Близняшки Саэгуса

Глава 10

Национальный университет магии был основан на месте старого гарнизона Нерима. С виду, эта земля пустовала после поглощения слияния с гарнизоном Асака, однако утверждение плана строительства Университета так же сыграло свою роль в объединении гарнизонов Нерима и Асака.

Во время строительства Магический университет бы тесно связан с военными. По меньшей мере, 40% выпускников университета выбирали карьеру в военных отраслях или связанные с ними профессии. В то время было какое-то ложное чувство, но как только необходимость волшебников была принята во внимание, оно перестало быть странным. Именно поэтому можно было подумать, что атмосфера в университете была такой же жесткой как и в военной академии, что не являлось правдой. Например, выбор одежды полностью зависел от обучающихся, и не возбранялся до тех пор, пока не противоречил общественным нормам. Все предупреждения были устными. Чувство свободы здесь было еще сильнее, чем в старшей школе. Так чувствовала себя Маюми последние полмесяца.

Кстати говоря, сегодня Маюми была одета в мягкое цельное платье, которое оставляло плечи открытыми, и свитер с рукавами. Свитер был вязан тонкими нитями и оставлял большие отверстия, в то время как платье опускалось до колен, кружева опускались еще на 15 миллиметров, чего было достаточно, чтобы увидеть ее голени, выглядывающие из тонких чулок. Такая одежда была запрещена в старшей школе, но, ни ученики, ни работники не смели неодобрительно смотреть на нее.

На самом деле ее пригласили в столовую. Ее попросил прийти туда студент, который так же являлся новичком в Университете магии. Не смотря на это, было понятно, что не было намеков на беспокойство о ней. А причина заключалась в том, что человек, пригласивший ее, был очень хорошо ей знаком.

Перед тем, как зайти в кафе, Маюми внезапно почувствовала головокружение, но с ней все было в порядке. Ошеломляющее количество парочек оказало сильный эффект на ее нервную систему. Маюми знала, что их отношения были вполне серьезными, и это знание было лишь слабым утешением для одинокой Маюми. Она так же мечтала о любви, как и любой человек. Наблюдая за парочками, мысли о «зависть» и слова «прочь отсюда» пронеслись в ее голове. Естественно, она отказалась признавать факт, что она об этом подумала и не собиралась винить себя, как и большинство людей.

Возможно, это чувство было вызвано тем, что человек, с которым она встречалась сегодня, не имел никакого отношения к любви. На самом деле, это было не так, но в каком-то смысле, такая близость заставила Маюми изгнать эту возможно из своей головы.

– Дзюмондзи-кун, прости за ожидание.

Как только Маюми начала говорить, множество взглядов обратилось к ее столу. В магическом университете все знали об имени «Дзюмондзи», хотя многие не знали его лично. На лицах наблюдателей было написано «значит это Дзюмондзи».

– Не беспокойся, я сам пришел 5 минут назад.

Он не просто пришел, он находился здесь почти 5 минут. Маюми улыбнулась в ответ на эти слова, которые очень подходили Катсуто.

– Приношу извинения за вызов, Саэгуса-сан.

Следующая фраза Катсуто, приковала к ним еще больше взглядов. Студенты, которые не обратили внимание на имя Дзюмондзи, не могли игнорировать «Саэгусу». В этом году почти все студенты знали, что Маюми поступила в Университет магии. Если они не были монахами, которые отказались от внешнего мира, они, вне зависимости от пола, не смогли бы игнорировать новость о поступлении Саэгусы Маюми. Не смотря на это, надо сказать, что парни беспокоились намного сильнее.

В свою очередь Маюми игнорировала множество взглядов, наблюдающих за ней, как будто это было абсолютно естественно, во время встречи с гостем.

– Не обращай внимание. Дзюмондзи-кун ведь не из тех людей, которые будут вызывать меня по пустякам?

Маюми легко посмеялась, поймав взгляд Катсуто.

– К тому же, в такое популярное место.

Маюми знала о слухах, в которых она является одной из потенциальных кандидаток в жены для Катсуто. С виду, их отношения были полной противоположностью ожиданиям людей. На самом деле, люди, знающие о мире волшебников достаточно много, посчитают эти слухи нелепыми. На самом деле, семьи Саэгуса и Дзюмондзи обсуждали это дело. В данный момент, если говорить о вероятном партнере, есть семья Ицува и двадцатилетний глава дома, которому, казалось, нравилась эта идея. Оставим в стороне семью Дзюмондзи на некоторое время, у семьи Саэгуса не было планов по созданию реального союза между Маюми и Катсуто, но слухи были правдивыми в определении «кандидат».

Озорной намек Маюми означал, что они «кормили сплетников». Конечно, Маюми шутила, но если ее спросят, ей будет трудно отрицать, что у нее не было таких подозрений. Как только становишься потенциальным кандидатом для свадьбы, становится трудно оставаться просто друзьями, даже если этот человек на втором месте в списке.

– Я думаю, что это намного лучше, чем специально идти туда, куда никто больше не придет.

Этот ответ можно было поначалу принять за «джентльменский», но на самом деле это была «глупой» репликой, которая заставила Маюми думать, что только она беспокоится об этом. Катсуто был в обычном костюме, без галстука и других модных аксессуаров, поэтому можно было с первого взгляда сказать, что эта мысль никогда не посещала его разум. Все еще думая о таких мирных вещах, она заметила новостную статью, парящую на ладони Катсуто.

– … Раздражающая тема.

На экране планшета была электронная газета, заголовки которой гласили «Правда о военных волшебниках», «JSDF используют молодежь в качестве оружия», «В JSDF преобладают волшебники» и «Льготы для офицеров-волшебников». Экстремисты обвиняли JSDF в использовании и покрывании Волшебников, но все они были одинаковы в том, что они порицали отношения JSDF и Волшебников.

– Претендуя на роль защитников прав Волшебников, на самом деле они пытаются посеять дискриминацию в обществе. Ты не считаешь такие лицемерные новости мерзкими?

Катсуто, не дожидаясь ответа Маюми, начал оперировать CAD в форме смартфона, который он взял с пояса.

На территории Университета магии студентам не запрещалось носить CAD, также студенты могли намного свободней использовать магию, чем на улицах. Особо опасная магия была занесена в черный список и запрещена в лабораториях и экспериментах, в то время как большое число заклинаний было разрешено использовать в местах, которые не имеют никакого отношения к лабораториям и экспериментам. Звуковой барьер, активированный Катсуто, был также разрешен правилами.

– Это что-то важное?

Бессмысленно упоминать, что звуковой барьер нужен для личных разговоров, но между Маюми и Катсуто не было секретов, раскрытия которых они боялись. Но одного взгляда на выражение лица Катсуто хватило для понимания, что эта тема не могла быть решена обычным разговором.

– С самого начала недели количество антимагических статей в газетах стало увеличиваться.

Сказав это, Катсуто использовал фильтр на электронной газете, чтобы показать статьи, о которых он говорил.

– Согласна.

Катсуто посмотрел на Маюми, которая ответила с серьезным выражением лица.

– И, что с того?

Увидев те серьезные глаза, которые можно назвать мрачными, Маюми задала этот вопрос без намека на шутки.

– Причиной, почему СМИ приняли разные стороны, является то, что у них разные спонсоры.

– Всем этим руководят разные силы?

– Как ты знаешь, мы, семья Дзюмондзи, не слишком сильны в сборе информации.

Катсуто не стал давать прямой ответ на вопрос Маюми, но его слова скрывали то, что он хотел рассказать о расследовании, проведенном семьей Дзюмондзи.

– У меня нет конкретных доказательств того, о чем я хочу сказать, но считать это беспочвенным тоже нельзя. Я надеюсь, что ты сохранишь спокойствие и выслушаешь меня.

– Конечно.

Осознав, что это будет не самый приятный разговор для нее, Маюми подсознательно подготовилась.

– После двух бесед, мы думаем, что поддержку группе, винящей JSDF, вполне вероятно оказывает семья Саэгуса.

– Чт-о!..

Однако, новости, которые огласил Катсуто, превзошли ожидания Маюми

– Здесь могут быть другие скрытые личности, но в конце концов, семья Саэгуса играет важную роль.

– Это невозможно!

Маюми ударила по столу и вскочила на ноги. Благодаря звуковому барьеру, никто не мог слышать ее голос снаружи, но эта магия не могла блокировать свет, поэтому внезапное действие Маюми собрало множество взглядов. Увидев изумленные взгляды, направленные на нее, Маюми смущенно села на свое место. Тем не менее, Маюми подняла взгляд и направила его прямо на Катсуто.

– Это правда, что мой отец является стратегом, который управляет всем из-за кулис, также верно и то, что, как его дочь, я не всегда знаю о его действиях.

В ее глазах пылало пламя, которое могло отразить давление взгляда Катсуто.

– Однако, не смотря на причину, он никогда не бросит свои обязанности члена Десяти главных кланов. Он точно не станет делать того, что может навредить сообществу волшебников в Японии.

Выслушав горячий ответ Маюми, Катсуто спокойно продолжил разговор.

– В таком случае, Саэгуса-сама должно быть верит, что это принесет пользу японским волшебникам.

Тяжелый звук чего-то упавшего эхом проносился глубоко в ее сознании.

– Не шути так. Все, что они обсуждали, закончится…

Сказав это, Маюми указала на статью, открытую на экране планшета.

– Лучший мир, в котором нет волшебников. Думаешь, что такой очевидной колкости, вроде защиты человеческих прав волшебников, будет достаточно, чтобы одурачить моего отца? Даже если это Дзюмондзи–кун, я не могу игнорировать такое оскорбление.

– Я никогда не планировал оскорблять вас.

Катсуто ответил Маюми, которая сидела перед ним со стиснутыми от злости зубами, без каких-либо оправданий. Чувствуя сильную уверенность в словах Катсуто, Маюми слегка поумерила пыл.

– Ты говоришь, что помимо дискриминации волшебников есть более серьезный мотив?

– Мне неизвестны мотивы. Единственное о чем я знаю, это то, что Саэгуса-сама связан с активностью СМИ против Десяти главных кланов.

Маюми пронзила Катсуто яростным взглядом.

Но этот взгляд не смог заставить глаза Катсуто шелохнуться.

– … Хорошо, Катсуто-кун. У тебя есть планы на сегодня?

– Нет.

– Тогда, пожалуйста, приходи в мой дом. Являются твои слова правдой или нет, я надеюсь, что ты примешь решение после того, как поговоришь с моим отцом.

– Я понял. Ты мне очень сильно помогла.

◊ ◊ ◊

Даже если они были Десятью главными кланами, представляющими волшебников Японии, это не означает, что у них была знаменитая родословная, насчитывающая более сотни лет. Обычно, посещение дома друга не требовало специальных договоренностей с семьей. Однако Катсуто и Маюми пришли сегодня, чтобы встретиться с главой семьи Саэгуса – Саэгусой Коити. Просьба Катсуто, как будущего главы дома Дзюмондзи, о встрече с Коити была удовлетворена и назначена на 8 вечера Среда, 18 апреля, 19,59. Черный лимузин остановился у ворот дома Саэгуса. Гигантский молодой человек, одетый в строгий костюм с галстуком, открыл дверь и вышел из машины. Гигантским он выглядел потому, что он обладал подавляющей аурой, несвойственной человеку его возраста. Он был особенным даже среди учеников, недавно выпустившихся из старших школ. Он был будущим главой дома Дзюмондзи – Дзюмондзи Катсуто.

Приветствовала его старшая дочь семьи Саэгуса – Саэгуса Маюми, одетая в темное длинное платье. Она сделала реверанс и проводила его. Ровно в 8 вечера, Катсуто ступил в дом Саэгуса.

– Ваше расследование было основательным.

После беседы с Катсуто в гостиной, Саэгуса Коити признал, что он был ответственен за антимагические выступления в СМИ.

– Ото-сама, что вы наделали?!

Увидев наглый кивок отца, Маюми гневно упрекнула его.

– Успокойся, Маюми. Почему ты так возбуждена?

Склонив голову в ответ на интересную реакцию дочери, Коити спокойно отругал Маюми.

– Как ты можешь просить меня успокоиться? То, что сделал Ото-сама – предательство Десяти главных кланов, нет, всего японского магического сообщества!

Абсолютно спокойный Коити легко выдержал гневный взгляд собственной дочери, которая вскочила со своего места на диване.

– Это не предательство. Маюми, ты мыслишь не в том направлении.

– Что…

– Саэгуса.

Маюми хотела продолжить давить на отца, но была остановлена сидевшим рядом с ней Катсуто. Вспомнив, что они не одни, Маюми неохотно успокоилась и села на свое место.

– Саэгуса-сан.

Увидев, что Маюми вернула самообладание, Катсуто посмотрел на Коити.

– Я не знаю, о чем вы думаете, поэтому надеюсь услышать объяснения.

Коити слегка подался вперед и посмотрел на Катсуто.

– Это запрос семьи Дзюмондзи?

– Дом Дзюмондзи хочет знать об этом.

Коити расслабился и издал длинный вздох.

– Раз мы оба из Десяти главных кланов, я честно отвечу на вопрос дома Дзюмондзи к семье Саэгуса.

Коити принял правильную позу, лишенную волнений, такую же как у Катсуто.

– Для начала, чтобы устранить недопонимание, я заявляю, что эта пропаганда затевалась иностранными антимагическими организациями. Они не только предоставляли информацию, но еще и спонсировали СМИ.

– Инвестиций в СМИ?

– В форме пожертвований или покупки, хотя официальной целью может быть все, что они сочтут нужным.

На вопрос, заданный Катсуто, Коити ответил безмятежно, с полной уверенностью. В закулисных действиях, Коити был на голову сильнее Катсуто. Катсуто также понял, что нет смысла спрашивать о мелких деталях.

– Поэтому Саэгуса-сама надавил на СМИ в качестве контрмеры?

– Катсуто-кун, ты знаешь самый эффективный способ противодействия «общественному мнению»?

Коити перешел на педантичный тон; Катсуто не собирался отвечать. Он знал, что вопрос Коити был риторическим.

– В первую очередь, «общественное мнение» одновременно и мнение, и суждение. Это то, что кто-то сказал, и кто-то принял. Мнение принадлежит тому, кто его высказал, и он должен нести за него ответственность

Невозможно сказать, было ли изменение тона Коити намеренным. Между Коити и Катсуто была только разница в возрасте, как главы одного из Десяти главных кланов и будущим главой, который был сыном текущего главы. Учитывая различия, тон Коити был не совсем поучительным, а скорее нейтральным.

– Как только станет известен «источник» мнения, опровержение становится легкой задачей. Обрати свой вопрос к личности, найди ошибки в их логике и заставь их признать свои ошибки. Также есть вероятность компромисса, когда обе стороны находят недостатки в аргументах друг друга

На лице Маюми появилось гневное выражение в ответ на высокий и величественный тон Коити, в то время как Катсуто нашел его вполне уместным.

– Поэтому противостоять «общественному мнению» так тяжело. Если говорить о причине – все потому, что нет единственного оппонента, когда имеешь дело с общественным мнением.

Все верно, хотя Катсуто нашел слова Коити довольно утомительными.

– Хотя общественное мнение – просто мнение, как только оно озвучивается, его достоинства и недостатки становятся явными. Однако это мнение озвучивают «граждане», а те, кто скрываются за этим «общественным мнением», никогда не выступают. СМИ отражают желания граждан, активисты представляют потребности граждан, а политики придерживаются мнения граждан. Когда кто-нибудь высказывает мнение, их положение и цели становятся явными. Тем не менее, если обстоятельства неизвестны, действуя как «представители» общественного мнения и описывая мнение заказчика, они никогда не подставляются под удар.

Однако Катсуто начал догадывается об истинных намерениях Коити.

– Общественное мнение полезно тому, кто начнет действовать раньше.

Возможно, страшное видение Коити было написано на лице Катсуто. Коити слабо улыбнулся, вместе с этим его тон стал более вежливым.

– «Общественное мнение», которое будет преобладать, станет «правдой» в данное время и в данном месте и будет оказывать давление на инакомыслящих. Даже если инакомыслящие рассуждают здраво, даже если в общественном мнении множество нестыковок, логика не может выстоять против общественного мнения. Проблема состоит в том, что это «общественное мнение», и оно не имеет единственного представителя, поэтому дискуссии невозможны.

– Ото–сама, вы хотите сказать, что антимагическая фракция ударила первой?

На лице Маюми было недовольное выражение, пока она внимательно слушала все это, пока, наконец, не решила вклиниться в разговор.

– Семена антимагических настроений зрели годами. Они знали, что мы не можем действовать против них на этом поле.

Подавив импульсивность дочери в обычной манере, Коити снова обратил своей взгляд на Катсуто.

– Опровержение общественного мнения мало что даст. Поэтому, Катсуто-кун, как бы ты противостоял общественному мнению?

– Распространение их мнения должно помочь.

Катсуто ответил в откровенной манере, без длинных размышлений и лишней наигранности. Если бы это был не он, любой представитель Десяти главных кланов пришел бы к ответу при помощи логики. Это был не абсолютный ответ, и не единственный, но, вероятно, правильный ответ.

– Верно.

Все знали, что это был не единственный правильный ответ. Коити продолжил объяснения.

– Простое согласие с основами упомянутого общественного мнения избавит нас от «охоты на ведьм». И тогда, небольшие отличия в догме быстро вызовут разгадывание общественного мнения. Распространенное общественное мнение потеряет свою силу и в конечном итоге будет забыто. До тех пор, пока никто не будет следовать ему, естественно.

– Разве это не противоречит определению общественного мнения Саэгусы-самы?

Услышав замечание Катсуто, Коити удовлетворенно улыбнулся и кивнул.

– Все как ты и сказал, Катсуто-кун. И пока он остается в тени, нет способа сохранить силу общественного мнения. Даже если он продолжит скрываться, как только он попробует снова зажечь огонь общественного мнения, граждане будут знать о нем и сдержаться. Все потому, что общество можно контролировать лишь единожды, мудрость не позволит во второй раз поддаться на провокацию.

– Поэтому вы специально изменяете направление гнева общественности, поддерживая антимагическую пропаганду.

– Громко сказано, Катсуто-кун. Мы ничего не можем сделать с завистью, направленной на талантливых людей. То же самое касается и магии. Подавить возрастающую зависть кнутом или пряником невозможно. Единственное, что можно сделать – позволить им выразиться. Прежде чем они станут инферно, рассеять их на многочисленные мелкие пожары, намного более эффективный способ предотвратить катастрофу.

Коити, наконец, закончил. Все еще не желая принимать его слова, лицо Маюми стало противоречивым, потому что она не могла опровергнуть его слова. В то время как Катсуто,

– По сравнению с инферно, маленькие пожары более предпочтительны. Это может быть правдой.

Сказав это торжественным голосом, Катсуто обратил свой огненный взгляд на Коити.

– Однако все еще есть люди, которые теряют свои жизни из-за маленьких пожаров. Если искры не потушить вовремя, они могут превратится в инферно, пожирающее жизни.

– Это в теории.

– Дыма без огня не бывает.

Встретившись глазами с Коити, Катсуто встал, видя, что его оппонент не собирался продолжать разговор.

– Старейшина Саэгуса.

Использовав титул, используемый на собраниях кланов между равными, Катсуто обратился к Коити.

– Дом Дзюмондзи глубоко сожалеет о действиях семьи Саэгуса в СМИ, и просит, чтобы вы немедленно остановили антимагическую пропаганду.

– Семья Саэгуса просит дом Дзюмондзи выразить протест в письменной форме. Ответ будет подготовлен после получения официального протеста.

Коити также встал и поднял голову, чтобы посмотреть на Катсуто, перед тем как ответить.

– Я понял. Когда вернусь домой, я получу согласие.

– Прошу прощение за то, что вам пришлось сегодня приехать сюда. Маюми, проводи Дзюмондзи-саму до двери.

Катсуто поклонился Коити, который вернул поклон. Маюми поторопилась встать перед Катсуто, который собирался развернуться, и проводить его до порога.

Когда Маюми вернулась, Коити все еще был в гостиной. На лице Маюми было непреклонное выражение. Она встала перед отцом, который отдыхал на диване.

– Маюми, присядь. Не нужно быть вежливой.

Увидев, что Коити облокотился на спинку дивана, скрестив ноги, Маюми также беззвучно села.

– Я понимаю, что ты хочешь сказать… Но ты можешь высказаться, если хочешь.

– Как и думает Ото–сама, я верю, что мнение Дзюмондзи-куна обосновано.

Видя, как сильные эмоции сражаются с железной решимостью в её глазах, пока его дочь с виду контролирует себя, Коити улыбнулся и кивнул.

– Я ожидал, что ты будешь так думать. В конце концов, Катсуто-кун и я говорили только о верхушке айсберга.

Услышав показную храбрость отца, руки Маюми сжались еще сильнее.

– На самом деле, все намного сложнее, чем кажется.

– Ты не поняла? Катсуто-кун, похоже, уже заметил.

Маюми склонила голову и скрыла свое недовольное лицо от Коити.

– Как и ожидалось, Катсуто-кун намного толерантнее, чем Хирофуми-кун.

Хирофуми был старшим сыном семьи Ицува – Ицува Хирофуми. Семья Ицува хотела, чтобы Маюми вышла замуж за Хирофуми. Коити специально сравнил Хирофуми с Катсуто, но, к счастью, эти слова не достигли ушей Маюми.

– Маюми, старейшина Кудо уже знает об этом. Мистер согласен с моим планом.

После бормотания, не достигшего её ушей, Коичи сбросил бомбу.

– Сэнсэй, он?..

Как и планировал Коити, Маюми была озадачена и ничего не сказала, но она не собиралась уходить так быстро.

– Я не знаю, что на уме сэнсэя. Но я знаю, что играть с жизнями своих граждан, и к тому же волшебников, – неправильно.

Увидев неожиданную сварливость дочери, Коити был на самом деле удивлен.

– Это продлиться не больше месяца. Я не планирую доводить план до той стадии, когда он сможет повлиять на повседневную жизнь.

– Даже если это всего лишь месяц или неделя, он все равно может оставить вечный след в чьем-то сердце. Злобные движения пера могут оставить намного более глубокую рану, чем удар меча… Я думаю, что перо сильнее меча, и эта сила не ограничивается позитивной стороной.

В обычном состоянии Маюми бы давно поклонилась. Видя суровое выражение, не подходящее его дочери, в сознании Коити внезапно возник вопрос.

– Маюми, почему ты злишься?

– Э?..

Хоть это и был ситуативный вопрос, он нанес серьезный удар по Маюми.

– Это из-за Катсуто-куна? Или из-за младшекласников Первой старшей школы?

– Я не…

Даже имени Кудо Рецу было недостаточно, чтобы испугать Маюми, но она почти дрожала от ужаса.