Боевое крещение

13

— Итак, банда русских сначала уничтожает три наших аэродрома со всем персоналом и техникой, вы слышите, ТРИ! Мы потеряли пять авиаполков, в которых были собраны опытные летчики, за их плечами Испания, Польская и Французская компании, а кроме летчиков мы потеряли и обученный персонал. Потом они нападают на несколько лагерей и освобождают почти десять тысяч пленных, а посланная на их уничтожения 20-я дивизия сама уничтожается практически в полном составе. Затем они имеют наглость пройти парадным маршем по Борисову, как там они себя назвали?

— Дивизия «Варяг» ваше превосходительство.

— Я даю вам три дня, слышите, три, не четыре, не пять, а три на их уничтожение.

— Слушаюсь, мы привлечем к этому 14-ю пехотную и 7-ю танковую дивизии.

Приказ немедленно отойти назад из под Смоленска, генерал-майор Ханс фон Функ получил 27 июля. Он недоумевал, отозвать его дивизию во время напряженных боев под Смоленском из-за какой то части русских, которая пробивается к своим из под Минска. Русские разобщены и плохо обучены, немецкие солдаты достаточно легко их окружают, правда надо отдать им должное, там где любой цивилизованный человек сдастся, эти фанатики стоят насмерть. Им даже каким-то образом удалось разгромить 20-ю пехотную дивизию, которую бросили на их уничтожение, но русские действуют в отрыве от своих баз снабжения, так что топливо и боеприпасы у них должны быть на исходе. Вынужденный подчинится приказу, фон Функ вывел свою дивизию и соединившись с 14-ой пехотной отбыл под Оршу, через которую по мнению аналитиков будут пробиваться русские.

Отвод танковой и пехотной дивизий из под Смоленска, во время решающих боев стало приятной неожиданностью для нашего командования, это позволило нашим частям немного придти в себя, получше закрепиться на своих позициях и получить пополнение.

Донесение разведки не радовало, мы пробивались к Смоленску, выписывать кренделя в немецком тылу я не мог. Конечно, при других обстоятельствах было бы совсем не плохо покуролесить тут, перерезав немцам пути снабжения и оставив их наступающие армии без топлива и боеприпасов, но наша техника связывала нам руки. Не дай бог она попадет к немцам, а потому приходилось пробиваться к своим напрямик. Наш путь пролегал через Оршу, вот там разведчики и засекли сосредоточение войск противника. Взятый язык оказался из 14-ой пехотной дивизии, видимо 39-ый корпус решил всерьёз взяться за нас. С другой стороны я мог их понять, после наших художеств им наверное начальство уже всю плешь проело требуя наших голов. Ну что ж, раз они так хотят, то постараюсь устроить им новое ледовое побоище, жаль только, что здесь подходящего озера нет. Переть наобум, без разведки прямо в заранее подготовленные огневые мешки я не собирался. В отличие от здешних командиров надо мной не довлели местные уставы и за моей спиной не стояли дуболомы. Пару раз нас попытались проштурмовать с воздуха, но это окончилось для немцев очень печально. Насыщенность наших колонн ЗСУ превышала все принятые на этот момент нормы и наши и немецкие. Девятку Юнкерсов, которые попробовали нанести бомбовый удар по передовой колоне встретил шквал огня. Снятый с БМК-Т радар, Маркони немного подшаманил и установил на один из грузовиков, так что теперь мы контролировали пространство примерно на 50 километров вокруг себя, так что врасплох нас теперь не застать. Получив целеуказание от наскоро обученного радарщика, мы заранее развернули зенитки в их сторону, а бойцы наставили свои винтовки и ручные пулеметы.

Немцы верные своей манере заходили со стороны солнца, чтобы их не сразу увидели, но в этот раз им не повезло. На захваченных аэродромах, среди вещей немецких летчиков мы захватили и летные солнцезащитные очки, которые и выделили наводчикам зениток. Ведущий Юнкерс просто исчез в яркой вспышке взрыва, видимо кто-то попал в бомбу. От разлетевшихся обломков пострадали и оба его ведомых, одному отбило крыло, а другому срезало хвост и они оба рухнули неподалеку от нас. Второй тройке повезло лишь чуть больше, ведущий срезали из зенитных пулеметов, а левый повредили пулеметно-ружейной стрельбой. Когда огонь ведут из нескольких сотен винтовок и ручных пулеметов, то по закону статистики некоторое количество пуль попадет в цель. Лишь правый пикировщик, беспорядочно сбросив свои бомбы, смог выйти из пике с минимальными повреждениями. Из третей тройки также сбили два самолета, из девятки бомбардировщиков назад улетело всего лишь два самолета, причем один из них слегка дымил, а второй рыскал по курсу. То, что мы отделались всего лишь несколькими легкоранеными, конечно радовало, но вот то, что немцы прекрасно видели нашу колонну удручало. Не доходя километров 20 до Орши мы встали в довольно большом лесу, как я не торопился, но двигаться дальше без разведки было нельзя. Высланные вперед разведгруппы вскоре вернулись с довольно ценной информацией. Путь на Оршу нам преградила 7-я танковая дивизия вермахта, единственное что радовало, так это то, что основной состав дивизии состоял из легких чешских танков и лишь небольшое количество немецких Т-IV, а кроме этого два пехотных полка этой же дивизии ну и средства усиления. 14-я пехотная дивизия осуществляла наш обхват по флангам, 11-й пехотный полк слева и 53-й справа и именно в этом был ключ к нашей победе над ними. Сосредоточь немцы все свои силы вместе и нам пришлось бы не сладко, все же минимум двойное превосходство в пехоте и почти тройное в танках, пускай и в легких, но все же. Мне тоже пришлось разделить свои силы на три отряда. Оба пехотных полка с усилением из двух рот БТ и роты пушечных БА-10 должны были разгромить 11-й и 53-й немецкие пехотные полки, а я с тяжелыми танками и тридцатьчетверками с поддержкой тяжелой артиллерии должен был держать центр, если 7-я танковая дивизия надумает пойти вперед. Ещё когда мы стояли в лесу почти две недели, я озадачил саперов и ремонтников изготовлением железных ящиков, такой аналог МОН-ок. В железный ящик укладывалось два килограмма тротила и сверху шрапнель из распотрошенных шрапнельных снарядов, после чего он опускался в деревянный ящик с ручками и заколачивался, а в специально проделанное в нем отверстие вставлялся электродетонатор. Конечно кустарщина, но где мне сейчас и здесь взять нормальные МОН-ки, когда до их создания почти два десятка лет. Первый полк полковника Кулешова занял позиции в лесу, дорогу, которая проходила рядом с лесом, заминировали МОН-ками. Мины ставили на обочине, в паре метров от дороги и направляли под углом градусов в 30 к дороге с таким расчетом, чтобы шрапнель летела вдоль дороги, захватывая таким образом наибольшую площадь. Их ставили на расстоянии метров в тридцать друг от друга и на протяжении двух километров, все мины соединили электрокабелем, танки, бронемашины и противотанковую артиллерию расположили на опушке и тщательно замаскировали, а пехота на бронетранспортерах стояла за ними. Долго ждать противника не пришлось, немцев поджимало время, начальство требовало нашей крови, а потому они спешили обойти нас. Передовой дозор на мотоциклах и с двумя бронетранспортерами пропустили беспрепятственно, они шли в паре километров впереди основной колонны. Во главе шли пара десяток двоек, а уже за ними бронетранспортеры и грузовики. Как только передовой бронетранспортер доехал до специально посаженный на обочине кустик, так саперы крутанув подрывную машинку разом подорвали все мины. На протяжении двух километров машины и бронетранспортеры буквально изрешетило вместе с пехотой. Сразу после этого, дружным залпом уничтожили шедшие впереди танки, после чего наши танки, бронемашины и бронетранспортеры с десантом рванули вперед. Большая часть немецкого 11-го полка была уничтожена простым нажатием ручки подрывной машинки, шедшие позади машины не пострадали, но это было ненадолго. Десанту потребовалось всего 5 минут чтобы доехать до уцелевших машин. Немцы, увидев что произошло с передовой частью их колонны, а также двинувшиеся в их сторону советские танки и бронетранспортеры стали в спешке разворачиваться на узкой дороге. Они успели развернуться, даже тронуться с места, вот только уехать далеко они уже не успели. Только шедшие в самом конце успели скрыться, пока остатки немецкой колонны расстреливали сосредоточенным орудийным и пулеметным огнем. На всё уничтожение немецкого полка ушло не больше получаса, но это получилось только потому, что засада была тщательно продуманна и организованна. Только применение мин, которые моментально выкосили большую часть немцев и деморализовали оставшихся, позволило нам практически без проблем уничтожить противника. Аналогично действовал и полковник Кольцов на другом фланге. Пока пехота разбиралась с пехотой, гаубичный полк отработал по немецкой артиллерии. Разведгруппы выявили место их дислокации и корректировали огонь.

Получив сообщение, что оба пехотных полка уничтожены, а его собственная артиллерия оказалась под артиллерийским ударом, фон Функ двинул свою дивизию вперед. Пускай у двух пехотных полков и не получилось обойти русских с флангов, но они наверняка отвлекли на себя их значительные силы, а значит центр остался без резервов и значительных сил и этим надо было воспользоваться, пока русские снова не объединили свои силы.

Место расположения и состав русской дивизии точно определить так и не удалось, разведгруппы были или уничтожены или им пришлось с боем отойти назад. Было известно только примерное место расположения противника, не дальше 7–8 километров от расположения его дивизии в достаточно большом лесу, который как раз там и начинался, и дорога вела через него, задевая довольно большой край леса. Нет ничего хуже, чем идти в атаку почти ни чего не зная о противнике. Примерный состав дивизии был известен, вот только сколько сил и каких именно русские использовали против 14-ой пехотной дивизии. Минимум половину своих сил, все же два пехотных полка сильный противник и малой группой его можно было только задержать, но не уничтожить. Судя по тому, что оба полка дивизии были именно уничтожены, то русские бросили против них также минимум по полку и скорее всего со средствами усиления. Русская тяжелая артиллерия сейчас работает против его артиллерии, а это значит, что в его тылу русские корректировщики, но с ними разберутся разведчики из разведывательного батальона, а против него будет скорее всего только русские танки и возможно немного пехоты. Ему, генерал-майору Хансу фон Функу не в первой проводить танковые бои. Да, русские КВ и Т-34 грозные противники, но во первых их мало, а во вторых русские танкисты не умеют толком воевать, они не используют все возможности своих танков и у них нет взаимодействия между родами войск, а значит он, генерал-майор Ханс фон Функ разобьёт их.

— Товарищ капитан, — ко мне подбежал боец связист — разведка сообщает, что немецкие танки двинулись вперед.

Честно говоря я ожидал такой поворот событий, конечно это было не очень хорошо для нас, так как нам пришлось раздробить свои силы, а танковая дивизия немцев была в полном составе. Фон Функ принял единственно верное решение в сложившейся ситуации. Он не сможет воспользоваться нашим охватом, но зато он добился дробления наших сил, а это тоже преимущество. Нашим плюсом было уничтожение его тяжелой артиллерии. Получить фугасным снарядом даже в тяжелый танк приятного мало, тут вся гадость в том, что снаряд гаубицы бьёт не в лобовую или в крайнем случае боковую броню, а в верх машины, где танковая броня самая тонкая и ему вполне по силам её пробить. Немцы были меньше чем в десяти километрах от нас, именно поэтому я и смог достать их всей своей тяжелой артиллерией, но разделяющее нас расстояние они могли преодолеть всего минут за двадцать. В первой линии стали КВ и Т-34, как наиболее бронированные машины, которым немецкие легкие танки не могли нанести большого вреда. Только попадания в ходовую часть или в орудия могли повредить им, но и мы стоять под их огнем и изображать из себя мальчиков для битья не собирались. За ними встали БТ, которые пойдут в атаку только тогда, когда враг будет разбит и побежит и противотанковые орудия. Немецких танков было много, так что работы хватит на всех.

Немцы появились через полчаса, традиционного головного дозора не было, видно они или знали где мы или подозревали это и бросать их на убой не стали. Ещё в двух километрах от опушки леса они из колонны стали перестраиваться в большую цепь. Следом за ними ехали бронетранспортеры, а грузовики с пехотой остановились и солдаты горохом посыпались из них. Нет, видимо немцы точно знали, что мы ждем их именно тут иначе они не стали бы рассредоточивать свою пехоту. Когда немецкие танки достигли рубежа в полтора километра, то я приказал открыть по ним огонь. Стреляли все, для БТ легкие немецкие и чешские танки на такой дистанции были по силам, их 45 мм бронебойные снаряды могли пробить их броню. Про КВ, Т-34 и противотанковые ЗИС-2 можно было и не говорить. Более чем трехкратное превосходство немцев в танках нивелировалось их классом, они вспыхивали один за другим. Если от 45 и 57 мм снарядов они просто останавливались или загорались, ещё изредка с них срывало башни, это если от удачного попадания детонировал боекомплект, то от 76 мм танковых Ф-32 это случалось намного чаще, а уж от выстрелов моего ИС-а и ИСУ-152 и тем более. Их тяжелые фугасные снаряды просто сносили с немецких легких танков башни, а при разрыве сбоку на расстоянии нескольких метров от танков пробивали их бортовую броню осколками. Всё поле заволокло дымами от горевших немецких танков. Это была почти что Курская дуга, Прохоровка наоборот, где не немцы в своих почти непробиваемых для наших тридцатьчетверок и легких танков, тиграх и пантерах на выбор расстреливали наших ребят, а они должны были сблизиться на малую дистанцию, чтобы их снаряды могли пробить броню немецких кошек. Сейчас всё было ровно наоборот и это немецкие панцеры вовсю горели на поле, а наши танкисты с места били их на выбор, как в тире. Бронетранспортеры и пехота остановились, переть на нас в лоб, когда почти все танки уже уничтожены они не стали, а наоборот стали отходить, их атака захлебнулась в крови. Вот и настало время для БТ, их коронный выход на поле боя, когда танки противника практически все уничтожены и пришло время для разгрома его пехоты. Рванув вперед и набрав приличную скорость, КВ и Т-34 тоже не остались стоять на месте, но в скорости с БТ им было не сравниться, танкисты открыли убийственный огонь по отступающим немцам. Наши трофейные бронетранспортеры с пехотой тоже присоединились к потехе, но они шли вместе с тяжелыми и средними танками. Дальше на дороге началась паника, водители в спешке разворачивали свои машины, благо канав вдоль дороги тут не было и развернуться им ни что не мешало. Те пехотинцы, кто оказался поблизости запрыгнули в отъезжающие машины, но таких счастливцев было не много. Фон Функ смотрел за гибелью своей дивизии, он просто не мог в это поверить, его парни прошедшие Францию гибли один за другим, а главное русские похоже совсем не несли потерь. Они спокойно и без помех стреляли с опушки, вся линия леса казалось, ощетинилась огненными всполохами. Ворошиловы и Т-34 даже специально слегка выдвинулись вперед, принимая весь огонь на себя, они казались несокрушимыми скалами, а все снаряды казалось, отскакивали от них без всякого ущерба. Фон Функ скомандовал отход, но было уже поздно, его последние танки вспыхивали один за другим, и тут русские наконец двинулись вперед. Их легкие танки рванулись в атаку, ведя огонь на ходу. Легко обогнав своих тяжеловесов, они быстро догнали отступающую пехоту и бронетранспортеры и открыли по ним беглый огонь. Позади них показались захваченные русскими ранее бронетранспортеры с русской пехотой, которые тоже вовсю стреляли по отступающим немцам. Разгром был полный, Мерседес генерала, который был в конце колонны, стал разворачиваться, но тут рядом разорвался снаряд. Его осколком водителя легковушки тяжело ранило, а генерала с адъютантом контузило. В себя фон Функ пришел от того, что его голову поливали водой, с трудом открыв глаза и сфокусировав зрение, он увидел русских, которые столпились вокруг него. Его вытащили из машины и положили рядом на траву, рядом валялось тело, в котором фон Функ узнал своего адъютанта.

Не знаю, кто из наводчиков увидел разворачивавшуюся легковушку, но недолго думая, он влепил в неё снаряд. Хоть в саму машину и не попали, но близкий разрыв снаряда повредил двигатель и ранил или убил её пассажиров. Когда мы подошли ближе, то в машине обнаружился целый гитлеровский генерал. Водителя и адъютанта дострелили, а потерявшего сознание генерала вытащили из машины и полили ему на голову воду из фляжки, пока он не очнулся. Изучив его документы узнал, что нам попался жирный гусь, командир этой танковой дивизии. Добыча очень даже себе ничего, в это время вроде немецкие генералы к нам в плен ещё не попадали, по крайней мере я об этом ни чего не слышал. Поместив его под охраной в одну из трофейных машин стал разбираться с уцелевшей немецкой техникой, её кстати оказалось совсем немного, разошедшиеся во время боя ребята стреляли на поражение и в основном почти всё было или уничтожено или повреждено. Двигаться сейчас вперед на Оршу я не мог, надо было сначала дождаться полки Кулешова и Кольцова. Тут вообще мистика какая-то получилась, пехотными полками командовали полковники Кулешов и Кольцов, танкистами майор Кондратьев, гаубичным полком подполковник Колыванов, а минометчиками подполковник Кузнецов. Все командиры имели фамилии на К, нарочно не придумаешь, хоть на знаменах пиши — дивизия К. В Оршу мы вошли только под вечер, вначале проехали разведчики на трофейных мотоциклах с усилением из нескольких БА-10 и парой бэтэшек. За ними, как и в Борисове шла основная колонна дивизии с развернутыми знаменами и под нестареющий марш Прощания Славянки. Люди, услышав музыку сначала осторожно, а потом смелее выходили на улицу и смотрели на нас, и у многих в глазах ясно читался восторг, многие из них плакали и не только женщины. Пройдя сквозь город и отъехав от него километров на пятнадцать, мы встали на ночевку.

Кто спал, а кто и работал, к утру вернулась разведка высланная в направление Смоленска. Сейчас как раз Смоленское сражение в самом разгаре, с одной стороны соваться туда, это как в пасть к тигру лезть, а с другой стороны мы этому тигру уже порядочно клыков повышибали. Кстати разгромленные нами немецкие части как раз и были из смоленской группировки противника, так что нашим войскам однозначно стало полегче. Удар с тыла, пускай даже немцы его и ожидают, ведь не дураки они, уже наверняка просчитали возможные направления нашего движения, значительно изменит обстановку в этом сражении и заставит немцев на время требующееся для подхода новых резервов перейти от наступления к обороне. Самым главным в донесении разведки было обнаружение штаба 39-го моторизованного корпуса вермахта, за несколько прошедших дней мы по частям практически полностью уничтожили три четверти его сил, и от корпуса осталась только 20-я танковая дивизия. Экспресс допрос фон Функа позволил нам узнать состав оставшейся танковой дивизии, она мало отличалась от его собственной и в её основе также были легкие чешские танки LT vz.38. Вначале фон Функ попытался артачится и строить из себя представителя высшей расы, да ещё и аристократа хрен знает в каком поколении. Показ нескольких кадров о казнях и пара пощечин быстро сбили с него всякую спесь и он заговорил. Примерно в ста километрах от нас, это не по прямой, а с учетом всех поворотов и объездов, в деревеньке Почаево расположился штаб 39-го моторизованного корпуса вермахта, командовал корпусом генерал-полковник Рудольф Шмидт. Согласно донесению разведки в расположении штаба наблюдалась суета, похоже, что немцы решили от греха подальше поменять своё расположение. Разведка вернулась в четыре утра, меня растолкали и злой и не выспавшийся я слушал доклад. Не, это просто форменное безобразие, отец командир тут понимаешь глаз не смыкает, его тут прямо посреди ночи растолкали, а его подчиненные себе бока отлеживают и самым наглым образом храпака дают, непорядоккк… Подняв дивизию по тревоге, наскоро позавтракав, пришлось вначале поднимать поваров и дать бойцам почти лишний час сна, мы выступили на Почаево. Это была очень заманчивая цель, разгромить штаб 39-го корпуса. Лишить остатки немецких частей управления, а затем с тыла нанести по ним удар. Освободить только вчера захваченный немцами Смоленск к моему большому сожалению не получится, это не уже ставшие для немцев тыловые Борисов и Орша, тут у них и кроме 39-го корпуса войск до хрена, придется нам потом обходить его с правой стороны и самое поганое, это переправа через Днепр. Хоть он тут и не такой широкий как в низовьях, но одного нашего МТУ-55 для наведения через него моста явно не хватит, так что придется прорываться через мосты, а там немцы нам подготовят торжественную встречу.

Высланный вперед ударный отряд из двух рот БТ и батальона пехоты на бронетранспортерах с поддержкой из ещё двух рот БА-10 полетел к Почаево, торопясь туда до того, как немцы свернут там свой штаб. Это все были скоростные на данное время машины и выжать 50 километров в час по дороге были в состоянии. Отряд выехал в 6 часов утра и к восьми они должны были быть уже там, а нам требовалось не меньше трех часов на дорогу, а то и все четыре если в пути возникнут осложнения.

Охрану штаба 39-го корпуса осуществлял пехотный батальон и противотанковая батарея. Разведчики, обнаружив штаб, разделились, половина группы срочно отправилась назад, а пять человек вели наблюдение за Почаево с четырех сторон. Они выявили расположение замаскированных орудий, и когда появился передовой отряд, сообщили им о месте их расположения. Немцы слышали гул моторов, сильного беспокойства среди них не было, так как это могли быть и их части, но насторожились. Памятуя о моих наставлениях, не переть напролом, капитан Ермолов, который командовал отрядом, вывел танки и бронемашины к окраине села и сначала отработал из орудий по месту, которое ему указали разведчики, как немецкое противотанковое орудие. Десяток БА-10 и роту пехоты Ермолов послал в обход деревни, чтобы отрезать немцам путь к отступлению. После первых же выстрелов началась паника, развернувшись в цепь, танки, бронеавтомобили и бронетранспортеры двинулись вперед. Снарядов и патронов они не жалели, возникавшие огневые точки немцев тут же подавлялись массированным огнем. Приблизившись к окраине деревни, пехота высыпала из бронетранспортеров, в них остались только пулеметчики, а бойцы прикрываясь техникой пошли вперед не прекращая огня. Они все были вооружены СВТ и ППД, на всю дивизию их не хватило, но пошарив на наших складах и немецких пунктах сбора трофейного вооружения, смогли вооружить ими большую часть дивизии. До войны у нас произвели больше миллиона СВТ и почти все они были отправлены в Западный военный округ, то есть сюда. Бой за Почаево длился почти час, немцы оказали упорное сопротивление, а капитан Ермолов предпочел не торопится, чтобы не гробить людей и технику. Когда мы подошли к деревне, бой только-только закончился. Пленных практически не было, весь рядовой состав, а также низший офицерский просто добивали. В плен взяли только самого генерал-полковника Шмидта, его адъютанта и начальника штаба, а также начальника связи, вот кто тоже знает до фига и больше. Одновременно с нами, с противоположной стороны к деревне подошло и немецкое подкрепление, танковая рота и пехотный батальон. Шмидт успел вызвать помощь из Смоленска, сообщив, что его штаб атакуют рота русских легких танков и до батальона пехоты. Немецкое подкрепление мы смяли сходу, выдвинув вперед КВ и Т-34, противотанковой артиллерии у немцев с собой не было, а их тройки ничего не могли им противопоставить. Меньше чем за полчаса они были смяты и уничтожены, качественное и количественное превосходство сыграло свою роль. Собрав немногочисленные трофеи, в основном патроны, немного пулеметов и автоматов, к всеобщему удивлению уцелел и автомобиль генерала, Хорьх 830, это был двухдверный кабриолет. Его не сговариваясь презентовали мне, как командиру. Машина конечно на это время супер-пупер, даже не мерс, а круче. Вот только и мне она не по статусу будет, кроме того и душа у меня к ней не лежала. Сейчас я использовал трофейный полноприводный кубельваген VW 82 и наш ГАЗ М-1, это был полноприводный вариант нашей эмки. Вначале ездил на заднеприводном кюбеле, потом нам попался полноприводный и в конце нашли М-1. Пока загорали в лесу их перекрасили в трехцветный камуфляж и нанесли на них наш тактический знак, щит с перекрещенными мечом и однолезвийной секирой. Все четыре машины я планировал забрать с собой в Москву, если с кубелями и полноприводной эмкой никаких проблем не ожидалось, то Хорьх долго у нас не останется. Кто из вышестоящего начальства позволит какому-то капитанешке ездить на такой крутой тачке. Это машина генеральская, я рылом не вышел на ней кататься, но и отдавать хрен знает кому тоже не собирался, возьмем с собой в первопрестольную, там найдем кому подарить, чтобы с пользой для дела было.

Кипеж у гансов небось до небес поднялся, оставаться тут и ждать прибытия кавалерии, причем чужой как то не хотелось, а потому уже через час мы тронулись в путь. Заслон на мосту через Днепр сбили походя, усилить его немцы не успели. Рота пехоты при поддержке четырех 20 мм флаков и двух 88 мм зениток, которые учитывая их опасность сначала спокойно расстреляли с полутора километров КВ. Как самые хорошо бронированные танки, рота КВ пошла первой, остановившись на большой дистанции, они открыли огонь по зениткам и только после того, как их подавили передовой отряд двинулся вперед. Легкие БТ шли в задних рядах, их противопульная броня была чересчур уязвима для средств ПТО и понапрасну ими рисковать я не хотел. Тяжелые КВ и средние Т-34 с десантом на броне, для десанта мы даже специально приварили скобы на броню, чтобы махре было удобней держаться на броне во время движения. Мгновенно подавив огнем все огневые точки противника, танки рванули вперед и спустя несколько минут уже давили немцев на позиции у моста, а пять Т-34 с десантом пролетели по мосту и принялись добивать немцев на другой стороне Днепра. Через полчаса подошли наши основные силы и мы стали переправляться через мост, хорошо что он был основательный и мог выдержать до 50-ти тонн веса, так что и КВ и мой ИС могли спокойно переехать через него.

— Александр, стойте! — Оглянувшись я увидел деда Павла.

— Да Павел Игоревич, в чем дело?

— Александр, что вы хотите сделать?

— Не понял, что вы имеете в виду?

— Вы намерены отбить Смоленск?

— Нет, ввязываться в городские бои, когда наша первоочередная задача состоит в том, чтобы доставить попавшую сюда вместе с нами технику руководству страны я не буду. Фронт мы считай прорвали, главное что Днепр пересекли, сейчас ударим немцам в тыл и выйдем к нашим, а потом на эшелон и в Кубинку.

— Вы не правы, я понимаю ваше желание, но сейчас мы можем ещё раз круто изменить ход войны. Вы только представьте себе, сейчас мы можем избежать блокады Ленинграда, а это не меньше полутора миллиона жизней.

— Почему полтора, ведь во время блокады погибло около 800 тысяч жителей?

— Потому что я считаю и тех, кто погиб пытаясь прорвать блокаду города. Если мы сможем сейчас отбить у немцев Смоленск, то свяжем их, оставлять нас в тылу они не будут и наши близко. Установив с ними связь, мы сможем двойным ударом прорвать фронт и уничтожить или рассеять части противника. Не позволив ему снять отсюда свои силы мы сможем удержать Киев, не допустить немцев к Москве, сбережем множество жизней наших бойцов и мирного населения. Кроме того есть ещё одна очень веская причина, здесь в Смоленске, в подвалах старой крепости сосредоточено большое количество вооружения и припасов, на несколько десятков дивизий хватит и вы хотите оставить всё это добро немцам?

— Так, не понял, тогда какого хрена наши сдали немцам город, не вывезя предварительно все это богатство в тыл?

— А вот тут начинается самое интересное, я, по роду своей деятельности имею доступ ко многим материалам в спецархиве. Как вы думаете, сколько правды в слухах о терроре 37-го года и заговоре генералов?

— Дыма без огня не бывает, на сколько я знаю, там наверху был ещё тот серпентарий, причем многие старые большевики показали себя отнюдь не с лучшей стороны, да ещё этот Коминтерн, который похоже больше играл на руку финансовым тузам Запада, больно сильно там воняло и было очень много непонятного, что только вредило СССР.

— Абсолютно правильно, Сталин был хозяйственником, ему по большому счету мировая революция была до лампочки, он строил свою империю на базе России и если и полез бы дальше, то только как следует развив страну и укрепив в ней свою власть. Кстати его жена, Надежда Аллилуева была убита.

— Да бросьте, там ведь самоубийство было.

— Ага, из серии покончил жизнь трижды выстрелив себе в висок или пять раз ударив себя ножом в спину. У неё была сломана гортань, что при самоубийстве с помощью пистолета просто не возможно. Вот если бы она повесилась, тогда согласен. Её убили чтобы надавить на Сталина, вот ему и пришлось выкорчевывать это все, не спорю, под раздачу попадали и посторонние, вот только анонимки строчили все на всех. Подсидеть начальника или коллегу, улучшить свою жилплощадь, свести счеты, а потом все дружно возмущались после смерти Сталина. Конев и компания просто сдали Смоленск, там была куча генералов, которых кроме как предателями и не назовешь, а на слуху у большинства только генерал Власов. Вот что вы знаете про его РОА?

— Был её руководителем, предателей ещё называли власовцами, но организовал её не он, это точно, он её просто возглавил встав во главе её.

— Всё правильно, было много мерзавцев, кто-то предал открыто, а кто вредил втихаря. Сейчас у нас есть великолепная возможность напрочь спутать немцам все планы, устроить им Сталинград в Смоленске. Тогда возможно удастся не допустить их в Киев и Харьков, а Харьков это ХТЗ и тридцатьчетверки, Ленинград это КВ, выпуск танков не будут прерван, а также Сталинградский тракторный. Только представь себе, три танковых завода продолжат выпуск продукции. В нашей истории немцы перебросили отсюда войска на юг и полностью захватили Украину, а сейчас мы имеем возможность не допустить этого.

— Всё, сдаюсь, уговорили! — Я шутливо поднял руки вверх.

Сейчас в Смоленске творится каша, немцы хоть и захватили город, но ещё не успели его зачистить. В нем ещё много наших бойцов оказавшихся в окружении. Если мы не откладывая нанесем по нему удар, то сможем выбить из него немцев.

Не знаю, как тут поступить, с одной стороны дед Павел похоже прав, перспективы право слово впечатляют, да и воевал он тут уже, вот ведь судьба у человека, дважды воевать в одних и тех же местах и в одно и тоже время. Звучит конечно заманчиво, вот только и риск огромный, а была не была, у меня в конце концов сейчас не та неполная танковая рота, что была сразу после нашего переноса сюда. Сейчас у меня считай танковая дивизия, практически полнокровная со всеми средствами усиления и люди, которые познали как все прелести немецкого плена, так и радость побед, они почувствовали её вкус, получили уверенность в своих силах, а это многого стоит. Сначала видеть, как немец неудержимо прет на тебя, постоянно окружает и выигрывает сражения, а потом как уже ты практически без потерь громишь его отборные силы и идешь сквозь его войска как раскаленный нож через масло. Прорваться к своим я успею всегда и сейчас меня не сдерживает Днепр, который мог бы стать непреодолимой преградой.

— Да, Павел Игоревич, а с кем мы свяжемся из наших, тут ведь начальства под Смоленском много.

Расстелив карту дед Павел показал: — Смотрите, прямо перед нами группа генерала Рокоссовского.

— Во! Вот с ним и будем связь устанавливать!

— Не советую, он только что реабилитирован и ещё ограничен в принятии решений. Я бы посоветовал связаться с генерал-лейтенантом Владимиром Качаловым, командиром 28-й армии.

— Тогда так и поступим.

Кстати сам мост после нашего прохождения я сначала хотел взорвать, другие наши части тут уже не появятся, мелким группам окруженцев он тоже был не по зубам. Вернее его охрана и они будут переправляться через реку вплавь, но без тяжелого вооружения это не так трудно сделать. Остановило меня только одно, для его охраны у меня сил хватит, зато корпус Качалова был как раз на южном берегу Днепра, и этот мост потом пригодится мне самому. Остановив выдвижение колонны и выделив отряд для охраны моста, довожу до остальных бойцов новый приказ — отбить северную часть Смоленска. Для этого создаю штурмовые группы, три танка и рота пехоты, танки медленно движутся по улицам, в каждой группе обязательно КВ или Т-34, они идут первыми, БТ чуть позади, а за прикрытием их брони пехота и бронетранспортеры. Танки и бронемашины своими орудиями и пулеметами подавляют огневые точки немцев, в этом им помогают пулеметы трофейных бронетранспортеров, а также зенитные орудия. Пехота зачищала дома, тут нам очень пригодилось достаточное количество ППД и ППШ у моих бойцов, ими была вооружена примерно четверть дивизии, еще около половины имели СВТ, так что мощность огня была впечатляющей. В городских боях, на ограниченной территории короткоствольное скорострельное оружие имело все преимущества перед винтовками, а именно ими и были в основном вооружены немцы. Гранат тоже хватало, на складах мы их набрали грузовиками, в каждом бронетранспортере или грузовике лежало минимум пара ящиков, причем я приказал брать с собой только лимонки, гранаты Ф-1, они более удобны РГД-33, хотя взрывчатки в них почти на половину меньше, зато и места они занимают меньше. Приказ был гранат не жалеть, каждый боец имел их по десять штук и во время зачистки в помещение сначала летела граната, а только потом заглядывали после взрыва бойцы. Зачистка города шла медленно, необходимо было проверять все здания и часто случались заминки, когда немцы оказывали упорное сопротивление. Регулярно нам встречались и группы наших бойцов, а также одиночки, которые ещё были в городе, они присоединялись к нам и дальше шли уже вместе. Как говорит солдатская мудрость, война войной, а обед по расписанию, вот только тут пришлось от неё отойти, времени на обед просто не было, ожесточенные бои продолжались до самого вечера, причем мне еще пришлось оставлять заслоны, чтобы немцы не ударили нам в тыл.

Все попытки удержать и отбить Смоленск провалились, сейчас новый командующий армией, генерал-лейтенант Владимир Яковлевич Качалов обдумывал контрудар из района Рославля. Сообщение разведки о том, что со стороны Смоленска слышна ожесточенная артиллерийская канонада всех озадачило, да и напор немцев внезапно стих, как будто они взяли паузу. Срочно посланная авиаразведка доложила о начале переброски немцами своих сил от передовой к Смоленску. Вылетевший на МИГ-3 летчик имел радиостанцию, а сам самолет, высотный перехватчик имел все шансы для благополучного полёта, высокая скорость и потолок давали ему в этом очень хорошие шансы. Пройдясь сначала над передовой и зафиксировав начало отвода немцами части своих сил к Смоленску, пилот взял курс на сам город. Снизившись до двух километров над Смоленском, он внимательно разглядел развернувшееся на его улицах сражение. Наши КВ, Т-34 и БТ были легко узнаваемы сверху, пилота только сбивало с толку наличия позади наших танков большого количества немецких бронетранспортеров.

— Акация, я ракита, как слышишь меня, приём.

— Ракита, слышу тебя хорошо, прием.

— Акация, нахожусь над Смоленском, на Северной части города идет ожесточенный бой. Большое количество наших танков и похоже трофейных бронетранспортеров захватили уже половину Северной части города. Отмечены также боестолкновения на окраине города, немцы пытаются прорваться в него.

Качалов, как и его штаб был в полном недоумении, кто мог отбивать у немцев Смоленск, кроме разрозненных остатков наших разбитых частей там ни кого не было, а тут по словам пилота истребителя, бой в городе вела полнокровная часть с танками и трофейными бронетранспортерами.

— Владимир Яковлевич, — Окликнул его начальник штаба генерал-майор Егоров. — пару недель назад прошла информация про отряд капитана Волкова.

— Кто такой и причем он здесь?

— Помните тот случай, когда около пяти десятков немецких самолетов приземлились на нашем аэродроме, на них наши сбитые за линией фронта пилоты прилетели.

— Да, тогда вроде немцы свою активность снизили.

— Разумеется, они разом потеряли пять авиаполков на земле, причем в полном составе, вместе с обслуживающим персоналом и всей техникой. Тогда прошла информация от вернувшихся летчиков, что некий капитан танкист в немецком тылу собирает окруженцев, отбивает наших пленных и во всю тащит к себе любую технику и нашу и немецкую. Он находился как раз неподалеку от Борисова, а там согласно разведке пару дней назад уничтожили 20-ю пехотную дивизию немцев в полном составе.

— Так вы думаете Павел Григорьевич, что это его отряд?

— Получается что так, другому такому крупному нашему подразделению с бронетехникой там взяться просто неоткуда.

— Так, если он сейчас захватит северную часть города и уничтожит немецкие части в нем, то немцы вынуждены будут отвести значительные силы с передовой, если мы сможем наладить с ним связь, то действуя вместе, вполне сможем разбить тут немцев и откинуть их назад к Днепру. Вот что Павел Григорьевич, разработайте срочно операцию по установлению связи с этим подразделением.

— Всё командир, боеприпасы на исходе, долго мы тут не продержимся.

— Держимся сколько сможем, потом в штыковую.

Бойцы 158 стрелковой дивизии оказавшейся в окружении были раздроблены на группы и одна из них в количестве 37 человек сражалась на северной части города. Приказ на оставление города они так и не получили, укрепившись в одном из домов они успешно отбивали все попытки противника выбить их отсюда. В ходе ожесточенных боев таял личный состав группы, а также заканчивались патроны и продовольствие. Когда их положение стало критическим, внезапно послышались звуки ожесточенной стрельбы. Уже наловчившиеся за месяц войны различать большинство звуков выстрелов, они с ходу определили, что в основном стреляли наши сорокопятки и танковые Ф-32. Звуки боя постепенно приближались и наконец уже приготовившиеся умирать бойцы увидели, как посредине улицы медленно полз наш тяжелый танк КВ-1, позади его ехали два БТ, а ещё позади них пять немецких бронетранспортеров, в которых правда были наши бойцы. Вот КВ остановился, его пушка чуть довернула и грохнул выстрел, который поддержали оба БТ. С бронетранспортеров в свою очередь вовсю строчили куда-то вверх пулеметы. За танками и бронетранспортерами, пригибаясь и используя естественные места укрытия, короткими перебежками двигались фигуры в донельзя такой знакомой и родной зеленой форме. Все бойцы были в касках и вооружены в основном самозарядными СВТ и автоматами ППД. У некоторых были заметны трофейные ручные пулеметы. Вот позади показался еще один трофейный бронетранспортер с установленной в его кузове 37-ми миллиметровой зениткой, она тоже дала короткую серию выстрелов куда-то в соседние дома.

— Привет славяне, кто такие?

Державшие оборону бойцы, тратя последние патроны, поддержали штурмовую группу своим огнем. Спустя минут десять, когда они встретились послышались радостные крики.

— Мы из 158-ой стрелковой, а вы?

— Танковая дивизия Варяг.

— Что-то мы не слышали о такой.

— Да нас только что сформировали из окруженцев и пленных на базе отдельного танкового батальона.

— А название?

— Это наш командир придумал, он довольно странный, но воевать умеет как никто другой.

Поделившись с бойцами патронами и включив их в свою штурмовую группу, отряд продолжил движение дальше, уничтожая встречающиеся ему на пути группы немцев.

К вечеру основные силы немцев из Смоленска или были выбиты или уничтожены. Из бойцов которые были окружены в городе набралось ещё пара полнокровных батальонов, правда и у нас по сравнению с предыдущими боями потери оказались большими. Учитывая, что в предыдущих боях мы практически не понесли потерь, то сейчас, в бое за Смоленск, мы потеряли около двух тысяч бойцов и почти три десятка танков, в основном БТ. Всё же немцы вояки серьезные, самые лучшие в мире за исключением нас и не надо показывать на их нынешние успехи, у них уже два года практики, они в реальных боях прошли боевое слаживание и опробовали и закрепили тактику успешных боевых действий, а мы ещё учимся этому. Из двадцати восьми танков девятнадцать можно было в течение суток вернуть в строй, наши ремонтные мощности это позволяли, у немцев мы захватили отличные походные реммастерские, а специалисты у нас были свои. Из двух тысяч убитыми была не больше четверти, а остальные получили ранения различной степени тяжести. Потери в живой силе мы практически полностью компенсировали бойцами, которые оставались в Смоленске. Закрепившись на окраине города и контролируя реку, мы принялись приводить себя в порядок. Повара раскочегарили полевые кухни и бойцы получили усиленный ужин, более походивший на обед, а также свои законные боевые сто грамм в основном из трофейного немецкого шнапса. Вечером, часов в десять с северной стороны появились два биплана, что именно я не знал, точно что не кукурузник ПО-2, вроде это были Чайки, вот только И-15 или И-153 хрен его знает, но оба были двухместными. Немного покрутившись над городом, они прошлись над площадью в центре и от них отделилось два парашюта. Истребители улетели, а опустившихся парашютистов с двумя большими баулами привели ко мне. Сначала ими занялся дед Павел, просветив их своим рентгеном он дозволил им предстать пред мои грозны очи.

— Товарищ капитан, старший лейтенант Дементьев, личный представитель командующего 28-ой армии, генерал-лейтенанта Качалова. Прислан к вам, для организации связи и координации совместных действий.

За ночь немцы подтянули свои силы и снова попробовали взять Смоленск. Боеприпасы у нас пока ещё были, спасибо складам, которые мы встретили по пути. По два БК у нас ещё было, но ведя активные бои мы их интенсивно тратили, так что следовало уже задуматься над их пополнением, а то таким темпом надолго наших запасов не хватит. Если Качалов, который прислал нам своих посланников, не нанесет встречный удар, для пробития к Смоленску коридора, то долго мы не продержимся. Придется нам тогда с остатками БК и топлива, которого тоже на долго не хватит, пускай мы и не совершаем сейчас маршей, но по городу маневрировать приходится и топливо на это жечь, прорываться, пока ещё есть такая возможность из города к нашим. Теперь главное, что нам ответит генерал Качалов, от его дальнейших действий зависело очень много. Если он ударит на Смоленск, то тогда мы сможем отбить и южную часть города, а самое главное, что склады с оружием и боеприпасами находятся как раз там. Дед Павел в это время потрошил уже успевшее заработать в городе Гестапо, вывести или уничтожить документы они не успели, так что большую часть времени Павел Игоревич потратил на ознакомление с ними.

С утра начался артиллерийский обстрел города, несколько моих разведывательных групп, высланных ещё с вечера шариться по немецкому тылу, вышли на связь. Вести контрбатарейную борьбу успешно можно только тогда, когда у тебя есть данные об месторасположения противника. К сожалению современного комплекса артиллерийской разведки Зоопарк у нас не было, поэтому для эффективной борьбы с немецкой артиллерией нам требовалась качественная разведка. Маркони всё это время переделывал трофейные немецкие рации повышая в них частоту вещания. Радиопеленгационная служба у немцев всегда была на высоте, учитывая, что в прифронтовой зоне, напичканной войсками, регулярно выходящие на связь разведчики долго не поработают. Их сначала моментально вычислит служба радиоперехвата, а затем затравят поисковыми командами. Маркони потратил уйму времени на перемотку катушек радиостанций, но оно того стоило, теперь они работали на недоступных немцам частотах.