Бойтесь своих желаний

Глава 8

Когда-то Сержен слышал от Татьяны пословицу, убеждающую, что «умный в гору не пойдет». В данный момент он был полностью с ней согласен. Владычица, да как же можно сражаться с нечистью, если за ней даже угнаться трудно? Моррель помогал себе крыльями, Татьяна опять парила, а Лесс на особо трудных участках пускала в камень корни. Хуже всего (как всегда) было именно ему. Потому что Сержен мог обходиться только собственными человеческими силами. Мало того, что он испытывал усталость от подъема, мало того, что все тело ныло после недавней драки с Моррелем, так еще и погодка в горах оставляла желать лучшего. Здесь, на высоте, воздух был разреженным, а ветер — режущим, как ледяной клинок. Сержен замер, наблюдая, как последние лучи солнца угасают за зубчатой бурой стеной гор. Тени сгущались. Холод пробирался под одежду. Потрепанная и грязная после многочисленных приключений, она практически сливалась с серыми камнями. Впрочем, грязная одежда — это еще было полбеды. А вот постоянное присутствие рядом Татьяны — другое дело. Умом Сержен понимал, что его ведьма — существо призрачное, но от искушений его это не избавляло. Да и Татьяна как будто задалась целью постоянно его провоцировать. Разве Сержен не ловил себя на том, что тянется к ней рукой? Или пытается вдохнуть ее запах? Или хочет защитить ее от опасности? Что же будет тогда, когда желание Татьяны исполнится, и она обретет свое тело? Бр-р-р! Об этом лучше было не думать.

Сержен вздохнул. Когда-то, когда он еще не был знаком с Татьяной, он мечтал о том, что у него, как и у любого рыцаря, будет дама сердца. Отличающаяся молодостью, красотой, умом, прекрасными манерами и вообще любезным обращением с людьми. Обычно рыцарь избирал себе такую даму как предмет любви или служения, как земной образ Владычицы. Сержен невольно хмыкнул. Интересно, что бы сказала Татьяна, если бы узнала, что рыцарская любовь, прежде, чем дойти до логического завершения, по правилам, должна была пройти несколько этапов? Скорее всего, фыркнула бы и покрутила у виска пальцем. Наверное, в данный момент, Сержен даже с ней согласился бы. А ведь когда-то его сердце начинало трепетать при одной только мысли о том, что выбранная им дама подарит ему благосклонную улыбку. Что ж… похоже, его мечтам сбыться было не суждено. Сержен уже не хотел ни преклонять перед образцом чистоты и невинности колени, ни ждать подарка из ее рук. Его больше не грела мысль о милой, ничего не знающей о жизни девушке, которая отдаст ему свое сердце. Сержену слишком нравилась Татьяна. Свободная, улыбчивая, не скрывающая своих эмоций. Даже в своем призрачном состоянии она казалась ему самой привлекательной и интересной девушкой, какую он только встречал. Послушник знал, что ведьма не захочет соблюдать никакие условности. Но ему это было уже все равно. Настолько, что он даже подумывал — стоит ли ему вообще загадывать желание стать рыцарем. Ведь Владычица не простит ему увлечения ведьмой, а Татьяна… Татьяна не захочет его ни с кем делить. Даже с его верой. Впрочем… в данный момент Сержену совершенно не хотелось об этом думать. Неизвестно еще, удастся ли ему выбраться из этой заварушки живым. И отобрать у Мымра святыни. Неизвестно еще, что ждет их за поворотом. Вполне возможно, что все эти трудности и терзающие его искушения — только испытания, посланные Владычицей. И Сержен просто должен вынести их с честью. Ну, что ж. Он постарается. Может, хоть тогда Владычица обратит на него свой благосклонный взгляд и избавит его от душевных терзаний.

Когда, наконец, вертикальный подъем был завершен, и показалась нормальная (хотя бы относительно) дорога, я не смогла сдержать вздоха облегчения. Моррель соизволил спуститься на грешную землю, я опустилась рядом с ним, и мы стали ждать остальных.

— А ты не хочешь Лесс помочь? — поинтересовалась я, нелюбезно глядя на этого, казалось, никогда не устающего типа.

— Зачем? — удивился Моррель. — Она и сама прекрасно справится. Мы с ней не раз и не два в горы поднимались. —

— Железная логика… А ты вообще слышал когда-нибудь, что самкам помогать надо?

— Только не таким, как Лесс, — отмахнулся Моррель. — Ей только рискни помочь. Такой заряд магии в лоб схлопочешь — не обрадуешься. Лесс считает, что сама может справиться со всеми проблемами. И если ей нужна будет помощь, она об этом скажет.

— Тяжелый случай… — пробормотала я.

— Я все слышу! — предупредила поднявшаяся к нам Лесс.

Мы переглянулись с Моррелем, хмыкнули, но ничего объяснять лешачихе не стали. Тем более, что буквально следом за ней поднялся и Сержен. Моррель оглядел наш маленький отряд, словно желая убедиться, что никто по дороге не потерялся, и двинулся вперед. Разумеется, файерн и здесь, в горах, казался на своем месте. Он не страдал ни от разреженного воздуха, ни от холода, ни даже от того, что все самое сложное было еще впереди. Я, в общем-то, уже тоже привыкла к путешествиям и длинным переходам, однако мои ноги были все-таки короче, и временами мне приходилось вслед за Моррелем буквально бежать. Правда, это не помешало мне заметить, что над горами постепенно сгущаются тучи. Файерн наблюдал за ними с растущим недовольством, но не вымолвил ни слова. По моим скромным подсчетам мы преодолели километра четыре, не меньше, когда Моррель, наконец, остановился. Я молча присела на ближайший валун, и постаралась отдышаться. Лесс с Серженом тут же последовали моему примеру. И почему, потеряв связь с озером, я потеряла свою нечувствительность?! Как бы сейчас хорошо было — не ощущать ни ветра, ни холода, ни усталости! Однако, мечты тем и хороши, что мечтами остаются. Хорошо хоть я парить не разучилась! Иначе подъем в гору превратился бы для меня в настоящее испытание!

— Через полчаса солнце скроется, — предупредил Моррель. — И здесь будет очень холодно. Очень. Нам осталось преодолеть всего один переход. Вот этот, — и Моррель указал на возвышающийся над нами крутой склон.

— Не лучшая перспектива, — пробормотал Сержен.

Он, прищурившись, посмотрел на предстоящий подъем и, дав волю услужливому воображению, с трудом разглядел тропу, вьющуюся по неприступному с виду, усеянному каменными глыбами склону. Сердце екнуло и ушло в пятки.

— Я полечу вперед, подготовлю место для ночевки, — сказал Моррель и поднялся в воздух. — Здесь только одна тропа, вы не заблудитесь.

Надо ли говорить, что я, без зазрения совести бросив Сержена на попечение Лесс, тут же последовала за файерном? Естественно, мы преодолели препятствие за считанные минуты. И к тому времени когда послушник и лешачиха, наконец, достигли убежища, мы с Моррелем уже успели развести костер и вскипятить воду. Сержен и Лесс с громким стоном облегчения буквально рухнули около костра. Солнце еще озаряло снежные вершины, но воздух за порогом нашей уютной пещеры уже стал морозным, как жидкий лед. Глядя на пламя в маленьком, сложенном из камней очаге, я всем своим существом понимала, почему первобытный человек поклонялся огню. Сержен и Лесс не теряли времени даром, дуя в запуски горячую воду и согревая над пламенем онемевшие пальцы.

— Тихо! — вдруг скомандовала Лесс, прислушиваясь к завыванию ветра. Разговор тут же смолк.

— Опять магия? — почти хором зло поинтересовались Моррель с Серженом. Лесс кивнула головой.

— Лесс, отойдите с Татьяной в угол, — скомандовал файерн. — Сержен, на твоем месте я бы не стал далеко отходить от меча. И от арбалета.

— Я никогда не отхожу от них далеко, — буркнул Сержен, задетый намеком Морреля на его возможный непрофессионализм.

— Хватит вам! — прервала Лесс очередную разборку в самом начале. — Тварь подобралась к нам уже вплотную. Я буквально чувствую ее дыхание.

О боже! Опять! Только-только мы все успокоились, и даже понадеялись, что уж в этой-то дыре нас точно никто не найдет, как тут же снова столкнулись с очередной магической тварью. Мантикору на нас уже насылали, паука с василиском тоже, интересно, кто возжелает пообедать нами на этот раз? Ответ на свой вопрос я получила быстро. Гораздо быстрее, чем мне это хотелось бы. На мгновение свет померк, и в нашу пещеру заползло нечто, очень напоминающее статуи древних ассирийцев. Голова и передние лапы твари были очень похожи на орлиные, а туловище и задние лапы явно принадлежали льву.

— Это что еще за продукт генной мутации? — спросила я Лесс.

— Это? Грифон, — ответила лешачиха, явно удивленная моим незнанием.

— А-а-а…

Говорили же мне, учи раздел мифических существ! А я сбежала с лекции пиво с Сережкой пить. Вот и осталась неуч неучем. А ведь куда как лучше было знакомиться с такой тварью в теории, а не на практике! Я еще раз оглядела принюхивающегося к нам грифона. Кажется, мерзкая погода оказала свое негативное воздействие даже на него, несмотря на все его магическое происхождение. Во всяком случае, выглядела тварь явно потрепанной, замерзшей и голодной.

— Заткни уши магией и себе, и Сержену! — посоветовала Лесс.

— Зачем? — удивилась я.

— Сейчас грифон к нам только принюхивается. А во время сражения он издает низкий пульсирующий крик, от которого можно оглохнуть на всю оставшуюся жизнь.

Я послушно сотворила нужное заклятие, сложила руки в магическом жесте боевой готовности и начала внимательно следить за происходящим. Грифон нападать медлил. Его хвост с кисточкой нервно стучал об пол, а он словно решал, нужны ли ему вообще неприятности в нашем лице. Думаю, если бы грифон не был магической тварью, специально посланной убить наш отряд, он, скорее всего, просто развернулся бы и не стал с нами связываться. Однако висевшее на нем заклятье оказалось сильнее инстинктов, и он кинулся вперед. Бедный… Удар в клюв бронированным кулаком Сержена, взмах мечом Морреля… мы с Лесс не успели даже поучаствовать. Грифон просто развалился на две половины и растаял. Да, если уж оружие Морреля вмешивалось в жизнедеятельность чужого организма, то вмешательство это было настолько радикальным, что медицинская помощь уже не требовалась, а сама жизнедеятельность быстро прекращалась. Мы перевели дух, успокоились и начали потихоньку устраиваться на ночлег, выставив первым охранять наш сон Сержена.

Утром Моррель снова поднял нас ни свет ни заря. Мы скудно позавтракали, собрали вещи и тронулись в путь по узкой, извилистой тропке. Я, конечно, не знаю, кто ее проложил, но судя по тому, как она петляла и трепала нам нервы своими вывертами — горные козлы. Причем козлы полные, поскольку идти по этой самой тропке представлялось сущим мучением. Она не просто извивалась под немыслимыми углами и бросалась из стороны в сторону, порой она шла вертикально вверх. Поэтому как только нам удалось добраться до небольшой, относительно ровной полянки, мы остановились и сделали привал.

— Владычица, как же мне хочется убить этого Морреля! — пробормотал Сержен, падая на землю и пытаясь отдышаться.

— В такие моменты я тебя понимаю, — поддержала его Лесс, взбиравшаяся на склон следом. — Мне и самой его иногда убить хочется.

— И почему же ты до сих пор этого не сделала? — ехидно поинтересовался Сержен, подавая лешачихе руку и помогая преодолеть последний метр.

— Где ж я еще себе такого проводника найду? — отшутилась Лесс.

— Опять к моей самке клеишься? — возник из ниоткуда Моррель.

— Я не клеюсь, а проявляю по отношению к Лесс элементарную вежливость, — огрызнулся Сержен.

— Должен же хоть кто-то ее проявлять, — поддержала его лешачиха.

Небельсы! И почему бы Моррелю не быть таким предупредительным? Татьяна была права. Правила вежливости в голову Сержена были вколочены накрепко. Он соблюдал их практически не задумываясь. И если не чувствовать его истинных настроений и мыслей… понятно, почему Татьяна увлеклась этим самцом. Кому бы не понравилось, когда о тебе постоянно заботятся, оберегают и поддерживают. Тем более, если все это ты принимаешь за чистую монету.

— Я сам помогу Лесс, когда сочту нужным, — встал в позу Моррель.

— Женщине нужно помогать не тогда, когда ты сочтешь нужным, а тогда, когда это необходимо ей, — надменно возразил Сержен.

— Господи, ну сколько можно, а? — вмешалась я. — Нашли время и место выяснять отношения! Вам что, больше делать нечего? Или вы хотите остаться в этих горах навечно?

— Вполне реальная перспектива, кстати, если мне и дальше будут мешать искать удобный спуск, — ядовито заметил Моррель.

Я уперла руки в боки, окинула возмущенным взглядом спорщиков и… прямо залюбовалась этим противостоянием. На фоне снега, гор и бесконечного неба Сержен и Моррель выглядели просто впечатляюще. Ни дать, ни взять, картина Бориса Валеджио. Мощный, крылатый демон с чешуйчатой кожей цвета потухшего костра, с огромными драконьими бордовыми кожаными крыльями в черных прожилках и изящный, стройный рыцарь, презрительно и бесстрашно глядящий в глаза чудовища. Сила на силу. Меч на меч… прям даже жалко прерывать это завораживающее зрелище.

— Достойные друг друга самцы, — хмыкнула Лесс, словно прочитав мои мысли. — Помешаем им? Или доставим себе удовольствие посмотреть на красивое сражение?

— После того, как Моррель недвусмысленно предупредил, что не стоит ему мешать искать спуск? — фыркнула я. — Вот еще! Посмотреть на сражение мы всегда успеем. Тем более, что собачатся Моррель с Серженом постоянно. А вот успеем ли мы благополучно миновать горы — это вопрос.

Лесс согласно кивнула, мы в очередной раз разоружили наших героев магией и (после долгой тирады ругательств от них обоих) наконец-то тронулись в путь. На сей раз дорога оказалась намного легче — теперь мы спускались вниз. Склон был довольно пологим, и Сержен с Лесс даже ни разу не воспользовались веревкой. Горы медленно отступали назад, словно уходя у нас из-под ног, и вожделенная твердая земля приближалась с каждым шагом. Однако, до того, как окончательно спуститься вниз, нас ожидало еще одно приключение. Тропинка, по которой мы шли, резко обрывалась. Так, как будто корова языком слизнула.

— И куда дальше? — озадачился Сержен, подозрительно глядя на файерна. — Если ты забыл, то летать умеют не все.

— Загляните в пропасть, — с ноткой превосходства посоветовал файерн. И я, разумеется, тут же последовала его совету, свесившись вниз. Прямо под нами были гнезда. Огромные. Настолько, что было непонятно, на чем они вообще держатся.

— В вашем измерении что, когда-то обитали драконы? — заинтересовалась я. — Или, может, они у вас до сих пор обитают?

— Нет, — ответила Лесс с какой-то подозрительной хрипотцой в голосе. — Это гнезда брукс.

— Брукс? — попробовала я на вкус незнакомое слово. — А кто это?

— Это одна из рас бельсов, — отмахнулся Моррель, прижимая к себе ближе явно расстроенную Лесс. — Долго рассказывать.

Лешачиха окинула взглядом представшее перед ней зрелище, ткнулась носом в куртку файерна, пахнущую походными кострами, и невольно прикрыла глаза. Да, когда-то здесь жили бруксы. Когда-то… летали, вили гнёзда, растили детей… Высокие скалы хранили их от врагов и ветра. Хранили до тех пор, пока не пришли небельсы. Теперь скалы были голыми. И молчаливыми. А пустые гнёзда неряшливыми пятнами чернели на фоне серых камней. Не осталось никого.

— Когда-то здесь был город, — тихо, надсадно, сдавленно, глотая застрявший в горле комок прошептала Лесс.

— И что с ним случилось? — не поняла я.

— По всей видимости, здесь побывали небельсы, — догадался Моррель.

— Ненавижу! — прошипела Лесс стискивая кулаки. — Ненавижу их всех! — я сочувственно сжала ее плечо. Видеть обычно хладнокровную лешачиху в таком состоянии было непривычно и даже жутко.

— Не знаю даже, стоит ли нам теперь останавливаться тут ночевать, — нахмурился Моррель, на которого, видимо, душевные переживания Лесс тоже произвели впечатление.

— А есть еще варианты? — оживился Сержен, которого совершенно не грела мысль ночевки в гнездах.

— Вряд ли, — кисло сознался файерн. — У нас уже не осталось сил. Глупо идти на ночь глядя неизвестно куда.

— Значит, останавливаемся здесь, — недовольно поморщился послушник. — Весь вопрос в том, как нам в эти гнезда спуститься. Они все-таки находятся низковато. Вряд ли при таком ветре нам с Лесс поможет веревка.

— Вам с Лесс помогу я, — решил Моррель. — Тяжело, конечно, но ладно. Один раз, надеюсь, выдюжу.

— Неужели донести девушку на руках действительно так тяжело? — подтырнула я над героем-любовником.

— На руках не тяжело. А вот на крыльях — очень, — пояснил Моррель. — Я же говорил, что сам с трудом поднимаюсь в воздух. Файерны ведь не воздушная раса. Хотя, возможно, когда-то таковой были. Ну, что, по гнездам? — предложил Моррель и подставил крыло Сержену.

Надо отдать послушнику должное, тот даже не стал долго раздумывать. Поудобнее устроился на спине файерна и отправился в полет. Разумеется, я не захотела пускать это дело на самотек и пристроилась рядом! Однако Моррель никаких номеров выкидывать не стал. Он довольно спокойно опустил Сержена в гнездо и вернулся за Лесс. А я (естественно!) стала оглядывать наше новое место ночевки. И первое, что я с удовольствием отметила, так это то, что гнезда брукс на удивление хорошо сохранились. Видимо, если люди и перебили хозяев, то до их места жительства наверняка просто не добрались. Гнезда уютно располагались в скальных выступах, защищавших их от дождя и ветра, и совершенно не выглядели брошенными. Казалось, что хозяева только что улетели и скоро вернутся. Я тут же начала исследовать доставшееся нам жилище, а Сержен изо всех сил принялся изображать кипучую деятельность по обустройству собственной постели. Господи, да когда же он, наконец, прекратит сражаться с собственными желаниями и упрекать себя за них! Молодой, наивный рыцарствующий послушник… Неужели он не понимает, что если уж любовь на тебя свалится, ее все равно нельзя будет избежать? Что любовь имеет свойство налетать на тебя совершенно неожиданно, и хватать мертвой хваткой? Неужели Сержен не понимает, что любовь — это вовсе не грех, и не отступничество? Что это — великая сила, которая заставляет нас жить? Потому что человек чувствует себя живым, только когда любит. Неужели Сержен, почитающий свою Владычицу, об этом не знает? Бедный… Ладно уж, не буду я его искушать лишний раз… Лучше открою подаренный Асмодеем любовный роман. Обычно, он мне очень хорошо заснуть помогает. Я выудила книгу из сумки, удобно устроилась у стенки гнезда и открыла опус на заложенной странице.

Итак, после долгой истории о том, как главный герой сражался с пиратами, боролся с пьянством и кружился со стервами, наконец-то наступил исторический момент его встречи с любовью всей его жизни. Боже ж ты мой! Неужели? Неужели я, наконец, добрались до этой сцены? Длинная, однако, была предыстория… и довольно странная. А вот дальнейшее развитие сюжета можно было предсказать практически дословно. Если бы главный герой данного романа был полицейским, он непременно подозревал бы героиню в жутких преступлениях. Если бы был ковбоем — делил бы с ней (против своего желания, естественно!) дорогу. А если (как в нашем случае) богатым лордом, то нанимал героиню няней, гувернанткой, секретаршей или домработницей. В крайнем случае, она оказывалась чьей-нибудь неприятной родственницей или самозванкой. Ну, так я и знала. Она была гувернанткой, нанятой воспитывать свалившуюся на голову главного героя племянницу. И (конечно же!) при одном взгляде на своего нанимателя почувствовала дрожь в коленках. Герой (разумеется!) тоже увлекся ей с первого взгляда. И неважно, что окопавшаяся около него стерва была в три раза красивее и в пять раз богаче! Герой (тут же) понял, что в гувернантке есть нечто особенное. Интересно, что? Внешность всех главных героинь во всех любовных романах одинаковая до отвращения. Настоящая женщина (по мнению автора) должна быть непременно мелкой (не выше метра с кепкой в прыжке), хрупкой (с такой осиной талией, что любая Скарлетт с зависти удавится), с буйнопомешанным характером и неуравновешенной мозговой деятельностью.

При прочтении любовных романов вообще складывается такое ощущение, что мозги их главных героинь работают на основе функции «fuzzy logic» — нечеткой логики, как у стиральной машины и микроволновки. Кому и что на протяжении всего романа эти самые героини пытаются доказать — непонятно, но на главного героя все их идиотские выходки действуют сногсшибательно. Он (конечно же!) все понимает, прощает, и падает к ее ногам от любви. И где они таких мужиков видели? А главное, почему эти самые мужики упорно считают, что на психопатках лучше жениться, а не посылать их в Бобруйск? Тем более, что в самом начале романа (если мне память не изменяет) знающий себе цену лорд придерживался совершенно обратной точки зрения. Он искренне верил, что достойная его жена должна быть терпеливой, как монахиня, преданной, как жена декабриста, тихой и смирной, как шифоньер в спальной. Но стоило ему только взглянуть на собственную гувернантку — и пожалуйста! Лорд тут же забыл обо всех своих требованиях и стал согласен на сумасбродную отвратительно одетую девицу с мерзким характером. Разумеется, главная героиня с порога заявила, что ни в чьей помощи (спасибо!) не нуждается, и что со всеми проблемами справится сама. Герой тут же начал предлагать ей показать лицензию бойскаута с разрешением помогать незнакомкам, попавшим в беду, в надежде изменить ее отношение. Упертая героиня гордо отказывалась и задирала нос. Ее наняли с целью навести лоск на юную леди — вот этим она и займется. Самоуверенному лорду придется играть по ее правилам, нравится ему это или нет. Ничего удивительного, что главные героини, обычно, никак не могут найти работу. С таким-то отношением к работодателю!

Я закрыла книгу, сунула ее в сумку и бросила взгляд в сторону Сержена. Тот упорно делал вид, что он спит. Я вздохнула, и улеглась спать тоже. Завтра нас ждало то еще путешествие.

Лесс добралась до «своего» гнезда не сразу. Моррель шутливо покружил её, не желая разжимать объятий, и осторожно опустил на выстеленное пухом дно. Лесс показалось, что она окунулась в облака. Тёплые, мягкие, невообразимо уютные, слегка шуршащие, так и располагающие к отдыху и неспешному разговору. Моррель с улыбкой смотрел, как Лесс тут же по-хозяйски стала наводить в гнезде порядок и любовался ей. Стройная, стремительная, легкая, она идеально вписывалась в атмосферу огромных скальных гнёзд. Моррель поймал Лесс за руку, притянул к себе и сжал в объятиях.

— Хватит суетиться. Давай ужинать.

— Я так давно не ночевала в гнёздах брукс… знаешь, ты был прав, решив, что мы тут останемся. Не только потому, что искать ночлег дальше было действительно бессмысленно. Я вспомнила дом… и запах своих родичей… наша раса поддерживала с бруксами очень теплые добрососедские отношения. Ты знаешь, хозяйничая в этом гнезде, я снова почувствовала себя дома.

— Да небельсы бы с ними, с этими гнездами, иди ко мне…

…Моррель не захотел выпускать из объятий Лесс даже когда она уснула. Он знал, что ей по ночам снились кошмары… и что спокойно спать она могла только в его объятьях. Файерн знал все ее вкусы, все ее пристрастия… и все-таки, не знал о ней ничего. Лешачиха никогда не пускала его к себе в душу. В общем-то, Моррель и не был уверен, что ему оно надо, просто… он слишком к ней привык. Файерн прикусил губу. Иногда он начинал думать, что Лесс значит для него слишком много. Намного больше, чем он мог себе позволить. И тогда он просто уходил. В ночь, в дорогу, к кострам, караванам и сражениям. Уходил, чтобы в очередной раз вернуться. Не зная, ждет ли его вообще хоть кто-нибудь. Файерн запустил пальцы в густые ветви Лесс. Мысль, что однажды она может его не дождаться, сводила его с ума. Моррель прекрасно знал, что Лесс не теряла даром времени, что у нее были другие самцы, но она никогда ни с кем не уходила в дорогу надолго. До сих пор. Моррель невольно хмыкнул. Этот поход за головой Мымра стал самым длинным и в его жизни тоже. Никогда не питавший никаких добрый чувств ни к одной из рас бельсов, файерн старался брать краткосрочные заказы, отправляясь в дорогу максимум на три-четыре седьмицы. И в дороге ему всегда попадались самки, с которыми можно было развлечься… Собственно, он бы и сейчас с удовольствием протянул лапы к Татьяне. Если бы она не была призрачной. И если бы могла замечать хоть кого-нибудь кроме своего Сержена. Моррель сейчас протянул бы свои лапы к кому угодно, лишь бы заставить Лесс ревновать и обратить в очередной раз на себя ее внимание.

Лешачиха повернулась во сне и устроила свою голову на его плече поудобнее. Файерн невольно приобнял ее, согревая, и, поймав себя на этом, чисто механическом движении, закатил глаза. Дожил! Позволяет вертеть собой какой-то ведьме! Ехидной, жесткой, хладнокровной, не испытывающей перед ним страха… Моррель вздохнул. Лесс всегда умела за себя постоять. И прекрасно могла без него обойтись. Это бесило файерна больше всего. Потому что ему обходиться без нее становилось все труднее и труднее.

Скажу честно — добравшись до теплого и уютного гнезда я практически поверила, что все самое отвратительное уже позади. Ага, как же! Наивная… что я, Морреля что ли не знаю? Да если бы даже существовал тихий и безопасный путь, он наверняка выбрал бы что-нибудь головокружительное. Ну неужели нельзя было спуститься из гнезд как-то по-другому? Не цепляясь за сучки и ветви, не обтирая собой стволы деревьев и не пачкаясь в смоле и хвое? Да, да, представьте, мне пришлось ползти тоже, потому что расстояния между деревьями и скалой были настолько узкие, что парить не представлялось никакой возможности. Радовало одно — Моррель пострадал по полной программе вместе с нами. На сей раз, кажется, легко отделалась только Лесс. Ветви и сучки просто убирались с ее дороги, видимо, чувствуя Хозяина. На какой-то момент мне даже захотелось тоже слегка побыть лешим. Однако когда, наконец, спуск был завершен, данные глупые мысли из головы выветрились. Наконец-то, после долгих странствий, моя нога ступила на твердую землю. Земля оказалась мокрой.

— И почему, интересно, нам обязательно нужно было спуститься именно в лужу? — не на шутку разозлилась я.

— Здесь вся местность такая, — «утешил» меня Моррель. — Недалеко река. Слышишь?

Ага, конечно. И топот ползущего по стволу паука тоже слышу. И когда этот файерн прекратит издеваться над простыми смертными? Хоть бы дорогу получше выбрал! Как же… узкая тропка, по которой мы шли, не остановившись даже на обед, долго петляла по колдобинам и, наконец, вывела нас из леса на довольно большую поляну. Лучше бы она этого не делала! Попытайтесь представить себе поверхность, рассеченную трещинами и провалами до метра-двух шириной и примерно такой же большой глубины, и вы получите слабое представление о той дороге, которая нас ожидала. Я воспользовалась своей способностью парить и оглядела весь наш путь сверху. Картинка оказалась мрачной. Провалы в земле были расположены неправильной сеткой, и идти напрямик было почти невозможно. Лесс и Сержену приходилось постоянно спускаться и вылезать. Если еще учесть, что эта веселая полянка находилась в глухом лесу, заваленном буреломом и заросшем мхом, по которому скользит нога, то, пожалуй, более непроходимую местность трудно себе и вообразить.

Я настолько засмотрелась на то, как упорно Лесс с Серженом карабкаются по глыбам, что даже не сразу поняла, что со мной что-то не так. Какая-то сила буквально схватила меня и потащила вниз. Я попробовала сопротивляться. Бесполезно. Внезапная боль пронзила меня от макушки до пяток, и я сверзилась. Если учесть, что зависала я примерно в метре от поверхности, можете себе представить, насколько это было болезненное ощущение. И сделать вывод, что с такой высоты лучше больше не падать. Лучше вообще не падать. Однако, оказавшись на земле, странное давление я испытывать так и не перестала. Все та же сила обвила мое тело и потащила куда-то в трещину. Я тут же вообразила, что меня похищает какой-то прикинувшийся невидимкой дракон, питающий слабость к призракам, почувствовала, как душа буквально сбегает в пятки и заорала во всю силу своих легких.

Боже ж мой! Какое счастье, что на свете есть рыцари! Пусть даже не получившие законного звания, но все равно рыцари! Суровые, благородные, готовые прийти на помощь… Не задумываясь, какая именно сила решила меня похитить, доблестный Сержен Тэн просто ударил мечом в том направлении где, по его предположениям, находилось щупальце неведомого монстра. По всей видимости, предположение оказалось правильным, поскольку хватка тут же ослабла, я почувствовала себя свободно, а в том месте, где Сержен рубанул мечом, закрутился маленький смерч. Он постоял на месте, поменял цвет с серого на черный и, взорвавшись, исчез, разметав нас с Серженом в разные стороны.

Очнулась я от того, что кто-то усердно лил на меня воду. Разлепив глаза, я увидела над собой озадаченное лицо Морреля. И ведь не пошлешь его куда подальше, доброе дело ведь делает! Я вздохнула и, попыталась подняться. Бесполезно. Сердобольный файерн подал мне руку (издевается гад!), и я, чтобы в очередной раз проучить паразита, подала ему в ответ свою. Что это?! Ощущение недомогания исчезло само собой и я подскочила на ноги. Неужели?… Я вытянула свои (обретшие, наконец, цвет и плоть) руки, недоверчиво посмотрела на них и попросила Лесс (для верности) меня потрогать. И снова рухнула на землю. Правда, на сей раз хотя бы не в обморок. Я просто была ошеломлена.

Я еще раз осмотрела себя с ног до головы и блаженно улыбнулась. Наконец-то! Случилось! Моя призрачная сущность исчезла! И угадайте, что я первым делом сделала? Естественно! Подбежала к ближайшей луже и полюбовалось собственным отражением. Нда. Как-то странно заклятье Асмодея пало. Толи не до конца, то ли одно из трех. Нет, ощупав себя со всех сторон, я окончательно убедилась, что стала абсолютно осязаемой. Но вот моя привычная внешность так ко мне и не вернулась. С одной стороны это было даже неплохо — моя шикарная фигура нисколько не изменилась, да и выглядела я все еще лет на 15. А с другой… ну не нравился мне зеленый цвет волос! И зеленый цвет глаз, тоже, кстати, не нравится. И вообще я уже привыкла к своей внешности! Однако, похоже, выбора у меня не было. Так что я ругнулась и искренне постаралась смириться с обстоятельствами. Главное, что я, наконец-то, перестала быть призрачной! А это значило, что теперь уж Сержен от меня точно никуда не денется!

Вспомнив про спасшего меня от неизвестной опасности героя, я тут же огляделась по сторонам, пытаясь его найти и посмотреть, какое на него впечатление произвело данное чудо, однако послушника нигде видно не было.

— А где Сержен? — не на шутку озаботилась я.

— Да вон он… — мотнул Моррель головой куда-то в сторону.

Сержен лежал за камнем и не подавал никаких признаков жизни. Понятно, что я не смогла позволить ему помереть в самом расцвете лет, так и не повидав меня в моем человеческом воплощении! Поэтому я отняла у Морреля флягу с водой и пошла приводить своего спасителя в чувство. Спаситель этому совершенно не обрадовался. Конечно, могу сказать по собственному опыту, обливание холодной водой — это не самый приятный способ побудки, но зачем же так физиономию кособочить?! А-а-а… это он мне так обрадовался… Нет, нет, дорогой мой. Не стоит надеяться на лучшее. На этот раз у тебя не глюки. На сей раз это действительно я. И уж теперь ты от меня никуда не денешься.

— Вообще-то, я рассчитывал, что ты, пользуясь собственной призрачной сущностью, сможешь незаметно проникнуть в лагерь врага, — недовольно пробормотал Моррель.

— И что ты мне предлагаешь? — ехидно поинтересовалась я. — Я, между прочим, представления не имею, как мне удалось вернуть себе свое тело.

— Все очень просто, — спокойно сказала Лесс, подняв что-то с земли. — Это мертолит — природный, так сказать, уловитель призраков. Если бы ты была привидением по своей истинной сути, он бы тебя поглотил. А так — вмешалось несколько факторов. И твоя активная сущность небельса, и… меч Сержена, снабженный, по всей видимости, каким-то заклинанием. Правда, я никак не могу понять, каким именно.

— Я не заклинал меч, — сердито открестился от такого поклепа Сержен. — Я его благословлял именем Владычицы.

— Это практически одно и тоже, — отмахнулась Лесс. — Только у заклинаний веры немного другая структура. И, кстати, Моррель, можешь не расстраиваться. Еще какое-то время Татьяна сохранит возможность превращаться в призрака. Для этого ей нужно будет только взять мертолит в руки.

— Ну уж нет, — попятилась я подальше от загадочного камня. — Ничего я в руки брать не стану. Побуду человеком пока. А вот когда обстоятельства действительно потребуют — ладно, так уж и быть. Чего не сделаешь на благо коллектива.

— А может, ты все-таки побудешь призраком? — жалобно спросил Сержен. — Хотя бы до конца нашего пути?

— Ни за что! И если кому-то не нравится моя новая человеческая сущность, пусть на меня не смотрит. У меня и так проблем выше крыши — надо новое заветное желание придумывать. Не бросать же приключение на полпути!

— Ты знаешь, Татьяна, мне кажется, что наложенное на тебя заклятье пало не полностью, — принюхалась ко мне Лесс. — Я чувствую, что магические путы все еще стягивают тебя.

— Да ну и шут бы с ними, пусть стягивают! — отмахнулась я. — Главное, что это заклятье больше не будет мне мешать жить.

— Неужели ты не воспользуешься своим желанием, чтобы снять его окончательно? — удивилась Лесс.

— Использовать единственное желание, чтобы сменить цвет волос? Я что, больная? Лучше уж я потрачу желание на что-нибудь более существенное, — плотоядно улыбнулась я.

— О, Владычица! — страдальчески пробормотал Сержен, справедливо приняв мое обещание на свой счет и прикрыв глаза.

Я даже обиделась. Ну чего ему не нравится, скажите на милость? Я, наконец-то, перестала быть призраком и, если не считать некоторых мелочей, типа зеленых волос, выгляжу как вполне обычный человек. Так что пусть Сержен не плюется и не читает нудных молитв. Или он страдает, что теперь ему бороться с искушением станет намного сложнее? Станет конечно! Я постараюсь. А кому легко? Не надеялся же Сержен, в самом деле, что я отступлю! Вот еще! Я, между прочим, из-за него еще в своем измерении пострадала! (Ну не совсем из-за него, а из-за такого же как он, и что же?). Так что хочет того Сержен, или нет, все равно он никуда от меня не денется. Тем более, что вряд ли орден Владычицы обучал своих послушников оказывать женщине активное сопротивление.

— Ну, что, мы можем, наконец, продолжить путешествие? — прервал мои размышления Моррель.

Мы с Серженом переглянулись, согласно кивнули головами, и наш маленький отряд продолжил путь дальше. Надо ли говорить, что теперь мои мысли были заняты только тем, как умудриться соблазнить Сержена? Причем так, чтобы он искренне верил, что инициатива исходит именно от него?

— Кто-то идет, — настороженно замер файерн. — Небельсы. Несколько особей. Лесс, Татьяна, поднимайтесь на верх холма. Сержен, мы с тобой остановимся на площадке пониже. Много народу здесь не поместится, а от шести-семи особей мы вполне сможем отбиться.

Изображать из себя бойца-героя мне не захотелось, и я последовала совету файерна. Невозмутимая Лесс прибыла на вершину следом за мной. Я осмотрела предполагаемое место битвы. Нда. Если на площадке Сержена с Моррелем могли поместиться в общей сложности человек шесть-семь, то здесь нам и двоим было тесновато. Особенно если учесть, что предстояло активно колдовать. Я нервно размяла пальцы и глянула вниз на послушника с файерном.

— Не беспокойся, они справятся, — успокоила меня Лесс.

— Они, может, и справятся. А вот в себе я не так уверена, — буркнула я в ответ. — Мое владение боевой магией все еще оставляет желать много лучшего.

— Ничего, прорвемся, — отмахнулась Лесс и тоже стала разминать пальцы.

Небельсы, которых Моррель учуял еще на подходе, были вооружены круглыми рыжими щитами, громадными молотами на длинных ручках, мечами и копьями. Они заметили файерна и Сержена, и, рыча как звери, на них накинулись. Правда, их желание покрошить ребра и черепа неприятеля с наскока, успехом не увенчалось. Первые несколько человек, сумевшие взобраться на площадку, навалились было на Морреля с Серженом, но, вставшие спиной друг к другу (хорошо хоть во время боя эти два типа не лаялись), послушник с файерном не дрогнули. Они с хрустом и звоном встретили вражеское железо. А мы с Лесс тут же пустили в старательно карабкавшихся на площадку врагов пару магических разрядов. Это несколько охладило их пыл. Но ненадолго. Небельсы решили поддержать самих себя морально, и вскоре воздух буквально содрогнулся от звериного рева. А потом они снова предприняли попытку штурма. Небельсы лезли вверх по осыпающемуся откосу, срывались, снова понимались, подталкиваемые своими собратьями по оружию. Однако благодаря нашим с Лесс ударам, вставали не все. Некоторые докатывались до самого низа холма, да так и оставались лежать. Впрочем, Моррелю с Серженом и без них хватало работы.

Первого напавшего на него врага Сержен встретил косым ударом сбоку. Тот успел пригнуться, меч Сержена прошел по шлему вскользь, и на него тут же насели сразу с трех сторон. Хорошо хоть с четвертой был Моррель, рубивший так быстро, что клинок казался почти прозрачным щитом. Сержен двигался среди мелькания смертоносной стали не размышляя, на автомате. Он просто позволял своему телу вспомнить все то, чему его учили на тренировках ордена. То, что он не без успеха применял против своих врагов. И раньше, и сейчас. Моррелю повезло несколько больше — на него напал всего один небельс. Файерн встретил его как и полагается — косым ударом сверху вниз. Враг заорал. Естественная реакция человека, расставшегося почти с половиной тела. Тут же, хрипя и подвывая, в битву вступил еще один небельс. Он накинулся на Морреля, давя здоровенным щитом и размахивая топором со скоростью вентилятора.

— Сзади! — предупредила его я, магически усилив свой голос.

Моррель отпрыгнул, одновременно разворачиваясь в прыжке, встретил выпад подобравшегося к нему сзади небельса основанием клинка, и тут же ответил сам. Этот удар остановил врага раз и навсегда, вспоров ему брюхо. Моррель оглянулся. На Сержена опять напали сразу двое. Эти небельсы действовали отработанно, хорошо слаженной парой. Один, длиннорукий, активно махал секирой, норовя излохматить щит послушника, второй, с мечом, вертелся сбоку и ждал, когда Сержен допустит промах. Однако первым промахнулся небельс с секирой. Сержен искусно подставился, и враг, потеряв равновесие, пропустил колющий удар под мышку. В следующий миг меч Морреля пришел Сержену на подмогу и снес врагу половину черепа.

Видимо, такого отпора небельсы никак не ожидали. Их ряды раскололась. Отброшенные и разрубленные, они падали наземь или вниз с откоса. Мы с Лесс милосердно помогали добивать тех, кто еще пытался сопротивляться. Надеюсь, в мире ином, сравнив собственную относительно легкую кончину с жуткими предсмертными мучениями своих собратьев, они будут нам благодарны. Наконец, с отрядом небельсов было покончено, и мы смогли спокойно вздохнуть. Моррель с Серженом пытались отдышаться, устало опираясь на мечи, а мы с Лесс решили осторожно осмотреть окрестности.

— Да нет там больше никого, — успокоил нас Моррель. — Но нам надо быть осторожными. Видимо, мы уже довольно близко подошли к землям, завоеванным небельсами. Что там говорит твоя карта, Татьяна?

Я достала сверток и раскатала его прямо на земле. Яркая красная точка, обозначавшая наше местонахождение, тут же радостно запульсировала, а темные пятна завоеванных небельсами земель подползли к ней до отвращения близко.

— Смотрите, тут когда-то был город бельсов, — заметил Моррель. — Наверняка небельсы как-то его используют. Придется тебе, Татьяна, опять ненадолго стать призраком. Мы должны выяснить, где находится их Великий Мымр. И желательно, как можно точнее. Идеально было бы, если бы ты сумела позаимствовать у небельсов их собственную карту.

— Угу. Может, тебе еще что-нибудь позаимствовать? — ехидно подколола я. — Не желаешь ли сразу Мымрову голову?

— Было бы хорошо… — мечтательно протянул не понявший моего юмора Моррель. — Но вряд ли это возможно. А пока мы решаем, как нам убить Мымра, нам надо где-то обосноваться. Я чувствую, что здесь недалеко есть неплохое место. Довольно большая пещера, скрытая от посторонних глаз. Не думаю, что небельсы знают о ее существовании. Я сам ее еле-еле ощущаю.

Мы последовали за файерном, и вскоре действительно оказались в довольно просторной пещере, укрытой и от ветра, и от посторонних взглядов. Оставалось надеяться, что здесь нас небельсы действительно не найдут. Или, во всяком случае, что мы обнаружим их присутствие раньше. Теперь, находясь в непосредственной близости от занимаемой ими территории, мы должны были быть особенно осторожными. Впрочем… это не помешало Моррелю и Лесс скрыться с наших глаз куда подальше. Видимо, запах бродившей неподалеку опасности их только возбуждал. Я азартно улыбнулась и обернулась к Сержену. Кажется, послушник все-таки попал… Однако, как оказалось, радовалась я напрасно. Поняв, что Моррель и Лесс собираются в очередной раз исчезнуть, оставив нас наедине, он тут же вышел за пределы пещеры и начал изображать из себя бдительного часового. Тьфу! Ну и что мне надо было с ним сделать? Напасть, связать и изнасиловать? Да пошел он куда подальше! Я прилегла у костра, достала из сумки книгу, открыла на заложенной странице и погрузилась в продолжение любовного романа. Итак, на чем мы остановились? Кажется, герой, наконец, встретил женщину своей мечты. Романтично. Очень. Настолько, что первые подвернувшиеся мне под руку несколько страниц я просто пролистала. А что там может быть интересного? Ну, подумаешь, герои будут ссориться из-за пустяков, орать друг на друга, скрывать свои чувства, страдать и сходить с ума от любви. Кому это надо? Книгу я начала читать с того момента, когда в дело вмешались стерва, не хотевшая потерять жениха с миллионами и ее родственник, который тоже мечтал запустить в эти денежки свои руки.

Вся интрига началась с того, что стерва, поняв, что вожделенные миллионы могут уплыть прямо у нее из-под носа, стала осаждать главного героя своей неземной любовью. Перепробовав весь свой арсенал соблазнения, она даже дошла до того, что стала писать милые записки и прилюдно страдать, угрожая повеситься, утопиться и расстреляться, если главный герой не ответит ей взаимностью. Разумеется, что на героя все эти фердебобли никак не подействовали. Он окончательно понял, что секс чем-то похож на обои (сначала клеишь, потом отдираешь), что любовь это дело хорошее, но не в таком количестве, и уж тем более, не в таком качестве, и порвал со стервой. И тут на сцену выступил родственник стервы, который (естественно!) оказался самым большим негодяем из всех возможных. Сделав своим жизненным кредо девиз — подслушать и узнать, приврать и поделиться, он весь роман только и делал, что постоянно отирался в высшем свете и с завидной регулярностью портил всем жизнь. Узнав от стервы, что миллионы могут уплыть у них из-под носа, этот самый родственник подговорил толпу бандитов выкрасть несчастную главную героиню и утопить ее в какой-нибудь луже подальше от людских глаз. Бандиты, эти богатыри-невидимки разбойного фронта, разумеется, тут же согласились. Однако гнусным замыслам стервы, ее родственника и бандитов осуществиться было не суждено. (На то он, собственно, и любовный роман! Добро обязательно победит зло. Поставит на колени. И зверски убьет.) Главный герой помчался спасать любовь всей своей жизни, вырвал ее из грязных бандитских рук, и они во весь опор полетели домой.

Все плохое когда-нибудь кончается. И начинается чудовищное. Прямо на полдороге верный конь споткнулся и упал замертво. (Долгий панегирик любимому коню на четыре страницы). Герой и героиня оказываются в каком-то заштатном охотничьем домике. За окном (разумеется!) тут же начинается тайфун «Катрина», и им приходится остаться в этом домике ночевать. Кого это удивило, поднимите руки. Неужели у домохозяек, возомнивших себя писательницами, ни на что другое больше фантазии не хватает, кроме как наслать на главного героя снежные бураны или проливные дожди, отрезающие его от всего мира в каком-нибудь сарае вместе с дамой сердца? Причем именно в этот трагический момент на скромной девушке почему-то оказывается минимум одежды. И не важно, что после похищения и бурана героиня выглядит на все пять баллов (по шкале Рихтеpа), герой все равно смотрит на нее влюбленными глазами. Ага! Ну вот, наконец, и кульминация всего романа — герой осознает, что для того, чтобы женщина быстрее поняла чистоту твоих помыслов, на них нужно грязно намекнуть, и аккуратно укладывает главную героиню в постель. (Практически незаметно для самой героини). Ну, вот. Сейчас начнутся проблемы. Причем я даже могу угадать какие. Героиня, несмотря на свой практически преклонный (по ее собственному мнению) 25-28летний возраст невинна. И даже если герой (бывает и такое) окажется не первым ее мужчиной, то все равно близкие отношения — это для нее очень серьезно и он у нее буквально второй. Героиня даже может пустить слезу и поведать, что у нее был плачевный первый опыт. Она же не стерва, она же не знает, что все мужики в постели разные. Есть такие, с которыми секс — действительно отдых. Есть такие, с которыми секс — просто праздник какой-то. А есть мужчины, с которыми секс — это трудовые будни проституток: никакого удовольствия, и одна — единственная мысль — скорей бы это закончилось!!! И ведь не объяснишь такому идиоту, что секс это не биатлон, и если не попал, то скорость уже не поможет.

Однако главная героиня всего этого благополучно не знает и очень комплексует. Герой, в свою очередь, делает вид, что ему это очень нравится. Он пускает слюни, приходит в экстаз от каждого прикосновения (просто восторженный щенок какой-то, а не герой-любовник!), и решает подарить героине небывалое счастье. (Счастье, если кто не понял — это он сам.) И вот сумрак ночи укрывает их обоих, и он наклоняется над ней, весь из себя мощный и волосатый, а она, хрупкая и беззащитная, смотрит на него и трепещет от предвкушения близости. Причем он (конечно же!) в этот момент был тьмой, а она — его ангелом-спасителем.

Вот, блин, еще луч света в темном царстве нашелся…

Припомню я бесу этот любовный роман, когда до него доберусь! Будет потом знать, какие книги давать в дорогу приличным девушкам! Я закрыла роман, убрала его обратно в сумку и легла спать. Завтра мне предстояла нелегкая разведывательная миссия. Ну и потом — поскольку я перестала быть призрачной, мне же снова нужно было определиться со своим заветным желанием. За ради чего, собственно, я в пекло-то полезу? Моррель вон славы и признания хочет, Лесс — исполнить давнюю клятву, Сержен — стать рыцарем… надо бы и мне придумать что-нибудь оригинальное. Может, попросить отмены приговора суда и вернуться в свой мир, чтобы жить там дальше? А как же Сержен? Бросить его что ли? Ведь даже если суд меня простит, к Сергею он меня сто против одного не подпустит. И мотаться по измерениям, чтобы поддерживать отношения с Серженом не позволит. Ну и что же мне делать? Какое желание загадать? Однако размышлять о таких серьезных вещах на ночь глядя не было никакого желания. Я почувствовала, что мои глаза уже слипаются и (в лучших традициях Скарлетт О,Хара) решила подумать об этой проблеме завтра.