просьба, оставь местечко для «Скифа». Уж что-что, а ремонт он заслужил. Хорошо?

Тогот улыбнулся, по-хорошему, без обычной насмешки или скрытой издевки.

— Не волнуйся, для этого корабля место там всегда найдется.

Он провел рукой по панели управления, хлопнул меня по спине и, поднявшись с кресла, двинулся в сторону стыковочного шлюза.

Я тоже поднялся, но мне прежде всего надо было организовать выгрузку вынужденных пассажиров, все остальное потом. Осмотрел внутренние отсеки на предмет загромождения. Понятно, что этого быть не должно, но мало ли какой дроид-ремонтник посреди прохода какие-нибудь работы вести затеял, следуя мудрому плану текущего ремонта, разработанного искином и мной утвержденному. У нас тут не прогулочная яхта, а самый что ни на есть легкий крейсер, с самыми что ни на есть мародерскими наклонностями, так что комфорт и легкость передвижения неожиданных пассажиров это самое последнее, о чем искусственный интеллект будет думать. И я с этим полностью согласен.

Проходы оказались полностью пусты, ничего не мешало выгрузке. Все прилегающие отсеки были закрыты еще с предыдущего старта, перед боем, и раскрывать их никто не собирался, таким образом, к разгрузочной аппарели вел один широкий коридор без ответвлений и тупиков.

Вышел наружу. Возле опущенной аппарели меня уже ждали несколько военных в боевых скафандрах, чиновник эмиграционной службы, врач, три звена штурмовых киберов, пять универсальных, двое безопасников ОПЦ, куда без них, и целая толпа народа полувоенного вида. Молча кивнул и отошел в сторону. Безопасники подошли ко мне, а остальной народ вслед за дроидами хлынул в трюм.

— С прилетом, господин Никол.

Пожал протянутую руку.

— И вас также, инспектор. — Кивнул в сторону входящих и выходящих из трюма людей. — С рейдеров?

Пилл просто кивнул, ничуть не удивляясь моей догадливости.

— Ясно. «Церен»?

— Скорее жив, чем мертв.

— Как там? — уточнять я не стал, Пилл и так все поймет, не мальчик.

Инспектор покачал головой.

— Бегаз мы потеряли, боюсь, навсегда…

Я не успел спросить, как он продолжил:

— На Ариэле тоже ничего толкового не получилось. Вывезли кого смогли, сейчас они на Акре вместе со всем флотом.

Вот этим он меня сильно удивил, я ехидно хмыкнул.

— А здесь, значит, флот не нужен?

— Уже нет, — он усмехнулся. — К нам идет пятый ударный флот Содружества. До урегулирования инцидента он будет непрерывно находиться в системе. Забыл сразу сказать. В связи с вновь открывшимися обстоятельствами вы официально демобилизованы из вооруженных сил ОПЦ. Приказ подписан, вы получите его в ближайшее время. Искренне поздравляю.

Пилл снова протянул мне руку, я машинально пожал, больше думая о своем.

— Демобилизован, значит? — Что-то у меня это «значит» начало вылетать, что к месту что нет, второй раз уже за две фразы, все от нервов. — Ну-ну… тогда я в баре.

— Не смею более задерживать. — Инспектор отошел в сторону.

На выходе с дока связался с кораблем, приказал искину после получения подтверждения полной разгрузки сообщить мне. Самостоятельно перегнать корабль искину никто не даст, даже во фронтире об этом не стоит и мечтать, поэтому придется прервать возлияния и топать назад. Долго в доке стоять все равно не дадут, тут на стыковку целая очередь. Составил бланк, отправил его в диспетчерскую. Жаль, буксировщика не нанять, они сейчас на орбитах все, ворочают поднятые с планеты контейнеры. Лишняя трата денег? Возможно. Я даже с таким утверждением полностью согласен и спорить не буду. Но вот устал я от всего этого немного.

Бар располагался прямо возле выхода из погрузочной зоны — удачное место. Зашел внутрь, плюхнулся за первый попавшийся столик на мягкий диванчик пурпурного цвета. Заказал сразу подлетевшему дроиду-официанту пиво, ну местный его аналог в смысле, я лично уже путать начинаю. Пока ждал заказ, пытался устроиться поудобнее — не получилось, никакого сравнения со стандартным пилотским креслом. Потом выпил бокал пива, затем второй, расслабления так и не случилось. Блин, так и знал, что с Тером придется планетарку глушить. Не зря ее, видать, придумали, народ-то в Содружестве тертый, не одно тысячелетие космическими войнами промышляющий. А на войне борьба со стрессом первейшее дело.

Молча встал, оплатил счет и направился к кораблю, хоть сигнала от искина еще не поступало.

Через некоторое время подошел вплотную к корпусу, постучал в захлопнутый посадочный люк, так для вида. Искин меня по-любому из поля действия своих датчиков еще не терял, а люк не открывал, потому что прямого приказа не получал. Что тоже правильно, может, мне просто походить вокруг охота, окалину на оплавленном корпусе ногтями поковырять.

На нейросеть пришло подтверждение запроса на открытие стыковочного люка. Я отошел немного в сторону и подтвердил. Створки люка поползли в стороны, на площадку опустился трап. Да вот так вот, все без изысков все просто и функционально, никаких там гравитационных подъемников или лифтов погрузочных, может, не так эстетично, зато крайне надежно.

Поднялся в люк, прошел по длинному коридору в рубку, сел в свое кресло, отдал команду на предстартовую проверку систем, а затем поинтересовался у искина:

— Вот скажи мне, друг ты мой синтетический, какого такого болта ты мне не сообщил, что выгрузка уже давно закончена и мы можем смело лететь на базу?

Молчание. Не совсем обычно для него, обычно он за словом в карман не лезет, да и мощностей у него навалом, так что ответы он придумывает еще быстрее, чем я. Индикатор загрузки ядра взлетел до семидесяти процентов. Ого, да мы думать изволим. А мыслительный процесс такая штука, что иногда его и подогнать не грех.

— Ну. Я жду.

— Я могу ошибаться с формулировкой, но ближайший смысл заключается в том, что я хотел дать вам больше времени для отдыха. По показаниям вашей нейросети…

Дальше я не слушал, а только криво усмехнулся, ну вот ты и выдал себя с потрохами, дружок. Если раньше я просто подозревал, хотя и небезосновательно, своего искина в разумности, то теперь еще и получил неопровержимые доказательства. Во-первых, он свободно интерпретировал прямой приказ, что само по себе невозможно по условиям обычной программной прошивки. Но вот если все же такое безобразие и произошло, то на уровне ядра есть вполне конкретные ограничители… Которых как у современных искусственных интеллектов у него может и не быть, не стоит забывать, где я его взял. А во-вторых, он сказал «я хотел», это значит, что он мало того, что осознал себя, так еще и начал принимать самостоятельные решения, естественно, в ограниченных пределах, но все же…

По идее, сейчас я должен уже лететь на пост диспетчерской службы докладывать, так велит мне закон, здравый смысл и все правила безопасности, какие только есть на флоте. Но я этого не сделаю, даже если сейчас мне к виску приставить дуло разрядника и поволочь туда силой. И он это тоже знает, может, не осознал еще, но чувствует чем-то там в своем нейрогеле или платах. Потому что он мой боевой товарищ, верный друг и помощник, мы только что пошли через мясорубку космической битвы, вместе собирали обломки материнского корабля кочевников на орбите безымянной планеты, тряслись от нервного перенапряжения каждый раз во время очередного старта под дулами батареи ПКО. Мы были там вместе, смотрели смерти в глаза, а потом смеялись ей в спину. И все это в режиме слияния, когда разум пилота воспринимает корабль пусть не как часть, но как продолжение своего тела точно. Чему удивляться? После такого он просто обязан был осознать свое Я.

Порылся в памяти, нашел брошюру с описанием косвенных и явных признаков самосознания искинов, флотскую, для служебного пользования, сбросил ему. Пусть делает выводы, раз разумен.

Как бы то ни было, но в принципе это ничего не меняет. Повреждения на радостях сами не регенерируют, а нерабочие модули рабочими не станут. А искин… Ну до этого же я как-то с ним летал и проблем никаких не возникало. С чего же им теперь возникать?

Загудел антиграв, отрывая тушу «Скифа» от стартовой площадки, створки шлюза раскрылись, выпустив облачка остатков атмосферы. Пора домой, делать капремонт, рыдая над сметой расходов.

Как ни удивительно, но место на верфи действительно нашлось. «Макав» прямо в полуразобранном виде просто выставили наружу, закрепив на внешней поверхности станции рядом со шлюзовыми воротами дока. С трудом, но удалось втиснуть «Скиф» на оставшееся свободное место.

Ну а дальше все пошло по уже привычному сценарию: корабль со всех сторон, что снаружи, что внутри облепили десятки ремонтных дроидов диагностического комплекса в поисках скрытых повреждений и оценки уже обнаруженных. На всю эту суету ушло не менее десяти часов, за которые я Тогота так и не видел. На вызовы он тоже не отвечал, слал дежурные сообщении о занятости. Когда я наконец смог его поймать, вид он имел взмыленный, но откровенно довольный, война для некоторых пора страды, что правда не помешало Теру скинуть мне отчет о повреждениях и схему предполагаемого ремонта.

Вообще «Скиф» пострадал куда сильнее, чем втайне я надеялся. Но все эти работы хоть и существенны, но не особо нервируют, когда выполняются бесплатно, главное чтобы получилось обойтись без докупки большого количества запчастей.

По плану работ предполагалось демонтировать оба маршевых движка, все маневровые, оба реактора, генератор щита, все три орудия главного калибра вместе с башнями и накопителем. Короче, основательно выпотрошить почти всю начинку.

Наружные работы, в особенности в части покрытия корпуса, просто впечатляли своим размахом. Самой броне предстояла тотальная переборка с заменой целых пластов, а кое-где и отдельных силовых элементов, турелей ПКО просто не осталось, после близких ядерных разрывов они смешались с наплывами остального покрытия, так что сейчас даже демонтировать их отдельно будет очень проблематично, если вообще возможно. Радовало, что с основным материалом проблем не ожидалось в принципе, тут на складе только навесной брони перед рейдом на Бегаз снятой лежит столько, что мне даже не на один, а на парочку таких ремонтов хватит. А вот со всем остальным сложнее…

Если двигателям и грозила только переборка, калибровка, потом стендовые испытания и штатное продление назначенного ресурса, то с реактором все гораздо сложнее. Ему гарантированно расходники требовались и запчасти тоже, а если учесть, что они не стандартные то геморроя с их поисками предстояло море. Но это терпимо, самое главное то, что надо было срочно менять гиперпривод. Слишком у него маленькая дальность, да и расход топлива просто дикий. Так сильно ограничивать себя в передвижениях в условиях уверенно развивающейся войны это просто глупо, совсем не везде системы в радиусе трех переходов бывают, как правило, они гораздо дальше. Короче, менять надо однозначно, и это обсуждению не подлежит. Вот только стоимость подходящих моделей и срок доставки их из Содружества смущает. Хотя две с половиной недели, а то и месяц вполне можно и подождать.

Слава богу, не требовалось никакой тотальной замены другого оборудования. Если не учитывать капитальную промывку системы жизнеобеспечения. А вот всяких мелких расходов все равно требовалось прилично. Дорогое это дело — судовладение. Раньше я думал, что все будет проще.

Поскольку корабль представлял собой почти полностью выпотрошенный корпус, то жить пришлось в конторе у Тогота, пусть тесно, зато есть своя комната с жесткой постелью и вполне приемлемая кормежка. Вполне нормальные условия. А еще был отсек с медкапсулой и набором картриджей с различными препаратами. Вот в нее, родимую, я и залез, сразу на шестьдесят часов, плюнув на остальные дела, — подождут. Почему так долго? Да кто его знает, капсула-то, наверное, старше самой ОПЦ. Зато вылез как заново родившийся, надел чистый летный комбинезон, наскоро перекусил в пищевом блоке, привел себя в порядок, а потом планировал заскочить в банк утрясать свои финансовые дела. Поскольку я официально демобилизован, следовательно, и счета мои должны быть разморожены. А у меня, знаете ли, на них планы.

Что интересно, когда сделал запрос по сети, думал предварительно на прием записаться, выскочил сбой. Повторил еще раз, сбой повторился. Это меня настолько насторожило, что бросил все, вызвал кабинку такси и помчался прямиком в центральное отделение, у входа в которое столкнулся с целой очередью.

И подозрения мои о том, что происходит что-то нехорошее, резко усилились. Разумеется, в очереди я стоять не собирался, вот еще, мне и на родине такого рода впечатлений еще в детстве более чем за глаза хватило. Бочком протиснулся вперед до двери, а затем и внутрь. Народ роптал, но от активных действий был слишком далек. Что же поделаешь, отсутствие соответствующего опыта ничем не компенсируешь, разве что учебой. Но кто же будет людей учить специально в очереди стоять, если и самих очередей в этом обществе почти что и нет, за крайне редким исключением?

Все менеджеры были заняты, поэтому я сразу направился к управляющему, может, простые операции в его функции и не входят, но мне на это плевать, пускай обслуживает или вызывает кого из подчиненных.

Вообще удачно зашел, потому как поймал управляющего в дверях его кабинета, не знаю, за кого он меня принял, но попытался быстро скрыться внутри. Не получилось — вошел аккурат за ним. Я хоть и не тренированный боец, но в ловкости и скорости перед этим невысоким человеком преимущество имею, потому что общий уровень физической подготовки у меня заметно выше. И про специализированные базы не стоит забывать, а они свой отпечаток во всех жизненных аспектах накладывают.

Надо отдать ему должное, он не стал вопить, запираться, а просто сделал вид, что все как обычно и очереди в банк нет, да и в кабинет его никто не заскакивал, поспешно в дверь захлопывающуюся протискиваясь. Уважаю профессионалов.

— О, господин Никол. Чем могу вам помочь?

Рукой при этом он указывал на гостевое кресло, а на лице его была прилеплена приветливая улыбка. Данные мои он уже счёл, по реквизитам счета, на который запрос сразу при входе в помещение банка происходит.

— Здравствуйте, господин управляющий.

Я уселся в предложенное кресло и выжидательно посмотрел на хозяина кабинета. Был он невысокого роста, примерно на голову ниже меня, что для обитателя космической станции несколько нехарактерно, так как уровень гравитации на них, как правило, поддерживают чуть ниже нормы. Довольно плотного телосложения, с наметившимся животиком, одет был в черный костюм и белую рубашку без галстука. Фасон одежды, конечно, совсем не земной, но принадлежность к деловому стилю в нем читалась безошибочно.

Волосы на голове черные, немного выпирающий вперед лоб почти стопроцентно выдавал в нем наличие способностей эмпата. Не телепата, мысли тут без специальной техники читать еще не научились. А вот предугадывать эмоции или реакцию при непосредственном общении лицом к лицу — это для таких вот товарищей легко, как два пальца…

— Хочу перевести все средства с этого счета на счет банка Содружества, — я перекинул ему реквизиты обоих счетов. — На первом счете должно быть около двенадцати миллионов кредитов…

— Девять миллионов.

— Простите… что?

Хорошо что управляющий эмпат, потому что он сильно побледнел, вероятно, уловив отголоски нарождавшихся во мне эмоций, и попытался сгладить впечатление:

— Понимаете, банк здесь ни при чем. Но часть ваших средств, также как и всех других людей, пользующихся услугами всех платежных систем ОПЦ, были переведены в фонд противодействия агрессии. И пойдут на закупку кораблей и вооружения, необходимого для обороны станции. Это делается для вашей же безопасности. Кроме того, взамен вам будут выданы облигации займа с мораторием на выкуп сроком на пять лет. Через пять лет вы сможете их спокойно продать и вернете свои деньги назад, с процентами, — скороговоркой, с четко поставленной успокаивающей интонацией, даже несмотря на бледность, вполне уверенно сообщил банкир. Тяжелая же у него работа, наверное, доплату получает солидную, за риск для жизни.

Я глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, а сделать это со стиснутыми зубами не так и просто. Тем не менее с трудом, но совладав с собой, попытался улыбнуться. Получилось у меня это, наверное, несколько плотоядно, потому что управляющий нервно сглотнул. Странно, чего это он, ничего агрессивного я вроде не задумывал. Наоборот, постарался представить, что это даже хорошо, будет запас на дальнюю перспективу. По-честному если, то я чего-то подобного и ожидал. Все равно, как ни обидно, сделать я с этим ничего не смогу. Меня перед фактом поставили. И что самое обидное — они в своем праве.

— Хорошо, я хочу перевести всю оставшуюся на счету сумму по указанным реквизитам банка Содружества. Прямо сейчас. Надеюсь, это возможно?

— Боюсь, что нет…

Вот теперь мне стало понятно, почему он побледнел. Я еле сдержался. Только справедливые опасения о наличие системы безопасности удержали меня от необдуманного применения грубой физической силы. В голове вовсю еще бушевали эмоции, требующие какого-либо выхода, когда он продолжил:

— Зараз мы эти средства перевести не сможем, потому что сейчас введены ограничения на вывод средств для одного физического лица в размере не более чем трехсот тысяч кредитов в день. Наш банк приносит вам извинения за неудобства, но вы должны понять, военное положение…

Военное положение!? Да какое в жопу военное положение, когда в окрестностях Фолка и ОПЦ даже ни один драный кочевник не появлялся!? А флот Содружества к вам просто так, значит, летит, с целью топлива пожечь побольше, наверное. Боятся просто лавинообразного оттока капитала, уроды…

— Не волнуйтесь, вашим сбережениям ничего не угрожает. Более того…

Ага, не угрожает. Да после такого я вообще с вами дел иметь не буду, никогда.

— Спрашиваю под протокол. Могу я подать прошение о ежедневном переводе средств в размере максимально допустимом к переводу суммы на указанный счет в банке Содружества?

Шутки шутить с этими ребятами я был больше не намерен. И если они с сейчас попытаются как-то отвертеться, то… Нет, убивать бедного управляющего отделения я не буду, он всего лишь посредник, проводник воли своих нанимателей, не очень честных по отношению к своим клиентам, как выяснилось. Да и боюсь, не даст мне этого сделать служба безопасности. Хотя жаль, не скрою, когда тебя так нагло среди бела дня обворовывают, вся гуманность, все человеколюбие внезапно куда-то пропадает.

Но мы тоже не лыком шиты. У меня, в конце концов, есть очень даже боевой корабль, как последние события показали. У этих гадов по-любому есть куча движимого имущества, перерабатывающих станций, грузовых кораблей. А еще у Тогота есть двадцать четыре абордажных дроида… Хорошая, кстати, идея.

— Зачем же вы так. Конечно, можете.

Мне на сеть упал график переводов, я внимательно его просмотрел, сверил все реквизиты и поставил свою мнемоподпись. Затем встал и молча вышел в коридор, дверь была не заперта. Готов поспорить, тут где-то поблизости наряд полицейских сил в ожидании мается.

Ну что же, вот она местная реальность во всей своей красе. В мире победившего прагматизма нет места честности и вере. Одно хорошо, что теперь меня не будет грызть совесть, если я начну поступать с ними так же.

Вышел из отделения банка, сел на транспортную кабинку и отправился домой, на верфь в смысле. По пути заказал в доставке разной еды и ящик планетарки. Пошло оно все, нужно снимать стресс. А то после такого общения недолго и пристрелить кого-нибудь.

Впрочем, до дома мне на этом такси доехать было не суждено. Где-то на половине пути поступил срочный вызов от Пилла, настойчивое приглашение посетить основной офис службы безопасности ОПЦ. Пришлось свернуть. А что делать?

Офис представлял собой достаточно крупный отсек, на здание он походил мало, потому что пронизывал всю станцию целиком снизу вверх прямо посреди основных магистралей транспортных кабинок всех типов и размеров, среди которых разглядеть нормальный флаер можно было только в редких случаях. Сами магистрали большими размерами не отличались, зато проходили в отдельном сквозном туннеле, занимавшем обширные участки нескольких нижних уровней, местами забираясь к центральным и верхним. Стратегически важная точка. Отсюда можно легко контролировать в любом направлении весь грузопоток станции, других артерий транспортировки здесь просто нет. Кроме того, в этом отсеке, на надстройке, выходящей в космос за пределы станции, располагался диспетчерский центр. То есть СБ знало, куда заселяться. Ожидаемо.

Выйдя из кабинки на парковке, я ничуть не удивился ожидающему меня офицеру сопровождения. Надеюсь, не конвойному. Молча кивнул ему, дождался ответного кивка сопровождавшегося и приглашающего жеста руки, двинулся за ним.

С парковки мы поднялись на лифте, причем прямо в приемный зал, где нас уже ждал Пилл.

— Приветствую, господин Никол. Как ваше настроение? — поинтересовался он, когда провожавший меня конвойный удалился.

— Пока не зашел в банк, было вполне нормальное, — огрызнулся я.

— О да… — деланно посочувствовал инспектор. — Надеюсь, вы не в обиде?

Я не стал ничего отвечать, врать сейчас у меня не было настроения, а говорить правду представителям спецслужб себе дороже.

— Ну что же, тогда напомню вам о недопустимости необдуманных действий.

Я поморщился, как от куска лимона. Вот она, государственная машина в работе! Банки нагло воруют деньги, а спецслужбы их прикрывают. Гады, сволочи.

— Вы для этого меня сюда вызвали, Темер? Чтобы профилактические беседы вести?

Естественно, он прекрасно осознает, что при первой подвернувшейся возможности этот банк пощиплю, и плевать мне будет, что это открытое пиратство и вообще криминал, не я первый начал. Был бы наивным дурачком — в СБ ОПЦ не работал бы.

Инспектор, мне показалось, достаточно искренне рассмеялся.

— Нет, конечно же, нет. — Он сделал приглашающий жест. — Пойдемте за мной.

Мы прошли дальше по коридору и остановились возле больших дверей, самой что ни на есть классической наружности. Единственное, что никакого покрытия на них не было — металл голяком, и убирались они, по всей видимости, в стены. Ну это то, как раз для космоса норма. А так, можно вполне себе представить, что стою в приемной какого-нибудь земного начальника. Незабываемое чувство, даже ностальгией повеяло.

Двери бесшумно разъехались в стороны, я шагнул в проход, Пилл последовал за мной.

Мы стояли в достаточно большом кабинете, посередине которого стоял широкий стол, представляющий собой сплошной сенсорный экран с функцией голографической проекции, за которым восседал довольно крупный мужчина в форменном костюме, но без явных знаков различий. Ничем особенным он не выделялся, разве что сединой на висках и гладкой лысиной на макушке. Мягко говоря, нехарактерная внешность для цивилизации, где даже голову, не говоря уже о конечностях, могут без особых проблем отрастить… вопрос, правда, с ее содержимым остается открытым и тактично умалчивается, но факт есть факт. Про седину, лысину и говорить нечего, однако вот есть, оказывается, в мире индивиды.

Пилл шагнул вперед.

— Господин советник по внутренней безопасности, разрешите представить вам: Фил Никол, лейтенант Службы Безопасности Империи Аратан в отставке, капитан-владелец легкого крейсера «Скиф», совладелец корпорации номер…

Сидящий за столом человек поднял руку.

— Достаточно, Пилл, можете быть свободны.

Инспектор коротко поклонился и, печатая шаг, вышел за дверь.

— Присаживайся, Фил, — хозяин кабинета указал на черное кресло, притаившееся сбоку. — Ничего, что я так, по-свойски?

Я поспешно кивнул. Сам даже не знаю почему, но на меня нашло прямо смущение, что ли.

— Ты уж прости старика, за любопытство, но ты и вправду служил в СБ Аратан?

— …Кхм-кх, — сказать ничего сразу не получилось, пришлось прочистить горло. — Это, кхм, не совсем так…

— Понятно. Как-то так я и думал. Знаешь, зачем мы тебя сюда пригласили?

По опыту могу сказать, что такие вопросы относятся к не требующим немедленного ответа, поэтому никак не прореагировал, продолжил сидеть не шелохнувшись. В ожидании, так сказать.

— Тут один пилот во время недавней операции умудрился спасти целый выводок отпрысков кисадийцев. — Советник встал, подошел к панорамному окну (интересно, настоящее или тоже проекция). — Не знаешь такого, по случаю?

— Ну, предполагаю, кто это мог быть, — произнес я это нейтральным тоном, хотя внутри уже весь горел от любопытства. Интересно, меня будут за все это дело благодарить или, наоборот — гнобить. Если бы пригласили куда в другое место, тогда, возможно, все было бы более понятно. А тут, с СБ, тем более на таком уровне, совершенно непонятно, чего ждать.

— Хорошо, что предполагаешь. Командующий флотом получил благодарность от командования кисадийцев. Это дорогого стоит. И теперь, — советник грозно посмотрел на меня. — Нам бы очень не хотелось, чтобы некто распускал слухи, будто бы это была его личная инициатива, а не прямой приказ вышестоящего начальства. И вообще не четко спланированная спасательная операция.

Он выдержал паузу, верно, для того, чтобы слова дошли до моего сознания.

— В свою очередь, мы не только не лезли бы особо в дела этого человека, но и сертифицировали бы ему несколько специальностей, квалификации по которым у него нет, но он активно ими занимается, возможно, даже базы по ним и кое-какое оборудование для корабля подкинули. Как ты думаешь, примет ли мое предложение этот человек?

Я прикусил губу. Вот он апогей поговорки — «молчание — золото», в буквальном смысле. А еще мне прямо сказали, нисколечко не стесняясь, что с болтунами в этом мире, по крайней мере на этой станции точно, ничего хорошего не происходит. Причем это все подтверждено чуть ли не на самом высоком уровне.

— У него ведь нет выбора? — я не мог не уточнить.

— Разумеется, — хозяин кабинета хищно ухмыльнулся.

— Тогда я полностью с вами согласен, господин советник. К кому мне по поводу сертификации и модулей для корабля подойти?

Выходил я из отсека СБ ОПЦ, как ни странно, довольный. Да, славу спасителя кисадийцев у меня беззастенчиво отобрали. Политика, что с нее возьмешь. Хорошо еще, что они не попытались сделать из меня великомученика. Посмертно. А то с них станется.

Все это, наверное, даже к лучшему, с недавних пор я придерживаюсь мнения, что лишняя известность, пусть и в узких кругах, человеку не нужна, и даже более — вредна. Здесь фронтир, здесь сразу за известностью выстроена целая цепочка различных не очень приятных факторов, начиная от завышенных цен в борделях и заканчивая прямым преследованием пиратами или наемниками всех рас и мастей. Это да. С другой стороны, личная благодарность от командования кисадийскими рейдерами это сильно. И не факт, что ее вообще стали бы афишировать, чего эти политиканы и боятся. Ну да ладно… представят они им вместо меня какого-нибудь своего урода, который в свою очередь попросит их о какой-либо услуге, и т. д. и т. п. Может, конечно, все гораздо сложнее, но мне просто лень думать было. Да и не очень приятно. Так-то я этих людей, там, на Бегазе, не ради награды спасал.

Помню, читал статью, как наши солдаты в девяносто пятом детсадников из под огня боевиков спасали. Те, суки, ими как живым щитом прикрывались. Так вот, бойцы их, собою прикрывая, перетаскивали в укрытие, под пулями без прикрытия. Всех перенесли, все восемнадцать, все детки живыми остались, лишь одну девочку в ногу ранили. А вот из взвода осталось в живых четыре человека из двадцати семи. Бронежилеты после боя смотрели — там живого места не было, все во вмятинах и дырочках маленьких.

Нет, я конечно же не так, у меня там и риска особо не было, тяжелая броня и силовое поле его на нет почти свели. Но вот не будь их, все равно рискнул бы, ни минуты не задумываясь.

За такими размышлениями и не заметил, как транспортная кабинка довезла меня до верфи, и искин ненавязчиво так предлагал расплатиться и выйти. Скинул оплату по счету, поднялся с кресла и пошел напрямую в кабинет Тогота, показывать список оборудования, что ожидало сейчас доставки на складах ОПЦ, может, чего поменять надо, пока не вывезли, мне кажется, это вполне возможно. В особенности если с завскладом на этот счет предметно поговорить с привлечением незначительных, так сказать, финансовых операций. Это же не имущество станции, в СБ дураков не держат, это склад конфиската, то, что у пиратов изъято во время показательных акций или у контрабандистов, не из нашего сектора, да и прочий хлам за долги изъятый. Вот для этого и хорошо бы знать, что же мне предложили и на что его при случае менять лучше. А для этого моей квалификации ни техника, ни конструктора явно не хватало, не тот уровень спецификации. В идеале на склад нужно самого Тера затащить, думаю, он не откажет, если попрошу.

Помимо такого эфемерного списка оборудования, детальную информацию по которому мне в сети в общем доступе нарыть не удалось, мне передали установочный пакет с десятью базами, все они касались управления средними кораблями. По сути, расширенная версия того, что я уже в сильно устаревшем виде изучил, только еще и обновленная до современного уровня. Самое главное, что теперь во всех документах значилось, что я их давным-давно изучил и даже сертификацию прошел. Вот так оперативно-превентивно меня аттестовали задним числом и, что особенно приятно, абсолютно официально. Теперь я могу на «Скифе» спокойно в границы Содружества входить, имею полное право.

Если гравипривод нормальный раздобуду, а то я боюсь с нынешним до этой самой границы просто на долечу. И надежды на его приобретение теперь были напрямую связаны со складами конфиската. Потому что новый, привезенный из Содружества, во фронтире стоит больше миллиона, еще и ждать минимум месяц придется, а мне что-то с сегодняшнего дня денег немного жалко.

Список Тер изучал тщательно и, вопреки своему обыкновению, гораздо дольше, чем десять секунд, как делал обычно. Затем поманил меня к себе в контору, там сел за стол, включил защиту от прослушки, генератор помех и только потом повернулся ко мне.

— Ты хоть понимаешь, что у тебя в руках?

— Список предложенного в откуп оборудования, надо полагать. А что с ним не так?

— Да все с ним так. — Тогот поморщился. — Хорошее оборудование, только оно ни тебе, ни твоему кораблю совсем не подойдет.

— Это почему же? — Вот в этом ему удалось меня удивить. Причем сильно, до этого момента поводов усомниться, что на любой корабль любой стороны можно установить любой модуль, у меня не было. А как сомневаться, если прямо при мне все это снималось, разбиралось, перебиралось, настраивалось и монтировалось на совершенно произвольный корабль без каких-либо особых проблем. Мой «Скиф», да и старичок «Макав» тому явные примеры.

— Потому что оно чужое, не в смысле, что сделано аграфами или сплотами, или даже архами, нет, абсолютно чужое, вся эта маркировка насквозь условная. — Тер прочистил горло, проверил работу систем безопасности, потом откинулся на спинку своего видавшего виды кресла и, обреченно вздохнув, продолжил: — Боюсь, тебе его специально подкинули… Нет, не думай, что это нелегально или еще как, закон к торговле оборудованием «Чужих» абсолютно спокойно относится. Скорее всего, они не знают, что это такое и какую ценность оно собой предоставляет… А им это знать очень хочется. А зная, что ты напрямую контачишь с СБ Аратан… Короче, Фил, думаю, они решили убить двух кашев сразу и тебе конфетку подкинув, и реальную, хотя бы приблизительную ценность всему этому хламу чужому узнать.

— Что, думаешь, реально ценность?

— Нет, конечно же, но ведь этого и в империи наверняка не знают. Я тебе больше скажу, — Тогот заговорщицки подмигнул, — во всех государствах Содружества есть негласное распоряжение о скупке всех, без исключения артефактов чужих. Знаешь, зачем безопасникам ОПЦ ты понадобился?

Тер не стал дожидаться моего ответа, он и так очевиден.

— Они наверняка весь подобный хлам, что остался на складах, а осталось его там немало, поверь, толкнут в Содружество, при этом торговаться о стоимости будут, ссылаясь на разведданные действий Империи Аратан по скупке этих артефактов. И, я уверен, продадут все с большой для себя выгодой. Думаю, если аратанцы хоть что-то купят, то аварцы остатки с руками оторвут, исключительно из соображений безопасности. Вот и все. Так что на твоем месте я давно бы уже связался с ними и предложил купить таинственные артефакты неизвестной расы.

Тогот хлопнул в ладоши, показывая тем самым, что свою речь он закончил.

— Сильно. — Это было все, что я смог выдавить из себя сразу. — А как думаешь, на новый гиперпривод они потянут?

— Потянут, — уверенно проговорил Тер. — Дам тебе один совет. Проси еще движки новые, генератор щита, реактор, орудия главного калибра, — все, что тебе надо. Все равно всего не дадут… Если на гравипривод сторговаться удастся, и то хорошо. Главное, не забудь про откат намекнуть, тогда все будет в порядке.

Дальше я, уже идя в док, посмотреть, как продвигаются работы по ремонту, оформил бланки на доставку всего оборудования по списку на верфь, естественно, оплатил мгновенно полученный счет.

Следующим пунктом в программе у меня была кропотливая работа с искином ремонтного комплекса с целью подбора наиболее желаемого оборудования для корабля. Много времени это не заняло, потому что ограничений в производителях и стоимости я не устанавливал. Зато итоговая стоимость всех модулей оборудования по списку уверенно перевалила за три миллиона, и это в ценах Содружества, без учета транспортировки во фронтир, без учета поборов таможни и, наконец, местных налогов, пусть они и крайне незначительны.

Глубоко вздохнув, направился в контору к терминалу связи. Вот интересно, Тиг меня сразу пошлет или немного посмеётся для начала? Уселся в удобное кресло, активировал терминал. В этот раз решил воспользоваться классическим способом общения, без всяких там виртуальных аватарок и прочих примочек, разговор-то как-никак деловой получается. Сбросил адрес для запроса, сеть моментально выдала, что абонент доступен для вызова. Это хорошо, а то в прошлый раз я об этом не подумал совершенно, благо что и у Арана, и у Тига графики сплошь равные, и им, по сути, плевать, в какое время на вызов по сети отвечать.

Соединение прошло достаточно быстро, фактически сразу, как прошла проверка платежеспособности по моему счету. Вначале ничего не происходило, а потом на экране появилось лицо Нолона, непривычно осунувшееся, но тем не менее улыбающееся.

— Никак не можешь нас забыть, Фил? — На лице полковника играла довольная улыбка.

— Представь себе, Тиг. — Я улыбнулся в ответ. — Как там посылка моя, не пришла еще?

Нолон закатил глаза, послал запрос.

— Информация, конечно, не для разглашения, но тебе скажу, — завтра прибывает.

Я поудобнее развалился в кресле, разговор вроде завязался нормально, все формальные приличия соблюдены, можно приступать непосредственно к самой цели звонка.

— Фил, я, конечно же, понимаю, что ты там у себя во фронтире скучаешь, но вот насколько тебя знаю, особой страстью к пустой трате кредитов ты не страдаешь. Давай выкладывай, что тебе надо, у меня времени не особо много сейчас, если разговор долгий, то потом часов через пять перезвони. Так что?

— Да нет, Тиг, разговор-то на пять минут, — я почесал затылок. — Вот список оборудования, которое могу вам передать, но взамен хочу получить оборудование из вот этого списка.

Оба файла упали на сеть Нолона, во втором была еще приписка, что за все, что удастся отправить мне, буду крайне очень и очень благодарен…

Полковник мельком просмотрел документы. Потом уже мне на сеть поступил файл со всего лишь одной строчкой текста: «Ничего не гарантирую, решение зависит не от меня». Причем с непонятного, анонимного адреса. Все коротко и понятно, тут со мной никто не торговался, и делать этого не собирался, если захотят, назовут свою цену, меня просто перед фактом поставив, мол, все понимаю, но вот либо так, либо никак, выбирай сам, дружок.

Я молча кивнул, глядя на экран.

— Хорошо, Фил, я передам твое предложение в научный отдел. Это все, или у тебя есть еще какие-нибудь новости или предложения? Признаюсь, за последнее время ты меня удивляешь уже не в первый раз.

— Во второй, — ухмыльнулся я.

— Нет, в третий, в первый раз меня удивило, что ты так быстро рассчитался со своими долгами. Ну что же, если это все, — Нолон дождался моего согласного кивка, — то тогда до связи.

И отключился.

— До связи, — пробормотал я, глядя в уже пустой экран.

Все прошло так, как и говорил Тогот, то есть согласиться на обмен пока никто не спешит, но вот само предложение рассмотреть готовы, пусть и без каких-либо конкретных обязательств. Это внушает некоторые положительные надежды.