Блитвуд

Как можно больше времени я проводила в библиотеке, выискивая возможность проникнуть в Специальные Коллекции, но сделать это, ни с кем не встретившись, было сложно. Хуже того, наша маленькая группа в библиотеке стала раздражительной. Со времени каникул, судя по всему, присутствовало некое невысказанное напряжение среди наших учителей. Мисс Шарп всё также поддерживала огонь, раздавала пирожные и наливала чай, но двигалась она по комнате, как пойманная в клетку птица, пытаясь разорваться между мисс Кори и мистером Беллоуз. Она наполовину налила чашку чая мистеру Беллоуз, затем заметила брошенный мельком взгляд со стороны мисс Кори и резко повернула чайник к своей уже полной до краев чашке, разбрызгивая чай по кипе древних книг, тем самым заставив мисс Кори порхать над книгами, подобно матери, собиравшей своих птенцов под своё крыло.

Лишь Натан оказался быстрее всех в защите книг. Он занял себе место на окне, которое выходило на реку, и создал гнездо из книг, подобно соколу на утёсе. С тех пор как мы вышли из леса в день зимнего солнцестояния, он увлёкся чтением. Я попыталась спросить его, где он провёл ночь в лесу, но он отмахнулся от моего вопроса.

— Я могу спросить тебя о том же самом, Ава.

До ночи в лесу я могла открыться Натану. Парень, который смеялся над опиумными притонами и дразнил меня насчёт того, как много книг я прочитала, мог бы понять, что парень-Дарклинг Рэйвен не был злом. Но не Натану, который вышел из леса. Он больше не смеялся и не дразнил, не устраивал розыгрыши. Он был как мальчик в сказке, которому попал осколок «злого зеркала» гоблина в глаз и чьё сердце обратилось в лёд. Всё, что он делал, так это загонял себя в это место на окне и читал. Я опасалась, что если скажу ему, что видела Луизу в Волшебной стране, он сбежит в застывший лес спасать её. Не имея знаний как вытащить её оттуда, он мог обречь себя на верную смерть от Ётунов или застрять в Волшебной стране.

Я подумывала поговорить с мисс Шарп или мистером Беллоуз о Натане, но они оба были настолько отвлечены, что я испытывала неловкость, чтобы побеспокоить их. Хелен настаивала, что Натан просто был в одной из его обычных депрессий. Дейзи спросила, не произошло ли чего в ту проведённую в лесу ночь, что могло изменить его, но без признания, что я не была с Натаном той ночью, я не смогла правдиво ответить на этот вопрос.

Мои друзья, словно знали, что я утаиваю секрет от них, сами стали скрытными. С каждой почтой Хелен получала длинные письма от своих родителей, которые она читала с необычной концентрацией и прикрывала их каждый раз, когда Дейзи или я проходили рядом с ней. Она прятала их в закрываемом на ключ чемодане, несвойственный ей обеспокоенный вид поселился на её лице, и она чуть голову не оторвала Дейзи, когда та случайно пролила чернильницу на манжету её сорочки.

— Думаешь, у меня так много денег? — воскликнула она оскорблённым голосом, который прозвучал так, словно принадлежал кому-то другому.

Дейзи стала крайне редко появляться в нашей комнате. Она сказала, что занимается работой для мисс Фрост, но когда я однажды искала её в комнате образцов мисс Фрост, её там не было.

— Эта легкомысленная фифа! — роптала мисс Фрост. — Она всегда опаздывает, и она потеряла один из моих образцов. Я обязана выгнать её.

— Я могу помочь Аве найти её подругу, — сказала Сара, которая стояла на стремянке, вытирая пыль с высоченного во всю стену стеклянного стеллажа с наколотыми спрайтами. — Я закончила выстраивать спрайтов по классу и типу.

— Мне надо забрать свои лекарства у провизора, девочка.

— Да, мэм, — ответила Сара.

Однако когда мисс Фрост отвернулась, Сара прижалась к стеклу, широко раскинула руки, опустила голову и высунула язык, скопировав позу наколотых спрайтов. Я подавила смешок, пожалуй, это было первой частицей оживленья, которое я ощутила за долгое время.

Сара помогала мне с домашним заданием, поскольку Хелен и Дейзи вели себя крайне странно. Я также видела, как она давала уроки Натану, что заставило меня испытать толику ревности, но я постаралась не придавать этому значения, потому что наслаждалась её компанией. Она была единственной девушкой, с которой я могла говорить о своих днях в городе, единственной, кто знал о театрах водевиль и потогонных мастерских, и о тележках с едой, как и я — и чем дольше я была в Блитвуде, тем острее осознавала, что скучаю по всему этому. Я также узнала, что её собственная мать умерла несколько лет тому назад — от вспышки дизентерии в районе «Пять углов».

— Я помню это, — сказала я ей. — Моя мама носила еду и свежую воду больным.

— Какой доблестной женщиной, должно быть, была твоя мама! — сказала Сара, и затем, когда она увидела стоявшие в моих глазах слёзы, она поинтересовалась, что сказала не так.

— Она была доблестной, но затем она изменилась.

Я рассказала ей о странной навязчивой идее своей мамы и о том, что она стала пить настойку опия, но не смогла признаться ей, что провела ночь с Дарклингом — не могу признаться, пока не найду книгу, доказывающую, что Дарклинги не были злом.

Единственный способ, который я смогла придумать, чтобы пробраться в Специальные Коллекции, состоял в том, что я добровольно вызвалась помочь мисс Кори отнести книги наверх. Но теперь, когда Натан был настолько отрешён из-за своего чтения, мисс Кори всегда относила фонарь вниз и держала его, пока указывала на книги, которые она хочет поднять в библиотеку, стало сложно отыскать «Порочность Ангелов» на полках. Слой пыли покрывал корешки переплётов, да и многие полки были заставлены в два ряда. В день, когда я оставила Сару стирать пыль со стеллажей с образцами, у меня появилась идея предложить вытереть пыль с книг, так чтобы мисс Кори не очень сильно запачкала свои наряды.

— Возможно, это не такая уж и плохая идея, — ответила она. — Ви всегда говорит, что я похожа на трубочиста. А ты не возражаешь находиться здесь внизу в полном одиночестве?

— Вовсе нет, — сорвала я. — С какой стати?

— Просто это так близко к канделбеллуму, — она нервно посмотрела в сторону двери в конце коридора.

На этот раз, когда я посмотрела в направлении двери, это дало мне необычное чувство, пришедшее от мысли о тех висевших в темноте колоколах, об притаившихся в них картинках, подобно спящим драконам. Пока я пристально смотрела на дверь, мне показалось, что я даже расслышала слабое позвякивание.

— Невообразимо, — сказала я, — думать только, семьи-основатели издалека перевезли истинное подземелье вместе с замком.

— Богатые люди, — раздражительно произнесла мисс Кори, — кто вообще может понять, зачем они делают то, что делают? Почему Руперт Беллоуз покупает фиалки каждый день Виолетте, когда она может взять их бесплатно прямо из теплицы своих собственных тётушек? Действуй и стирай пыль, если хочешь. Уверена, Виолетта и Руперт предпочтут, чтобы мы не выглядели грязными бедняками.

Я и подумать не могла, что мисс Кори не была столь же богата, как мисс Шарп или мистер Беллоуз. По правде говоря, я едва ли думала о жизни своих учителей за пределами Блитвуда. Однако однажды мне придётся искать свой собственный путь в жизни вне этих стен. Я не знала, собиралась ли моя бабушка помогать мне в финансовом отношении, или какие условия могут быть сопряжены с любой предложенной ею помощью. А что касается замужества… что если Шарлотта Фалконрат была права и никто не женится на мне, поскольку я была ненормальной? Хотя лучше оставаться незамужней, чем быть подобранной как призовая корова или продать брачный выкуп ради дома в городе, летних дней в Ньюпорте и довольствия в виде красивого платья.

Готова поспорить, Дарклинги не спрашивали о приданом и родословных, когда сочетались браком. Если сочетались.

— Мама всегда говорила, что лучше быть неимущим, чем рабом денег, — сказала я мисс Кори.

Мисс Кори послала мне испуганный взгляд из-под вуали.

— Эвангелина была очень мудрой, — сказала она, стиснув мою руку. — Спасибо, что предложила протереть пыль с книг, Ава. Я принесу дополнительные фонари и какие-нибудь тряпки для пыли.

Оставшуюся часть дня я провела внизу в комнате Специальных Коллекций, аккуратно стирая пыль и проверяя каждую книгу, но «Порочность Ангелов» я не нашла. Как-то раз я натолкнулась на каталог специальных изданий других библиотек в ведомстве Ордена. Я обнаружила его как раз в тот момент, когда мисс Кори позвала меня подняться на чай. Я запихнула каталог за одну из полок и поспешила наверх по винтовой лестнице, пообещав самой себе, что просмотрю его позже. За чаем я между делом спросила у мисс Кори, работала ли она когда-нибудь в других библиотеках.

— Я работала в библиотеки Ордена в Эдинбурге, — ответила она, — пока главный библиотекарь не скрылся со всем капиталом и бесценными книгами.

— Ох, я помню это! — воскликнула мисс Шарп, потягивая свой чай. — Какой скандал! Его хоть арестовали?

— Нет, но Орден вернул себе книги, когда он попытался продать их в Шотландии. Теперь они находятся в Специальных Коллекциях в школе Готорн в Шотландии. Я там тоже проработала год, прежде чем вернулась в Штаты.

— Не могу представить, почему вы покинули Шотландию ради этой глуши, — высказался мистер Беллоуз.

— Если вам здесь не нравится, — ответила мисс Кори, — я слышала, что в Готорне есть вакансия.

Я не стала следить за ходом их дальнейшей беседы. Я выждала время в течение чаепития и затем помедлила, пока все не разошлись. У Натана ушла целая вечность на перестановку книг на его месте на окне и получение обещания от мисс Кори не менять порядок книг в его кипах.

— У меня своя система, — сказал он. — Думаю, я кое-что нарыл.

— Это хорошо, Натан, но все они должны быть возвращены назад в Специальные Коллекции к наступлению весенних каникул.

— К тому времени я с ними закончу, — уверил её Натан. — Или иначе будет уже слишком поздно.

Он покинул окно, не потрудившись объяснить, что он этим подразумевал. Я предложила помощь мисс Кори привести всё в порядок и запереть библиотеку. Она выглядела тронутой моим предложением.

— Может быть, ты захочешь стать библиотекарем, Ава. Из тебя вышел бы неплохой библиотекарь.

— Мне бы очень этого хотелось, — сказала я, испытав чувство вины, когда незаметно сняла ключ от библиотеки с кольца, прежде чем передала ей обратно ключи. — Мне, в самом деле, нравятся библиотеки.

— Я поговорю с Дейм Бекуит о назначении тебя в мои ассистентки. Вполне возможно, она даже сможет платить тебе небольшую зарплату. Тогда ты почувствуешь себя немного более… независимой.

Я была до такой степени взволнованна, что едва не призналась и не отдала ей обратно ключ, но я не вынесу крушение её хорошего мнения обо мне. И мне хотелось ещё раз посмотреть на тот каталог. После ужина Дейзи исчезла, запихнув в карман булочку и яблоко и дав туманное объяснение, что она что-то где-то позабыла. Хелен перечитывала письма из дома, даже не подняв головы, когда я сказала, что забыла учебник по латыни в классе в северном крыле. Шарлотта Фалконрат попыталась остановить меня, когда я прошла через Главный Зал, но я отвлекла её, сказав ей, что повар выложил только что испечённые пирожные в комнате отдыха.

Я поспешила мимо опустевших классов, которые жутко выглядели в лунном свете. Кто-то оставил окно открытым, позволив леденящему ветру врываться внутрь и колыхать большие карты, висевшие в классе истории. Мне показалось, что я услышала шаги у себя за спиной и, развернувшись, увидела тень крыльев на стене коридора. Я подбежала к окну, понадеявшись, что это мог быть Рэйвен, но это была всего лишь пролетавшая мимо окна Блодьювед с долгим мрачным криком. Я стремительно помчалась к библиотеке и пока я вставляла ключ в замок, мои руки тряслись.

— Если ты хочешь стать библиотекарем, тебе придётся научиться быть тише.

Я чуть ли не завизжала из-за раздавшегося в дюйме от моего уха голоса. Я крутанулась. На секунду мне почудилось, что один из ледяных великанов нашёл способ пробраться из леса внутрь здания. Бледная и неподвижная фигура, как замёрзшая статуя, стояла в освещённом лунным светом коридоре, её глаза были холодными как осколки льда. Затем фигура переместилась, и я узнала Натана.

— Ты следил за мной! — я обвинила его.

— Мне захотелось узнать, откуда исходит твой внезапный интерес к библиотечному хозяйству. Теперь вижу, что ты всерьёз заинтересована построить карьеру в краже книг.

— Нет, не так, — зашипела я. — Я просто хочу на кое-что глянуть.

— Что-то, что ты не можешь посмотреть, когда все остальные тут?

— Будто ты тоже не припрятал книги для себя, Натан. Я видела, как ты горбишься над ними, подобно ястребу, укрывающему свою жертву.

Натан рассмеялся от образа. На минуту промелькнул образ старого Натана, но затем его глаза вновь стали ледяными.

— Полагаю, теперь ты всё знаешь о хищных птицах, — произнёс он.

— Так ты меня видел с Дарклингом той ночью, — сказала я, обрадовавшись, что там, где я стояла в коридоре, было слишком темно, чтобы он смог разглядеть мой румянец. — Почему ты не рассказал остальным?

— Потому что я видел другие вещи в лесу той ночью, о которых не готов никому рассказывать. Я с готовностью сохраню твой секрет, если ты согласна утаить мой.

Я понимала, что это была сделка, на которую я не должна была соглашаться, но мои пальцы чесались от желания просмотреть тот каталог. Как только я найду «Порочность Ангелов», я смогу доказать, что Дарклинги не были злом и найти способ высвободить Луизу из Волшебной страны. Затем я смогу рассказать всё Натану и выяснить, что же он скрывает.

— Отлично, — сказала я. — Предполагаю, ты сидел в засаде, поджидая меня здесь, чтобы я позволила тебе тоже войти в библиотеку.

— Вообще-то, ты мне для этого не нужна, — сказал он, вытащив связку ключей из своего кармана. — Я стащил эти ключи у своей матери ещё несколько месяцев назад. Я просто подумал, что было бы весело напугать тебя.

Если Натан выглядел, как будто веселился, я бы разозлилась, но было очевидно, что он испытывал агонию от зимней огненной болезни, следуя за своей таинственной одержимостью.

— Тогда может пойдём? Я не буду докучать тебе, если ты не будешь доставать меня.

Он отомкнул дверь и жестом пригласил войти.

— Дамы первые, — сказал он с насмешливой любезностью.

Лунный свет был достаточно ярким, чтобы осветить библиотеку, но для спуска вниз в Специальные Коллекции мне потребовался фонарь. Идти вниз по этим спиральным ступенькам с лившимся по ним лунным светом было подобно карабканью в колодце, который я вообразила, когда вороны напали на меня. Я испытала облегчение, когда Натан предложил спуститься вниз со мной.

— Так ради чего стоило обманывать мисс Кори? — спросил он, когда мы достигли дна.

— Каталог, — сказала я, взяв книгу из потайного места, — других библиотек, принадлежащих Ордену. Я подумала, что смогу найти в нём книгу, которую ищу.

Я перелистнула страницы, изучая алфавитный указатель… и нашла её. «Порочность Ангелов», автор Дейм Альциона. Альциона. Это же было имя одной из сестёр Меропы. Копия этой книги находилась в библиотеки школы Готорн в Шотландии.

— Хм, — сказал он, взглянув поверх моего плеча. — Собираешься в Шотландию, чтобы найти её?

— Вряд ли, — сказала я, — но я могу написать библиотекарю в Готорн. Адрес есть на первой странице.

Я перелистнула на начало каталога и переписала адрес. Я уже закрывала книгу, когда услышала исходивший из канделбеллума шум.

Я повернулась к Натану, чтобы понять услышал ли он тоже это. Я не знала, что было бы хуже — вообразила ли я себе звуки в комнате канделбеллума или всё же что-то заставляло колокола двигаться по своему усмотрению. Как только я увидела напуганное лицо Натана, я поняла, что было хуже. Я подумала о фигурах, которые мы видели там — сумрачные вороны и сумрачные волки, но самое худшее, это принц, который не устоял перед тенями и стал Мастером Теней. Что если это он был в комнате канделбеллума?

Ручка двери повернулась.

Натан потушил фонарь, погрузив архив в темноту, за исключением круга лунного света, спускавшегося с лестницы. Он толкнул меня за картотечный блок и втиснулся рядом со мной, в то время как дверь со скрипом открылась, издав так много шума, что это заглушило звук нашего дыхания и моего сердцебиения. «От страха, — сказала я себе, — а не из-за жара прижатого ко мне тела Натана».

Комковатая фигура нарисовалась в дверном проёме, ввергнутая в тень от красного клина света, который под углом потёк в нашу сторону. Я подумала о красных глазах, которые взглядом зацепились за меня в видении чайной чашки, и представила исходивший из них свет. Фигура ввалилась в коридор и остановилась, подняв вверх фонарь у одной из полок. Я опасалась, что нас обнаружат, когда до нас дотянется свет, но незваный гость, видимо, нашёл то, что искал. Он взял что-то с полки и развернулся, чтобы уйти, притормозив у круга лунного света. Он поднял голову… только вот это был не он. Слащаво-сияющим в лунном свете было лицо Эуфорбии Фрост.

В течение нескольких долгих секунд она изумленно смотрела на открытый проход к лестнице. Затем она оглянулась по сторонам коридора, всматриваясь в тени. Она смотрела прямо на нас, её глаза переливались красным цветом из-за света её фонаря, который, как теперь я видела, был затенён красным шелковым шарфом. Я была уверена, что она видела нас, но потом вспомнила, что она близорукая. Она нащупала свой лорнет, но в руках она держала слишком много вещей, чтобы поднять его к глазам.

— Беспечно! — пробормотала она, цыкнув языком.

Затем она подняла вещь, которую взяла с полки. Что-то гладкое забрезжило в лунном свете, и комната неожиданно наполнилась запахом алкоголя. Мисс Фрост подняла бутылку ко рту и сделала большой глоток светлой жидкости. Затем она причмокнула губами, рыгнув, и вернулась назад в комнату канделбеллума.

Когда дверь за ней закрылась, и звуки её удалявшихся шагов стихли, Натан взорвался в припадке смеха. Я пнула локтём его в ребра, чтобы утихомирить, но смех вскипал и у меня.

— Она прячет… свой ликёр… в подземелье! — Натан умудрился выговорить сквозь порыв веселья. — Все самые ценные секреты в мире — даже местоположение источника молодости, насколько можно судить! А она использует его как тайник для своего ликёра.

— Ну, — сказала я, — полагаю, для неё это и есть источник молодости. Она, безусловно, хорошо… проспиртовалась.

Натан завалился на меня, смеясь. Было приятно слышать его смех, как в старые времена, поэтому я добавила:

— Наверное, она хранит здесь годами виски, как хорошее вино.

— Я искренне сомневаюсь, что она оставляет его здесь надолго, чтобы он выстоялся годами, — ответил Натан, вытерев глаза. — Представляю, что мы могли сделать с этим знанием. Мы могли бы заменить её ликер на одно из зелий Йегера. Превратить её волосы в цвет лаванды…

— Или дать ей оборотническое зелье, из-за которого у неё отрастут рожки, — захлебываясь хихиканьем, выговорила я.

Но Натан перестал слушать. Он заметил на полке заинтересовавшую его книгу. Как только он взял её, сутулость вернулась в его плечи, и всё веселье иссохло на его лице.

— Да, это было бы смешно, — рассеянно ответил он. — Ну, если получила то, что хотела, тогда я собираюсь наверх, заняться кое-каким чтением. Сама найдёшь выход, — он пошёл наверх, оставив меня одну в темноте.

Я подошла к полке, с которой мисс Фрост сняла свою бутылку и увидела, что там между книгами было пустое пространство. Я только что протирала эту полку, поэтому знала, что на ней стояли запрещенные книги по вызову злых духов. Зачем мисс Фрост понадобились эти книги?

Если только она не была тем шпионом, о котором меня предупреждал Рэйвен.

ГЛАВА 28

Я написала письмо главному библиотекарю школы Готорн в Шотландию, имя которого, как я выяснила из файлов мисс Кори, было Герберт Фарнсуорт. Я хотела было притвориться одним из наших учителей, но, в конце концов, сообщила ему, что моя мать искала книгу «Порочность ангелов» перед смертью. Как правило, все девушки отправляли свои письма, оставляя их в корзине в главном фойе, откуда их забирал Жилли, а затем доставлял в городское почтовое отделение. Я видела, как мисс Фрост праздно, как бы между прочим, хозяйничала в этих письмах, сетуя над плохим почерком и неправильными указаниями адресов. Если шпионом была она, я не могла рисковать тем, чтобы она узнала, что я пишу библиотекарю в Готорн, поэтому я решила пойти в город и отправить письмо самостоятельно, хотя и было запрещено покидать территорию без разрешения. Я дождалась утра и когда Дейзи вновь исчезла (куда бы она ни пошла), а Хелен занялась написанием письма своей матери, тогда то я выбралась и прошла милю до города.

Было здорово выйти из замка на свежий чистый воздух, подальше от шёпотов и секретов, скрывавшихся в залах Блитвуда. На улице было холодно, но на мне был Рождественский подарок от бабушки, тёмно-красное шерстяное пальто с чёрной вышивкой из бисера на рукавах и подоле и шикарным чёрным мехом на воротнике и манжетах. Оно шло в комплекте с соответствующей меховой шапкой и муфтой, которые, как отметила Агнес, были точно такие, что носила молодая царица. Я действительно чувствовала себя подобно русской принцессе в этом ансамбле.

Но я всё ещё не чувствовала, что вписывалась в Блитвуд. Если бы девушки в школе знали, какая я была на самом деле, они бы в ужасе отвернулись — даже Сара, которая была так добра ко мне последние несколько месяцев, никогда бы не поняла мои чувства к одному из существ, которых она обвиняла в похищении своей лучшей подруги. Меня исключат, как и мою мать. И куда же мне тогда идти? Моя бабушка не примет меня после второго унижения фамилии. Даже Кэролайн Джейнвэй, возможно, не сможет нанять меня, если я опозорюсь в Блитвуде, поскольку её работа полностью зависела от школы.

Неудивительно, что мама переезжала с места на место. Когда ты никуда не вписываешься, ты должна продолжать двигаться.

К тому времени, когда я добралась до почтового отделения, я разнервничалась. Благотворное воздействие свежего воздуха выветрилось, как только я оказалась в аккуратном и уютном здании с низким потолком. Я вспотела, а спина и плечи зудели от шерсти. Пальто русской принцессы было очень теплым. Почтовый клерк оторвал взгляд от моего письма и сказал:

— Прямо в Шотландию, да? У вас семья там?

Я едва не расплакалась.

— Нет, — хрипло выдавила я, — не семья.

Стоило мне оказаться на улице, как холодный воздух проник под расстегнутый воротник и распустил свои ледяные мазки вплоть до моих влажных лопаток. Казалось, будто кто-то положил руки на мою спину. А потом я услышала колокольный звон в голове. Я резко обернулась. Тень переместилась от парадного крыльца соседнего к почтовому отделению трактира. Я искоса посмотрела на эту тень, яркое зимнее солнце, отражавшееся от стеклянных окон трактира, на мгновение ослепило меня. Я прикрыла глаза и увидела его — мужчину в накидке. Он стоял рядом с колонной, лицом обратившись ко мне, фетровая шляпа отбрасывала тень на его лицо.

Затем он приподнял шляпу и улыбнулся мне. Струйка дыма вырвалась из его рта.

Я хотела закричать. Я хотела убежать. Но внезапно поняла, что устала бегать. Моя мама всю свою жизнь провела в бегах, и посмотрите, к чему это привело.

Я распрямила спину и почувствовала, как лёд вдоль моих лопаток превратился в сталь. Я широким шагом пошла по дороге из плитняка, прямиком направившись к мужчине в накидке. Две женщины убрали юбки с моего пути и что-то зашептали, прикрываясь меховыми муфтами. Пусть Великий Мастер Теней нападёт на меня здесь перед хорошими людьми Райнбека. Пусть он натравит своих ворон на меня и превратится в извивающегося дымового монстра. Пусть он…

Он низко поклонился передо мной, отведя шляпу в сторону. Я резко остановилась, и мои каблуки заскрипели по голубоватому плитняку. Задержав дыхание, пока он поднимал голову, я приготовилась к встрече с монстром.

Вместо этого, симпатичный джентльмен, возможно, возраста лет так сорока с небольшим, с утончёнными чертами, улыбнулся мне. У него было вытянутое узкое лицо, орлиный нос и тёмные волосы, зачесанные назад от высокого лба с двумя серебристыми полосками на висках, которые были похожи на крылья. Его глаза были тёмными — почти такими же чёрными, как у Рэйвена, но льстивые и холодные. Одна бровь была лукаво вскинута в вопросе.

— Не уверен, что имел удовольствие познакомиться с вами, мисс. Могу ли я как-то быть вам полезен?

Неужели я подошла не к тому мужчине? Я вообразила ту струйку дыма?

— Я… эм… перепутала вас с кое-кем другим, — заикаясь, произнесла я.

— Ах, какое облегчение. Вы приблизились ко мне так, словно испытывали ко мне кровную месть. Не хотел бы я быть человеком, что перешёл вам дорогу. Позвольте мне представиться.

Он протянул руку. Словно поднятая за веревочку, моя рука поплыла вверх и очутилась в хватке его ладони. Это было сродни погружению руки в ледяную воду. Лёд распространился по моей ладони, вверх по руке, и достиг груди — холод был настолько сильным, что обжигал. Я опустила взгляд, ожидая обнаружить либо глыбу льда, либо обугленный кусок, там, где была моя рука. Моя рука в перчатке беспечно лежала в его обтянутой перчаткой ладони, но теперь я не могла забрать её, словно она была в ловушке внутри металлических тисков. Я снова подняла на него взгляд.

— Юдикус ван Друд, — сказал он.

— Авалайн Холл, — ответила я, почувствовав, словно кто-то другой говорит за меня.

Онемение достигло моих губ. У меня было ужасное ощущение, что с них может сорваться что-то неуместное — возмутительно неприличное, похабное, тарабарщина.

— Ах, мне кажется, я знал вашу мать, — сказал он. — У вас её глаза. Мои соболезнования в связи с её безвременной кончиной.

— Спасибо, — вымолвила я застывшими губами, — за ваше сочувствие.

Внутри я кричала. Я предпочла бы кричать непристойные вещи, нежели обмениваться вежливыми фразами с человеком, который до самой смерти преследовал мою маму.

— Какая жалость, — продолжил он, щелкнув языком так, как будто смерть моей матери была разбитой вазой. — Для такой прекрасной женщины, умереть настолько молодой. Боюсь, что её тело было ослаблено слишком большой интеллектуальной нагрузкой. Образование может оказать такое неудачное воздействие на более слабый пол. Даже после того, как она уехала из Блитвуда, она потратила впустую своё время, читая глупые книги, не так ли? Вообще-то, последние несколько месяцев, она была занята поиском конкретной книги, не так ли?

Я пыталась сжать губы, но они открылись сами по себе.

— Д-да… она отправляла меня в библиотеку за к-кое-какими книгами.

Горячие слёзы подступили к моим глазам, но они заморозились, прежде чем смогли пролиться. Обжигавший лёд добрался до моих глаз. Скоро он достигнет моего мозга, и тогда я буду полностью его.

— Я лишь надеюсь, что вы не пойдёте по стопам своей матери, Ава. Я был очень обеспокоен, когда услышал, что вы изучали Специальные Коллекции Блитвуда.

Я хотела спросить, откуда он это узнал, но слова не выходили из моего рта. Он улыбнулся, раскрыл губы, и из его рта повалил дым. С ужасом я наблюдала, как дым принял форму воро́ны, которая захлопала крыльями и села на его плечо. Я хотела повернуть голову и посмотреть, видел ли это кто-нибудь ещё, но не могла двигаться.

— Неважно, кто сказал мне, что вы просматривали Специальные Коллекции. Я знаю, что вы не нашли её там. Но я заинтригован этой короткой прогулкой на почту. Вы нашли копию книги? Если это так, я бы очень хотел знать, где.

Имя и адрес мистера Фарнсуорта были на кончике моего языка. Я укусила внутреннюю часть щеки, чтобы не произнести их. Вкус крови мгновенно растопил лёд во рту. Железо и кровь, как однажды сказал нам мистер Йегер, были нашими лучшими защитниками против другой магии. Но этого было недостаточно. Имя почти сорвалось…

Церковные колокола начали отбивать полдень. Ван Друд повернул шею в сторону звука. В ту секунду, когда его глаза потеряли контакт с моими глазами, я почувствовала, как ослабевает лёд. Я вырвала руку из его хватки, но всё ещё не могла двигать ногами. Он рывком повернул голову назад ко мне.

Прозвучал девятый удар. Если я не сбегу до того, как закончится звон, я выдам ему имя мистера Фарнсуорта, и с ним случится что-нибудь ужасное. Колокола пробили десятый раз, и я услышала эхо внутри себя, чугун колокола отразился в железе моей крови. Колокола пробили одиннадцатый раз. Звук был внутри меня, он был частью меня. Я была колокольным ребёнком. Колокола принадлежали мне.

Колокола пробили двенадцатый раз.

Юдикус ван Друд поднял руку и потянулся ко мне.

Колокола пробили тринадцатый раз.

Его глаза широко распахнулись, чёрные зрачки почти затмили белки.

Колокола пробили четырнадцатый раз.

Его рука застыла в воздухе. Тень ворона на его плече разлетелась на осколки, как и лёд, который сдерживал меня.

Колокола пробили в пятнадцатый раз. Сколько ещё у меня было ударов? Я должна бежать.

Я посмотрела в глаза ван Друда. Чёрные зрачки полностью поглотили белок. Тьма бурлила как дым. Вена так сильно пульсировала на его шее, казалось, что она вот-вот взорвётся.

Я улыбнулась.

— Моя мама всегда говорила, что мужчины, которые выступают против женского образования, боятся, что женщины станут слишком сильными, поскольку те сами слишком слабы. У вас есть слабость, мистер ван Друд. Я найду её и уничтожу вас за то, что вы сделали с моей матерью. Хорошего дня.

Я развернулась и пошла назад по дороге из голубого плиточника. Булавки и иглы пронзали мои ноги, пока конечности медленно оживали. Я должна была сосредоточиться на том, чтобы не упасть и не сорваться на бег. Колокола всё ещё звонили. Мужчины и женщины стояли на улице, глядя вверх на колокольню церкви, некоторые подходили к церкви.

Я не знала, почему колокола до сих пор звонили, но понимала, что должна убраться как можно дальше от ван Друда, прежде чем они умолкнут. Теперь улицы были переполнены горожанами, которые задавались вопросом, почему их церковные колокола звонят, словно извещая о похоронах или предупреждая о пожаре. Я пересекла улицу, желая уйти подальше от ван Друда, и ускорила свой темп, когда мои ноги разогрелись. На углу Ливингстон Стрит я столкнулась с низкой пухлой женщиной.

— Простите, — сказала я, попытавшись обойти ее, но она схватила меня за руку.

Я взвизгнула и отстранилась, испугавшись столь скорых прикосновений после того, как руки ван Друда касались меня.

— Это ты! — вскрикнула маленькая женщина. — Я знала это! Я сказала Хетти, что такое может сделать только колокольный ребёнок.

Я опустила взгляд на доброе пухлое лицо Эммалайн Шарп.

— Ты в опасности? — спросила она.

Я кивнула и начала трястись.

— Бедное дитя, твои руки как лёд. Пойдём со мной в Дом Фиалок.

— Но колокола, — сказала я, оглянувшись на главную улицу. Ван Друда уже не было перед трактиром: — Если я начала их звон, не должна ли я остановить их?

— Они остановятся, когда ты снова почувствуешь себя в безопасности. Пойдём. Мы посидим у камина и нальём тебе горячего чая.

Она повела меня по улице Ливингстон, мимо домов, где на верандах стояли люди и обсуждали, почему звонят колокола. Хариет Шарп стояла перед Домом Фиалок со своим братом Тадеушом. Она поглаживала его руку и что-то нашёптывала ему. Его редкие волосы стояли в разные стороны, и он покачивался на каблуках, явно возбуждённый. Когда он увидел меня с Эммалайн, он начал прыгать на месте.

— Уходи, говорили колокола Райнбека, — закричал он во весь голос. — Тени летят обратно к вратам Ада!

Врата Ада? Где они находятся? Дядя Тедди знает, что происходит от звука колокола?

— Да, да, Тедди, — успокаивающе сказала тетя Хариет. — Все тени исчезли. И вот Ава пришла выпить чай. Почему бы тебе не пойти в оранжерею и не выбрать ей букет?

Тедди улыбнулся мне.

— Букет для колокольного ребёнка, который изгнал тени. Да, да!

Он развернулся и зигзагами пошёл через лужайку к теплице. Тетя Хариет повернулась к сестре.

— Ты была права, Эмми, это была Ава! Она, должно быть, была в ужасной опасности. Но, — она повернулась ко мне, — теперь ты в безопасности. Заходи. Эмми сказала, что соберется компания для чаепития, так что Дорис испекла бисквит Виктории.

Обе тети сопроводили меня на крыльцо и ввели внутрь через главную дверь. Дом был тёплым, и пахло фиалками, чаем и тортом. Я вдохнула утешительный тёплый аромат и постаралась успокоить сердце, желая остановить звон. «Ты в безопасности, ты в безопасности», — говорила я самой себе, но церковные колокола всё равно звонили. Я когда-нибудь снова буду чувствовать себя в безопасности?

Хетти и Эмми подгоняли меня в оранжерею, где горел камин. Я села в мягкое ситцевое кресло и накинула на плечи кашемировую шаль, пока запинаясь, рассказывала им о своей встрече с Мастером Теней, которого, как теперь я знала, звали Юдикус ван Друд. Я думала, что видела, как взгляд тётушек стал осмысленным, когда я упомянула его имя, но затем Хетти быстро налила ещё одну чашку чая, а Эмми бросила ещё одно бревно в огонь. Колокола всё ещё звонили.

Дорис принесла серебряный поднос, загруженный горячими масляными булочками и золотистым бисквитным тортом. Тедди вернулся из теплицы с букетом фиалок и положил их на поднос с чаем. Вся семья суетилась вокруг меня, но колокола звонили.

Позади меня заскрипела доска, и тётушки с Тедди подняли глаза.

— Ох, — сказала Эмми, — я почти забыла. Ты же не встречалась с нашим новым жильцом…

Последнее, чего я хотела, так это встречаться с незнакомцем. Я посмотрела на входящего в комнату высокого темноволосого мужчину, и задалась вопросом, как я вообще собираюсь поддерживать вежливый разговор… Я от удивления открыла рот.

— Авалайн Холл, позвольте представить вас мистеру Корбину, — сказала Хариет.

Темноволосый молодой человек склонил голову в приветствии. Его волосы были гладко зачёсаны назад, и он носил тяжёлые очки в роговой оправе, объёмистый твидовый пиджак, и на его губах играла едва сдерживаемая ухмылка. Несмотря на его светский вид, я не испытала никаких затруднений с узнаванием Рэйвена.

Повисло неловкое молчание, пока я смотрела на него с открытым ртом. Затем Тедди нарушил тишину, обратившись к своим сёстрам:

— Послушайте, — воскликнул он, — колокола затихли!

ГЛАВА 29

Мой второй послеобеденный чай в Доме Фиалок оказался более подавленным празднеством, в сравнении с первым чаепитием. Я едва могла связать два слова, испытав потрясение от встречи в оранжерее сестёр Шарп Рэйвена, одетого как обычный смертный — и весьма разборчиво в этом. У него даже были короткие гетры и подтяжки! Мне стало интересно, имело ли последнее какое-то отношение к тому, чтобы удерживать его крылья на месте. Каждый раз, когда он наклонялся, чтобы выпить чаю, я заглядывала ему за спину.

К счастью сёстры Шарп приписали мою немоту и нервозность к шоку, который я испытала. Вскоре мне стало ясно, что они понятия не имели, что их постоялец являлся Дарклингом — и что они были полностью им очарованы.

— Представь нашу удачу! — Хетти с восторгом приняла чашку чая у Рэйвена. — Найти такого подходящего квартиранта. Мистер Корбин — подмастерье часовщика. Он помогает Тедди чинить все отцовские часы.

— Рэймонд говорит, что у меня острый глаз для работы с механическими вещами, — сказал Тедди, с обожанием посмотрев на Рэйвена.

— Рэймонд? — повторила я, вскинув бровь.

— Да, — сказал, Рэйвен, — но все мои друзья зовут меня Рэй. Если это не слишком дерзко, то я был бы счастлив, если бы вы тоже так меня называли, мисс Холл. Даже несмотря на то, что мы только что встретились, такое ощущение, будто мы знаем друг друга целую вечность.

Я заметила, как тёти обменялись довольными улыбками.

— О, мы так рады, что вы познакомились, — сказала тётя Эмми. — У меня есть предчувствие, — она подмигнула мне, — что вы поладите. Мистер Корбин… Рэй, — она поправила себя после насмешливого строгого взгляда от Рэйвена. — Он интересуется теми же вещами, что и ты, Ава — книги, поэзия, наблюдение за птицами — он даже написал работу о колоколах!

— Вы слишком добры, Мисс Эммалайн. Моё исследование колоколов лишь составляющее интереса к часам. В конце концов, что хорошего в часах, которые не звонят…

Словно по сигналу, все часы в доме начали отбивать середину часа. Каждые играли свою отличную мелодию, но эти мелодии каким-то образом дополняли друг друга, создав прекрасную симфонию, должно быть, как мистер Шарп первоначально и планировал. Две сестры слушали, сложив ладони и закрыв глаза. Когда перезвон закончился, Мисс Эммалайн вытерла слезу с глаза.

— Мы не слышали, чтобы они все вот так вместе перезванивались с тех пор, как умер отец. Мы очень благодарны, мистер… Рэймонд.

— И я весьма благодарен за оказанное вами гостеприимство, — сказал Рэйвен, всматриваясь в содержимое чашки. — Это так много значит для меня, чувствовать себя как… дома.

Он поднял глаза, и я увидела подлинную благодарность в его взгляде.

— Но, — сказал он, поднявшись на ноги, — боюсь, я должен идти. Я должен заглянуть в дом на Ривер-Роуд и уделить время часам, которые нужно починить. Возможно, если Мисс Холл готова вернуться в школу, я мог бы сопроводить её.

— О да, это было бы замечательно, — сказала мисс Эмми. — Ава встретила самого неприятного человека у почты. Мы бы не хотели, чтобы она снова с ним столкнулась. Но сначала она должна зайти в… эм… в библиотеку со мной, чтобы… гм… взять книгу, которую я обещала Вионетте вернуть.

Она повернулась ко мне и дёрнула одним глазом таким необычным образом, что я подумала, что ей что-то попало, но затем поняла, что она подмигивает мне.

— О да, книга! Мисс Шарп будет разочарована, если я забуду её!

Когда я поднялась, чтобы проследовать за мисс Эмми в библиотеку, Рэйвен официально поклонился и спросил мисс Эмми, не нужна ли ей помощь в извлечении книги.

— Я очень хорош в доставании книг с верхних полок, — добавил он озорно.

— О нет, нет! — защебетала мисс Эмми, её руки развевались, как взволнованные птицы. — Вы подождите здесь. Мы только на минутку.

Как только мы оказались в библиотеке — уютном восьмиугольном помещении с большим количеством горшков фиалок, старинных часов и статуэток — их было больше, чем книг — мисс Эмми призналась, что не было никакой книги.

— Это была уловка, которую я придумала, чтобы оказаться с тобой наедине. Я чувствую себя ужасно, обманывая этого милого молодого человека.

— Уверена, вы не поступили бы так, если бы это не было столь важно. У вас есть что-то, что поможет мне контролировать колокола?

Я осмотрела книжные полки, задаваясь вопросом, могла ли «Порочность Ангелов» быть здесь, среди фикусов и фарфоровых пастушек. Но вместо книги, из своего кармана мисс Эмми достала карманные часы.

— Мой отец сделал их для меня, — сказала она, стиснув часы в пухлой ладони.

На золотом корпусе был выгравирован дизайн, окружавший небольшой, покрытый эмалью циферблат. В верхней части циферблата расположились два колокольчика. Две фигуры стояли по обе стороны этих колокольчиков — женщина и мужчина с крыльями. Каждый из них держал небольшой молоток, возведенный над колоколами. Когда Эммалайн нажала на кнопку в верхней части часов, две фигуры ударили по колокольчикам, создав тихую, звенящую мелодию. Знакомую мелодию. Это был тот же мотив, который отбивали колокола Блитвуда, когда я впервые услышала его.

— Это автоматические часы с репетиром, — сказала Эммалайн. — Мой отец запрограммировал их играть определённые защитные мелодии, а также повторять любую мелодию, что была в моей голове, так чтобы я могла научиться, как заставлять колокола в голове подчиняться моей воле.

— И вы научились это делать? — спросила я.

Мисс Эмми улыбнулась.

— Я научилась замедлять низкий колокольный звон — который сигнализирует об опасности — чтобы успокоить себя и других. Это творит чудеса с Тедди, когда он становится взволнованным. Но я так никогда и не смогла услышать больше, чем один единственный звон. Папа говорил, что где-то была книга, которая объяснила бы мне как это сделать.

— «Порочность Ангелов»?

— Да, она самая. Он искал её везде, но так и не нашёл.

— Возможно, я нашла копию, — я рассказала ей о мистере Фарнсуорте.

— Ох, папа был хорошим другом мистера Фарнсуорта. Они вместе искали книгу. Может он нашёл её. А ты тем временем возьми это, — она вложила часы в мою руку.

— Но это же подарок вашего отца! — вскрикнула я. — Я не могу.

— Он захотел бы, чтобы они были у тебя.

— Но разве они не нужны вам?

Она покачала головой, её локоны задрожали.

— Ох, нет, я запомнила эту мелодию, и теперь, когда Рэймонд починил часы в доме, они напоминают мне её, — она вытерла слезу с глаза. — Тебе это нужно больше, чем мне.

Она сжала мою ладонь, сомкнув её вокруг гладких золотых часов. Я почувствовала, как они тикают, подобно биению птичьего сердца.

— Спасибо, — сказала я мисс Эмми. — Обещаю быть с ним аккуратной.

— Просто береги себя… о, и кстати…

Она вынула книгу с полки. Это было руководство по выращиванию фиалок.

— Зачем это?

— Да ведь это же наше алиби! — сказала она, попытавшись ещё раз мне подмигнуть. — Чтобы мистер Корбин не посчитал, что мы его обманули.

— Как умно с вашей стороны, — сказала я, улыбнувшись от мысли, что мисс Эмми полагала, что она обманывает Рэйвена.

Она развернулась, чтобы уйти, но вспомнила ещё об одном вопросе.

— Вы сказали, что научились слышать один единственный звон? Который?

— Ох, звон колокола Меропы, — ответила она, покраснев. — Но я не вызывала его. Он сам звал меня, — понизив голос, она прошептала, — этот колокол звонит, когда ты влюбляешься.

* * *

Рэйвен вёл меня по Ливингстон Стрит, я крепко ухватилась рукой за его локоть, словно он был моим женихом, провожающим меня домой с воскресного церковного пикника, улыбаясь и поднимая шляпу хорошим горожанам Райнбека. Моё сердце трепетало в груди, как пойманная птица. Что, если крылья Рэйвена внезапно высвободятся из его твидового пиджака? Что тогда обо мне подумают эти хорошие горожане?

— Как ты это делаешь? — спросила я тихо.

— Делаю что?

— Играешь так… убедительно. Ты полностью одурачил семью Шарп.

Он засмеялся.

— Они милые, доверчивые люди. Почему они не должны были поверить в то, за кого я себя выдаю?

— Но Эммалайн колокольный ребенок. Не должна ли… она почувствовать, что с тобой что-то не так?

Мускулы его руки напряглись под моей рукой.

— Что-то не так? — повторил он, и я услышала гнев в его голосе.

— Я подразумевала совсем не это. Я имела в виду совсем другое.

— Колокольный ребёнок чувствует опасность. Если бы я хотел нанести какой-либо вред семье Шарп — чего я не хочу — Эмми почувствовала бы это. Что насчёт тебя? Что ты чувствуешь рядом со мной сейчас?

Беззаботность? Волнение? Лёгкость? Вот, что пришло мне в голову в качестве возможных ответов, но вместо этого я чопорно ответила:

— Я чувствую себя запутавшейся. Я хочу сказать, — начала добавлять я, когда он, вскинув бровь, посмотрел на меня, — я не понимаю, что ты делаешь в доме Шарпов, притворившись учеником часовщика.

— Я подмастерье часовщика, — огрызнулся он. — Я подписал документы с мистером Хамфри на год обучения после того, как продемонстрировал ему свои познания. Понимаешь, я какое-то время готовился. Мне нравится возиться с часами и у меня это хорошо получается. Так почему же у меня не может быть работы как у кого-то другого? Думаешь, что хочу прожить на дереве всю оставшуюся жизнь?

Я посмотрела на него, открыв рот. Мы добрались до угла главной улицы и остановились, чтобы пропустить трамвай. Рэйвен смотрел на транспортное движение так, будто хотел перелететь его.

— Но ты… — я понизила голос после его предупреждающего взгляда. — Дарклинг. Ты можешь переносить души через миры. Ты можешь летать! Почему ты хочешь жить обычной жизнью?

Он смотрел на меня какое-то время, взгляд этих тёмных глаз лег на меня, прикоснувшись нежно, подобно бархату. Его рука, тем не менее, под кончиками моих пальцев была тверда как сталь и, когда он сжал челюсти, я увидела вены на его напрягшейся шее. Я чувствовала пульсацию мышц от руки до спины. Он с трудом сдерживал себя, не давая крыльям прорваться через пиджак и развернуться. В нём было так много накопленной энергии, что я прочувствовать её, она была подобна волнам сильного жара в душный день. Когда пульсация прошла, он тихо вздохнул.

— Ты права — сказал он, сквозь сжатые губы. — Зачем кому-то жить обычной жизнью с таким монстром, как я?

— Подожди, — сказала я, — это не то, что я имела в виду.

Но Рэйвен проигнорировал мою реплику и повёл меня через дорогу, направившись на север по главной улице.

— У меня есть другие причины быть в Доме Фиалок. Тадеуш Шарп был хорошим изобретателем — и он был другом Дарклингов. Он понимал, что Дарклинги не были врагами, а что ими были «сумерки». Я верю, что часы в Доме Фиалок были созданы, чтобы изгонять «сумерки». Я изучаю их, чтобы понять, как они работают.

— Думаю, ты прав, Тадеуш Шарп пытался найти способ отгонять тени своими устройствами. Эмми дала мне это.

Я достала карманные часы и открыла их. Рэйвен остановился, точно вкопанный, на улице и взял мою руку в свою, пока часы играли свою мелодию. Прикосновение его голой руки всецело согрело меня. Я услышала дискантовый удар колокола в голове и подумала о том, что, по словам Эмми, это означало — но кто знал, понимала ли она, о чём говорит. И, кроме того, когда она была влюблена?

Когда мелодия затихла, Рэйвен сжал мою руку, так чтобы закрыть часы и затем резко отпустил её.

— Автоматический репетир. Интересно. Да, думаю, что это поможет защитить тебя — и тебе это понадобится, если придётся разбираться с Мастером Теней на улицах Райнбека. Кстати, что ты сделала, чтобы уйти от него?

Проигнорировав резкость его тона — и порадовавшись тому, что он отвернулся и не увидел румянец, появившийся на моих щеках — я рассказала ему, как нашла «Порочность Ангелов», зарегистрированную в каталоге, что написала библиотекарю в Готорн, и решила сама отправить письмо через городскую почту.

— Он ждал меня. Он знал, что я что-то обнаружила в Специальных Коллекциях и пришла в город, чтобы отправить письмо. Я бы рассказала ему, кому отправила письмо, если бы не зазвонили колокола! Когда он коснулся меня, я почувствовала, как по мне расползается обжигающий лёд.

— «Сумерки», — прошипел слово Рэйвен. — Я слышал о том, как они ощущаются, когда проникают внутрь тебя. Сначала холодно, потом обжигает, а после того, как они прожигают тебя, наступает мёртвое онемение. Если бы ты не сбежала, ты бы стала его рабом.

— Я смогла вырваться из его хватки, — сказала я. — Но понимаю, как он это делает. Возможно, его шпион, это тот, кого он подчинил себе… кто-то слабый. Думаю, что это может быть наш учитель манер, мисс Фрост.

Как будто высказанное вслух её имя, призвало её, и из таверны «Крыло и Клевер» вышла дама, словно так было нами задумано.

— Это она! — прошипела я, затягивая Рэйвена в дверной проём теплицы по соседству.

Нам не нужно было быть такими скрытными. Мисс Фрост выглядела так, словно не заметила бы даже слона, если бы он шествовал по главной улице Райнбека. Она стояла, моргая от яркого солнечного света и неустойчиво покачиваясь на ногах, её лицо было вялым, как бланманже. Я испытала внезапное чувство жалости к ней в её сбивчивом и беспомощном состоянии, но это сочувствие исчезло, как только к ней присоединился Юдикус ван Друд.

Рэйвен затащил меня глубже в дверной проём, закрыв своим телом. Я почувствовала шорох его крыльев под пиджаком, они натужились в попытке вырваться на свободу. Я положила руку на его спину, между лопатками, и обратилась к колоколу — который начал отбивать внутри моей головы, как только появился ван Друд, — чтобы замедлить его и вибрации звона передались с моего тела на Рэйвена, точно так же, как я сделала с маленькой Эттой на заводе. В другой руке я сжала карманные часы Эмми. Колокол замедлился в моей голове, но крылья Рэйвена всё ещё бились, разрывая тяжёлый твид его пиджака. Потом я вспомнила, что в случае с Эттой я держала её голую руку в своей.

Я сунула руку под воротник его пиджака и коснулась его оголенной шеи. Его кожа была горячей, и он дрожал. Я погладила его спину, прислушиваясь к колоколам в голове, и почувствовала, как натянутые жилы его шеи начали медленно расслабляться. Крылья затихли под пиджаком. Я глубоко вздохнула и, вытянув шею, заглянула за Рэйвена, чтобы увидеть, что происходит.

Ван Друд стоял рядом с мисс Фрост, что-то нашептывая ей на ухо, его неестественно красные губы чуть ли не касались её кожи. Я вздрогнула при виде этого… а потом увидела нечто куда хуже. Его губы приоткрылись, и он выплюнул извивавшийся поток чёрного дыма, который прокрался в ухо мисс Фрост. Я почувствовала, как подогнулись мои колени и ахнула.

Должно быть, ван Друд услышал этот звук. Он поднял голову от уха мисс Фрост и повернул шею, подобно Блодьювед, когда она слышит писк мыши, — только его глаза были холоднее, чем у любой совы. Я почувствовала, как исходивший от них холод двигается к нашему укрытию, увидела, как кроваво-красные губы поднимаются над почерневшими зубами. Мои руки стали влажными от этого вида. Я чуть не уронила карманные часы… и каким-то образом нажала головку часов, высвободив дребезжащий звон. Теперь он обязательно найдёт нас! Но вместо того, чтобы наброситься на нас, его чёрные глаза затуманились, будто в них поднялся туман — туман, который также взвился вокруг нас с Рэйвеном. Часы в моей руке продолжали играть свою мелодию — но теперь я заметила, что это был иной мотив. Он отличался от тех мелодий, которые они проигрывали прежде. Я задалась вопросом, будет ли туман продолжать скрывать нас, когда мелодия закончится. Но прежде чем она закончилась, я услышала знакомый голос, назвавший имя мисс Фрост. Ван Друд резко повернул голову на этот звук. Сара Леман, в её изношенном чёрном пальто и тонком шарфе, обёрнутом вокруг её лица, переходила улицу.

— Мисс Фрост, вам нужно поймать извозчика? — спросила она, направившись прямиком к ван Друду.

Мне хотелось окликнуть ей и остановить, но Рэйвен одернул меня. Ван Друд поднял шляпу, поприветствовав Сару.

— Вы как раз вовремя, мисс… — Сара остановилась в нескольких футах и пристально посмотрела на ван Друда. — Вы, должно быть, одна из учениц мисс Фрост, которых она только что так сильно нахваливала. Боюсь, она перенапряглась и перенесла приступ… эм…

— Неврастении, — выпалила мисс Фрост, как будто была одной из оживших автоматических фигур с репетира — Это моя неврастения. Да, мне лучше вернуться.

Она оглянулась по сторонам, словно не знала, где находилась.

— В Блитвуд, — подсказал ван Друд. — Пожалуйста, позвольте мне.

Он поднял свою трость, чтобы остановить проезжавший мимо двухколёсный экипаж. Экипаж с визгом остановился и ван Друд открыл дверь, направив — практически втолкнув — мисс Фрост внутрь. Он что-то вложил в руки Сары — как я поняла, это была плата за проезд — а потом, низко поклонившись, резво развернулся и пошёл на север по главной улице, размахивая тростью. Сара стояла у двери экипажа и смотрела ему в след.

— Давай, — сказал Рэйвен, вытащив меня из дверного проёма, — тебе нужно ехать.

— Но почему? — начала возражать я, но Рэйвен проигнорировал меня и широким шагом направился прямо к Саре Леман.

— Прошу прощения, — сказал он, опрокинув в приветствии Сары шляпу. — Вы возвращаетесь в Блитвуд? Не могли бы вы взять мисс Холл с собой? Ей слегка нездоровится.

Сара посмотрела на Рэйвена — а потом на меня.

— Ава? — спросила она. — Что ты здесь делаешь?

Рэйвен ответил за меня.

— Она была на чаепитии в Доме Фиалок, где я проживаю. Рэймонд Корбин, подмастерье часовщика.

Он подал ей руку.

Сара вложила ладонь в его руку.

— Сара Леман, — сказала она.

— О да, мисс Холл много говорила о вас.

Я говорила? Интересно. Но Рэйвен говорил так быстро, что у меня не было времени вспомнить. Он болтал, объясняя Саре, как я чуть не упала в обморок на улице, и он помог мне зайти в теплицу, чтобы отдохнуть, когда я узнала Сару и мисс Фрост, и он предложил мне разделить с ними дорогу обратно в школу. В течение нескольких минут всё было улажено, и Рэйвен усадил меня в экипаж. Он взглядом просканировал улицу и поспешно прошептал мне на ухо:

— Проследи за ней.

Конечно, я поняла, что он хотел пойти за ван Друдом и для начала должен был избавиться от меня. Я почувствовала себя посылкой, которая была доставлена, как только села рядом с громоздкой — и вялой — формой мисс Фрост. Она успела глубоко уснуть и уже храпела. Сара села на откидное сидение напротив меня и стала смотреть из окна, пока экипаж отъезжал. Я повернулась и увидела, что она следит за тем, как Рэйвен удалялся по улице.

— Какой очаровательный молодой человек, — сказала она, когда я повернулась обратно к ней. — Давно его знаешь?

— О нет! — я чуть не завизжала. — Я только что встретила его у Шарп.

Сара склонила голову и с улыбкой посмотрела на меня.

— Но он сказал, что вы часто говорили обо мне, и вы двое казались… — она сморщила лоб. — Как будто, так или иначе, уже давно знакомы друг с другом. Почти интимно.

Кровь хлынула к моему лицу. Видела ли Сара нас в дверном проёме теплицы, прижимавшимися друг к другу, когда рука Рэйвена лежала на моей талии, а моя рука покоилась на его оголенной шее? Мой румянец стал ещё сильнее, когда я вспомнила этот момент. Медленная улыбка осветила лицо Сары.

— Ава! Ты покраснела! Он тайный поклонник?

В выражении лица Сары было нечто такое радостное, что я не хотела разочаровывать её. Конечно, я не могла рассказать ей настоящую историю, но могла посвятить её в нечто близкое к этому.

— Я встретила его в городе, — сказала я. — В парке Вашингтон-Сквер, когда шла на работу. Его… хм… магазин часов, где он работал, был неподалеку… на Вэйверли Плэйс, — добавила я, вспомнив, что на Вэйверли был магазин часов. — Мы часто проходили мимо друг друга, и однажды он заговорил со мной…

Пока я приукрашивала подробности, в моей голове начала принимать форму картинка — полная движущаяся картина, похожая на те, которые показывали в Варьете на Юнион Сквер. Это была моя прежняя жизнь, заключавшаяся в работе на фабрике, перекрытая тонким истолкованием — прогулках по парку с Тилли, которая, возможно, подтолкнула бы меня поговорить с привлекательным подмастерье часовщика, которого мы видели каждое утро. «Ты ему нравишься», — прошептала бы Тилли мне на ухо. С её поощрения, возможно, я бы настолько осмелела, что однажды позволила бы ему проводить меня домой после работы. Он бы принёс мне цветы. Возможно, он купил бы мне мороженое в одной из итальянских стоек на улице Минервы. В конце концов, я бы согласилась сопроводить его на Кони-Айленд в воскресенье…

— Как романтично! — вскрикнула Сара, её голос ворвался в мой короткий сон наяву. Я едва поняла, что говорю это вслух: — И сейчас он последовал за тобой, сюда в Райнбек!

— Ох, — произнесла я, — Не уверена. Полагаю, причиной этого была возможность поработать с мистером Хамфри.

— Чушь! — Сара наклонилась вперёд и понизила свой голос, хотя храп мисс Фрост заверил нас в её коматозном состоянии. — Он последовал за тобой. Зачем ещё ему останавливаться у Шарп, где тебе будет легко найти оправдания для встречи?

— Я не знала об этом, — сказала я, занервничав по поводу воображения Сары — или, вернее, из-за своих собственных фантазий.

Если станет известно, что я виделась со странным парнем в городе, как много пройдёт времени, прежде чем выйдет на свет истинная личность Рэйвена?

Глаза Сары расширились из-за моего очевидного дискомфорта.

— Не волнуйся, — сказала она, схватив меня за руку и стиснув её. — Я сохраню твой секрет. Я даже могу относить сообщения для тебя, если тебе это когда-нибудь понадобится. Я постоянно езжу в город по её делам.

Она взглядом скользнула к лежавшей мисс Фрост.

Я посмотрела в большие карие глаза Сары, такие же доверчивые и обнадёживающие, как у спаниеля, и поняла, насколько я осчастливила её, подарив ей своё доверие. Возможно, лишь немногие девушки, если таковые и были, делились сплетнями с «Лимон». И мне, вероятно, понадобится связаться с Рэйвеном. Он сказал мне присматривать за мисс Фрост. Я сделаю это — и доложу ему.

— И ты никому больше не скажешь?

Глаза Сары засияли.

— Твой секрет со мной в безопасности, — торжественно заявила она, прижав мою руку поверх её левой груди.

— Секрет… — сонный голос мисс Фрост вторил слова Сары.

Сара закатила глаза и, ещё раз сжав мою руку, отпустила её.

— Мы почти вернулись в школу, — громко сказала она мисс Фрост. — Могу я помочь вам подняться в вашу комнату? У меня новая доза вашего лекарства.

Сара вытащила свёрток из своей сумки и потрясла им. Хлюпающий звук, казалось, пробудил мисс Фрост.

— Будь осторожна с этим, — огрызнулась она, протянув руку к свёртку.

Когда она наклонилась ко мне, я была почти потрясена её душком — знакомый запах чайной розы, джина и формальдегида, теперь перебивался чем-то новым. Пахло чем-то горелым.

ГЛАВА 30

Я поднималась по лестнице, пытаясь разобраться во всём, что сегодня произошло — появление ван Друда в Райнбеке; то, что я сделала с колоколами; неожиданная встреча с Рэйвеном в Доме Фиалок и обнаружение, что теперь он был постояльцем дома тетушек; подарок мисс Эмми в виде магических карманных часов с репетиром, которые, похоже, обладали силой возводить маскирующую мглу; и подтверждение, что мисс Фрост была шпионом. Последнее открытие было одним из самых тревожных для меня. Должна ли я была пойти к Дейм Бекуит и рассказать ей? Но поверит ли она мне? Я лишь видела струйку дыма, когда ван Друд что-то шептал на ухо мисс Фрост. Если я хочу убедить Дейм Бекуит, что её давняя подруга была шпионом, мне потребуется куда более весомое доказательство, чем это. Будет лучше, если я понаблюдаю за ней, как мне посоветовал Рэйвен.

Невзирая на всё волнение дня, я улыбнулась, когда подумала об Рэйвене в Доме Фиалок.

«Потому что там ему безопасней, чем в лесу», — сказала я себе, приостановившись на лестничной площадке четвёртого этажа, чтобы посмотреть на застывший лес. Мысль о нём в лесу с ледяными великанами ужасала. Гораздо лучше думать о нём, представляя, как он попивает чай с барышнями Шарп и возится с часами в компании дядюшки Тедди в Доме Фиалок… где я могу навещать его.

«Вот она настоящая причина, почему я была счастливее, зная, что Рэйвен в Доме Фиалок», — созналась я сама себе, отвернулась от окна и продолжила идти в комнату. Теперь я знала, где найти его. Будет проще посылать сообщения с Сарой, или сходить в город, чтобы заглянуть к Шарпам, возможно даже посетить магазин, где он работал. Это будет мало отличаться от небольшой истории, что я придумала для Сары. И почему история не должна быть такой, словно она воплотилась в жизнь для меня? Я возможно не богата, как Хелен ван Бек, но часовщик не попросит огромного приданного…

— Ты определённо выглядишь довольной собой.

Голос Хелен выдернул меня из моего сна наяву. Я прошла прямо мимо неё, не увидев её за столом, где она сгорбилась над какими-то бумагами.

— Где ты была? Снова в лесу?

— Нет, — ответила я остро. — Я ходила в город, чтобы отправить письмо… и потом натолкнулась на Эммалайн Шарп, которая пригласила меня на чай. Затем с Сарой и мисс Фрост я вернулась на извозчике.

Если откинуть в сторону появление ван Друда и встречу с Рэйвеном, мой день показался вполне невинным для меня, чтобы я смогла встретиться взглядом с Хелен, лишь едва заметно покраснев. И достаточно скучным, чтобы успокоить даже её любопытство. Хелен никогда не придёт на ум, что я могла повстречать интересного мужчину в доме Шарпов. Вероятно, ей и в голову не придёт, что я повсюду встречаю этого интересного мужчину.

— Ох, — сказала она, вновь опустив взгляд на бумаги, разложенные перед ней на столе. — Могла бы сказать мне, что собираешься на почту. У меня есть несколько важных писем к отправке.

Другими словами, более важное, чем то, что отправляла я.

— Я не твоя служанка, Хелен, — сказала я дрожащим голосом. Я отвернулась повесить своё пальто, меховую шапку и муфту в гардероб, чтобы она не увидела, как цвет запылал на моих щеках: — Я понимаю, что ты привыкла иметь прислугу в твоём полном распоряжении, но ты должна научиться делать всё сама, пока ты в Блитвуде. Ты не можешь постоянно полагаться на нас с Дейзи.

— Я и не знала, что полагалась на тебя, — сказала Хелен, её голос был холодным и горделивым. Я развернулась и увидела, что она уже собрала бумаги со стола и встала: — Или на Дейзи, которую я едва ли теперь вижу. Но я постараюсь не быть обузой.

— Я не имела в виду… — начала я, пожалев, что разговаривала с ней так резко.

— Нет, ты сказала именно то, что подразумевала, — прервала меня Хелен. — И ты права. Я должна научиться «делать всё сама». Именно это сейчас я и делаю — собираюсь побыть одна.

С этим заявлением она развернулась и вылетела из комнаты до того, как я смогла сказать что-либо ещё.

Да и что я могла сказать? Мы с Хелен родом из разных миров. Она не могла понять меня, а я даже не могла начать понимать её. Наверное, будет лучше, если мы будем меньше времени проводить вместе.

Когда я повесила пальто, мои руки задержались на меховом воротнике, шелковый плюш которого напомнил мне прикосновение крыльев Рэйвена. Но когда я провела им по щеке, я почувствовала запах дыма и пепла.

* * *

В замке было много неиспользуемых помещений, и он был достаточно большим, чтобы каждый, кто хотел бы уединиться, смог найти себе своё место — о котором, казалось, каждый всё больше и больше желал. Я предположила, что Хелен нашла какой-то укромный уголок, где можно было учиться и писать свои письма. Дейзи всегда отсутствовала на какой-то неуточнённой миссии, лишь задерживаясь на трапезах достаточно долго, чтобы набить свои карманы булочками и яблоками, как белка, запасающаяся орехами на зиму. Даже общительная Кам часто испарялась для уличных тренировок в стрельбе по мишеням, несколько из которых, как она сказала, Дианы тайно установили.

— Строго запрещено правилами, — объявила она громким сценическим шепотом, — так что я не могу сказать вам, где это.

Долорес и Беатрис занимались исследованиями «для папы» в лабораториях.

Между уроками и трапезами, все девушки Блитвуда врассыпную разбегались по личным уголкам и щелям, как тараканы, снующие в деревянных панелях. Иногда идя по опустевшим коридорам, мне казалось, будто все они исчезли, и я была единственной, кто остался в замке.

За исключением Сары. Я всегда наталкивалась на неё на побегушках у мисс Фрост. Неважно как занята она была, она находила время поболтать со мной и спросить, нет ли у меня сообщения для отправки моему «кавалеру» в Дом Фиалок. Но проблема заключалась в том, что мне нечего было сообщить Рэйвену. После нашей встречи на улице у «Крыло и Клевер», мисс Фрост увели в её комнату на третьем этаже северного крыла в приступе лихорадки.

Я поставила себе цель сходить с Сарой, когда та несла ей наверх еду и лекарства, надеясь лично проверить, действительно ли она была прикована к постели. Когда Сара открыла дверь («Она испытывает ужас, когда её тревожат» — по секрету призналась Сара), меня едва не захлестнуло волной горячего перегружённого камфарой воздуха.

— Ей нравится сохранять тепло, — прошептала Сара, когда я последовала за ней внутрь. — А пары камфары положительно влияют на её лёгкие.

Сначала я едва могла что-то разглядеть. Тяжёлые портьеры полностью закрывали окна. Единственный свет исходил от слабого пламени в камине и мерцавших огоньков спиртовых ламп, на которых стояли небольшие медные чаши, в которых пузырилась и кипела жидкость с примесью камфары и сильно пахнущих трав. В воздухе висел тяжёлый туман. Мисс Фрост лежала в центре этого, как выброшенный на мель кит, на своей кровати с пологом на четырёх столбиках.

— Ты принесла мои лекарства, девочка? — ворчливо просила она, когда Сара подошла к кровати.

— Да, мисс Фрост, и у вас посетитель. Авалайн Холл зашла поздороваться.

— Ах, — произнесла мисс Фрост, попытавшись сесть в вертикальное положение и найти свой лорнет на прикроватной тумбочке. — Она всё ещё здесь? Я думала, что она исчезнет к этому времени, как и её мать.

— Я до сих пор тут, — сказала я, и как только шагнула ближе к кровати, у меня защипало в носу от зловонного душка постельного белья. — Я никуда не собираюсь.

Она разглядывала меня в свой лорнет, её глаза увеличились до гротескных налитых кровью орбит, и она фыркнула.

— Ну что ж, ты также можешь сделать что-нибудь полезное. Боюсь, твоя подруга мисс Муффат…

— Моффат, — поправила я.

Мисс Фрост снисходительно махнула рукой на мою поправку.

— Боюсь, она создаёт беспорядок в моих образцах, пока я недомогаю. Спустить вниз и проверь для меня…

— Я могу это сделать, мисс Фрост, — перебила её Сара, послав мне приносящую извинения улыбку.

Мисс Фрост перевела свой взгляд с меня на Сару. Когда её глаза сместились, я заметила, что на них была пленка и что вена на её виске задёргалась. Она смотрела в упор на Сару, как будто не узнавала её. Неужели она ослепла? — задалась я вопросом. Но затем она моргнула и пленка устранилась.

— Ты делаешь слишком многое, — хрипло проскрипела она. — Ты…

Приступ кашля удержал её от завершения фразы.

— Вовсе нет, мисс Фрост, — сказала Сара, наполнив чайную ложку лекарством, которое она принесла с собой. — Я всегда рада помочь. Вот. Выпейте это. Это поможет от кашля.

Сара нагнулась и ловко впихнула ложку в рот мисс Фрост. Кашель постепенно стих, оставив мисс Фрост изнурённой.

— Вот, так лучше, — успокаивающе сказала Сара, накрыв покрывалом мисс Фрост. Затем одними губами она сказала мне: — Нам лучше уйти.

Мы на цыпочках вышли из комнаты. Однако до того как мы ушли, я услышала как мисс Фрост что-то забормотала. Прозвучало это как «Майлс».

* * *

Тем вечером я написала сообщение Рэйвену.

«Э.Ф. выглядит слишком больной, чтобы сделать что-либо опасное, но я планирую не спускать с неё глаз сегодня ночью».

Я запечатала записку, одолжив немного сургуча Хелен, поскольку это было тем, что делали девушки из книг миссис Мур, когда посылали тайные записки. Я улыбнулась себе, вспомнив девочку, которая обычно читала об девчачьих школьных приключениях в библиотеке Сьюард-Парка. Она казалась куда более невинной личностью, чем девушка, которая шпионила за своим учителем.

Пока я возвращала сургуч на место, листок бумаги выпал из одного из ящиков для корреспонденции стола. Кладя его назад, я не могла не заметить, что это был счёт из магазина платьев. Я запихнула его назад к остальным счетам. Я узнала печатный бланк мисс Джейнвэй и торговые марки нескольких магазинов, в которые я попала на Дамской миле. Как я предположила, корреспонденция Хелен главным образом была обусловлена заказами одежды. Ничего такого весомого, в отличие от моей записки Рэйвену.

За ужином я незаметно передала записку Саре. Мне не стоило волноваться о том, чтобы быть такой скрытной. Кам ушла рано на свою нелегальную тренировку по стрельбе из лука, Би и Долорес склонили свои головы над учебником, Хелен читала письмо, а Дейзи была полна решимости разрезать свой бифштекс на крошечные кусочки.

— Утром я собираюсь за новым лекарством для мисс Фрост, — прошептала Сара. — Тогда-то и доставлю это.

После ужина я подождала, пока все не разбрелись по своим обособленным тайным местам, и затем прокралась вверх по чёрной лестнице в северное крыло на третий этаж. Я не питала большой надежды на поимку мисс Фрост за совершением какого-нибудь шпионажа, но я хотела иметь возможность рассказать Рэйвену, что, по крайне мере, я попыталась, и если я действительно увижу что-нибудь важное, то сама пойду в Дом Фиалок, чтобы рассказать ему. На мне было надето новое платье, которое моя бабушка прислала мне из Парижа. Оно было красивого травянисто-зелёного цвета, который подчеркивал рыжий оттенок моих волос, и который, как я полагала, напомнит Рэйвену его укрытие на верхушке деревьев.

Я была настолько поглощена, воображая себя в платье — и реакцию Рэйвена на него — что не заметила двух людей, спускавшихся по ступенькам, пока они едва не натолкнулись на меня. Я нырнула за высокий комод на ножках на лестничном пролете третьего этажа, незадолго до того, как мисс Кори и мисс Шарп спустились до пролета. К счастью, они были слишком глубоко увлечены спором, чтобы услышать моё поспешное отступление.

— Не понимаю, из-за чего ты так расстроена, Лил, — произнесла мисс Шарп, когда они проходили мимо. — Я просто согласилась с Рупертом, что следует внести определённые изменения. Я знаю, что ты тоже так считаешь. Я видела, как ты смотришь на образцы мисс Фрост.

— Конечно же, то, что она делает с этими бедными спрайтами, просто ужасно, — воскликнула мисс Кори, — но суть в том, как лучше добиться перемен. Я просто не понимаю, каким образом Руперту Беллоузу удастся ворваться туда и потребовать, чтобы мы внесли изменения.

— Потому что он мужчина? — лукаво спросила мисс Шарп.

— Ну, да, раз уж ты упомянула об этом. Почему мужчины не могут руководить Готорном и позволить нам руководить Блитвудом.

— Ты знаешь, что это так не работает, Лил. Мы должны работать сообща, как это делали рыцарь с сёстрами.

— По старинке? Серьёзно, Ви, только не ты туда же! А что если они скажут тебе выйти замуж за какого-нибудь дряхлого старика?

— Не скажут, — ответила мисс Шарп, её голос был озлобленным.

Мисс Кори понизила голос и что-то прошептала, её голос щебетал, как будто она боролась с какой-то глубокой эмоцией, но они были слишком далеко от меня и уже спускались по ступенькам, чтобы я смогла расслышать слова. Я посчитала, что знала, куда этот спор, так или иначе, их заведёт. Этот спор был похож на тот, что Агнес вела с мисс Джейнвэй. В то время я посчитала, что это имело отношение к правам женщин участвовать в голосованиях, но теперь я осознала, что это касалось Ордена. Складывалось впечатление, будто все хотели изменить порядок вещей, но все боялись сделать ещё хуже — так же, как девушки на фабрике боялись, что если они выскажутся против начальников, то потеряют свою работу. И посмотрите, что с ними случилось. После этого я испытывала сильную острую боль от утраты Тилли. Она бы навела порядок в Ордене, если бы была здесь.

Скрипнула половая доска. Я ещё сильнее вжалась в пространство между комодом и стеной, и стала ждать. Я снова услышала звук, доносившийся из коридора третьего этажа. Кто-то приближался, вероятно, это Сара шла из комнаты мисс Фрост… но эти шаги были тише и менее ритмичными, в отличие от целеустремленного широкого шага Сары в сапогах на каблуках. Душок джина и камфары вскоре оповестил, кто это был. Я выглянула и увидела мисс Фрост, босиком в ночной сорочке, шатаясь, спускалась на лестничную площадку, её длинные седые волосы свободно свисали и спутались на спине.

— Должна проверить свои образцы, — пробормотала она, пройдя мимо меня. — Не могу доверять этой девчонке.

Она споткнулась на ступеньках, спускаясь ниже, и я подумала, что она упадёт головой вниз и разобьётся насмерть, но она схватилась за перила, выпрямилась и продолжила идти, невнятно бормоча.

Я последовала за ней, держась на приличном расстоянии, чтобы она не услышала меня, хотя не думаю, что в её состоянии она заметила бы даже засуетившихся гоблинов или айсберг ледяных великанов, загромыхавший вниз по ступенькам — как и у меня не возникло особых проблем последовать за ней. Даже без уроков мисс Свифт по выслеживанию, я могла бы отследить её по шлейфу её запаха.

На нижнем этаже, она прошла вглубь по коридору в свою классную комнату. Я осторожно подкралась к дверному проёму и заглянула внутрь. Она стояла в клочке лунного света, перед стеклянными стеллажами с образцами, опустив взгляд на кусок стекла.

— Я никогда не забуду, что они с тобой сделали, никогда!

Я подумала, что она разговаривает с одним из лотков с образцами, пока она не повесила объект назад на стену, и я увидела, что это была фотография сэра Майлса Малмсбери в серебряной рамке. Она прикоснулась кончиками пальцев к своим губам и затем прижала их к фотографии. Тягостно вздохнув, она снова развернулась к стеллажу с образами, подняла руку к бронзовой ручке и повернула её. Но вместо открытой стеклянной створки, весь целиком стеллаж повернулся внутрь на бесшумных хорошо смазанных петлях, и мисс Фрост исчезла внутри него, оставив стеллаж немного приоткрытым.

Тайный проход! Ответ на то, что она делает для ван Друда — и доказательство её двуличности — мог лежать внутри. Я пробралась в класс и заглянула в секретный дверной проём. Лунный свет освещал каменные ступеньки, что вели круто вниз в темноту. Во тьму кромешную. Всматриваться в неё было сродни вглядыванию в колодец, в который я упала во время атаки ворон. Что если ван Друд был там внизу? Я не знала смогу ли встретиться с ним лицом к лицу и призвать колокола в темноте. Я неуверенно остановилась на пороге, вспомнив о мрачном ощущении от пребывания внизу в темницы, рядом с канделбеллумом. Я могла подождать до завтра, рассказать Рэйвену о тайном проходе и попросить его пойти со мной — но что если эта ночная встреча была важной? Что если они строили планы сотворить нечто ужасное для Блитвуда — или Дарклингов? Я должна выяснить, чем там внизу занималась мисс Фрост.

Я обернулась к классу и подхватила одну из спиртовых ламп. Я зажгла её спичками, которые она держала на своём столе, загородила пламя ладонью и последовала за ней в темноту.

ГЛАВА 31

Даже со своей небольшой лампой, мне казалось, будто темнота поглощала меня. Её текстура была как у тяжёлой креповой повязки, которую мама использовала для отделки траурных шляпок, и пахла она как холодный пепел. Я могла ощутить в горле, как она становилась всё гуще, пока я продвигалась глубже в недрах замка. Я отчаянно желала сбежать обратно наверх к свету, но продолжила идти, решительно настроившись выяснить, чем занималась мисс Фрост.

У подножия лестницы тянулся мощёный камнем коридор, опускаясь ещё глубже. Вода капала со стен и плескалась у меня под ногами. Чем дальше я уходила, тем больше задавалась вопросом, а не был ли этот коридор, в самом деле, туннелем, который вёл вниз к реке. Пищащий звук заставил меня испытать страх, что это был проходной канал для крыс — или ещё того хуже. Мисс Свифт говорила, что сияющие спрайты прорывают туннели сквозь снег и пробираются в замок. Могли ли другие создания из леса Блитвуда также пользоваться этим подземным ходом?

Громкий скрипящий звук всполошил меня настолько сильно, что я едва не уронила лампу. Я вжалась в нишу каменной стены и прислушалась. Прозвучало так, словно металлом заскоблили по другому металлу, простонали ржавые петли, ворота открылись… и затем тихие бормочущие голоса, подобно перешептыванию призраков. Я подалась ближе, волоски на шее встали дыбом, кожу покалывало. Единственная причина, по которой я не сбежала в обратном направлении, заключалась в том, что я не слышала звона в своей голове. Значит, здесь не должно было быть никакой реальной опасности. Кроме того, у меня с собой были часы с репетиром мисс Эмми. Я смогу воспользоваться ими и поднять маскировочную мглу, если понадобится скрыться от мисс Фрост.

Из-за двери послышался ворчливый голос. Я осторожно заглянула внутрь.

Натолкнись я на комнату полную призраков, меня бы она так не удивила, как то, что я увидела. Камера с низким потолком была обшита панелями из тёмного дерева и уставлена книжными шкафами со стеклянными фасадами. Небольшой, обшитый кожей, рабочий стол был втиснут в один из углов, в другом углу стояла чугунная печка. Мисс Фрост открыла один из шкафов и передвинула маленькие белые предметы по полке, стерев с них пыль подолом своей ночной сорочки. Сначала я подумала, что это были морские ракушки, но затем она подняла один из предметов к свету и я увидела, что это был крошечный череп. Человекоподобный череп.

Я невольно ахнула. Мисс Фрост повернулась ко мне, её глаза были широко распахнуты и безжизненны в свете лампы.

— Вот ты где! — воскликнула она, протянув миниатюрный череп. Она заметила меня раньше, чем у меня появился шанс спрятаться: — Ты позволила им запылиться! Я же тебе говорила, что они должны содержаться в хорошем состоянии для сэра Малмсбери, когда он вернётся. Это работа всей его жизни!

Я окинула взглядом комнату: толстые журналы для записей, плетёные корзины, сачки, стеклянные колпаки, микроскопы, парафиновые лампы, подвешенные схемы скелетов, медные микрометры, полки с черепами и другими костными фрагментами — и одна сумочка с вышивкой. Это был кабинет натуралиста, прекрасно сохраненный как место поклонения пропавшему наставнику мисс Фрост, сэру Майлсу Малмсбери. Но какое отношение это имеет к ван Друду?

— Ну, не стой как столб, девчонка! Каталогизация должна быть сделана!

Она указала на рабочий стол, на котором лежал большой переплетённый в кожу журнал, рядом с зажжённой газовой лампой и коробкой спичек. Очевидно, мисс Фрост в своём расстройстве посчитала, что я была Сарой. И поскольку я не хотела переубеждать её, я села и взяла перьевую ручку, лежавшую рядом с журналом. Когда я пододвинула кресло, я почувствовала, как что-то закопошилось у моих ног под столом, и услышала писк, который ранее я уже слышала.

Я подняла голову и посмотрела, не заметила ли это мисс Фрост, но она лишь взяла поднос с фрагментами костей, каждый из которых был помечен ярлыком с небольшими римскими цифрами.

— Ты можешь начать с этих, — сказала она.

Затем задумчивым взглядом осмотрев кабинет — с такой любовью, будто ужасный ассортимент костей, был символом любви — она ушла. Некоторое время я сидела, гадая, должна ли я была пойти за ней, но очередной писк из-под стола решил за меня. Я нагнулась, держа лампу в руке. Две пары напуганных глаз смотрели на меня в ответ.

— Она ушла, Дейзи, — сказала я. — Ты можешь выходить.

— Как ты узнала, что это была я? — спросила Дейзи, неуклюже выползая из своего тайника и что-то бережно держа в изгибе своего локтя.

— Твоя сумочка, — ответила я, помогая Дейзи встать на ноги, и в ошеломлении смотря на создание, которое уютно устроилось в изгибе её локтя.

Это был сияющий спрайт, с белыми крыльями с серебристыми кончиками, покрытый тонким белым пухом, который на худом тельце создавал некого рода платье. Когда создание стряхнуло пыль с крыльев, я увидела, что одно из них было сломано.

— Это же спрайт, которого Блодьювед поймала на уроке мисс Свифт, — сказала я. — Та, что ты должна была отнести в комнату образцов.

— Я сказала мисс Фрост, что она сбежала. Я не могла позволить убить её… она личность.

Маленькая спрайт перепрыгнула на плечо Дейзи и ласково коснулась крыльями щёк Дейзи, оставив на них лёгкий серебристый порошок, затем вывела в адрес Дейзи трель высоким пищащим голоском.

— Ты держишь её здесь? Не боишься, что мисс Фрост обнаружит её?

— Перозвон хотела быть поближе к своим покойным сёстрам.

— Перозвон? — переспросила я.

Спрайт просвистела затяжной мелодичный напев и Дейзи захихикала.

— Ну, вообще-то, та мелодия, что ты только что услышала, было её истинное имя. На её языке это означает «оперённая-чей-голос-звучит-как-колокольчик», но я не могу произнести это, поэтому мы сошлись на Перозвон, что наиболее близко к переводу.

— Ты можешь понимать её? — пересвисты и трели спрайта были похожи на звуки ястребов, которые те издавали в своих клетках.

— О, да, ты тоже можешь, если позволишь ей прикоснуться крыльями к твоему лицу. Спрайты общаются посредством совмещения порошка с их крыльев и звуковых волн, направляемых прямо в твой мозг. Они называют это опудривание — или по факту «речь-которая-использует-порошок-вместо-голоса», но я…

— Не можешь произнести это. Поняла. Ладно, я попробую.

Спрайт перевела взгляд с Дейзи на меня, наклонив голову и моргнув своими большими голубыми глазами. Она неуверенно защебетала.

— Она, правда, хорошая, — заверила её Дейзи.

Спрайт всё ещё выглядела неуверенной, но шмыгнула с плеча Дейзи на моё, приземлившись легко, как бабочка. Задевшие мою щёку крылья ощущались как нить паутины. Когда она пропела, я почувствовала вибрацию в своей голове, которая приняла форму слов.

— Привет, друг той-чьё-имя-означает-цветок-и-той-что-приносит-еду. Пожалуйста, не вини своего друга за то, что скрывает меня и держит это втайне от вас. Мне бы не хотелось, чтобы она как-то пострадала из-за того, что спасает меня. Она была доброй и хорошей.

Я посмотрела на Дейзи, которая горделиво улыбалась, глядя на маленькую спрайт, и почувствовала, будто в течение многих месяцев я вовсе не уделяла ей должного внимания. Она подвергла себя нраву мисс Фрост и заставила себя заниматься образцами, которые были ей невыносимы, ради возможности поухаживать за этим раненным созданием — которое отнюдь созданием не было, а было личностью с мыслями и чувствами. Я оказалась столь же слепа в вопросе их природы, как и насчёт Дейзи.

— Я знаю, — сказала я спрайту, но улыбнувшись Дейзи. — Она добрая и хорошая. Я не позволю, чтобы с кем-либо из вас что-то случилось. Вообще-то… — я протянула руку к ней, чтобы она перепрыгнула на неё, и я смогла осмотреть её крыло. — Думаю, я кое-кого знаю, кто сможет исправить твоё крыло.

* * *

В лампе, которую я принесла с собой, практически не осталось масла, но нам она была не нужна. Щелчком своего уцелевшего крыла, Перозвон стала источать сильное ровное свечение, которое озарило каменный коридор, дав более подробную картину, чем я хотела бы видеть. Стены были покрыты склизкой зелёной плесенью, по полу текла чёрная маслянистая вода, от которой исходили вредные пары, обвивавшиеся вокруг наших лодыжек. Когда пары прикоснулись ко мне, я услышала низкий колокольный звон в голове. Я стиснула часы с репетиром в кармане и нажала головку часов. Прозвучал дребезжащий перезвон и пары отступили.

— Как ты выдерживаешь нахождение здесь внизу? — спросила я у Дейзи.

— Поначалу не было так плохо. Думаю, стало хуже со времени, как начал таять снег и вода стала просачиваться сквозь камни. Пары появились несколько недель назад — и всегда создавалось впечатление, что становилось хуже после того, как здесь побывает мисс Фрост.

— Несколько недель назад?

Это было, когда я увидела, как Юдикус ван Друд выдохнул дым в ухо мисс Фрост. Могли ли эти тлетворные пары быть «сумерками»? От этой мысли моя кожа покрылась мурашками. Благодаря свету Перозвона теперь я видела, что здесь были и другие проходы, ответвлявшиеся от основного. Из одного из них, мне показалось, я услышала позвякивание колоколов. «Должно быть там располагался канделбеллум», — подумала я, вспомнив, что мисс Фрост выходила из комнаты канделбеллума той ночью, когда мы с Натаном увидели её в Зале Специальных Коллекций. Наверное, она использовала комнату канделбеллума для сокращения пути в Специальные Коллекции.

Я поспешила мимо прохода, мысль о тенях, двигавшихся в коколообразной камере, почему-то нервировала меня куда больше, чем ползучие пары, и заставила меня рвануть вверх по лестнице. Я убедилась, что классная комната мисс Фрост была пуста и затем подала сигнал Дейзи и Перозвону, что они могут выходить. Дейзи закрыла за нами книжный шкаф. Когда он закрылся, мне показалось, что струйки дыма вились через щель у основания, но затем будто испарились. Я оживилась, пока Перозвон не перескочила мне на плечо и не коснулась крыльями моего лица.

«Сумерки». Огласилось слово в моей голове. Тем не менее, я ничего не произнесла вслух, потому что не хотела волновать Дейзи, которая и так уже была достаточно нервной.

— Ты уверена, что мы можем доверять Жилли? — спросила она, пока мы крались по коридору.

Дейзи предусмотрительно посадила Перозвон в свою сумочку.

— Помнишь, с каким он сожалением смотрел, передавая тебе Перозвон? Уверена, он нам поможет.

Я не особо верила в том, что говорила, но не знала, что ещё сделать. Ничего полезного в том, что Дейзи проводила так много времени в подземельях с «сумерками», не было, но она не оставит спрайта, пока не убедится, что та достаточно здорова, чтобы улететь в лес самостоятельно. Я не могла знать наверняка, что Жилли не сдаст нас всех, но рассчитывала, что его сострадание к раненым существам преодолеет его верность правилам Блитвуда. И мне оставалось только надеяться, что мы сможем отыскать его. Я никогда не искала его ночью.

Я знала, что у Жилли есть комната в южной башне недалеко от птичьих клеток. Чтобы добраться туда, нам пришлось пройти через Главный Зал, подняться на четвертый этаж южного крыла, взобраться по лестнице на крышу и, пройдя мимо клеток, зайти в башню. Когда мы шли мимо клеток, я услышала возбуждённое трепетание ястребов и ответный стук из сумочки Дейзи.

— Думаю, она боится соколов, — ответила Дейзи.

Мы продолжили идти мимо клеток и добрались до башни. Там была низкая дверь, которая едва доходила до моей головы, с медным дверным молоточком в форме головы оленя. Мы с Дейзи обменялись взволнованными взглядами, и я подняла руку к молоточку. Прежде чем я смогла опустить его, дверь открылась. На пороге стоял Жилли, обрамлённый искусственным освещением, в красном шерстяном свитере с длинными рукавами, свободных вельветовых брюках и с взъерошенными чёрными волосами. Он держал дверь двумя руками, тем самым загородив нам вход и вид на комнату позади него. В низком дверном проёме Жилли непредвиденно показался более высоким, чем был на самом деле — и более внушительным.

— Что вы здесь делаете, девочки? — прорычал он. — Разве я не достаточно часто говорил, что мои помещения находятся под запретом?

— Д-да, — заикаясь, ответила Дейзи, отступив назад.

Я схватила её за руку, чтобы она не сбежала.

— Нам очень жаль, что побеспокоили тебя, Жилли, но кое-кто раненный нуждается в твоей помощи.

— Кто обидел тебя, девочка? — взревел он. — Я достану голову этого ублюдка…

— Не меня, — сказала я быстро, поразившись накалу ответа Жилли. — Это… ну… кое-кто поменьше. Ты можешь показать ему, Дейзи.

Дейзи запустила руку в сумочку и, вытащив Перозвон, вынесла её на свет. Она сидела, скрестив ноги на руке Дейзи, сложив ручки на своей крошечной груди, и пристально смотрела на Жилли.

— Мы знаем, это против правил… — начала я.

— Но я не могла позволить мисс Фрост убить её, — перебила Дейзи. — Она личность с мыслями и чувствами и там, в лесу, у неё есть семья. И она не причинит нам никакого вреда.

Жилли потянулся за спрайтом. Дейзи начала убирать руку, испугавшись, как и я, что Жилли собирается схватить Перозвон. Но он просто протянул руку, открыв ладонь, в таком же жесте, как протягиваешь яблоко возбуждённой лошади. Перозвон осторожно принюхалась, встала и провела неповреждённым крылом по руке Жилли, после чего издала долгую музыкальную трель, которую я поняла лишь наполовину — должно быть мой порошок уже терял эффект. Казалось, это было какое-то сложное официальное приветствие, включающее родословные, обязательства клана и древний договор. В конце концов, Жилли склонил голову. А когда он поднял её, его глаза сияли.

— Да, малышка, я не забыл. Добро пожаловать. И вы двое тоже, — он посмотрел на нас. — Вы тоже можете войти, но должны пообещать, что никому не расскажите о том, что увидите там. Сохраните мой секрет, а я сохраню ваш.

— Мы обещаем, — в один голос ответили мы с Дейзи.

Жилли отступил в сторону, впуская нас внутрь. Когда мы вошли в небольшую комнату с низкими потолками, я подумала, что мы попали в птичник. Десятки яркоокрашенных крылатых созданий порхали по комнате или сидели на потолочных балках над нашими головами.

Но это были не птицы. Это были сияющие спрайты.

Перозвон издала возбуждённую трель и перепрыгнула с руки Дейзи на спинку стёганного ситцевого дивана, где молодая мужская особь спрайта, покрытая коричневыми перьями, обняла её. В скором времени все остальные спрайты в комнате столпились вокруг неё, выводя трели и задевая крыльями друг друга, пока вокруг них не поднялось облако многокрасочного блеска — или, по крайней мере, я считала, что это блеск, пока оно не спустилось вниз и не прожгло крошечные дырки в обивке дивана и ковриках. Жилли быстро потушил искры голыми руками и высказал поток слов на шотландском языке, которые как я подозревала, включали ругательства, судя по тому, что он покраснел, когда увидел, что мы смотрим на него.

— Эти крошечные существа едва не сожгли мой дом уже дюжину раз, — пожаловался он. — Напрасно их не называют пожарными спрайтами.

— Дейм Бекуит знает об этом? — спросила Дейзи, изумлённо наблюдая, как три спрайта приземлились на её плечи и провели крыльями вдоль её щёк.

— Ты рехнулась, девочка? Хозяйка выставит меня с работы, если узнает. Мы с ней не сходимся во взглядах, относительно маленьких спрайтов. Они безобидны, если только не позволишь им спалить жильё. На долю бедных созданий выпала весьма тяжёлая зима, как и для Ётунов в лесу. Я стараюсь оставлять им еду, но всех этих пожарчиков нашёл до смерти изголодавшимися, поэтому и принёс их сюда. Они пробудут здесь лишь до следующей недели, до начала весны. А теперь, давайте посмотрим, что можем сделать для твоей маленькой подружки…

— Перозвон, — сказала Дейзи, когда спрайт перепрыгнула на руку Жилли.

— Приятно познакомиться с вами, мисс Перозвон, — сказал Жилли, его губы сложились в кривобокую улыбку. — Давайте посмотрим, что случилось с вашим крылом.

Он бережно растянул травмированное крыло Перозвон и осмотрел сломанные перья.

— Ах, это будет не трудно усилить, но мне понадобятся сменные перья.

— Можем ли мы использовать какие-нибудь образцы мисс Фрост? — спросила Дейзи.

При имени мисс Фрост спрайты взволнованно заверещали и затрепетали, подняв облако злых искр. Искры приземлились в мои волосы, и я расслышала — пока тушила их — слово «убийца».

— Можете ли вы сделать это, не привлекая мисс… эм… не привлекая внимания леди? — спросил Жилли.

— По большей части она находится в своей комнате, — сказала я. — За исключением ночных блужданий по подземельям. Я могла бы присмотреть за ней, пока Дейзи крадёт обр… я имею в виду, погибшего спрайта.

— Мне придется присмотреть и за Сарой, — сказала Дейзи. — Она всё рассказывает мисс… ей.

— Она просто боится потерять свою работу, — объяснила я Дейзи. — Но у меня есть идея, как отвлечь и её. Мы провернём это первым делом утром, сразу после завтрака, когда Сара понесёт ей поднос с едой. Я пойду с Сарой, а ты сможешь достать перья для Жилли.

— И тогда мы мигом подлатаем мисс Перозвон, — сказал Жилли. — Она должна быть в состоянии улететь обратно в лес со своими пожарчиками в первый день весны… который наступит совсем скоро, — добавил Жилли грубым голосом. — Я буду рад спасти свои волосы от маленьких неприятностей.

Один из спрайтов пролетел мимо меня, ласково коснувшись щеки кончиками своих крылышек, а потом приземлилась на плечо Жилли.

— Мы, неприятности, премного благодарны за ваш кров, Гилли Ду¹⁵, защитник всех раненных и потерянных, — пропела она. — Ты заботишься о созданиях леса и всех, кто заплутал в нём, с незапамятных времен. Если ты устанешь служить своей смертной хозяйке, у тебя будет почётное место среди нас.

Зеленые глаза Жилли стали большими и яркими, затем он нахмурился, вытер сказочную пыль с лица и отрывисто кивнул спрайту. Подняв взгляд, он поймал мой взгляд. Должно быть, он увидел полосу пыльцы на моей щеке и понял, что я услышала слова спрайта.

Жилли не был человеком. Он был Гилли Ду — древний хранитель леса и всех, кто заблудился в нём. Но как ему удалось прийти к тому, что он стал жить в стенах Блитвуда? И кто из Ордена знал, кем он был? Это была тайна, которую я не могла разгадать, но если бы я попыталась, я понимала, что могу причинить вред Жилли — и пока я наблюдала, как он ухаживает за спрайтами, я поняла, что никогда не смогу это сделать.

ГЛАВА 32

На следующий день после завтрака несложно было удостовериться, что Сара и мисс Фрост находились в стороне от событий, между тем как Дейзи занималась кражей образца. С моей стороны всего-навсего достаточно было предложить помочь отнести поднос, молча лишь одними губами произнеся, что у меня есть послание, которое она могла бы доставить.

— Ещё одно, так скоро! — подметила она, когда я передала ей запечатанную записку для Рэйвена, которую я написала прошлой ночью. — Не боишься, что будешь выглядеть… чрезмерно нетерпеливой?

Я покраснела от этой мысли, но ответила:

— Он не будет возражать. У меня важные для него новости.

— Правда? — спросила Сара. — Ты придумала план как встретиться?

— Д-да, — с заиканием выговорила я, всё-таки я не любила лгать Саре.

Мне пришлось написать Рэйвену. Надо было сообщить ему, что в подземелье притаились «сумерки». Я понятия не имела, как тайно провести Рэйвена в Блитвуд. В конце концов, он был немного больше сияющего спрайта.

Но так уж получилось, что Рэйвен сделал мою ложь истиной. В тот же самый день он написал ответ (Сара передала мне записку в обед), что у него есть план, как попасть в Блитвуд на следующей неделе в первый день весны.

«Продержись до той поры, — написал он. «Сумерки» извлекают самое худшее из людей. Следи внимательно за своими друзьями на признаки странного поведения».

Странное поведение? Подобное тому, что Хелен становилась все более скрытной в отношении её писем из дома, или что Натан замуровал себя на своём месте, на окне в библиотеке, как жертва в рассказе мистера По «Бочонок амонтильядо»? По-видимому, в Блитвуде не было ничего, кроме как странного поведения в последнюю неделю зимы — во время которой лил ледяной дождь, превратив снег в жижу — как будто перспектива освобождения заставила рабство зимы выглядеть ещё более невыносимым.

— Да, — сказал Жилли, когда я упомянула ему об этом. — Это самое опасное время зимы, когда запах весеннего рассвета будоражит кровь. Даже спрайты вырывают друг другу волосы.

Я стала свидетелем, как мисс Шарп сорвалась на мистера Беллоуз за то, что тот принёс ей фиалки; Беатрис сделала выговор Долорес за то, что та была «болтуньей», а Альфреда Дрисколл отказалась принести Джорджиане чашку чая и сказала ей, что она не была «её прислугой». Джорджиана отомстила, начав распускать слухи, что мать Альфреды была дочерью торговца, а вовсе не одного из Первой Сотни. Я поймала себя на том, что позлорадствовала, подумав, что как минимум кто-то ещё ощутил вкус терапии Джорджианы, но затем почувствовала себя виноватой, когда обнаружила плачущую Альфреду в том же самом чулане, где я несколько недель назад застала Шарлотту.

Что касается Диан, они казались необычно сдержанными и свирепыми. В один из вечеров на ужине Берти пошла забрать тарелку со стола Диан и Андалусия Бомон отняла у неё тарелку, запустив свои ногти настолько глубоко в руку Берти, что пришлось вызывать Жилли, чтобы заставить её сбросить свою хватку.

— Они впали в «Дрессуру Охоты», — сказала мне Сара в сочельник равноденствия. — Лучше держаться от них подальше. На твоём месте, я бы сходила в город и навестила своего поклонника, — добавила она с лёгкой завистью.

Мне часто казалось, что Сара мечтала иметь своего собственного «поклонника», чтобы навещать его, и что она получала «заимствованное» удовольствие в моих фиктивных отношениях.

— Он сказал, что придёт завтра, — поделилась я с ней, утомившись от скрытной атмосферы.

Я начала опасаться, что Рэйвен не придёт, и я навечно застряну в этом опустошающем мавзолее.

Но проснувшись следующим утром, я почувствовала перемены в просачивающемся через окно у моей кровати воздухе. Он пах… свежестью. Как живой организм. Я села в кровати и выглянула в окно. За ночь вся жижа на лужайке растаяла. Река вырвалась из оков льда и мерцала в утреннем солнце. Даже тёмная угроза леса Блитвуда посветлела из-за россыпи нежной зеленой растительности среди более тёмной зелени сосен.

— Смотрите! — я окликнула Дейзи с Хелен. — Весна!

Дейзи с Хелен втиснулись ко мне на кровать и прижались лицами к окну.

— Разве это не забавно, — сказала Дейзи, оконное стекло запотело от её дыхания. — Сегодня первый день весны. Словно лес знает.

Я задрожала от мысли, что лес знает всё.

— Давно пора, — сказала Хелен, прогнав фантазию Дейзи щелчком своей косы. — Папа прислал мне новый весенний наряд из Парижа.

За завтраком на каждом столе стояли букетики из фиалок с рукописной запиской, в которой говорилось «Счастливой Весны! От Дома Фиалок Шарпов». Пока девушки восклицали о том, как мило было со стороны тётушек мисс Шарп прислать нам цветы, я смотрела на свои столовые приборы. На моей тарелке лежало письмо с почтовым штемпелем Шотландии. Я взяла его дрожащими руками и едва не порезала себя столовым ножом, которым принялась открывать письмо.

— Ава получила любовное письмо, — сухо высказалась Хелен.

Но это было даже лучше, чем любовное письмо.

«Дорогая мисс Холл», — начиналось письмо.

«Мне было весьма любопытно получить Ваш запрос с наведением справок о книге «Порочность Ангелов», особенно учитывая, что он исходит от дочери Эвангелины Холл. Я очень хорошо знал Вашу мать, и я жутко оплакивал весть об её кончине. Намедни я вспоминал о ней, когда обнаружил копию «Порочность Ангелов» здесь, в Готорне. Полагаю, что она хотела бы, чтобы я лично привёз копию Вам. По стечению обстоятельств, я планирую отправиться в путешествие по поселениям в апреле. Думаю, будет лучше, если я захвачу книгу с собой. Я телеграфирую Вам, когда сяду на корабль и организую нашу встречу. А тем временем, я убедительно прошу Вас никому не рассказывать о нашей переписке. Исходя из обстоятельств, о которых я просвещу Вас позже, я предпочту, чтобы никто не знал, что я отправляюсь в путешествие с книгой. Надеюсь на встречу с Вами в апреле.

С уважением,

Герберт Фарнсуорт

Архивариус, школа Готорн»

— Ава! — голос Сары проник сквозь моё оцепенение, в то время как я перечитывала письмо во второй раз. — Дейм Бекуит делает заявление.

Я подняла голову и увидела Дейм Бекуит, стоявшую на помосте и призывавшую зал к вниманию своим проницательным взглядом. Я виновато поймала её взгляд и запихнула письмо в карман. Она кивнула, будто ожидала именно моего почтения, чтобы начать.

— Я хочу пожелать всем вам счастливого первого весеннего дня, — сказала она. — Погода, безусловно, сотрудничает с календарём. В честь этого дня, я решила отменить обычные уроки.

Большой ор поднялся в зале; спонтанное высвобождение всей напряжённости, что накапливалась во время холодных месяцев. Даже Долорес Йегер издала негромкий визг радостного возбуждения. Дейм Бекуит подождала, пока шум утихнет, а потом добавила:

— Вместо этого я попросила наших учителей провести в саду урок по признакам наступления весны.

Последовал небрежный стон, но он не был искренним. Один урок — это не так уж и много, и как минимум он будет проходить на улице. Дейм Бекуит окинула взором зал таким образом, что создавалось впечатление, будто она желает встретиться взглядом с каждой девушкой и заглянуть в душу каждой из них.

— Я понимаю, что для некоторых из вас зима была трудной, вероятно, особенно для новеньких или кому пришлось понести потери, — её взгляд задержался на Натане. — Но я надеюсь, что вы воспримите эти ранние признаки весны доказательством, что тёмные дни миновали нас. Мы пережили ещё одну зиму. Как говорит нам Цицерон: «Пока дышу, надеюсь¹⁶». Пока есть жизнь, есть и надежда на новое начало.

Она отвела свой взгляд от Натана, и я увидела, что её глаза блестели от непролитых слёз. Может быть, она говорила Натану, что даже невзирая на то, что она потеряла дочь, она была способна продолжить жить, поскольку у неё до сих пор был он.

— Есть небольшой ритуал, который мы инсценируем здесь, в Блитвуде, в первый день весны, чтобы обозначить это новое начало. Мы перезапускаем и заводим все часы… ах, а вот и наш часовых дел мастер.

Она вздернула подбородок и рукой махнула в заднюю часть Главного Зала. Я повернулась со всеми остальными, и моё сердце гулко застучало. Мог ли это быть?..

Сначала моё сердце упало от разочарования. Сгорбившийся пожилой мужчина неверной походкой вошёл в зал, его спина согнулась под весом тяжёлого ящика для инструментов.

— Мистер Хамфри в течение всего дня проведет обход по школе. Пожалуйста, не мешайте ему, девушки, и окажите ему и его ассистенту радушный приём.

Ассистенту?

Позади старого мистера Хамфри, неся ещё две коробки с инструментами, с низко опущенной на глаза твидовой шляпой, появился высокий, сильный молодой человек в парусиновом рабочем комбинезоне. Он осматривал зал, солнечный свет отразился от круглых линз его очков, пока не отыскал меня. Улыбка, которую он послал мне, ощущалась подобно солнечному свету, пробившемуся сквозь мрачный туман последних нескольких недель.

— Ты знаешь этого рабочего? — спросила Хелен. Её губы скривились на слове «рабочий».

Я посмотрела на неё, чтобы понять, неужели она, в самом деле, не узнала его. Но всё, что видела Хелен, так это непритязательного служителя, отправленного что-то исправить. Она никогда не посмотрит дальше рабочего халата и не распознает Дарклинга, которого мы повстречали в лесу. Я взглянула на Дейзи, но та была занята воровством еды для спрайтов. Лишь только Сара догадалась, что ассистентом часовщика был мой «поклонник», но ничего страшного в этом не было. Она не знала, что он был Дарклингом.

Успокоившись, я повернулась назад, желая снова поймать взгляд Рэйвена и как-то сообщить ему, что я найду его — но заметила, что кое-кто ещё узнал его. Это был Натан, и он смотрел на ассистента часовщика взглядом чистой ненависти. Натан перевёл взгляд с Рэйвена на меня, его губы изогнулись в жестокой гримасе. Затем он исчез в коридоре северного крыла.

Рэйвен стоял, наблюдая за его уходом, в то время как мистер Хамфри разговаривал с Дейм Бекуит. Мои соседки по столу бодро обсуждали, какие изменения в гардеробе им надо произвести, чтобы принять участие в уроке на улице.

— Идём, Ава, — сказала мне Хелен. — Я знаю, что твоя бабушка прислала тебе новое платье из Парижа, потому что моя мама сказала, что они вместе ходили за покупками. Мы с таким же успехом можем надеть наши красивые наряды, даже если единственные мужчины, которые увидят нас, это престарелый рабочий и его ассистент. Натан, кажется, как обычно исчез.

— Кто-то должен сходить за ним, — сказала я, встав из-за стола.

Я увидела, как Рэйвен наклонился и что-то прошептал пожилому мистеру Хамфри на ухо. Затем с пронзительным взглядом в мою сторону, Рэйвен последовал за Натаном в северное крыло. Он пытался сказать мне, чтобы я последовала за ним? Или он отправился за Натаном, дабы удержать того от обнародования его личности? В любом случае, мне надо пойти и отыскать их.

— Мне не надо переодеваться, — сказала я Хелен. — Я встречусь с вами позже в саду.

— Если ты собираешься пойти за Натаном, возможно, я должна тоже пойти, — ворчливо подметила Хелен. — Я дольше его знаю.

К счастью, Сара сдержала её.

— Думаю, лучше если Ава пойдёт одна, — сказала Сара, послав мне хитрый взгляд поверх головы Хелен. Несомненно, она считала, что у меня тайная встреча с моим поклонником: — Почему бы мне не помочь тебе распаковать то платье? Тебе, пожалуй, понадобится помощь в глажке его оборок.

Я послала Саре признательный взгляд и поспешила из зала в северное крыло. Поскольку уроки были отменены на целый день, оно оказалось безлюдным. Я рванула вглубь коридора, но на полпути услышала шум, исходивший из класса мисс Фрост. Мисс Фрост не высовывалась из своей комнаты с ночи, когда я последовала за ней в подземелья, так что я сомневалась, что это была она. Я осторожно всмотрелась в дверной проём и обнаружила стоявшим перед стеллажами с образцами Рэйвена, его лицо лишилось всех красок.

— Я знаю, — сказала я, тихо войдя в класс. — Это ужасно…

Он повернулся ко мне; его глаза были широко распахнуты и безжизненны.

— Это отвратительно. Что за монстр делает такое с бедными невинными созданиями?

Я покачала головой.

— Мисс Фрост, кажется, считает, что таким образом она как бы почитает память о своём наставнике…

— Почитает? — Рэйвен выплюнул слово, как будто оно было куском тухлого мяса. — Ты искренне полагаешь, что это имеет нечто общее с почестью?

— Нет! — воскликнула я, ощутив острую боль от того, как он смотрел на меня. — Моя соседка по комнате спасла одного из спрайтов, и на прошлой неделе мы отнесли её к Жилли, чтобы он помог исправить её крыло. Жилли ухаживает за целой стайкой пожарчиков в своём жилище. И многие люди из Ордена считают это неправильным.

— И всё же они позволяют этому происходить, — произнёс Рэйвен леденящим голосом. — Ты знаешь, что происходит с духом сияющего спрайта, если его телу не позволяют распасться обратно в воздух?

Я покачала головой, но Рэйвен не смотрел на меня. Он открыл одну из стеклянных дверей и аккуратно отколол с иглы спрайта. Когда он бережно взял спрайта в свои руки, слеза с его глаза упала на создание. Он пересёк класс, подошёл к окну и открыл его. Поднёс руки к своим губам настолько близко, что мне показалось, что он намеривался поцеловать крошечное создание, но вместо этого он осторожно подул на него. Спрайт распался на части, превратившись в пыль, которая закружила в воздухе. Немного пыли осело на меня, и я услышала голос, пропевший в моей голове.

«Спасибо тебе, Дарклинг, за моё освобождение».

Полупрозрачный образ спрайта молниеносно зарябил в воздухе над нашими головами и затем улетучился в лёгком ветерке. Я почувствовала толчки, словно земля под моими ногами задрожала, и затем я начала трястись, неудержимо задрожав. Рэйвен повернулся ко мне, всполошившись. Он обнял меня и вплотную притянул меня к своей груди.

— Прости, — пробормотал он мне на ухо. — Я забыл, какое влияние уход спрайта может оказывать на людей. Ты чувствуешь пространство между мирами. Спустя мгновение всё пройдёт.

Он провёл руками по моей спине и рукам, стряхнув пыль от спрайта и согрев мою кожу. Озноб рассеялся, но его руки ощущались настолько хорошо на мне, что я не сказала ему об этом. Напротив, когда он нежно скользнул пальцами по моему лицу, я накрыла его ладонь своей и прильнула щекой в чашечку его ладони. Казалось, будто он всю меня держит в своей руке — как он бережно убаюкивал крошечного спрайта — и словно я могла запросто распасться от прикосновения его губ.

А потом его губы оказались на моих губах, и вместо того, чтобы распасться, я ощутила, как по мне хлынул жар, от моих губ к кончикам пальцев ног, оживив каждую молекулу моего тела. Я никогда ещё не чувствовала себя такой… целой.

Его руки переместились на мой затылок, нежно держа мою голову, привлекая меня ближе к себе. Я обняла его за спину и почувствовала нежную бархатистость его крыльев, натянувшихся под комбинезоном, готовых прорваться через тонкий материал. Я хотела, чтобы они были на свободе, хотела, чтобы он унёс нас прочь отсюда, обратно в его уютное укрытие. Но затем я вспомнила, зачем позвала его сюда: «сумерки» притаились в подземельях. Мне нужна была его помощь, чтобы избавиться от них.

Скрепя сердцем, я вырвалась из его объятия, положила одну руку на его грудь, а другой накрыла его губы. Когда я сделала это, я увидела какое-то мерцание над его плечом. Неужели его крылья вырвались на свободу?

Но затем мерцание превратилось во вспышку стали — лезвие ножа разрубило воздух у горла Рэйвена.

Я закричала и ударила по лезвию голой рукой. Холодная сталь разрезала мою кожу. Рэйвен резко развернулся, теперь уже его крылья разорвали комбинезон и раскрылись настолько быстро, что сбили меня с ног, откинув назад на оконное стекло. На мгновение моё зрение затуманилось. Когда оно прояснилось, я увидела Натана, державшего нож у горла Рэйвена.

— Вы уже и так достаточно взяли наших женщин, дружище! Ты не получишь Аву — и ты вернёшь мне мою сестру!

— У нас нет твоей сестры, тщедушный! Она бродит по Волшебной стране.

— Это правда, Натан. Я видела её там, в день солнцестояния.

— И ты не рассказала мне?

Натан перевёл свой взгляд на меня, не отводя кинжал от горла Рэйвена.

— В этом не было никакого смысла. Мы пытались найти способ вывести её оттуда…

— Мы? Ты якшаешься с этим монстром? Слушаешь его ложь?

— Нет никакой лжи, Натан. Всё, что нам говорят об Дарклингах — враньё! Есть книга, которая рассказывает правду — «Порочность Ангелов». Я сегодня получила письмо от библиотекаря из Шотландии. Он сообщил мне, что привезёт её в Нью-Йорк. Рэйвен говорит, что это докажет, что Дарклинги не зло…

— Рэйвен? — насмешливо произнёс Натан, плотнее прижав лезвие к горлу Рэйвена.

Я увидела, как Рэйвен вздрогнул, и его крылья напряглись. Почему Рэйвен не выбьет кинжал из рук Натана? Я знала, что он был достаточно силён. Но затем я заметила вздымающуюся с лезвия струйку дыма, которая змеясь обвивала Рэйвена.

— Не думал, что у вас, у монстров есть имена. Но я многое про вас разузнал, — он изогнул кинжал, и завитки дыма стянулись вокруг Рэйвена, вынудив его содрогнуться от боли. — Я даже выяснил, как использовать тени, чтобы поймать тебя в ловушку.

— Теневая магия строго запрещена, Натан. Ты не помнишь, что мистер Йегер говорил?

Натан издевательски усмехнулся.

— Ты считаешь, что меня заботят правила, когда это касается возможности вернуть сестру? Тебя бы это тоже не заботило, Ава, если бы ты не находилось под влиянием этого монстра.

— Он не монстр, и я не нахожусь под его влиянием.

Натан повернулся ко мне, его серые глаза заволокло, нечто тёмное корчилось в них.

— Тогда ты предатель. Ты предала нас, — огрызнулся он, его верхняя губа приподнялась, позволив клубку дыма вырваться из его рта.

— Ты глупый мальчишка, — холодно произнёс Рэйвен. — Ты единственный кто предал свой род. Использовав теневую магию, ты впустил в себя «сумерки» — и позволил им проникнуть в Блитвуд.