БПС. Посох Велеса

Глава третья. Тяжело в учении…

В следующие несколько недель, как и следовало ожидать, ничего сверхъестественного не произошло, никаких государственных тайн или секретных сведений они не узнали, только подписали дополнительные документы о неразглашении всего, что происходит с ними, хотя по общему мнению, ничего особенного в том не было, на взгляд Сергея, так это была самая обычная армейская "учебка", в которой, разве что, учили их основам психологии, гипноза, различных гаданий и предсказаний, а в остальном всё, как в армии. Ему и Якутину было не привыкать, они легко втянулись в распорядок дня, да и нагрузки были далеко не запредельными, а вот остальным пришлось не сладко, особенно увальню Диме, который за десяток дней похудел на три размера, выглядел бледным и осунувшимся. В первые дни Егоров упорно пытался "закосить", как говорили в армии, симулируя то вывих, то растяжение, то простуду, но теперь с ними постоянно находился старик целитель, что обучал их методам оказания первой помощи с помощью естественных природных материалов, варил чудодейственные настойки и отвары, которые симулянта за несколько часов поднимали на ноги, "фокусы" не удавались.

Майор зверел с каждым днём, глядя на всё это, и вот вчера он окончательно вышел из себя, наорал на всех, а сегодня в четыре тридцать утра прозвучал сигнал тревоги и отделение с полной выкладкой было отправлено в марш-бросок на пятнадцать километров. Условия были обычными: вещь-мешок, автомат, бронежилет, шинель-скатка, хотя её дано уже исключили из армейской амуниции, и, конечно же, каска, а результат отделению засчитывался после финиширования последнего бойца и никак иначе.

В свои права уже вступила поздняя северная осень, когда холодный пронизывающий до костей ветер сопровождался резкими ледяными струями дождя, часто переходящего в не менее неприятный мокрый снег, под ногами в полной темноте всё хлюпало, норовя убрать последнюю опору, берцы разъезжались в разные стороны, изо всех сил стараясь лишить хозяина последней зыбкой надежды сохранить равновесие, а опрокинуться в мерзкую жижу, в которую превратилось покрытие просёлочной дороги, вовсе не улыбалось. Не видно ни зги, серо-белая полоска впереди, окаймлённая чёрными призрачными стенами кустов и деревьев вдоль обочин, круговерть воды и снега, а где-то там, в невидимом далеке, финиш…

— Да я по судам его затаскаю, наследства лишу до седьмого колена, — Егоров сквозь прерывистое дыхание костерил командира, — сам чёрт тут ногу сломит, а нас всех инвалидами сделает!

— Остынь, Димыч, дыхание побереги, и без того через раз на ладан дышишь, — Якутин, бегущий сзади, оборвал его тираду, — сам ты сюда подвязался, а это обычная тревога, учти, учебная.

Сергей молча полностью согласился с корякским шаманом со столь странным именем, сам он бежал в середине, наблюдая за девчонками впереди себя. Сейчас, не взирая на сложности, был самый простой участок броска, дальше, за двумя поворотами шла старая узкоколейка, практически поглощённая лесом, двигаться по ней можно только по шпалам, а они уложены так, что расстояние между соседними слишком мало для нормального шага, а через одну нужно прыгать. Парень с ужасом думал, как толком неподготовленные барышни побегут там, а это ни много ни мало, половина маршрута. Днём здесь они уже бывали неоднократно, но никуда не спешили, взводный просто знакомил их с трассой, а сейчас совершенно другая ситуация, ныне важна скорость и слаженность, о последней все, кроме Якутина знали только из теоретических лекций.

— Отде-ле-ние, — стараясь не сбиться с ритма дыхания, Сергей прокричал по слогам команду, — вни-ма-ние, пере-хо-дим на- рель-сы!

— Так быстро? — Лена даже остановилась, оглянувшись на говорившего. Отряд остановился.

— Блин, вы что, с ума сошли, — шаман догнал шедших впереди, подгоняя увальня, — Серёга, ты с командами поосторожнее, они же "духи", службу не нюхали. Дыхалку убьют, а до финиша ещё, как им до дембеля!

— Не бухти, братан, — Васильев перевёл дух и привычно восстановил дыхание, — на "рельсухе" руки-ноги поломать, как два пальца… едва наши дамы дышат, пусть хоть дыхание восстановят, майор простит. Три минуты всем на роздых.

Дальше пошло сложнее, семенить, часто переставляя ноги, довольно сложно, как и скакать всё время. Сергей и Якутин поменялись местами, идти последним всегда сложнее, шаман явно устал, хотя и двигаться за девушками тоже было не так легко, они тоже не были профессиональными спецназовцами, ловкий коряк время от времени переходил на бег, передвигаясь по рельсе, умело балансируя, тем самым задавая темп и одновременно подсказывая, как правильно дышать при движении по шпалам.

Сергей решил воспользоваться точно таким же методом, вскочил на чугунный рельс и начал давать советы своему подопечному:

— Дыши через раз, на каждой нечётной палке вдох, через одну — выдох, тяни воздух носом, ровно, без рывков.

— Себе, блин, посоветуй, — Егоров говорил с присвистом, всё больше сбиваясь с дыхания, затем он глянул на советчика и сам вспрыгнул на рельс, — сам-то нашёл, как нормально бегать, нет бы мне сказать.

Сергей едва успел спрыгнуть внутрь колеи, но поддержать уже не смог, Дима через пару неуверенных шагов поскользнулся, беспорядочно замахал руками и свалился поперёк железной дороги, издал сдавленный крик боли, упав боком на металлическую полосу рельса. Тут уже стало не до нравоучений, Сергей бросился к парню, остальные остановились и обернулись. Дима лежал, как сломанная кукла, едва шевелил ладонями и хрипел. Так, крови у рта не видно, значит, лёгкие целы, внутренние повреждения минимальны, жить будет, Сергей мгновенно вспомнил все нравоучения старика-травника, но судя по звуку дыхания, рёбра все-таки сломаны, а это плохо, нужно срочно чем-то зафиксировать. В вещь-мешке есть бинты, зелёнка, йод, но шприц-тюбиков с обезболивающим средством нет, значит, нужно использовать то, что есть вокруг.

— Заткнитесь, дуры! — Васильев заорал на визжащих девушек, те мгновенно, как по команде, смолкли, испуганно глядя на лежащего, — паря, вали жерди, я скатку готовлю!

Якутину дважды повторять не нужно было, он вытащил штык-нож и принялся кромсать ивы и ольхи, а Сергей тем временем раскатал шинель и осторожно передвинул пострадавшего на неё, прекрасно понимая, что рискует сделать хуже, но помощи ждать неоткуда, а время терять нельзя.

Диму завернули в шинель, пристроив жерди в качестве импровизированных носилок, только потом, осторожно подняв его, двинулись дальше, мелкими шажками, осторожно ступая по шпалам, девчонки тихо шли позади, шмыгая носами, но боясь производить лишний шум, как будто это могло повлиять на состояние пострадавшего.

В расположение они вернулись на три часа позже, уставшие, но Иванова это мало волновало, как и травма одного из подчинённых:

— Где вы шлялись столько времени, да трассу эту ребёнок уже дважды бы прополз! Непонятно, откуда у вас руки-ноги растут, но уж точно, не как у людей! На ровном месте кости поломать, это ещё умудриться надо!

— Товарищ майор, — Сергей всё еще держал носилки, — Егорова надо в госпиталь, он на рельсах, похоже, рёбра сломал.

— В комнату его, сейчас специалист посмотрит, но это вас, господа курсанты, не оправдывает, тревогу вы с блестящим и громким треском провалили! А если бы она не учебная была? Всё, прощай безопасность Родины! Двадцать минут, чтобы привести себя в порядок и все на построение!

Диму они осторожно переложили на кровать, он только стонал, был невероятно бледный, как полотно. Травник пришёл буквально следом за ними, как будто уже знал о случившемся, и всех выгнал из помещения. За плечами старика висел неизменный рюкзачок, украшенный легкомысленными непонятными аппликациями, предмет этот вызывал у всех улыбки и недоумение, уж больно комично выглядел пожилой человек с молодёжным аксессуаром, с которым никогда не расставался, но только не в этот раз, сейчас было не до веселья и шуточек.

Весь день Сергей провёл, как в тумане, ужасно хотелось спать, но майор был безжалостен к подчинённым, не давал расслабиться ни на секунду, казалось, что он умудрялся быть одновременно везде. Вместо занятий по медицине с травником командир организовал новую тренировку, которую проводил низкорослый то ли китаец, то ли кореец со странным именем Вик. И зачем им нужны танцы, особенно верхний и нижний брэйк? Хотя официально Иванов назвал это у-шу… После плотного ужина у Сергея окончательно возобладало желание поскорее уснуть, но предстояла ещё вечерняя поверка, и он решил навестить больного, хотя майор посещения не одобрял, хотя и не запрещал.

— Ну, ты как, Димон? Жив хоть?

— Ой, не скажу, — Егоров лежал под одеялом, заложив руки за голову, на щеках появился румянец, похоже, он был всем доволен, на прикроватной тумбочке стояли пустые тарелки, — вставать нельзя, но дедок дело своё знает, не зря зарплату получает. Навонял, конечно тут, а кондиционер не удосужились поставить, вот нюхаю теперь гадость всякую.

— Ну, не скажи, — Сергей принюхался, ничего противного не ощутил, только некоторые ароматы, которые всегда сопровождали травника, — а он с тобой долго возился, даже его лекцию отменили, вместо этого плясали мы.

— Вот же, блин, я тут умираю, а у них танцульки, вечеринка!

— Ну да, в стиле "нижний брэйк", причём сразу после обеда, едва борщ на полу не оставил.

— Тук-тук, — дверь слегка приоткрылась и в проёме показалось улыбающееся личико Ани, — к тебе можно?

— Проходи, конечно, — Дима попытался привстать, но отбросил затею.

— Как ты себя чувствуешь? А я с подарком, — удивительно свежая после тяжёлого дня девушка вошла в комнату и протянула апельсин, чему Сергей немало удивился, магазина на территории не было, да и денег тоже, за ограду никого не выпускали.

— Спасибо, Анечка, ты прямо мой ангел-спаситель, — Дима расцвёл и широко улыбался гостье, — а где ты такой дефицит достала?

— У каждой порядочной девушки есть свои тайны, и далеко не каждому позволено в них вмешиваться, — при последних словах Анна довольно колюче посмотрела на Сергея, который тут же подумал, что следует извиниться за несдержанность там, на тревоге, когда он выругался, — а ты, Дима, кушай и поправляйся. Тебе не больно?

— Не, всё прошло, — Егоров смачно чавкал фруктом, — методы нашего деда я не понял, в самом начале вообще ничего не помню, очухался от жуткой вони, дыму он тут напустил, я себя ощущал ёжиком в тумане, когда пришёл в себя, а он что-то бормотал, жёг, лил на меня, мазал гадостью всякой. Потом я вырубился, а когда открыл глаза, ничего не болело, только запах остался, но точно знаю, что двигаться нельзя. Причём, никакого гипса или корсета нет, даже повязка не бинтом, а тряпкой сделана.

— Доверься, Димочка, специалисту, наш странный дедушка очень силён, он тебя вмиг на ноги поставит, — Аня мило улыбалась, — ты уже завтра с нами на тренировку пойдёшь.

— Вот уж что точно не хочу, — больной поморщился, как от боли, но тут же широко улыбнулся и подмигнул гостье, — вот полежу немного и построю коварный план мести местным садистам! Не переживай, солнышко, тебя это точно не коснётся, вот начальству точно кое-то в жизни подпорчу. Есть у меня мысль, вот как только выберусь отсюда, я на них в соответствующие органы нажалуюсь, всё расскажу, да и прессу подключу, мало не покажется зверюгам этим, права человека, понимаешь ли, попирают.

— Хм, — Сергей на минуту задумался, он уже пытался вспомнить лица преподавателей и экспертов, но изображения как-то расплывались в сознании, формировались только черты, свойственные абсолютно любому человеку, — а вот как ты опишешь наших, так сказать, мучителей, фоторобот составить можешь?

— Точно! — глаза Ани загорелись интересом, — я тоже не могу вспомнить их физиономии, а имён они нам так и не говорили, только майора и знаем.

Оставив больного отдыхать, они вышли в коридор.

— Ты правда на меня не обижаешься? — Сергей рискнул всё же задать волновавший его вопрос и попросить прощения, — прости, это я так сказал, потому что сам испугался за Димку.

— Это ты о чём? — девушка уже забыла об утреннем инциденте, — да ладно, мы все на взводе были.

Парень вернулся к себе и уже засыпая подумал, что их учитель по психологии прав, человек чётко запоминает последнюю тему разговора, порой забывая всё остальное, если специально не заострять внимания.

Следующие два дня прошли под девизом майора Иванова: "Тяжело учиться, но я вам ещё всё припомню", теперь о личном времени после ужина предстояло забыть надолго, командир увеличил нагрузки и количество часов лекций тоже. А на третье утро на построении появился Егоров, румяный, здоровый, но злобно ухмыляющийся. А вот Владимир Иванович был зол, как никогда, так и сыпал замечаниями по опозданиям, форме одежды и слабым результатам физической подготовки. Курсанты стояли по стойке "смирно", хранили каменное выражение лица, но бесовские искорки в их глазах и одобряющие взгляды в сторону Димы говорили о многом, офицер это видел и от того злился ещё больше, не иначе пары мобильных телефонов он точно лишился.

Во время завтрака вчерашний больной стал настоящим героем дня, о чём говорили его сияющие от гордости глаза, всем интересно было, как же такое возможно: шесть сломанных рёбер так просто не заживают, считай, что смята была вся правая половина грудины, чудом ещё смещения не случилось, а то и лёгкие проткнуло бы, тогда "исполняй реквием".

— Слушайте, дайте хоть поесть, — Дима с аппетитом наворачивал кашу, которую ещё недавно не мог терпеть, — ничего не знаю, ничего не помню, почти всё время спал, только когда глаза открывал, дед дымил вокруг и подвывал что-то себе под нос. Хотите знать, сами у него спросите, мне он проворчал, что всему, мол, свой черёд.

— Он мудрый, знает, что говорит, — обычно молчаливая Лена задумчиво смотрела куда-то в сторону, — скоро мы всё узнаем, я слышу, как он говорит с нашим командиром, похоже, в нашем обучении грядут серьёзные перемены.

— Ну и слух у тебя, — Якутин поверил девушке, ему уже приходилось слышать о её необычном даре, — как же ты с ним спишь? Вон, Васильев как захрапит у меня за стенкой, так я уснуть не могу, а для тебя, наверно, паук и тот, как слон топает.

На занятии по медицине и первой помощи Сергей рискнул задать учителю вопрос, который давно витал в воздухе:

— Протоген Селиванович, а почему ваши методы не использует современная медицина? Эффективность налицо, давно бы уже должны в клиниках вот так больных лечить, как вы нашего Егорова.

— Молодые люди, сегодня я вам объясню, в чём причина. Если коротко, то в массовости. При лечении недугов важно учитывать индивидуальные качества и возможности конкретного организма, ту часть, которую сейчас принято называть аурой, чакрами, да как угодно назовите, но это очень индивидуально, я бы даже сказал, интимно. Вот возьмите врача, которого наши вузы подготовили, что там, в его голове? Правильно: анатомия, физиология, фармацевтика, реклама, всё это слегка приправлено психологией и умением пользоваться приборами. А с душой их не учат общаться, поскольку принимают в институт по аттестату, а не по дару божьему. Вот я нашему Димочке травки воскурил, настоечки сделал, он и поправился, а когда кто посторонний заходил, так долго не задерживался. Серёжа, Анечка, вот вы же быстро ушли? Почему?

— Так устали мы, спать хотелось, голова кружилась…

— Так вот, это на вас так снадобья мои подействовали, кому хорошо от них, а кому и плохо сделается. Так и с медициной. Они, конечно, травы давно и эффективно используют, сами в аптеках бывали, всё видели, череда, зверобой, подорожник. Те снадобья, что я больному давал, везде купить можно, в лес идти нет надобности, а вот правильно использовать их надобно дар особый иметь, чтобы не навредить. Любое лекарство в один момент смертельным ядом стать может, поэтому я вам и даю знания осторожно, а медицина не использует мои навыки, там почти нет наделённых даром, поэтому и нет таких универсальных методов.

— То есть, вы хотите сказать, — Лена удивлённо расширила глаза, — если заболеем, то надо не в поликлинику обращаться, а искать специалиста вроде вас?

— Ни в коем случае! Медицина крайне осторожна в вопросах лечения и воздействия на организм, а вот шарлатана вы всегда найдёте, они сейчас плодятся, как грибы после дождя. Но мы отвлеклись. Я вас научу основам целительства, той части, которая безопасна и всегда под рукой, даже если аптеки закрылись, а вот с некоторыми из вас мы завтра начнём дополнительные занятия.

Сергей был абсолютно уверен, что его это не касается, о чём думал с некоторым сожалением, ведь Аня наверняка станет там первой ученицей, с ней рядом будут Якутин и Лена, а он даже не сможет с ней обсудить что-либо в минуты редких встреч…. Самому ему уже назначены были индивидуальные встречи с гадалкой и психоаналитиком. Нет, конечно, особых иллюзий он не питал, Аня была с ним вежлива и общительна, но не более того, как, впрочем, и с остальными парнями. А вот интересно, если бы он упал и разбился, она пришла бы его навестить? А апельсин принесла бы?