Бродяга

Глава 9

С Лииной я пока больше не виделся, хоть и нахожусь в медотсеке уже более трех суток безвылазно. За это время я добил базы «Боец», «Пилот малого корабля» и «Стрелок» до четвертого уровня включительно, и сейчас закончил третий уровень «Юриста». К сожалению, на данном этапе обучение придется приостановить минимум на сутки, так постановил медицинский комплекс после очередной проверки моего состояния. Мозгу, оказывается, без «допинга» тоже периодически отдыхать необходимо, а то скорость обучения критически снижается вследствие утомляемости.

В принципе я этим не особо огорчен, и так от полученных знаний голова пухнет, и не только голова, мышцы только-только от апробирования полученных рефлексов отходить начали, до этого все судорогами сводило. И это я в медицинском комплексе все это время находился, под его чутким присмотром и контролем, не представляю, каким психом надо быть, чтобы такие манипуляции над собой в полевых условиях проводить.

Самое интересное, что по изучении баз я сделал вывод, что все здесь намного сложнее и грустнее, чем казалось на первый взгляд. К примеру, когда мышечные передряги немного улеглись и те крохи информации, что были в базе «Боец», усвоились, стало очевидно, что человеку на местном поле боя, по крайней мере, в качестве пехотинца или младшего офицерского чина, делать в принципе нечего. А в идеале даже рядом не находиться. Все основные приемы борьбы были рассчитаны на противодействие дроидам противника, причем роль человека, буде он все-таки в эпицентре взаимодействия кибернетической техники оказался, сводилась к засадам и тактическим отступлениям, не более, и это при том, что он без бронескафандра со всякими примочками как боевая единица вообще не рассматривается. Это, конечно, гражданская база знаний и многого в ней нет, но все же, не думал я, что все так печально. С другой стороны, и с «кофематом» нормально разобраться у меня не получилось, руки только разбил да ширмочку отодрал, съемную, оказывается, когда тот печенье, за мое же здоровье опасаясь, выдавать перестал.

База «Стрелок» себя вообще никак не проявляла. Зато знания, полученные после изучения «Юриста», окончательно объяснили любезность банковского менеджера, думать надо, когда хорошие условия предлагают, или обманут или слишком мало предлагают, а я расслабился и уши развесил. Какой можно было скандал развести, — песня просто! Ничего особо халявного я с него бы не поимел, но условия, да и саму сумму кредита можно было выбить заметно более привлекательные.

Но это не в моем случае, когда на тебе висят семьсот пятьдесят тысяч долга перед госбезопасностью и еще по мелочи перед ее сотрудниками, то все остальные долги как-то на второй план плавно стекают, теряют свою значимость.

А вот Лиина в своих расспросах была абсолютно правомерна, в законе о пассажирских перевозках прямо написано, что представитель компании владельца имеет полное право лично удостовериться в правдивости предоставленной информации в любой удобный для них момент времени и, что интересно, практически любым способом, и полномочий у них при этом предостаточно. Кстати, то же присутствует и в законе о пиратстве, не знаю отчего, но мне почему-то кажется намного более жестоком, чем его земной аналог, наш-то я не видел никогда, у меня и мысли не возникало его почитать. Тут, как я понял, с тактикой «троянского коня» очень хорошо знакомы, оттого и перекликаются законы о перевозках и о пиратстве.

«Пилотирование малого корабля», база, которая являлась основной в моей специальности, ужилась у меня в мозгах на редкость гармонично, и это, несмотря на то, что с некоторыми ее основными методами и правилами я согласно опыту, полученному на тренажере, был, мягко говоря, не согласен. Но правила в таких делах, как известно, пишутся кровью, поэтому принял их как не требующие доказательства.

И сейчас выбирался из саркофага, чтобы немного прогуляться, по коридору и доступным отсекам перед собранием в кают-компании. Собрание проводилось по причине промежуточной остановки нашего межсистемника на Илле, планете, расположенной уже во фронтире, на самом краю относительно безопасной зоны влияния Содружества. Это с самого начала было написано в плане полета, но я тогда в таких тонкостях не разбирался, поэтому думал, что мы сразу с Ахты на Фолк двинем, зато теперь разбираюсь.

И через пару часов, по графику, выйдем из прыжка, для дозаправки, частичной разгрузки и догрузке чего-то со станции Илла-1, и через восемь часов снова в прыжок, теперь уже до Фолка.

Не знаю, буду ли покидать судно на этой промежуточной остановке, но в любом случае упускать возможность поглазеть с обзорного экрана в кают-компании на открывшийся с подлета вид не буду. Очень приятно было наблюдать подъем на орбитальном лифте на Ахте, тут же зрелище обещает быть не менее интересным, нужно насладиться им, пока не привык и глаза не «замылились». По пути заглянул к себе в каюту, переоделся по-парадному, то есть надел свежий комплект переделанной формы и пригладил ладонями отросший ежик. Духами и одеколонами разными пилотам и всем, кто между мирами путешествует, пользоваться не рекомендуется, мало ли что, планеты все разные и население на них тоже. Пока стоял перед зеркалом, оценивая себя, запросил справку по планете из корабельной сети. Что-что, а справки по промежуточным и конечным пунктам маршрута в любой корабельной сети есть обязательно.

Илла была колонизирована сепаратистами одного из государств, сбежавшими после очередного поражения в мятеже более тысячи лет назад, то есть за триста лет до смутного времени всеобщей гражданской войны и задолго до вступления Империи Аратан в состав Содружества, расположена на орбите желтого карлика в зоне, комфортной для жизнедеятельности. Продолжительность часа стандартная, сутки приняты тоже стандартными, но с введением ежемесячной поправки, год составляет четыреста двадцать стандартных дней. Сила тяжести на поверхности составляет 0,95 от стандарта, он вроде от земного ничем практически не отличается, атмосфера кислородная. Практически идеальная планета для заселения. Знай только заселяй свободные территории, цивилизацию строй, обживайся и далее по кругу.

Так собственно и было, во все четыреста лет смутного времени этой всеобщей междоусобной бойни флот Иллы наводил ужас на весь сектор, более того, проводил успешные десантные операции на территории только что образовавшихся империй, что Аратан, что Аварской. Правители Иллы принялись подгребать под себя новые системы, как говорится, добрым словом и мощным флотом. И наткнулись на флот разведки одного из кланов-доминантов архов…

Собственно, иллийцев и следует благодарить за то, что Содружество сейчас существует в нынешнем виде, а не вынуждено служить кормушкой для пятиметровых пауков.

Огромной ценой, положив практически восемьдесят процентов от общего состава всего флота, иллийцы не просто разгромили флот архов, но заманили в засаду и до одного уничтожили следующую за ним армаду. Но за основной армадой следовала другая, гораздо меньшая, это как всегда бывает, за крупным хищником следуют хищники поменьше — падальщики. Так и тогда за кланом-доминантом следовало бесчисленное множество кланов-сателлитов, с великой радостью подбирающих остатки с хозяйского стола, но, держась в сторонке, чтобы самим на зуб не попасть.

Отбиваться от этой своры планете было просто нечем, поэтому иллийцы эвакуировали детей, женщин, юношей и девушек, всего не более четырехсот миллионов, чуть более трети от общего населения, погрузив на остатки флота, вооружили всех кого смогли, выставили на последнем рубеже обороны планеты все, что осталось во главе с четырьмя супердредноутами. Веса, Аса, Тара, Нера, так они назывались, до сих пор их обломки плотно перекрывают орбиты уничтоженного мира, а Аса, наиболее сохранившеяся, теперь называется станцией Илла-1.

Эвакуированных приняли в Империи Аратан, а большая часть флота эвакуации, состоявшая в основном из потрепанных в боях дредноутов, до сих пор состоит в имперском флоте, и, надо заметить, их списывать за старость лет (самому новому более семиста лет) совсем не собираются. Такие корабли сами по себе каждый это произведение инженерного искусства, длиной более трех — четырех километров, имеющие неограниченный потенциал к модернизации, в Содружестве, как я понял, вообще не списывают и на «иголки» не режут. Каждый из таких монстров может сдержать нехилый флот и при грамотном управлении и желании натворить такого, что ой-ой-ой.

Кстати, это я уже из пилотской базы почерпнул, изначально не стояли на этих кораблях генераторы защитных щитов, ну не ладилось с этой технологией у иллийцев, да и во всем Содружестве со щитами все было тогда ой как непросто. Не знаю, с чем это связано, но три тысячи лет назад щиты использовались повсеместно, две — тоже, это достоверно известно по данным раскопок исследований, в конце концов, технологии именно этого периода сейчас с некоторыми изменениями и модернизациями и используются, а вот тысячу лет, — нет. Недовосстановили, наверное, ее тогда по-нормальному впопыхах между взлетами и падениями цивилизации… Не знаю, были ли щиты у архов, но на Илле поступили просто, навесили на свои боевые корабли многометровую многослойную броню, вмонтировали в нее плазменные турели запредельной мощности и успешно обходились без каких-либо силовых полей, хотя кое-что там по-любому стояло, пыль-то космическую рассеивать надо, иначе от этой терки ничего не спасет. Никогда ни до, ни после такого не делали, — слишком дорого выходит, один такой дредноут обойдется намного дороже своего современного собрата. Хотя и выстоять сможет там, где с десяток других поляжет.

Как бы там ни было, Илла пала, но и архи понесли такие потери, что вскоре покинули упрямый мир и скрылись в глубинах космоса.

А Империя Аратан с помощью нежданного подкрепления смогла отстоять свою государственность и занять прочное место среди развивающихся соседей.

На долгие шесть с половиной веков об Илле забыли, может, и не забыли, а специально не вспоминали, чтобы ресурсы впустую не тратить, потому как вся система представляла собой сплошное минное поле с бороздящими его действующими в автоматическом режиме боевыми дронами.

И вот во время последней войны, пятьдесят лет назад, когда Содружество напрягало все силы для победы над общим врагом, на Илле было решено основать опорную базу в секторе. С базой из-за минных полей ничего не получалось, зато флотская группа обнаружила на планете человеческие поселения и даже кое-какую космическую деятельность.

С тех пор колония считается заново открытой и занесена в реестр как обитаемый мир с населением в двести тысяч человек, три из которых проживают на станции Илла-1. Трудно сказать, являются ли они потомками первопоселенцев или уже заново приехали, но занимались они в основном разработкой астероидного пояса и орбитальной очисткой.

Я в который раз оценил преимущество нейросети перед традиционными способами восприятия информации, вроде как стоял перед зеркалом поправляясь, — так и стою, а столько интересного узнал. Надо будет в дальнейшем про эту планету поподробнее почитать, интересно, не так уж и много подобных примеров существует.

Путь до кают-компании не занял много времени, все, кроме, естественно, капитана, ему в рубке находиться положено, уже собрались, то есть Лиина и синекожий верзила, имя которого мне так никто и не сказал. Я поздоровался с обоими и уселся на уже облюбованный диванчик, напротив панорамного экрана, занимавшего всю противоположную стену. В центре же зала, вместо убранного куда-то автоповара со столом раздачи питания, находилась тумба голопроектора, над которой вращалось двухметровое изображение планеты с золотистой, в имитации освещения звезды отметиной станции Илла-1 на орбите и предполагаемые маршруты для стыковки. Я присмотрелся к станции. Действительно, потрясающая конструкция размером не менее пяти километров, медленно вращающаяся вокруг своей продольной оси. Вселяющая уважение и страх, несмотря на разодранную от взрыва двигателей корму и демонтированные орудия главного калибра, зияющую пробоиной нижнюю полусферу и испещренную многочисленными проплавленными шрамами обшивку.

Надо сказать, это приятно, видеть, когда тебе показывают, куда и как собираются везти. До выхода из прыжка, судя по обратному отсчету таймера, осталось не более десяти минут, и я решил заполнить время наблюдением за реакцией членов экипажа. Интересно же, как профессионалы ведут себя при таких маневрах, как бы там ни было, мне ведь скоро тоже в каком-либо экипаже по местным просторам предстоит шататься, вот опыт и не помешает. Посмотрел на них… А никак они себя не ведут, каждый занят своим делом и на другого, в том числе и меня, никакого внимания не обращает, космонавты, блин. Мне даже стыдно за себя стало, ожидаю тут чего-то, не пойми чего, а это самое что ни на есть ординарное событие. Так я и просидел, в смущении прикусив губу и разглядывая носки своих ботинок, пока не прозвенел зуммер выхода из прыжка и Лиина не проорала:

— Твою мать!

И вслед за этим раздался вой сирены боевой тревоги.

Я в удивлении вскинул голову и переводил взгляд то на голопроекцию, то на обзорный экран. На обоих из них собственно и происходило то, что принято называть космическим боем.

Десятки крейсеров утюжили плазмой многострадальную шкуру древнего дредноута, изредка огрызающегося неровными ответными залпами. Сотни фрегатов кружили по ломаным траекториям вокруг станции Илла-1, уходя в противоракетные и противозенитные маневры. Все это освещалось вспышками редких термоядерных взрывов, на мгновения слепящих сенсоры ближайшим кораблям и в то же время абсолютно безвредными для орбитальной станции. Под прикрытием флота относительно малых кораблей к станции двигался крупный тяжелобронированный транспорт. Если бы старинный супердредноут не потерял свой главный или даже средний калибр, у него не было бы никаких шансов, а так он, хоть и с изрядно оплавленной броней и выбитым вчистую щитом, уверенно и уже неотвратимо приближался к приспособленной под док пробоине на нижних палубах.

На орбите планеты сегодня заметно прибавится обломков.

Космическое сражение это обычно достаточно сложная флотская операция. Начнем с того, что для уверенной победы над противником надо достигнуть преимущества не менее чем в пять раз, причем по всем аспектам, и в численности и в вооружении. При равных силах сражение перерастает в затяжную фазу с непредсказуемым финалом, а это никому не нравится, потому что при таком раскладе вероятность потратить все, ничего при этом не получив, очень высока.

А в случае с таким левиафаном, как Аса, или станция Илла-1, пусть и огромным флотом малых кораблей добиться чего-либо трудно. Другое дело абордаж, вот для его прикрытия москитные силы, а в таких масштабах один фрегат не более чем москит, подходят идеально. Что, видимо, сейчас и происходит. Тогда меня начинает волновать вопрос, а целью является что-то конкретное на станции или сама станция, а конкретнее иллийский супердредноут? А супердредноут это очень серьезная штука. Вот только кто может позволить себе его восстановление и модернизацию? Только очень серьезная организация… Крайне серьезная, я бы сказал, с крайне серьезной в нем нуждой. И при этом у этой организации, корпорации, планеты, без разницы, по какой-то причине отсутствуют крупные верфи, потому что если верфи все-таки есть, то построить копию иллийского супердредноута будет гораздо дешевле, даже с их нереальным бронированием, чем эту тысячелетнюю рухлядь восстанавливать. Иначе уже давно не болтался бы этот хлам на орбите заштатной планетки. Еще один момент, если я все-таки прав с целью абордажа, то сюда должны приближаться минимум три километровых межсистемников классом, как наш «Ковчег» меньше, боюсь, не утащат, хотя и в трех совсем не уверен. Причем оборудованы они должны быть специальными креплениями типа хомутов и отсеками для жесткой сцепки. Иначе им бандуру супердредноута не утащить. А утаскивать им придется, потому как где-то через пять часов здесь появится аратанская флотская группа с ближайшей базы и покажет супостатам, по чем нынче в империи фунт плутония оружейного.

Никого из экипажа в кают-компании уже давно не было, один я как сидел на диванчике, так и сижу. Хорошо что ни панорамный экран, ни голопроектор не отключились, и я мог наблюдать картинку с сенсоров в реальном времени. «Ковчег» достаточно резко сменил траекторию и вместо торможения довольно резво разгонялся, уходя в сторону точки перехода. А оттуда навстречу двигались четыре тяжелых, раза в полтора больше «Ковчега» транспорта под конвоем двух легких и одного тяжелого крейсеров. Охранение больше для проформы видать выставили. Причем на картинке были четко видны торчащие ребра захватов и частично демонтированные куски перекрытий грузовых трюмов. Значит все-таки корабль…

Крейсера одновременно устремились к «Ковчегу», легкие разошлись в стороны, перекрывая как можно большую площадь, один лег на параллельный курс, тяжелый окутался вспышками ракетных залпов и на полной тяге устремился наперерез.

Ну что же, мы оказались не в нужном месте и в не нужное время, понятно почему к нам такой интерес.

— Фил, быстро в свою каюту! — услышал я по нейросети голос Лиины.

— Обязательно? — вообще я в первый раз так по ней общаюсь, несколько непривычно своим голосом, но мысленно отвечать. Но как бы там ни было, а идти к себе мне категорически не хотелось, там ни инфовизора, ни голопроектора, ни другой передающей аппаратуры нету. А мне ведь интересно, как события будут дальше развиваться.

— Обязательно. Это я тебе как командир противоабордажной группы говорю.

Я мысленно присвистнул.

— А я думал, что у вас этот, синекожий, не знаю как его там, главный контрабор…

— Фил, хорош трепаться, иди к себе.

Куда уж тут денешься, когда военные власти приказывают, я двинулся к себе. По пути все же решил кое-что уточнить.

— Лиина, ничего, что я отвлекаю. Можно вопрос?

Через секунду пришел ответ.

— Валяй, только быстро.

— Что происходит? Нас будут брать на абордаж или просто уничтожат?

Мне показалось, или на другом конце проскочил тщательно подавленный смешок.

— Уничтожить — силенок не хватит, а с абордажем нам скорее всего придется столкнуться. Видишь ближний крейсер?

— Откуда? У меня управляющий канал не открыт, а в каюте мони… тьфу, инфовизора нет, — проворчал я.

— Тогда на слово поверь, — не вняла моим претензиям Лиина. — От него уже отделилось три малых бота. Сейчас нас начнут обстреливать из орудий, ракеты тоже через несколько секунд на дистанцию поражения выйдут. Но это все баловство, нашу броню им, я имею в виду эти три крейсера, пусть и среди них есть и тяжелый, не пробить. Все это делается, чтобы вот эти боты прикрыть от нашего огня, и щит нам в задней полусфере снести. В ботах этих абордажные дроны. И чуется мне, что в прыжок мы уйдем уже с десантом на борту. Все понятно?

Я машинально кивнул. Не знаю как, но она поняла.

— А если понятно, тогда марш к себе и, боже тебя упаси, высунуться, пока тут все не уляжется.

В каюту-то я, конечно, зашел, даже дверь закрыл на замок, благо его на весь период полета даже капитан без моего согласия ни открыть ни заблокировать не мог, согласно договору, ну билету то есть. Но вот по поводу отсиживания на одном месте я был совсем не уверен, не в том плане, что прямо мечтал в отражении атаки поучаствовать, как раз наоборот, только здравый смысл мне подсказывал, что самое безопасное место на корабле грузовой трюм, где-нибудь между «фиг пойми каким» и «хрен знает каким» контейнерами. Не думаю, что здесь дело в том, что мы увидели то, что нам видеть не полагалось, в конце концов, там еще минимум двести тысяч таких очевидцев, убивать которых точно никто не будет, по крайней мере, сто девяносто семь тысяч из них, а в том, что командор неведомой мне атакующей эскадры посчитал, что еще один межсистемный транспортник ему не помешает, раз уж семикилометровую дуру воруют, то что о километровой говорить, под шумок прикарманить и все тут. И в гуманном отношении к ее экипажу и единственному пассажиру я совсем не уверен.

Разложил упаковочный контейнер, вытащил из него скафандр, напялил прямо поверх одежды. Привычно одел, кстати, в первый раз процесс одевания занял намного больше времени, провел тест всех систем, дождался полной синхронизации моей нейросети с малым искином, поляризовал бронезабрало, приведя броню в полностью автономный режим. Все, теперь я видел мир в красных тонах и через объемную прицельную сетку, обозначенную пространственными маркерами привязок. Взял из крепления штурмовую винтовку, сразу разложившуюся в боевое положение, машинально перещелкнул настройки на повышенную кинетическую пробиваемость зарядов, можно это было и через нейросеть сделать, но для этого нужно было по крайней мере осознать, что это вообще нужно, а так руки сами все сделали без участия сознания.

«Стаер-429» один из лучших и, что характерно, надежных образцов штурмового и абордажного стрелкового вооружения. И это не потому, что к ней подходит большинство боеприпасов, производимых во всем Содружестве и во фронтире, а потому что в ней применен принцип регулирования мощности производимого выстрела. Ведь абсолютное большинство здешних боеприпасов представляют собой дротик, на худой конец пулю из тяжелых, не магнитящихся сплавов, и, как правило, снаряжены взрывающейся начинкой. А роль толкателя приходится на устроенную в оружие электромагнитную катапульту, чаще всего спаренную для скорострельности. Вот в этом-то и фишка вся, у «Стаера-429» две катапульты, но стрелять с каждой из них, в отличие от ближайших аналогов, можно с разной кинетической мощностью и из разных магазинов с разным боеприпасом соответственно, что позволяет почти одновременно на небольшом участке силового щита или брони создать почти одновременно нагрузку с совершенно дикой амплитудой, что крайне положительно сказывается на пробиваемости.

Вот именно это я только что и проделал, защелкнули поочередно два магазина патронов разного профиля. Серьезная это, оказывается, штука, база «Боец» в сочетании со «Стрелком», не думал, что они так сильно на подкорку влияют.

Так, закрепив «Стаер» на предплечье, на подвижное сочленение и перехватив двумя руками для удобства, я стоял в нерешительности перед дверью, когда почувствовал резкие толчки от пола, даже ноги пришлось в коленях согнуть, чтобы амортизировать, пока антиграв не подстроился. Почему-то я был совершенно уверен, что это состыковались и уж теперь наверняка вскрыли броню десантные боты.

Ну что же, если знания, полученные из баз, не врут, то на каждом из ботов от десяти до пятнадцати дроидов десанта, их первоочередные цели это двигательный и реакторный отсеки и, разумеется, капитанская рубка. Каждая из этих целей равнозначна, так как овладевание любой из них гарантированно приведет к выходу корабля из прыжка, а мы уже в прыжке, только что вошли, это по легкой вибрации заметно, и последующему захвату основными силами. Рубка наверняка заблокирована, к реактору, наверное, не пробиться, там внутренняя броня даже потолще наружной, как раз на такой случай. К двигателям тоже не особо пролезешь, да и понадобятся они им в случае захвата. Значит, рубка.

Будем считать, что их высадилось сорок пять, то есть по максимуму от полной загрузки, и вся эта механическая пиратская братия ломанется на штурм рубки, которую защищают два человека, с десяток боевых и полсотни ремонтных дроидов. Гарантированная жопа, невеселая ситуация, короче. Шанс отбиться есть, но он очень мал.

Если я правильно оцениваю эффективность кибертехники, то с минуты на минуту начнется штурм. Меня в моей каюте, скорее всего, не тронут, пока, а вот когда контроль над кораблем захватят и из прыжка выведут, тут мне скорее всего при тщательной зачистке и кирдык.

И деться с этой «подлодки» в принципе некуда. Скрывать не буду, посетили меня тогда мысли о том, чтобы угнать бот и свалить от греха подальше, но во-первых, я не такой уж и урод, а во-вторых, этот бот еще хрен угонишь, в особенности из варпа.

Выскочил за дверь я уже в полной боевой готовности и соответствующем настрое, преодолел коридор и помчался, петляя на всякий случай, в сторону рубки.

— Ты куда? Вернись, где был, немедленно! Тут горячо достаточно.

Это Лиина, она, походу, мои передвижения отслеживает, что же, правильно делает. Молодец, что меня не определяет, дроиды штурмовые не намного умнее собаки, но прямой намек понять способны, частоты-то наверняка уже все перехвачены, заглушить еще, наверное, не получилось или надобности в этом пока нет, а вот прослушиваются наверняка. Только я ей отвечать не буду, а то запеленгуют, отбивайся потом от пары-тройки дроидов боевых, специально на меня отправленных.

— Тебя нет в маркере дружественных целей. Намек понял?

Конечно, понял, а что делать, будем стараться под «дружественный» огонь не попасть. Спасибо тебе, дорогуша беловолосая, что предупредила, если выживем, — расцелую.

Я уже прошел медотсек, это где-то две трети пути, и начали попадаться признаки штурма. То тут, то там валялись перебитые кабели питания, обгорелые гнезда энергоразъемов. На первый остов дроида я наткнулся буквально за поворотом, в десятке метров от распахнутых дверей рядом с оборонительной турелью, безвольно теперь с потолка свисающей на куске изоляции кабеля питания. Присел возле него, осмотрел. Модель непонятная, явная самоделка, в стандартных базах знаний не фиксированная, чем-то напоминающая бронированный черный чемодан полметра на метр где-то, из которого выдвигаются четыре сегментные ноги и четыре же руки. Две из них с манипуляторами и дополнительно налепленными сверху бронепластинами, а две со скорострельными, вмонтированными в направляющие легкими плазменными пушками. Задний броневой лист сорван напрочь и валяется рядом, зато хорошо просматривается устройство, ничего лишнего, даже искин настолько слабый, судя по габаритам, что самостоятельно принимать решения не может. Как в моем скафандре…

Я внимательно осмотрел пробоину на дроиде, вроде ничего более фатально не пострадало, кроме самого искина и верха его шахты… Искин, значит… На мой похожий… Чем больше я думаю, тем сильнее меня фактор судьбы пугает.

Не мешкая больше, особо не раздумывая, перекинул управление подсистемами скафандра на нейросеть, извлек из блока на спине, за шлемом, искин и вставил в разъем на дне раскуроченной шахты на дроиде, в скафандре он все равно только дополнительные функции выполняет. Времени не то чтобы нет, до рубки отсюда еще топать и топать, но вот произойди секундная заминка, и я бы на этот достаточно рисковый шаг уже наверняка не пошел, вообще такая поспешность для меня нехарактерна. Отскочил метра так на три, держа неприкрытую броней спину робота под прицелом.

Пару секунд ничего не происходило, а затем дроид пошевелился. Отсутствие сопроцессора на моей ценности как потенциальной боевой единицы сказалось отрицательно, мало того что ситуационные схемы расположения стали гораздо проще, так еще и обзорность сократилась, с прицелом стало гораздо проще, в смысле без разных полезных подсказок и комментариев. Ей-богу, всадил бы в него всю обойму, если бы за мгновение до этого не пошла телеметрия. Искин сообщал, что дроид под контролем и работоспособен на сорок процентов. Полностью разрушена двигательная система, система ориентирования и фатально повреждены батареи, и что если я хочу и в дальнейшем этого дроида использовать, то нужно подключить внешний источник питания к стандартному разъему.

Пока я рассуждал, нужен мне этот кибернетический обрубок или нет, на связь снова вышла Лиина.

— Фил, — голос у нее был подозрительно спокоен, понятно, что он через нейросеть преобразован, но эмоциональный фон в нем ранее все-таки присутствовал. — Иди к себе, что ты без света увидишь?

Без света? А нафига мне, простите, свет, я вообще-то в скафандре, а тут с приборами ночного и всякого другого видения все в порядке. Или она мне так что-то сообщает, например, что они РЭБ глушилку врубят с минуты на минуту. Тогда искин из дроида доставать надо иначе, зачем он мне нужен без связи, даже с подключенным кабелем питания. Кабелем?

Что-то плодотворно я сегодня мыслю, меня аж передернуло от своей мнимой крутости.

Я оборвал изоляцию, на которой турель болталась, вытянул кабель, сенсоры скафандра показывали, что он под напряжением, и воткнул его дроиду в… короче, универсальный разъем питания у него в нижней части тулова находится, там заискрило, световая панель под потолком моргнула, а затем искин сообщил, что подача питания полностью восстановлена.

Из пробоины в потолке потянул кабель проводки, пришлось всю мощь искусственных мышц скафандра напрягать, но метров сорок я его вытянул. Осмотрел кончики, как и предполагал, кабель стандартный, ко всем разъемам подходящий, воткнул в гнездо на искине и начал переходниками нейросети на перчатке скафандра по противоположному концу кабеля шарить, оптические провода перебирая, на скафандре-то его спереди воткнуть некуда, не предусмотрено конструкцией, а сзади я элементарно не достаю.

Есть контакт! Пошли первые пакеты данных, искин интересовался, принять ли прямое подключение в качестве основного. Конечно, принять! Глупый вопрос, зачем, спрашивается, еще эти все манипуляции проводятся. Я через нейросеть распределил управляющие каналы. Отбежал к медотсеку, попутно кабель разматывая, и к стенке ногой, на всякий случай припинывая. В медотсеке забрался за дальнюю переборку, что попрочней выглядела и реанимационный отсек от приемной отделяла, мне, очень может быть, за ней еще отсиживаться придется, нацелил на вход штурмовую винтовку и начал разъемами переходников нейросети на пальцах левой руки по оптокабелю снова водить. Контакт восстановился, прошла перенастройка каналов, наконец, периферийным зрением увидел картинку, если можно так выразиться, глазами абордажного дроида, проверил системы вооружения (вот балда, а раньше чем думал) и направил плазменные пушки вдоль по коридору в сторону входа в медотсек, потом в изначальное положение привел от греха подальше.

В принципе все, большего на данный момент я сделать точно не смогу. Если думать логично, то если я на связь сейчас с Лииной выйду, то меня неминуемо запеленгуют, а далее, как уже ранее сказано было, пошлют ко мне пару-тройку роботов с гнусными намерениями, и примчатся они сюда очень даже быстро. На мостике глушилку свою врубят, так что связь по всему кораблю пропадет намертво, беспроводная связь, на кабеле это никак не скажется, плевать оптоволоконному кабелю на электромагнитные колебания откровенно, и в этом мне видится мое, а возможно, и всего корабля спасение.

Когда связь упадет, общаться штурмовые дроиды смогут только по направленному лучу, а значит, в зоне прямой видимости, проводами для передачи информации, кроме как диагностики, они тут совсем пользоваться перестали, да и непрактично это в боевых-то условиях. Но не это главное, главное, что у этих абордажников, с откровенно слабыми искинами, должен быть координатор (мне кажется, не подходит слово командир для кибернетических механизмов, координатор гораздо лучше звучит), с мощным тактическим искином. Таких дроидов должно быть минимум три, чтобы атаку полноценно контролировать.

Вот одного из них мне и надо завалить, потому как, чтобы контролировать действия по выкуриванию меня из медотсека, ему, в условиях отсутствия связи, придется в прямой видимости показаться, не мне, конечно же, но одному моему товарищу, который от корабельной сети запитан и сейчас остов разбитого дроида изображает очень успешно, между прочим. А как иначе, если у него все, кроме обзорных камер, отключено, а накопители для пушек сейчас не нужны ему особо, он и так от сети лишку получает.

Мысленно перекрестился, вообще к религии в целом я отношусь достаточно нейтрально, но как говаривал мой прапрадед, прошедший всю Великую Отечественную войну, от Москвы до Берлина: «В окопах под огнем неверующих нет». Несмотря на неестественную спокойность, для меня опять же нехарактерную, не иначе как следствие установки баз знаний, а возможно, и транквилизаторов, которые мне скафандр из встроенной аптечки вполне мог в дыхательную смесь добавить, на душе было не очень приятно, от осознания конкретного факта, что в ближайшее время в меня начнут немилостиво палить из плазменных, хоть и легких, но пушек и, возможно, не так уж и безрезультатно.

Глубоко вздохнул, собрался с мыслями, проверил боекомплект, прогнал диагностику систем скафандра и канала связи с дроидом, выдохнул.

— Лиина, вырубай свет, — я сам поразился спокойствию своего голоса, все понимаю, но не настолько же, причем проговорил я это не мысленно, а вслух в обычный динамик, оттуда все равно сигнал через нейросеть пойдет, но мне так привычнее, нечего мозг перед боем засорять.

— Фил! Ты что совсем самоубийца! У тебя сейчас в медотсеке твоем такое начнется…

— Вырубай свет, говорю. — Остатки сомнений покинули меня, выбор сделан, Рубикон, как сказал бы товарищ Цезарь Юльевич, перейден, теперь волноваться уже поздно.

Секунду ничего не происходило, а потом по всем частотам раздался треск помех, РЭБ в работе, даже прицельная сеть на мгновение рябью подернулась. Контрольное время пошло… минута… вторая…

«Взглядом» с дроида увидел две пары, мимикрирующий окрас не позволял разглядеть детали, но я не сомневался, что они ничем особо от моего подопечного не отличаются. Передвигались они короткими перебежками на своих четырех телескопических ногах, причем на пике скорости зачастую двигались прямо по стенам. Черт возьми, какие же они быстрые. В принципе, если бы я сейчас в проеме двери стоял и поливал их огнем, то может быть, одного и уложил бы, но вот тут такая штука получается, что пока один заканчивает перемещение, а другой начинает, — двое оставшихся периметр контролируют, в том числе и входной проем медотсека.

Холодная капля пота стекла у меня по носу и упала в основании забрала, где в мягкую пористую поверхность сразу же и впиталась. Внутри шлема пошел едва ощутимый обдув. Если эти шустрики сейчас на кабель хоть какое-то нездоровое внимание обратят, то все, можно смело паниковать, потому как шансов у меня больше не будет.

Киберы на валяющуюся на полу проводку никакого внимания не то что не обратили, даже не заметили, мало ли проводки какой на корабле бывает, а то, что она под потолком висит или на полу валяется, — разницы для дроида нет никакой. Приблизились к проходу, притом первая двойка с ходу сиганула в проем…

Если бы я телеметрию от искина не получал, пришел бы мне конец быстрый и безболезненный. На тактической сетке перед глазами, а точнее внутри, сетка-то не на экране, а прямо на сетчатку нейросетью транслируется, появились траектории, скорость и время вероятного входа противника в зону гарантированного поражения, — хорошо быть инсайдером. Думать времени не оставалось, бросив в проем плазменную гранату, я сместился вдоль переборки на метр, перехватывая винтовку для стрельбы. Все действия проходили на голых рефлексах, не могу сказать, что ничего не осознавал, но и четкого понимания происходящего у меня не было.

Защелкала импульсная винтовка, взрыв гранаты и открытие мной огня точно совпало с прохождением прохода киберами. Осколки одного из которых, густо искря, посыпались на пол.

Ничего себе убойная сила у винтовочки-то, на раз жестянку в дуршлаг превратила, и на индикаторе магазинов еще две трети зарядов осталось. Проскочила и одновременно забылась мысль, пока руки расстреливали второго дроида, пытавшегося обратно в коридор выбраться на оплавленных культях, что интересно, стрелять даже не пытался, потому как обе пушки хоть и были прикрыты щитами, но оплавились от прямого попадания гранаты.

Искин снова возопил, желая окатить оставшихся два с половиной дроида из плазменных пушек.

— Сидеть и не рыпаться! — проорал я, когда действуешь на рефлексах мозг обычно отдыхает или работает над совершенно другой задачей, например, где же этот гадский координатор шляется. Искин меня понял и, заткнувшись, принялся и дальше с удвоенным усилием ничего не делать, не иначе нейросеть помогла.

Метнул еще одну гранату, она не долетела, в воздухе взорвалась сбитая раскаленной плазмой. Я шмыгнул за переборку, все-таки это великая вещь, видеть, что твой противник делает, тем более когда он сам об этом не догадывается. Весь пол затянуло дымом от сгоревшего пластика, а поскольку система вентиляции была отключена, он потек, рассеиваясь по коридору в сторону рубки. Черт побери! Голова два уха. Гранатами раскидался, а про кабель связи забыл напрочь, чудо что не перебило, и работает до сих пор хоть в обшивку и вплавился.

Вражеские роботы застыли по обе стороны от входа, за стеной, которую мне при всем желании не пробить, даже если очень постараюсь, в проход больше не суются, ждут гады чего-то, хотя понятно, чего они ждут, — подавляющего численного перевеса.

В коридоре началась какая-то возня, вначале появилась еще пара киберов, следом вторая, которые устремились прямо к проему, затем в него протиснулся заметно более крупный дроид схожей с ними конструкции. Вооружение у координатора было стандартным, зато количество брони было гораздо больше и образовывало непрерывный панцирь, покрывающий в том числе и верхние и нижние конечности. На спине четко прослеживалось утолщение шахты большого тактического искина, а вот над ней я с досадой разглядел генератор защитного поля. Но самое главное, до меня дошло, что как только этот случайный дым чуть развеется, этот гад мои провода в один миг обнаружит, и мозгов у него, в отличие от собратьев, хватит, чтобы во всем разобраться. Что потом будет, и так ясно, — ничего хорошего. Дроид как раз аккуратно перешагивал развороченный остов моего шпиона, и кстати, кабель ему видеть необязательно, достаточно, чтобы в поле обзора его сенсоров мой искин в разодранной шахте прикорнувшего у стены дроида попал. И все, и тогда точно ничего мне уже не поможет.

В мозгу решение еще толком не оформилось, а руки уже метали одна за другой в проем двери гранаты. Одну РЭБ с установкой взрывателя на недолет, а за ней сразу три оставшихся плазменных. А мозг уже послал сигнал бывшему малому искину скафандра, а ныне искину абордажного дроида на немедленную атаку координатора. На перефирийном экране все заволокло желтым слепящим светом, ну это я больше осознал, чем почувствовал. Почти одновременно раздалось три подрыва. В это время я сменил магазины и РЭБ гранату последнюю вперед кинул.

Вообще свои шансы на прорыв я оценил достаточно здраво. Последняя РЭБ граната сделала пользы намного больше, чем все предыдущие, вместе взятые, потому как перегрузила на несколько мгновений сенсоры сгрудившихся для последнего, я так полагаю, для меня, рывка дроидов. Достигнув угла проема, я со всей силы, на которую только были способны искусственные мышцы скафандра, оттолкнулся от пола, пролетел между ослепленными пока киберами, упал на пол коридора, кувырнулся и припустил мимо координатора к ближайшему повороту, за которым я планировал позицию новую занять.

Добежать, как планировал, я не успел, два плазменных разряда, один в плечо, другой в лопатку, задели, хоть и по касательной, но направление изменили, долбанулся об стену и, уже от нее отпихнувшись, укрылся за той грудой металла, что собой бывший координатор теперь представлял. Подорвал его и себя заодно мой кибернетический товарищ, уж не знаю как, гранату, во всяком случае, я под него не закладывал, не догадался. Зато позиция оказалась достаточно удобной, плазма эту груду железа передо мной не пробивала, я правда тоже прицельный огонь вести не мог, не давали, зато и им, если бы они вперед на меня поперли, тоже ничего бы не обломилось, потому как коридор достаточно длинный и укрыться в нем негде. На пару разрядов плазмы я отвечал парой выстрелов, даже во вкус вошел, пока не дошло, что спина как-то подозрительно нечувствительна.

Не знаю, сколько бы это продолжалось, но в своих наполеоновских планах я позабыл простую вещь, коридор, спиной к которому сейчас сидел, вел к рубке, откуда эти самые киберы боевые и появились, и вот, отстреляв очередной магазин и мельком взглянув назад, я увидел выходящего из-за поворота андроида.

Сделать при всем желании ничего не успевал, потому как реакция человека хоть и быстра, но на разворот время все-таки нужно, а его нет, потому как киберу разворачиваться не надо, его орудия и так прямо по курсу на меня уставлены. И ведь никакой шальной заряд его за моей спиной не достанет. Приплыл кораблик, картина называется. Я на него смотрю и думаю, как бы мне половчее руку с импульсной винтовкой перекинуть, а он в меня вперился и почему-то не стреляет.

На датчик приема скафандра пошел сигнал. Черт, я совсем забыл, что глушилка-то как работала, так и работает, и связь возможна только по проводам и лучу, а у меня часть приемных сенсоров плазма на спине испарила. Чуть-чуть повернулся.

Вначале раздался треск, все-таки эфир прилично засорен.

— Это ты, Фил?

Кто бы знал, как я ее голосу был рад, до щенячьего визга, только что думал с жизнью прощаться, а тут оказывается, не все так плохо. Однако постарался сделать ворчливый тон, чтобы ничего лишнего обо мне не подумали.

— А ты, Лиина, много тут еще людей увидеть ожидала?