Блондинка и два брата-аристократа

ГЛАВА 11. На дело

Мертвые не врут, но вот недоговаривать могут.

А с Чарнизой я общалась очень тихо, чтобы не сочли за сумасшедшую. Пока братья были дома, я упорно игнорировала призрака, хоть и дергалась всякий раз, когда она проходила сквозь меня. А потом братья ушли. И дом так опустел. Слуг у них не было, но приходили люди, кормили нас за просто так. Видать, хорошо им раньше платили, что они заботятся о нас. Так даже лучше. У меня же есть с кем поговорить, когда никого дома нет.

— Слушай, а это правда, что помолвка не имеет значения? — спросила я Чарнизу. Хоть Маргариты еще не было в доме. Оказалось, что мой дорогой женишок прислал ее на пару дней, пока я не выздоровею. Странно у них тут все. То женщины должны сопровождать девушек из высшего общества, то не должны. Лично для меня даже лучше, что никого рядом нет.

— Нет. Не имеет, пока вы не поженитесь. Можешь смело выбирать себе женихов, каких захочешь, — проскрежетала мертвая принцесса. — И какое это имеет значение, если на троне будет сидеть мой сын?

— Тогда почему просто не сказать, кто отец, сколько хоть лет малому? Ну или взрослому. Это как искать иголку в стоге сена. Тем более Коргары хотят посадить его на трон, но не знают, с какой стороны подступить.

— Даже не смей, — она подлетела ко мне, обдавая леденящим холодом. — Я — принцесса! Не позволю опозорить себя после смерти!

Так вот в чем дело! Она просто опасается за память о себе. Развлекаться мы любим, а для других — святая невинность и девственность до конца жизни. А как же характер, общие интересы? Ладно, это в моем мире девушка может выбирать, а вдруг здесь нельзя?

Вот и принцесса развлекалась, будучи при этом образцом невинности и добродетели. А я теперь сплю в комнате ее любовника и отца ребенка. Ладно, будем думать. Беременность — вполне заметная вещь. Причем — очень заметная. Это не грязь за тумбочкой, которую десять лет можно не убирать. А значит, кто-то в курсе был. И еще радует, что ее сыну больше десяти лет. Да у нас все карты в руках!

— Хорошо, но ведь был же кто-то, кто… ну не знаю… помогал скрывать вашу беременность?

— Они все мертвы.

Неудивительно. Ладно, почитаем дневник.

— Могла бы найти подвеску какую-нибудь, — раздался замогильный голос, когда я достала из тайника дневник.

— Ага, чтоб ты за мной везде летала.

— Не будь тупицей. Чтоб тебя никто ненароком не убил!

О, так она передумала меня убивать. Мы даже можем подружиться.

— Я не собираюсь ждать еще одну девушку лет десять, пока она не соизволит сделать, что я хочу.

Я погорячилась насчет подруги. Вы нужны только тогда, когда вас можно использовать. В моем случае даже мертвым. Как только человек становится ненужным, то тут же все пропадают с горизонта. Если у него, конечно, не завалялся лишний миллиончик. Желательно золотом. Тогда люди просто в очередь становятся, пытаясь доказать свою нужность.

Мне было пять лет… Или шесть… А может, и еще меньше.

В этот день шел дождь, барабаня по листьям в саду. Я сбежала от нянечки. Надоела старуха своими нравоучениями. То не так хожу, то не так делаю. Я спряталась среди зарослей кустов, наблюдая за поварами. Они заносили на кухню продукты.

— Мариэнн сдохла, — сказал грузный повар, потирая огромное пузо.

В кусты полетел труп кошки. Мужики заржали, а я стала пробираться в ту сторону. Мне просто было интересно. Я никогда не видела никого мертвым. Когда люди ушли, я прокралась поближе к тому кусту.

Пушистая кошка лежала с высунутым маленьким языком. Ее бок был обожженным, а шерсть слиплась грязными комьями. И стеклянный взгляд, глядящий в землю.

Я подошла поближе. Не знаю, было ли это какое-то садистское наслаждение или еще что, но мне стало интересно наблюдать за неподвижным телом. Я дотронулась до тельца кошки, почувствовав, как сквозь палец прошел какой-то разряд. Кошка дернулась. Один раз, второй. Послышался хриплый вдох. Стеклянные глаза затянулись чернотой.

Я прижала кошку к себе и побежала к маме. Мне было радостно на душе. Я вернула к жизни мертвого. Я просто молодец! Именно так я и думала тогда, но все оказалось хуже. Ребенком я не понимала, что за черная отметка появилась на моей руке.

— Мама, смотри, — я за шкирку выставила Мариэнн, которая тут же ощетинилась на мать, выпустила длиннющие когти и заверещала не своим голосом.

Я выпустила из рук кошку, которая молниеносно кинулась на маму. Но та успела выпустить пламя из рук, сжигая дотла восставшую кошку. Помню, меня наказали, заперли в комнате, где я рыдала взахлеб. Помню, что я хотела порадовать, а она испепелила мой подарок. Маленькой я не понимала, какой вред воскрешенные наносят другим, если их не контролировать. Но тогда мне казалось, что у меня забрали любимую игрушку. Уничтожили прямо на глазах.

А вечером я прокралась к комнате родителей. Они ругались. Даже слуг тогда не встретила в коридоре.

— Монстр! Наша дочь — монстр! Некромант. Ты понимаешь — некромант! Это ужасно.

— Успокойся, Эльза. Некромант — это очень хорошо, — отозвался мой отец.

Я так его любила, но он был со мной холоден, постоянно будто старался отстраниться. Я вообще не помню, чтобы мы проводили время вместе. Но больнее всего кололи слова матери. Я была маленькая, но уже тогда поняла, что она расстроилась из-за меня. Ведь после этого случая мать перестала приходить ко мне и проводить со мной время. Она отдалилась от всех.

Наверное, ей стало тяжело жить с тем, что она родила меня такую.

Мои слезы затмили дальнейшие строчки. Стало так тяжело на сердце, что я перестала реагировать на окружающее.

— Светлячок, что там у тебя?

Дмитрий стоял у двери. Он заметил дневник в моих руках, который я сжимала, не в силах отложить в сторону.

Я попалась.

— Дай сюда, — Дмитрий протянул руку к дневнику, который я спрятала под одеялом. Но уже поздно. Все улики замечены. — Светлячок, ты в курсе, что немагам нежелательно читать книги, особенно в незнакомых местах.

Где ж он раньше был? До того, как я нашла дневник.

— Не покажу, — ответила я, сильнее сжимая книгу в руках. Я еще слишком молодая, чтобы умирать. Призрак и так маячит сбоку от меня.

— Не заставляй меня применять магию, — Дмитрий протянул руку вперед.

— Не показывай ему, — сказал призрак.

Два террориста!

Я подскочила с кровати и рванула к Дмитрию. Мимо пронеслась книга и угодила прям в руки мужчины. И я тоже. Он чуть не упал, когда я на него заёпрыгнула. Я вцепилась в него, как мартышка в ствол дерева, будучи в длинном неудобном платье. Меня подхватили за талию.

Дневник парил в воздухе, хотя я закрывала обзор головой.

— Светлячок, какого? — синие глаза смотрели на меня с укором. Отпускать меня не спешили, сжимая руки на моей талии.

Он же все равно прочтет дневник, а призрак убьет меня. Может, сразу его попросить, чтоб не пользовался заклинанием для поднятия мертвецов? Просто не хочется ходить туда-сюда по чьему-то повелению. И, как говорится, «перед смертью не нацелуешься».

Я прижалась губами к его губам, махая рукой за спиной и отгоняя летающий объект и призрака. Да, к романтике сегодня никто не настроен. На поцелуй мне не ответили. Даже обидно стало. Как только он меня отпустит, Чарниза убьет меня.

— Светлячок, мне очень приятно, что ты так рада видеть меня, но могла бы просто сказать, что решила завести дневник.

Что?

— Он не видит, что там написано, — раздался скрежещущий голос принцессы. — Заклинание сработало.

А это возможно — кого-то убить повторно? Просто у меня руки так и чешутся. Я ж тут на мужчину прыгнула. И сердце до сих пор колотится в груди как бешенное. Еще бы понять — от нахлынувших чувств или от страха смерти. А эмоции и вовсе переплелись в термоядерный коктейль из обиды, непонимания, нежности и страха.

Вот блин!

Я слезла с Дмитрия, но отпускать меня не хотели.

— Больше так не делай.

— Как «так»? — спросила, опустив руки.

— Не скрывай ничего от нас, не читай магические книги, не посоветовавшись с нами, — пальцами взял меня за подбородок и поднял мою голову. — И никогда не целуй меня.

— Почему? — удивилась я.

Может, у него комплексы от поцелуев? Или целоваться не умеет? Так я научу! Рядом с ним надо быть полной идиоткой, чтобы не попробовать.

— Я боюсь того, что будет, если немаг начнет пользоваться заклинаниями. Маги обучаются много лет, чтобы в совершенстве овладеть искусством…

Зануда включен.

— Я не про магию.

— Мы брат и сестра, — ответил Дмитрий. Выпуская меня из объятий.

— Ненастоящие.

— Светлячок, пока что настоящие.

И вновь холодный, надменный взгляд заморозил на месте.

— Эй, блонди, готовься! — на этаже появился Виктор с искренней улыбкой на губах. — Сегодня выезжаем на первое дело.

А еще я обиделась на Дмитрия. Как только осознала, что не умру, сразу стало обидно. Я его поцеловала, а он мне не отвечал. Это задевало и портило мою женскую самооценку. Я даже в зеркало несколько раз посмотрела, пока переодевалась. Вроде ничего так. Не сверхкрасавица, но и не страшный горбун из Нотр-дама.

— Хватит примеряться. Надела первое попавшееся — и вперед, — вставила Чарниза.

— Да я тебя убить готова! — чуть ли не крикнула я. — Сказать про заклинание нельзя было?

— Меня убить? Я — магистр некромантии. Высший маг. Ты бы ко мне и прикоснуться не смогла.

Она вновь подлетела ко мне. Дикий холод сковал все внутри меня. Я увидела искаженное болью лицо в зеркале, ухватилась руками за край умывальника.

Добавим еще, что мертвые шуток не понимают. И метафор.

Она вылетела из меня, расползаясь черным пятном по потолку.

Нет. С этим определенно надо что-то делать. Еще пара таких заходов — и я кони двину.

Заметила черный камушек на веревке, что в первый день мне дал Дмитрий. А что? Чем не магическое ожерелье?

Если это действительно поможет мне избавиться от призрака.

Я подошла к дневнику, открыла на вкладке управление душами. Меня трясло и лихорадило. Не позволю ей себя контролировать.

— Вот что ты творишь? — спросил призрак. Больше она ко мне не приближалась. Видать, есть лимит на ее прикосновения. — Я не хочу быть заточенной в эту безвкусицу! И этот камень! Нельзя в него мою душу прятать!

«Душу заточить можно в любое место» — написано в разделе заклинания.

«Будь то даже защитные камни, будь то что-либо еще».

Ее слова врезались в память. Это она написала. Чарниза честна была перед собой в этих записях.

Я шептала заклинания, пытаясь почувствовать хоть что-то.

— Значит, такие, как ты, не обладают магией, — заскрежетала принцесса, подлетая ко мне.

— Хватит, остановись, — я выставила руку вперед, будто это могло остановить призрака. С таким же успехом можно было выставить руку на несущийся поезд или кондуктора в трамвае, когда та несется через весь вагон, потому что сзади кто-то не оплатил проезд. — Мы же договаривались.

— А что толку? Ты такая же, как и все. Тебе нет дела до меня, только до своей жизни.

От очередного ледяного объятья меня спас стук в дверь.

— Светлячок, ты готова? — раздался голос Дмитрия.

Чарниза отступила к окну. Я отдышалась, пытаясь унять дрожь во всем теле.

— Даже если я без магии, это еще не значит, что я бесполезна, — прошептала я. — Там, где я жила, магии нет вовсе, но это ни разу не мешает жить.

Я привыкла хвататься за жизнь всеми руками и ногами.

И с чистой совестью вышла из комнаты.

— Значит, так, — начал Виктор.

Мы сидели в уютной, отстроенной кухне за большим столом. Дневник я оставила на кровати. Раз его никто, кроме меня, читать не может, значит, все хорошо.

— Что я выяснил: герцог Верстебругер, пришедший с королем, занял поместье Дженкинса.

На столе лежали три бумажки — две синие и одна красная.

— Твою мать, — выдохнул Дмитрий.

— Да-да. Наш дорогой изобретатель куда-то делся, — улыбаясь, сказал Виктор. — И оставил целый механический дом магу. Даже страшно представить, как он мог бы его разломать. Но, со слов очевидцев, этого не произошло. А со слов выживших, там еще и используются некоторые игрушки.

Я нервно дернулась, когда увидела свисающий с потолка силуэт Чарнизы. Да она издевается!

— У старика Дженкинса я брала многие ингредиенты. Кстати, Дженни тоже. Возьми мой дневник с собой. Если этот герцог ничего не трогал в доме, то мы с легкостью отыщем некоторые компоненты, — раздался знакомый голос.

Не хочу ее брать. Связалась с призраком на свою голову.

— Забавно, — сказал Дмитрий, откинувшись на стуле и скрестив руки на груди.

— Два приглашения, — продолжил Виктор, положив руку на бумажки. — Два для высшей знати, один для игрушки. Таковы условия прихода.

Он выразительно посмотрел на нас. Это значит, что я или Дмитрий — игрушка?

— Для своих мы могли бы из правителя вытащить, — ответил Дмитрий, красноречиво посмотрев на меня. Ага, мол, договаривайся с женихом. — Наша задача — спасти дочь, а не идти на поводу этого герцога.

— Не думаю, что это хорошая идея — лишний раз привлекать его внимание, — ответил Виктор. — И пока ты сестрице подарки выбирал, я достал, что было. И еще раз говорю, что условие — мы должны привести игрушку.

Подарок? Мне? Он же ничего не подарил. Лишь отчитал за дневник.

— Разрушим сами, что он тут пытался упорядочить, — отметил Дмитрий.

— Он захватил наш дом, нашу страну, посадил в доме наших людей не пойми кого, а ты тормозишь все действо. Или ты не хочешь вернуть былую жизнь? — спросил Виктор, сверля взглядом Дмитрия. — Плевать на тот мир. Здесь наша жизнь. И делать все надо сразу, а не ждать «удобного момента», которого может и не быть.

Ага, вперед, устраивать революцию без плана и поддержки. Но тут и братик с таким взрывным характером в стиле «вперед, брать баррикады».

— А там дело, в которое я вложил десять лет своей жизни. Не здесь, а там, — ответил Дмитрий. — Я тебе сказал: ты — как хочешь, но я возвращаюсь обратно.

И я вместе с ним. Очень радует, что он здесь не хочет оставаться.

Там его дело, а здесь дело родителей. Хотя я понимаю его. Приживаться в чужих городах поначалу тяжело, а потом привыкаешь.

— Вот видишь. Он тоже хочет вернуться. Помоги ему. Возьми дневник с собой, — настаивала Чарниза. — Обещаю, что больше не трону тебя.

Еще раз она попробует хоть что-то сделать против меня — и все. Больше ни слушать, ни действовать по ее указке не буду. А еще надо найти эту Дженни, чтоб она сама заколдовала душу Чарнизы, поместив в кулон.

— Дело твое, — поднял руки Виктор в защитном жесте.

— Давай конкретней, кто пойдет игрушкой?

Они смотрели друг на друга, как на дуэли. А я старалась не шевелиться, будто меня здесь нет.

— Думаешь, стоит втягивать Светлану? — спросил Дмитрий.

Если Чарниза не врет, то я там нужна!

— Блонди там нужна. Где мы еще даму из высшего общества возьмем? Тем более, ее можно засветить, как невесту.

— У меня уже есть жених, — мрачно намекнула на правителя. Какие у меня шикарные братья! Отбор женихов для невесты из другого мира прям получается. Чем я потом буду отбиваться от всех мужиков?

— Ага, только сами подумайте. Он — один из самых богатых людей на сегодняшний день. Если стравить их с правителем ради женщины— неплохой вариант.

Ага, я себя прям Еленой Троянской почувствовала. Двое мужчин — и все ради меня?

— А других вариантов нет? — спросила я. — Кому нужна невеста из бедного рода? Вы меня извините, но у вас даже денег нет.

Бьем по больному — мужской денежной несостоятельности.

— Зато есть амбиции, — ответил Виктор. — Итак. Кто игрушка?

А его зеленые глаза так азартно горят.

— Я пойду, — лениво и в то же самое время четко ответил Дмитрий.

***

Дневник я все-таки взяла. Вопли принцессы о том, что она мне покоя не даст, пугали. Но саму вещицу принес Дмитрий. И подарил красивую золотую ручку.

— Светлячок, не бойся записывать все, что увидишь.

Ага, и стану принцессой номер два. Та тоже от одиночества писала свои писульки.

Я понятия не имела, что означает стать «игрушкой», но раз Дмитрий захотел — отговаривать не буду.

Когда мы уже вышли из дома, погода совсем испортилась. Но над головой парил незаметный антидождевик. Как же весело порой с магией. Но это совершенно не спасало подол платья. Я себя чувствовала корреспондентом или, на крайний случай, секретарем. Есть еще дневник и ручка — первые атрибуты профессии. И пусть кто-нибудь поспорит. Это я вижу, что там чистых страниц осталось совсем немного в конце. Ничего. Что-нибудь да придумаю.

Созданный магически портал не переместил нас к особняку, но тряхануло знатно. Мы очутились на заливаемой ливнем огромной площади.

По бокам платформы стояли небольшие лодочки. Двое бугаев с одной и другой стороны проверяли приглашения. Народу не так много. Все стоят группами. Я увидела даже взрослых дам и молодых девушек.

— Следующие! — крикнул один из бугаев.

К нему подошли трое. Двое мужчин держались очень уверено, и по костюмам было видно, что не бедные люди, а вот третий — одет в коричневого цвета одежду со следами черных пятен и местами залатанную куртку. Его отправили в правую сторону, а в его руках я заметила красное приглашение.

Я глянула наверх, наблюдая, как вода разливалась по невидимому куполу, стекая к перилам, огораживающим платформу.

Мои братья стояли совершенно спокойно и невозмутимо, взирая на окружающих с присущей им надменностью. И это явно выделяло их среди всех.

— Отлично! Пока постоим в очереди. Кстати, Димон, — заговорщическим тоном Виктор обратился к брату. — Глянь налево.

— Скримерсы, — процедил Дмитрий, посмотрев туда, куда указал Виктор.

— Ха. Вот же крысы тыловые. Неужели из тех, кто раньше принадлежал аристократии, не осталось хоть одного не сдавшегося?

— А ты думаешь, оно им надо было? Умение сохранить собственные жизни для них превыше ценности страны, в которой они живут.

Какие они скучные порой бывают. Я вот ничего не понимаю из того, о чем они говорят.

Я подошла к перилам. Огромная долина раскинулась под платформой. Вдали виднелся город, а спереди словно высеченный из скалы стоял заммок из белого камня. К нему шли тросы, по которым медленно двигались лодки.

— Как не стыдно! — послышался шепот позади меня.

Так, с юбкой у меня все в порядке. Еще бы, самый жуткий страх, если юбка в трусах застрянет.

— Что они позволяют ей? — вновь раздалось.

Я обернулась посмотреть, кто там чего уже позволяет. Но народ стоял, будто ни в чем не бывало. Лишь две дамы — одна старше, другая моложе — пренебрежительно косились на меня.

— Прелестный вид. Мы сюда часто с сестрами выбирались, — рядом появилась Чарниза. — Я тебя прощаю. Так и быть. Не буду убивать тебя. Но уже все вокруг заметили, какая ты деревенщина.

Я бросила на нее мимолетный взгляд. Нет, не буду привлекать к себе внимание.

— По правилам этикета женщина не должна отходить от своих спутников, иначе ее могут посчитать вольной или шлюхой.

— Печально тут живется, что с места нельзя сдвинуться, — я пожала плечами. Надеюсь, что никто не услышал.

Призрачные нравоучения. Только этого мне не хватало. Я глянула еще раз на красоту внизу и вернулась к братьям.

— Следующие! — крикнул бугай.

— Мы следующие! — крикнул Виктор, беря меня под локоть и протискиваясь, будто ледокол в Антарктиде, среди толпы.

Когда мы поравнялись с бугаями, те смерили нас пренебрежительным взглядом.

— Фамилии, — кротко сказал один из них.

— Коргары. Светлана, Виктор и Дмитрий, — Виктор протянул приглашения.

Мне показалось, или воцарилась тишина? Разговоры затихли, а взгляды окружающих устремились на нас.

— Вход для двоих. Третьего не пущу. Где игрушка?

— Дмитрий Коргар, — ответил сам Дмитрий, отходя под ошеломленные взгляды окружающих в сторону правой лодки.

А мне стало страшно за него. Кто знает, что это означает — «быть игрушкой»?