Блуждающие Огни (ЛП)

Глава 13

Было ли прежде столь вороватое племя?

Мало того, что в правом туннеле царила непроглядная темнота, так он еще и начал резко опускаться под уклон. Боузи, командовавший маленьким отрядом, остановился, уперся лапами в пол и, прислонившись к сырой каменной стене, посоветовал Сэмолюсу и Двинку.

– Ох, если и дальше туннель будет таким крутым, мы точно свалимся не пойми куда. Нам стоит привязаться друг к другу веревкой.

Двинк передал веревку, которую каждый из них обмотал вокруг талии перед тем, как продолжить спуск. Им повезло, что они все были связаны веревкой, потому что Двинк поскользнулся. Уронив свой фонарь, бельчонок в отчаянии громко закричал, промчавшись вниз мимо товарищей. Сэмолюс не успел его остановить. Он натолкнулся на Боузи.

– Тяни веревку, останови его!

Веревка дошла до конца, потом натянулась. Боузи схватился за каменный выступ, чтобы затормозить, и остановил Сэмолюса, прислонив его к стене. Они оба внимательно вглядывались вниз, видя, как огонек фонаря Двинка исчезает в никуда. До них долетел глухой взволнованный голос Двинка.

– Не отпускайте меня, тяните за веревку, я попытаюсь выкарабкаться отсюда. Не отпускайте веревку, держите ее крепче!

В свете фонаря Боузи заяц и Сэмолюс могли видеть, что они находятся на самом краю. Внизу виднелось огромное широкое отверстие, провал, казавшийся бездонным. Горный заяц крикнул Двинку.

– Эй, ты там в порядке, приятель, нам можно тащить тебя?

В голосе Двинка слышалось негодование.

– Я белка, Вы же знаете, я и сам смогу выбраться.

Сэмолюс не смог удержаться от ироничного вопроса.

– Если ты такой ловкий, то как же ты ухитрился упасть туда, а?

Двинк уже собирался было ответить, когда неожиданно прогремел оглушительный голос.

– Бойтесь глаза смерти и бездны погибших зверей! Уходите отсюда или умрите! Вууууух! Балисс!

Двинк выскочил на край провала быстро, как молния. Он спрятался за спинами друзей.

– Кто это сказал?

Вновь раздался голос невидимого создания.

– Ваша судьба предрешена, если вы не уйдете! Я – Глаз Смерти, я вижу все, внимайте моему слову! Вуууухууууу! Балисс!

Двинк испугался. Он прошептал Сэмолюсу.

– Там внизу все равно нет для нас ничего интересного, нам лучше послушаться его и уйти!

Но горный заяц был сделан из другого теста. Слегка придерживая Двинка за ухо, он крикнул в темноту.

– Эй, ты, а ну-ка убирайся отсюда! Глаз Смерти, клянусь бабушкиным передником! Я – лэрд Боузи МакСкутта Лучник, храбрый воин, я никого не боюсь! И если я не ошибаюсь, твой голосок уж больно смахивает на птичий. Так что послушай меня, ты, старина Смертеглаз, видишь мой клинок?

Он взмахнул мечом Мартина Воителя в свете фонаря, и клинок засверкал и заблестел во мраке.

– Послушай-ка меня, мой друг, я отрублю тебе крылья этой чудесной штучкой и выкину тебя в твой собственный колодец.

Мягкий зеленый свет вспыхнул под дальним сводом каменного карниза. Приближаясь, он становился все ярче и ярче. Сэмолюс сглотнул, увидев, что свет движется к ним.

– Великие сезоны, у какого создания может быть такой огромный глаз?

Боузи не слишком-то почтительно легонько подтолкнул его локтем.

– Тише, старина, посмотрим, что он сам скажет!

Из темноты с большой неохотой вразвалочку вышла неясыть, сжимавшая в клюве огромный изумруд. Уронив камень на землю, филин прижал это драгоценное сокровище одной из своих крепких лап с четырьмя когтями прежде чем обратиться к Боузи.

– Отрубить мои крылья, так Вы, кажется, сказали, сэр? Увы, это уже сделали до Вас. Мне остается только ковылять, так что взмах Вашего меча будет для меня милосердием. Мое имя Алуко, добро пожаловать в мое жилище, каким бы оно ни было. Прошу вас, скажите мне, что вы делаете здесь, под землей?

Сэмолюс, испытывая жалость к филину, все же не смог сдержать любопытства.

– Мы можем задать тебе тот же вопрос, Алуко.

Филин глубоко вздохнул; по-видимому, он собирался ответить. Однако, неожиданно его голова резко повернулась, почти описав круг, а темные глаза тревожно вспыхнули.

– Я мог бы все рассказать Вам, друг, но сейчас у меня нет времени. Быстрей, они идут!

Он заковылял прочь по карнизу.

Боузи крикнул вслед ему.

– Кто идет, о ком ты говоришь?

Алуко вернулся, чтобы забрать свой камень.

– Крашеные из второго туннеля. Я не знаю, почему им вздумалось нападать на меня в этот раз, но их много, нам придется спрятаться. У меня пещерка в дальнем конце этого карниза. Туда они никогда не осмелятся зайти, следуйте за мной!

Крики и вопли врагов, отраженные эхом, уже были слышны, когда Двинк заговорил.

– Из второго туннеля, говоришь? Там были трое наших друзей и еще крот, ожидающий на развилке.

Боузи начал карабкаться вверх по туннелю.

– Как видишь, мы должны идти туда и помочь им. Сколько бы там ни было этих самых Крашеных, я собираюсь спасти моих друзей.

Алуко полез вслед за зайцем.

– Тогда я с вами, лучше быстро умереть, чем влачить свою жизнь в этом месте. Кроме того, если мы заставим их отступить обратно в левый туннель, у меня там найдется ловушка, которая их остановит. За мной, я знаю дорогу!

К сожалению, филин, не способный летать, сильно замедлил продвижение. Алуко ковылял по каменному коридору, а его новые друзья еле-еле тащились за ним. Пронзительный визг Крашеных постепенно становился громче.

Решив поскорее разобраться, что происходит, Боузи отпихнул филина.

– Мне лучше поторопиться, пока не слишком поздно!

Он рванулся вверх по туннелю на звук.

Впереди показался свет фонаря. Это были Кротоначальник Галлуб и Амфри, поддерживающие Командора. Предводитель выдр бессильно обвис у них на лапах.

Крики врагов почти заглушали все вокруг, когда Боузи подскочил к Командору.

– Ох, что с тобой, старина?

Сильная выдра вздрогнула.

– Не время для бесед, товарищ, у нас на хвосте целая толпа дикарей.

Показался Алуко вместе с Сэмолюсом и Двинком, освещавшими путь фонарями. Филин торопливо подозвал зверей.

– Скорей, скорей, назад к карнизу. Моя пещерка в дальнем конце карниза. Я попробую задержать их, пока вы отходите!

Боузи увидел толпу темных силуэтов, надвигающуюся на них из темноты, кричащую, визжащую и вопящую. Вытащив меч Мартина, горный заяц встал рядом с филином.

– Я с тобой, приятель, никто не скажет, что лэрд МакСкутта бросает товарищей на поле боя.

Пока остальные звери тащили Командора в безопасное место, Алуко поднял фонарь, прошептав Боузи.

– Они боятся меня, предоставь это мне.

Держа большой изумруд перед зажженным фонарем, филин испустил душераздирающий крик, эхом отразившийся в туннеле.

– Вууух! Балисс Глаз Смерти видит все! Вууухууу!

Крашеные мгновенно замолчали, затоптавшись на одном месте, словно раздумывая, что делать. Алуко прошептал Боузи.

– Давай-ка медленно отходить, пока они так стоят.

Толпа хищников замерла на мгновение, а потом ей пришлось снова двинуться вперед, поскольку задние ряды напирали на передних. Боузи взмахнул мечом, его клинок в свете изумруда прочертил жутковатую зеленую дугу. Затем горный заяц выкрикнул свой боевой клич.

– Еулалиааа! Лучнииик! Я воитель с гор! Еулалиааа! Лучниииик! Я пошлю вас к адским вратам!

Алуко вновь завел свою песню про Глаз Смерти, а Боузи продолжал выкрикивать боевой клич. Казалось, это произвело ожидаемый эффект. Они торопливо пятились назад, по-прежнему выкрикивая ужасные угрозы.

Но это длилось недолго. Двоица почти была в безопасности, когда главарь Крашеных сердито завопил.

– Дерш-ш-ши их! Убейте, пока не убеш-ш-шали! За ними!

Филин и заяц были вынуждены бежать, спасая свои жизни, а за ними топала толпа хищников.

Логово Алуко находилось в дальнем конце глубокого ущелья. Продвигаясь по одному вдоль узкого края по тропинке, окружавшей бездну, друзья по мере сил пытались помочь Командору. Наконец, переводя дыхание, они достигли убежища и уселись за сталагмитами, находившимися перед домом филина.

Достав нож, Сэмолюс отрезал от своей рубашки несколько полос ткани и передал их Галлубу, Двинку и Амфри.

– Соберите побольше камней и гальки, тут они повсюду, и сделайте себе пращи. Ком, оставайся тут и отдыхай, а мы не можем оставлять Боузи и Алуко одних лицом к лицу с этими бандитами. Вперёд!

Командор попытался подняться, но нога беспомощно подвернулась опять.

– Гарр! Из-за этого дротика, что попал мне в лапу, я не могу наступить на ногу! – Снова примостившись на сталагмите, он указал вдаль. – Эгей, друзья, вон они приближаются! Дайте-ка мне тоже пращу!

Боузи и Алуко достигли узенькой тропы, хищники преследовали их по пятам. Филин скомандовал своему напарнику:

– Двигайся по левой тропе, а я по правой. И берегись дротиков!

Горный заяц медленно продвигался по карнизу, прижимаясь спиной к каменной стене и стараясь не думать о бездонной расщелине прямо перед ним. Один Крашеный выскочил на карниз, заряжая стрелкой свою духовую трубку. Он злобно усмехнулся Боузи.

– Йихааа, попалш-ш-шя, кролик, Гэдик ш-ш-штреляет без промаха!

Кусок известняка угодил ему в шею. Крашеный булькнул и рухнул в пропасть.

Раздался веселый голос Сэмолюса.

– Я тоже, негодяй. Давайте, подходите, кто следующий?

За этими словами последовал залп камней из пращ, и защитники начали ободрять Боузи и Алуко.

– Спокойней…стало быть…господа, мы вас прикроем…значит…пока вы…это самое…не будете в безопасности.

Хищники столпились на краю провала, и их главарь приказывал им наступать.

– Ш-ш-штреляйте, ш-ш-штреляйте! Ш-ш-ш-хватить! Йик-йик-йик!

Командор схватил фонарь и встряхнул его.

– Расступитесь, ребята, в нем еще есть масло!

Встав, опираясь на сталагмиты, Командор подбрасывал фонарь вверх-вниз своим сильным хвостом. Холодный воздух засвистел, когда он метнул зажженный фонарь. Тот взмыл ввысь и пересек темный провал, как комета. Хищники столпились на краю слишком плотно, чтобы увернуться. Снаряд с грохотом разорвался среди них, его стенки из горного хрусталя разбились вдребезги, и горящее масло брызнуло на головы врагов. Вопли были оглушительными; трое Крашеных, пылая, рухнули прямо в темную бездну. За первым фонарем последовал второй, брошенный могучими копательными лапами Кротоначальника. Двинк собирался было метнуть туда и третий, но ему помешал Амфри.

– Не бросай этот, он у нас последний!

Боузи и Алуко добрались до безопасного убежища. Горный заяц спрятал меч в ножны.

– Спасибо вам, друзья мои, я думаю, этим негодяям был преподан хороший урок.

На дальнем конце карниза царил хаос, еще несколько Крашеных свалились в провал, когда толпа ринулась прочь от языков пламени. Вожак шайки оглушительно кричал, катаясь на спине и пытаясь потушить тлеющие подхвостье и хвост.

Раскрашенная черно-зелеными красками самка, опутанная лозами и ветками кустов, взяла командование на себя. Держа в лапе духовую трубку, она раздавала приказы.

– Назад, назад, вш-ш-ше назад! Тащ-щ-щите Чигида ш-ш-ш ш-ш-шобой!

Алуко указал когтем.

– Это Чигид, их главарь. Он поймал меня и подрезал мне крылья, чтобы я никогда больше не мог летать. Как жаль, что пламя не убило этого маленького злого крысеныша!

Двинк смотрел, как враги отступают от края провала.

– Так значит, Крашеные – это крысы?

Филин кивнул.

– Да, маленькие дикие древесные крысы. Они не хотят, чтобы кто-то узнал, кто они на самом деле, поэтому раскрашиваются с лап до головы в зеленый и черный и опутывают себя разными лозами и ветвями для маскировки. Но их много, они жестокие и злые!

На глазах Амфри невольно появились слезы.

– Да, и они забрали бедного Биски, нашего друуугаааа!

Командор в отчаянье приложил ко лбу обе лапы.

– Да, это моя вина, я не смог им помешать.

Боузи ободряюще похлопал по крепкой выдриной спине.

– Ты не должен винить себя, дружище, держу пари, что ты сделал все возможное, чтобы спасти сорванца. Но не бойся, я спасу Биски от этих разбойников. Да, а за свои злодеяния они у меня еще поплачут, даю вам слово МакСкутты!

Алуко искоса посмотрел на зайца с недоверием.

– Храбро сказано, сэр, но когда только, скажите на милость, это произойдет?

Вмешался Амфри, его колючки топорщились в праведном гневе.

– Как можно скорее, даже прямо сейчас.

Глаза филина расширились.

– Прошу прощения, но, по-вашему, это разумно?

Двинк вскочил, заряжая камнем пращу.

– Разумно? Нет времени беспокоиться о том, разумно это или нет, нам надо вытащить нашего друга Биски из лап этих негодяев!

Кротоначальник Галлуб покачал головой, глядя на бельчонка.

– Этот филин…стало быть…неглуп, послушаем…значит…его, господа!

Зная, что кротовья логика неопровержима, Сэмолюс согласился с Галлубом. Он кивнул Алуко.

– Продолжай, друг.

Филин взъерошил перья на груди, пустившись в объяснения.

– Я знаю, это может звучать ужасно, но забудьте на время о спасении вашего друга. Сейчас наша главная задача – как спастись самим. Подумайте над этим. В туннеле наверху ждет целая армия Крашеных, жаждущая нашей крови. Поверьте мне, вы не продержитесь и секунды. Я знаю их вожака, Чигида, его обжег огонь разбившегося фонаря. Значит, он не успокоится, пока не повесит ваши выпотрошенные трупы на своем дубе с пятью верхушками. Я был пленником Крашеных в течение многих сезонов, я знаю, кто они такие. Они поклянутся отомстить вам за своих любой ценой.

Сэмолюс задал вопрос.

– Но как ты спасся от Крашеных? И еще один вопрос – где ты достал глаз Гибельных огней, тот большой зеленый камень, который ты носишь с собой?

Алуко положил камень так, чтобы свет фонаря заставлял его гореть зеленым огнем. Изумруд был размером с голубиное яйцо, совершенно гладкий и искусно отполированный.

– Как я убежал от этих дикарей, долгая история. Сперва я прыгнул в дыру рядом с дубом с пятью верхушками. За мной неслись четыре десятка Крашеных, и я карабкался вперед, как сумасшедший. Я никогда раньше не был в туннелях, поэтому я вслепую пробирался вперед, в полной темноте, не зная, куда туннель приведет меня. Я начинал уставать, а они прибавили ходу и были почти у меня на хвосте. Бежавшие впереди несли с собой зажженные факелы. Сразу за поворотом я врезался прямиком в запертую дверь. Должно быть, я закричал от боли и потрясения. В этот самый момент они сунулись за поворот, держа в лапах факелы. Вдруг туннель озарился зеленоватым светом из камня, прикрепленного к двери посерединке. Увидев это и услышав мои душераздирающие крики, они повернулись назад и бросились прочь. Я слышал, как они вопили, «Балисс! Балисс!».

Я очень испугался, ведь я слышал о гигантском аспиде Балиссе. Поэтому некоторое время я лежал неподвижно. Когда ничего не случилось, я встал и поднял факел, который уронил один из моих преследователей. Когда я снова зажег факел, я огляделся вокруг.

Там были только я сам, закрытая дверь, огромный зеленый камень и больше ничего. Я долго сидел там, недоумевая, пока не разгадал ту загадку. Эта дверь, должно быть, вела в логово аспида. Видно, Крашеные и решили, что Балисс убил меня.

Так, я решил не дожидаться, пока змей сожрет меня, поэтому я взял факел, схватил зеленый камень и заспешил прочь. Когда я думал, что где-то неподалеку крадутся Крашеные, я начинал ухать и кричать, «Балисс». Должно быть, это сработало, потому что я остался один. Я нашел укрытие на другой стороне провала, где и жил в одиночестве, пока не пришли вы, друзья мои.

Двинк с сочувствием поглядел на филина.

– Наверно, это ужасно, жить здесь, внизу в темноте, где и есть нечего.

Алуко чуть застенчиво прищурил свои огромные глаза.

– О, я не голодал, я и сам довольно мстительный, знаете ли. Если умеешь охотиться, добыча всегда найдется, коли не быть слишком разборчивым.

Амфри с благоговейным ужасом уставился на филина.

– Так ты говоришь, что ел Краше…

Сэмолюс тактично перебил его.

– Хорошо, хорошо, это понятно. Ага, значит, этот камень был прикреплен к другой стороне двери. Ха, а мы выбили ее, и не обратили на нее внимания, и полезли искать в туннели. Эта дверь ведет не в змеиное логово, Алуко, она ведет в погреба аббатства Рэдволл.

Филин испустил долгий протяжный вздох.

– Аббатство Рэдволл, если б я только знал! Как вы думаете, тамошние звери впустили бы меня внутрь? Я бы очень хотел побывать там.

Кротоначальник Галлуб похлопал филина по изувеченному крылу.

– Ну конечно, сэр, Вы можете там…стало быть…поселиться вместе с нами, если…значит…хотите!

Алуко, казалось, совершенно переполняла благодарность.

– О, спасибо Вам, друг, это было бы просто чудесно, моя мечта сбывается. Спасибо Вам большое!

Двинк зарядил пращу камушком. Не целясь, он метнул его в темную бездну.

– На твоем месте, старина, я бы не торопился с благодарностью. Мы нашли то, что искали, блестящую бесполезную побрякушку. Искали глаза Гибельных огней и куда это нас привело, а?!

Обычно добродушный бельчонок, Двинк удивил всех своей вспышкой гнева.

– Это привело нас в ловушку, в подземелье за мили от аббатства, к толпе дикарей. А что касается моего друга, то мы даже не знаем, жив ли он еще. Вот куда привела нас охота за этим дурацким камнем!

Он схватил изумруд, завопив,

– Выкину его вниз, в пропасть, там ему и место. Видеть его больше не могу!

Он размахнулся, готовясь бросить глаз Гибельного огня, когда меткий пинок легкой лапы Боузи опрокинул его на спину. Горный заяц взял изумруд, своей лапой удерживая Двинка на полу.

– Спокойно, приятель, не кипятись. Я придумал план, как нам выбраться отсюда. И этот милый камушек – часть моего плана. Ну, кто со мной или вы так и будете сидеть здесь с лицами, как у старушек, у которых подгорели пироги?

Командор схватил свободную лапу Боузи.

– Клянусь сердцем, приятель, мы с тобой!

Горный заяц поправил свои изящные манжеты.

– Садитесь все рядышком и послушайте меня, храбрецы, мы поступим вот так!

Глава 14

Через какое-то время поздним вечером Биски пришел в себя. Острая боль в кончике хвоста заставила мышонка закричать. Его мучил крысенок примерно одного с ним возраста, Крашеный. Одного взгляда хватило Биски на то, чтобы оценить положение. Его передние лапы были привязаны к ветке над его головой, высоко на вершине огромного дуба с пятью верхушками. Крысенок снова ущипнул его за хвост, посмеиваясь над собственной шуткой.

– Йиккачикка, я ш-ш-ъем тебя, мыш-ш-шака!

К счастью, задние лапы Биски были не связаны. Он резко пнул врага, попав ему в живот. Хищник, согнувшись пополам с громким криком «ух», рухнул с ветки, на которой сидел. Он зацепился хвостом за маленькие ветви внизу, завывая.

– Уааааа! Мыш-ш-шака хочет убить Джега, на помощ-щ-щь, мамочка!

Старая крыса, по-видимому, мамаша Джега, начала продираться сквозь листву вместе с тремя другими крысами. Она рявкнула приказ своим спутницам.

– Тащ-щ-щите малыш-ш-ша Джега ш-ш-шюда, ш-ш-шкорей, ш-ш-шкорей!

Пока они лезли выполнять ее приказание, она начала свирепо царапать спину Биски.

– Ещ-щ-ще раз поднимеш-ш-шь лапу на моего Джега, я выцарапаю твое ш-ш-шердце и глаза тош-ш-ше, ш-ш-шлышиш-шь?

Мышонок изогнулся от боли, но она продолжала терзать его, пока он не закричал.

– Прекратите, я слышу, пожалуйста, прекратите!

Мучение прекратилось, поскольку крыса начала помогать остальным вытаскивать наверх своего сына. Утерев его слезы, они посадили крысенка на широкую ветку, на безопасном расстоянии от Биски. Все они принялись гладить и утешать его, поглядывая на пленника.

Биски изучал их; он слышал о Крашеных прежде, но встретился с этими дикими хищниками впервые.

Они выглядели как существа из какого-то давным-давно прошедшего времени, первобытные, слишком маленькие для крыс, но очень жилистые и верткие. Их зубы были остро заточены, а в носы вставлены кости, в качестве украшений. Крашеные покрывали свои тела густой растительной краской, черной и темно-зеленой. Все виды разнообразной растительности, сорняков, лоз, листьев и лиан, увивали их с ног до головы как юбки, килты и плащи, заканчивая маскировку. По шорохам и непрерывному хождению туда и сюда, Биски решил что в дубе с пятью верхушками и близлежащих деревьях должно быть огромное количество этих хищников. В конечном счете получалось свирепое племя варваров.

Мать Джега, Тала, крепко обняла своего сына, злобно вглядываясь в Биски. Джег надулся и выпятил нижнюю губу:

– Та мышь удалила меня в зиво-о-от, а я ему не делать ничего!

Биски сердито вскричал:

– Ты гадкий лжец, ты меня кусал!

Тала выхватила длинный ивовый прут из лап какого-то Крашеного и хлестнула Биски по лицу:

– Заткнись, кто прощ-щил табя говорить, мыш-ш-ш?

Джег издал булькающий вопль, уловку которую он часто использовал что бы настоять на своем. Он указал на Биски грязным когтем:

– Плохая мыш-шака! Ты долшен быть уб-б-бит! Я хочу его убитым, Мамочка Тала, дай Джегу уб-бить плоху-мыш-шаку!

Тала погладила тощие ушки сына, успокаивающе шепча:

– Но-но, твой Папочка Чигид никогда ниш-шего не ховорил об уб-бийстве мыш-ш-шаки, тебе надо шпросить его!

Джег сразу впал в неистовство. Вырвавшись из материнских объятий, он взобрался на ветку и принялся стряхивать вниз веточки и листья.

– Мой папочка вош-ш-шдь, я ему на тебя наш-ш-шалуюсь. Позволила мыш-шаке ударить меня в ш-ш-шивот и не даеш-ш-шь мне его приконч-ч-чить. Ты плохая мамочка, плохая! Мой папа побьет тебя за вшше это.

Биски вздрогнул, когда желудь угодил ему в глаз. Глядя на избалованного юного хищника зажмурившись, Биски пробормотал.

– Хотел бы я в один прекрасный день оставить тебя наедине с братом Торилисом, он бы шустро научил тебя хорошим манерам.

Тала спустилась вниз, к входу в туннель, чтобы встретить мужа. Она взяла нескольких своих подружек с собой, оставив трех охранять пленника.

Биски проверил веревки, подергав их. Они были слишком крепко завязаны, чтобы убежать. Он проверил их снова, но, получив удар ивовым прутом, сдался. Мышонок висел, поникнув головой, пытаясь не обращать внимания на ушибы и царапины, и думая, как там его друзья.

В аббатстве Рэдволл двое диббунов, Фарфф и крошечный мышонок, стали героями сезона. Сестра Фиалка отрицала всякое участие в гибели ворона на колокольне. Толстенькая, веселая ежиха, она была очень добросердечной и не могла признать свою роль в убийстве любого живого существа, неважно, друг это или враг. Так что на всю славу могли претендовать двое диббунов, что они и сделали, нимало не заботясь о скромности или правде. Ворона выставили перед главными воротами, чтобы затем вытащить его за ворота и сбросить в канаву. Рэдволльцы рассматривали его, с благоговейным ужасом обмениваясь замечаниями по поводу его величины и свирепости.

– Хуррр-хуррр, посмотрите…значит…на когти этой птичищи!

– Да, а клюв-то, а клюв? Представь, каково это получить таким клювом!

Крошечный мышонок, завернувшись в плащ на десять размеров больше, чем надо, гордо расхаживал взад-вперед, не подпуская зрителей поближе. Он размахивал поварешкой, избранной им в качестве меча, и крышкой от кастрюли, заменявшей ему щит.

– Лучше не подходите близко, он может вас поланить!

Фарфф тоже была вооружена, она выбрала для себя принадлежащий повару Скарпулу небольшой вертел для овощей, которым она тыкала в сторону мертвого ворона, мрачно бормоча.

– Хорошо, что Амфри не звонил в колокола, иначе эта птица его бы утащила.

Вскоре у ворот оказался брат Торилис, жаловавшийся аббату.

– В самом деле, отец настоятель, долго ли еще будет продолжаться такое возмутительное зрелище? Не лучше ли будет вытащить это наружу7 Мне делается дурно, даже когда я просто смотрю на него.

Аббат Глисэм был вынужден согласиться с Торилисом.

– Да, ты прав, брат, я просто хотел дать нашим маленьким воителям минуту-другую славы. Мистер Колючка, Вы не поможете нам с братом вытащить это за ворота и бросить в канаву?

Пробконос послушно кивнул Глисэму.

– Конечно, отец настоятель, но я и сам справлюсь, вам, джентльзвери, не надо пачкать лапы, предоставьте это мне.

Брат Торилис вздохнул с облегчением, зная, сколь неприятно для него было бы прикосновение к мертвому ворону.

– Спасибо Вам большое, хранитель погребов, я Вам премного обязан.

Маленький мышонок ворчливо вмешался.

– Это наша лабота, моя и Фалфф, мы вытащим его за волота!

Сравнив размеры диббунов и ворона, аббат с трудом скрыл улыбку. Он взял их обоих за лапы.

– У меня есть идея получше, почему бы нам не устроить праздник у пруда в честь наших великих воинов, а?

Повторного приглашения не потребовалось. Двое победителей ворона, окруженные толпой друзей, устремились к пруду, крича и визжа,

– Праздник, праздник! Рэдвооооооолл!

Брат Торилис пошел вслед за аббатом; глядя на несущихся диббунов, он сказал с осуждением.

– А когда же идти спать? Ведь уже вечер.

Сестра Фиалка, хлопнув его по спине, едва не сбила его с лап.

– О, если ты устал, брат, ты можешь отправляться в кровать прямо сейчас, тебя здесь никто не держит. А мы устроим вечеринку!

Аббат Глисэм подмигнул веселой ежихе.

– Отлично сказано, дружище, а ну-ка, давай наперегонки!

Брат Торилис сурово посмотрел в сторону их удаляющихся спин, после чего продолжил свое размеренное, неторопливое шествие.

Повар Скарпул уже знал о предстоящей вечеринке, поэтому приготовил все для чудесного праздника в саду. Белочка Перрит разложила еду на плетеных циновках из тростника. То, что в этот раз они сидят не на стульях и за столом, было для малышей в новинку. Более того, когда аббат и старшие звери сели с ними на траве, повар Скарпул вызвал взрыв ликования среди аббатской малышни, обратившись к отцу настоятелю так, как будто тот был непоседливым диббуном.

– Веди себя прилично, Глисэм, вымой…стало быть…лапы, малыш. Дагри, ты…значит…присматривай за этим озорником, чтобы он…это самое…не прыгал тут у нас!

Ответ Глисэма вызвал еще большее веселье.

– Что, это я –то прыгаю? Да вам после этого вчетвером меня не поднять!

Еще не успев даже толком отведать чудесных яств, диббуны вскочили и начали плясать, дергая за невидимые колокольные веревки и топая своими лапками в такт только что придуманной песенке. Крошечный мышонок выкрикивал строчки, которые (во многом благодаря помощи сестры Фиалки) он сочинил. Недостаток мелодии и ритма песня компенсировала переизбытком громкости.

– Хо, мы ворона злого убили сейчас!

– Уххх! Я и не думал, что ты такой тяжеленный! А ты…прошу прощения, был преизрядным мешком с перьями. Хух, надо было позволить отцу настоятелю и Торилису помочь мне.

Стоя в открытых воротах спиной к канаве, большой еж продолжал свою одностороннюю беседу с погибшим вороном. Он и не подозревал, что за его спиной из канавы поднялась огромная голова. Чувства Балисса уловили запах и движение. Голубовато-белые глаза огромного змея затуманились, когда он поднялся и ударил с молниеносной быстротой.

Внизу в туннелях Чигида, главаря Крашеных, переполняла ярость и боль. Боль, вызванная кипящим маслом, которое обожгло его хвост и подхвостье. Ярость, вызванная желанием перебить тех, кто причинил такую боль столь чувствительным частям его тела. Стоя позади своей банды, он орал на подчиненных, пока в туннеле не загудело эхо от его крика.

– Йааар йигалиг! Болваны! Ш-ш-шлабаки! Назад ш-ш-шкорей, ш-ш-шхватите их и убейте! Убейте их всех, ш-ш-шдерите кожу, сош-ш-шгите так, как они обош-ш-шгли Чигида! В бой!

Теснимые задними рядами, передние ряды Крашеных медленно и осторожно двинулись к карнизу над бездной.

Прячась за сталагмитами, закрывавшими убежище Алуко, друзья слышали вражеские кличи.

– Йееее! Ш-ш-шхватить их! Уб-бить их! Йееееех!

Закрывая свет последнего фонаря, оставшегося у друзей, Командор мрачно прошептал.

– Держитесь, парни, похоже на то, что к нам валит в гости целая толпа хищников. Пращи у вас заряжены?

Лапы Двинка дрожали от волнения, но он храбро ответил.

– Так точно, в моей четыре камня!

Боузи похлопал бельчонка по спине.

– Ты храбрый парнишка. Только запомни, не стрелять, пока я не скажу. Это касается вас всех.

Кротоначальник Галлуб с умным видом кивнул головой.

– Хуррр, надеюсь…стало быть…Ваш план сработает, сэррр!

Горный заяц беззаботно ответил.

– О, он должен сработать, поскольку другого у меня нет.

Вопли врагов становились громче, приближаясь. Амфри Колючка начал быстро раскручивать пращу.

– Нам уже можно стрелять?

Сэмолюс потрепал мордочку Амфри.

– Терпение, молодой зверь, делай, как сказал Боузи, жди!

Рев наступающих Крашеных достиг крещендо. Неожиданно он сменился криками отчаяния и призывами остановиться.

– Йааааг, ш-ш-штоять! Вш-ш-ше назад, вш-ш-ше назад!

Способный видеть в темноте, Алуко восторженно заухал.

– Вуууухууу! Немало злодеев свалилось вниз, прямо в пропасть!

Боузи начал раскручивать пращу, заметив.

– Ага, пролитое фонарное масло бывает очень скользким, я рад, что они это забыли. Сейчас, парни. Огонь!

Каждый защитник положил в свою пращу столько камней, сколько туда уместилось. Они обрушили град снарядов на противника. Боузи кричал.

– Заряжайте как можно быстрее, не останавливайтесь!

Обернувшись назад, он прошептал филину.

– Алуко, ты можешь найти нам одного негодяя, которого можно взять в плен?

Огромные глаза филина расширились, Алуко указал.

– На самом деле я могу найти двух негодяев, попавших в беду. Один валяется оглушенный на каменном карнизе, другой цепляется за край провала.

Заяц с восхищением улыбнулся.

– Мне бы твое зрение, дружище! Ты не можешь выбраться наружу и приволочь нам одного из них?

Алуко ответил без промедления.

– Только не заденьте меня этими камнями, и я приволоку вам обоих.

Он вышел на узкий каменный карниз, опоясывающий пропасть. Кротоначальник последовал за ним.

– Я…это самое…с Вами, сэр, помочь…значит…Вам!

Командор сложил горсть камней в дальнем конце пещеры.

– Удачи, ребята, поторопитесь, мы прикроем вас огнем. Не бойтесь, мы возьмем выше!

Потеря передних рядов и неослабевающий град камней заставили Крашеных мгновенно отступить. Алуко схватил визжащую крысу, уцепившуюся за край карниза. Одним движением огромных когтей филин поднял хищника вверх. Оглушив его ударом крыла, Алуко потащил его назад, в пещеру.

Кротоначальник схватил другого Крашеного за хвост и тоже потащил его за собой.

– Ты…это самое…пойдешь со мной!

Не слыша боевых кличей с другой стороны пропасти, Боузи приказал прекратить огонь. При свете фонаря они усадили обоих пленников на землю. Обе раскрашенные древесные крысы в страхе прижались друг к другу. Схватив их за уши, Сэмолюс резко крутанул их, чтобы привлечь внимание хищников. Боузи вытащил из ножен меч Мартина и поднес лезвие к мордочкам пленников.

– Слушайте мои слова хорошенько, вы, голодранцы. У вас есть всего два выхода. Или я выкину ваши уши, хвосты и лапы в пропасть, после того, как отрублю их, естественно. Остальные части ваших тел тоже не замедлят туда отправиться. О, какая жалость, могу вам сказать, что это вам не понравится. Ну, так вы готовы послушать то, что я скажу о втором выходе, который спасет ваши никчемушные жизни?

Две раскрашенных черным и зеленым головы яростно закивали.

Настроение главаря банды Чигида не улучшилось, когда он увидел, что его разбойники трусливо удирают с пустыми лапами. Он начал колотить их камнем на тонкой леске.

– Йиккайик! Идиоты, туп-пиццы! Ш-ш-што случилось?

Один отчаянно храбрый голос осмелился ответить.

– Чигид, там ш-ш-шкользко, пролитое маш-ш-шло, и многие наш-ш-ши ш-ш-шкатились вниз. Они ш-ш-швыряли в нас камни, и мы отош-ш-шли. Мы не мош-ш-шем до них добраться.

Чигид оскалил свои острые зубы, рыча.

– Дубины, тащ-щ-щите пеш-ш-шок и землю, кидайте их на маш-ш-шло! Чииичааа! Я долш-ш-шен делать все ш-шам, шкорей за мной, я покажу им!

Чигид и бегущие за ним крысы не успели достигнуть края провала, как начались крики. Это были вопли Крашеных, страдавших от невыносимой боли. Рыдание, визжание, вой и мольбы о пощаде Это произвело ожидаемый эффект – Чигид и его банда остановились, шерсть на их затылках встала дыбом от ужаса, когда крики снова продолжились.

– Ииик! Йоваааргх! О нет, прош-ш-шу тебя, великий Балиш-ш-ш! Оуооуоууу! Нет, прош-ш-шу тебя, не делай этого! Йииииккк!

Испуганный шепот пробежал по рядам хищников.

– Балиш-ш-ш утащ-щил их, огромный аш-ш-шпид Балиш-ш-ш!

– Балиш-ш-ш терзает их до ш-ш-шмерти!

Вопли сменились жалобным стоном.

– О нет, Балиш-ш-ш, пощ-щ-щади нашшш! Аааа!

Чигид схватил ближайшую крысу и начал трясти несчастного.

– Балиш-ш-ш! Ты нич-ч-чего не говорил мне о Балиш-ш-ше!

Один из хищников указал трясущейся лапой

– Ш-шмотри, вошдь…Балиш-ш-ш!

Крики прекратились. На другом конце пропасти крысы увидели огромный мерцающий зеленый глаз. Зазвучало ужасающее шипение, отражающееся эхом от стен пещеры.

– Балиссссссс! Я чую запах древессссных крысссс!

Это было выше сил всех хищников, не исключая Чигида. Они бросились отступать в беспорядке, каждый за себя, каждый пытаясь протолкаться назад в туннель первым. Чигид как вожак рванулся на свою предыдущую позицию в арьергарде, который теперь стал авангардом. Каждый боялся Балисса – а банда хищников в подземном туннеле, как это выяснилось, боялась его больше всех.

Алуко крепко пожал лапу Боузи.

– Отличный план, сэр, и он сработал как надо.

Лэрд Боузи поморщился, освобождая свою лапу из острых когтей филина.

– О, сущая ерунда, давай-ка выбираться отсюда, пока нам никто не мешает.

Лапа Командора, в которую попала отравленная стрелка, снова могла двигаться, хотя он по-прежнему прихрамывал, когда шел по туннелю вместе с помогавшим ему Кротоначальником Галлубом. Обоих пленников, связанных пращами, заставили идти первыми. Боузи с мечом наготове весело следовал за ними.

– Ведите нас, мои немытые красавицы, если там будет засада, вы узнаете об этом первыми.

Это потребовало какого-то времени, но в конце концов они достигли развилки туннелей, один из которых вел прямо в аббатство, а второй, который теперь был по правую лапу от них, туда, где захватили Биски. Кротоначальник уселся на тот камень, на котором он раньше сидел, поджидая друзей.

Алуко устроился рядом с ним, указывая на низкий потолок, который он мог почти достать краешком крыла.

– Видите ту выемку, вон там? Она образовалась, когда этот камень упал.

Он указал на огромный валун, на котором сидели он сам и Кротоначальник. От него осталась большая впадина в потолке туннеля. Филин продолжил.

– Я сбросил его вниз, подцепив за края. Чуть сам при этом не убился.

Сэмолюс поднял фонарь повыше.

– Это ты к чему, приятель?

Алуко пожал плечами.

– Я хотел завалить вход в этот туннель, чтобы Крашеные не добрались до меня. Но я не мог, потому что без хищников я бы умер с голоду. Но теперь мы можем завалить его, чтобы они никогда больше не сунулись сюда.

Боузи кивнул.

– Отличная идея, приятель, если мы хотим, чтобы твои хищники больше не беспокоили нас.

Галлуб стоял на валуне, ощупывая его. Он обследовал вмятину, кивая со знанием дела.

– Вы…стало быть…хуррр-хуррр-хурррошо придумали, сэррр! Все, что…значит…нужно, это скатить этот ваш камень да перекрыть…это самое…вход, и вся недолга. Времени много не нужно, я…это…и сам справлюсь.

Сэмолюс развел лапами.

– Так сделай это, дружище, и пойдем домой. Что скажете, ребятки?

У Командора не было никаких сомнений на этот счет.

– Верно, парни, пойдем дальше по туннелю, нам пора выбираться отсюда.

Галлуб, спрыгивай, как только он начнет шататься.

Алуко плотоядно уставился на двух плененных Крашеных.

– А с этими злодеями что сделаем?

Боузи указал на туннель, ведущий к логову Крашеных. Он одарил обеих крыс прощальным шлепком меча.

– Я считаю до трех, и если вы будете здесь, я отдам вас филину. Раз…

Двое хищников, по-прежнему со связанными лапами, унеслись по туннелю, на ходу врезаясь друг в друга.

Кротоначальник Галлуб погрузил свои могучие копательные когти в землю вокруг камня, проревев.

– Выбегайте из туннеля, он вот-вот обрушится!

Они бросились назад, вжимаясь в каменные стены. Кротоначальник Галлуб с недюжинной силой толкнул камень. Ничего не произошло. Он толкнул снова, и вновь ничего не произошло. Схватившись поудобнее, дюжий Кротоначальник толкнул камень вверх и бросил вниз. Камни, земля и древесина затрещали. Галлуб подпрыгнул, выкатившись из туннеля.

Вуууух! Буууум! Трааах! Баам!

Алуко сбило с лап потоком сжатого воздуха, вырывавшегося из заваленного туннеля. Неожиданно все вокруг погрузилось во тьму и наполнилось пылью. Прикрывая лица, друзья съежились на полу, пока не воцарилась тишина. Командор поднялся, кашляя от пыли, и взял фонарь. Боузи оглянулся и вздохнул в изумление.

– Великие сезоны, соль-супешник, вы только поглядите на это!

Туннель был целиком и полностью завален землей, щебнем, камушками и могучим стволом старого бука, провалившегося сквозь крышу туннеля.

Сэмолюс протер покрытый пылью изумруд краем рубашки.

– Никто никогда здесь больше не пройдет! Отлично, ребята, давайте назад, в старый добрый Рэдволл, осталось уже недолго. Курс – домой, а, Командор?

Предводитель выдр повернулся к Двинку, который стоял, уставившись на пыльный завал на пути в туннель.

– Эй, там, дружок, что с тобой, старый ты салага?

Слезы катились по грязному лицу бельчонка.

– Мы только что потеряли наш последний шанс спасти несчастного Биски! Я его больше не увижу…

Боузи хлопнул Двинка по плечу.

– Ну что еще за ерунда? Как только я доберусь до аббатства и быстренько сооружу себе что-нибудь перекусить, я мигом спасу вашего Биски, не дрейфь! Выше нос, парнишка!

Слезы Двинка хлынули с новой силой.

– Но мы даже не знаем, где он!

Боузи сдул пыль со своих некогда чистых манжет.

– Ну что ты такое говоришь? Эти ваши хищники держат Биски на каком-то дубе с десятью верхушками, где-то там.

Алуко поправил Боузи.

– Это дуб с пятью верхушками, там они держали меня в плену.

Командор потрепал Двинка по ушам.

– Точно, и тому зверю, который не найдет в лесу дуб с пятью верхушками, его и собственная верхушка не нужна.

Глава 15

По-прежнему привязанный к одной из верхних веток дуба с пятью верхушками, Биски дернулся, когда камешек ударил его в ухо. Джег, сын Чигида, главаря Крашеных, швырнул еще один камень. На этот раз Биски увидел его приближение – он успел втянуть голову в плечи и увернуться от камешка.

– Чи-хи-хи-хи! Я попаду в ш-ш-шледующий раш-ш-ш, мыш-ш-шака, выбью твой глаш-ш-ш вот этим!

Джег взобрался на верхние ветви дуба, пытаясь спрятаться среди листвы, но Биски по-прежнему видел его.

Мышонок пожаловался трем крысам, охранявшим его, но единственным ответом, который он получил, был удар ивового прута. В остальном, охранницы не обратили на него ровным счетом никакого внимания. Устроившись там, где камни не могли их задеть, они болтали и сплетничали. Все это оставляло мышонка на милость его мучителя. Он не успел заметить приближение следующего камня, и тот ударил его по связанной лапе. К счастью, лапы Биски совершенно онемели из-за тугих веревок, и он почти не почувствовал боли.

Решив показать, что он думает о молодом Крашеном, Биски с презрением окликнул его.

– Что, вот этот не выбил мой глаз, тупица. Эй, мазила! Ух, да ты и в озеро не попадешь, даже если будешь в нем тонуть.

Джег не привык, чтобы с ним разговаривали таким образом. Прыгая на верхних ветках, как сумасшедший, он сбросил вниз веточки и листья, а также пару кое-как пущенных камней.

– Мыш-ш-шака, мыш-ш-шака, тупая тупонош-ш-шая мыш-ш-шака!

Несмотря на всю плачевность своего положения, Биски не мог не ухмыльнуться избалованному юнцу. Он продолжал дразнить Джега.

– Тупая тупонош-ш-шая мыш-ш-шака? О, дорогуша, на твоем месте я бы сначала поучился правильно разговаривать. Но ты еще будешь говорить нормально, когда перестанешь быть малышом, крошка Джегси-вегси!

Это переполнило чашу терпения Джега. Взревев от гнева, он метнулся к Биски и начал пинать и бить свою беззащитную жертву. Самая большая из охранявших его крыс грубо отпихнула Джега прочь:

– Йихих! Твоя мамо-шшка приказала его не трогать!

Джег злобно укусил её за лапу, освободясь из цепкого захвата. Он рванулся обратно, попутно срывая зло и на Биски, и на охраннице:

– Йи-хи! Вот только подож-жди, мои мамош-шка и папуля придут и убьют тебя за то, что ты меня тряш-шла!

Охранница молчала, отведя глаза. Было опасно становиться врагом юной древесной крысы. У Джега всегда и на всё было своё мнение, и поступал он всегда по-своему. Медленно он выбирался из листвы, в его глазах разгорался злобный огонёк по мере того, как он приближался к Биски. Юный мышонок нервно сглотнул, пытаясь оставаться спокойным.

Внезапно тишину прорезал крик:

– Йеехиии! Чигид вернулся! Чигид вернулся!

Крашеные появлялись отовсюду, спускаясь по веткам деревьев и присоединяясь к крикам:

– Чигид вернулся! Чигид вернулся! Йеееееееа!!!

Джег и охранники уже, похоже, дрались, когда крики достигли и их. Биски облегчённо вздохнув, радуясь неожиданному спасению.

Несмотря на лысую голову и обгоревший хвост, Чигид пытался выглядеть достойно и величественно. Крысы подняли его на верхушку пятиглавого дуба. Он сделал всё, чтобы выглядеть раненым воином.

– Яггах! Уберите свои лап-пы! Я пострадал на войне!

Крысы тут же начали подносить сухой мох и траву, чтобы угодить вождю. Однако, сидеть он всё равно не мог, поэтому лёг на живот.

Тала, его супруга, попыталась приложить листья на ожоги, жалостно приговаривая:

– Ай-ях, тебе больно?

Вождь сжал зубы:

– Безмозглая, мож-жет надо сжжечь твой хвост, чтобы ты это поняла?

Тала мудро предпочла промолчать и отошла в сторону. Зато Джег бросился к отцу, вопя:

– Папоч-чка вернулся!!!

– Аггаааарх! Убирайс-ся!!!

Вождь отвесил сынку увесистый пинок, попав тому по подбородку, отчего Джег лишился чувств. Он свалился с ветки на землю, где и остался лежать без сознания. Чигид глянул на окруживших его крыс:

– Дайте мне травяного отвара, затем дайте спать!

С места, где он был привязан, Биски мог наблюдать всё происшествие. Он понял, что его друзья нанесли крашеным неплохой урон, и был очень рад, что крысы больше никого не пленили. Также он был очень рад, что Джег получил такой неожиданный урок. Но боль в его жестоко связанных лапах затмила всё остальное.

Сон не шёл к юному мышонку. Когда сгустилась темнота, он закрыл глаза и опустил голову. Вдохнув дыма, шедшего от костра, разведённого внизу, Биски пришёл в себя. Он уже почти провалился в забвение, где ничего не чувствовал. Потом его подбородок поднялся вверх, потому что к нему приставили деревянный кувшин. Это сопровождалось словами стражника:

– Пей, мышшь, теперь ты пей!

Благодарно, он жадно пил воду, пока кувшин был возле его рта. Потом его убрали, а мышонок почувствовал, что ему в зубы сунули толстый мягкий корень с другим приказом:

– Ешшшь! Если он упадёт, другого не получишшь!

Прижав подбородок к плечу, Биски закрепил корень и жадно впился в него зубами, определив, что это дикий пастернак. Он раньше никогда не пробовал сырого пастернака, да и вообще не был поклонником овощей. Но вкус был очень приятный, поэтому мышонок съел корень почти без остатка. После этого Биски наконец-то провалился в сон.

Один раз ночью его разбудили взволнованные крики. Открыв глаза, он увидел четыре дрожащих огонька, летящих сквозь лес внизу. Крашеные голосили.

– Огни! Ш-ш-шхватить Огни! Ш-ш-штреляйте в них, ш-ш-штреляйте!

Поднялся шум и гам, но он не продлился долго, и в Лесу Цветущих мхов снова воцарилась тишина. Биски был слишком измучен, чтобы разбираться во всем происходящем, и снова провалился в сон.

Позднее ночью та ветка, к которой он был привязан, стала дергаться вверх-вниз. Биски снилось, что он снова в спальнях Рэдволла, и Двинк прыгает на его кровати. Он сонно пробормотал, не открывая глаз.

– Возвращайся к себе на койку, пока не пришел брат Торилис.

Рассвет окрасил небо, и в лесах эхом разносились птичьи трели. Биски закашлялся, когда дым от костров стряпающих внизу Крашеных угодил ему в ноздри и в рот. Чей-то голос рядом прошептал ему прямо в ухо.

– Эгей, старина, и долго ты тут болтаешься?

Рядом с Биски точно так же, как он, к ветке был привязан взъерошенный юный зверь, облаченный в полосатую косынку, короткий килт и широкий пояс с пряжкой. Незнакомец кивнул мышонку и ворчливым голосом продолжил.

– Они сюда меня ночью приволокли, тебя как звать-то?

В компании этого зверя Биски почувствовал себя не таким одиноким.

– Я Биски, из аббатства Рэдволл. Думаю, ты слыхал о Рэдволле?

Незнакомец почти радостно подмигнул ему.

– Ну конечно, слыхал. Меня звать Даббл, я землеройка из Гуосима. Ты знаешь, что такое Гуосим, а, Бриски?

Биски подмигнул ему в ответ.

– Меня зовут Биски, а не Бриски. Рад познакомиться, Драббл. Я знаю, что означает Гуосим, по первой букве от каждого слова. Партизанский союз землероек Страны Цветущих мхов. Верно?

Землеройка широко ухмыльнулась.

– Верно, только меня звать Даббл, а не Драббл. Расскажи мне, как эти прохвосты тебя словили.

Биски попытался объяснить, как он попал в такое затруднительное положение.

– О, я исследовал кое-какие туннели под землей, когда они треснули меня по голове. Очнулся – и вот я здесь. А тебя как схватили, приятель?

Даббл решительно заявил.

– Поругался с Туггой, вся беда из-за этого.

Мышонок с любопытством спросил.

– А кто такой Тугга?

Его друг-землеройка недоверчиво переспросил.

– Ты что, никогда не слыхал о Тугге Брастере, главном Лог-а-Логе всего Гуосима?

Биски в ответ только покачал головой.

– Нет, увы, не слыхал. Расскажи мне о нем.

Даббл фыркнул.

– Хух, рассказать тебе о Тугге? Должно быть, вы в Рэдволле вечно сидите взаперти, коли не слыхали о Тугге Брастере. Ты разве не знаешь знаменитую песню, а, Биски?

– По мне так, звучит устрашающе.

Даббл мрачно уставился вперед, отвечая.

– Да, а еще он мой отец вдобавок.

Биски замолчал, ожидая, когда юная землеройка продолжит.

– Вот так я и очутился на ветке рядом с тобой, старина. Хух, этот Тугга вечно придирался ко мне, и ворчал, и поучал, и таскал за ухо. Что бы я ни делал, все не по нему. Не так гребу, не так правлю долбленкой, не так фехтую! Послушать его, так я все делаю не так. Ну ладно, с этим-то я давно смирился. Возвращаясь к моему папаше…Ну, вышло так, слово за слово, и через минуту мы уже затеяли старую добрую ссору, я и Тугга. Я и сказал ему, что он может делать со своим титулом Лог-а-Лога, и со своими лодчонками, и со своим треклятым племенем.

Голос Биски скорее напоминал шепот.

– Так ты покинул дом и сбежал, Даббл?

Землеройка кивнула.

– Ага, я ведь тогда здорово разозлился. И в первую же ночь сбился в пути. Я болтался по лесу, как пьяная пчела в темноте. А потом я заметил два маленьких огонька, они мигали как раз передо мной. Ну, я и потащился за ними, как полный дурак, а они возьми и замани меня прямо в треклятое болото. Я уж собирался звать на помощь, когда с деревьев прискакала толпа этих раскрашенных доходяг. Они вытащили меня из трясины и скрутили, как мешок с едой. Говорю тебе, Биски, не знаю уж, что у них за оружие, вроде какие-то отравленные стрелки и духовые трубки, так вот они выстрелили в огоньки и сбили одного. Он упал в болото. Судя по крикам, это была птица, думаю, вроде ворона. Хо, больше он не заманит несчастных путников в трясину!

Биски попытался подвигать лапами, чтобы восстановить кровообращение.

– С этими мигающими огоньками мы в нашем аббатстве тоже сражались, они называют себя Огнями, а их вожак, думаю, зовется Погибельный огонь. Даббл, а твой отец и племя пойдут искать тебя?

Даббл поднял глаза к небу.

– Хороший вопрос, Биски. Хотя если они и пойдут, я представляю, что скажет Лог-а-Лог Тугга.

Даббл передразнил густой ворчливый голос отца.

– Сбежал из племени, заблудился, позволил, чтобы его взяли в плен какие-то древесные крысы. Ты не заслуживаешь того, чтобы тебя спасали, позор всего Гуосима, вот кто ты такой. Дубы и яблоки, кто спасет племя, если ты когда-нибудь сподобишься стать его Лог-а-Логом?

Дальнейшая беседа была прервана прибытием Джега и его спутниц. Джег нес с собой ивовый прут, которым сразу же хлестнул Биски по плечам.

Когда мышонок скорчился от боли, Даббл крикнул Джегу.

– Эй ты, сопляк, наслаждаешься своей мощью? Ты зря раскрасился в черно-зеленое. Желтый – вот подходящий цвет для тебя, ты, вонючий трус!

Завопив от ярости, Джег начал стегать Даббла.

– Я убью тебя, убью тебя! Йееех!

Биски закричал изо всех сил.

– Ты, тухлый червь, будь я развязан, я бы убил тебя голыми лапами, безвольный сопляк!

Эта какофония разбудила Чигида, который прилег неподалеку, чтобы его раны поскорее прошли. Он захромал по ветке вместе со своей супругой Талой и несколькими охранниками. Отобрав прут у своего сына, он швырнул его в горящие внизу костры и рявкнул Джегу.

– Йиккиииррр! Х-х-хватит, это мои пленники!

Джег уставился на мышь и землеройку.

– Йаааррр! Я хочу приконч-ч-чить их, они драш-ш-шнят меня!

Чигид поглядел на Джега, оскалив зубы.

– Я реш-ш-шу, когда мы их приконч-ч-чим, не ты. Пусть ш-ш-шаймутся делом, ш-ш-шоберут што пош-ш-шрать, это работа пленников!

Тала встала на сторону сына, успокаивая Чигида.

– Хайааах, вош-ш-шдь ранен, пойди пош-ш-шпи. Пусть Джег вош-ш-шмет пленников собирать ш-ш-шратву.

Она приказала трем своим спутницам.

– Вы пойдете ш-ш-ш Джегом, приш-ш-шматривайте за мыш-ш-шаками хорош-шенько!

Чигид осторожно тронул обожженный хвост и заковылял прочь, предупредив Джега.

– Упустиш-ш-шь их, освеш-ш-шую тебя ш-ш-шивьем!

Вскоре Биски и Даббла развязали и спустили вниз на землю. Там их привязали друг к другу за шеи, а на задние лапы прикрепили веревки с тяжелым валуном. Кроме того, передние лапы у обоих затекли и почти не могли двигаться.

Джег приказал трем охранницам подождать, а сам исчез в густых кронах деревьев. Вскоре он вернулся, держа только что сорванные прутья, которые раздал своим спутницам. Помахивая хлыстиком, молодой Крашеный злобно ухмыльнулся своим пленникам.

– Йиихии! Вы отыщ-щ-щете много ягод, плодов, яиц и рыб! Много ш-ш-шратвы или вас накаш-ш-шут!

Таща за собой привязанные к лапам камни, двое зверей неуклюже заковыляли прочь. Даббл сумел прошептать Биски, когда они свалились наземь.

– Смотри в оба и держи ушки на макушке, может, нам подвернется удобный случай. Не бойся убить их, если придется.

Мышонок ответил уголком рта.

– Не беспокойся, приятель, я не испугаюсь закончить дело, если придется выбирать между нами и ими.

Вжух! Прут Джега ударил по лапам обоих.

– Ш-ш-шаткнитесь и ш-ш-шагайте, вы, бешдельники!

Даббл мило улыбнулся Джегу.

– Какой у Вас чудесный хлыстик, сэр, он бы вылез у Вас из обоих ушей, если бы я затолкал его Вам в ноздри.

Джег уж было поднял свой прут для удара, но что-то в глазах землеройки Гуосима предупредило его, что лучше этого делать не стоит. Чтобы сохранить лицо, Джег хлестанул по одуванчикам, срубив со стеблей цветочные головки. Он крикнул охранницам.

– Йикка! Заш-ш-штавтьте их пош-ш-шевелиться!

Трое охранниц были не такими мстительными, как Джег. Биски обнаружил, что если они с Дабблом шли достаточно быстро, трое их стражниц не подгоняли их прутьями.

Проходя сквозь весенний лес, они наткнулись на подлесок, где в тенистых местечках в изобилии росли грибы. Под бдительным присмотром охранниц и Джега, усевшихся на нижних ветках клена, двое пленников стали собирать грибы. Вскоре Даббл начал рыться в земле. Одна из охранниц ткнула его своим хлыстиком.

– Ш-ш-што делаеш-ш-шь? Ш-ш-шказали ж-ж-же, ш-ш-шобирать грибы!

Юная землеройка фыркнула в лапы.

– Редька, здесь растет дикая редька.

Крыса состроила рожу.

– Йааах, не люблю редьку, ош-ш-штавь, где еш-ш-шть.

Просто чтобы доказать свое главенство в группе, Джег рявкнул со своей ветки.

– Ищ-щ-щите редьку, мой папоч-ч-чка любит редьку. Ты, мыш-ш-шака, помоги ему, ш-ш-шкорей!

Биски присоединился к копавшемуся в земле Дабблу, шепча ему.

– Я тоже не люблю редьку, приятель. Чего ради мы копаемся в грязи голыми лапами? Собирать грибы намного проще.

Даббл показал ему острый осколок кремня, который он нашел в земле. Быстро спрятав его за пояс, он подмигнул Биски.

– Продолжай копать, дружище, и если найдешь славный остренький кремешок вроде того, что попался мне, быстренько припрячь его. Он нам здорово пригодится для того, чтобы перерезать веревки или пару горл Крашеных, когда нам подвернется шанс.

Джег швырнул в них веточкой, закричав.

– Где ш-ш-ше редька, ш-ш-што вы ищ-щ-щете, а?

Неожиданно Биски нашел острый кусочек кремня, похожий на небольшой нож. Мышонок крикнул.

– Пока еще не нашли, но редька где-то тут, если мой друг так сказал.

Джег слез с ветки клена и спустился вниз, чтобы посмотреть самому. Покопавшись в земле задней лапой, он фыркнул.

– Йиича, нет тут редьки вовш-ш-ше, ш-ш-што время тратить. Ш-ш-шойдут и грибы, пойдем в лагерь ш-ш-ш ними. Ш-ш-шевелитесь!

На обратном пути к дубу с пятью верхушками, Биски прошептал своему другу.

– Я нашел острый кремень и спрятал под рубашку. Что дальше, приятель?

Даббл ответил, не разжимая губ.

– Дождемся ночи, пока не стемнеет и эти прохвосты не зададут храпака, тогда и посмотрим, что дальше.

Глава 16

На камне, нависавшем над глубоким прудом, где жил Велсс, в мрачном молчании восседал Корвус Скарр. Его змея Сикарисс устроилась на дальнем конце водоема. Корвусу было любопытно, почему это медянка не свернулась на его голове в виде короны. Впрочем, вороний тиран не задавал рептилии никаких вопросов. Она сама заговорит с ним рано или поздно…Но молчание между двумя злодеями становилось напряженным. Корвус выпрямился, пытаясь скрыть свой интерес, спросив самым будничным тоном.

– Карра, ты разговаривала с Велссом сегодня?

Сикарисс хранила молчание, ее глаза были затуманены.

Когда ворон заговорил снова, его голос звучал повелительно.

– Йикаррр! Велсса накормили?

Хитрая Сикарисс чуть качнула головой.

Ворон щелкнул тяжеылм клювом.

– Крааккк! Вот почему Велсс ничего не говорил. Накорми его!

В ответе змеи слышалась дерзость.

– Накормить его вороном?

Слетев со скалы, Корвус грозно двинулся на Сикарисс.

– Йакках! Мои птицы не для него! Неужели нет пленников, неужели мои Огни никого не привели?

Сикарисс лениво расправила свои кольца.

– Огни твои сccлуги, а не мои.

Ворон остановился рядом с нею; он чувствовал, что Сикарисс что-то замышляет. Но он по-прежнему не собирался что-либо спрашивать; вместо этого он отдал приказ.

– В другой пещере достаточно толстых старых жаб. Скажи моим воронам привести одну ко мне сюда.

Сикарисс знала, что Корвус Скарр может быть опасен, если ему не подчиниться. Она заскользила прочь выполнять его волю.

Едва лишь змея направилась в серную пещеру, Виику, вожак воронов, влетел к предводителю Огней. Приземлившись рядом с Корвусом, он терпеливо ждал.

Вороний тиран поглядел на него своими проницательными темными глазами.

– Ракка, мои Огни вернулись?

Виику склонил голову.

– Да, о могучий, они вернулись.

Корвус раздраженно расправил крылья.

– Айаарк! Ну и где же они?

Ворон слегка отступил, по-прежнему не поднимая головы.

– Они снаружи, сидят на ветвях березы, но они не войдут в твои пещеры, Повелитель!

С подобным Корвус Скарр никогда раньше не сталкивался.

– Гарраках! Почему это, Виику?

– О могучий, я не знаю…

Взмах могучих вороньих крыльев едва не сбил Виику с лап, когда Корвус поднялся в воздух.

– Йаккааах! Я буду говорить с моими Огнями.

На мгновение он завис над Виику и сказал, понизив голос.

– Приглядывай за Сикарисс, слушай то, что она скажет, иди туда, куда она идет. Сделай это незаметно, мой верный Виику!

Он улетел прочь, оставив позади озадаченного вожака воронов.

Виику сказал ему правду. Снаружи, у реки четверо воронов расселись на ветвях пушистой березы, молчаливые и задумчивые. Корвус устроился рядом с Франгом, старшей птицей.

– Рииках! Приветствую тебя, брат, почему вы не входите внутрь?

Франг ответил, не прибавив никакого положенного титула.

– Двое Огней отправились к адским вратам…Убиты!

Корвус с удивлением воскликнул.

– Вааарк! Двое, ты сказал?

Он замер, молча ожидая, пока Франг не объяснит.

Старший ворон уставился прямо перед собой, докладывая.

– Наш брат Пурц убит отравленной стрелкой. Его убили Крашеные.

Затем он повернулся и поглядел прямо в глаза своему предводителю.

– Мы видели, как аспид Балисс пожирает нашего брата Тарула. Зря ты нанял его помогать нам!

Корвус был ошеломлен происходящим.

– Йакаррр! Где вы видели это, Франг?

В голосе старшего ворона слышались обвиняющие нотки.

– В канаве у красного дома. Никто из землелапых никогда бы не смог убить Тарула, он был сильным и храбрым. Только Балисс мог сделать это. Чудовище убьет и сожрет все, что шевелится. Никто не избавит нас от него.

Подобные новости, совершенно неожиданные, мгновенно ошеломили Корвуса. Франг вернул его к реальности, бесстрашно заявив.

– Глупо было посылать за Балиссом, зря ты это сделал!

Корвус был в такой ярости, что, захлопав крыльями, вонзил свой клюв в ствол дерева.

– Харракарраккк! Я Великий Погибельный огонь, никто мне не указ, я здесь отдаю приказы.

Франг отступил назад к остальным трем воронам. Повернувшись к Корвусу, он решительно каркнул.

– Йагаррр, значит, ты отдал не тот приказ, и теперь мы все в опасности из-за ядозуба.

Вороний тиран замер, молча уставившись на него и пытаясь найти ответ.

Франг и три других ворона-Огня смотрели на своего предводителя без страха. Осознание того, в каком положении он сейчас находится, поразило Корвуса. Да, он был самым большим и сильным вороном, но их было четверо на одного. Он был не в своем подземном царстве, где его окружал ореол таинственности. Никакого серного тумана, никакой змеи-короны на голове. Никаких рокочущих барабанов и покорных рептилий, послушных его слову. Повернувшись, он с надменным видом полетел прочь, презрительно бросив.

– Карраак! Я подумаю над твоими дерзкими словами. Ожидайте моего решения!

– Хайааах, поторопись с этим решением, мы не собираемся ждать, пока нас убьет Балисс!

Корвус не обернулся, зная, что говорил Франг. Великий Погибельный Огонь понимал, что ему бросили вызов. За короткое время у него появились три новых проблемы. Во-первых, Сикарисс и ее недружелюбное поведение, которого он никак не мог понять. Потом его собственные вороны-Огни и их угрозы покинуть его. И, наконец, самая большая проблема из всех трех, Балисс и тот союз, который он опрометчиво с ним заключил.

Корвус влетел внутрь, миновав страшную пещеру, с ее удушливым серным воздухом, кипящим озером и влажными стенами. Насекомые ползали по грудам падали и гниющих желтых костей. Пролетев над безглазым идолом Погибельного Огня, Корвус вернулся во внутреннюю пещеру. Он намеренно опустился рядом с Сикарисс и подставил голову, чтобы медянка могла взобраться наверх и обвиться вокруг его лба. Она скользнула прочь от него по краю пруда. Пытаясь начать беседу, тиран кивнул в сторону водных глубин.

– Ракка, моего Велсса накормили?

Сикарисс неторопливо ответила.

– Толссстая ссстарая жаба, вссссе так, как ты сссказал.

Расправив перья на груди, большой ворон прошелся по краю пруда, уставившись на воду.

– Харрр, он сказал тебе те тайны, которые я должен услышать?

Змея вытянулась, затем уютно свернулась, словно собираясь вздремнуть.

– У Велссссса есть ссслова для тебя…

Она сделала паузу, добавив почти с издевкой.

– О могучий.

На склоне высокого, поросшего лесом холма темный зверь перестал трудиться над крепкими корнями старого граба. Странное существо наблюдало, как Огни ссорятся с Корвусом Скарром. Оставив остальных сидеть на пушистой березе, ворон с важным видом вернулся в свои пещеры. Орудуя мечом с двумя лезвиями, темный зверь вернулся к своей работе над древесными корнями, довольный тем, что Корвуса не убили и не ранили его собственные подчиненные. Судьбу Погибельного Огня должна решить не птица. Это суждено сделать только ему. Темному наблюдателю.

В погребах аббатства Рэдволл сестра Фиалка занесла деревянный молот, предупреждая брата Торилиса перед тем, как ударить.

– Теперь держи этот кран ровно, брат, но береги лапы. Прижми к днищу, да, да, вот сюда, чудесно!

Они намеревались откупорить новый бочонок знаменитой земляничной шипучки Пробконоса Колючки. Фиалка вбила кран с громким «крак!». Розовая жидкость брызнула во все стороны, когда бочонок был откупорен. Сестра Фиалка быстро нанесла еще несколько ударов, вбивая кран, пока не закрыла широкое отверстие и не остановила розовый поток.

Брат Торилис с крайне унылым видом вздохнул, стирая напиток с лица и широко расправляя лапы.

– Тьфу, ты только посмотри на меня, сестра, я весь в этой сладкой липкой шипучке, насквозь промок!

Толстенькая ежиха хихикнула.

– Дело того стоило, брат. Если наши диббуны просят еще, будет им еще. Наши жаждущие маленькие воины!

Она смотрела, как розовая жидкость пузырится в подставленном под кран деревянном кувшине.

– Великие сезоны, я и сама люблю пропустить стаканчик земляничной шипучки, хотя она так щекочет горло. А ты, брат?

Торилис вздрогнул.

– Противный напиток, на мой вкус он слишком сладок. Я бы предпочел чашку холодного мятного чая. Естественно, после того как умоюсь и переоденусь. Сестра, почему ты так на меня смотришь?

Фиалка подняла лапу, призывая к молчанию.

– Тссс, брат, ты слышишь этот гул?

Торилис услышал его и начал тревожно озираться в полутемном погребе.

– Пусть разбирается сам хранитель погребов Колючка. Не будем здесь слоняться, сестра, диббуны дожидаются своей шипучки.

Фиалка отложила кувшин и поспешила в дальний погреб, подняв повыше свой фонарь.

– Это отряд лэрда Боузи, они вернулись, брат. Иди сюда и помоги мне с этим засовом.

Вместе они стали тянуть тяжелый засов, который Пробконос приспособил на отремонтированную дверь. Обоих зверей сильно напугал большой филин, выскочивший на маленькую лесенку. За ним последовали все остальные, причем Амфри, идущий позади, закричал.

– Кто-то пролил земляничную шипучку, я чую ее запах. Хо-хо, плесните и мне немножко!

Отсалютовав мечом Мартина Воителя, Боузи отвесил церемонный поклон.

– Ведите нас в дом, прекрасная леди! Надеюсь, у вас все хорошо?

Сестра Фиалка совершенно смутилась от заячьей учтивости.

– О, все хорошо, сэр, вы прибыли как раз вовремя. Мы устроили праздник в саду в честь диббунов, двое убили одну из тех огромных птиц.

Командор Роргус шлепнул по полу хвостом.

– Отлично сработано, скажу я вам. Пойдем, Алуко, приятель, накормим тебя старой доброй рэдволльской провизией!

Брат Торилис обратился к Сэмолюсу.

– А где Биски? Я не вижу его с вами.

Боузи поднял свой меч.

– О, взбодритесь, парни, мы идем выручать его, как только немного перекусим. А теперь ведите меня на праздник!

Едва они вышли на порог главного входа в аббатство, как услышали грохот закрываемых больших западных ворот и заметили Пробконоса Колючку, скачущего по лужайкам с воплями и завываниями.

– Уууу! Зовите брата Торилиса! Ооо, скорей, скорей! Меня только что укусил огромный аспид! Ууууу!

С огромным ежом-хранителем погребов случилась настоящая истерика; его накладной нос на веревочке сорвался со своего места и теперь болтался где-то на затылке. Колючка беспорядочно метался то туда, то сюда.

В панике Пробконос налетел на Торилиса, даже не заметив того.

– Оуууоуууу! Большой змей укусил меня! Оооо, как больно! Уаааауааа, я отравлен, я умру!

Командор крикнул Боузи.

– Скорей, надо его остановить, пока он не ранил самого себя или других. Держи его, старина!

Остановить такого огромного ежа как Пробконос было задачкой не из легких. Однако, благодаря умелым действиям зайца и выдры это удалось сделать.

Мелькнули килт, мундир и кружевные манжеты – Боузи бросился под лапы Пробконосу и сбил того на землю. Огромный еж рухнул вверх тормашками, пропахав дорожку по земле и траве. Командор прыгнул на несчастного, прижав голову своего старого друга. Пробконос, выплевывая изо рта пригоршни песку, лютиков и маргариток, громко завопил.

– Оставьте меня в покое, вы что, не видите, что я умираю? Оуууоууу! Как болит, как болит! Ааааррр!

Несмотря на острые колючки, Командор храбро удерживал беглеца на месте. К нему присоединились Боузи, Двинк, Амфри и Сэмолюс, а Алуко прыгал вокруг них, тревожно ухая. Брат Торилис присел у головы Пробконоса, мягко сказав.

– Пожалуйста, прекратите все эти крики и вопли, мистер Колючка. Если Вас действительно укусила ядовитая змея, лучшее, что можно сделать в таком положении, это просто спокойно лежать. Скачки и прыжки приведут лишь к тому, что яд распространится по Вашему телу быстрее. Так что будьте паинькой и скажите мне, где и как Вас укусили. Только после этого я смогу помочь Вам, сэр!

Горестно всхлипывая, еж сумел кое-как прийти в себя и начал рассказывать.

– Я просто собирался выбросить мертвого ворона в канаву за воротами. Я выволок его на дорогу, и сбросил в канаву, и уже повернулся, собираясь идти домой, а тут бац! Меня укусили прямо в подхвостье! О, треклятая боль была такая, что я просто бросился вперед, прямо в ворота. Как раскаленные иглы! Мне никогда не было так больно! Брат, я обернулся назад и знаете, что я увидел?

Боузи закричал.

– Скажи нам, приятель, скажи нам!

Пробконос плотно закрыл глаза, как будто пытаясь изгнать из памяти ужасающее зрелище.

– Это был огромный чудовищный аспид, с кошмарными белыми глазами, с мертвым вороном во рту. Я захлопнул ворота как можно скорее!

Брат Торилис с умным видом кивал, осматривая пострадавшее подхвостье, среди колючек которого виднелась проплешина.

Пробконос горестно зарыдал.

– Ой-ой! Как ужасно болит! Брат, я умоляю Вас, позвольте бедному зверю умереть спокойно, он и так достаточно настрадался, оставьте меня, прошу Вас!

Брат Торилис испустил вздох облегчения, после чего незамедлительно огласил свой диагноз.

– Мистер Колючка, если Вас, как Вы уверяете, укусил ядовитый змей – аспид, если быть точным, – указанного Вами размера, то Вы, я полагаю, должны быть уже мертвы.

Амфри почесал иголки на затылке.

– Тогда почему же он жив, брат?

Торилис объяснил.

– Во-первых, змей не мог укусить его, если во рту был мертвый ворон. Во-вторых, я не обнаружил никаких следов укуса на нашем глубокоуважаемом хранителе погребов. Скорее всего, его не укусили, а боднули, причем со значительной силой. Удар был настолько мощным, что многие колючки в области подхвостья вошли в тело. Так что, сэр, очевидно, мне придется вытащить Ваши колючки назад, пока они не загноились внутри.

Глаза Пробконоса наполнились слезами, он плакал от радости.

– О, хвала сезонам, хвала Вам, брат! О, я буду жить, я буду жить! Спасибо Вам, спасибо Вам!

Торилис улыбнулся, что рэдволльский лекарь и травник делал крайне редко.

– Не благодарите меня. Мистер Колючка, благодарите то обстоятельство, что Ваше подхвостье покрыто колючками. Командор Роргус, лэрд Боузи, не будете ли вы столь любезны помочь ему дойти до Лазарета, где я займусь им? Мне также нужно осмотреть вас двоих, придется и из вас вытащить несколько колючек.

Выдра и заяц неожиданно обнаружили, что из их лиц и лап торчат колючки Пробконоса, которых они не заметили в пылу сражения. Боузи и Роргус мягко помогли ежу-хранителю погребов встать.

Сестра Фиалка смотрела на них с восторгом.

– О, вы были такими смелыми и бесстрашными, вы оба. Что я могу для вас сделать?

Боузи, помогавший вести Пробконоса, промолвил через плечо.

– Да, мэм, я был бы рад, если бы Вы принесли мне блюдо чего-нибудь вкусненького с праздника и глоточек того-сего смочить мои исколотые губы.

Командор добавил.

– И мне того же, сестра, если не трудно.

Сэмолюс позвал с собой Двинка и Амфри.

– Вы, двое, пойдемте со мной на западную стену. Давайте осмотрим местность, вдруг мы увидим этого огромного аспида.

Со стены над воротами они осмотрели дорогу, канаву и равнину внизу. Ни следа Балисса или убитого ворона-Огня. Аббат Глисэм, выслушав Алуко и сестру Фиалку, присоединился к ним. Старая соня вздрогнула.

– Простите меня, друзья, но змеи, особенно аспиды, это те существа, которых я терпеть не могу. Одно слово «змеи» бросает меня в дрожь.

Сэмолюс взял аббата за лапу.

– Хм, внизу ни следа, ни чешуйки злодея. Так что, отец настоятель, Вы останетесь тут дрожать на стене или, может быть, вернетесь к диббунам на праздник?

Глисэм пожал лапу друга.

– Пойдем на праздник!

Незаметный со стен аббатства, прячась за дальним поворотом канавы, Балисс пытался есть мертвого ворона, жестоко страдая от ранений. Вся голова огромной рептилии пульсировала от боли. Всему виной были многочисленные колючки Пробконоса, вонзившиеся в змея из-за силы и ярости удара. Балисс никак не мог их вытащить. Временами аспид прерывал свою ужасную трапезу и начинал изо всех сил мотать головой или биться об стенки канавы. Но от этого становилось только хуже. Злобно шипя, змей продолжал пожирать тело ворона.

Если бы Балисс не был слепым, он бы смог избежать колючек, но запахи ворона и ежа смешались, на мгновение обманув его и заставив нанести самому себе раны. Этот случай и обратил хладнокровного расчетливого охотника в быстро сходящего с ума монстра, в чью морду и голову глубоко вонзились колючки какого-то ежа.

Глава 17

Любой зверь мог бы сказать, что, судя по наводнившим лес ароматам, непрекращающимся птичьим трелям и появлению плодов, цветов и ягод, лето наконец наступило, одним прекрасным вечером подарив Стране Цветущих мхов приятное тепло. Когда Биски и Даббл вернулись к дубу с пятью верхушками, они были совершенно измучены. С тяжелыми камнями на лапах и полными мешками собранной ими провизии на плечах они ожидали дальнейших приказов своих тюремщиков.

Тала, супруга Чишида и мать Джега, сбросила с верхних ветвей петлю.

– Лентяи, не ш-ш-штойте, ш-ш-шгруш-ш-шайте ш-ш-шратву!

Под бдительным присмотром Крашеных пленники привязали к веревке мешки собранной ими провизии. Они стояли спокойно, пока мешки поднимали наверх.

Джег приказал охранницам снять с лап Биски и Даббла тяжелые камни, но звери по-прежнему были привязаны друг к другу веревкой, стягивавшей их шеи. Юный Крашеный погрозил им своим гибким прутом.

– Ш-ш-штойте шдеш-ш-шь, не ш-ш-шевеляш-ш-шь, не то пош-ш-шалеете!

Веревка вновь спустилась вниз и крепко обвилась вокруг них. Их грубо подняли на широкую ветку, где они находились раньше.

Даббл устало вздохнул, когда охранницы привязали их передние лапы к ветке над их головами. Он спросил у них.

– Ну, довольно, приятели, вы же знаете, что нам не убежать. Так зачем же вы снова нас так привязываете, а?

Джег злобно ухмыльнулся.

– Потому ш-ш-што я реш-ш-шил, что вы будете виш-ш-шеть так!

Юная землеройка Гуосима рявкнула на него.

– Ты, мерзкий маленький червяк, будь мои лапы развязаны, я бы размазал тебя по стенкам!

Джег начал хлестать беззащитного Даббла, пронзительно вопя.

– Но твои лапы ш-ш-швязаны, ш-ш-швязаны, ш-ш-швязаны! Я ш-ш-шам ражмаш-ш-шу тебя по ш-ш-штенкам, тупая водномыш-ш-шь!

Ивовый прут сломался, и в лапах Джега остался лишь короткий обломок. Несмотря на перенесенные побои, Даббл принялся дразнить мучителя.

– О, дорогуша, ты сломал свою игрушечку? Иди к мамочке и поплачь, мамочка подарит тебе другую!

Джег вытащил из мешков несколько грибов. Он в ярости принялся швырять их в Биски и Даббла.

– Ха! Вот вам ваш-ш-ша ш-ш-шратва, ш-ш-шрите! Вы у меня ш-ш-шдохнете ш-ш-ш голоду!

Расталкивая охранниц, древесный крысеныш бросился на верхние ветки. Биски покачал головой.

– Если ты и дальше будешь так донимать его, приятель, дело кончится тем, что он просто забьет тебя или нас обоих до смерти. Почему бы тебе не оставить его в покое?

Юная землеройка упрямо оскалила зубы.

– Меня лупцевали звери побольше и посильнее, чем этот мелкий избалованный сопляк.

Биски решил не вступать в ним спор. Закрыв глаза, он устало свесил голову.

Звездный плащ ночи закрыл небо над лесами. Оба пленника висели на ветке, провалившись в сон. Крашеные поели и затушили костры на земле. Находясь в полной безопасности на своем дубе с пятью верхушками, хищники не выставили никаких часовых. Крысы разбились на маленькие группки: кто спал в развилках дерева, кто устроился на широких ветвях. Постепенно все погрузилось в сон.

Толчок задней лапой вывел Биски из дремы. Это был Даббл, землеройка, казалось, была наготове. Он прошептал товарищу.

– Твой острый кремень при тебе, дружище?

Понизив голос, рэдволлец ответил.

– Да, только толку от этого? Как я дотянусь до него, если мои лапы связаны?

Даббл покачал головой.

– У меня та же беда, дружище. Мой за поясом, и мне никак не достать его. Есть идеи?

Вместо ответа Биски вытянул задние лапы и принялся ими размахивать, угодив при этом в живот Дабблу. Его товарищ по плену раздраженно фыркнул.

– Меня и Джег поколотил достаточно, ты-то куда?

Мышонок предупредил его.

– Тише, приятель. У меня есть план. Ну-ка, двинь животом в мою сторону, чтобы я мог увидеть твой кремень за поясом.

Даббл беззвучно повиновался. Биски начал раскачиваться на ветке взад-вперед, каждый раз задевая живот товарища. Он мог видеть, как блестит кремень в звездном свете. Вытянувшись изо всех сил, он заворчал, когда его задние лапы стиснули осколок кремня.

Даббл с волнением прошипел.

– Ха, ты здорово схватил его, старина! Славно сработано, приятель. А дальше что?

Выгнув спину, Биски застонал от боли.

– Ох, мои лапы все распухли из-за этих прыжков на веревке, как болит! Слушай, мне надо минутку передохнуть перед тем, как продолжить.

Землеройка Гуосима с сочувствием закусила губу.

– Не упусти его, Биски. Я могу тебе чем-то помочь, старина?

Пытаясь не обращать внимания на жгучую боль в туго связанных передних лапах, мышонок выдохнул.

– Да, ты можешь сделать две вещи. Когда я скажу, втяни живот. Так мне будет легче вытянуть кремень моими задними лапами. Как только я вытащу его, я постараюсь поднять его повыше. Ты сможешь схватить его зубами, если я сумею дотянуться до тебя?

Его спутник хихикнул.

– Попробуй – увидишь!

Крепко сжимая осколок кремня обоими задними лапами, Биски подал сигнал.

– Давай!

Даббл вдохнул, втягивая живот изо всех сил. Пояс ослаб, и Биски осторожно вытащил кремень наружу. Он закачался взад-вперед, его лицо исказилось от боли.

Даббл торопливо пробормотал.

– Попробуй поднять лапы повыше, дружище, пока боль не станет нестерпимой. Я готов, Биски, поднимай!

Последним отчаянным усилием мышонок из Рэдволла изогнулся, подняв лапы вверх. Кремень выскользнул из его лап и завертелся в воздухе. Даббл вскрикнул от ужаса, когда камень задел кончик его мордочки. Однако, у него хватило присутствия духа откинуть голову назад и поймать осколок открытым ртом.

Это очень обрадовало Биски; он улыбался сквозь слезы боли, текущие из обоих глаз.

– Отличный трюк, приятель! Научишь?

Даббл не ответил – он был занят тем, что пытался схватить осколок поудобнее. Ворча от напряжения, он кое-как изогнул шею набок. Подтянувшись вверх на связанных передних лапах, он принялся перепиливать ближайшую веревку.

Биски шепотом подбадривал юную землеройку Гуосима.

– Давай, старина, ты сможешь, разрежь эту старую веревку на кусочки и бежим скорей из этого треклятого места.

Крепко сжимая кремень зубами, Даббл сдавленно ворчал, яростно перепиливая веревки. Это был отличный острый кремень – волокна веревки быстро рвались.

Затем землеройка с силой дернула ее. Даббл, освободив одну лапу, взглянул вверх на перерезанную веревку и торжествующе ухмыльнулся.

– Ай да мы, у нас получилось! Стой здесь, приятель, я буду с тобой быстрее, чем ящерка взмахнет хвостом.

Несмотря на боль, Биски хихикнул.

– Ну конечно, я постою здесь, ведь мне никуда не уйти, пока ты не перережешь мои веревки.

Освободившись от веревок, двое друзей немного посидели на ветке дуба, дожидаясь, когда их затекшие лапы смогут свободно двигаться. Биски спросил.

– У нас еще пара часов до рассвета. Как мы будем выбираться отсюда?

Даббл пожал плечами.

– Без понятия, дружище. Думал, ты разбираешься в этой части леса. Одно я знаю точно – нам нужно бежать отсюда как можно дальше и как можно скорее.

Спускаться с дуба с пятью верхушками было крайне опасно. Крашеные храпели повсюду в самых неожиданных местах. На нижних ветвях дерева они прошли мимо Джега. Крысенок устроился в широкой развилке дуба рядом со своими родителями, Чигидом и Талой. При виде их ненавистного врага Даббл яростно щелкнул зубами. Биски зажал лапой рот своему товарищу, прошептав.

– Не стоит, приятель, нас могут поймать снова.

Землеройка позволила, чтобы ее увели прочь. В последний раз бросив на Джега взгляд, полный ненависти, Даббл прошептал.

– Однажды наши дорожки еще пересекутся…Обязательно пересекутся!

Приятно было снова почувствовать под лапами твердую землю – восторг струился по жилам обоих друзей. Не разбирая пути, они быстро бросились прочь в густые заросли. В Стране Цветущих мхов царила тишина, мягкая земля пружинила под лапами, а ветви над головой закрывали Луну и звезды, превращая лес в царство полной темноты.

Даббл нервно рассмеялся.

– Если увидишь огоньки, пытающиеся вести нас куда-то, не верь им, старина, они плохие.

Биски крепко сжал лапу товарища.

– Они не просто плохие, дружище, они – Погибельные Огни.

Было по-прежнему темно, когда они вышли на полянку. Биски угодил в маленький ручеек, текущий на поляне. Они сразу же приникли к нему и принялись жадно пить холодную свежую воду. Биски плеснул водой себе в лицо.

– Ммм, чудесно! Я не думал, что мне так хочется пить, а ты, приятель?

Даббл протянул ему горсть каких-то растений.

– Смотри, жеруха! Не очень много, но как раз хватит для голодного брюха! Подожди, посмотрим, что еще тут растет. По берегам, даже таким маленьким, всегда попадается что-нибудь съестное.

Биски прошел до опушки, где отыскал несколько грибов, растущих под кустами. Даббл вернулся к ручейку с собранной провизией. Кресс, стебли и листья которого имели острый, но восхитительный вкус. Также он принес несколько листьев щавеля и немного незрелой малины. Они поделили найденную еду, устроившись у журчащего ручейка.

Даббл лениво откинулся назад, похлопывая себя по животу.

– Немного, но хоть что-то, старина. А теперь, скажу я тебе, я был бы не прочь немножко всхрапнуть, я уж забыл, когда в последний раз спал но-нормальному.

Биски был склонен с ним согласиться.

– Я тоже, дружище, глаза слипаются. Что если мы поищем местечко, где нам вздремнуть до рассвета?

Даббл зевнул.

– Отлично придумано, веди меня туда, приятель.

Покинув полянку и шагая вдоль ручья, они искали подходящее место. Биски отыскал его – старый черный тополь. Дерево давно погибло и было повалено на землю. При ближайшем рассмотрении его ствол оказался полым. Даббл присел и с удовольствием влез внутрь.

– Лучшего места для отдыха нам не найти, приятель, здесь все в самый раз!

Биски полез за ним.

– Что значит «нам»? Я нашел это местечко, так что потеснись-ка, товарищ, ты что, хочешь захапать все себе?

Землеройка Гуосима схватила горсть сухой коры и запустила ей в рэдволльского мышонка, хихикая.

– А ну-ка спать и отставить хныканье, длиннохвост!

В ответ Биски метнул в него две горсти коры.

– Ах, длиннохвост? Получай, ты, веслонос!

Молодые звери, они шутливо боролись, хохоча и горланя, совершенно позабыв о том, где находятся. Облаченная в темный плащ фигура, наблюдавшая за ними с того самого момента, как они покинули полянку, тихо сказала своей шайке.

– Нухршо, тащи сеть-дубье, как захвпят, так схватим. А тпевь ни звука, особно ты, Гоббо, слышь мня?

Тот, кого назвали Гоббо, с негодованием ответил.

– Ни звука, э? Да ты сам шмишь бльше, чем все мы вмсте взятые.

Постепенно Биски и Даббл уснули, не зная, насколько недолгой оказалась их свобода.

Глава 18

Лучи заходящего Солнца, золотые, алые и лиловые, проходя сквозь витражи Большого зала, рисовали на обеденных столах прихотливые узоры. Повар Скарпул и его помощники были заняты угощением вернувшихся путешественников и их пернатого нового друга. Диббуны столпились вокруг поглазеть на Алуко. Малыши, никогда не видевшие настоящего филина вблизи, засыпали его вопросами.

– Хуррр-хуррр…я никогда…это самое…раньше не видел птицы совы…как Вас…значит…зовут, сэррр?

– Отец настоятель говорил, что Вы умеете ухать! Поухайте, пожалуйста, для нас!

– Ой, я тоже хочу вертеть головой так же, как Вы! Вы научите меня, ну пожааалуйста?

Аббат Глисэм погрозил малышам пальцем.

– Зачем вы надоедаете бедному Алуко и не даете ему спокойно ужинать? Не мешайте ему, кыш!

Филин просто махнул аббату крылом.

– О, малыши совсем не мешают мне, особенно, когда на столах такие чудесные кушанья.

Его огромные глаза расширились от удовольствия, когда повар Скарпул отрезал ломоть лежащего на большой железной сковородке блюда и положил его филину на тарелку.

– О, спасибо Вам, сэр повар, рэдволльская еда – это лучшее, что я пробовал в своей жизни. Ммм, великолепно, как называется это блюдо?

Добрый крот с гордостью улыбнулся.

– Это кукурузные блинчики, сэрррр, а внутрях…стало быть…мед и орешки. Прежде мне…значит…не доводилось угощать совов, я надеюсь, Вам…того…понравилось, сэрррр!

Алуко рассыпался в благодарностях.

– Понравилось ли мне, сэр повар?! Да, во имя всех сов и филинов, я теперь просто не представляю, как буду дальше жить без такого чудного блюда по десять раз на дню! Оно великолепно, просто замечательно!

Двинк и Амфри торопливо уплели свой ужин в молчании. Они сидели, нетерпеливо барабаня по столу и не разделяя общее веселье. Повар Скарпул усмехнулся, потрепав их мордочки своей перемазанной в муке лапой.

– Ну же, улыбнитесь, молодые…стало быть…господа, а то вы с такими…значит…лицами бурю накличете. Что вас…это самое…тревожит?

Амфри предоставил Двинку объяснение. Бельчонок мрачно уставился на крота.

– Как вы можете сидеть здесь и веселиться, пока наш друг Биски томится в плену, а, может, уже и убит?

Скрипучим голосом вмешался в разговор Сэмолюс.

– Ну, ну, спокойней, юноша, ты же слышал, что сказал Боузи? Как только мы немного перекусим, мы займемся спасением Биски. Я тоже беспокоюсь из-за него, он мой племянник, в конце концов.

Но Двинк не собирался так просто отступать. Он подошел прямо к Сэмолюсу, размахивая лапами.

– Да? И где же тогда этот ваш Боузи и Командор заодно? Кто-нибудь знает?

– О, нас кто-то зовет? Мы уже здееесь!

Боузи и Командор возвращались из Лазарета; к лапам обоих были примотаны примочки из листьев. Плюхнувшись рядом с Амфри и Двинком, выдра и заяц положили себе огромные порции хлеба, сыра, супа и салата. Боузи поднял вверх свои перевязанные лапы.

– Вы только поглядите, что сделал с нами этот вечно унылый мучитель. Клянусь сезонами, на моей памяти брат Торилис улыбался только тогда, когда вытягивал из меня колючки Пробконоса огромными щипцами!

Командор задержал ложку с супом на полпути ко рту.

– Да, старина, возможно, брат Торилис веселился вовсю. Но он потрудился на славу, уж будь уверен.

Аббат с одобрением кивнул.

– Прошу вас, скажите мне, как там наш хранитель погребов, с ним все в порядке?

Боузи хихикнул.

– Да, старина Пробко выглядит молодцом, хотя, я думаю, сидеть ему еще долго не придется. Брат Торилис вытянул из него целое ведро колючек.

Командор попытался скрыть улыбку.

– Бедный Пробконос, с подхвостьем в бинтах он похож на большого шмеля.

Посреди общего веселья Амфри уже собирался вмешаться и спросить, как Боузи думает выручать Биски, когда очаровательная мышка Перрит вбежала в Большой зал с важной новостью.

– Отец настоятель, я обходила бастионы, чтобы узнать, не прячется ли тот огромный змей поблизости, когда увидела толпу землероек у главных ворот. Я думаю, они хотят поговорить с Вами. Впустить их? Они по-прежнему там.

Аббат Глисэм кивнул Кротоначальнику Галлубу.

– Мы всегда рады видеть Гуосим в нашем аббатстве. Открой им ворота, дружище.

Шесть десятков землероек Гуосима вошли в Большой зал. Некоторые диббуны убежали и спрятались – землеройки выглядели свирепыми бойцами. С всклокоченной шерстью, в пестрых косынках, они носили короткие килты и широкие пояса с пряжками. У каждого на поясе была традиционная для Гуосима рапира. Хватало и другого оружия – дубинок, пращей, луков, и стрел, и копий.

Глисэм встретил их с распростертыми объятьями.

– Добро пожаловать в аббатство Рэдволл, друзья! Я скажу нашим поварам угостить вас на славу. Пожалуйста, садитесь. Я Глисэм, отец настоятель Рэдволла. Чем мы можем вам помочь?

Рэдволльцы освободили лавки за обеденными столами; землеройки уже собирались сесть, когда их предводитель гаркнул.

– Стоять на месте, вы что, жрать сюда пришли?

Это был Лог-а-Лог, глава Гуосима. Ростом он был не выше остальных, но зато могучего телосложения, с огромным брюхом и серой бородой. Он носил большую палицу, всю из железа. Поигрывая ей, он с воинственным видом встал напротив аббата.

– Я Тугга Брастер, Лог-а-Лог Гуосима Северного потока, и у меня есть к тебе пара вопросов.

Командор немедленно решил, что ему не нравятся ни тон, ни манеры Туггы Брастера. Он бросился вперед, заслонив собой Глисэма.

– Эй ты, здоровяк, спрашивай все, что хочешь, но не раньше, чем научишься себя вести!

Тугга Брастер угрожающе выставил свою дубину.

– С дороги, речная собака, я не с тобой разговариваю.

Командор метнулся вперед, как молния; его массивный хвост ударил землеройку по лапам, выбив железную палицу. Упав на пол, та загремела, как молот о наковальню.

– Отлично, я Роргус, Командор всех выдр Страны Цветущих мхов, и я с тобой разговариваю, водяная мышь!

Землеройка Гуосима выхватила из ножен рапиру, горланя.

– За это я отправлю тебя к адским вратам!

Пришла пора Боузи вмешаться. Незаметно для Тугги Брастера он зашел с другой стороны. Как только вождь землероек приготовился нанести удар, его остановил уколовший его шею меч Мартина Воителя. Горный заяц стоял наготове, и его тон не оставлял никаких сомнений.

– Позволь мне представиться, старина. Я лэрд Боузи МакСкутта Лучник. В отличие от моего друга Командора я не прихожу на танцы безоружным. И скажи своим не шевелиться, иначе я отрублю тебе голову и поиграю ей в мячик. Ну, мой храбрый друг, мы поняли друг друга?

Тугга Брастер вогнал свою рапиру в ножны.

– Я понял тебя, кролик!

Вжжуххх! Ловкий взмах мечом срезал несколько волосинок из бороды землеройки. Боузи покачал головой.

– Так-так-так, да ты, оказывается, тугодум, приятель. Но ничего, ты поймешь, что я хороший учитель. Теперь говори, с чем пришел.

Тугга Брастер отступил назад, его голос дрожал.

– Две вещи. Это вы здесь держите у себя Огней?

Боузи надавил на меч, как будто впечатывая ответ.

– Ну конечно, нет, ты за кого нас принимаешь, за злодеев? Давай дальше, что еще?

Вождь землероек спросил более спокойным тоном.

– Вы не видали поблизости молодую землеройку Гуосима, отзывается на имя Даббл?

Аббат выступил из-за спины Командора; он начинал кое о чем догадываться.

– Насколько я Вас понимаю, Вы думаете, что этого юношу, Даббла, похитили Огни?

Лог-а-Лог кивнул.

– Да, точно!

Глисэм указал на столы.

– Вы все и Вы тоже, сэр, садитесь и перекусите. Ну, успокойтесь, землеройки Гуосима всегда были друзьями нашего аббатства. Нет нужды затевать вражду между нами. Садитесь, пожалуйста.

По кивку Лог-а-Лога землеройки кинулись за столы. Глисэм сел рядом с их предводителем. Он расспрашивал о пропавшей землеройке.

– Этот Даббл из Вашего племени, сэр?

Тугга Брастер неохотно кивнул, словно ему было трудно это признавать.

– Да, он мой сын. Мы пришли с Севера и ничего не знаем об этой стране.

Аббат понимающе кивнул.

– Должно быть, тяжело, когда твой собственный сын потерялся в незнакомой стране, ужасное чувство.

Командор подмигнул Тугге.

– Как поедите, может быть, захотите присоединиться к нам. Один наш юнец, по имени Биски, тоже пропал. Его схватили Крашеные. Думаю, ты слыхал об этих злодеях, а, Тугга?

Вожак землероек злобно оскалился.

– Ага, а кто о них не слыхал? Грязные, тупые древесные крысы. В пору моей молодости их было не так уж много, но нынче они расплодились повсюду.

Сэмолюс кивнул в знак согласия.

– Та банда, которую мы ищем, живет у дуба с пятью верхушками, к юго-востоку отсюда. Кто знает, может, у них в плену и твой сын. Ну, как насчет того, чтобы присоединиться к нам, Тугга?

Тугга Брастер встал, поправив рапиру на поясе. Вскинув на плечо свою железную палицу, он крикнул Гуосиму.

– Подъем, вы, толстозадые, мы идем с этими добрыми зверями! Пожрете на марше, выступаем!

В мягком свете заходящего Солнца отряд вышел из Рэдволла через маленькую восточную калитку и направился прямо в зеленые леса. Двинк и Амфри шли рядом с землеройками примерно их возраста, Марулом и Тенкой. Они тихо переговаривались друг с другом. Амфри интересовался жизнью Гуосима, о которой ему пытался рассказать Марул.

– Сами-то мы больше ходим по реке, в долбленках. Если ты из Гуосима, ты должен хорошо управляться с веслом.

Двинк поинтересовался.

– А где ваши долбленки сейчас, старина?

Тенка указал куда-то влево.

– На якоре на реке, где-то там, отсюда не видать.

Его остановил Тугга, который услышал их разговор.

– Эй вы, заткнулись, мы не на пикник идем!

Молодая землеройка беспрекословно подчинилась, но Амфри с возмущением прошептал.

– Кем он себя считает, раздавая приказы направо и налево?

Сэмолюс обернулся и потрепал Амфри по мордочке перед тем, как шепотом ответить.

– Он вождь Гуосима, Лог-а-Лог, и то, что он говорит, не лишено смысла, нравится он тебе или не нравится. Помните, вы с Двинком больше не в аббатстве, вы в ночных лесах. Так что откройте глаза пошире, а рот – на замочек, и слушайтесь приказов!

Сэмолюс вернулся в арьергард отряда, где он шел в одном ряду с Боузи. Командор шагал впереди рядом с Туггой Брастером; предводитель выдр догадывался, где может быть дуб с пятью верхушками. В бледном лунном свете, просачивающемся сквозь кроны деревьев, все вокруг отбрасывало причудливые тени. Сэмолюс кивнул.

– Ага, я знаю, где мы сейчас. Скоро мы выйдем на опушку вон там. Оттуда Командор сможет углядеть дуб, который мы ищем.

Боузи взмахнул лапой, призывая старую мышь к молчанию.

– Тссс! Ты слышишь этот звук?

Сэмолюс замер, прислушиваясь.

– Ага, какой-то треск и шуршание, только я не понимаю, откуда они идут.

Позволив остальным идти вперед, Боузи припал к земле, прислушиваясь.

– О, это может быть какое-то существо, идущее позади нас. Я думаю, оно направляется сюда. Скажи остальным спрятаться справа от этой тропы. Мы заляжем и увидим, что это за создание, и узнаем, не следит ли оно за нами.

Приказ быстро пронесся по колонне, а Боузи пополз назад вдоль тропы, чтобы все разведать.

Двинк и Амфри повиновались быстрой команде Сэмолюса так же, как и Гуосим. Молодые рэдволльцы вместе с Марулом и Тенкой спрятались в высохшем русле речушки справа от тропы.

Теперь все могли слышать этот шум. Вначале он звучал, как сильный ветер, пригибавший к земле травы и кустарники. Но потом они услышали треск ломающихся ветвей, как будто зверь или звери рыскали в зарослях. Звуки приближались, и звери почувствовали странный гнилостный запах, весьма неприятный, немного похожий на запах гниющей рыбы или старой прелой коры.

Двинк слегка вздрогнул, когда Боузи нырнул в высохшее русло рядом с ним. Заяц быстрым взглядом приказал ему молчать. Затем звери ясно услышали шипение. Это был Балисс!

Гигантский аспид сходил с ума. Покинув канаву рядом с Рэдволлом, он колотился своей раненой головой о стволы деревьев, пытаясь избавиться от многочисленных ежиных колючек, утыкавших его рот, ноздри, морду и нос. Некоторые сломались под ударами, а некоторые вошли в огромную слепую рептилию еще глубже. Каждая рана воспалилась и загноилась. Слепой и неспособный вытащить терзающие его колючки наружу, Балисс сходил с ума от боли. Утратив свой нюх, потеряв направление, змей метался по лесам, не в состоянии как-то облегчить свое ухудшающееся состояние.

Сэмолюс, как зачарованный, глядел на то, как огромные ужасающие змеиные кольца сжимались и разжимались, точно стальные пружины. Никто был не в силах пошевелиться, когда сумасшедший змей, не разбирая дороги, скользнул вдоль высохшего русла и пополз по тропе в сторону полянки.

Сэмолюс, чей голос дрожал от ужаса, уставился на Двинка и Амфри.

– В-в-вот в-в-видите, что вы можете встретить ночью в этих лесах. Надеюсь, и вы, юные землеройки, тоже это поняли!

Однако, Марул и Тенка, как и весь Гуосим, до смерти боялись змей. Проползавший рядом Балисс поверг их в состояние полного ужаса. Они лежали, дрожа и тихо стеная, не в состоянии контролировать себя. Глядя на распластавшегося на земле хныкавшего Туггу Брастера, Боузи обернулся к Командору, заметив.

– Ай-яй-яй, кто бы мог подумать, что это тот самый храбрый зверь, что этим вечером грозился нанизать тебя на свою рапиру?

Выдра покачала головой.

– Да, от наших союзников из Гуосима на какое-то время будет немного проку. Но, скажу я тебе, Боузи, этот змей вел себя очень странно.

Заяц тихонько хихикнул, выставив свои перевязанные лапы.

– Я в этом не сомневаюсь, Командор, любой бы так себя вел, будь у него в морде половина колючек Пробконоса. Ха, держу пари, старина Торилис хохотал бы до следующего сезона, если бы смог поработать над этой змеюкой своими большими щипцами.

Было слышно, как Балисс шипит и метается по поляне впереди. Зная, что змея теперь можно не опасаться, если не попадаться ему на пути, рэдволльцы начали пытаться привести Гуосим в себя. Боузи поднял Туггу, сильно встряхивая его.

– О, подъем, старина! Что за вождь будет валяться и скулить на глазах своего племени? Ну, вставай, приди в себя, пока я не треснул тебя в ухо для твоего же блага!

По всей видимости, это сработало, поскольку Лог-а-Лог Гуосима мгновенно пришел в себя, схватив свою железную палицу и яростно провозгласил.

– Никто никогда не треснет Туггу в ухо и сможет это пережить. Убери лапы от меня, я в порядке!

Не обращая внимания на широкую усмешку зайца, он пошел среди своих землероек, раздавая пинки направо и налево, и рыча.

– Встать с земли, вы, черви трусливые! Построиться в колонну! Чего валяетесь? Это только змей, он уже уполз. Да я бы ему череп проломил своей дубиной, если бы он к нам сунулся.

Командор подмигнул Боузи.

– Он снова скромен, как всегда, верно?

Боузи повернулся к Двину и Амфри, которые тряслись от смеха.

– Эй, вы двое, хватит хихикать! Выражайте почтение нашему храброму Лог-а-Логу Гуосима!

Глава 19

Биски проснулся оттого, что весь мир, казалось, начал шататься и трястись. Полое бревно, в котором они с Дабблом устроились, кто-то толкал, пинал и катал. Оба друга выскочили наружу – прямо в какой-то большой мешок. Они попытались выбраться оттуда, а их похитители кричали резкими пронзительными голосами.

– Не стой здсь, пескмешком их, живей!

– Хршо, хршо, держи их, я ищу мой пескмешок, Гоббо, дай свой!

– Нет, не пвучишь, поищи свой!

Громкий гнусавый голос, очевидно, принадлежавший главарю, вмешался в спор.

– Вы двое, от вас пвьзы, как от бабчкиного кокна! Гните пескмешок сюда, живей!

Два сильных удара оглушили пленников.

Биски очнулся от тупой боли в голове – впрочем, достаточно слабой, учитывая, какой удар ему нанесли. Разумеется, он был привязан к деревянному столбу спина к спине с Дабблом; вдобавок их рты были заткнуты кляпами. Биски повертел головой, осматриваясь вокруг. Они находились в вытянутой пещере с низкими сводами, которые поддерживало множество столбов. Стены были увешаны всем тем, что, на взгляд Биски, было лишь мусором. Высушенные рыбьи шкурки, кусочки разноцветных камней, старые глиняные кубки и деревянные тарелки – все знававшее лучшие дни, судя по виду.

У маленьких костров, разведенных здесь и там, сидели самые неряшливые и странные мыши из всех, что Биски доводилось видеть. Их взъерошенный мех был заляпан грязью и пылью, и они кутались в изорванные лохмотья древесной коры. Их единственным оружием, по всей видимости, были лишь похожие на колбаски мешочки, набитые песком, и длинные прочные лозы с привязанными к обоим концам деревяшками. Мыши постоянно ругались и дрались по самым незначительным поводам. Казалось, в этих стычках никто так и не был ранен, но мыши грозно замахивались друг на друга мешочками, увертывались и обменивались красочными ругательствами. Имя каждой мыши оканчивалось на «о» – здесь были Гоббо, Бамбо, Тинго, а потом он сбился со счета. Их наречие было гнусавым и грубоватым, и они говорили так быстро, что их едва можно было понять. Он наблюдал за тем, как мыши Гоббо и Тинго ссорились из-за мешочка с песком.

Гоббо резко кричал.

– Эй, ты, вевни этпескмешок, он мой, я его потвял!

Тинго решительно стоял на своем.

– Пвваливай, этпескмешок мой, моя мамчка сдевава его двя мня. Не вевтись вкруг, пытаясь спеветь мой пескмешок, коли свой посеяв. Гоббо Товстовоббо!

Тинго заметил, что Биски наблюдает за ним, и обрушил свой гнев на него.

– Ты н’кго пявишься, пухвонос?

Биски попытался улыбнуться и покачал головой, чтобы показать, что он и не помышляет оскорблять или смеяться над кем-то.

Тинго с важным видом прошелся вокруг; помахивая своим мешочком с песком, он мрачно уставился на пленника.

– Еще ваз так гвянешь, пвучишь от мня на сваву, пнял, товстзад?

Биски улыбнулся и кивнул несколько раз. Это не успокоило Тинго, который начал похлопывать своим мешочком по запястью.

– Думаю, я ввежу тбе за то, что ты нсмехаешься над мной!

Он уже замахнулся мешочком, чтобы ударить, когда полетел вверх тормашками от удара очень толстой мыши, носившей самый большой мешочек. Та схватила Тинго за ухо и грубо поставила на лапы.

– Псвушай, тупоговов, ты нашев то, что я вевев, а?

Кончиками пальцев мышь держала Тинго за ухо, а тот пританцовывал от боли и скулил.

– Ой-ой, отпсти, па! У них мы ничво не ншви, ток паву ставых квемней и все!

Толстяк вопросительно глянул на Биски.

– Это пвавда, ток пава ставых квемней, никаких соквовищ, а?

Мышь по имени Тинго ответила.

– Я ж гововил, па, ток пава квемней.

Не взглянув на него, толстая мышь замахнулась своим мешочком с песком. Она треснула Тинго в живот, сбив того на пол. Толстяк сердито бросил.

– Тебя не спвашивают, сопвенос! Я гвю с пвенным!

Он вытащил кляп изо рта Биски. Но мышонок молчал, пока с ним не заговорили.

Толстяк почесал свой щетинистый подбородок.

– Что ты девав на моей земве, вэдвоввец?

Вопрос застал Биски врасплох.

– Откуда Вы узнали, что я из Рэдволла, сэр?

Мышь сухо рассмеялась.

– Откуд еще может быть звевь в такой одежке? Я знаю все, что надо знать, я – Нокко, Гвававь пвемени Гонфелинов-воров. Чего это ты двых в девеве на моей земве вместе с земвевойкой из Гуосима? Давненько я таких у нас не видывав.

Биски заинтересовало имя «Гонфелины», но он честно отвечал.

– Я Биски. Землеройку зовут Даббл, я встретился с ним, когда мы оба были в плену у Крашеных, сэр.

Нокко уронил свой мешочек, поймал его задней лапой, подбросил вверх и снова ловко схватил.

– Квашеные, а? Довжно быть, не бовьно-то вы башковиты, кови вас свовиви эттупицы. А певед тем у вас быви каки-нить соквовища?

Биски ответил, пока Нокко вытаскивал кляп у Даббала.

– Сокровища, сэр? Что Вы имеете в виду?

Мышь по имени Гоббо подслушивала из разговор; она презрительно закривила губы в адрес Биски.

– Что я имею ввиду, соквовища, ха! Твофеи, шмотье, бавахво, добыча, слам – вот что мы имеем ввиду, есви не знав, тупогововый!

Нокко резко схватил его своей лапой. Крепко сжимая нос Гоббо, он крутил его, пока слезы не хлынули из глаз жертвы. Толстый Главарь ревел Гоббо.

– Я что тебе сказав, ты, бавабов, не везь куда не пвосят, поняв?

Гоббо быстро пританцовывал от боли.

– Ой-ей-ей! Поняв, па, я поняв, отпусти! Ой-ей-ей…

Нокко еще разок крепко ущипнул его за нос прежде, чем отпустить. Толстяк почти извиняющимся тоном сообщил Биски, кивнув.

– Савабоны, ну никаких пвивичий у них, особно у сыновей и дочек.

Он махнул лапой в сторону всего своего племени.

– А их у мня повным-повно, я-то знаю. Я пкжу тбе, как выгвядит соквовище. Спинго, бегом к мамане, пусть пвитащит двагценность.

Несмотря на свой потрепанный наряд, Спинго была самой прекрасной юной мышкой, которую Биски только видел. Она ослепительно улыбнулась ему, бросившись вглубь пещеры.

– Ховошо, па.

Нокко легко мог заметить, что его пленник был очарован. Он махнул лапой в сторону дочери.

– Хотев бы я, чтобы у меня быви еще такие дочки, как Спинго. Пвеквасна, как ветний вассвет, мива, как ясный денек. Так что девжи свои мышиные гваза подавьше от нее, она для свово ставово папани довоже всех двагценнстей. По мне так вы оба непохожи на дувных звевей. Есви я вас вазвяжу, вы обещаете, что не будте бузить?

С облегчением Биски и Даббл обещали, что не будут. Нокко кивнул одному из сыновей.

– Бамбо, вазвяжи их!

Главарь Гонфелинов повел их к костру, на котором булькал котелок.

– Довжно быть, вы хотите пожвать чего-нить, ни вазу не вствечав юнца, котовый бы не хотев. Возьмите, набейте бвюхо!

Это была густая овсяно-ячменная каша со множеством фруктов, орехов и медом. Старая мышь принесла им крепкие миски, наполнив их кашей до края. Она улыбнулась Дабблу и потрепала его по щеке, а затем ушла, чтобы принести им попить.

Землеройка из Гуосима подмигнула Нокко.

– Она тоже из Ваших дочерей, а, сэр?

Нокко положил себе миску каши.

– Кто, Фвагго? Неее, она одна из моих жен. Знаете, у меня стовько жен и мевкоты, что я уже сбвися со счета. А у вас сковько жен и детей?

Даббл вспыхнул, но перед тем, как он смог пробормотать ответ, дочь Нокко, Спинго, вернулась к ним. С ней была взрослая мышь, по-прежнему очень красивая. Нокко с любовью пожал ее лапку.

– Это Фивго, моя ставшая жена. Тепевь поняв, Биски, почему Спинго такая квасивая?

Филго молча улыбнулась гостям, кивнув в сторону мужа.

– Ага, и это не бвагодавя Нокко! Ее папаней можно отпугивать пауков!

Она уселась рядом с Нокко. Спинго плюхнулась недалеко от Биски, одарив его еще одной очаровательной улыбкой. Мышонок был совершенно сражен и едва не подавился кашей. Спинго похлопала его по спине.

– Кушай медвенней, иначе живот забовит!

Нокко хихикнул.

– Повегче с ним, квошка, этот мавый из аббатства Вэдвовв, оч уж маневный.

Гоббо, сидящий рядом, с презрением фыркнул.

– По мне так он свишком хвош двя нас!

Нокко обрушил на него молниеносный удар своего мешочка с песком и сбил на пол, оглушив. Он напрасно поучал его.

– Никгда не умеешь девжать пасть на замке, никгда. Эт’ тебе увок!

Биски не смог удержаться, чтобы не спросить Нокко о названии его племени.

– Я надеюсь, Вы не будете против, сэр, если я спрошу, но я слышал, что Вы и Ваши мыши называете себя «Гонфелинами». Откуда у вас такое имя?

Толстый главарь гордо провозгласил.

– Это потму што Гонф, Кововь вовов, быв нашим пведком. И все Гонфелины пвоизошли от него.

Даббл вмешался.

– Откуда Вы знаете?

Нокко махнул своим мешочком в сторону землеройки.

– Не бовьно ты умен, кови спвашиваешь у Гвававя Гонфелинов такое. Я знаю, потму што мой па знал, а тот знал, потму што его па знал, што мы пвоисходим от Гонфа. Так что пвекващай задавать гвупые вопвосы, ховшо?

Биски знал, что он сильно рискует, но продолжал спрашивать.

– Сэр, я не хочу оскорбить Вас, но Гонф родом из аббатства Рэдволл, так почему же вы там не живете? Он и его жена, госпожа Колумбина, и Мартин Воитель – все помогали строить аббатство, я думаю, Вы это знаете.

Нокко с безразличием пожал плечами.

– Ну кнешно, знаю, я даже свыхав о Мавтине Воителе. Но я никогда ваньше не знав, что Гонфову женушку звави госпжа Кумболина. Квасивое имя, да, может, я назву мою сведущую дочку Кумболина или Кумболино, так даже лучше. Эх, а што касатся Вэдвовва, то да, думаю, когда-то мы там и живи, да, давным-давно. Вегенда гвасит, что прапрапрапа нашего прапрапрапа не захотев, шоб над ним стояви всякие там аббаты, да монахи, да всяки ставейшны. Как бы там ни было, он не вюбив, чтобы им кмандовави, так что в один пвеквасный денек он ушев из Вэдвовва со всей родней, так я свыхав.

Юная Спинго замахала лапой на своего отца.

– Ой, па, скажи пвавду, их пвосто выпихнуви за вововство.

Биски уставился на Нокко.

– За воровство?

Нокко с воинственным видом выпятил подбородок.

– Ну да, а что не так, Гонф же быв вов, вазве нет, а? В вововстве нет ничво плохова, есви ты не попадешься. Сповим, ты и сам вовуешь, а, Биски?

Мышонок покачал головой.

– Нет, хоть я и сам потомок короля Гонфа, я не вор!

Нокко смерил его презрительным взглядом.

– Ты потомк Гонфа? Евунда! Вюбой, у к’во в живах квовь Гонфелинов, вегко обведет тя воквуг павьца, даже моя мивая мавенькая Спинго! Давай, дочувка, покажи этому вохле, что знач’т быть Гонфелином.

Нокко вытащил тростниковую флейту и принялся наигрывать незатейливую веселую мелодию. Спинго вскочила на лапы и начала плясать и петь одновременно. Ее голосок был похож на маленький колокольчик, а лапки были такими же легкими, как солнечные лучи. Она порхала вокруг Биски, пока у того не закружилась голова.

– Ну, па, тыж хотел покзать Биски и Дабблу двагценность, за кважу котовой наших пведков выпихнуви из Вэдвовва в ставину.

Нокко взял у своей жены Филго какой-то предмет, тщательно завернутый в мягкий бархатистый мох. Он медленно развернул его и провозгласил.

– Ты ток погвяди, ну вазве не квасивый?

Отблески огня, отразившись в гранях, бросили прямо в лицо Биски кроваво-красные лучи. Он моргнул. С первого же взгляда он инстинктивно понял, что тот рубин размером с голубиное яйцо, на который он смотрел, мог быть только одним.

Одним из потерянных глаз Великого Погибельного Огня.

Глава 20

Раннее утро повеяло свежим ветерком над Лесом Цветущих Мхов, в верхушках деревьев раздавались птичьи трели. Племя Гуосим вместе с рэдволльцами провело ночь в пересохшей канаве, которая была достаточно удобной. Тугга Брастер проснулся на рассвете, по своему обыкновению браня своих землероек.

– Поднимайтесь, вы, глупые никчёмные хвосты. Марул, возьми шестерых и ступайте проверьте, уползла ли эта змеюка. Потом доложишь! Пшёл вон!

Марул был явно не восторге от этого задания. Он выбрал шестерых (тоже не сильно желающих) землероек, отсалютовал Тугге Брастеру, но не уходил:

– Э-э, но что если гигантская змея ещё здесь, вождь?

Лог-а-Лог безрадостно хихикнул:

– Тогда вы вернётесь сюда бегом, в два раза быстрее, не так ли? Хватит ныть, отправляйтесь!

Марул встал во главе шести землероек и пошёл вперёд. Было заметно, что они ничуть не торопятся, наоборот, каждый старался приотстать. Тугга Брастер придал им нужный темп, завопив вслед:

– И вы ещё зовёте себя Гуосимом, желтопузые мальки! Когда ваш Лог-а-Лог даёт вам приказы, вы должны нестись, как молнии! А теперь вперёд, пока я не начистил вам макушки своей дубинкой!

Он угрожающе взмахнул своей железной палицей, но в этот момент Боузи намеренно пнул его, заставив вождя Гуосима растянуться на земле. Заяц сделал эффектное движение своим платком, который он всегда носил с собой:

– О, прошу прощения! Я тебя не заметил! Позволь, я помогу!

Тугга проигнорировал протянутую лапу и сел.

– Надо смотреть, куда идёшь, длинноухий!

Командор, подыгрывая Боузи, указал лапой вперёд:

– Мы собирались пойти посмотреть, не уползла ли змея. Твоим землеройкам совсем необязательно идти, приятель, если только ты сам не захочешь с нами пойти.

Марул и землеройки облегчённо вздохнули и вернулись в канаву. Тугга с силой ударил палицей по стволу сикомора.

– Я не говорил вам возвращаться! Идите и проверяйте змею! Вы получаете приказы от меня, а не от какой-то плоскохвостой речной собаки!

Челюсть Командора плотно сжалась, когда он повернулся к Тугге. Однако, Боузи его прервал:

– Дай ты уже отдых своему старому языку! Нет никакой нужды высылать целый отряд. Почему бы тебе не последовать совету Командора и не пойти с нами самому? Я уверен, ни одна змея не решится сразиться с тремя храбрыми воинами, как мы!

Вождь землероек отпрянул назад.

– Я не получаю приказы, а отдаю их! И я никуда с вами не пойду, длинноухий!

В глазах зайца мелькнул опасный огонёк. Его лапа опустилась на рукоять шпаги, пока он отвечал:

– Там, откуда я родом, меня называли Вождь Клана. Поэтому я даю тебе небольшой совет: никогда не приказывай своему племени того, чего боишься сделать сам, приятель!

Тугга Брастер подскочил от гнева и проревел в ответ:

– Я не боюсь ничего, что можешь сделать ты, длинноухий! Я пойду с вами!

Боузи отступил шаг назад, сверкая глазами на землеройку.

– Послушай меня, дружок. Если ты ещё хоть раз обратишься к лэрду Боузи Лучнику «длинноухий», я преподам тебе суровый урок. Ты меня понял? – Боузи обернулся к Командору. – Пойдём на разведку, приятель, и только мы с тобой. Мы справимся лучше без этого несчастного спутника. Пусть остаётся здесь и раздаёт свои приказы. Парочка удалилась, оставив разозлённого, но притихшего Лог-а-Лога позади.

Прибыв на опушку, Боузи и Командор нашли её пустующей. Балисс уполз, очевидно, среди ночи. Выдра одобрительно осмотрела зелёный оазис.

– Что скажешь, Боузи? По-моему, прекрасное место для спокойного завтрака, а?

Голодный заяц просиял.

– О, ты только что озвучил мои мысли. Побегу, скажу остальным.

Нельзя было назвать это завтраком, поскольку каждый знал, что это их единственный нормальный приём пищи за этот день. И по этой же причине завтрак получился отменным. Повара Гуосима развели костёр и начали распаковывать припасы, в основном, полученные в Рэдволле. Амфри и Двинк наблюдали за ними. В голосе Амфри звучало разочарование:

– Это что, всё, что они собираются делать весь день? Сидеть тут и набивать свои желудки?

– А я думал, что мы будем искать Биски и сына Тугги Как-Его-Там…

Сэмолюс прервал их беседу.

– А вы слышали такую поговорку «как поешь – так и пойдёшь» (приблизительно!)? Нет? Тогда я вам объясню. Это, возможно, последний нормальный приём пищи, который мы можем получить на сегодняшний день. Командор сказал мне, что мы не так далеко от пятиконечного дуба. Поэтому, если будет битва, то лучше уж умереть с полным желудком, а не с пустым. Так что ешьте как следует, молодёжь!

Повара испекли хлеб. Они превосходно готовили на костре, запах стоял изумительный. Скоро все получили печёные яблоки, хлеб, поджаренный сыр и по одному фруктовому походному кексу от повара Скарпула, а также мятный чай и грушевую наливку.

Тугга Брастер предпринял жалкую попытку отомстить Боузи за унижения и «случайно» опрокинул кубок с мятным чаем. Он едва не задел макушку зайца. Лог-а-Лог извиняюще поклонился.

– Прошу прощения, вы в порядке, сэр?

Боузи слегка кивнул в ответ:

– Всё хорошо, благодарю.

Тугга хитро прищурился.

– Чуть не ошпарил тебя… длинноухий.

Заяц неторопливо поднялся.

– Я достаточно натерпелся от тебя, землеройка. Защищайся!

Положив всю еду, Тугга поднял вверх лапы, обезоруживающе улыбаясь:

– У меня нет шансов перед твоим клинком. Рапиры землероек гораздо короче.

Боузи передал меч Мартина Командору.

– Ой-ой. Мне не нужно клинка, чтобы расправиться с таким как ты!

Тугга Брастер отложил рапиру, комментируя свои действия:

– Хорошо, я тоже обойдусь без рапиры, только вот этим! – Без предупреждения он атаковал, размахивая своей железной палицей.

Боузи, однако, был готов к этому. Он быстро отскочил в сторону, молниеносно нанеся задними лапами такой удар по голове землеройки, чтот тот растянулся без сознания. Всё произошло так быстро, что наблюдающие были безумно удивлены.

Марул повернулся к Двинку с раскрытым ртом.

– Великие сезоны, вот это удар!

Двинк кивнул с таким видом, как будто видел подобное и раньше.

– Все рэдволльские воины хорошо знают своё дело, так ведь, Ком?

Командор выдр согласно кивнул.

– Ещё бы, приятель!

Марул по-прежнему, был очень впечатлён.

– Я никогда такого не видел. А мистер Боузи может научить меня бить так же?

Боузи забрал меч у Командора.

– Для этого нужно обладать такими ногами, как мои, приятель. Этому приёму иначе не научиться.

Но Марул не слушал. Он внезапно сел и схватился за горло, как будто его тошнило.

Боузи удивлённо взглянул на молодую землеройку.

– Ты в порядке, приятель? Что с тобой?

Командор уже видел опасность. Схватив Марула в охапку, он торопливо сказал зайцу:

– Это снова Крашеные, друг. Скорее, прячьтесь все под деревья! Быстро!

Перебросив Марула через плечо, выдра понеслась обратно к канаве, под защиту деревьев. Все последовали за ним. Боузи приотстал, помогая наполовину бесчувственному Тугге Брастеру. Они уже слышали угрожающие голоса Крашеных, доносящиеся из-за опушки:

– Йихи-хи! Попадайся!

– Йи-хи! Убиффать быстро и красиффо!

Боузи бросил быстрый взгляд на верхушки деревьев на дальнем конце опушки и быстро раздал приказы землеройкам:

– Головы опустить вниз! Приготовить луки, стрелы и пращи! Наблюдайте за деревьями со всех сторон, я думаю, что они хотят окружить нас и поймать в ловушку одним движением! Наблюдайте и ждите дальнейших моих команд!

Боузи повернулся к Командору.

– Как юный Марул, он ранен?

Командор положил неподвижного Марула на землю.

– Он мёртв, мы уже ничего не можем для него сделать.

Амфри не мог поверить своим ушам.

– Мёртв? Но ведь мгновение назад он стоял и разговаривал с нами!

Командор указал на шею землеройки.

– Видишь эти дротики, их три? Меня ранило таким же в ногу, там, в туннеле. Я не мог двигать ногой почти день, её почти парализовало. Эти мерзавцы, должно быть, пропитывают свои дротики каким-то ядом. Бедняга Марул получил три дротика в горло, они парализовали дыхание. Он задохнулся, и никто ничего не смог бы сделать, чтобы спасти его, никто!

Новости распространились подобно лесному пожару. Землеройки взволнованно переговаривались. Одна из них поднялась, намереваясь устремиться вперёд. Сэмолюс потянул её назад, сердито объясняя:

– Делайте как сказал вам Боузи! Вооружитесь и опустите головы вниз. Попробуете бежать – и вас быстро перережут.

Тугга Брастер пришёл в себя. Разобравшись в ситуации, он сжал палицу.

– Мы сразимся со злодеями!

Командор кисло взглянул на него.

– Мы не будем останавливать тебя, приятель. Иди и сражайся, но ты будешь один. Посмотрим, как далеко ты уйдёшь.

Сэмолюс указал на деревья, где прятались Крашеные.

– Лучше смотри за своими землеройками и наблюдайте вон за теми деревьями, за каждым движением. Ком, Боузи, нам нужен план.

Три рэдволльца склонились друг к другу. Рядышком подслушивали Двинк и Амфри. Все смотрели на Боузи, как на наиболее опытного в таких мероприятиях.

Заяц переводил взгляд с одного на другого.

– Военный совет легче собрать, чем что-то реально сделать, друзья. Нам нужно знать, сколько врагов нас ожидает, а также знать, когда и как они решат действовать.

Командор согласно кивнул.

– Да, но у нас не так много времени, чтобы всё это сделать. Если их много, тогда они, возможно, атакуют первыми. Если же их немного, тогда они могут устроить засаду, как ты сказал, Боузи.

Сэмолюс зарядил пращу камнем.

– Хотел бы я это знать. Пока всё очень похоже на довольно большую группу Крашеных, судя по их воплям.

Внезапно в голову Двинка пришла идея, и он решился заговорить.

– Эм… извините, можно я скажу?

Боузи с любопытством поглядел на бельчонка.

– Говори, приятель.

Двинк описал им свой план.

– Я думаю примерно так. Я единственная белка в нашей компании, и я знаю, что я гораздо лучше прыгаю по деревьям, чем любой из Крашеных, этих древесных крыс. Я думаю, что смогу захватить одного и них и принести его сюда, возможно, тогда вы получите нужную информацию. Ну как?

Сэмолюс покачал головой.

– Нет, ты слишком юн для этого.

Командор с сомнением почесал затылок.

– Хмм, ты всего лишь юнец, и это всё очень опасно, Двинк. Несомненно, что ты прекрасно лазаешь по деревьям, я видел это сам ещё в аббатстве на стенах…

Боузи прервал его.

– Да ладно, пусть парнишка попробует! Я был младше его, когда попал на свою первую войну.

Не став ожидать дальнейших одобрений, Двинк схватил пращу Сэмолюса.

– Хорошая, праща, крепкая!

Сэмолюс отдал оружие.

– Я сделал её для себя, это лучшая праща в Рэдволле, скажу я тебе.

Боузи улыбнулся.

– Тогда бери её с собой, если думаешь, что она пригодится. Эй, куда он делся?

Юный бельчонок исчез за ближайшим вязом.

Командор подмигнул зайцу.

– Я же говорил, что он превосходно лазает! Будем надеяться, что он вернёт вашу пращу, Мастер Сэмолюс.

Сэмолюс лишь вздохнул.

– И себя вместе с ней…

Глава 21

Виику, вожак воронов, сидел на краю кипящего озера в пропитанной удушливыми серными парами большой пещере. С недавних пор он предпочитал находиться здесь; все птицы и рептилии в пещере под поросшим лесом холмом разделяли его мнение. Каждый избегал Корвуса Скарра. Тиран Погибельных Огней держал их всех в опале. Он оставался в темной холодной дальней пещере, сидя у бездонного ледяного озера в компании только с наводящим ужас огромным Велссом.

Это было бесполезное занятие. Гигантская рыба не заговорила бы с Корвусом, сколько бы он ни кормил ее живыми лягушками, жабами, тритонами и ящерицами. Чем дольше Корвус оставался в изоляции, думая о предательстве своих подчиненных, тем опаснее он становился.

О его союзе с Балиссом теперь узнали все. Он понимал, что, наняв легендарного убийцу, совершил огромную ошибку, но Корвус не мог потерять лицо, признав свои промахи. Поэтому положение становилось все хуже и хуже. Теперь ни одно живое существо не осмеливалось приближаться к нему, опасаясь его неистовой ярости и неожиданных вспышек жестокости. Даже его змея Сикарисс укрылась в окутанной серными испарениями главной пещере. Его когда-то верные Огни присоединились к воронам, сорокам и галкам, которые большей частью сейчас жили снаружи, у реки.

Дело было ближе к вечеру, когда несколько воронов, промышлявших в лесах, прилетели назад и устроились на ветвях пушистой березы.

Виику позвали наружу от кипящего озера – у воронов было о чем сообщить. Вылетев наружу, он уселся на верхние ветки березы, глядя на своих подчиненных сверху вниз. Виику закрыл глаза, ожидая, когда одна из птиц заговорит.

– Крааак! Мои братья и я видели!

Глаза предводителя воронов распахнулись, и острый проницательный взгляд остановился на говорившем.

– Киииррррах! Значит, вы видели?

Так старший ворон давал разрешение продолжать; и говоривший начал свой рассказ.

– Карк! Мы видели могучего ядозуба Балисса! В лесу, к югу и к западу отсюда. Он странно себя вел: колотился о деревья и камни, терзал землю, извивался и шипел. Мы думаем, что он ранен.

Виику переключил свое внимание на другого ворона для подтверждения этих слов, щелкнув на него клювом.

– Грракк! Ранен? Как вы узнали?

Второй ворон заерзал на ветке, выразительно расправив крылья.

– Корра! Голова Балисса распухла, раздулась, на ней много шрамов и ран. Судя по тому, как он крутится туда-сюда, он обезумел.

Виику прикрыл глаза, размышляя над услышанным. Когда он принял решение, он щелкнул клювом на воронов, которые докладывали ему.

– Корвус Скарр должен это услышать. Йакарр! Летите за мной, рассказать ему то, что вы видели.

Это был ужасающий допрос. Корвус запугивал трех воронов, требуя у них мельчайших подробностей и занося над ними свой смертоносный клюв, готовый ударить в глаз или в горло. Они рассказали ему все: о поведении Балисса, степени его ранений и том месте, где они видели аспида. Корвус некоторое время молчал, глядя на дрожащих воронов, буравя их взглядом своих блестящих жестоких глаз. Затем он заговорил.

– Харра! Оставьте меня. Виику, скажи моим Огням, что я буду говорить с ними. Скажи, что я приказываю Сикарисс тоже прийти ко мне.

Вороний тиран был умным стратегом, у него появился план. Эти новости могли восстановить его авторитет, вернуть ему власть правителя подземного царства.

Сикарисс свернулась под грудой гниющих костей, сваленных у слизкой стены главной пещеры. Она подслушивала у входа во вторую пещеру и знала все, что там происходит. Сикарисс больше не доверяла ворону, поэтому предпочитала скрываться. Пусть Корвус Скарр думает теперь сам, посмотрим, что у него получится без мудрого совета его бывшего оракула!

Наверху, в тихом вечернем Лесу Цветущих Мхов огромный аспид Балисс лежал на отмели тенистого потока. К счастью, боль от ран уже не терзала его так милосердно. Это все благодаря тому, что он погрузил свою голову в холодную чистую речную воду. Постепенно поток охладил его воспаленные незрячие глаза, просочился в рот вокруг раздвоенного языка и смертоносных клыков. Как большинство рептилий, змей умел надолго задерживать дыхание.

Балисс погрузил в воду всю голову целиком, пока ее не сковал приятный холод, временно облегчавший его невыносимую боль. Он повторил процедуру несколько раз, каждый раз все дольше удерживая голову под водой. В какой-то момент Балисс позволил воде течь сквозь его рот; он лежал на берегу, раскрыв свою пасть, чувствуя, как поток холодит его раздвоенный язык, когда вдруг почувствовал щекотание. Это была маленькая минога, которая заплыла ему в рот и, как пиявка, пыталась присосаться к челюстям Балисса. Клыки аспида сомкнулись вокруг несчастной рыбы, он вытащил ее на отмель и с большим удовольствием медленно сожрал ее.

Лениво расправив кольца, змей растянулся на поросшей мхом отмели, еще хранившей тепло солнечного дня. Глядя на Балисса, любой бы мог подумать, что он либо мертв, либо оглушен или просто спит. А это было бы серьезной ошибкой!

Корвус Скарр послал своих немногих оставшихся Огней разыскивать Балисса. Они должны были следить за змеем и докладывать о его перемещениях. Корвус Скарр любой ценой хотел покончить с Балиссом. Он намекнул об этом своим воронам, пообещав любому, кто убьет аспида, высокий пост и совместную власть над пещерами и всем тем, что в них обитает.

Мягкая ночь опустилась на лес, и слабое эхо затихающих вдали птичьих трелей едва доносилось до тихо журчащего потока. Четыре дрожащих огонька скользили среди теней, когда Огни опускались на ветки деревьев. Они достигли того места, где был в последний раз замечен Балисс, и рассредоточились, чтобы осмотреть округу.

Один из Огней, Франг, который обычно вел остальных, сидел в невысокой развилке ольхи, ожидая возвращения своих товарищей. Ему не пришлось долго ждать – Огонь по имени Вугри вернулся. Пытаясь каркать как можно тише, Вугри указал светящимся, откуда он прилетел. Он наклонился ближе к Франгу.

– Рааак! Я видел огромного аспида!

Франг кивнул ему, чтобы тот продолжал; Вугри переминался на ветке с лапы на лапу, торопливо докладывая.

– Вакках! Там поток, а рядом Балисс. Он больше не стучит головой о деревья и не кидается взад-вперед, как нам говорили. Я видел его минуту назад, я думаю, что, возможно, он уже мертвый.

Франг мягко щелкнул клювом.

– Йиркк! Покажи мне.

Это щелканье означало недоверие, впрочем, он сам хотел все увидеть.

Оба Огня тихо уселись на ветки вяза. Вугри кивнул в сторону своей находки. Недалеко от них внизу на земле в лунном свете лежал Балисс, вытянувшийся во всю длину и обмякший.

Франг прошептал.

– Йааарк! Возможно, ты прав, змей на вид, как мертвый. Может, его безумие прикончило его, давай поглядим.

Своим крепким тяжелым клювом он отломил веточку. Одним сильным взмахом он запустил ей в Балисса. Франг бросил метко, веточка ударила змея по голове. Обе птицы были готовы броситься прочь, спасая свои жизни, но неподвижное тело даже не шелохнулось. Франг восторженно защелкал клювом, шепча.

– Хайааа, великий Балисс отправится к адским вратам!

Вугри важно расправил грудь и испустил громкий грубый крик.

– Карракаррр! Чего ты шепчешь, он мертв, как старая лягушка в кипящем озере.

Он слетел вниз, победно каркая.

– Йихааак! Это я нашел его! Я вырву его ядовитые зубы и принесу их Корвусу Скарру, он-то меня славно вознаградит!

Франг, старший из двух Огней, бросился за ним.

– Гаррах! Мы разделим славу, брат!

Вугри опустился на землю на волосок от раскрытого рта рептилии. Он ударил по ядовитым клыкам.

Но Балисс ударил быстрее.

Франг сумел выйти из пике, яростно хлопая крыльями.

– Карррагх!

Он изо всех сил полетел прочь от ночного леса, как будто за ним по пятам мчались золотые орлы. Остальные два Огня, слыша его перепуганные крики, прекратили свои поиски и устремились за ним. Все трое воронов помчались к пещере под лесистым холмом. Перепуганные, они летели туда, не останавливаясь ни на минуту.

Виику чуть не рухнул вниз со своего насеста на березе, когда Огни промчались мимо него, пересекли поток и влетели в пещеру. Сорванные листья и веточки падали в воду за их спинами. Вожак воронов последовал за Огнями, но не с такой огромной скоростью.

В клубах сернистого дыма, поднятого взмахами вороньих крыльев, Сикарисс выглянула из своего убежища в груде гниющих костей. Обернувшись к пожелтевшему черепу мертвой крысы, она обратилась к нему.

– Огни так ссспешат и Виику тоже. Подссслушать – значит уссснать, а сснание – это ключ к влассссти, не так ли?

Когда змея поползла к дальней пещере, чтобы подслушать разговор, ей показалось, что крысиный череп с одобрением подмигнул ей. Впрочем, это был всего лишь выползший из глазницы таракан.

Корвус Скарр безмолвно слушал доклад своих воронов. Виику уселся на безопасном расстоянии от него – не стоило сидеть рядом с вороньим тираном, когда он выслушивал плохие новости. Однако, в этот раз после подобных новостей Корвус не проявил обычных признаков ярости или неконтролируемого гнева. Глядя на темное тело Велсса, плавающего внизу в глубоком пруду, он устало произнес.

– Хааарраа! Даже мои Огни подвели меня этой ночью. Но кто бы мог ожидать того, что могучий Балисс ляжет на землю и умрет, как самая обычная рептилия?

Франг осмелился согласиться.

– Кахарр! И впрямь, кто, Повелитель?

Корвус кисло посмотрел на него, его голос звенел презрением.

– Йааар! Кто? Да ты хотя бы. Проваливайте с глаз моих, вон, все трое!

Франг и остальные два Огня мгновенно подчинились, чувствуя несказанное облегчение от того, что так легко отделались. Корвус совсем другим тоном обратился к Виику.

– Вааарк! Мой верный командир воронов, ты знаешь, как тяжело, когда тебе служат безмозглые дураки?

Виику безмолвно кивнул, по-прежнему оставаясь на безопасном расстоянии, когда ворон усталым, но вкрадчивым голосом продолжил.

– Краах! Если я хочу что-то сделать, то могу положиться лишь на тебя, Виику, мое верное правое крыло! Возьми с собой своих самых лучших птиц, найди Балисса и следи за ним. Не ввязывайся в бой и держись от змея вдалеке. Посылай мне доклады о всех его перемещениях. Ты сделаешь это для Корвуса Скарра, мой старый друг?

Виику ни на минуту не был одурачен вкрадчивыми словами Корвуса, но он расправил крылья и низко склонил голову.

– Харрак, о Могучий, я лично отправлюсь исполнять твой приказ!

Даже лесные птицы не пели свои серенады в честь рассвета при звуках приближения огромного слепого аспида. Балисс не отдыхал и не спал этой ночью – боли в его голове начались снова. Когда он нашел другой поток, он смог снова погрузить свою голову в текущую холодную воду. Это единственное приносило ему временное облегчение. Тем не менее, он был одержим одной мыслью – отмщением Корвусу Скарру, который был причиной всех его несчастий. Что ж, значит, за это он заплатит. Мщение гигантского аспида было ужаснейшей вещью, которую только можно себе представить.

Вугри, к сожалению, понял это слишком хорошо, хотя то, что больше всего изумляло ворона-Огня, так это, что он до сих пор жив. Живой пленник самого смертоносного создания во всей Стране Цветущих Мхов. Балисс просто оглушил его, когда ударил. Змей не укусил его, а просто ударил головой. Когда Вугри пришел в себя, он сделал неприятное открытие: одно из его крыльев было сломано и бессильно болталось вдоль тела. Он лежал, окоченев от ужаса, глядя в незрячие глаза своего тюремщика.

Балисс поднял голову и ударил, как молния. Ворон-Огонь сумел лишь сдавленно каркнуть, глядя на нависшую над ним распахнутую пасть. Капельки яда пульсировали на ядовитых железах, а раздвоенный язык почти ласково касался глаз Вугри. Ворон почуял исходивший от змея приторно сладкий запах смерти и услышал свистящий голос.

– Жизнь сссладка, тебе хочетссся жить?

Вугри услышал свой сдавленный всхлип.

– Д…д…да…

Он не обращал внимания на приступ боли в сломанном крыле, чувствуя, как змей подталкивает его в спину своей тупой мордой, чтобы он встал.

Балисс отдал ему приказ.

– Ты будешь подчинятьссся мне.

Чувствуя, как его сердце почти выскакивает из груди, Вугри повторил.

– Да, я буду подчиняться тебе.

Своей мордой Балисс начал подталкивать его вперед.

– Ты не ссстанешь пытатьссся сбежать, ты отведешь меня к Корвусссу Ссскарру. Повторяй, чтобы показать мне, что ты понял ссслова Балиссса.

Вугри подчинился, хотя ему потребовалось некоторое время, чтобы, заикаясь, пролепетать отданные ему приказы.

Сикарисс пряталась у входа в дальнюю пещеру. Она внимательно слушала, как Виику докладывал о том, что он видел и слышал. Корвус Скарр нервно расхаживал взад-вперед, оперение на его груди поднималось и опускалось в такт быстрым ударам его сердца. Он резко обернулся.

– Аррах! Где аспид теперь, говори!

Виику моргнул, чувствуя ярость в его голосе.

– Я вернулся назад, мой Повелитель, и увидел, что он не убил Вугри. Он заставляет Вугри показывать ему дорогу. Они не слишком далеко, но кто знает, сколько времени им потребуется, Повелитель. С Вугри со сломанным крылом в качестве проводника он продвигается медленно. Твой Огонь кое-как ковыляет, но змей повсюду следует за ним. Что я могу еще сказать, о Могучий? Балисс идет.

Наблюдатель на вершине холма над входом в пещеру по-прежнему был там. Постоянно начеку, темный зверь видел все, что творится внизу. Помимо проблем с мятежными воронами, недовольной Сикарисс и угрозой появления Балисса, у главаря Погибельных Огней была еще одна проблема, о которой он и не догадывался. Таинственный зверь с черным мехом, витающий над ним, как темный дух отмщения.

Глава 22

К этому моменту Биски и Дабблу была предоставлена определенная свобода. Более не связанные, они бродили по пещере Гонфелинов. Мышка Спинго их сопровождала, гордо указывая на различные особенности их дома. Биски был удивлён, узнав, что пещера расположена практически под озером. Спинго показала на деревянные подпорки-колонны, соединяющие пол и потолок, объясняя со своим необычным акцентом:

-Я не знаю, кто это поствоив. Ма гововит, что это для нашей безопасности.

Даббл обвёл жилище взглядом:

– Я вам скажу, мисс, что Гонфелины должны быть большими умельцами, чтобы построить нечто подобное!

Спинго хихикнула :

-Нет, никто эту пещеву не ствоив. Истовия вассказывает, что они её нашви, когда их выгнави из Вэдвовва. Гововишь, удача, а? Товько мы, Гонфелины, знаем об этом месте. Па гововит, что это самое тайное место во всей Стване Цветущих Мхов, здесь мы в повной безопасности.

Биски глаз оторвать не мог от мышки, так она была прекрасна. Он улыбнулся ей:

– А ты когда-нибудь была в аббатстве Рэдволл?

Спинго грустно покачала головой:

-Нет. Но давным-давно товько вучшим вовам и воинам было позвовено пойти в Вэдвовв. Ха, они забивавись туда и крали ценные вещи. Но мой ставый пвадедушка положив этому конец, сказав, что это опасно и мы довжны жить своей жизнью. Забыть про то аббатство и оставить вэдвоввцев в покое. Вот что сдевави Гонфевины.

Биски почувствовал сожаление в её голосе, поэтому спросил:

-А ты бы хотела когда-нибудь туда попасть, Спинго? Я бы тебе всё показал, тебе бы наверняка понравилось.

Она как раз собиралась ответить, когда у входа в пещеру раздался шум. Спинго взяла новых друзей за лапы:

-Что там такое пвоисходит? Пойдёмте-ка посмотрим!

Главарь Нокко пытался утихомирить Гонфелинов, которые прыгали, вопили и размахивали мешочками. Он треснул нескольких по лапам и спинам, выкрикивая:

-Да заквойте ж вы вты и дайте Дагго вассказать! Заткнитесь немедвенно иви я вас всех вышвывну пвочь!

Почти все затихли, а Нокко указал мешочком на их разведчика и следопыта:

-Тепевь васскажи нам, что ты видев, мой ставший сын.

Дагго подпрыгивал на месте и яростно жестикулировал, торопливо докладывая:

-Видев? Я тебе васскажу, что видев, Па. Это всё опять те Квашеные, на опушке веса, недавеко от дуба с пятью вевшинами. Эти мевзавцы из засады напали на землевоек, вот как он. – Он указал на Даббла, прежде чем продолжить. – Да, цевый отвяд земвевоек и ещё двугих.

Нокко сердито посмотрел на него:

-Что за «двугие», сын?

Разведчик продолжил:

-Ну, Па, там быв бовьшой водяной пёс, двинноухий кволик, моводой двевесный пвыгун, павочка мышей, как мы…

-Это могут быть мои друзья! Они убиты или ранены, скажи! – Перебил его Биски.

Дагго быстро пожал плечами несколько раз:

-Не знаю, я бвизко туда не подходив. Но там Квашеных столько, что от твоих пвиятевей и места моквого не останется! Там квысы повсюду на девевьях у опушки, у них есть отваввенные двотики и твубки!

Биски схватил лапу Нокко:

-Мои друзья в опасности, а те землеройки, скорее всего, из Гуосима, племени Даббла! Ты должен нас отпустить, чтобы мы им помогли!

Нокко вывернулся из лап мыши:

-А ну-ка отпусти меня, пвиятевь! Вы никуда не пойдёте… – Он сделал паузу. – Нет, нет, никуда не пойдёте без нас! Воовужайтесь для сважения, Гонфелины! Пвовьем квовь и возьмем добычу!

Гоббо удивлённо уставился на отца:

-Но Па, земвевойки и вэдвоввьцы нам не двузья. Что за вадость – быть ванеными или убитыми из-за них?

Нокко схватил своего сына-спорщика и хорошенько оттрепал его за уши, вдалбливая в него очередной урок:

-Свушай и не возникай, Квашеные – наши смевтельные ваги, поэтому все их ваги – наши друзья!

Даббл не мог не озвучить свои опасения:

-Но, сэр, я плохо представляю, как же вы их победите своими мешочками.

-Хо-хо, мы эти мешочки исповьзуем товько двя вазбовок сведи своих. – Засмеялся Нокко. – Гонфелины идут на войну с настоящим овужием. Выносите копья и вуки и пвовевьте, чтобы у каждого был с собой авкан!

Биски шел в авангарде вместе с Дабблом и Нокко. Рядом с ним бежала Спинго, которая, несмотря на приказы своего отца, настояла на том, чтобы идти со всеми. Биски был вооружен луком и колчаном стрел, хотя он и сам не знал, будет ли от этого оружия в его лапах хоть какой-то прок, ведь он никогда раньше не стрелял из лука. Когда они шагали через лес, Биски заметил, что даже Спинго, помимо своего копья, была вооружена арканом. Такой аркан и мешочек с песком имелись у каждого Гонфелина как нечто само собой разумеющееся. Биски кивнул в сторону прочной промасленной веревки с костяными грузилами, обмотанной вокруг талии Спинго.

– Ты умеешь обращаться с этой штукой, Спинго?

Мышка подмигнула ему.

– Меня учиви с мавых вет. Па заставвяв меня твенивоваться на овощах, пока я не научивась вазвубать бовьшую вепку. Мне не пвиходивось исповьзовать авкан в бою, но, квянусь, что я вюбому смогу снести говову с пвеч, есви понадобится, Биски.

Нокко заметил.

– О, да, она сможет, моя мавенькая дочувка, моя квасавица. А тепевь заквойте вты и пвибавьте ходу, а то пвопустим все веселье и останемся без добычи.

Дагго, бежавший впереди основных сил, остановился и взмахнул копьем.

– Повяна пвямо впеведи, па, мы сково будем на месте. Какие пвиказы?

Нокко поднял вверх двусторонний топор, которым он был вооружен.

– Стоять! Дагго и Твигго, возьмите по двадцать бойцов каждый. Незаметно оквужите эти девевья, подквадитесь к Квашеным с тыла и спвячьтесь, ждите моей команды. Биски, Даббл, Бамбо и Гоббо, мы будем наступать посеведке, а потом ваздевимся на два квыва. Отвично, павни, а тепевь пвячьтесь, пока Дагго и Твигго ведут своих на позиции.

Издевательские крики и хриплые угрозы Крашеных вдалеке стали громче. Нокко не обращал на них внимания, излагая основы военного дела Гонфелинов на благо Биски, Даббла и всех, кто хотел его слушать.

– Запомните, Квашеные уводивись твусами, жалкими пвонывами, котовые не могут выдевжать ставую добвую атаку. Так что пвите пвямо впевед и ковотите мевзавцев ховошенько, пока они не запвосят пощады. Затем вывевните их кавманы и певетвяхните жилище. Всю добычу будем девить по спваведвивости, это пвиказ!

Главарь Гонфелинов мрачно взглянул на своего сына.

– А тепевь посвушай меня, Гоббо, одно невевное движение или свово не к месту, и я васпвющу тебя, как вавун бабочку, поняв?

Гоббо с угрюмым видом кивнул, избегая взгляда отца.

Спинго покрепче сжала копье, прошептав Биски дрожащим голосом.

– Я никогда ваньше не быва в бою, а ты?

Вдохновленный ее признанием, мышонок, придав своему лицу выражение бывалого вояки, вдохновенно солгал.

– О, мне доводилось участвовать в парочке сражений в свое время. Держись меня, Спинго, я присмотрю за тобой, я и Даббл, верно, старина?

Землеройка Гуосима ясно видела, что ее друг изо всех сил пытается выглядеть героем. Даббл подмигнул Спинго.

– Конечно, держитесь нас, мисс, ух, да Крашеные к нам и близко не подойдут!

Он положил стрелу на тетиву своего лука и проверил натяжение.

Биски сделал то же самое, чтобы показать, какие они с Дабблом закаленные вояки. К сожалению, древко стрелы выскользнуло из его лап, а тетива ударила по носу.

Спинго с трудом сдерживала смех, но, заметив несчастное выражение на лице своего друга, она подошла к нему и нежно пожала лапу.

– Не говюй, двужище, мы уж как-нибудь спвавимся и все-таки попытаемся повучить хоть часть добычи.

Биски вновь положил стрелу на тетиву.

– О, ты имеешь в виду трофеи, шмотье, барахло и слам?

Спинго улыбнулась, поигрывая своим копьем.

– Да ты учишься ухваткам Гонфелинов. Ха, да вскове мы будем называть тебя Биско!

Где-то впереди раздались два пронзительных свистка. Это было похоже на крик маленькой птички. Нокко выпрямился, размахивая топором.

– Это Дагго и Твигго, они вывеви своих на позиции. Ну что, квовожадные вовюги, шевеви пузами, мы идем надвать им подвхостья! Биски и Даббл, вы на пвавый фванг! Бамбо, ты со своей бандой – на вевый! Я пойду по центву. Гоббо, иди за мной и веди себя пвивично!

Неожиданно они бросились вперед, горланя.

– Гонфелииииины! Гонфелииииины!

Зная, что звери из аббатства могут быть где-то неподалеку, Биски заорал изо всей силы.

– Рэдвооооолл! Рэдвоооолл!

Даббл добавил к хору и свой крик, надеясь, что Гуосим услышит его.

– Лог-а-Лог-а-Лог-Лог!

Командор первым заметил знакомое лицо в толпе наступающих разъяренных мышей.

Командор первым заметил знакомое лицо в толпе наступающих разъяренных мышей. Он вскочил, крича.

– Отставить наш план, ребята, к нам на помощь идет наш Биски с кличем «Рэдволл». В атаку! Рэдвооооолл!

Тугга Брастер увидел, как мимо пробежал его сын. Он застыл, глядя с озадаченным видом.

– Во имя меха, что мой сын делает в этой компании оборванцев?

Он не договорил – меч Мартина ловко стукнул его плоской стороной по мягкому месту. Боузи рявкнул на вожака землероек.

– Ты, неблагодарный зверь, разве ты не видишь, что это друзья пришли помочь нам? В атаку!

Среди Крашеных, укрывшихся на деревьях на дальней стороне поляны, воцарились ужас и смятение. Впервые в жизни противник превосходил их числом. Более того, они обнаружили, что их еще и окружили. Дагго и Твигго, ударив с тыла, отсекли все дороги к отступлению. А впереди, и справа, и слева, поляна кишела воинами Гонфелинов, Гуосима и Рэдволла.

По правде говоря, Крашеные были всего лишь трусливыми древесными крысами, чья тактика заключалась, в основном, в том, чтобы нападать из засады на одиноких путников, стреляя в них отравленными стрелками под прикрытием плотной листвы. Их главарь Чигид был трусоват для честного боя; для него это было уже слишком. Он метался взад-вперед по террасам из ветвей, разыскивая любую возможность ускользнуть с поля боя и одновременно призывая своих бойцов стоять до последнего.

– Йииих! Убейте их, много, много!

Рой летящих вверх стрел зажужжал, как разгневанные шершни. Пораженные смертоносными наконечниками древесные крысы рушились вниз, отчаянно голося. За стрелами последовали копья и камни из пращей. В ужасе Крашеные бросали свои трубки и отравленные стрелки, они выкидывали прочь даже свои веревки с камнями.

Чигиду осталось отступать только наверх. Он поспешно полез выше по стволу дерева, туда, где были тонкие веточки. Спустя несколько мгновений, после отчаянных попыток удержаться на хрупких ветвях, случилось неминуемое.

Ветки под лапами треснули. Чигид с криком рухнул вниз.

С глухим стуком он шлепнулся на землю и, видимо, переломал немало костей. С тихим стоном он попытался встать, протягивая лапу и всхлипывая.

– Пощ-щ-щады…ш-ш-шдаюсь…не убивайте Чигида…

Тугга Брастер обрушил свою железную палицу на вожака Крашеных. Он наносил ему удары, пока Сэмолюс не оттащил его от убитого зверя.

– Ты что это делаешь, разве не слышал, что он просил пощады?

Тугга Брастер пытался оттолкнуть Сэмолюса, чтобы добраться до тела Чигида. Он заворчал.

– Глупости, от меня эта дрянь пощады не дождется. Перебить их всех, очистить мир от этой погани, я сказал!

Боузи увидел, что происходит; он вскочил и выбил палицу из лап землеройки Гуосима.

– Ах ты, маленький трусливый поганец, ты сам не лучше этих древесных крыс. Оглянись вокруг, ты что, не слышишь?

С гибелью своего главаря Крашеные оставили всякую мысль о сопротивлении. Они свешивались с высоких ветвей, завывая и стеная. Нокко, с которым товарищи уже познакомились, опираясь на свой боевой топор, покачал головой.

– Ни к чему сражаться с товпой этих пвакс!

Тугга Брастер по-прежнему был уверен в своей правоте.

– И кто это сказал? Хороший Крашеный – мертвый Крашеный. А ну перебить их всех, я сказал!

Нокко осклабился, подмигнув предводителю землероек.

– Вот посвушай, ставина, ну певебьешь ты этих Квашеных, и достанется тебе товько то, что у них в кавманах. В чем же тут выгода?

Сэмолюсу понравился оборванный главарь мышей.

– И что, по-вашему, мы должны делать, сэр?

Вожак Гонфелинов с готовностью объяснил.

– Посвушай меня, ставый двужище, я бы спевва ствяхнул их с этих девевьев. Потом я заставив бы их отвести меня к их пвитону, тому дубу с пятью вевхушками. Квянусь, у них там пвипвятано немаво бавахва, хватит нам, чтобы ваздевить между собой. Как тебе такая идея?

Боузи кивнул.

– По мне так звучит разумно. Но ты так и не сказал, что нам делать с этой бандой.

Амфри выдвинул разумное предложение.

– Простите, что вмешиваюсь, я думаю, нам лучше выгнать Крашеных из их логова и отвести прямо на равнины за Рэдволлом.

Сэмолюсу предложение юного ежа показалось дельным.

– Да, тогда мы рассеем их по всем четырем ветрам на открытой равнине. Без леса, полного деревьев, чтобы прятаться, и без вожака, чтобы вести их, Крашеные не будут угрозой ни для кого.

Командор вмешался в разговор.

– Отлично, и мы сможем провести остаток лета в аббатстве с нашими новыми друзьями, пируя и распевая песенки к радости наших сердец, парни!

Боузи прямо расцвел при упоминании о рэдволльском пире.

– О, вот это я называю умным планом. Предлагаю немедленно начать приготовления!

Энтузиазм лэрда Боузи оказался самым сильным аргументом. Все вокруг дружно закричали от восторга.

Спинго взяла Биски за лапу, вне себя от радости от возможности посетить Рэдволл.

-Ну вазве не чудесно, я наконец увижу, откуда водом мой пведок Гонф!

Боузи поднял свой меч и крикнул прятавшимся на деревьях Крашеным.

– Ваши жизни пощадят, если вы спуститесь вниз, без оружия. Вы сдаетесь?

Вне всякого сомнения, в этот день добрые звери одержали полную победу.

Глава 23

Двинк исчез в деревьях на ближней кромке опушки с надеждой поймать одного из крашеных. Если его поход будет успешным, Боузи и его друзья смогут добыть ценную информацию, допросив пленника. Юный бельчонок обмотал длинную пращу Сэмолюса вокруг запястья и полностью нацелил своё внимание на задание. Задержавшись на верхушке сикамора, он вновь пролетел сквозь воздух, тяжело приземлившись на качающихся ветках осины. Неуклюже зацепившись за листву, Двинк восстановил равновесие, говоря сам с собой:

– У вас это вышло не слишком хорошо, не так ли, друг мой? Мало практики, вот в чём вся проблема!

Он на несколько мгновений задержался на осине, пока ветви той не замерли, надеясь, что никто его не заметил. Острые глаза Двинка заметили движение на вязе, находящемся совсем неподалёку. Осторожно двигаясь, Двинк подкрался поближе и замер на нижних ветках ели. По-прежнему не отрывая взгляда от верхушки вяза, он заметил движение на его развилке. Двинк мрачно улыбнулся, бормоча себе под нос:

– Хах, это должно быть, разведчик. Отлично, крашеный мерзавец, давай посмотрим, кто из нас быстрее. Оставайся на месте, я иду за тобой!

Мягко, но быстро, словно речной поток, бельчонок рванулся вверх и в два счёта достиг верхушки ели.

Теперь он подобрался поближе, хотя точно свою цель не видел. Слабое трепетание листьев подсказывало, что другое существо всё ещё было рядом, но начало куда-то двигаться. Вскарабкавшись, Двинк перебрался прямо к корням дуба. Теперь он был прямо возле вяза. Размотав пращу, он зарядил её камнем, находившимся у него в поясе. Некоторые ветки вяза практически соприкасались с дубом.

Боясь дыхнуть, Двинк перебрался с одного дерева на другое. Его лапы слегка дрожали, но он двигался вперёд, говоря сам себе:

– Я покажу этому гаду как действуют воины Рэдволла!

Двинк подобрался настолько близко, что уже видел место, где заметил последнее движение врага, и приготовился к броску. Раскручивая пращу он в несколько прыжков достиг верхних веток, выкрикивая боевой клич:

– РЭДВОООООООООЛ!!!!!!!!!!!!!

Бельчонок отправил заряд пращи в густую листву вяза и бросился следом. Бум!!! Фьюить!!! Хлесть!!! Листья накрыли его с головой. Но на дереве никого не было.

Праща метнулась назад, сильно ударив Двинка по лапе.

– Оооой!

Двинк тёр пострадавшую лапу, когда внезапно уловил взгляд своего врага справа. Это был один из крашеных, примерно того же возраста, что и сам бельчонок. Древесный крысёныш презрительно чихнул и исчез в высоких ветвях. Двинк рванулся за ним, ругая себя за то, что был одурачен крашеным.

Теперь враг, казалось, двигался прежним маршрутом, даже не пытаясь хитро замаскировать свой след или двигаться тише. Кипя от гнева, Двинк гнался следом. Впереди он углядел массивный пятиконечный дуб, выдававшийся среди остальных деревьев. Крашеный понёсся туда и начал взбираться по широким веткам наверх. Двинк приземлился на ту ветку, с которой только что спрыгнул крысёныш. Раскрутив пращу, он закричал:

– Ты попался! Отсюда никуда не деться, только наверх, разве не так, разрисованный?

Внезапно издалека послышались боевые кличи, вопли и крики. Двинк остановился, чтобы глотнуть воздуха, удивляясь, что вместе с крашеными могут делать рэдволльцы и Гуосим. Но тут словно из ниоткуда появилась длинная крепкая верёвка, на конце которой был камень. Камень с силой стукнул Двинка по голове. Бельчонок упал с ветки без сознания.

Джег, сын Чигида, спустился посмотреть на свою работу. Он буквально светился от гордости. Наконец-то он сделал что-то, достойное сына вождя, поймал одного из врагов собственными лапами, без чьей-либо помощи.

Глупо хихикая себе под нос, Джег нарочно связал своего пленника как можно туже. Сделав это, он закрепил конец веревки на ветке, обмотал оставшимся куском задние лапы бельчонка и яростно пнул его. Двинк рухнул с ветки дуба и повис, качаясь на веревке вниз головой. Джег перелез на ветку пониже, там, где он мог стоять напротив лица Двинка. Крысенок начал немилосердно раскачивать оглушенного пленника из стороны в сторону, торжествующе ухмыляясь.

-Йихиихии! Ш-ш-шмотрите, кого ш-ш-шловил Джег, тупая древомыш-ш-шь! Подош-ш-шдите, вот придет папоч-ч-чка вмеш-ш-ште с ош-ш-штальными и увидит, ш-ш-што я ш-ш-шделал! Ты ш-ш-што, не знаеш-ш-шь, тупица, это наш-ш-ша земля! Краш-ш-шеные здеш-ш-шь ш-ш-шнают каш-ш-шдый лиш-ш-шт, каш-ш-шдое дерево! Думал меня ш-ш-шловить, да?

Болтая, он вытянутой лапой ударил Двинка по лицу.

– Хотел меня ш-ш-шловить, а, хотел, тупоголовый?

Двинк постепенно пришел в себя и обнаружил, что мир встал вверх тормашками. Кто-то грубо раскачивал его из стороны в сторону. Бельчонок пытался освободить свои лапы, когда вдруг увидел напротив себя лицо злобно ухмылявшегося Джега.

– Йихиии, прош-ш-шнулш-ш-шя, а?

Когда Двинк качнулся в сторону Крашеного, он инстинктивно попытался цапнуть его. Джег отпрыгнул назад, увернувшись от клацнувших клыков бельчонка.

– Йахааа, промаш-ш-шал!

Он крутанул Двинка, прыгнул ему на спину и навалился на него всем телом, безжалостно колотя его.

– Еще хочеш—ш-шь попробовать, хочеш-ш-шь, да? Хи-хи-хи, Джег ш-ш-ш тобой еще повеш-ш-шелитш-ш-шя!

Под тяжестью навалившегося на него Крашеного бельчонок задыхался.

– Умффф! Ты, размалеванный мелкий трус, ух, подожди, вот я освобожусь!

Джег спрыгнул вниз и встал напротив своего пленника.

– Но тебе никак не освободитьш-ш-я, никак! Мелкая древомыш-ш-шь, ты мой, ш-ш-што хочу, то и ш-ш-шделаю ш тобой.

Джег отломил прутик, которым принялся не слишком-то нежно щекотать нос Двинка. Шум боя вдалеке уже стих. Джег тоже это заметил. Он начал дразнить бельчонка.

– Вш-ш-шех твоих друш-ш-шков перебили!

Двинк заворчал в ответ.

– Ха, это мы еще посмотрим!

Тон Джега звучал вполне обоснованно.

– Шша!! Мой папош-шка Ч-чигид, большшшой вошшшть, у него мнох-ха воинов!! Мнох-ха! Мнох-ха! И твои друшшшки у него! – Крысёныш притворно грустно покачал головой. – Все твои друшшшки будут мертффы!!!! Все убиты-ы!!!

Двинк стиснул зубы.

– Ну уж нет, это ты, гадёныш, ты будешь убит!

Джег ударил его прутом, который держал в лапах. Он не любил, когда ему возражали; в глазах его зажёгся злобный огонёк.

– Я шшкаазззал вассс поубивают, не нассс! Ешшшо одно сслово исс твоего глуп-пого рта и я убью теп-пя, древомышшшш!!!

Понимая всю опасность своего положения, Двинк благоразумно удержался от ответа. Но это только сильнее разозлило Джега. Он обошёл пленника кругом, размахивая своим прутом, приводя себя в ещё больший гнев.

– Я шшшказал они будут мертфффы, знашшшит так и будетт, увидишшшь! Хи-хиии, неет, ты праффф, они не фффсе мертффы, ты жиффф! Да??? Двинк чувствовал омерзительное дыхание крашеного, когда тот подошёл ближе, говоря медленно и очень чётко:

– Знашшшит, тебя нушшно убить и Джег убьёт!

Двинк почувствовал, как мороз прошёл по коже. Видимо, это было заметно и по его лицу, потому что Джег чихнул и принялся описывать свой план:

– Как шше лучшшше убить глупую древомышшш? Мошшшет, проткнуть киншшалом, а? Или отвязать верёффки, и ты свалишшшься прямо на свою глупую голову, это получшшше?

Двинк взглянул вниз. В ушах застучало; он чувствовал мурашки, дышать стало затруднительно. Из-за последнего полученного удара бельчонок, казалось, снова теряет сознание. Голос Джега растаял где-то вдали, он по-прежнему продолжал описывать способы казни жертвы, каждый последующий более садистский, чем предыдущий.

Практически бесчувственный Двинк находился в каком-то кошмаре. Всё вокруг стало кроваво-красным, вокруг бродили лиловые и бордово-красные существа, приближались к нему, злобно ухмыляясь и шепча уготованную ему судьбу. Двинк чувствовал приближение смерти, один среди врагов, когда рядом нет никого, кто смог бы помочь…

Внезапно он увидел луч света, тёплый, золотой луч упал на него. Ужасные картинки побледнели и растаяли. Подобно яркому утреннему рассвету рядом с ним возник Мартин Воитель. В лихорадочных видениях Двинка послышался мягкий голос:

– Твоё время ещё не пришло, будь храбр, юноша! Друзья уже близко, ты должен жить. Крашеному уготована судьба гораздо худшая, нежели он предрекает тебе. Живи долго, друг мой… Живи!

Побеждённые, разбросанные поодиночке Крашеные были собраны на полянке. Их обыскали, разоружили и приказали собраться маленькими группками, чтобы их было удобно препроводить к пятиглавому дубу. Сэмолюс немедленно занялся организацией.

– Нокко, построй пленников в линию. Привяжите их за шеи друг к другу и поставьте вокруг стражников. Командор, Тугга, сделайте то же самое с вашими группами. А последних я беру на себя.

Тугга Брастер тут же принялся возражать.

– Кто ты такой, чтобы тут командовать?? Я не буду принимать приказы от старой мыши!

Боузи отнюдь не мягко положил лапу на плечо Лог-а-Лога:

– Ты будешь делать так, как говорят, приятель. Я уже сыт по горло твоими выходками. Сэмолюс принимает приказы от меня, а я командую этой экспедицией. Так что ещё хоть одно словечко против моего, и я поговорю с тобой далеко не так мягко! Возражения есть?

Тугга Брастер видел, что горный заяц не шутит, поэтому кивнул и начал отдавать приказы землеройкам.

– Построить мерзавцев, проверить, чтобы все верёвки были хорошо затянуты! Даббл, где ты должен быть! Сюда немедленно!

Однако, юная землеройка уже достаточно натерпелась от своего отца. Он присоединился к Биски и Спинго.

– Я пойду с вами, если вы не против. – Он пошёл рядом с ними. Спинго хитро ему подмигнул и указала лапой вперёд.

– Я знаю, где пятигвавый дуб, пошви, двузья. Мы пойдём впевёд всех оставьных и певвыми нанесём удавв.

Ухмыляясь, Биски обратился к Дабблу:

– У этой девчонки одни драки в голове, поэтому нам лучше поспешить за ней, пока она не влипла в неприятности.

Спинго шутливо нахмурилась:

– Посвушай, Вэдввовец! Это ты попадёшь в непвиятности, есви не потовопишься! – Они быстро двинулись вперёд, так что вскоре исчезли из виду. Мышка из племени Гонфелинов весело скакала впереди и напевала.

– И что бы только сказали аббат Глисэм и брат Торилис, услышав это?

Даббл на бегу влетел в куст; он выскочил наружу, отплевываясь от листьев и ягод.

– Это кто такие?

Пыхтя от одышки, юный рэдволлец ответил.

– Скоро узнаешь, старина, вот доберемся до аббатства!

Спинго впереди помахала лапой.

– Вот дуб, смотвите!

Биски всегда считал себя неплохим бегуном, но эта мышка из племени Гонфелинов заткнула его за пояс. Спинго изо всех сил бросилась вперед, пробираясь через кустарники и обегая стволы старых высоких деревьев.

Джег присел у подножья огромного дуба, раскладывая маленький костерок. Он раздувал огонь, подкидывая веточки от старой сосны и высохший мох, пока пламя не разгорелось. Глядя на оглушенного Двинка, свисающего с ветки вниз головой, древесный крысенок злобно прыснул.

– Йихиихи! Подош-ш-шди, уш-ш-шо увидиш-ш-шь, ш-ш-што я ш-ш-ш тобой ш-ш-шделаю, древомыш-ш-шь! Я наш-ш-шываю это Теплый прием Джега! Хиии-хиии!

Он не договорил, поскольку что-то врезалось в него сзади. Он рухнул пузом прямо в костер, ведь Спинго прыгнула ему на спину. Использовав крысенка как трамплин, мышка из племени Гонфелинов подпрыгнула вверх и ухватилась за нижнюю ветку. Спинго радостно закричала.

– Йииихааа! Я победива, я певвая! Ну, где у них тут пвипвятано добво?

Биски и Даббл услышали вопли. Продравшись сквозь подлесок, они выскочили на место происшествия. Джег колотил себя по тлеющему меху на животе, словно исполняя какой-то безумный танец, он врезался головой прямо в Биски, сбив его на землю. Даже в таком состоянии Джег сразу же узнал своих бывших пленников. Едва переведя дыхание, крысенок бросился в лес.

Спинго перерезала путы Двинка маленьким кинжалом. Она позвала друзей.

– Смотвите, тут какая-то бедная бевка бовтается вниз гововой. Помогите мне, вебята, может, она знает, где спвятано добво.

Биски хватило одного взгляда.

– Великие сезоны, да это Двинк! Подожди меня, Спинго, я иду. Держись, Двинк!

Даббл схватил Биски за лапу; глаза землеройки напоминали осколки льда во время зимней вьюги.

– Ты видел, кто это? Джег, этот мелкий грязный мерзавец, который подвешивал нас на этом дереве!

Биски освободил свою лапу.

– Там, наверху рэдволлец, я должен подняться туда и помочь ему!

Юная землеройка рванулась вперёд, крикнув напоследок:

– Делай так, а я отправлюсь за этим поганым злодеем! Я дал клятву, что наши дорожки ещё пересекутся! Увидимся позже!

Тем временем Спинго и Биски воспользовались верёвкой Джега чтобы опустить Двинка на землю. Прислонив бельчонка к стволу дуба, друзья пытались привести его в чувство. Биски смочил лоб друга холодной водой, бережно растёр его лапы, чтобы восстановить циркуляцию крови. Спинго достала из узелка высушенные травы, подожгла их от остатков костра Джега. Когда травы начали дымить, она поднесла их к носу Двинка. Он тут же закашлялся и резко дёрнулся, придя в сознание. Биски отшатнулся, как только почуял «аромат» лекарства Спинго.

– Ффу! И как только ты называешь эти травы, пахнут они просто ужасно!

Мышка из племени Гонфелина хихикнула:

– Точно сама не знаю, как, но вот помогают они всегда и быство. Видишь, твой двуг уже шуствый как пчёвка!

Двинк застонал, но слабо улыбнулся.

– Надо же, я буду жить. А я уже подумал, что я точно мертвец. А что это у тебя за подружка, Биски?

Дальнейший разговор был недолог, поскольку возле дуба появился марширующий Боузи, возглавлявший самую настоящую орду. Землеройки Гуосима, Гонфелины и рэдволльцы, а также полностью пленённое племя Крашеных. Горный заяц отсалютовал Биски и Спинго.

– Ааа, вижу, вы нашли Двинка, что ж, замечательно! Он повернулся к вождям племён. – Ну что, мои дорогие, как нам теперь найти то, что мы ищем?

Тугга Брастер презрительно фыркнул.

– Разожгите огонь посильнее и оставьте это мне. Я их быстро разговорю!

Командор сжал лапы в кулаки.

– Ты этого не сделаешь!

Нокко перебросил верёвку через нижние ветки дуба.

– Оставьте это нам, Гонфевинам, Ком. Пвосто побудьте здесь с этими зводеями, пока мы не вевнёмся. Ха, есви здесь есть какой-нибудь квад, в этом ставом девеве, мои вебятки его быство найдут!

Спустя несколько минут старое дерево облепили мыши, причём каждая старалась быть первой. Перелезая друг через друга, они умудрялись спорить и кричать так, что стыдно стало даже Гуосиму.

– Ай! Убивайся отсюда, это моя ветка!

– Вот ещё! Кто это сказав? А ну двигайся!

– Ты с кем это гововишь, здововяк???

– Здововяк, значит? Вадуйся, что со мной нет дубинки, а то я показав бы тебе!

– Вучше со своей бабушкой так поговови, дубинщик!

Сэмолюс зажал уши лапами.

– Ну и язык у них, уши вянут!

Биски согласился.

– Да, так и есть.

Боузи таинственно прошептал ему.

– Кстати, дружище, обрати внимание, что симпатичная девчушка кричит ещё громче и грубее многих. Интересная она штучка, я так думаю…

Тугга Брастер подошёл к Биски и обратился к нему в своей обычной развязной манере:

– Ты, мышь! Ты не видел моего сына Даббла тут?

Мышонок не замедлил с ответом:

– Да, он отправился туда по следам одного из Крашеных. У Даббла с ним свои счёты.

Лог-а-Лог поднял свою железную дубинку.

– Я не давал ему такого разрешения. Ушёл он! Когда вернётся, у меня с ним будут свои счёты… А ты на что уставился?! – Брастер обращался к одному из Крашеных, глядевшему на него со злобной ненавистью. Тугга указал на неё своей дубинкой.

– Я тебя спрашиваю, тупоголовый, почему это ты так на меня смотришь?

Тала, супруга мёртвого вождя Крашеных, Чигида, плюнула на траву перед вождём землероек.

– Йиии! Это ты убил моего Чигида, а я убью тебя сраззу как только ссмогу! Убью-у!!!

Ранним вечером солнечные лучи пробивались сквозь листву деревьев, когда Нокко и его племя спустились вниз. Амфри при виде их трофеев не смог удержаться, чтобы не сказать Сэмолюсу.

– Вы только поглядите, мистер Мастер, Вы когда-нибудь видели такую кучу ненужного барахла? Ух, и это называется добыча?

Сэмолюс кивнул.

– Да, похоже, так оно и есть, но запомни, юноша, барахло одного зверя может быть сокровищем для другого. Кажется, эта добыча сделала их счастливыми.

Счастливыми – это было ещё мягко сказано, Гонфелины просто ликовали от радости из-за своей добычи. Немного кувшинчиков с краской для меха, которой раскрашивали себя древесные крысы. Несколько клинков, большей частью тупых, сломанных или ржавых. Одна-две духовые трубки, стрелки и склянка с ядом. Грубо сделанные украшения, браслеты и кольца на хвост, а также содержимое кладовой, которую они отыскали.

Нокко улыбался во весь рот.

– Вот это добыча, пвиятеви, я же гововив, что тут повно добва. Боузи, мой ставый сведопыт, как товько мы певекусим, я подевю добычу, по-честному, каждому пововну, как это пвинято у Гонфелинов. Может, мы и вовы, но мы ховошие, честные вовы. Спинго, Бамбо, свавите всё бахаво здесь и охваняйте его!

С помощью рэдволльцев и Гонфелинов землеройки Гуосима приготовили очень неплохой ужин, пустив в дело и припасы Крашеных, чтобы накормить пленников. Боузи оказался неравнодушен к землероичьему пиву и лепёшкам, которые отлично умел печь Гуосим. На начинку лепёшек шло всё, что было под лапой: сушёные фрукты, мёд, орехи и ягоды прямо с кустов.

Не желая обижать Нокко, Командор, по общему согласию выступая от лица всех зверей, поднял свой кубок и произнёс небольшую речь.

– Эй, парни, этот тост за наших друзей Гонфелинов! Мы бы никогда не разбили Крашеных без их помощи, так что пьём за них!

После тоста за храбрость Гонфелинов Боузи, которому подсказал эту идею Командор, продолжил.

– Да, а чем же мы можем вознаградить столь храбрых зверей? Предлагаю отдать все трофеи в награду Нокко и его воинам!

Племя вороватых мышей-оборванцев радостно завопило хриплыми голосами. Нокко был почти до слёз растроган щедростью товарищей. Он громко хлюпнул носом.

– Что я могу сказать, вебята, не часто вствечаешь настоящих двузей и пвавивьных павней, но вы все лучшие из лучших. А ну-ка, Гонфелины, споём для них!

Приятным баритоном мышь затянула куплеты, которые хором подхватили остальные Гонфелины.

– Эх, это наша вучшая песня, мы исповниви её в вашу честь за то, что вы подавиви нам всю добычу. Я хочу, чтоб все вы знави, что бвагодавя своей добвоте вы сдевави то, что ещё никто и никогда не девав с Гонфелинами.

Он остановился, чтобы продуть нос, затем скромно продолжил.

– Вы спёвли наши сердца!

Повисла удивлённая тишина, а затем Биски встал и, подняв свой кубок, от всего сердца провозгласил.

– Здоровья и долгих сезонов нашим друзьям Гонфелинам!

Глава 24

Живот Джега терзала невыносимая боль от ожога, который Крашеный получил, когда упал в костёр. Убегая прочь от дуба с пятью верхушками, он бросился в Лес Цветущих Мхов, не разбирая дороги. Юный древесный крысёнок отчаянно надеялся на то, что его не преследует ни один из его бывших пленников. Джег вспомнил, как хлестал землеройку Гуосима ивовым прутом; он содрогнулся при мысли о ненависти, которая горела в глазах пленников, особенно землеройки – та выглядела по-настоящему мстительным зверем.

Он продолжал бежать, затем остановился, тяжело дыша, чтобы послушать, нет ли за ним погони. Но всё, что он слышал, было обычными звуками летнего леса – отдалённое птичье пение, жужжание пчёл и гудение собиравших нектар насекомых. Успокоившись, он двинулся дальше более спокойным шагом, поминутно притрагиваясь к обгорелому меху и покрытому волдырями животу.

Джег недоумевал, как ему унять боль, когда наткнулся на лесной прудик. Вода была тёмной, и он, приблизившись, почувствовал исходящий от неё запах гнили. Для питья не годится. Затем под его лапами хлюпнула грязь и перегной – то, что надо. Джег уселся и начал мазать грязью свой живот. Холодная хлюпающая грязь, самое подходящее средство от небольших ожогов. Мгновенное облегчение.

Вскоре он услышал шум, очень его встревоживший. Кто-то преследовал его, быстро пробираясь вперёд и даже не пытаясь прятаться. Джег оглянулся вокруг, пытаясь найти что-то, что могло бы сойти за оружие. Он обнаружил ветку дерева, наполовину погрузившуюся в грязь. С хлюпаньем он вытащил её наружу. Шум явно приближался, не было никакого сомнения, что кто-то на правильном пути и движется быстро. Джег расколол ветку у развилки и резко дёрнул. Длинная ветка разломилась напополам, оставив ему большой обломок, который он мог использовать как дубину.

Даббл чувствовал, что он настигает врага. Он рванулся вперёд, надеясь, что вскоре заметит Крашеного. Охваченная жаждой мести юная землеройка Гуосима не думала об осторожности. Даббл несся прямо навстречу засаде.

Джег выскочил из-за платана и ударил своей дубинкой. Сильный удар мог бы оглушить Даббла, если бы не его быстрая реакция. Инстинктивно он выставил обе лапы перед собой, приняв на них основную силу удара. Он чуть было не схватил дубинку, но Джег уже бил снова, на этот раз с другой стороны. Получив удар между шеей и плечом, Даббл потерял равновесие и упал.

Крысенок закричал от радости, колотя своего противника.

– Йихиии, на этот раш-ш-ш я тебя приконч-ч-чу, болван!

Некоторые его удары попадали в цель, некоторые – нет, так Джег торопился убить врага.

Даббл отчаянно извивался и катался по земле, его лапы онемели после первого удара дубинки. Он устремился вперёд, схватил Джега за заднюю лапу и яростно вцепился в неё зубами. Крысёнок с воплями запрыгал на месте, пытаясь стряхнуть землеройку, но Даббл крепко держался. Джег пнул его по голове, но враг ухватился за другую лапу, сделал ему подножку и повалил на спину.

Это и был шанс, которого Даббл дожидался. Забыв про свои раны, он кинулся на Джега, молотя его всеми лапами. Дерущиеся катались туда-сюда по липкой грязи и перегною бережка. Разбрызгивая стоячую воду, Джег сумел навалиться на Даббла сверху , пытаясь погрузить его голову в хлюпающую жижу. Полный рот грязи вызвал у землеройки приступ панического ужаса – Даббл так отчаянно дёргался и лягался, что отбросил Джега прочь. Даббл был по пояс в гнилой прибрежной трясине. Он с трудом выбирался из грязи, когда увидел Джега, отброшенного им на берег. Крашеный вскочил на лапы и побежал прочь. Юная землеройка Гуосима крикнула ему вслед.

– Беги, беги, мерзавец, от меня не удерёшь! Я всё равно найду тебя, рано или поздно!

И снова началась погоня, на этот раз она шла не в каком-то конкретном направлении. Теперь Джег был по-настоящему напуган; он бегал кругами, иногда нёсся по прямой, петлял среди огромных стволов вековых деревьев и пробирался сквозь кустарники, но Даббл постоянно был у него на хвосте. Оскалив зубы, землеройка Гуосима упорно преследовала своего врага, с каждой минутой подбираясь всё ближе. Теперь они бежали вдоль речной отмели, и Даббл уже почти дышал Джегу в затылок. Оба зверя были так увлечены бегом, что едва ли замечали летающих среди деревьев воронов.

У Джега не было времени оглядываться по сторонам, он нёсся изо всех сил с преследователем на хвосте. Пытаясь обхитрить врага, он бросился между деревьями и обернулся, чтобы посмотреть, где Даббл. Это и было последней ошибкой юного Крашеного. Оглядываясь на ходу, Джег налетел на ворона. Птица брела по земле, волоча одно крыло. Ворон тревожно каркнул. Джег бежал с такой скоростью, что, когда споткнулся, просто полетел кувырком. Приземление для сына Чигида и Талы оказалось несчастливым и смертельным. Прямо в тёмную, мокрую, зловонную пасть. Он успел в последний раз пискнуть от ужаса, а потом челюсти Балисса сомкнулись над ним, как зубья капкана.

Даббл увидел ужасное зрелище прямо перед ним. Каркающий ворон, с трудом пытающийся встать, и чудовищная голова огромного аспида позади него. Землеройка Гуосима увидела, что изо рта рептилии торчит вовсе не её раздвоенный язык. Это был бессильно свисающий хвост Джега. Резко остановившись, Даббл развернулся и бросился прочь, спасая свою жизнь. Выскочив из-за деревьев, он понёсся к реке…только для того, чтобы оказаться внезапно окружённым воронами. Птицы с блестящими злыми глазами и тяжёлыми острыми клювами приближались…

После ночи, провёденной у дуба с пятью верхушками, великое шествие назад в Рэдволл тронулось в путь. Крашеные, едва их вывели за пределы их владений, выглядели крайне подавленными, беспрекословно выполняя приказы.

Всё это вполне устраивало Боузи, когда они вышли к речной отмели. Заяц шёл в авангарде, с подветренной стороны от пленников. То ли крысы не любили мыться, то ли дело было в противно пахнущем красящем соке растений, в котором все они были перемазаны, Боузи точно не знал. Утончённый заяц прижимал к носу кружевной платочек, чтобы избежать запаха, идущего от толпы древесных крыс. Остановив их у реки, он указал на воду.

– Думаю, вам не повредит искупаться и отскрести грязь от шкуры. С прискорбием вынужден вам сообщить, что не могу дышать с вами одним и тем же воздухом. Так что вперёд, вы, храбрые вонючки!

Командор с грустью покачал головой.

– А мне вот жаль бедных рыб, старина.

На другом берегу Биски и его друзья помогали Нокко и Гонфелинам, вытаскивая из воды свежевымытых пленников. Спинго сказала своему отцу.

– Эти Квашеные не бовьно-то ствашные, когда не обвепвены этой своей гвязью, Па.

Нокко согласился.

– Ты пвава, мивашка, они всего вишь товпа тощих моквых квыс. Эй ты, а ну назад, отсквеби гвязь между ушами!

Тугга Брастер мрачно поприветствовал Сэмолюса.

– Ну что, мне и моему Гуосиму уже можно переправляться?

Бойкий старый рэдволлец кивнул.

– Да, давайте.

Командор смотрел, как землеройки переходят речушку вброд.

– В чём дело, старина?

Сэмолюс проницательно поглядел на Лог-а-Лога Гуосима.

– Издевательства, Ком. Я наблюдал за Брастером. Он издевался над пленниками, так что я держал его на другом берегу. Не нравится мне это.

Боузи придерживал край килта, входя в воду.

– О, этот Браста перебил бы всех Крашеных до единого, если бы мы не остановили его. И ещё, скажу я вам, он по-настоящему боится той крысы, жены погибшего вожака. Если бы взглядом можно было убить, он был бы давно уже мёртв, так она смотрит на него!

Сэмолюс брёл по мелководью, кивая.

– Да уж, она мстительная, это точно. Чем скорее мы выгоним крыс на равнину и расстанемся с Туггой Брастером, тем счастливей я буду.

Командор нырнул в речушку, добавив.

– Да, старина, у меня такое чувство, что всё это может плохо кончиться, если мы не будем постоянно присматривать за происходящим.

Биски, Двинк и Амфри шли рядом со Спинго, и та безостановочно засыпала их вопросами о Рэдволле. Мышка из племени Гонфелинов была приятной спутницей, настолько очаровательной, что они с радостью терпели ёё болтовню.

– Так, а вот кто гвававь у вас в аббатстве, а?

Амфри почесал колючки на затылке.

– А кто такой гвававь?

Спинго усмехнулась.

– Вожак, мой папа – гвававь всех Гонфелинов.

Биски улыбнулся.

– О, я понял, глава. У нас есть аббат, его зовут Глисэм, хотя я думаю, он бы не хотел, чтобы его называли «главарь». Он тебе понравится, он приветливая и добрая соня.

Двинк вмешался.

– А еще тебе точно понравится повар Скарпул, он лучший повар во всей Стране Цветущих Мхов.

Спинго кивнула.

– Вавганит девьную ствяпню, да?

Двинк и Амфри были озадачены, но Биски уже изучил некоторые выражения Гонфелинов. Он объяснил.

– Это означает – повар Скарпул хорошо готовит? Хо, уверяю Вас, барышня, как только Вы отведаете приготовленный нашим поваром завтрак, Вы не сможете дождаться ланча.

Лицо Амфри приняло мечтательное выражение.

– Не говоря уже о полднике, а потом и обеде, и ужине. Но самое лучшее – это устроенный нашим поваром пир!

Спинго посмотрела с лёгкой грустью.

– А я вот никогда не быва на пиву, это что такое?

Как будто нарочно Двинк затянул старинную рэдволльскую песенку.

– А каши там нет? Я вюбвю кашу.

На мгновение воцарилась тишина, а потом друзья дружно рассмеялись. Ноккко подмигнул Боузи.

– Эта мавышка бавышня не пвомах!

В отличие от Крашеных путешественники были в хорошем настроении. Рэдволльцы, Гонфелины и землеройки болтали друг с другом, пели и смеялись. Разумеется, все, кроме Тугги Брастера. Мрачный и сварливый, он продолжал по-прежнему придираться к каждому. Тала, жена погибшего главаря Чигида, поняла, что Лог-а-Лог Гуосима избегает её мстительного взгляда и начала дразнить его.

– Погляди на меня, толстомыш-ш-шь, я ш-ш-шмотрю на тебя вш-ш-ше время. Когда только ш-ш-может, Тала убьёт тебя. Да, да, я подкрадуш-ш-шь, тихонько, и заш-ш-штавлю червей ш-ш-шрать твоё мясо. Не поворачивайся спиной, не ш-ш-шпи, будь наш-ш-штороше, пока Тала не убьёт тебя.

Тугга Брастер задрожал от гнева, сжимая свою железную палицу ещё сильнее и тяжело дыша.

Командор похлопал его по плечу, предупреждая.

– Даже не думай ударить пленника, старина, иначе это будет последним, что ты сделаешь. Понял?

Лог-а-Лог Гуосима захорохорился, вслух солгав.

– Да я и не думал бить никого, кроме моего сына. Ух, умотал без разрешения отца! У теперешних юнцов никаких приличий!

Биски услышал этот разговор. Он прошептал Двинку и Амфри.

– Если Даббла не окажется в Рэдволле, когда мы туда прибудем, нам придётся пойти на его поиски.

Спинго решительно заявила.

– Да, и я с вами, двужище. Но скажите вашему повавзвею, чтобы пвипас мне побовьше хавчей с пива, чтобы быво что поесть, когда вевнемся.

Амфри фыркнул.

– Хо-хо, с ней не поспоришь, похоже, что вы в нашей команде, мисс!

К тому времени, когда они достигли Рэдволла, наступила ночь. Боузи постучал в главные ворота.

– Открывайте скорей, здесь лэрд Боузи со славной компанией друзей и толпой пленных негодяев!

Кротоначальник Галлуб Крепколап, исполнявший обязанности привратника в этот день, вышел из сторожки, покачивая своей бархатной головой.

– Хуррр-хуррр-хуррр…должно быть, вы…значится…учуяли ужин, сэрр, они как раз только накрывают на стол…это самое…в Большом зале…стало быть. Заходите!

Все с нетерпением вошли во двор. Аббат Глисэм, прогуливавшийся перед ужином, пришёл к ним, прихрамывая и опираясь на тисовую тросточку. Старая соня медленно выпрямилась.

– Ох, моя бедная спина, похоже, в два раза старше, чем я сам. Добро пожаловать домой, друзья, ужин скоро подадут. Все живы и здоровы? Лэрд Боузи, что это за хищники, которых вы связали?

Вытащив из ножен меч Мартина, Боузи торжественно указал.

– Отец настоятель, позвольте представить Вам Некрашеных, нам пришлось их немного почистить. Я отпущу их завтрашним утром, а пока нам нужно надёжное место, где они посидят взаперти.

Аббат в задумчивости почесал подбородок.

– Гм, дайте подумать…Ага, колокольня, она не соединена с основными постройками аббатства. Они могут сидеть на полу и на лестнице. Верхнее окно расположено слишком высоко, чтобы кто-то мог выпрыгнуть. Да, колокольня отлично подойдёт!

Пробконос Колючка вызвался охранять пленников. Он привёл их на колокольню и встал на страже у единственной двери, вооружившись своим огромным молотом для вбивания затычек.

– Найдите где вам сидеть или лежать и не высовывайтесь в окно. Да, и если я услышу хоть один «бим-бом» этих двух колоколов, вы мигом узнаете, для чего ещё годится этот молот, кроме вбивания затычек.

Нокко с восторгом уставился на огромного ежа-хранителя погребов.

– Да уж, будь я Квашеным, не хотев бы я связываться с этим звевем. По свавнению с его бовьшим мовотом мешочек с песком пвосто погвемушка.

Для Гонфелинов увидеть аббатство Рэдволл изнутри было огромным событием. Все они слыхали о нём и в песнях, и в сказаниях, но в течение долгих лет ни одна мышь из племени Гонфелинов не была внутри легендарного здания. Впрочем, их любопытство быстро иссякло, когда мышей позвали на их первый ужин в аббатстве.

Нацелившись на огромную миску салата, ломоть сыра и свежевыпеченный хлеб, Биски смотрел на них с восторгом, попутно отгоняя парочку мышей-оборванцев от своей порции.

– Ох, вы только посмотрите на этих проглотов! Никогда не видел, чтобы зверь так трескал! Ой! Эй, а ну прочь, прохвост, этот мерзавец укусил меня за лапу!

Новых гостей представили Глисэму. Нокко сердечно пожал лапу аббата.

– Меня зовут Нокко, гвававь всех Гонфелинов, вад вствече с вами, аббо, сэв!

Биски пришлось объяснить, что имена всех Гонфелинов кончаются на «о». Глисэм улыбнулся.

– Аббо, а что, мне нравится. Что ж, друг Нокко, позволь представить тебе брата Торило, повара Скарпо и нашего филина Алуко.

Филин поклонился.

– По правде сказать, меня на самом деле зовут Алуко, так что в каком-то смысле я тоже Гонфелин, почётный.

Боузи оторвался от миски с салатом.

– Называй других, как хочешь, но не вздумай говорить мне «Бозо»!

Нокко заметил однострунную скрипку Боузи, которая также служила ему в качестве лука. Гонфелин осмотрел её, осведомившись.

– Это сквыпка, и ты умеешь на ней играть?

Позабавленный произношением Нокко, заяц кивнул.

– Да, это в самом деле скрипка, и я умею на ней играть. А ты сам играешь на скрипке, вождь Нокко?

Покачав головой, Нокко передал музыкальный инструмент Гоббо, добавив.

– Нет, я никогда не учився пивикать, а вот Гоббо умеет. Ха, товько на это он и годится. Давай, Гоббо, мой ставший сын, сыгвай на сквыпке и спой в опвату за ужин, побвагодави аббо.

Гоббо разок дёрнул за струну. Довольный звучанием, он затянул самую быструю песенку, которую рэдволльцы когда-либо слышали.

– Эй, старина, я не против, чтобы меня звали Рорго. На самом деле, зовите меня, как хотите, только к ужину звать не забывайте!

Нокко радостно ответил предводителю выдр.

– Ты пвав, двужище, застовье в аббатстве Вэдвовв вучше всего на свете, никогда не пвобовав таких мивовых хавчей. Что скажете, павни?

И Гонфелины, и землеройки Гуосима заревели в знак одобрения, стуча по столам и вздымая кубки. Когда радостный гул стих, Тугга Брастер громко заявил.

– Хм, не так уж плохо, бывало и хуже!

Повисла тревожная тишина, а затем Нокко рявкнул.

– Повтови это, и я ввежу тебе так, что до сведующего сезона запомнишь!

Лог-а-Лог Гуосима потянулся к дубине.

– Ты не тронешь меня, жирный голодранец. Я волен говорить всё, что захочу!

Лапа Нокко легла на боевой топор.

– Товько пвикоснись к дубинке, и это будет последнее, что ты сдеваешь в своей жизни, земвевойка!

По сигналу аббата Боузи встал между ними с обнажённым мечом в лапах, а Глисэм в это время провозгласил.

– Уберите своё оружие, в этом аббатстве не будет кровопролития!

Нокко запротестовал.

– Но Вы же свышали, что он сказав о Вашей вкусной еде, аббо?

Аббат кивнул.

– Некоторые звери имеют привычку спорить. Лог-а-Лог Брастер из их числа. Но это не повод хвататься за оружие и драться. Как сказал наш друг, он волен говорить всё, что захочет.

Сестра Фиалка, весёлая ежиха, предложила способ разрешить спор.

– Тогда почему бы не позволить им обоим говорить всё, что захотят, отец настоятель, как насчёт дуэли оскорблений?

Нокко осушил кубок Октябрьского эля и ухмыльнулся, вытирая с губ пену.

– Мы, Гонфелины, в этом мастева, я в игве!

Тугга Брастер презрительно сморщил губы.

– Я не унижусь до того, чтобы браниться с этим оборванцем!

Нокко воинственно выпятил подбородок.

– Хо, пожалуйста, попвобуйте, сэр! Ты квивовапая, сопвеносая, товстозадая паводия на вождя!

Немало сдавленных смешков раздалось со стороны Гуосима. Брастер никогда не был популярным Лог-а-Логом. Тугга задрожал от ярости. Ему пришлось ответить.

– Ты…ты…блохастый оборванец, ты вор!

Нокко непринуждённо рассмеялся.

– Вов? Там, откуда я водом, это компвимент. Ты дубиногововый, висвопузый, тугоухий вапогвёб!

Его противник вспылил, подыскивая слова.

– Ты хуже, чем Крашеный, вонючая жаба!

Теперь в свою очередь хихикнул вожак Гонфелинов.

– Девжу пави, что твоя мамочка свишком часто бива тебя гововой об пов, когда ты быв мавенький. Ты поэтому такой тупой? Ты гвязномовдый, косовапый, ставый мешок с вуком!

После таких выражений Нокко раздался общий вздох ужаса. Некоторые родители зажимали детишкам уши. Тугга Брастер не знал, что ответить. Всё, что он мог, это молча приплясывать от ярости.

Нокко расхохотался.

– Хо-хо-хо! Да вы товько посмотвите на могучего Вог-а-Вога, он и пвяшет, как ставая вягушка! Довжно быть, он учився танцевать с метвой, потому что ни одна бавышня не могва вынести такого уводвивого кававева! Ха-ха-ха, смотви на хвост не наступи, живновап!

Племя Гонфелинов и Гуосим разразились смехом, когда Нокко начал притопывать лапами и петь.

– Ха, это его научит связываться с моим папаней, он чемпион по дуэвям осковбвений.

Некоторые диббуны решили, что дуэль была очень весёлой; они принялись повторять выражения Нокко друг другу.

– Хуррр-хуррр…ты…это самое…холстый сад, сопливый старонос!

– Хи-хи, а ты живолапый мешок с луком, вот ты кто!

Аббат Глисэм сердито застучал по столу.

– Мы уже наслушались подобных выражений, вполне достаточно для одного вечера, спасибо. Следующий, чью ругань я услышу, отправится на кухню целый день скрести грязные кастрюли. А теперь давайте забудем все обиды и насладимся ужином, как настоящие рэдволльские друзья. Предлагаю тост за наших новых товарищей, Гуосим и Гонфелинов , о, и за нашего нового жителя, мистера Алуко!

Филин церемонно поклонился.

– Спасибо вам, отец настоятель, и всем рэдволльцам. Сегодня самый счастливый день в моей жизни, и я прошу Вас принять этот подарок с моими наилучшими пожеланиями.

Он подпрыгнул к аббатскому столу и положил на него круглый зелёный изумруд.

Послышался вздох Нокко.

– Сезоны и кважи, вот это двагоценность!

Спинго прошептала ему.

– Спокойней, па. Она пвинадвежит аббатству Вэдвовв, так что даже и не гвяди на неё!

Нокко похлопал её по лапе.

– Стыдно так думать о водном отце, довогая.

Аббат Глисэм поднял зелёный камень повыше, чтобы все его видели.

– Поистине щедрый подарок, друг Алуко, мы будем хранить его. Прими нашу благодарность. Командор, как ты думаешь, где нам лучше хранить такое сокровище?

Предводитель выдр на мгновение задумался.

– Я думаю, оно будет хорошо смотреться прямо напротив гобелена Мартина Воителя. Я вставлю его в пустой подсвечник. В свет ламп камень будет красиво сиять.

Сэмолюс поднял лапу.

– Я «за», отличная идея, Ком! Что скажете, аббат?

Глисэм улыбнулся.

– Да будет так, чудесный выбор!

Снаружи Тугга Брастер приник ухом к двери и слышал всё. В голове злобной землеройки начал созревать план.

Глава 25

Окружённый со всех сторон мрачной бандой воронов, Даббл с ужасом понял, что через несколько мгновений будет убит. Молодая землеройка видела речной поток невдалеке. Единственным шансом Даббла было прорваться сквозь кольцо свирепых чёрных птиц и нырнуть в реку. Вороны с жестокими голодными глазами приближались. Дабблу оставалось сделать только одно. Выкрикивая боевой клич Гуосима, он рванулся к реке.

– Лог-а-Лог-а-Лог-а-Лог!

Его попытка быстро закончилась неудачей. Даббл сумел пробежать всего несколько шагов, когда его сбили наземь. Один из воронов немилосердно клюнул его в шею сзади. Юная землеройка рухнула с криком боли. В это же мгновение с молниеносной скоростью произошли несколько событий.

Завывая, словно призрак, большая чёрная выдра врезалась в толпу птиц.

– Йииизаранаааа!

Оружие, которым она размахивала, представляло собой пару клинков , соединённых рукоятью-перемычкой в центре. Вжих! Вжух! Двое воронов упали смертельно раненые. Не останавливаясь, гибкая сильная выдра забросила Даббла на плечо, пронеслась сквозь толпу воронов, как боевая колесница, и нырнула головой вперёд прямо в глубину бегущего потока.

Раненый в шею и поражённый своим неожиданным погружением в холодную речную воду, Даббл изо всех сил пытался задержать дыхание. Тёмные водоросли проносились мимо, а выдра цепко держала свою ношу обеими лапами. Где-то наверху Даббл мельком заметил отблеск пробивающегося сквозь кроны деревьев солнечного света. Он крепко вцепился в сильные плечи своей спасительницы. Оказавшаяся у них на пути рыба задела его лицо. Даббл начинал паниковать, его легкие больше не могли выдерживать это дикое подводное путешествие. В голове у него звенело, вода заполняла ноздри и искала путь в горло. Он стал барахтаться, когда всё вокруг потемнело. Даббл почувствовал сильный толчок, выбросивший его из воды на твёрдую землю. Затем выдра навалилась на него сверху, вода хлынула у него изо рта и из носа, когда он слабо закашлялся. Пытаясь подняться, Даббл почувствовал, как выдра удерживает его, шепча.

– Всю воду выплюни, землеройка, будет лучше, не дёргайся, не дёргайся! Не боись, жить будешь, землеройка.

Вновь хлынула вода, пока Даббл не прокашлялся и с жадностью не глотнул воздуха . Они были скрыты под каким-то уступом в пещерке вдоль речной отмели. Солнечный свет, просачиваясь внутрь, рисовал причудливые узоры на каменных стенах. Большая чёрная выдра с удовлетворением кивнула.

– Теперь ты в порядке, как твоё имя?

Молодая землеройка Гуосима протянула лапу.

– Даббл!

Он охнул, когда выдра сжала его лапу, как в тисках.

– Даббл, хм, смешное имечко. А я Чёрная Заран.

Она вытащила своё оружие и начала точить лезвия мокрым камешком, со взмахом сильного хвоста пояснив.

– Это моя нора, не то, чтобы очень, но отличное укрытие от Огней, вороньей погани и аспида. Ты видел его, Даббл?

Юная землеройка кивнула.

– Ох, видел, это уж точно. Что за громадина, мне было страшно даже смотреть на него!

Заран закончила точить оружие. Она продела его в петлю, болтавшуюся у неё за спиной.

– Змей меня не волнует, пусть живёт. Заран убивает Огней, воронов, мелких змей, ящериц, жаб. Всё, что выходит из пещер Скарра!

Белые клыки Заран блеснули, когда она выплюнула слово «Скарр».

Большая выдра, двигаясь вдоль каменных стен, выглядела очень внушительно. Заран была самой сильной выдрой, которую Даббл когда-либо видел. Мускулы, как стальные пружины, сухожилия, как промасленные канаты, ловкость и гибкость в каждом движение.

Даббл с любопытством повторил это имя.

– Скарр?

В её карих глазах сверкнула дикая ненависть.

– Да, Корвус Скарр. Однажды Заран убьёт его. Его и всех его прихвостней. Они умрут, Заран сказала, значит, так тому и быть!

Даббл был удивлён яростью чёрной выдры.

– Зачем тебе убивать Скарра и всю его банду, Заран?

Выдра яростно огрызнулась.

– Не спрашивай этого, Даббл. Когда Заран будет готова, она тебе расскажет.

Заметив уважение и благоговейный страх в глазах гостя, она мгновенно смягчилась. Достав несколько фруктов и вяленую форель из расщелины между камнями, она положила их перед землеройкой. Заран коротко усмехнулась.

– Ты, юнец, ешь, молодые всегда голодны. Ешь, Даббл, потом спи. Здесь безопасно, Заран будет начеку. Пойдём вечером. Я покажу тебе. Сейчас ешь, спи.

Когда Даббл уселся поесть, Заран осмотрела то место у него на шее, куда ударил вороний клюв. Для такого свирепого зверя она была удивительно ласковой. Заран тихо прошептала Дабблу, успокаивая его.

– Хм, не так уж плохо, но кожа прорвана. Заран это вылечит, Даббл пусть сидит смирно. Мерзкие птицы эти вороны, никогда не уследишь за их клювами!

Юная землеройка заканчивала свою трапезу, когда чёрная выдра промыла её рану, а затем смазала её каким-то ароматным маслом, растерев его кусочком мягкого мха.

– Даббл доживёт до следующего боя, а теперь спи.

Глядя на дрожащие на каменных стенах солнечные блики и прислушиваясь к убаюкивающему журчанию реки, он провалился в безмятежный сон.

Когда Даббл проснулся, ночь уже распростёрла свой чёрный плащ над лесами. Заран сидела рядом, безмолвно наблюдая за ним. Он сел и медленно потянулся. Она кивнула.

– Хорошо спал, тебе лучше?

Молодая землеройка кивнула и потёрла глаза.

– Гораздо лучше, спасибо. Что, уже темно?

Заран пристроила свой меч за спину.

– Сейчас мы выходим, Заран покажет тебе логово Корвуса Скарра. Ступай тихо, чтоб ни звука, следуй за мной и делай, как я скажу, Даббл. Пошли!

Когда они вышли из норы через потайной лаз на поверхность, Даббл сразу же понял одну вещь. Его новый друг был прирождённым охотником, знающим, как передвигаться бесшумно. Заран шла по погружённому во тьму ночному лесу, как в светлый день. Бесшумная, как лист на ветру, и временами почти невидимая.

Даббл многому научился у своего нового друга в эту ночь. Как смешиваться с окружением, как двигаться быстро, но без лишней спешки. Как стоять в тени неподвижно, контролируя своё тело так, чтобы не было слышно даже дыхания. Он был поражён тем, как Заран прислонялась к стволам деревьев, осматриваясь вокруг, при этом не обращая ни малейшего внимания на мотыльков, жучков и прочих ночных насекомых, снующих вокруг её лап и лица.

Они шли вдоль русла другой реки, обходя прибрежные болота, не оставляя следов на камнях, часто останавливаясь под прикрытием плакучих ив. Через некоторое время Заран указала на огромный лесистый холм, заметный в свете полумесяца и звёзд. «Скарр», прошептала она одними губами. Усвоив урок полного молчания, Даббл кивнул. Он продолжал идти вслед за Заран, они оба двигались легко, как шёлк.

Миновав поток, они пошли с особой осторожностью, потому что на ветвях берёзы устроились вороны. Птицы спали, некоторые из них слегка каркали во сне, когда товарищи, крадучись, проходили мимо. Заран направилась вверх, к деревьям, росшим на склоне холма. Когда она решила, что они зашли достаточно далеко, чёрная выдра указала на тополь. Когда-то давно дерево согнула зимняя буря. Однако, оно устроилось на новом месте, пустив ещё корни. Теперь оно росло изогнутым, резко выделяясь среди соседей. Было несложно пройти вдоль ствола тополя к тому месту, где Заран устроила тайный наблюдательный пункт. Она указала вниз.

– Смотри, Даббл, река, вход в пещеру. Отсюда Заран видит всех, змей, жаб, ворон, Огней. Они приходят и уходят, днём и ночью, но никто не видит Заран.

Юная землеройка Гуосима легла на ствол тополя, глядя вниз. Это был отличный наблюдательный пункт. Не забывая говорить тихо, Даббл мягко прошептал.

– Но зачем ты так следишь за ними?

Клыки Заран блеснули во тьме, когда она бросила.

– Каждую ночь, каждый день Скарр посылает их по своим тёмным делишкам. Я убью их всех, клянусь. Все, кто ползает или летает, выполняя приказы Скарра, должны быть убиты. Заран это сделает!

Даббл не сомневался в словах своего могучего друга, но был вынужден указать на одно обстоятельство.

– Должно быть, там слишком много врагов для одного зверя, даже для великого воина?

Чёрная выдра скользнула прочь от ствола тополя.

– Пойдём, Даббл, Заран покажет тебе.

В течение следующего часа юная землеройка Гуосима следовала за своим другом, поражаясь увиденному. Ямы, шурфы, глубокие выемки были выдолблены повсюду на склоне холма. Среди камней, между деревьев, везде, где только можно было копать или скрести землю. Каждый раскоп был замаскирован кустарником, осколками камней, листвой и мхом.

Заран вновь привела его е изогнутому дереву, где показала ему тайник с грубо сделанными инструментами, лопатами, кирками и рычагами. Она заставила Даббла пощупать её ладони. Те были грубыми и покрытыми мозолями от тяжёлого труда.

– Пять сезонов работы, но когда придёт сезон снега, всё будет кончено. Так один зверь одолеет многих, Даббл.

Землеройка заметила мрачную решимость на лице друга. Даббл покачал головой.

– Я всё ещё не понимаю, как ты собираешься это сделать.

Заран легла на почти горизонтальный ствол дерева и, вглядываясь в тихую летнюю ночь, объяснила.

– Под этим холмом есть большая пещера, там Скарр правит своими Огнями и всеми, кто выполняет его злые прихоти. Заран знает об этом месте всё, я поймала многих оттуда. Они рассказали мне всё перед тем, как я их отпустила.

Даббл знал, что задаёт глупый вопрос, когда заговорил.

– Отпустила, куда?

Заран позволила себе тень улыбки.

– Сколько тебе сезонов, Даббл?

Юная землеройка на мгновение задумалась.

– Двенадцать, я думаю.

Чёрная выдра подняла свой смертоносный меч с двумя лезвиями, глядя, как звёздный свет искрится на нём.

– Моей Намур тоже исполнилось бы двенадцать сезонов к этому времени.

Что-то в глазах друга сказало Дабблу не спрашивать, кто такая Намур. Он сидел молча, когда Заран продолжила.

– У логова Скарра всего один вход и выход, тот, что внизу. Много раз я пыталась найти другой, но там только один. Однажды Заран сдвинет этот холм, и он завалит вход. Скарр и его прихвости окажутся заживо погребёнными и будут умирать медленно.

Теперь Даббл всё понял.

– Так вот как один победит многих!

Чёрная выдра засмеялась низким, леденящим кровь смехом.

– Запертые внутри, они будут умирать, когда кончится воздух, отравленные ядовитыми серными испарениями.

Даббл вспомнил, как он задыхался под водой, когда Заран спасала его. Он содрогнулся при мысли об отсутствии воздуха.

– Какая ужасная медленная смерть!

Глаза Заран яростно блеснули.

– Я хотела бы быть там, чтобы увидеть это. Тогда бы я знала…что моя дочка Намур, мой муж Варон, её отец…их смерти отомщены!

Быстрым движением она погрузила свой меч в ствол тополя недалеко от молодой землеройки.

– Даббл пусть сидит здесь, у Заран есть работа.

Взяв свои грубые инструменты, гибкая чёрная выдра исчезла в темноте.

Дабблу потребовалось значительное усилие, чтобы извлечь странное оружие из дерева. Он лёг на живот, наблюдая и прислушиваясь к любым посторонним звукам тихой лесной ночи.

Позади был долгий тяжёлый день, и вскоре Даббл задремал. Он заснул на мгновение, затем перевернулся, чуть не упав со ствола тополя. Меч рухнул вниз, один из его клинков вонзился в землю. Удержавшись на месте, Даббл сел, мгновенно встревожившись. Кто-то находился неподалёку , и это была не Заран. Он осторожно пополз со своего насеста, чтобы достать меч.

Глава 26

Рассвет пронизал темноту ночи, раскрашивая небо в калейдоскоп мягких, пастельных тонов. Лесные голуби Страны Цветущих Мхов своими весёлыми голосами провозгласили новый день. Никто из жителей Рэдволла никогда не нарушал поста, но все высыпали на покрытые росой лужайки. Все в аббатсве поднялись рано – даже Диббуны – чтобы понаблюдать за изгнанием банды Крашеных на западные земли. Зрители собрались толпой возле главных ворот.

Вооружённый до зубов Боузи возглавлял линию Гонфелинов, Гуосим и нескольких жителей аббатства, шедших к колокольне. Пробконос Колючка охранял вход. Он отсалютовал подошедшим своей гигантской дубинкой, отчего его пробковый нос сместился на одну сторону. Быстро поправив его, ёж указал на колокольню:

– Ни звука за всю ночь, друзья мои.

Боузи ответно отсалютовал мечом Мартина.

– Благодарю за верную службу! Теперь можешь отдохнуть, а мы позаботимся о них.

Пленённые крысы вывалились из колокольни. После купания в реке, смывания краски и прочих их отличительных знаков, они выглядели очень жалко.

Нокко взмахнул палкой:

– Ну что, нвавится вам, как вы тепевь выгвядите? Бовьше не будет квашеных вож, пвячущихся на девевьях! Живите мивно, но подавьше отсюда, гвязные вапы!

Наблюдатели на стене стояли тихо, пока охраняемые грызуны плелись строем к главным воротам. Внезапно кротёныш басом подал команду остальным Диббунам:

– Убир-райтесь, хурр, злодеи, уходите пррррочь!

Остальные малыши начали вопить и свистеть:

– Буу! Уходите быстррро!!!

– Не боимся вас!!!

– Ха, да я отпилю твой хвост даже тупым ножиком!!!

– Если велнётесь, мистел Боузи снова вас плогооонит! Лучше бегите да побыстлее!!!

Аббат Глисэм стоял на западной стене. Он подождал, пока все пленники выстроятся в одну линию на тропинке, смотрящей на запад, по другую сторону канавы. Вокруг всё стихло сразу же, стоило аббату поднять лапу вверх. Потом он обратился к крысам строго, но спокойно:

– Слушайте меня. Вам была дарована собода, что уже гораздо больше, чем заслуживает ваше племя. Но при этом существуют условия, на которых вы эту свободу получите. Ни один из вас не вернётся в Лес Цветущих Мхов. Идите на запад до самого заката. После ночи на равнине вы можете избрать любой путь – запад, юг или север. Но не вздумайте идти на восток, для вас нет возврата в эти земли. Я поставлю стражей на стенах, которые будут за вам следить. К этому часу завтрашнего дня это будет означать смерть для любого из вас, кого они заметят. Это понятно?

Нарушая тишину шарканьем лап, Боузи ходил взад и вперёд, положив меч на плечо.

– Любой, кого я замечу, тут же станет мертвецом. Вы неблагодарные существа и ничем не заслуживаете жизнь и свободу! Благодарите настоятеля! А ну, быстро поклонились и сказали «Спасибо, настоятель», все вы!

Неуклюже поклонившись, лесные крысы промямлили благодарность. Глисэм кивнул стражникам внизу.

– Вполне достаточно. Пусть идут своей дорогой.

Многие крысы затормозили на краю канавы, но сзади их подгоняли суровые вооружённые воины.

– Ну же, она неглубокая, карабкайся или перепрыгивай!

Нокко подтолкнул одного или двоих:

– Я не собиваюсь нести вас на себе, так что впевёд!

Тугга Брастер собирался было ударить свой железной дубинкой Талу, подругу убитого им Чигида. Однако, та была проворнее и быстро перепрыгнула на другую сторону канавы. Обернувшись к вождю землероек, она скорчила гримасу и злобно поглядела ему в глаза:

– Ты меня ещё увидишь, колючая мышь! Я Тала, и когда-нибудь я убью тебя!

Лог-а-Лог начал, рыча, размахивать свой дубинкой:

– Мне это надоело! Сейчас я покончу с тобой, как давно пора было сделать!

Аббат прокричал со стены:

– Здесь больше не будет убийств, остановите его!

Двинк рванулся вперёд, схватив Туггу за загривок. Землеройка укусила его за лапу и столкнула в канаву. Нокко молнией метнулся на Лог-а-Лога и получил удар дубинкой. Стукнув Туггу Брастера по голове, он всё же смог отправить того в нокаут. Вождь Гонфелинов улыбнулся:

– Я давно хотев это сдевать! Давай, павенёк, вывезай!

Он подал лапу Двинку и вытащил бельчонка из канавы.

Двинк попытался встать, но завопил от боли:

– Ааааауу!!! Моя лапа!!!

Сэмолюс подбежал к нему и осмотрел повреждённую конечность:

– Думаю, болит сильно, ведь она сломана.

Добровольцы быстро унесли Двинка в сторожку, где им занялся брат Торилис.

По-прежнему стоя на стене, аббат Глисэм наблюдал, как освободившиеся крысы ковыляли по тропинке, по-видимому, совершенно никуда не торопясь. Он обернулся к Командору Роргусу.

– Дружище, есть ли у тебя с собой твой знаменитый лук?

Выдра кивнула, указав на оружие.

– Разумеется, настоятель.

Глисэм выбрал стрелу из колчана Командора. Наложив стрелу на тетиву, он откинулся назад и выстрелил. Стрела упала рядом с крысами. Глисэм повысил голос.

– Лучники, приготовиться стрелять по моему приказу! Внимание…

Продолжения не потребовалось. Крысы припустили со всех ног и скоро скрылись из виду. Сестра Фиалка наблюдала за облачком пыли, заметив Командору:

– А я и не подозревала, что настоятель ещё и лучник! Отличный выстрел!

Глисэм действительно сделал что-то, что было за пределами обязанностей настоятеля Рэдволла. Он хитро подмигнул Фиалке, имитируя грубый голос выдр:

– Ха-харр! Ты ещё многого обо мне не знаешь, приятель, разве не так, Ком?

Роргус подмигнул в ответ.

– Подмечено точно, приятель!

В сторожке привратника Двинк с трудом сдерживал крик боли, пока брат Торилис ощупывал пострадавшую лапу. Суровый целитель мрачно заявил.

– Сломана не одна кость. Припарки, чтобы предотвратить воспаление, тугая повязка, продолжительный покой, и ты сможешь встать на лапы уже к осени.

– К осени? – воскликнул бельчонок. – Я не собираюсь здесь валяться, мы должны идти искать Даббла.

Торилис иронично взглянул на него.

– Мы? Если ты имеешь в виду меня, то я не собираюсь идти на поиски землеройки, а уж Вы, сэр, точно никуда не пойдёте. Ух, мы!

Двинк с несчастным видом объяснил.

– Я имел в виду не тебя, брат, я говорил о Биски, Спинго и Амфри Колючке. Мы собирались помочь Дабблу.

Биски и Спинго вошли в сторожку. Юная мышка из племени Гонфелинов радостно улыбнулась Двинку.

– Как ставое копыто, Двинко?

Брат Торилис оторвался от приготовления лекарства для пациента.

– Старое копыто, как Вы изящно выражаетесь, сломано в двух местах. Так что, мисс, Вы и Ваш друг можете покинуть помещение и позволить мне позаботиться о раненом.

Двинк беспомощно пожал плечами.

– Простите, друзья.

Биски похлопал друга по его пушистому хвосту.

– Не беспокойся, мы со Спинго найдём старину Даббла. Зато с тобой остаётся Амфри. Пробконос Колючка поклялся, что не выпустит его из аббатства, пока тот не закончит работу, которую мы начали выполнять. Убрать в погребах и протереть все эти бочки, помнишь?

Двинк кивнул.

– Сейчас кажется, что это было так давно. В любом случае, вы двое присматривайте друг за другом и удачи в поисках. Я надеюсь, что вы найдёте Даббла живым и невредимым.

Повар Скарпул был сама доброта по отношению к молодым путешественникам; он собрал для них по заплечному мешку.

– Вот…стало быть…я припас вам добрых харчей…это самое. Медовые пироги, настойка из одуванчика и лопуха, засахаренные…значит…каштаны, пирожки и несколько моих особых…того…тяжёлых клёцок!

Старый добрый крот громко рассмеялся.

– А-хуррр-хуррр-хуррр, я бы…значит…не решился пуститься…стало быть…вплавь, съев одну мою клёцку. Видно, вы потонете, пойдёте…это самое…прямо ко дну. Хуррр-хуррр-хуррр, не зря их называют тяжёлыми!

Двое зверей поблагодарили Скарпула и в приподнятом настроении вышли из кухни, предчувствуя немало приключений в предстоящем походе. Пересекая залитые Солнцем лужайки аббатства, Спинго предложила Биски идти в лапу, громко распевая походную песню Гонфелинов.

– До встречи, друзья, удачи вам!

Тугга Брастер сидел в канаве у дороги , с ошеломлённым видом потирая шишку на лбу. Мрачный Лог-а-Лог Гуосима уставился на счастливую парочку.

– И куда это вы, по-вашему, собрались, а?

Биски вежливо обошёл землеройку, когда та полезла наверх, и коротко ответил.

– Мы обещали пойти на поиски Даббла.

Тугга Брастер преградил им дорогу. Он напрашивался на ссору.

– Даббл, ух, этот бесполезный кусок шерсти снова потерялся. Ну хорошо, найдёшь его, приволоки ко мне, я научу его, как сматываться без моего разрешения!

Биски собирался ответить, когда Спинго встала напротив разгневанного Лог-а-Лога.

– Ты ничего такого не сдеваешь, ствашная вожа, я счаствива, что ты не мой па, ты гвупый гвомива!

Тугга Брастер схватил Спинго за лапу, его лицо исказилось от ярости.

– Твой отец осмелился ударить меня, глупая соплячка!

Он занёс лапу, собираясь пнуть Спинго, когда Биски ударил его. Он взмахнул заплечным мешком, с силой заехав землеройке между ушами. Тугга Брастер рухнул, как подрубленное дерево. Биски слегка дрожал, осознав, что только что ударил предводителя землероек. Он нервно рассмеялся.

– И…ха-ха…должно быть, одна из тяжёлых клёцок повара Скарпула сразила его!

Спинго презрительно скривила губы, перешагнув через землеройку.

– Этому мавому никогда не быть гвававём Гонфелинов! Но невьзя оставвять его здесь. Ваш векавь, как там его, Товевивево, довжен им заняться, посве двух-то шишек на макушке.

Они подтащили безжизненное тело землеройки к главным воротам, постучали, чтобы привлечь внимание, и убежали прочь, хихикая. Открывшим ворота оказался кротоначальник Галлуб. Глядя на оглушённую землеройку, он покачал своей бархатной головой.

– Великие сезоны, ты..это самое…должно быть, стучал в ворота головой, чтобы получить…значит…такую шишищу. Хуррр…мисс Перрит, пожалуйста, помогите мне…того…втащить этого увальня внутрь.

Двинк лежал на большой кровати в сторожке привратника, изо всех сил пытаясь не заснуть – в конце концов, на дворе всё ещё было раннее утро. Однако, он не смог противиться действию лекарства, которое дал ему брат Торилис. То быстро возымело эффект. Ясный летний день отступил куда-то вдаль; утихли птичье пение, крики играющих диббунов и привычный шум аббатства.

Развалившись на большой мягкой кровати в сторожке, Двинк попал в странный мир снов. Он видел, как Мартин Воитель появляется из тумана. Его голос был сильным и одновременно успокаивающим, его глаза – мудрыми и добрыми, когда он передавал бельчонку послание.

– Пусть глаз филина смотрит за глазом змеи. Пусть смотрит и за другими глазами, что зарятся на зелёный. Не доверяй тому, кто никому не друг. Рэдволл получит глаз ворона от вора, но остальные вам придётся искать. Вернись к двери без ключа, которая хранит ключ. Вперёд, вперёд и вперёд за одним. Ибо один принесёт вам все!

В тёплый полдень Двинка грубо разбудили. Трое диббунов, Дагри, Фарфф и крошечный мышонок, плюхнулись на кровать. Двинк резко приподнялся.

– Эй вы, разбойники, шалопаи, лапу не заденьте!

Аббатская малышня проигнорировала его слова. Проскользнув мимо Двинка, они нырнули под одеяло. Мышонок высунул голову наружу, глядя на Двинка, как на собрата-заговорщика.

– Мы иглаем в плятки с дядей Боузи.

Увидев, что это не произвело впечатления на бельчонка, мышонок яростно зарычал.

– Двинк, не говоли, где мы, а то хвост откушу!

Он исчез под одеялом, откуда донеслись сдавленные смешки.

Лэрд Боузи неожиданно ворвался в сторожку. Он принюхивался и театрально озирался вокруг. Бугорки под вышитым одеялом и сопение диббунов были хорошей подсказкой. Долговязый заяц подмигнул Двинку.

– Ты не видал тут поблизости трёх разбойников?

Бельчонок притворился ничего не подозревающим.

– Трёх, Вы сказали? Нет, сэр, я крепко спал, ведь я упал в канаву и повредил лапу.

Когда он говорил, Боузи знаком велел ему отодвинуться в сторону, что тот и сделал, очень медленно и осторожно из-за забинтованной лапы.

Боузи громко провозгласил, чтобы беглецы могли его услышать.

– О, хорошо, если ты их увидишь, я уверен, что ты сообщишь мне.

Он шумно потопал к закрытой двери, а затем неслышно подкрался к кровати на цыпочках. В мгновение ока он замотал всех трёх диббунов в одеяло и закинул этот мешок за плечо.

– Ха, я поймал вас, парни. Сестра Фиалка ждёт вас с ароматным мылом и корытом чудесной горячей воды. Время купания для вас!

Двинк хихикнул.

– Так ты говоришь, они не играли в прятки?

Боузи похлопал по дёргающемуся одеялу.

– Сидите тихо, прохвосты! Может, они и играют, но не сестра Фиалка. Она послала меня разыскать этих карапузов. Они прячутся от неё с самого завтрака. Как твоя лапа?

Двинк пожал плечами.

– Жить буду, спасибо. Боузи, будь другом, скажи Алуко, что я хотел бы поговорить с ним.

В этот момент филин, о котором они говорили, проходил мимо сторожки. С ним шёл брат Торилис, возглавлявший толпу землероек, тащивших Туггу Брастера в лазарет. Оставив их, Торилис и Алуко заглянули в сторожку навестить Двинка.

Торилис осмотрел повязку на лапе, утешив пациента.

– У меня есть старое кресло-каталка, которое ты сможешь использовать, чтобы вернуться в аббатство. Я пришлю его сюда, как только разберусь с этой глупой землеройкой. Оглушён два раза за одно утро, можете это себе представить?

Алуко остался после того, как Торилис и Боузи ушли. Филин поглядел на Двинка своими огромными тёмно-жёлтыми глазами.

– Я могу тебе чем-то помочь, друг?

Вспомнив свой сон во всех деталях, Двинк пересказал его Алуко. Взъерошив перья, Алуко запрыгнул на кровать и с шумом устроился на ней.

– Я так понимаю, что если дух вашего воина передаёт послание, лучше к нему прислушаться. Что ж, я с радостью буду присматривать за тем зелёным камнем, который я подарил аббатству. Будь спокоен на этот счёт.

Двинк тоже взглянул на своего пернатого друга.

– А что ты скажешь по поводу остальной части послания Мартина?

Филин повернул голову почти вокруг своей оси.

– Гм, очевидно, я буду наблюдать за теми, кто выглядит так, будто завидует Рэдволлу, владеющему драгоценным камнем, но у меня нет никого на примете, а у тебя?

– Нет, но я ещё не думал об этом всерьёз. Но что с остальной частью послания Мартина, где он говорит, что Рэдволл получит глаз ворона от вора? Что ты думаешь об этом, Алуко?

Светло-коричневый филин покачал головой.

– Тут сложно говорить о каком-то конкретном воре, я так думаю, Двинк. В конце концов сейчас в аббатстве находится целое племя воров – Гонфелины.

Двинк задумчиво почесал хвост.

– Разумеется, выбрать из целого племени сложно, ведь все эти плуты гордятся тем, что они воры.

Оба замолчали на какое-то время, гадая, как расшифровать послание Мартина. Двинк почувствовал, что его веки опять тяжелеют. Алуко решил последовать его примеру. Филин никогда не был против дневного сна. Он распушил оперение, спрятав клюв под крыло. Мир и тишина воцарились в сторожке в тот час, когда на землю опустилась полуденная тень.

Сон, однако, был недолгим. Двинк и Алуко подскочили от завываний, криков и треска. Окружённый облаком пыли, в сторожку ворвался Амфри Колючка, яростно толкавший старое кресло на колёсах, на котором восседала Перрит. Он с трудом остановился, едва не задев кровать, хохоча во всё горло.

– У-ху-хуу! Ну и как, мисс, достаточно быстро для вас?

Симпатичная белочка спрыгнула с кресла, смахнув с себя пыль.

– Ух! Это было быстрее, чем когда бы то ни было! Амфри, ты прекрасный толкатель кресел!

Улыбаясь, она обернулась к Двинку.

– Брат Торилис прислал нас вот с этим креслом, чтобы позаботиться о тебе. Бедняжка Двинк, твоя лапа сильно болит?

Двинк моргнул несколько раз, потом покачал головой.

– Сейчас уже лучше, спасибо. Великие Сезоны, не знаю, что добавляет брат Торилис в свои лекарства, до этого достаточно, чтобы свалить с ног не одного барсука. Он говорит, что я буду здоров к осени, скорее всего.

Амфри мечтательно вздохнул.

– Хотел бы я быть на твоём месте… представь себе – отдыхать так долго!

Перрит хихикнула.

– Хорошо, что ты не на его месте, а то от твоего храпа все в аббатстве посходили бы с ума!

Двинк хорошо относился к огромному ежу.

– А что, Пробконос заставляет тебя работать так много? Или вы закончили уборку подвалов?

– Нет, там работы почти не осталось. Старик Пробконос дал мне передышку, чтобы катать тебя на кресле. Поехали, Двинк. Куда тебя доставить?

Двинк вспомнил, что сегодня ещё ничего не ел.

– Думаю, что я умираю с голоду. Послеобеденный чай ещё не закончился, надеюсь?

Ответила Перрит.

– Чай сегодня пьют в саду, пока погода хорошая. Кстати, в этом кресле легко поместимся мы вдвоём. Если только Амфри сможет нас везти…

Разминая лапы, Амфри уверил парочку:

– Если вы заговорили о еде, то я вообще не почувствую вашего веса! Ну что, поехали за чаем!

– А как же Алуко? – Перрит поглядела на филина, который как раз открыл свои огромные глаза.

– Я думаю, что в случае чего смогу добраться и сам, благодарю! – И филин вновь заснул. Двинк выбрался из кровати и устроился на кресле рядом с Перрит.

Амфри вполне подвертил данный ему Перрит титул «лучшего толкателя». Приложив всю свою силу, ёж нёсся с креслом через лужайки с быстротой молнии. Проехав яблоневые и грушевые деревья, они ворвались в сад под радостные вопли Диббунов. Отдышавшись, Амфри позвал повара Скарпула:

– Ещё три чая, если можно.

Сестра Фиалка подала им тарелки со сливовыми пирожными, миндальным печеньем, ореховым хлебом с мёдом и свежими фруктами, наполнила бокалы одуванчиковой и лопуховой наливками. Пока они ели, Двинк вспоминал то, что сказал ему во сне Мартин Воитель.

Перрит понизила голос, чтобы скрыть своё восхищение.

– Послушай, Амфри, если ты ещё бываешь в погребах, может, следует попробовать исследовать эту дверь ещё разик? Получше?

Двинк согласно кивнул.

– Ага, я уверен, что мы найдём ещё подсказки. Может, очередную загадку или секретную надпись…

Амфри смущённо пробормотал:

– Эмм… это будет непросто, друзья… Знаете ли, я не особо-то силён в чтении. Для меня слова выглядят как какие-то загогулины, вот…

Перрит пожала тяжелую лапу Амфри.

– Не волнуйся, пойдём вместе. Я хорошо читаю, потому что всегда посещала школу нашего аббатства.

Двинк недоумённо поглядывал то на одного, то на другую.

– Извините за вопрос, но вы, по-моему, совсем забыли обо мне!

Перрит подавила смешок.

– И ты можешь пойти, конечно же! Тебя ждём незабываемый полёт со ступенек погреба в твоём замечательном кресле. – Она увидела печальное выражение лица Двинка и тут же пожалела о сказанном. – Прости, друг, но это хитрое изобретение – я о твоём кресле – совершенно не приспособлено для передвижения по ступенькам. Похоже, тебе придётся ждать наверху. А я возьму с собой уголь и пергамент, и если там есть что-то достойное записи, ты увидишь это первым.

Двинк почувствовал боль в лапе. Он почесал бинты, под которыми брат Торилис поставил припарки.

– Ну хорошо, а когда мы всё это сделаем?

Перрит радостно потёрла лапами.

– Да сразу после чая! Зачем зря время терять?

Внезапно рядом возник брат Торилис, на ходу открывавший свой мешочек со снадобьями.

– Пора взглянуть на твою лапу, юноша. Сильно болит?

Бельчонок вздохнул.

– Есть немного, брат. – Понизив голос, он прошептал Амфри и Перрит. – Вы двое пока лучше сходите и проверьте ту дверь. Оставьте меня, но если найдёте что-то стоящее, сразу же расскажите!

Брат Торилис воспользовался помощью Командора, чтобы пересадить Двинка из кресла на одеяло, расстеленное на траве. Заметив, что Двинку явно некомфортно, Торилис удвоил дозу лекарства. Двинку вновь захотелось спать. Тем временем Диббуны оседлали кресло и начали хором звать Боузи.

– Мы хотим кататься, дядя Боузи, потолкай нас!

Расправившись с гигантской порцией фруктового пудинга с кремом, заяц был в хорошем настроении, поэтому не отказался выполнить просьбу аббатской малышни.

– Так, все на борт, малыши! И держитесь покрепче! И чур не жаловаться, если будет очень уж быстро! – Четверо Диббунов уселись на сиденье, ещё четверо разместились на спинке и подлокотниках. Боузи рванул с места будто стрела, выкрикивая боевой клич:

– Эге-ей, лучники-и-и-и-и!!!

Диббуны вопили, но не от страха, а от восхищения:

– УИИИИ!!! Быстлее!!! Быстлей!!! Рэдвооооооллллллл!!!!!!!!!!

Брат Торилис оторвался от своего занятия:

– Я так думаю, моими следующими пациентами будет парочка-другая Диббунов и глупый заяц, носящийся с дикой скоростью на этой ветхой развалине…

Повар Скарпул хихикнул:

– А порой ты кажешься самым обычным, простым пожилым зверем, брат. Надеюсь, ты счастлив.

Будучи совой Алуко не был поклонником ярких полуденных лучей, скорее он предпочитал находиться в тенёчке. Вдобавок он вызвался охранять найденный изумруд, находившийся в подсвечнике возле гобелена Мартина Воителя. В этот время аббатство практически опустело, обитатели находились во дворе, наслаждаясь летним днём. Алуко побывал на кухне, где выбрал себе угощение к чаю: тарелочку засахаренных каштанов и орехово-сельдереевый сыр. Небольшой бокал старого вина выглядел очень заманчиво, так что филин не отказался и от этого угощения. Вернувшись в Большой Зал, филин устроился в уголке? где сиял гобелен. Зелёные огоньки мерцали на изумруде, некогда бывшем одним из глаз великого Идола Огней. Изумруд находился в подсвечнике, прямо перед взглядом Мартина.

Алуко любил тишину покинутого Зала. В центре камни пола были слегка подсвечены мягкими лучами солнца, проникающего сквозь витражные стёкла. Филин нашёл удобную нишу в одной из колонн. Уютно устроившись, он отдал должное импровизированному чаю, опустошая тарелочку каштанов и пробуя на вкус бокал вина. Сквозь приятную тишину он слегка различал долетающее эхо голосов из сада. Это были голоса сестры Фиалки и инструмента Боузи. Фиалка пела старую красивую летнюю песенку о сентиментальной любви:

– Приветствую, кто зде…

Закутанная в плащ фигура единственным ударом заставила птицу замолчать. Алуко упал на пол. Свет изумруда померк, так как незнакомец спрятал его в складках своего плаща. Когда вор, переступив через лежащую птицу, двигался к выходу из зала, что-то упало рядом с Алуко. Чужак исчез, оставив после себя пустой подсвечник и тихо стонавшего филина, пытавшегося подняться с пола.

Глава 27

Торопясь достать меч Заран, Даббл зашарил лапой в темноте. Он свалился со ствола тополя и рухнул на склон холма. Нападавший, кем бы он ни был, навалился на него сверху. Юная землеройка Гуосима не смогла сдержать вскрик, когда она и её противник, сцепившись, покатились вниз по склону. Они врезались в куст. Даббл не сумел схватить меч и начал отбиваться клыками и когтями, чтобы освободиться. Его враг не особенно-то и сражался, но превосходил его размерами – на Даббла навалилось тёмное пернатое тело. Он издал сдавленный крик, когда враг закрыл его лицо. Паника охватила Даббла, тяжёлое тело давило его, не давая дышать.

Сражение кончилось так же внезапно, как началось. Враг был отброшен от него, и Даббл обнаружил, что лежит на спине, глядя в тёмное свирепое лицо Заран, чёрной выдры. Та коротко кивнула в сторону тёмного тела, лежащего неподалёку.

– Это была всего лишь полумёртвая ворона.

Заран сделала круговое движение своими могучими лапами и прищёлкнула языком.

– Теперь мёртвая, Заран позаботилась об этом.

Внизу, у входа в пещеру была какая-то суматоха, карканье, хлопанье крыльев. Даббл последовал за Заран к тому месту, откуда они могли бы видеть, чем вызвана вся эта суматоха. Даже в темноте ночи можно было заметить множество убитых и тяжёло раненных птиц. Некоторые свисали с ветвей пушистой берёзы, остальные неподвижно лежали в потоке. С широко раскрытыми глазами Даббл повернулся к своей спутнице.

– Что это, что случилось?

Выдра потянула его на свою сторону; держа Даббла за шею, она заставила его посмотреть туда, где небольшой ручеёк бурлил у входа в пещеру.

– Смотри…это Балисс!

Юная землеройка вздрогнула, увидев, как хвост гигантской рептилии медленно вползает в проход в подземное логово.

Виику, предводитель воронов, спотыкаясь, вошёл в дальнюю пещеру, одно его крыло бессильно свисало вдоль тела. Он слабо каркнул.

– Крааак, Балисс здесь.

Корвус Скарр появился из сумрака, окутывавшего скалу над глубоким холодным озером, где обитала его чудовищная рыбина Велсс. Он безразлично замер, пытаясь скрыть свой страх и ожидая подробного отчёта Виику. Корвус надеялся, вопреки надежде, что огромный змей не доберётся до его пещер. Из докладов, которые он получил, Корвус знал, что Балисс тяжёло ранен и ведёт себя как-то странно. Но все домыслы Владыки воронов-Огней оказались тщетными. Исполинский аспид не поддался болезни и не получил новых ранений. Он был неумолим, гигантская рептилия казалась сродни стихийному бедствию. Балисса было невозможно остановить, и вот теперь он, наконец, достиг границ подземного царства Гибельных Огней.

Баюкая сломанное крыло, Виику кивнул в сторону входного туннеля.

– Йаааррр, Балисс убил и ранил многих ворон снаружи, сейчас он устроился в проходе к твоей главной пещере. Мне повезло спастись, о Могучий.

Не выказывая никакого сочувствия к состоянию Виику, Корвус Скарр стоял, наблюдая за проходом между двумя пещерами. От его зорких глаз не скрылась медянка, пытающаяся вползти незамеченной. Резким монотонным голосом ворон воскликнул.

– Рахаррр, входи, Сикарисс, навести меня. Я не убью тебя, нам нужен совет, мой друг.

Прежде Сикарисс какое-то время избегала своего владыки-ворона. Но она по-прежнему искала его общества, зная, что теперь старые ссоры будут забыты перед лицом величайшей угрозы. Она скользнула вперёд, оставаясь на безопасном расстоянии.

– Владыка Гибельных Огней, чем может помочь мой ссскромный сссовет? Я к Вашим уссслугам.

Во входном туннеле было много воды, натекшей из ручья снаружи. Балисс погрузил в неё свою израненную голову, пытаясь хотя бы на время избавиться от горячей пульсирующей боли, терзавшей его.

Гигантская рептилия не могла ни почуять ядовитый пар, поднимающийся над кипящим зеленовато-жёлтым озером, ни представить себе размеры водоёма. Балисс жил в мире боли, гнева и безумия. Погружение в холодную воду помогало всё меньше, поскольку инфекция от глубоко вонзившихся ежиных колючек распространялась, быстро ухудшая его состояние. Поистине, он мог чувствовать, что его когда-то сильная жизнь начинает угасать.

Змей опустил свою тупоносую морду в неглубокую впадину с водой. Только желание отомстить Корвусу Скарру и его прихвостням толкало его вперёд, наполняя его безумный разум и занимая каждую секунду его жизни. Узкий проход был полностью закрыт тугими кольцами Балисса.

Со своего наблюдательного пункта над входом в пещеру двое зверей увидели, как кончик хвоста гигантского аспида скрылся из поля зрения, исчезнув под холмом. Внезапная мысль поразила Даббла.

– Если бы мы могли обрушить этот вход прямо сейчас! Только подумай, Заран, одним махом избавить всю Страну Цветущих Мхов и от этого мерзкого чудовища, и от Корвуса Скарра с его бандой, а?

Чёрная выдра с горечью покачала головой.

– Не готово, Даббл, ещё слишком много работы.

Вместе они отступили назад в убежище Заран под речной отмелью, где Даббл начал разводить огонь с помощью кремня и стального клинка Заран. Он пожал плечами, когда выдра удивлённо посмотрела на него.

– Больше незачем прятаться, я не думаю, что наши враги собираются застать нас врасплох. Ух, теперь они не в том положение, чтобы нападать на кого-либо. Тащи свои припасы, дружище. Я приготовлю отличный поздний ужин, пока мы будем придумывать какой-нибудь план. Какие харчи у тебя есть?

У Заран нашлось немногое – соты с засохшим мёдом, немного орехов и ягод, а также два больших яблока, сморщенных, но по-прежнему съедобных.

Даббл ободряюще ухмыльнулся ей.

– Мы, Гуосим, отличные повара, скоро я покажу тебе пару штучек. Одолжи мне свой клинок, пожалуйста. И подкинь дровишек в костёр.

Из напитков имелась только речная вода, но Заран осталась довольна умелой стряпнёй своего друга. Они уплетали запечённые яблоки, наполненные орехами, ягодами и горячим мёдом, которые Даббл насадил на острые палочки.

Юная землеройка задумчиво доедала свою порцию, задав вопрос.

– Мы можем что-то сделать, чтобы обрушить вход? Я мог бы помочь тебе рыть, так мы управимся быстрее.

Выдра слизнула мёд со своей лапы.

– Не быстрее, Даббл только помешает мне.

Молодая землеройка негодующе хмыкнула.

– Прости, что открыл свой рот.

Заран одарила его одной из своих редких улыбок.

– Я не хотела тебя обидеть, друг.

Даббл отхлебнул воды из грубой глиняной чашки.

– Я знаю, дружище, никаких обид. Что?

Заран подняла лапу, призывая его замолчать; наклонившись к воде, она внимательно прислушивалась. Затем Даббл тоже услышал плеск. Он сопровождался гулким грохотом и двумя рассерженными голосами.

– Я говорил тебе грести с другой стороны, теперь погляди, что ты натворила!

– Ха, что я натвовива, ты, весвоухая аббатская мышь, тебя что, гвести не учиви?

– Шмяк, тьфу! Нет, а тебя?

– Гонфелинам не нужны водки, так чего вади нам учиться, как махать этими гвупыми вёсвами, а?

– Ох, прекрати ныть и дай мне лапу, пока не утонула!

– Ух, это я-то тону? А кто, по-твоему, помог тебе пвичавить?

Прыгнув в воду, Даббл побрёл вброд к основному потоку.

– Я знаю, кто это, за мной, дружище!

Биски на отмели вытягивал на камни мокрую Спинго, когда его лапа соскользнула, и мышка снова плюхнулась в воду.

Она забарахталась, крича.

– Они что, не учиви тебя вытаскивать из воды звевей в этом пвоквятом аббатстве…Ой, что это? Пусти! Убеви от меня вапы!

Но чёрная выдра подняла голосящую мышку на отмель.

– Я Заран, друг Даббла, теперь ты в безопасности и хватит кричать!

Даббл пришвартовал перевернувшийся логоход к берегу.

– Что, во имя перьев и меха, вы двое здесь делаете?

Биски радостно помахал ему.

– Мы пришли спасти тебя, если ты в беде!

Даббл недоверчиво покачал головой.

– Я в беде? Ох, и где вы достали долблёнку Гуосима и кто сказал вам, что вы можете её взять?

Спинго сердито топнула лапой.

– Это быва идея одной ставой умной гововы, мы нашви эту водку в боковом пвитоке вместе с оставьными. Но лучше бы мы там её и оставиви, гвупую бесповезную штуковину!

Даббл резко приподнял изящную лодку, вылив из неё воду, и поставил её прямо. Он вытащил вёсла, забросив их в логоход.

– Ну, по крайней мере, вы увели гордость всего флота. Это личная лодка Тугги Брастера, он не позволит никому даже подойти к ней!

Спинго хихикнула.

– О, я рада, что я увева именно водку ставого бвюзги. Жавь, что мы не потопиви её окончательно.

Биски прошёл несколько шагов по отмели и достал их заплечные мешки, которые были сухими и непострадавшими.

– Хорошо, что я забросил их на берег перед тем, как мы потерпели кораблекрушение. Кто-то хочет немного поужинать?

Даббл подмигнул Заран.

– О, думаю, мы съедим по крошке, особенно если эти харчи из Рэдволла. Давайте, обсохните у нашего костра.

Путешественники сели у огня, пар поднимался от них, пока они слушали рассказ о похождениях Даббла. Рэдволльский ужин оценили по достоинству. Заран сразу же понравились тяжёлые клёцки повара Скарпула, да и всё остальное, включая настойку из лопуха и одуванчика, было отменно вкусным. Биски рассказал Дабблу все новости аббатства до их ухода, закончив повествование их столкновением с Туггой Брастером. Даббл отвернул лицо от огня, явно смущённый.

– Я не виню тебя за то, что ты сделал с Брастером, дружище. Я знаю, он мой отец, но я никогда его не любил. Он всегда был злым зверем и любителем поиздеваться. Ты знаешь, я смотрел на тех молодых землероек, чьи отцы погибли или пропали, и хотел быть, как они. Ужасно так говорить, верно?

Спинго шутливо подтолкнула локтём землеройку Гуосима.

– Мой па всегда гововив, ты не можешь выбвать семью, зато можешь выбвать двузей. Так что не гвусти, Даббо, у тебя всегда есть мы, мы не хуже семьи!

Они сидели в молчании, глядя на огонь, пока Заран не заметила, что они зевают.

– А теперь спать, я покараулю. Здесь тепло и сухо, спите спокойно.

Выдра принесла моху и сухой травы из дальнего конца пещеры и разложила их на полу. Даббл свернулся клубочком рядом с друзьями.

– Да, спать, и пока спите, попытайтесь придумать что-нибудь, что поможет Заран и мне обрушить тот вход. Ни Огни, ни этот огромный змей больше не потревожат Рэдволл, если мы справимся.

Глядя на пляшущие на стенах отблески огня, слушая успокаивающее журчание ночной реки, набегавшей на отмель, трое молодых зверей заснули, каждый наедине со своими мыслями и снами.

Звёздный свет сверкал на клинке Заран. Она сидела снаружи на камнях, постоянно начеку, полная решимости сделать так, чтобы трагедия, случившаяся с её семьёй, не повторилась с её новыми юными друзьями.